Виктор Титов
Два тика
Он вынул из чёрной папки копию акта. Диагноз и печати военкомата соответствовали подлиннику.
Специалист не проронил ни слова, пока я не убрал подделку в сумку.
– Ни в коем случае не ходи с этим актом в военкомат, – предостерёг он. – Когда пройдёшь обследование, получишь другой акт… И ещё, одна просьба к тебе будет, – он замолчал, подбирая слова. – Анализы крови и мочи в архиве мы подменим, но нужно, чтобы мы выкрал результаты ФГС и рентгена.
– Выкрал результаты ФГС и рентгена, – повторил я.
– Да. И принёс мне. Наверняка тебе дадут на руки историю болезни, когда будешь ходить по врачам.
– Хорошо, – ответил я с деловым спокойствием, – на месте разберёмся.
Мы пожали друг другу руки и разошлись.
Когда-то трава была зелёная. И солнце палило как в пустыне. Скоро полгода пройдёт, думал я, возвращаясь домой, как быстро летит время, а в кармане как была дырка, так и осталась. Ни рублика не прибавилось.
Прочь глупые мысли. Движение поглотит проблемы, очистит сознание.
Небольшое отступление. После окончания университета день за днём во мне скапливался негатив. Чёрная энергия требовала выплеска. Пути были следующие. Забытье на дне бутылки, уход в виртуальный мир или физкультура. Я выбрал третий вариант.
Достал из шкафа скомканный спортивный костюм и отправился к ближайшему стадиону.
У турников тусовалась группа подростков. Одни пили пиво, тиская девчонок, другие играли в "десяточку".
Я ничего особенного не сделал. Поупражнялся ради собственного удовольствия, а в конце устроил пятнадцатиминутную пробежку. На меня никто не обратил внимания.
Ночью мышцы гудели, а голова была пустой и лёгкой, будто воздушный шарик.
С наступлением заморозков школьники перестали ходить на стадион. Исчезла пожилая пара, которая два месяца добросовестно ходила на беговую дорожку.
Для меня раздражителем стала потенциальная служба в армии. На стадион продолжали ходить только Айрат и Марина. Они никогда не появлялись одновременно, будто чередуя между собой дни посещения. Ситуация казалась забавной и напоминала одноимённую парочку из "Бойцовского клуба".
Айрат работал в службе контроля на железнодорожной станции. Он проверял, совпадают количество проданных билетов с количеством пассажиров. И если пассажиров оказывалось больше, Айрат "добивался" выплат от недобросовестных граждан. Иногда во имя справедливости в ход шли кулаки и ботинки.
Айрат не умолкал ни на секунду. Он первым поинтересовался, какие мышцы тренируются при каче на брусьях. Когда узнал, что я готовлюсь к армии, вспомнил свою службу в Таджикистане. Он всегда был первым и всегда был круче всех.
Несмотря на хвастовство, тренировался он исправно. Бывало, и в двадцатиградусные морозы вытаскивал меня на улицу. Уговаривал бегать в ливень и град.
Марина впервые подошла в середине осени, когда сухая трава водила хороводы с жёлтыми листьями. Она пришла на стадион с подругой и двумя парнями. Удивилась, когда узнала, что хожу я на турники ради себя.
– На них не обращайте внимания, – указала она на друзей, когда те выполняли выходы силой, – только и умеют, что трепаться перед нами.
Марина походила на Айрата. Её монолог длился всю тренировку. Марине оказалось семнадцать лет, она училась в гуманитарном лицее в пятнадцати минутах езды от стадиона, а пришла она на площадку только ради подруги.
Она много пила. Начиная от коктейлей и заканчивая водкой. Очень удивилась, когда узнала, что я не курю и не пью. Её жизнь не была сладкой. Мать с отцом в разводе, дома скандалы…
Впоследствии Марина не раз намекала на секс, но статью о совращении несовершеннолетних никто не отменял.
В начале декабря исчезли и Марина, и Айрат. Не то, чтобы я скучал, но заниматься стало совсем одиноко.
Снег в том году выпал поздно и впервые протаптывать дорогу пришлось в десятых числах декабря. После трёх кругов по четыреста метров выдохся и упал. Ощущение, будто по колено в воде бегал. Слюна и сопли висели на подбородке, как у профессиональных биатлонистов. И даром, что на улице двадцать градусов мороза.
После выходных отправился на ФГС. Врачи предупредили, чтобы за двенадцать часов до глотания трубки я ничего не ел и не пил.
По "настоятельной" просьбе Специалиста за час перед выходом я проглотил корку хлеба, намазанную толстым слоем острого кетчупа, и выпил кружку горького кофе.
ФГС прошла успешно. Медсестра вручила результаты и отправила к доктору. Подъём с первого на третий этаж составлял пять минут. Я взял куртку и отправился в ближайший копировальный центр. Специалист сказал, что хватит ксерокопии.
Перед копировальным центром я вновь ему позвонил, чтобы уточнить, чёрно-белая или цветная ксерокопия ему нужна. Специалист предложил встретиться на старом месте за кафе.
Сорок пять минут езды. Он изучил бланк. Мы сделали цветную ксерокопию и записали отсканированный бланк на диск. В больницу я вернулся через два часа после выдачи заключения.
Суровая пожилая женщина укоризненно посмотрела на меня.
– Где пропадал?
– Полчаса отходил от трубки. Затем обедать ходил. В университет. В больнице еда не вкусная.
Наверное, доктор удивилась, когда через тридцать минут увидела меня за бесплатным обедом для пациентов стационара.
– У тебя не с желудком, а с печенью проблемы, – сказала она, изучив результаты.
Удар в правый бок. В анализы я ничего не подмешивал. На печень раньше не жаловался. Доктор выписала "Омепразол" и назначила капельницу.
Медсестра выдала талончики на УЗИ и рентген. Теперь я слился с местными пациентами и не казался здоровым среди больных.
На следующий день принимал капсулы с лекарствами и полчаса лежал под капельницей. Вена походила на вену наркомана. Рентген назначили через два дня, сразу после УЗИ.
Каждый день в районе четырёх часов звонили с неизвестного номера. Естественно, что на звонки я ни разу не ответил.
После рентгена женщина сообщила, что результаты будут готовы через пять часов. За это время я позавтракал (бессолой кашей) и получил очередной пакет бифифрукта.
Как же я испугался, когда на стол медсестры грохнулась пачка историй болезни. Заключение никоим образом не должно было попасть к врачу. Страх вылился в единственный вопрос: "Там ли моя история болезни?"
Полная медсестра пересмотрела кипу и отрицательно покачала головой. Стержень беды отодвинулся от сердца.
Через час меня окликнула молоденькая девушка в синем халате и сообщила, что результаты готовы. От кабинета рентгенографии до кабинета врача минута ходьбы. Я пропал на час.
– Что на этот раз стряслось? – спросила женщина.
– Врач из кабинета рентгенографии посоветовал чай у него купить, чтобы последствий от облучения не было. Бегал за деньгами.
– Опять он с этим чаем… – пробубнила женщина.
Повторный анализ крови показал, что билирубин в норме, но АМС повышен. Женщина тяжело вздохнула, вытерла лоб. В акте она написала "вторичный гепатит, хронический гастрит обострённая фаза". И если по гастриту вопросов не было, то по вторичному гепатиту…
На здоровье я пока плюнул. Перед Новым Годом ударили серьёзные морозы. Пока собирал подписи и печати, бегая из одного корпуса в другой, простыл и заболел. Температура тридцать семь с половиной, кашель, горло, как жерло вулкана. Но обращаться в больницу повторно показалось глупо.
Вновь пропал Специалист. Отсутствовал он два дня, но за это время я чуть акт от негодования не съел. Понятно, что подобные дела у него на потоке и не в одном городе, но, блин, меня не волнуют чужие проблемы.
Звонки с неизвестных номеров участились. Теперь они раздавались чуть ли не каждый час, отчего я поставил мобильник на виброрежим, а стационарный телефон и вовсе отключил.
Мы встретились за десять дней до конца призыва (и до Нового Года, соответственно). Туча негодования отошла на второй план. Всё-таки, мы закон переступали, а в таком деле ссоры были последним делом.
Специалист сказал, что возникли проблемы. У военкомата недобор и местный терапевт всех поголовно списывает на весну. Чтобы заново всё не проходить, он предложил явиться в военкомат сразу после новогодних праздников. Развязка приближалась и удалялась как линия горизонта.
Я не работал. Звонки потенциальных работодателей отклонялись вместе со звонками из военкомата.
На форуме "плюсовой" игрок выложил скрины выигрышей. Рано или поздно, подобное должно было произойти, так как получать деньги, сидя на диване, становится скучно. Необходимо признание собственного эго. Его профит составлял десять с половиной тысяч евро за три месяца. Он не скрыл ставок и дал новую пищу для размышлений. В постах других участников профиты составляли от четырёх до восьми тысяч евро.
Весь последующий день бился над разгадкой системы ставок, опубликованной в первом посте. Открыл поминутную статистику, составы, начальные коэффициенты, но логики не обнаружил. Отправил скрины друзьям.
Попутно думал об анализе падения (роста) на сто пунктов и более. Почти всегда это был "договорняк". Ни травмы, ни смена тренера не вызывают подобное падение рынка.
На бирже проходили сотни событий в день и на мониторинг уходило от четырёх до семи часов. В подозрительных матчах (коих за неделю было найдено одиннадцать штук) по сценарию сыграло восемь. Скорее всего, и в остальных трёх матчах всё шло по плану, только я этот план неправильно понял.
После мониторинга глаза краснели и болели. Каждый час, проведённый у экрана в темноте, вызывал жуткую резь в глазах. Нужен был бот. Нужны были деньги. В последнее время денег ни на что не хватало.
Мы с приятелем снимали квартиру рядом с университетом. Сосед подавал большие надежды в науке и закончил учёбу с отличием. Устроился на работу в научно-производственное предприятие и поступил в аспирантуру. Я многим был ему обязан. Он помогал с деньгами, когда было совсем туго, платил за квартиру. При этом ни разу не заикался о растущем долге. Быть может, он верил в мою честность, верил, что я отдам при первой возможности. Но когда эта возможность наступит, не знал никто. Владелец квартиры с первого дня заявил, чтобы мы всем говорили, будто мы его родственники и приехали погостить. Почему то расчётки приходили два раза в месяц: на него и на его жену. Каждый прокручивал свои махинации.
Однажды, через связи в органах, хозяин спровадил цепкого участкового, требовавшего от нас оформления временной регистрации.
Новый год я встречал отжимаясь от пола, и чиркая эти строчки. Часы отбили двенадцать. Обращение президента я не слушал, отключив звук.
Творчество и физкультура стали для меня настоящей панацеей. Во время перерывов, когда рука уставала выводить буквы, а голову посещали дурные мысли, я принимал упор лёжа. Биржа – деньги, физкультура – здоровье, творчество – призвание. Быть может, глупая идея. Но когда стоишь на краю пропасти, и не знаешь, зачем живёшь, идею стоит придумать.
Праздничные дни ослабили напряжение. Люди радовались десятидневным выходным, за стенкой раздавались пьяные возгласы, на лестничной площадке ругались. Обыденность бедных районов.
В изучении биржи я почти откинул мысль о договорняках, которые отнимали массу времени и сил, но тут наткнулся на длинные монологи написанные человеком под ником "Ленин". Эти посты полностью перевернули моё представление о ставках. Библия современного спорта. Обратный взгляд. Называйте это как хотите. И можете называть меня наивным и зелёным, но до прочтения статей я верил, что существует большой спорт. Оказалось, что существует лишь большой бизнес.
Суть работ "Ленина", которых хватило бы на небольшой сборник, сводилась к одному. Каждый матч приносит владельцам клубов и отдельным игрокам прибыль независимо от вида спорта. Клубы покупают не из-за детской прихоти, а турниры организуют не только ради болельщиков. Деньги ставятся во главу угла всей системы.
