Виктор Тюрин
Профессионал. Один в поле воин
© Виктор Тюрин, 2023
© ООО «Издательство АСТ», 2023
Иллюстрация на обложке Сергея Курганова
* * *
Все основные персонажи данной книги выдуманы автором. Все совпадения с реальными лицами, местами, любыми происходившими ранее событиями – не более чем случайность.
Глава 1
В тот самый день, когда я вернулся в Лас-Вегас, порог кабинета ли Вонга переступил один из его доверенных людей, советник Тао Лан, мужчина сорока восьми лет, крепкого телосложения. Умный, хитрый, решительный. Когда надо, он был тверд и жесток в своих решениях, но при этом, если этого требовали обстоятельства, умел договариваться. Его ум, хладнокровие и умение просчитывать ходы противника дали ему возможность подняться и стать одним из советников Вонга. Лан был отправлен с сыном главы лос-анджелесской триады в Майами для того, чтобы окончательно решить чисто практические вопросы по транспортировке и связи между двумя бандитскими группировками. Вопрос о поставках был решен, цены оговорены, ничто не должно было помешать поставить окончательную точку в этом контракте, как случилось то, что не должно было случиться.
Непонятная, нелепая смерть Вэя Вонга и Микки Кинли, вместе с его людьми, уничтожила сделку, которая готовилась три месяца. Советник даже не помнил такого сильного удара, как этот, который нанесли их организации. До сих пор оставались без ответа два вопроса: Кто нанес предательский удар? Кому мстить? Ответа у него на эти вопросы не было, хотя он сделал все, что было в его силах, пытаясь найти врага. С чувством вины и скорби, которые переполняли его, Тао Лан переступил порог кабинета и предстал перед ли Вонгом.
Старый китаец сидел в своем кресле за письменным столом, под черно-белой картиной, изображавшей двух сплетенных между собой драконов. Гибель сына до сих пор грызла его сердце, но ли Вонг ничем не выказал свою боль, демонстрируя посторонним свою железную волю и выдержку. Смерть среднего сына сильно ударила по старику, так как он прочил Вэя на свое место. Младший сын ли Вонга, по мнению старика, слишком проникся американским духом, все дальше уходя от традиций предков. Он неплохо показал себя в силовых акциях, но, если исходить из армейских терминов, выше звания капитана ему не прыгнуть, так как талантом полководца он явно не обладал. Он был смел и хладнокровен, вот только чтобы стать во главе триады, у него не хватало остроты ума, терпения и умения охватить проблему целиком.
Глава триады не мог не признать, как сильно его потряс этот двойной удар. Привыкший жить и мыслить интересами триады, он даже не сразу смог разделить свои чувства, в которых смешалась смерть его, плоть от плоти, сына и проверенного, опытного, нужного триаде человека, на которого он возлагал особые надежды как на наследника.
Минуты складывались в часы, а часы в дни, но они тянулись для него бесконечно долго, пока Тао там, в Майами, пытался выяснить, кто стоит за смертью его сына и американских гангстеров. Ему очень хотелось самому поехать в Майами, чтобы разобраться в гибели своего сына, но он был главой триады, а значит, не мог поддаваться обычным человеческим эмоциям и чувствам. Он должен был показать, как врагам, так и союзникам, что он выше своего горя, что сила его духа и твердость характера не поколеблены. Он сделал исключение только для телефонных разговоров. Каждый вечер советник Тао звонил ему и докладывал, как ведется поиск их врагов, но его четкие и лаконичные доклады не внесли никакой ясности в гибель сына.
Тао, сделав несколько шагов по мягкому ковру, остановился в нескольких шагах от стола. Его глаза смотрели в пол. Советник был готов к любому приговору, даже к собственной смерти.
– Тао, ты был моими глазами и ушами в Майами. Ты был постоянно с моим сыном. Подними голову, посмотри мне в глаза и скажи: почему Вэй умер?!
Советник поднял голову. После двадцати лет полного и безоговорочного служения триаде ли Вонг являлся для Тао Лана чуть ли воплощением бога на земле. Он воспринял горе главы как свое собственное и был готов в любую минуту отдать за него жизнь, поэтому то, что ему не удалось найти убийц Вэя Вонга, он считал непростительной ошибкой, для которой нет никакого оправдания.
В его обязанности не входила охрана Вэя. Он должен был лишь подтвердить принятые ранее условия сделки, но даже в этом случае смерть сына главы триады ложилась позорным пятном на его репутацию. К тому же его вина, так считал сам советник, усиливалась троекратно, так как не только не отомстил за смерть, но даже не смог напасть на след убийц.
Он понимал, что сделал все возможное, что он приложил все усилия, чтобы узнать имя убийцы. Он льстил, унижался, подкупал полицейских и следователей, нанял двух частных сыщиков для дополнительного расследования, но так и не смог ничего узнать. Хуже всего, у него даже не было ни малейшего понимания, из-за чего могли убить Вэя. Единственными свидетелями, которые могли пролить свет на смерть сына главы триады, был Кинли со своими подручными, но добраться до них ему не удалось, они тоже оказались убиты. Была ли связь между смертью Вэя и гангстеров, полицейские не смогли сказать с какой-либо определенностью, кроме того, что все эти смерти произошли в течение суток. Единственное, в чем полиция была уверена, так это в том, что расправа с Кинли – работа парней большого босса Майами по кличке Маленький Оджи. Советник даже смог получить копии полицейских документов, в которых говорилось о вялотекущем противостоянии между гангстерским боссом и Кинли. Обдумав все это, советник пришел к выводу, что босс Майами каким-то образом узнал о сделке и решил убрать конкурентов. Сюда хорошо вписывалась и смерть трех главных подручных Микки Кинли, вот только способ убийства Вэя никак не вписывался в традиции американских гангстеров. Он говорил о неизвестном мастере рукопашного боя, который никак не мог работать на американцев.
Тао дважды разговаривал с Бао, шофером, который утверждал, что высадил сына Вонга живым возле гостиницы, при этом, как он утверждал, сначала дождался, когда тот войдет в отель, и только потом уехал.
Единственной странностью во всей этой истории была непонятная ситуация с подростком, которого сын главы лос-анджелесской триады зачем-то пригласил на встречу с американцами, но потом неожиданно выяснилось, что Вэй заманил мальчишку с целью его убить. Где пересеклись их дороги, советник не знал, но судя по показаниям шофера, подростка убили люди Кинли. Связывать смерть сына Вонга и мертвого мальчишки Тао не стал и решил, что все это дело рук мафии Майами, после чего ему оставалось вернуться в Лос-Анджелес, рассказать, что он узнал, и принять то, что для него приготовил глава Триады.
– Господин, согласно записи в полицейском отчете медэксперта, ваш сын умер из-за остановки сердца после нанесенного ему удара в грудь. Кроме этого, у него была сломана ключица и повреждено колено. Мне трудно судить, но, судя по всему, это была схватка двух сильных бойцов. Такой подготовкой обладают только охранники, приехавшие из Гонконга вместе с главой триады, господином Лао. Их трое. Каждую ночь один из них ночевал в номере господина Лао, а двое других утверждают, что в ту ночь не выходили из номера. К тому же за них ручается господин Лао. Единственное, что можно предположить, так это то, что смерть вашего сына связана с войною американских бандитов за господство в Майами, но странность заключается в том, что для того, чтобы убить вашего сына, они зачем-то нанимают сильного бойца кунг-фу. Американские гангстеры просто стреляют, но…
Резкий взмах руки хозяина кабинета заставил советника оборвать фразу. Ли Вонг не услышал ничего для себя нового, именно поэтому, не сумев сдержать в себе мгновенно нахлынувшей волны ярости, он невольно позволил себе этот жест, но уже спустя несколько секунд взял себя в руки. Прикрыв глаза, он попытался снова, уже в который раз, осмыслить то, что уже узнал, и то, что только что услышал от советника. Если все так, то можно предположить, что его сына убил нанятый мафией китаец, хорошо знающий кунг-фу. Вонг сам обучал своих сыновей этому смертоносному искусству, вот только последние годы они тренировались все реже и реже. Давал знать себя возраст, к тому же он слишком много работал, отдавая все свое свободное время на создание и укрепление организации, да и стычки с конкурентами решались не кулаками, а оружием. Хозяин кабинета снова мысленно перебрал возможных конкурентов, которые могли подослать наемного убийцу к его сыну, и в очередной раз не смог найти потенциального врага, который бы рискнул сделать подобный шаг. В последнем переделе территорий они никому не наступили на ногу, поэтому к ним не было претензий у лос-анджелесских гангстеров, а перед этим они вырезали под корень банду ублюдков Фаня, который попытался ему противостоять.
«Неужели кто-то из них остался? Нет. Нет! У них даже тогда не было мастеров рукопашного боя такого уровня. Я бы знал. Но кто тогда?!»
Старик открыл глаза:
– В тот день не было ничего странного или непонятного?
Тао задумался на секунду:
– Да все, как обычно. Днем мы сопровождали почтенного господина Лао на выставку драгоценных камней… Хотя нет! Было. На выставке ваш сын неожиданно поинтересовался у секретаря уважаемого Лао об ужине. Он спросил его: ужин в отеле «Эльдорадо» заказан на девять часов вечера? Это было неожиданно. Я тогда еще удивился…
– Вэй сказал это на китайском? – перебил его хозяин кабинета.
– Да, господин.
Старый китаец какое-то время думал, потом сказал:
– А ты не думал, советник, что мой сын сообщил кому-то, кто находился рядом, о месте встречи?
– Тогда почему он не сказал об этом мне? – логично возразил Тао Лан.
«Вот это и странно. Очень странно. Значит, Вэй не хотел, чтобы Тао сообщил об этом мне. Что это за неизвестный, о ком я не должен знать?! Получается, я его знаю. Только кто он?»
– Вэй встречался тем вечером с Миком Кинли. Ты же знал об этом?
– Да, господин.
– Тогда почему тебя не было рядом с ним?
– О встрече с Кинли мне было известно, но не о времени. Вэй сказал, что сообщит об этом позже, а вместо этого просто взял и ушел, ни слова не говоря.
– И что? Он был на встрече совсем один?!
– Нет, господин. С ним был Бао. Китаец из местных жителей, помогает нам. Это он возил вашего сына на встречу и это с его слов мне известно, что там произошло. Тут действительно есть странность. Дело в том, что Вэй взял на встречу парнишку-американца, которого, как потом стало понятно, хотел убить, но исходя из слов Бао, эту работу за него сделали люди Кинли.
– Как его звали?! – вдруг неожиданно и резко прозвучал вопрос старого китайца, заставив советника удивиться.
– Мальчишку? Бао сказал, что его звали Майкл. Ему было лет пятнадцать-семнадцать.
«Майкл! Майкл Валентайн? Откуда? Почему сын хотел его убить?»
– Бао описал его?! Этого подростка?! – сейчас в голосе главы триады слышалось нетерпение.
Советник опять почувствовал свою вину, при этом он понимал, что просто не знал всей картины, которую сейчас видел ли Вонг.
– Я не узнавал о нем. Да и какая разница, если он уже труп.
– Ты глупец, Тао! Почему ты мне сразу не рассказал об этом мальчишке?!
«Да что это за проклятый мальчишка, сумевший так взволновать господина?!» – подумал советник, но вслух сказал другое:
– Господин, я не понимаю, при чем этот…
Его оправдания оборвали слова, как понял советник, это были произнесенные мысли вслух:
– Если это был Майкл Валентайн, то почти все в истории становится понятным.
Какое-то время царило молчание, глава триады думал. Старый китаец каким-то внутренним чутьем понял, что разгадка убийства его сына найдена. Он снова посмотрел на советника:
– Прямо сейчас позвонишь в Майами и узнаешь у шофера все подробности об этом подростке. Все! Внешность. Как говорит. О чем он говорил с моим сыном. Все! Ничего не упусти! Еще! Все, что он расскажет – обязательно запиши! Иди!
Тао Лан с некоторым удивлением посмотрел на ли Вонга. Давно он не видел своего господина в таком возбуждении.
«Кто такой этот Майкл Валентайн?»
Получив приказ, советник склонил голову и сказал:
– Будет исполнено, господин.
Хозяин кабинета, проводив взглядом Тао Лана, с легким недоумением задал сам себе вопрос вслух:
– Как могло так получиться?
Вот только на этот вопрос ответ мог дать один Майкл Валентайн.
«Мастер рукопашного боя… Да, это может быть он. Мой сын проиграл в схватке духу воина, заключенному в подростке».
Загадка смерти сына была найдена, да и схватка была честной. В этом старый китаец не сомневался, осталось только узнать причину. Глава триады снова прокрутил в голове все факты, которые только что узнал, а затем попробовал их сложить в определенном порядке.
«Судя по всему, Вэй случайно увидел Майкла на выставке и таким странным способом предложил ему встретиться. Но зачем?! Чтобы его потом убить? Вот только у нас не было с этим мальчишкой никаких разногласий. Можно даже сказать, что мы сотрудничали, как говорят деловые американцы. Тогда в чем причина? – ли Вонг быстро пропустил через память все дела, так или иначе связанные с Майклом, и пришел к выводу, что только один эпизод мог повлиять на Вэя. – Нападение у частного аэропорта. Майкл тогда взял очень много денег. Вот только мы не оговаривали доли в этом деле, ведь он помог нам, а мы помогли ему. Неужели душа моего сына настолько пропиталась ядом наживы, что он позавидовал кушу, который сорвал Майкл?»
На какую-то секунду ему стало страшно. Неужели тлетворное влияние доллара вытравило из души его сыновей священные принципы триады? Они китайцы, где бы ни находились, должны жить согласно заветам предков. Неужели здешняя жизнь превращает их в подобие алчных и продажных американцев?
«Нет! Нет! И еще раз нет!»
Вот только отрицание было излишне эмоциональным, а это значит, он знал по себе, в нем было сомнение. Он не мог врать себе. Он это понимал и, что самое страшное, ничего не мог сделать.
– Майкл! – неожиданно окликнул меня странно знакомый голос, когда я шел через вестибюль отеля.
Быстро повернув голову, сразу увидел стоящую возле стойки стройную моложавую женщину и тут же мысленно воскликнул: «Неожиданно! Леди Вильсон, собственной персоной!»
Стоило мне ее узнать, как на моем лице, сама собой, появилась радостная улыбка, причем не искусственная, а самая настоящая. По моему мнению, она была сильной женщиной, меня еще тогда удивили ее стойкость и выдержка.
Наверно, поэтому с радостным криком: «Тетя Мария, я так рад тебя видеть!» – я быстро зашагал к ней. Она это почувствовала и улыбнулась в ответ. Стоило мне подойти к ней, как она сначала прижала меня к себе, потом отстранила и стала жадно вглядываться в мое лицо.
– Майкл, мальчик мой, здравствуй. Прошло три месяца, а ты уже выглядишь настоящим мужчиной.
– Тетя Мария, здравствуйте! Ничего удивительного! Ведь мне уже исполнилось шестнадцать.
– Ты нас обидел, Майкл! Почему ты ничего не сказал про свой день рождения? Ведь мы твои друзья! Или это не так?
– Нет, что вы, тетя Мария! Конечно, мы хорошие друзья! Не сомневайтесь!
– Вот позвонил бы, тогда бы я с подарком приехала. Ну да ладно, это все поправимо. А что бы ты хотел получить на день рождения?
– Ничего мне не надо. У меня все есть.
– Так уж и все? – при этом жена сенатора хитро прищурилась.
«Похоже, леди неспроста приехала».
– Я человек самостоятельный и практичный, тетя Мария, поэтому ни о чем лишнем не мечтаю.
– Мне нравится, как ты меня называешь, Майкл. Очень нравится. Еще мне нравится, когда ты говоришь, как подросток, а не как взрослый человек. Всему свое время, мальчик. У любого человека должно быть детство и юность, чтобы было что вспомнить. Милые, простые глупости, мечты, обиды и радости. Об этом приятно вспоминать спустя годы, а вот разочарования и горести взрослой жизни слишком тяжелым грузом ложатся на душу человека, – глаза женщины наполнились слезами.
Мы стояли у всех на виду, в перекрестье любопытных взглядов. Меня здесь знали многие, поэтому на нас глазели не только проходящие мимо туристы, но и персонал отеля. Не зная, что сказать в утешение, я пошел простым путем, взял ее за руку и тихо сказал:
– Пожалуйста, тетя Мария, не надо. На вас смотрят.
То ли мои слова, то ли она сама сумела взять себя в руки, но леди Вильсон смогла справиться со своими эмоциями. Она слегка провела кружевным платочком по глазам и даже чуть скривила губы в попытке улыбнуться.
– Извини, Майкл. Просто ты так похож… Вот я и не сдержалась. Все уже прошло.
– Вы лучше расскажите: как ваши дела?
– Хорошо, насколько это возможно при нашем положении. Генри легче переносит горе, он весь в работе, а я… – женщина тяжело вздохнула. – Все, Майкл. Обещаю, больше мы не будем об этом никогда говорить. Хорошо?
– Хорошо, тетя Мария.
– Как ты сам? Ни разу не позвонил нам. Я порывалась сделать это, но каждый раз Генри меня останавливал.
– Мне тоже хотелось вам позвонить, но меня, вы уж извините, останавливала мысль о вашем горе. Я плохо умею утешать.
– Вот опять заговорил, как взрослый человек, а ты ведь подросток. Откуда у тебя… Впрочем, знаю. Ты же предоставлен сам себе. Все сам решаешь. Думаешь. Делаешь. Так?
– Тетя Мария, вы мне особенно нравитесь тем, что все с ходу понимаете, – этими словами я вызвал бледную улыбку на ее губах. – Почему вы предварительно не позвонили? Вы одна приехали? А где дядя Генри?
– Сколько вопросов сразу! Отвечаю по порядку. Мы решили сделать тебе сюрприз, а муж обещал, что приедет через пару дней. У него дела, дела и еще раз дела. Послушай, на нас почему-то слишком много людей внимание обращают. Ты не заметил?
– Заметил, только ничего удивительного не вижу. Меня ведь тут все знают, весь персонал отеля и даже некоторые постояльцы. Сейчас они все дружно гадают: кто приехал к Майку? А стоит нам уйти, сразу начнут сплетничать.
– Понятно, – миссис Вильсон чуть-чуть усмехнулась. – Тогда, может, пойдем в более спокойное место, или ты куда-нибудь торопишься?
– Нет. Никуда. Я иду с тренировки. Схожу в душ, после чего свободен, как ветер. У меня сразу есть предложение. Вы сейчас идете в бар, а я быстро заскочу в свой номер, приведу себя в порядок…
– Принимается! – перебила меня жена сенатора. – Иди и не торопись. Я ведь только приехала и толком даже не осмотрелась.
– Как вам наш отель? – сразу поинтересовался я.
Мне действительно было интересно ее мнение. Она много ездила, а при ее положении останавливалась отнюдь не в дешевых мотелях.
– Я всего пару часов как приехала, но первое впечатление пока хорошее. Кондиционеры. Телевизоры. Когда попробую местную кухню, тогда уже скажу окончательно.
– Где вас поселили, тетя Мария?
– Двухкомнатный люкс. Кстати, bellboy, который принес мой багаж в номер, сказал, что на этом этаже живет мальчик в таком же номере.
– Джонсон так и сказал: мальчик? Ну все, теперь я ему точно в глаз дам.
– Майкл, а кто-то пытался мне недавно доказать, что он серьезный мужчина. Или это был не ты?
– Ладно, пусть живет. Так я побегу?
– Иди-иди, я найду чем занять себя.
Чтобы привести себя в порядок, мне хватило двадцати минут. Выйдя из своего номера, я спустился на лифте вниз и прямиком направился в казино, наталкиваясь на любопытные взгляды персонала отеля. Всем было интересно: что за тетка приехала к Майклу?
Пройдя зал игровых автоматов, наткнулся на одного из наших охранников, который со скучающим видом стоял, опершись на «однорукого бандита».
– Привет, Горди. Где мне Макса найти?
– Привет. Посмотри в комнате охраны. Только он сейчас очень злой, – предупредил меня Гордон Флеш, бывший полузащитник студенческой футбольной команды, родом из Иллинойса.
– Что случилось?
– Да клиент с придурью попался. Его ребята попросили выйти на свежий воздух, так он руками стал размахивать. Да что тебе говорить, ты и сам прекрасно все знаешь.
Я кивнул головой, соглашаясь с его словами, и направился к комнате охраны. Только открыл дверь, как сразу услышал резкий и злой голос Ругера:
– Запомните раз и навсегда! Это наш клиент! Второй раз он может не прийти. Это понятно?! Значит, вы должны с ним обращаться предельно вежливо! О том, что случилось, мне известно из доклада начальника смены, поэтому ругать вас не вижу смысла. Считаю, что тут не правы все. И вы, и клиент. Именно поэтому я сейчас обойдусь замечанием, но при этом запомните: еще раз подобное повторится – лишитесь недельного жалованья! Можете идти!
– Привет, парни! – поздоровался я с проштрафившимися охранниками, которые сейчас торопливо выбегали из кабинета.
– Привет, Майкл. Привет! – не останавливаясь, вразнобой поздоровались со мной парни, стараясь побыстрее убраться с глаз разозленного начальства.
– Привет, Макс, – поздоровался я с «дядей». – Парни что, клиенту по шее дали?
– Привет. Да ерунда полная. Пьяный дурак принялся кричать, что его здесь обжуливают, а когда его попросили выйти, стал руками махать.
– Тогда чего ругал парней?
– Начальство время от времени должно ругать подчиненных, чтобы те не расслаблялись. Лучше скажи, чего пришел? Или опять собрался куда-то ехать?
– Леди Вильсон приехала.
– Погоди! Жена сенатора?! – Я кивнул головой. – А сам сенатор?
– Будет через пару дней.
– Хм, – задумался Макс, потом посмотрел на меня. – Как-то неожиданно. Они тебе звонили?
– Нет. И сразу говорю: я не в курсе, зачем приехала леди Вильсон. У тебя есть полчаса?
– Пошли, – Макс встал и вышел из-за стола.
Стоило нам войти в бар, как мы увидели, что Мария о чем-то оживленно говорит с барменом, но стоило ему нас увидеть, как тот сразу замолк и стал усиленно натирать стаканы. Мы подошли к стойке.
– Тетя Мария, познакомьтесь. Это мой дядя, Макс Ругер.
– Мне очень приятно видеть вас, мистер Ругер, – сказала ровным и сухим голосом леди Вильсон, при этом внимательно разглядывая крепкую фигуру начальника безопасности. – Я вас таким и представляла. Мощное сложение. Цепкий и настороженный взгляд. Впрочем, как еще может выглядеть бывший полицейский и частный детектив?
Ругер уловил нотку язвительности в голосе жены сенатора и не замедлил добавить сарказма в свой ответ.
– Мое почтение, леди Вильсон. Вы не представляете, как мне лестно удостоиться вашего столь пристального внимания. Приехали на отдых?
– Не совсем так, – она на секунду замялась. – Вообще-то… я приехала поговорить о будущем одного молодого человека.
Макс усмехнулся:
– Тут все просто. Вам надо просто поговорить с ним самим.
Ругер вновь удостоился взгляда, из которого можно было понять, что он как личность потерял еще пару баллов по шкале леди Вильсон.
– Вы разве не его опекун, мистер Ругер?
– Формально так оно и есть, но решать ему. Он знает, что ему надо.
– Вы считаете это правильным? Шестнадцать лет – есть шестнадцать лет. Подростковый максимализм…
– Извините, что перебиваю ваш разговор, – я быстро окинул обоих взрослых взглядом, в котором сквозила насмешка. – Вы оба сейчас говорите обо мне?
– Да, Майкл. О тебе. Я ничуть не сомневаюсь в твоем здравом смысле, но есть решения, которые должны принимать взрослые люди, – отчеканила «тетя Мария».
Меня так и подмывало сказать ей что-нибудь язвительное, но я сдержался, так как мою роль подростка никто не отменял.
– Тетя Мария, вы хотели что-то предложить? Как интересно! Да, дядя Макс? – начал я играть роль подростка. – Говорите прямо сейчас!
Если бы здесь был другой человек, а не жена сенатора, Ругер бы улыбался во весь рот, но сейчас он постарался скрыть усмешку, которую мне не составило труда заметить. Миссис Вильсон что-то почувствовала, наверно, поэтому она внимательно посмотрела сначала на меня, потом на Ругера и только тогда ответила:
– Мы с Генри решили уехать на какое-то время в Европу. Нашему решению предшествовало предложение президента моему мужу поехать советником в Испанию. По пути туда мы посетим несколько стран, в том числе советскую Россию. Увидеть мир, путешествовать, разве не этого ты хотел, Майкл?
Предложение оказалось неожиданным… и при этом очень заманчивым. Проехаться по странам Европы, посмотреть сталинскую Россию, пожить какое-то время в Испании. Все это здорово, за исключением одной вещи: жизнь в чужой семье. Здесь я только изображаю подростка, а там мне придется выступать на сцене в главной роли. Моментально прокрутив плюсы и минусы в своей голове, я решил отказаться от столь заманчивого предложения. Жить по чужим правилам – это не мое! Несмотря на уже принятое решение, я, как и положено, эмоционально отреагировал, изобразив на лице восторг:
– Здорово! Путешествовать по миру – моя мечта! Где вы собираетесь побывать?
Мария Вильсон, видно, приняла мое довольное выражение лица за согласие, потому что на ее лице тоже появилась бледная улыбка. Макс бросил на меня удивленный взгляд, как видно, он ожидал от меня другой реакции.
– Из Нью-Йорка полетим самолетом до Стокгольма. Остановимся в столице Швеции на несколько дней, а затем полетим в Хельсинки, а уже из столицы Финляндии в Советский Союз. Там побываем в двух городах. В Ленинграде и Москве. Сколько времени мы там пробудем, напрямую будет зависеть от дел моего мужа. Как дальше сложится наш маршрут, тоже пока не могу сказать. Думаю, что потом поедем во Францию, а только потом в Испанию. Съездим, я думаю, но позже, в Португалию. Как тебе, Майкл?
Ей очень хотелось заинтересовать меня, переманить на свою сторону.
– Здорово! Столько стран увидеть! Почти кругосветное путешествие получается! Как у Жюля Верна!
– А когда вы собираетесь вернуться обратно, леди Вильсон? – неожиданно поинтересовался Ругер.
Женщина замялась на мгновение, но при этом ответила четко и более резко, чем надо:
– Через два, максимум три года.
Теперь мы удивились уже на пару с Максом. Наверно, и мысли у нас сейчас с ним были одинаковые: что такое случилось с сенатором, если он уезжает так надолго?
– Дядя Генри послом едет? – неожиданно вырвалось у меня.
– Нет, Майкл. Советником. Больше я пока ничего не знаю.
– Это серьезно. Тут надо все как следует обдумать, – задумчиво протянул Макс, глядя на меня. – Сколько вы рассчитываете у нас пробыть, госпожа Вильсон?
– Неделю.
– Вот и хорошо. Значит, мы с вами еще и не раз и не два встретимся, а пока Майкл вам все тут покажет. Извините, но сейчас мне нужно возвращаться к работе.
– Иди, дядя Макс. Мы найдем, чем заняться, – проводив взглядом Ругера, я повернулся к стойке. – Джимми, где твои фирменные фруктовые коктейли?!
– Пару минут, Майкл. Тебе бутерброды, как обычно?
При этом я вопросительно посмотрел на леди Вильсон.
Та слегка улыбнулась и покачала головой:
– Мне не надо. Как все женщины, я время от времени сижу на диете. Сейчас у меня как раз такой период.
– Как обычно, – подтвердил я заказ, затем повернулся к жене сенатора. – Тетя Мария, а что вас здесь интересует?
– Интересует? – она удивленно посмотрела на меня, а потом поняла, что я хотел сказать. – Да, собственно, ничего. Все эти сомнительные удовольствия, ради которых сюда едут, мне неинтересны. Поплаваю в бассейне, попробую местную кухню, схожу пару раз на концерты. Это все.
– Понятно. Как насчет экскурсии по городу?
– Обязательно поедем. Мне же надо иметь хоть какое-то представление о прославленном городе грехов, – в ее голосе чувствовалась откровенная издевка.
Пока я ел, мы молчали. Доев второй бутерброд и допив фруктовый коктейль, я поблагодарил бармена:
– Джимми, было все вкусно. Спасибо. Запишешь на Макса. Пока.
Не успели мы выйти из бара и окунуться в гостиничную сутолоку, как женщина неожиданно меня спросила:
– Скажи, Майкл, а тебе нравится здесь жить?
Я покачал головой:
– Не особенно. Слишком шумно.
Мария кивнула головой, соглашаясь то ли со мной, то ли со своими мыслями, и почти сразу последовал новый вопрос:
– Может, расскажешь: как ты тут живешь?
– Полноценные тренировки по нескольку часов в день. Бокс и стрельба. Самостоятельные занятия по школьным предметам. Иногда помогаю дяде по работе.
Хотя это была полуправда, но при этом она была подкреплена настолько уверенным тоном, что не давала повода усомниться в моей искренности. Жена сенатора одобрительно качнула головой.
– Спорт и занятия – это хорошо. А компания у тебя есть?
– Есть несколько приятелей, но мне с ними скучно, – уже нагло соврал я, так как со своими сверстниками совсем не общался. – Так, иногда время вместе проводим.
Судя по ее довольному виду, мои ответы ее удовлетворили. Мы остановились недалеко от стойки с двумя портье, которые работали с гостями отеля, при этом успевали бросать на нас любопытные взгляды.
– Хорошо, Майкл. Сейчас я поднимусь к себе, а вечером, если ты не против, мы с тобой увидимся. Как насчет восьми часов вечера?
– Лучше в девять. Совместим ужин и концертную программу, если вы не против.
– Не против, – леди Вильсон чуть улыбнулась. – Я уже и не припомню того времени, когда ужинала с другим мужчиной.
Был обычный развлекательный концерт, который должен был скрасить вечер гостей отеля. Начали выступление комики, потом вышел фокусник, за ним два брата отбили чечетку, потом пела певица, а в завершение – танцы под модный джазовый оркестр. Такими сборными концертами отели заполняли время между приездами звезд эстрады. Артисты второго плана не делали больших сборов, как звезды, но при этом в меру развлекали публику, что являлось главным требованием для таких выступлений, к тому же, в отличие от избалованных знаменитостей, они довольствовались стандартными расценками и не предъявляли особых требований по размещению и питанию. Конечно, можно было ограничиться подобными выступлениями, вот только имена популярных артистов, выступающих на нашей сцене, давали такую рекламу нашему отелю, что нас просто заваливали заказами на три месяца вперед, не говоря уже о большой прибыли.
Не успели мы сесть за столик, как появилась Ева Нельсон, которой уже успел позвонить Ругер. Подруга Макса после поездки в Майами стала очень настороженно ко мне относиться. Мальчик-миллионер стал для нее загадкой, терзающей ее любопытство, но при этом пугал ее до мурашек по коже. Судя по отношению, которое у нас установилось после этой поездки, Ева решила держаться от меня как можно дальше.
Я познакомил женщин, тем самым сдержав слово перед подругой Макса, которой в свое время пообещал, что при первой возможности познакомлю ее с четой Вильсонов. Усевшись, Ева извинилась за Ругера, который был занят по работе и обещал подойти позже. Общий разговор начался с оценки ужина и концертной программы, затем переключился на моду и местные нравы. К моему некоторому удивлению, женщины быстро нашли общий язык, несмотря на разницу их положения в обществе. Стоило Еве узнать о путешествии в Европу, как она призналась, что с детства мечтала попасть в Италию. Она рассказала, что даже начала учить итальянский язык, но потом бросила. Вслед за ней меня удивила Мария Вильсон, когда рассказала, что начинала свою карьеру дипломатом и работала в Англии и Испании, а стоило разговору зайти о ее причине приезда в Лас-Вегас, как Ева стала восхищаться такой возможностью посмотреть мир. Ее восторги были мне понятны. Подросток-загадка, у которого при этом были совершенно непонятные доверительно-деловые отношения с Максом, ее пугал, злил и раздражал. Даже те большие деньги, полученные ею при сделке с бриллиантом, ничуть не уменьшили ее антипатии. Вот и теперь, стоило ей услышать, что появилась возможность от меня избавиться, Ева, хоть и старалась не показывать вида, но при этом явно обрадовалась.
