Виктор Шамас
Глубинная Природа Творчества
Воображение и Эмпатия
Было бы досадной ошибкой недооценивать силу воображения, она способна перенести вас в любую точку вселенной. В возрасте шестнадцати лет Альберт Эйнштейн представил себя едущим верхом на луче света. Этот простой мысленный эксперимент вдохновил его последующие работы по теории относительности и привёл его к заключению: «Воображение намного важнее, чем знание».
Воображение давало возможность Вольфгангу Амадею Моцарту слышать симфонии, которые ещё не были написаны, Николе Тесле – наблюдать работу устройств, которые не были созданы. Что за необыкновенную силу таит в себе воображение! С помощью нашего воображения мы можем занять любую нужную нам позицию. Хотя бы на краткий миг мы можем узнать, каково это – быть птицей, порхающей и парящей в вышине; ветром, дующим сквозь древесные кроны; морским животным на дне океана; туманностью, превращающейся в звёздную систему; кварком, движущимся в глубинах атома, или, что, возможно, ещё более интригующе, другим человеческим существом.
Если мы позволим себе это, мы сможем видеть глазами другого человека и ощущать то, что происходит в его душе. Это называется эмпатией, но это также и акт воображения. Во-первых, мы зарождаем намерение разделить с другим человеком его или её опыт. Затем мы представляем себе этот опыт и непосредственно переживаем его как свой собственный. По сути, мы создаём самих себя в образе другого человека. Эмпатия имеет непосредственное отношение к Глубинному Творчеству, потому что она работает по тому же самому основному принципу – творчество через становление. Когда мы преобразуем себя в кого-либо другого, принимая на себя как его или её радости, так и страдания, мы можем обрести необычайные озарения, которые и являются сутью великого искусства, прозы, поэзии, науки и технических открытий.
Что делает картину, музыкальную пьесу или изобретение столь неотразимыми, так это то, что они содержат в себе глубинный опыт самой сути человечности. Я восхищаюсь произведениями других творцов именно потому, что они соотносятся тем или иным образом с моим собственным опытом. Творцу удалось создать эмпатическую связь со мной: нечто, прошедшее сквозь века или даже тысячелетия для того, чтобы тронуть моё сердце. Я вижу что-то от самого себя в Давиде Микеланджело; преисполняюсь нежностью, созерцая Тадж-Махал; возношусь в горние выси, слушая литургическую музыку, написанную Хильдегардой Бингенской более восьми веков назад. Как это вообще возможно?
Процесс творчества позволяет творцу прикоснуться к чему-то такому, что выводит его за пределы самого себя, и передать это сквозь время от себя другим людям. Давайте же погрузимся ещё глубже в суть этого таинственного «нечто», выводящего за пределы личности!
Глава 3
Таинственный Источник
Искусство привносит в мир тайну, без которой мир не смог бы существовать.
Рене Магритт (1898–1967), художник
Во все времена творцы и мыслители обращались в своей творческой деятельности к таинственному источнику, что существует где-то вне области их разума. «Творчество приходит в мир неизвестно в какой час из непознанного источника, но оно придёт неизбежно», – утверждал Василий Кандинский. По поводу таинственной природы творчества Альберт Эйнштейн писал: «Происходит некий скачок в сознании, называйте это озарением или как вам будет угодно, и решение просто приходит к вам, вы не знаете, как и почему».
Эта тенденция описывать источник творчества как нечто, находящееся вне самого творца, не может быть объяснена просто его истинной или ложной скромностью. В биографической книге о группе The Beatles Марк Херцгаард пишет: «Джон Леннон как-то сказал, что как он сам, так и Пол Маккартни – мягко говоря, законченные эгоисты, если речь идёт о такой вещи, как сочинение песен. Но, тем не менее, нет никакой такой „гениальности“, которая делает их с Полом великими композиторами. Они являются транспортными средствами, которые „музыка сфер; музыка, что превыше понимания“ просто использует, чтобы прибыть в этот мир».
Современное психологическое объяснение такого восприятия данного опыта заключается в том, что творчество берёт свои истоки в бессознательном. Но разве это вообще хоть что-нибудь объясняет? Сам по себе факт употребления термина «бессознательное» сразу помещает нас в ситуацию принципиальной неточности. Более века назад американский психолог-исследователь Уильям Джеймс (1842–1910) описал эту проблему в своей классической работе 1890 года «Принципы психологии». «Граница между бессознательным и сознанием, – писал Джеймс, – это нечто подвижное. Каждый психолог проводит эту границу там, где, как он считает, она должна находиться. Это превращает психологию, которая должна была бы стать наукой, в некое место, где каждый делает то, что ему вздумается».
У Уильяма Джеймса не было возражений против того, что некоторые виды нашей ментальной деятельности, включая и творческую деятельность, могут происходить бессознательно. Однако он больше был сосредоточен на самом понятии бессознательное.
Что это такое? Это часть нашего мозга? Если так, то где оно находится? Почему в бессознательном могут происходить такие вещи, которые не могут иметь место в сознательном уме? Может быть, бессознательное умнее нас? Если так, как и почему такое в принципе возможно? Само по себе бездоказательное принятие такой таинственной сущности, как «бессознательное», не отвечает на фундаментальные вопросы о первоисточнике и базовых принципах функционирования творчества. Намного проще обойти эти вопросы на интеллектуальном уровне и вместо подлинных озарений о природе этой тайны создать некую «коробку», в которой это таинство творчества будет храниться.
Творческие личности очень по-разному отвечают на вопрос «Каковы истоки вашего творчества?» В одном из стихотворений американский поэт Генри Уодсворт Лонгфелло (1807–1882) написал: «Искусство – это дар Божий». Немецкий композитор Иоганнес Брамс (1833–1897) говорил своему биографу: «Идеи нисходят на меня непосредственно от самого Господа». Говоря о том, что вдохновило его на одну из самых известнейших его опер «Мадам Баттерфляй», итальянский композитор Джакомо Пуччини (1858–1924) заметил: «Музыка этой оперы была продиктована мне самим Господом. Я – только инструмент для того, чтобы зафиксировать её на нотной бумаге и представить публике».
Внимание! Я не отрицаю бессознательное как источник творчества, предлагая взамен некую «высшую силу». Я считаю, что оба этих утверждения на самом деле об одном и том же. Они расходятся только в ярлыках, которые наклеиваются на одно и то же. Называйте это «бессознательным» или «Господом Богом» – источник один и тот же. Это подводит нас к самым дерзким и самым важным идеям Глубинного Творчества, которые позволяют нам сейчас сформулировать предпосылку к нашему третьему принципу. Вот она: всё творчество проистекает из единого источника.
Существует тенденция полагать, что идеи и озарения производятся независимо друг от друга различными гениями, но это предубеждение совершенно не согласуется с опытом, описываемым творцами, жившими в разные эпохи в различных частях света. Эта тенденция ограничивает наше понимание и не может служить в качестве полноценной научной теории по причинам, которые я скоро изложу.
Вместо этого я призываю вас принять к рассмотрению весьма дерзкую альтернативную точку зрения: любой акт человеческого творчества в истории может быть отнесён к одному источнику. Говорим ли мы о симфониях Моцарта, изобретениях Томаса Эдисона, картинах Фриды Кало, романах Эрнеста Хемингуэя или поэзии Майи Энджелоу – первичный источник их творчества один и тот же. Творец также может быть только один – единое сознание, населяющее мириады форм.
Я знаю, что это именно так, из своего собственного опыта. Другими словами, путь, которым я пришёл к этому открытию, был исключительно эмпирическим. Хотя наука построена исключительно на эмпирическом знании, то есть на знании, основанном на опыте научное сообщество часто отвергает важнейшие данные опыта, по причине их «неординарности».
В то время как творцы полагаются на откровение как источник творческого вдохновения, учёные это откровение отрицают по причине того, что такой тип опыта не может быть воспроизведён в лабораторных условиях. Откровение, которое я описываю, – это то, что я сам переживал множество раз. И чем большее число раз я его проживал, тем более для меня оно «воспроизводимо». Я льщу себя надеждой, что, когда вы прочтёте эту книгу, этот тип опыта станет воспроизводимым и для вас. Однако я ни в коей мере не настаиваю на простом принятии вами ни одной идеи из этой книги только по праву своей авторитетности. Я призываю вас открыть для себя все эти идеи самостоятельно.
В декабре 2014 года у меня было вид é ние, которое изменило мою жизнь. Я до сих пор прекрасно помню это состояние вне времени и пространства. Ощущение совершенно непередаваемое. Я помню, как был беспредельным и включал в себя всё. Я не находился в физическом теле и был одновременно на всех уровнях мироздания: от галактик до субатомных частиц. Тогда я познал самую суть – есть и может быть только одно Сознание. Это Сознание может населять мириады форм и переживать бесчисленное множество различных типов опыта, но это всё – одно. Каждый возможный опыт, который только может быть познан, пережит или прочувствован, имеет единого Переживающего.
Когда я, будучи ещё ребёнком, впервые открыл для себя библейскую Книгу Бытия, я помню, как был поражён смелостью утверждения: «В начале сотворил Бог небеса и землю». Как может кто-то в одиночку сотворить Вселенную? Силой своего воображения я попытался представить себе Высшее Существо, создающее что-то из ничего. Утверждение, что изначальная точка была «бесформенна и пуста», не укладывалось в моей голове. Таинство Творения с тех пор всегда мною воспринимается именно таким.
В тот самый момент откровения я получил ответ на свой вопрос. Есть одно-единое Сознание, из которого исходит всё Творение, включая и человеческое творчество. Две недели спустя после того первого откровения, рассматривая одно изображение, которое мне очень нравилось, я услышал слова: Источник пронизывает собой всю Вселенную. Другими словами: Творение – это воплощение Творца. Если вы собрались искать источник всего сотворённого, не ищите его нигде вне себя и своего окружения. Всё, что вы можете видеть, слышать, обонять, вкушать, к чему можете прикоснуться, – это проявления единого Сознания, из которого всё возникает.
Понимание, что все формы проистекают из одного источника, могло бы открыть множество новых путей развития и для науки. Говоря кратко, оно могло бы дать возможность учёным легко достичь именно того, к чему они так стремятся – к соблюдению принципа научной бережливости, известного также как «Бритва Оккама», гласящего: «Не следует множить сущее без необходимости». В науке простое объяснение всегда предпочтительнее усложнённого и запутанного. Зачем вводить множество параметров, чтобы объяснить какое-то несложное действие? В этом есть даже эстетический аспект: простое объяснение воспринимается лучше и яснее, оно более элегантно. В то же самое время в простоте есть и чисто функциональное преимущество. Простые теории дают импульсы к новым открытиям и возникновению новых способов мышления.
С точки зрения понимания природы творчества, теория, которая сводит все идеи к одному источнику, прекрасно объясняет тот факт, что одно открытие делается многими людьми, не знающими друг о друге, практически одновременно. Как, например, в случае Чарльза Дарвина и Альфреда Уоллеса, практически одновременно в 1858 году опубликовавших свои теории естественного отбора. И таких примеров в истории – великое множество. Открытие математического анализа Исааком Ньютоном и Готфридом Вильгельмом Лейбницем, получение кислорода Джозефом Пристли и Антуаном Лавуазье или соревнование в расшифровке структуры ДНК. У учёных есть термины для описания этого явления, такие как Множественное Открытие и Одновременное Изобретение. Но они до сих пор не могут внятно объяснить, как такое вообще возможно.
Наша модель одного источника также включает в себя феноменологию творчества, которая подразумевает подход «от первого лица» творцов по отношению к их собственному творческому опыту. Часто такие индивидуумы объясняют появление своих великих прозрений и открытий их приходом из неизвестного им источника. Того, что намного превышает пределы их собственных умов.
Прекрасным примером этого является группа The Beatles. Джон Леннон и Пол Маккартни часто говорили, что источник, из которого происходят их песни, непонятен для них самих. Описывая свой творческий процесс, Джон Леннон рассказывал:
Мне нравится, когда я немножко одержим. Как медиум, если вы понимаете, о чём я. Я могу просто где-то находиться, и это приходит. Бывает даже среди ночи, или когда тебе совсем не до этого, это особенно интересно. Ну вот я просто лежу, и вдруг приходит песня целиком, музыка и слова сразу.
И я думаю – ну да, могу ли я вообще сказать, что это написал я? Я вообще понятия не имею, кто это написал. Я просто сидел, никого не трогал, а тут откуда не возьмись появилась вот такая песня.
Пол Маккартни рассказывал, что мелодия песни Yesterday пришла к нему утром, когда он только проснулся. Процесс написания в этом случае больше походил просто на запись того, что пришло к нему, а вовсе не на работу над композицией. Он описал этот опыт как «вытягивание песни из воздуха».
Творцы часто говорят, что они являются только каналом для чего-то, что им не принадлежит. Джордж Элиот (1819–1880) – писательница Викторианской эпохи, взявшая мужской творческий псевдоним, – говорила, что что-то «не являющееся ей» ею «овладевает», и она ощущает себя «просто как инструмент, посредством которого этот дух проявляется».
Метафора творца как музыкального инструмента встречается очень часто. Ещё одна писательница с мужским псевдонимом Жорж Санд (1804–1876) писала в частном письме:
Ветер играет моей старой арфой по своему произволу. Она издаёт то высокие, то низкие ноты, то полные, то слабые звуки; мне это, в сущности, всё равно, только бы явилось вдохновение. В себе самой я ничего не нахожу, это оно поёт по своей воле, худо ли, хорошо ли – не знаю. Одна мысль может утешить нас: если даже мы сами – не что иное, как музыкальные инструменты, это всё-таки недурное положение, и чувствовать, как нечто звучит в нас, – это ощущение ни с чем не сравнимое… Пусть же ветер свободнее играет вашими струнами. Вы слишком много работаете, вам нужно почаще давать волю этому нечто[1].
Ей вторит скульптор Огюст Роден (1840–1917): «Творцы и мыслители – как лиры, исключительно сладкоголосые и звучные, вибрации которых, порождённые обстоятельствами любой эпохи, продолжают звучать в ушах всех других смертных».
Наша модель единого источника дарует нам простоту. Вместо того чтобы пытаться понять природу творчества с точки зрения каждого когда-либо жившего творца, мы напрямую обращаемся к первоисточнику. Творчество становится более доступным к рассмотрению и изучению, если мы воспринимаем его как происходящее из одного источника, нежели из миллиардов. В то же время эта модель порождает множество вопросов. Как этот источник может выражаться в таком огромном множестве форм? Если каждый человек может черпать из этого источника, почему все мы не в равной мере одарены творческими способностями? Почему одни люди творчески намного более одарены, чем другие? И что можно сделать, чтобы установить неразрывную связь с источником нашей собственной творческой силы? Проработкой этих вопросов займёмся далее.
Глава 4
Сознание в Разуме
Непостижимые чудеса проистекают из простых правил, повторяющихся бесконечно.
Бенуа Мандельброт (1924–2010), математик
Если уж я отважился на столь смелое заявление, что всё творчество проистекает из одного источника, мне необходимо объяснить, как именно этот источник уникальным образом взаимодействует с каждым из творческих индивидов. Чтобы сделать это, мне сначала нужно разъяснить разницу между сознанием и мышлением.
Дело в том, что современные учёные, работающие в областях психологии и неврологии, склонны путать и смешивать эти два понятия. Истоки этой путаницы находятся ещё в работах Уильяма Джеймса, который выделял в книге «Принципы психологии» пять определяющих характеристик сознания. Проблема в том, что эти пять характеристик определяют мышление, а не сознание. Джеймс допустил ошибку, и с тех пор вот уже более сотни лет исследователи, идущие по его стопам, постоянно навязчиво повторяют ту же самую ошибку.
Разница между сознанием и мышлением (смотри Приложение № 2) может быть понята из аналогии, взятой мной из Буддийской психологии: сознание – это небо, а мышление – облака, плывущие по небу. Мышление объемлет всё, что мы знаем, посредством таких его способностей, как ощущения, внимание, восприятие, память, язык, обучение, размышление, ответы на вопросы и принятие решений. С другой стороны, сознание – это то, что мы есть. Декарт сказал замечательную фразу:
«Я мыслю, следовательно, я есть». А вот моя, возможно, немного усложнённая версия этой сентенции: «Я есть, следовательно, я соз́наю».
Задача Декарта в данном случае состояла в том, чтобы выразить утверждение, которое было бы истинным вне всяких сомнений.
Тот факт, что некто способен мыслить и, следовательно, сомневаться в собственном существовании, прекрасно доказывает это самое существование. Мой подход принципиально иной. Мне интересны взаимоотношения между сознанием и творчеством.
Беспредельное и Таинственное
Итак, мы установили, что всё Творение проистекает из одного Источника, и этот Источник творит через Становление. Если предположить, что мы сами также сотворены этим Источником, значит, этот Источник так или иначе присутствует в каждом из нас. Когда мы говорим «Я», мы сознаём этот Источник, который создал нас, а также пропитывает собой наше бытие. Этот Источник и есть Чистое Сознание. Теперь вы начинаете понимать значимость утверждения: «Я есть, следовательно, я с́ознаю». Если я существую как данность, значит, я должен проистекать из Источника всего Творения, который есть само Чистое Сознание, и, следовательно, я должен быть наполнен им.
Теперь мы вплотную подошли к одному из самых основных принципов Глубинного Творчества.
Принцип № 3. Сознание – Первоисточник всего Творения, включая и человеческое творчество
Сознание – это сама Суть (Эссенция). Сознание может быть описано как наша фундаментальная первичная природа. Слово «Эссенция» происходит от латинского слова esse, что означает – «быть». Просто по самому факту нашего существования мы наполнены Чистым Сознанием, которое есть Суть и Источник всего, включая и нашу способность к творчеству. Чтобы узнать больше о природе этого Источника, давайте обратимся к истинным экспертам в этом – мистикам всех времён, жившим во всех частях света. Если говорить о мистических текстах Индии, Упанишады гласят:
В начале было только Бытие,
Одно без другого.
Из себя оно зародило Космос И вошло во всё в нём.
Нет ничего, что не произошло бы из него.
Оно – Сокровенная Суть всего.
Здесь Бытие означает Сознание, которое в своей самой чистой форме может рассматриваться как неделимое Единство. Единство сознания выходит за все возможные пределы, в том числе за пределы мыслей и любых разделённостей. Никакое разделение здесь невозможно. Нет себя и других. Нет жизни и смерти. Нет света и тьмы. Нет известного и неизвестного. И, говоря словами ещё более древнего индийского текста – Ригведы: «Нет не существования, не не-существования». Вот почему Сознание ещё и пусто. Если всё едино в сфере Сознания, то абсолютно ничего не может существовать как нечто отдельное.
Сознание безгранично, хотя вещи и образы, возникающие из него, более чем ограничены. Мысли ограничивают наш опыт, и наша Вселенная производит разделения, такие как мужчина и женщина, добро и зло, чёрное и белое. Все они – ментальные облака, плывущие в небесах Сознания. Небеса намного больше любых облаков и за пределами всех сразу и любой из разделённостей.
Помните проблему бесконечной регрессии? Наши ограниченные мысли не могут просто возникнуть из других мыслей. В некой точке в далёком прошлом как минимум одна мысль с необходимостью обязана была возникнуть из какого-то другого источника. Вот почему мы не можем бесконечно выводить происхождение одной конечной вещи из другой. Обязательно должен быть бесконечный Источник всего конечного.
Согласно Буддийским писаниям:
Есть нерождённое, несозданное, невозникшее и несоставное. Если бы это было не так, то не было бы выхода из рождённого, созданного, возникшего и составного.
Как мастера Дзен, так и многие учёные придерживаются идеи, что человеческое творчество происходит из бесконечного Источника. Физик Дэвид Бом (1917–1992) называет этот Источник «Неизмеримое» и объясняет, почему всё, что может быть измерено и определено, включая весь объём человеческого мышления, должно возникать из него. «Оригинальное творческое озарение в области Измеримого – это действие Неизмеримого, – писал Бом в книге „Целостность и имплицитный порядок“. – Так как когда такие озарения случаются, их Источник не может находиться среди идей, уже содержащихся в области Измеримого, но только в Неизмеримом, которое содержит в себе сущностные формирующие причины всего, что происходит в области Измеримого».
Тибетский Буддийский лама Согьял Ринпоче (1947–2019) описывает источник творчества как «таинственный» в силу того факта, что он находится за пределами области мышления: «Все отдельные акты и проявления творчества, будь то музыка, изобразительное искусство или поэзия, или даже моменты научных озарений и открытий, как описывают многие учёные, проистекают из таинственной области вдохновения и воплощаются в формы посредством энергий передачи и трансформации».
Мастер Дзен Дайсэцу Тэйтаро Судзуки (1870–1956) полагал, что процессы, описываемые в мифах о сотворении «не исторические, не случайные и вообще – не являются измеримыми. Они происходят постоянно и непрерывно, без начала и без конца. Это не вчерашние, сегодняшние или завтрашние события, они происходят из вневременности, из ничто, из Абсолютной Пустоты в Абсолютном Настоящем».
Художники часто описывают Сознание как нечто неизвестное и таинственное. Американский скульптор и автор книги «Искусство – это моя жизнь» Уильям Зорах (1887–1966) сравнивал свой собственный творческий процесс с «путешествием в неизведанные области».
Французский поэт и путешественник Артюр Рембо (1854–1891) пользовался подобными словами: «Я хочу быть поэтом, и я пытаюсь стать визионером, чтобы погружаться в неведомое посредством долгого невероятного и осознанного приведения всех моих чувств в смятение».
Для Дэвида Герберта Лоуренса творческий процесс, из которого возникает его поэзия и проза, включает в себя «прикосновение к неизведанному, действительно неизведанному, неизведанному неизведанному».
Альберт Эйнштейн воспринимал Сознание как тайну, внутрь которой проникнуть невозможно, и полагал его Источником всех величайших идей и открытий:
Прекраснейшая вещь из всех, что мы можем переживать, окутана тайной. Этот опыт восприятия таинственного, даже если он связан со страхом, – вот что порождает во мне религиозные чувства. Знание о существовании чего-то такого, в суть чего мы никогда не сможем проникнуть, выражение самой глубинной причины и самой невообразимой красоты, которые только и могут проникать в наш разум в их наиболее элементарных формах – это знание и эти переживания вызывают во мне действительно религиозные чувства. В этом и только в этом смысле я – глубоко религиозный человек.
Почему Сознание всегда описывается как некая тайна? Ответ достаточно прост. В самую сущность Сознания невозможно проникнуть человеческим мышлением. Не имеет значения, каковы именно будут наши попытки. Мы никогда не познаем его на концептуальном уровне, потому что оно бесконечно шире любых систем и представлений. Всякие попытки его понять обречены на провал.