Виктория Балашова
Загадочный Шекспир

Полная версия

Глава 5. Женитьба

Итак, покинув школу в четырнадцать лет и не имея возможности продолжать обучение, Уильям начал помогать отцу. А в восемнадцать лет в ноябре месяце 1582 года он женился на Анне Хэтуэй, которой исполнилось двадцать шесть лет. Так как никаких точных сведений о событиях, происходивших в семье Шекспира с 1578 по 1582 год, не сохранилось (кроме того, что у Джона Шекспира никак не получалось вылезти из финансовых затруднений), то имеет смысл, хотя бы вкратце, рассказать о делах, вершившихся в Англии. И после, конечно, вернуться к тому моменту, когда Уильям стал женатым человеком.

Историческая справка

Взошедшей в 1558 году на престол Елизавете Тюдор в 1578 году исполнилось сорок пять лет. Она упорно не выходила замуж и правила страной единолично. У королевы был фаворит, граф Лейстер, которому она даровала замок Кенилворт в Уорикшире. В 1575 году одиннадцатилетний Уильям вполне мог запомнить грандиозный праздник, который устроил граф в честь прибытия королевы. Жители Стратфорда явно вспоминали о нем даже годы спустя, а в документах городского совета есть несколько записей, посвященных этому визиту.

Королева Англии Елизавета I (1533-1603).

Размах, с которым Роберт Дадли подготовился к приему Елизаветы, удивил бы и современную публику. Отличалось ли убранство тонким вкусом сказать сложно, тем не менее, оно вполне удовлетворяло самым взыскательным запросам знати. Через долину к главным воротам замка перекинули временный мост длиной семьдесят футов (это чуть больше двадцати метров). Вдоль моста у поддерживающих его колонн стояли статуи, изображавшие семь греческих богов, державших клетки с большими птицами, золотые блюда с фруктами, зерном, рыбой, бокалы с вином, различные музыкальные инструменты. А в конце моста стоял поэт, декламировавший на латыни стихи, объяснявшие значение выставленных даров.

В чреве «дельфина» длиной двадцать четыре фута находился целый оркестр. Весь воскресный вечер был посвящен музыке и танцам. Над озером и над самим замком вспыхивали фейерверки, которые наверняка могли наблюдать в Стратфорде. Давали спектакли, акробат показывал свои трюки, на всеобщее обозрение было выставлено тринадцать медведей. Гости три раза выезжали на охоту. Граждане города Ковентри показали шуточный бой, который они организовывали ежегодно, в честь победы над датчанами. Развлекали королеву девятнадцать дней, и она осталась чрезвычайно довольной приемом, устроенным в ее честь фаворитом.

Те годы текли относительно спокойно, невзирая на постоянные волнения в Ирландии, неровные отношения с Испанией и Францией. «Здесь дома мы живем в безопасности так, как привыкли, и наше спокойствие основывается на бедах других», – писал сэр Уолсингем сэру Сидни в середине 1576 года, под бедами других, подразумевая, например, религиозные распри во Франции и противодействие голландцев испанцам. ¹⁸

Ирландия оставалась тем местом, которое обходилось Елизавете дорого во всех отношениях: в боях гибли англичане, неиссякаемым потоком туда отправлялись деньги из казны. Приходилось постоянно содержать во всех частях Ирландии, как более, так и менее подвластных королеве, большую армию. Иначе, удерживать кое-как установленную власть не удавалось. Кроме того, вокруг всех, кто находился в Ирландии на высоких постах, вечно плелись интриги. Елизавета часто устраивала дознания, касавшихся служивших ей там подданных, урезала довольствие и жалование.

Ярким примером подобного отношения служит Уолтер Деврё, граф Эссекс (отец несчастного Роберта Эссекса, просившего при помощи спектакля по пьесе Шекспира «Ричард III», подать сигнал к восстанию против Елизаветы). Уолтер Деврё умер в сентябре 1576 года от дизентерии, в Ирландии. Но до того он успел там отличиться, наводя порядки. Какими уж методами, пожалуй, обсуждать не будем. Однако, успеха он добился. Тем не менее, вечные интриги двора изматывали графа. А необходимость самостоятельно оплачивать расходы по пребыванию в мятежной Ирландии сделала его должником. Тяжелое финансовое положение и подорванный моральный дух ослабили Эссекса, окончательно подорвав его силы.

Ходили слухи, что Уолтера Деврё отравили, причем никто иной, как граф Лейстер. Ведь любвеобильный фаворит королевы вскоре женился на вдове Эссекса. При дворе Роберта Дадли считали способным на любую гнусность, его недолюбливали и пытались очернить любым способом. Но в который раз Лейстер вышел сухим из воды: в Ирландии провели дотошное расследование, итогом стал вердикт, полностью оправдывавший фаворита.

Никакие наговоры не могли изменить те чувства, которые питала к Лейстеру королева. В июне 1577 года она благодарит графиню Шрузбери за оказанный Дадли прием: «… мы хотели бы дать вам знать, насколько благодарны, потому что считаем, что оказали честь не ему, а нам…»¹⁹

Естественно, в стране продолжались гонения на католиков, по-прежнему представлявших ощутимую угрозу английскому трону. Католическую «партию» тайно поддерживали испанцы, отправляя в страну как материальную помощь, так и священников, которые проводили тайные службы для тех, кто в душе не принял новую веру. Елизавета прекрасно понимала, что кроме благородной цели помочь братьям по вере, эти тайные собрания имели главной задачей свержение ее власти.

Охота на «ведьм» как мужского, так и женского пола не утихала. Время от времени в домах католических священников находили, например, восковые фигурки королевы и другие предметы культа, при помощи которых католики хотели нанести вред жизни и здоровью Елизаветы. В воспоминаниях того времени упоминается сильнейшая зубная боль, которой страдала королева, что также приписывали воздействию оккультных ритуалов.

В 1577 году произошел разрыв с Испанией, потому что Елизавете пришлось вмешаться в конфликт испанцев с Нидерландами, которые пытались найти себе покровителей везде, где могли. В покровители в том числе навязывались и французы, одновременно искавшие альянса с англичанами. В итоге в Англию весной и летом следующего года приезжали французские посольства с предложением руки и сердца от младшего брата короля. Граф Сасекс и его сторонники выступали за этот брак. В свою очередь граф Лейстер, все самые ярые протестанты двора и обычные англичане, недолюбливавшие французов в частности и католиков вообще, выступали против.

Дабы окончательно убедить королеву не выходить замуж за француза фаворит устроил для нее очередной пышный прием в новом замке – Уонстед-Хаус, его недавней и очень дорогой покупке. Там Елизавета провела несколько дней в мае 1578 года. Молодой поэт, Филипп Сидни, ставший уже к тому моменту очень популярным сочинителем сонетов, пел дифирамбы королеве в новом произведении, написанном специально по такому случаю. Сонет назывался «Майская дама». Если бы в скором времени Филипп Сидни не погиб на поле боя, у противников Шекспира существовал бы великолепный кандидат на авторство. Сонеты Сидни переводились на другие языки, его слава протиралась далеко за пределы Англии. Оплакивая своего любимца, на похороны собрался чуть не весь Лондон.

После Уонстеда королева поехала дальше – в графства Эссекса, Сафолка и Норфолка. Везде ее приветствовали знать и простой народ. Елизавета останавливалась погостить в домах подданных, что для них являлось делом чести, хоть и весьма непростым, нервным и, главное, чрезвычайно затратным. Королевский кортеж был великолепен и невероятно огромен! К нему периодически присоединялось французское посольство. В конце августа королева прибыла в старинный, довольно-таки удаленный от Лондона город Норидж. Весь путь лежал на северо-запад, оставляя в стороне Стратфорд.

Чем был интересен визит королевы в Норидж? Встречали ее там также пышно, как и везде до этого, устраивая представления и преподнося ценные подарки, до которых королева была так охоча, что всегда, не стесняясь, прилюдно их разглядывала и громко оценивала. Интересно, пожалуй, упомянуть беженцев из Испании. Отчего-то именно в Норидже их количество оказалось самым большим в Англии. Протестантам, укрывшимся от устрашающего и жестокого «режима» испанского короля-католика, предоставили для молитв на родном языке церковь. Также их поощряли заниматься производством товаров, которые они изготавливали до того на родине. В итоге производство шерстяных тканей в Англии поднялось до невиданного доселе уровня, что с лихвой окупило королевское гостеприимство.

Организация развлечений для королевы стало отдельной профессией. Из трех основных организаторов празднеств в Кенилворте, двое участвовали в подготовке приема в Норидже. «Никогда не видел, чтобы королеву принимали лучше, чем в этих двух графствах, Сафолк и Норфолк, во время одного и того же путешествия… Всех превзошел Норидж», – писал один из свидетелей той поездки. ²⁰

Что же касается брака с французским принцем, то стороны, заинтересованные в нем, продолжали в 1579 году настойчивые попытки убедить королеву (при помощи самых различных средств – писем, пылко расписывающих прелести этого брака, пышных комплиментов в ее адрес, частых встреч) выйти замуж. В числе средств, которые, как известно, в подобных делах все хороши, были те, что имели целью очернить представителей противоположной стороны. А среди противников брака на первом месте стоял фаворит Лейстер. В итоге его противники, с трудом скрывая радость, сообщили Елизавете о тайной женитьбе графа на вдове умершего в Ирландии несчастного Эссекса.

Если смерть последнего и бросала тень на графа Лейстера, то женитьба, в глазах королевы, стала непростительным грехом. Она даже ненадолго отправила фаворита в Тауэр. Однако, просидел он там недолго и был выпущен на свободу. Дадли не смог полностью восстановить доверие королевы, а его жена навсегда потеряла возможность бывать при дворе и появляться пред очами Ее Величества, даже после смерти графа и после того, как сын графини, Роберт Эссекс, завоевал симпатии Елизаветы.

Несмотря на усилия восстановленного в правах Лейстера, королева продолжала настаивать на своем желании выйти замуж. Даже Тайный Совет побоялся открыто высказаться против. И только Филипп Сидни, который был непосредственным свидетелем Варфоломеевской ночи в Париже, а также являлся искренним приверженцем протестантской веры и другом Вильгельма Оранского, не скрывал обуревавших его чувств. Он считал, что брак с младшим братом французского короля станет фатальным для Англии и разрушит безупречную репутацию королевы. Сидни написал длинное письмо Елизавете, перечисляя все минусы планируемого альянса. Как ни странно, королева простила молодому фавориту вмешательство в ее личные дела и откровенность высказанного мнения.

В 1580 году вопрос с замужеством так и не был решен. А в ноябре того же года в порт Плимута из кругосветного путешествия прибыл корабль Френсиса Дрейка. Мореплаватель в мгновение ока превратился в национального героя, которого приветствовали с почестями, восхищаясь его талантами. К тому же Дрейк привез из своего похода несметные богатства, что заставило молодых людей начать мечтать о новых морских походах в далекие земли. Единственным смущающим умы государственных мужей моментом являлся «небольшой» нюанс – награбленные Дрейком богатства в основном принадлежали Испании. Испанский посол поспешил напомнить об этом пикантном обстоятельстве, открыто обвиняя Дрейка в пиратстве.

Королева размышляла недолго: весной 1581 года она посетила прием, устроенный в ее честь на борту корабля Дрейка и удостоила его рыцарского звания. Дрейк перестал быть просто Дрейком, а стал «Сэром Френсисом Дрейком».

Но в Англию морем прибывали не только мореплаватели. Тайно на берег сходило большое количество англичан, католических священников, которые прошли обучение в семинариях различных католических городов Европы, включая Рим. В их задачу входило активное распространение учения католической церкви. В связи с таким поворотом событий королева издала указ, согласно которому все, чьи дети или лица, находящиеся под опекой, обучаются заграницей, должны «в течение десяти дней предоставить их имена властям, а в течение четырех месяцев возвратить их домой». ²¹

Кроме того, тем, кто в дальнейшем желал отправить детей учиться в католические страны, необходимо было получить на то специальное разрешение. Местным священникам вменялось в обязанность отслеживать семьи, в которых могли циркулировать подобные идеи. Да и не только детям, взрослым также негласно не советовали задерживаться заграницей надолго. Чтобы отправиться в путешествие им следовало, как и детям, получить разрешение. Автоматически его получить было нельзя: прежде с желающим уехать проводили беседу. Если человек не выказывал должной любви к родине, являлся невежественным в области религиозной и не осознавал опасностей, таившихся в католических странах, ему в разрешении отказывали.

В 1581 году французский король вновь попытался возобновить переговоры о заключении брака между своим братом и английской королевой. В Англию снова отправилось посольство. Приняли французов с размахом. Королева выбрала для себя образ романтический. Ее приближенные готовили брачный договор.

Развлекали Елизавету и гостей пьесами Джона Лили (1553 – 1606). И вот – еще одна интересная персона! Старше Шекспира всего на десять-одиннадцать лет (точный год рождения не известен), Лили к 1581 году успел добиться признания и известности в самых высоких кругах общества. А ведь он не являлся выходцем из аристократической семьи. По некоторым сведениям, его дедушкой был уже упоминавшийся выше автор учебника грамматики – Уильям Лили. Он, как и Шекспир, был старшим ребенком в семье. Но ему, в отличии от Шекспира, удалось поступить в Оксфордский университет. Практически сразу после его окончания, Лили написал два романа («Эвфуэс, или Анатомия остроумия» и «Эвфуэс и его Англия»), которые быстро стали популярными, причем до такой степени, что чуть ли ни каждый образованный англичанин цитировал оттуда отрывки наизусть.

Есть упоминания о некоем конфликте графа Оксфорда – того самого Эдварда де Вера, которому многие годы спустя будут приписывать авторство пьес Шекспира – с Джоном Лили. Лили даже жаловался главному советнику королевы, лорду Берли. Однако, ни в тот раз, ни позже какой-то существенной поддержки основной организатор королевских развлечений от высоких персон не получил.

Стиль произведений Лили – высокопарный, «искусственный», слишком насыщенный метафорами и эпитетами. При дворе Елизаветы автор писал сценарии к увеселительным мероприятиям и пьесы. Вскоре после появления на театральных подмостках пьес Шекспира, популярность Лили пошла на убыль. Стали тому причиной новые имена, включая имя Шекспира, или на то были другие причины, но умер Лили полузабытым, в нищете.

Некоторые считают влияние Лили на творчество Шекспира (да и на других известных поэтов и драматургов того времени) огромным. Тем не менее, существует и совершенно иная точка зрения на «заимствования» элементов стиля Лили в шекспировских пьесах: «заимствования», на самом деле, являются ничем иным, как сатирой, высмеиванием напыщенного стиля Лили…

Если же вернуться к попыткам французов склонить Елизавету к заключению брака с принцем, то несмотря на развлечения, составленный договор и уже готовую согласиться с подобным альянсом публику, дело затягивалось. Но далее тянуть время начала королева. Ее образ менялся постоянно: то она становилась холодной и равнодушной, то превращалась вновь в романтичную женщину, дождавшуюся, наконец-то, своего принца.

Одним из ярких примеров подобного изменчивого поведения Елизаветы был следующий эпизод. Когда ко двору прибыл сам жених, она вручила ему перстень, сняв его со своего пальца. Не успели противники этого брака пролить слезы, как на следующий же день Елизавета без свидетелей поговорила с Анжу, после чего он выбежал из комнаты и вернулся с подаренным кольцом, который возвратил королеве. Потом, правда, говорили, возмущался ветреностью и непостоянством жительниц острова.

Умер французский принц в 1584 году. До этого времени Елизавета успешно тянула с замужеством, не говоря ни «да», ни «нет». Сватовство француза запомнилось многочисленными развлечениями, вкусной едой и великолепными винами, которые подавались к столу. Считается, что расцвет «золотой» эпохи Елизаветы Тюдор начался именно с этого момента. На сцену начали выходить поэты и драматурги, прославлявшие свою королеву. Это – начало той эпохи, которую будет символизировать Шекспир.

Пока, он – всего лишь молодой человек из Стратфорда, не ведающий, что уготовила ему судьба. Но в Лондоне к его прибытию практически все готово: публика застыла в предвкушении новых спектаклей, двор королевы, затаив дыхание, слушает сонеты Филиппа Сидни…

Конец исторической справки

***

Женитьба Уильяма Шекспира, как и остальные детали его биографии, окутана тайной. Казалось бы, что таинственного несет в себе свадьба с беременной невестой по имени Анна Хэтуэй? Конечно, можно поразмышлять о причинах скоропалительного брака: был ли он заключен по любви или только из-за беременности Анны. Но прежде чем перейти к этой стороне дела, неплохо познакомиться с будущей женой драматурга. А вот тут и возникает несколько вопросов.

Начнем с того, что Шекспир, судя по записям (странно, однако, тут потомки имеют аж две записи, только вносящие очередную сумятицу и ничего не проясняющие) женился дважды. 27 ноября «Wim Shaxpere” выдали разрешение жениться на «Annam Whateley” из местечка Темпл Графтон. Фамилию Шекспира писали и так, и эдак, имя могли сократить (тем более, Уильяма часто называли Уилом). Но почему фамилия Анны превратилась из «Hathaway” в «Whateley непонятно – звучат они по-разному. На следующий же день, 28 ноября появляется запись о внесении финансовой гарантии относительно женитьбы «William Shakespeare”. Гарантию внесли близкие друзья семьи Хэтуэй.

Предпологается, что это портрет жены Шекспира, Анны Хэтуэй.

В связи с этим у шекспироведов появляется соответственно две версии. Первая – Шекспир женился дважды. На Анне Хэтуэй его заставили жениться из-за беременности. А хотел-то он в действительности связать себя узами брака с некоей Анной Уотели. Эта версия хороша тем, что полностью вписывается в дальнейшую историю Уильяма Шекспира. Он ловко убежит от жены в Лондон, а значит, и на самом деле не испытывал к ней сильных чувств. Вторая версия – секретари ошиблись. Тут существует несколько возможных вариантов: записали вообще не Шекспира (могут же быть люди, чьи фамилии звучали похоже или вообще одинаково), записали Анну, но переврали фамилию, вторую запись внесли случайно, первую запись внесли случайно и так далее, и тому подобное.

У Шекспира будут в жизни еще женщины, вносящие сумятицу в умы потомков. Анна Уотели – одна из первых. Есть портрет, который изображает весьма миловидную девушку и который считается портретом той самой Анны Уотели. Существует также набросок портрета, якобы изображающий жену Шекспира, Анну Хэтуэй. Портреты несомненно говорят в пользу Уотели. Поэтому, если первая версия верна, то Шекспиру можно только посочувствовать. Есть версии, в которых мысль развивается дальше: сонеты Шекспира, посвященные темноволосой красавице, писались в честь Анны Уотели. Так как портреты лишь предположительно изображают обеих дам, а личность мисс Уотели остается загадочной и непонятно, существовала ли женщина в принципе, то легче всего остановиться на второй версии. Ошибки в записях делались часто. За ними никто тщательно не следил и не перепроверял зафиксированные сведения.

Как бы то ни было, но женился молодой человек на Анне Хэтуэй. Противников у жены Шекспира много: раз он от нее сбежал в Лондон, значит, не любил. К тому же оставил ей согласно завещанию пресловутую «вторую кровать». Сторонники более мягкого взгляда на вещи утверждают, что к жене своей Шекспир относился хорошо, часто навещал семью в Стратфорде, а кровать по тем временам была очень даже дорогим предметом. И здесь, видимо, истина кроется где-то посередине.

Фамилия «Хэтуэй» была очень распространена в Англии, поэтому большинство однофамильцев брали себе вторую фамилию, чтобы различать друг друга. Вторая фамилия обычно бралась в соответствии с основным занятием главы семейства или по месту жительства. У Хэтуэйев из Шоттери вторая фамилия звучала как «Гарднер» (садовник). Иногда, в документах упоминалась одна из фамилий (любая, «на вкус» секретаря).

Джон Шекспир, отец драматурга, видимо, был знаком с дедом (Джон Хэтуэй) и с отцом (Ричард Хэтуэй) Анны. По крайней мере, сохранилась запись о том, что в 1566 году он являлся поручителем Ричарда Хэтуэя. Семья Хэтуэй жила в местечке Шоттери, неподалеку от Стратфорда. Джон Хэтуэй, как и Джон Шекспир являлся фермером (тоже «yeoman»). Об этом есть записи, датируемые 1520 – 1548 годами: в Стратфорде дед Анны занимал практически те же посты, что и Джон Шекспир, поэтому его фамилия периодически появляется в документах разного толка.

В 1542 году в документах манориального суда ²² от 20 апреля говориться, что Джон Хэтуэй владеет собственностью в Шоттери. Дом, который ныне показывают туристам под названием Ann Hathaway’s Cottage, конечно, никогда ей не принадлежал. В нем жил ее дед, туда привел жену отец, там она родилась и прожила до замужества. После смерти отца в доме жила вторая жена Ричарда, а после ее смерти дом стал владением брата Анны, Бартоломью. Некоторые части дома были выстроены в четырнадцатом веке. Позже его перестраивали и достраивали. Местечко Шоттери находилось всего в миле от Стратфорда. Когда точно умер Джон не известно, но в 1556 году, когда родилась Анна, он, судя по записям, был еще жив.

Об отце Анны, Ричарде, известно чуть больше, чем о деде. Женился он дважды. Имя первой жены не упоминается, хотя именно она родила Ричарду Анну, старшую дочь. Вести записи о крещении обязали священников, начиная с 1558 года, поэтому не только дата рождения Анны, но даже дата крещения в записях отсутствует. Если Анна Хэтуэй – на самом деле жена Шекспира, то, отталкиваясь от написанного на ее могиле, можно сделать вывод, что родилась она до 6 августа в 1556 году (на могиле указана дата смерти, 6 августа, и количество прожитых лет – 67).

Предполагают, первая жена Ричарда была родом из Темпл Графтон, того самого местечка, где якобы проживала Анна Уотели. Темпл Графтон расположен в примерно четырех милях от Шоттери. Вполне вероятное предположение, к тому же указывающее на то, что там у Анны жили родственники со стороны матери, а значит Шекспир в Темпл Графтоне все-таки женился именно на ней, а не на мисс Уотели.

От первой жены у Ричарда осталось трое детей: Анна, Бартоломью и Катерина. Бартоломью родился в 1554 году (иногда указывается 1558 год – Анна в любом случае была старшей дочерью в семье), а Катерина в 1563, после чего их мать умерла. Ричард женился вторично на некоей Джоане, также родившей ему несколько детей: Томаса в 1569 году, Маргарет в 1572 году, Джона в 1574 году, Уильяма в 1578 году.²³ Умерла Джоана в 1599 году, на много лет пережив мужа. В завещании Ричарда указаны все дети. Девушкам деньги должны были быть выданы после замужества.

Бартоломью женился в тот же год, когда и Анна, покинув на время Шоттери. После смерти мачехи в 1599 году он переехал обратно в отчий дом. С Уильямом Шекспиром Бартоломью близко не общался, зато дружил с его зятем (мужем дочери Сюзанны). Он стал весьма уважаемой фигурой в Стратфорде и зажиточным фермером.

Обнаружилось, что Анна Шекспир и Анна, дочь Ричарда Хэтуэйя – одно лицо в 1709 году. ²⁴ Смущает биографов один момент: в завещании отец называет Анну «Agnes”. Историки, тщательно исследовав спорный вопрос, обнаружили, что в описываемые времена Агнессу часто «переименовывали» в Анну. Имена эти значат совсем не одно и то же, но вышеуказанная практика имела место. ²⁵

Почему же вдруг в 1709 году решили, что именно Анна Хэтуэй является Анной Шекспир? Перечислим всего три факта, которые выглядят достаточно убедительно. Во-первых, семьи общались. Это – самый простой факт, ничего не доказывающий, но в то же время показывающий, что молодые люди были знакомы. Зная о деловых качествах Джона Шекспира, можно предположить, что он вряд ли бы поручился за Ричарда Хэтуэйя, когда тот брал взаймы в 1566 году, если не общался с ним близко. Во-вторых, существует документ – завещание Томаса Уитингтона, написанное в 1601 году – где он указывает Анну Шекспир в качестве человека, хранившего его деньги. А Томас служил у Хэтуэйев, что опять устанавливает связь между двумя семьями.

Третий факт, конечно, в полном смысле этого слова фактом назвать сложно. Но когда накапливаются совпадения, они становятся неплохим подтверждением высказанной теории. А в истории Ричарда Хэтауэйя совпадений с некоторыми деталями биографии Уильяма Шекспира хватает. Ричард, родственник Анны Хэтуэй, как и Шекспир, писал пьесы и работал в тех же театрах. Родом Ричард был из Уорикшира. Он написал около четырнадцати пьес самостоятельно или в соавторстве с другими драматургами. После 1603 года о Ричарде ничего не слышно. Считается, что 1603 год – год его смерти. Первые пьесы датируются 1598 годом. Можно предположить, что возможные родственники либо вместе начинали работать в театре, либо Ричард, если он приехал в Лондон раньше, мог даже помочь Уильяму устроиться в театр.

Часто, вставая на сторону Уильяма Шекспира, исследователи его биографии утверждают, что женился он вынужденно, в связи с беременностью подруги. Однако, стоит отметить и другую точку зрения: семья Анны давала за ней какое-никакое приданное, а отправляла при этом в семью, испытывавшую финансовые трудности. Анна переезжала в дом, где жили родители Уильяма вместе с пятью детьми. Причем младшему исполнилось всего два года. Сам Уильям не имел приносящей доход работы, помогая отцу, не получая ощутимой прибыли. Обычно мужчины из средних и низших слоев населения женились позже (взять даже в качестве примера отца самого Уильяма). Им необходимо было время, чтобы получить специальность – а некоторые виды работ требовали нескольких лет ученичества. Только потом, начав зарабатывать самостоятельно, мужчина решался обзавестись семьей. И если мужчина уже к тому моменту практически достигал тридцатилетнего возраста, то в жены он брал девушку лет двадцати, чтобы она сумела выносить и родить ему детей. Во времена финансовых затруднений мужчины также откладывали женитьбу на более поздние, более стабильные времена.

Заключение брака с Анной было отчасти выгодно семье Шекспира. Молодая женщина имела огромный опыт ведения хозяйства – в семьях старшие дочери помогали матери по дому и возились с младшими детьми. В связи с такой нагрузкой Анна вряд ли имела возможность ходить в школу или получить домашнее образование. Всю жизнь до замужества и после она провела в Стратфорде, никуда не выезжая за его пределы.

Что касается беременности до брака, то многие исследователи утверждают: ничего особенного для тех времен в подобном развитии сюжета не было. Якобы, нередко молодые люди вначале вступали в близкие отношения, а потом, узнав о беременности, женились. И все же, сказать, что это было явлением обыденным нельзя. Общественное мнение вовсе не поощряло подобные отношения, да и церковь, конечно, лишь шла на встречу молодой паре, соглашаясь ее обвенчать. Так что, как бы то ни было, а Уильям и Анна рисковали. Кто больше? Кто из них был заинтересован в браке? Анна, засидевшаяся в девицах, или Уильям (точнее, его семья, знавшая семью Хэтуэйев, и вполне возможно договорившаяся о браке заранее)? Сегодня, сказать сложно. Тут важен один момент – бежал ли Уильям Шекспир от своей жены, так как не любил ее, или…, или просто решил попытать счастья и заработать денег? Ну что ж, кто бы ни был заинтересован больше, но скорее, это брак «по предварительной договоренности», а не по любви.

Выйдя замуж за Уильяма, Анна вряд ли имела возможность отдохнуть от привычных обязанностей. К тому же, их первый ребенок, Сюзанна, родилась в мае 1583 года – всего через шесть месяцев после свадьбы, а близнецы, Джудит и Гамнет, родились в январе-феврале 1585 года.

Уильяму не исполнилось и двадцати одного года, а он уже стал главой семьи, состоявшей из трех детей и двадцатидевятилетней жены. Благосостояние Шекспиров не улучшалось. Дом, в котором родился и вырос Уильям, становился мал для увеличивающегося семейства. «Просторным», как пишут в некоторых книгах, его назвать никак нельзя. Проверить этот факт просто – стоит лишь доехать до Стратфорда и нанести туда визит. Несохранившаяся обстановка никак не помешает оценить весьма скромные размеры жилища. Проводить там время с женой, разрывавшейся между тремя детьми и заботами по дому, у будущего драматурга явно желания не было. Бизнес отца не привлекал. А брат Гилберт поддерживал стремление попробовать свои силы в Лондоне. Скорее всего, мать Уильяма не противилась желанию сыновей уехать из Стратфорда. Да и отец, с которым Уильям будет впоследствии постоянно поддерживать связь и даже осуществлять сделки, думается, не имел ничего против. В любом случае, Анну с детьми Уильям оставлял на попечение родителей.