Виктор Юрьевич Савинов
Два дня под солнцем
– Тогда пойдем наугад, – пожал плечами Акробат.
– Или зе мы налвемся на патлуль, или зе в мох вляпаемса, – сплюнул вязкую и горькую слюну Дреймур – из-за раны он зашепелявил. Акробат хмыкнул. Гегель и Юз прыснули.
– А с чего вообще в вас стреляли? – спросил Юз.
– Не знаю.
Помолчали. За это время переоделись во что было – Дреймур и Акробат не раз попадали в передряги и всегда носили теплую и сухую одежду в непромокаемых отделах своих рюкзаков.
– Жалко Егора…, – прошептал Гегель.
– Его звали Егор? – спросил Акробат. У него в голосе проявились… отеческие нотки? Дреймур удивился.
– Да. Отчаянный был, – тихо улыбнулся Юз.
– Ну, что сказать. Наемники – ублюдки, – подытожил Акробат. Ребята горестно закивали головой.
– Я думаю, сто потом выпем, – предугадав мысли Акробата, произнес Дреймур. – Когда добелемся до безпаснова меса, – прибавил он, поморщившись от долгого разговора. Акробат криво усмехнулся и перезарядил ПМ.
– У вас оружие есть? – спросил Акробат, видя, как жадно смотрят ребята на оружие.
– Мачете, – ответил Юз.
– Ничего, – произнес Гегель.
«Негусто», – проворчал про себя Дреймур. Но принял благодушно-снисходительный вид и ответил:
– Тода подем.
– А куда? – спросил Гегель
– К нашему другу. Надеюсь, он нас примет, – прибавил Акробат.
– Нет.
– Лесник…
– Нет, я сказал.
Помолчали. Пожилой дедок в сдвинутой на ухо шапке-ушанке и заросший так, что видны только горящие молодым огнем синие глаза, смотрел на Акробата спокойно. Даже слишком, отметил он.
– Лесник, нам нужна помощь, – сказал Акробат умоляющим тоном, невольно делая огромные глаза как у кота из известного мультфильма.
– Вы попали под патруль. Теперь они будут вас искать, ведь вы очень много видели, – ответил степенно его учитель.
– А что было делать? Нас не предупредили, Леший…
– Лешего уже нет.
Акробат замолчал, пораженный этой новостью. А он Лешего материл последними словами… «прости, брат», – тихо прошептал Дреймур, как бы извиняясь перед старым товарищем. Каким бы он ни был, а товарищ. И даже денег занял, когда у всех не было, а Дреймуру срочно нужно было отправить домой, и потом не потребовал возврата почти десяти тысяч рублей… А ведь Дреймур так и не научил Лешего казахскому мату…
– И что нам делать?
– Как всегда. Залечь на дно. Желательно – вне Зоны и Украины.
– И СНГ, – прибавил сидящий рядом Дреймур, сидящий на кушетке с пластырем на щеке, окутанный облаком дыма от самокруток Лесника. Сказав это, он снова нырнул в него.
– В СНГ безопасно, – покачал головой Лесник, сделав затяжку.
– И где зе есь такоэ меса в СНГ? – спросил Дреймур с едва прикрытой иронией. Лесник мягко улыбнулся, поразив блеском белых зубов.
– Везде.
Лесник, всю жизнь проживший в Зоне, верил, что на Большой Земле безопасно и там легко жить.
– А мозэт в Зоне залец? – предложил Дреймур. Он еще шепелявил (губа была задета посильнее, чем считал Акробат), но Лесник сказал, что со временем это пройдет. А кривая ухмылка на всю жизнь останется.
– А где? – спросил Лесник.
– В Плипяти, – брякнул Дреймур.
– Ты или дурак или псих, – проворчал добродушно Лесник.
Диггеры зафыркали.
– Тогда мозэт взятку дать? – предложил Дреймур, скорее пытаясь вернуть свой статус-кво.
– Не получится, – покачал головой старик. – Вы же четверых убили.
– А если втихую пересечь Периметр?
– Не выйдет, слишком большую волну мы подняли, – покачал головой Акробат.
– Предлагай.
Как всегда. Крайний и очень весомый аргумент. А что мог предложить Акробат? Только залечь в Зоне. «Но ведь накроют рано или поздно», – подумал Акробат. Что делать?
– Если мыслей нет, то скажу я.
Диггеры взглянули на Лесника. Его взгляд из-под кустистых седых бровей с редкими проблесками черных как смоль волос, был задумчив и хмур.
– Скоро ведь и меня накроют. Сутки, максимум двое, – произнес Лесник слегка отвлеченно. Но диггеры поняли – им уходить надо. Срочно.
– Пока заляжем в Чернобыле, дом у меня есть там. А после – подумаем, – произнес задумчиво Акробат.
– Еще и тех ребят нужно вывести отсюда. Сами понимаете, – сказал Лесник.
Акробат и Дреймур переглянулись. Да, Егора жалко. Но что делать? Такова Зона. И жертвы она тоже просит.
– Выведите их и спрячьтесь. За меня не волнуйтесь. Акробат, останешься на минуту?
Серое небо Зоны было свинцовым. По Болотам шли четверо. Один хромал, один постоянно смотрел себе под ноги. И только двое шли спокойно.
Дреймур шел впереди. На его пути был мох – самая опасная вещь. Радиация в чистом виде. Только опасней. Он ее аккуратно обошел, предупредив остальных. Акробат шел сзади. Он прикрывал всю группу и в случае чего должен был остаться прикрывать их отход. Но это должен был быть исключительный случай. Обычно драпали все вместе.
– Аклобат, долго есе до гланицы?
– Километра два. Может меньше, – произнес Акробат оценивающе.
– Чуть-чуть, – протянул Гегель. Юз фыркнул.
– Потелпи уз, недолго осталось, – ухмыльнулся Дреймур.
– А что, к девушкам торопитесь? – подмигнул Акробат. Гегель покраснел и пробормотал что-то вроде «я в науке, а не на дискаче». Дреймур криво улыбнулся. Сам таким был.
– Ладно тебе, сто до лебят докопался, – улыбался молодой диггер. Дреймур сам веселился. С чего? Не знал ответа Акробат.
– Со ты веселый такой? – спросил Дреймур на привале, когда они оба отошли от костра на расстояние, достаточное для того, чтобы их не услышали.
– Их успокаиваю, – ответил Акробат. В глазах его, узких и слегка хмурых, светил легкий лучик надежды.
Дреймур криво ухмыльнулся.
– Авось прокатит, – хмыкнул Акробат, почесывая нарастающую трехдневную щетину.
– На авось получис… ну ты сам понял.
– Ага. Гвоздик.
Помолчали. Дреймур пинал металлическим концом ботинка маленький камешек со странным зеленоватым налетом.
Над Болотами нависла тишина. Хмурое, свинцовое небо, казалось, обрушиться на голову одиноко бредущим путникам. Акробат поморщился. Никогда с ним такого не было. Старею, – подумал он ворчливо и поежился от холодного апрельского ветра.
– Пелвомай сколо, – произнес Дреймур задумчиво.
– Ага, – ответил Акробат, видимо, на автомате.
– Надо будет на Больсую Землю выйти, хыть пыгулят, – криво улыбнулся Дреймур.
– Выберешься тут, – проворчал Акробат. Диггеры переглянулись и засмеялись. Тихо, но искренне.
Им верилось, что там, на Большой Земле люди живут. Нет. ЖИВУТ. И не как они – выживают, порой за кусок хлеба дерутся. Тяжела их жизнь. Но в ней есть то, чего нет на Большой Земле. Когда у Дреймура младшая сестра спросила, почему ему нравится его “научная экспедиция”, тот надолго замолчал. Но потом сказал всего два слова: “Все искреннее”.
Осознание близкой опасности придает силы. Придает уверенности одним и слабости другим. Происходит естественный отбор, так сказать. И те, кто выживают под напором обстоятельств, и могут выйти из них победителями, даже если их победили все, и называются диггерами. Вольными исследователями Зон, коих нашкодившее человечество наплодил по матушке-Земле, скажем мягко, гораздо больше, чем то было необходимо.
Дреймур и не заметил, как начал говорить вслух. Сначала Акробат не смотрел на него, уставился в одну точку и смотрит на нее. Потом он удивленно обернулся и посмотрел на своего друга.
– Ты философ, – сказал Акробат.
– Нет. Я плостой диггел.
– Простых не бывает, они на колючей проволоке на Периметре висят, – поморщился Акробат. Помолчали.
– Слушай, тебя же Андрей зовут? – спросил Акробат неожиданно.
– Андлей… Желбек, – ответил парень, оскалившись в кривой ухмылке.
– Жербек?
– Лимон. «Л».
– Роман Перепелов. Григорьевич, – отрекомендовался Акробат.
Друзья пожали друг другу руки. Теперь они стали еще более верными товарищами, ибо они доверили самое дорогое, что у них есть – свое имя.
– Надо вывести молодежь, а может они и пригодятся, – произнес Акробат.
– Где эта зелень плигодица? – спросил Дреймур с легкой полуулыбкой. Теперь он никогда не сможет полностью улыбаться.
– Потом расскажу.
Дреймур молча кивнул.
– Кстати, а почему ты Дреймур? – спросил Акробат.
– Длеймул с нолвезского влоде – мецтател.
– Вот как! – удивился Акробат искренне.
– Ага, был тут один свед, или нолвежец, хлен их знает, – хмыкнул Дреймур. – Он и обозвал меня так.
– А за что? – спросил Акробат, приняв удобную позу.
– Давай поззе рассказу, ладна? А то неудобно, – извиняясь, улыбнулся Дреймур. Акробат понял.
– Ладно, – хмыкнул Акробат. Помолчали.
– А ты поцему Аклобат? – спросил Дреймур.
– О, это долгая история, – улыбнулся Акробат.
Дреймур оглянулся на зелень. Они сидели у костра и за обе щеки уплетали тушенку. Все подходы были прикрыты – единственный путь к таинственному месту, которое полюбили диггеры за тишину, уют и удобный контроль за подступом, пасли Акробат и Дреймур.
– А ты ласскажи, – попросил Дреймур, расстилая на земле что-то вроде ковра. Акробат сел на свой рюкзак и начал рассказ.
Роман Перепелов служил в армии. Советской.
Он был не очень крепким, но очень умным, порой хитрым и обладающим таинственным чутьем. Не раз «деды» хотели с ним разобраться – уж очень независимый и уверенный был «дух». Но он каждый раз все чуял и пресекал. То у одного ножик в последний момент украдут, то у другого неожиданно вывих правой ноги… Короче, молодой быстро стал своим. Один раз его решил подкараулить дедок, гроза всех КПЗ и постоянный посетитель гаупвахты, говоря проще и по-армейски – «губы». Все аккуратно подготовил, никто об этой подляне не знал. Он решил метнуть нож в Перепелова, пока тот будет на дежурстве, и все списать на местного бомжа, который валялся уже в канаве, готовый…
И в самый критический момент Акробат делает сальто и нож попадает рядом с рукой проходящего мимо штабного лейтенанта. Тот взвизгнул, поднял крик, и оборзевшего деда посадили в колонию. А за Перепеловым закрепилось прозвище Акробат.
– Вот так было, – улыбнулся Перепелов.
– Немного не велится. Сальто? – ошарашенно спросил Дреймур.
– Ну говорят, что так. А там кто знает, – засмеялся Акробат, отправляя в рот смачный кусок колбасы, которую они с Дреймуром уже распилили на двоих.
– Ладно, пойдем, наверно, – вздохнул Акробат и хлопнул себя по ляжкам.
– Подъем, неглы, сонце есе не село! – весело прокричал Дреймур.