Виктор Кустов
Плацдарм в захолустье
И она тоже поддалась этому соблазну и вот теперь находится здесь, в прогулочном костюме, единственном, что у неё осталось…
Правда, если найти, кому продать глиссер, то можно получить во много крат больше того, что было… Но кому?..
Она вздохнула, отодвинулась от спящего мужа и закрыла глаза.
…Пробудились они почти одновременно, но никто не торопился выходить из-за стен, привыкая к новой обстановке и уже более хладнокровно осмысливая произошедшее. Красису, может быть, единственному не терпелось поделиться своими мыслями о будущем, но, познавший в своё время порядок взаимоотношений властительниц, он не спешил, предоставляя право высказаться первым Паркису. Именно Паркис сейчас должен был сложить интересы всех. И, понимая это, тот первым вышел из-за стен, спустился к водопадику, понаблюдал за падающими струйками и, сам не зная того, поднялся на площадку, с которой вещали Судьбоносные.
Красис заторопился следом, встал рядом, оглядывая привычный и одновременно подзабытый зал, с иллюзорно раздвинутым горизонтом. Для глаз это было приятно, но придёт время, когда мышцы всех возжелают другого – не покоя и безделья, а действия, и тогда иллюзия перестанет радовать.
– Это место, с которого Судьбоносные правят, – негромко подсказал он Паркису. – Здесь всё имеет свой смысл, хотя это не совсем нам привычно…
– Я подумаю над этим, – отозвался тот, наблюдая за приближающимися коллегами по злоключению.
И оглянувшись, опустился на скрещённые ноги, приглашая остальных принять участие в Круге – привычной для хрисов форме выработки решений. Вся разница была лишь в том, что это был не Круг профессионалов, не Круг учёных, не Круг торговцев, не Круг политиков. Это был Круг случайности.
– Можем ли мы управлять глиссером? – задал он вопрос.
– Пока не реализует себя программа – нет, – ответил Красис. – Или же пока мы не разберёмся, как её можно отменить.
– По исполнению программы или в случае её отмены примем ли мы решение о возвращении?
Пауза длилась очень долго. Её прервала Элиса резким, не допускающим возражений голосом:
– Если возвращаться, то не одним и с оружием, противостоящим оружию стражей. Возвращаться, чтобы победить.
– Почему ты думаешь, что стражей надо побеждать? Разве нельзя с ними договориться? – не согласилась Лакиса.
– После всего, что произошло ты веришь в это?.. – удивилась Элиса. – Тебе хочется попасть в число тех, кого увозят глиссеры? Ты знаешь, куда исчезли наши подруги?.. Они обслуживают хозяев стражей в их собственном доме… Тех, которые похожи на пауков…
И опять повисла пауза.
Все слышали легенды, появившиеся в последнее время на Хрисе, о том, что стражи – это всего лишь изобретение ужасной цивилизации страшилищ, неспособных перемещаться по Космосу, уничтоживших запасы собственной планеты и живущих теперь за счёт ограбления других. Женщины же страшилищам нужны были не только для обслуживания, но и для создания новых стражей.
– Это всё слухи, – неуверенно возразила Лакиса.
– Это не слухи, – поддержала Элису Затиса. – Кто-нибудь видел стража обнажённым?
– Этот вопрос сегодня не стоит так остро, чтобы его обсуждать, – вмешался Рантис.
– Да, это сейчас не имеет значения, – поддержал друга Зантис.
– Я согласен, сейчас мы не можем принять решение, – сказал Красис и посмотрел на Ракаса.. – Наш полёт продлится очень долго, сейчас глиссер заряжен на дальний маршрут, не так ли?
– Да, – ответил тот.
– Последнее время глиссеры отправлялись в дальние галактики, с целью поиска новых обитаемых планет, – торопливо дополнил Макас. – По тем маршрутам, откуда не вернулись глиссеры с властительницами. Стражи хотели выяснить, что с ними, и захватить в Космосе тех, кто ещё не знает о произошедшем на Абударе.
– Вот видите, – продолжил Красис. – Нам предстоит или встреча с властительницами, или… – Он помолчал. – Возможно, с планетой – главной мечтой каждой Судьбоносной. В любом случае мы встретим властительниц и, на мой взгляд, лучше будет, если они услышат плохие новости от нас, чем от стражей. Мы всё-таки были союзниками.
– А можем мы получить информацию о глиссере, по маршруту которого идём? – спросил Паркис.
Ракас и Макас отрицательно покачали головами.
– Я тоже не знаю как это сделать, – признался Красис. – Властительницы показывали нам всё, кроме управления глиссером и информации о Космосе.
– О Космосе, я надеюсь, мы скоро узнаем, – сказал Паркис. – Надо только взглянуть, где мы сейчас находимся. – И, помолчав, подвёл итог: – Считаю, что самое главное сейчас – разобраться в управлении глиссером, найти доступ к программе. И будет так: я и Красис.., и Элиса изучаем навигационное оборудование. Ракас и Макас, как специалисты, контролируют техническое состояние глиссера. Рантис, Зантис, Валиса, Затиса – с помощью Ракаса осваивают контроль за жизнеобеспечением. Машиса, Лакиса и Катиса, думаю, смогут создать всем нам ощущение дома…
– Здесь есть небольшие развлечения, – подсказал Красис. – Властительницы тоже любят получать удовольствие. Но все они связаны с водой…
– Я же говорила, нам придётся научиться любить воду, – напомнила Катиса.
И эта реплика вызвала у всех улыбки.
– Тогда за дело, – приказал Паркис.
-3-
Дни складывались в недели, недели – в месяцы, уже, казалось, было известно всё о глиссере, определено место в Космосе и даже приблизительно прочерчен маршрут, а они никак не могли изменить программу управления глиссером. Это осталось единственной задачей, над которой теперь ломали голову все. Или делали вид, что ломали, ибо ничем не нарушаемая жизнь понемногу меняла и их самих. Женщины, за исключением Элисы, проводящей почти всё время в навигационной рубке, научились расслабляться на ложах властительниц, освоили приспособления, на которых те поддерживали физическую форму, и нашли, что вода вполне приятна для тела, даже если в ней находиться длительное время. Они обнаружили одежду властительниц, некоторое время пококетничали в разноцветных туниках и форменных плащах, затем стали, как и властительницы, отдыхать нагишом, выражая общее равнодушие перед мужчинами и предлагая им просто не заходить в зал во время их отдыха.
Мужчины, в свою очередь, тоже нашли занятие, оборудовав одну из кают под комнату технических развлечений, и, кроме Паркиса и Красиса, занятых изучением управления глиссером, проводили время в ней, иногда с пользой, творя что-либо, иногда просто играя друг с другом в интеллектуальные игры-загадки.
Вначале регулярно, как это было на Хрисе, собирались в середине дня в помещении для приёма пищи, чтобы за трапезой обменяться новостями, но скоро потребность в этом отпала, новостей, касающихся всех не было и каждый теперь принимал пищу, когда хотел. Только женщины за исключением Элисы и Затисы продолжали соблюдать традицию, но и у них скоро иссякли все темы для разговора.
Отсутствие того, чем хотелось бы поделиться, сказалось и на супружеских отношениях. Хотя стены, выстроенные в первый день, остались, каждый засыпал там, где ему хотелось: в каюте, комнате игр, рубке или даже возле водопада, если возникало желание погрезить под шум падающей воды.
Паркис, наблюдая за остальными и анализируя собственное отношение к случайным товарищам по спасению, понимал, что они меняются, всё более замыкаясь в себе и отдаляясь друг от друга, но не видел общей цели, которая объединила бы их. Хрисы изначально с появления их цивилизации, а каждый из рождавшихся с детства, не знали праздности. Их засушливая, покрытая пустынями планета требовала много труда, чтобы выжить. Даже элита выполняла не только управленческие функции, но и занималась решением конкретных задач. Помимо наблюдений за Космосом, Паркис выращивал возле обсерватории семена растений, способных выживать в пустыне. Уже много веков эти семена высаживались по границам надвигающейся безжизненной корки, ограждая столицу и другие города от гибели. Склонность к безделью считалось болезнью, таких граждан лечили в специальных поселениях, но теперь он ловил себя на желании ничего не делать и наблюдал симптомы этой болезни у других.
Красис, тоже переживавший подобные ощущения, вспоминая долгий полёт с властительницами, надеялся, что скоро апатия и безразличие пройдут хотя и ловил себя на тревожном ощущении какого-то отличия буден тогда и сейчас. И наконец понял: властительницы и команда чередовали интервалы бездействия и активной деятельности, его же спутники жили в одном, всё более бесцельном ритме. Пару раз он пытался поговорить об этом с Машисой, ставшей томно-ленивой и менее ласковой по ночам, но она его не поняла. Тогда он предложил Паркису провести что-нибудь, похожее на аварийную работу, но оба так и не придумали, как это могло бы выглядеть, чтобы заставило всех поверить в необходимость это делать. Наконец оба решили положиться на естественный ход событий.
Маршрут глиссера уходил в тот уголок Космоса, где вряд ли кто когда-нибудь был. Но, по-видимому, что-то было в информации властительниц, а затем стражей, если последние хотели отправить глиссер именно сюда.
Путешествие обещало быть долгим, если только они не встретят прежде глиссер властительниц, возвращающийся домой. Этой встречи ждали и одновременно боялись, ибо не знали, как разойтись, отсалютовав друг другу.
За это время они изучили все программы открытые доступу и наконец добрались до главной, закрытой шифром. Над разгадкой его сначала ломали голову все, но энтузиазм скоро иссяк. То ли под воздействием размягчающей обстановки, то ли от ощущения неразрешимости задачи, но в конце концов даже Паркис, считавший себя неплохим специалистом в разгадывании головоломок, сдался. И лишь Элиса упорно сидела над шифром, проверяя всё новые варианты.
Паркис большую часть времени находился рядом с ней, но предпочитал изучать Космос, открывая для себя то, чего никогда бы не смог, находясь в обсерватории на Хрисе. Здесь разрешились многие профессиональные споры, и главное, бесславно рухнула гордость за успехи хрисов. Когда-то они отказались от попыток освоить Космос, считая, что там ничего нет, и много веков назад первые сообщения астрономов о движущихся в межзвёздном пространстве объектах были осмеяны. Появление «небожительниц», так вначале называли властительниц, повергло науку Хриса в шок. «Космических дам» – так их окрестили, когда те стали союзниками,– с первых шагов на Хрисе окружал ореол непостижимого и более сильного начала. Именно по этой причине им и удалось довольно быстро подчинить себе практически всё население Хриса.
Болезненно пережив этот переворот в умах и представлениях, хрисы постарались нагнать союзниц, интенсивно бросившись осваивать те их знания, которые стали им доступны. И очень преуспели в разработке технических новинок. Но вот фундаментальных представлений о том мире, в котором большую часть жизни проводили властительницы, о Космосе, они не получили. Это было табу союзниц, запретная тема. И, может быть, астрономия на Хрисе умерла, если бы не были разработаны более мощные наблюдательные приборы, позволившие заглянуть в запредельный Космос.
Такие как Красис, побывавшие с союзниками в полётах, говорили о том, что представления хрисов о строении Вселенной далеки от истины, но научные авторитеты планеты, никогда не бывавшие в Космосе, воспринимали эти заявления как бред. К этим не верившим учёным относился и Паркис. И вот теперь он корил себя за былую самоуверенность и страдал оттого, что не может ничего сообщить своим бывшим коллегам. Космос действительно оказался безграничен и отнюдь не являл собой замкнутую сферу, как представляли хрисы. Именно на этом утверждении и держалась их теория о Хрисе как зародыше, в этой сфере. Они считали, что в Космосе существуют каналы-лучи, расходящиеся от Хриса к остальным мирам, и задача учёных – найти эти каналы, по которым можно будет передвигаться так же, как по Хрису. Поисками этих дорог были заняты многие поколения учёных. Но вот появились властительницы, которые уже путешествовали по Космосу, используя ужасную, разрывающую пространство технику и на много лет развернулся новый спор – о последствиях такого способа перемещения в пространстве.
Паркис был в числе тех, кто считал, что их сфера, в которой, правда, вдруг оказался открыт вход для представителей иных сфер, под воздействием такого вмешательства обязательно пострадает. В то же время он довольно безболезненно принял факт наличия иных сфер, ибо такие крамольные мысли уже посещали его предшественников.
То, что узнал он теперь, осмыслению пока не поддавалось.
Если исходить из известного ему теперь, Космос складывался из неведомого множества сфер, и в них давно уже, не обращая внимания на законы гармонии, разрывали пространственные связи и властительницы, и обитатели уже исчезнувшего Раджинга, и пришедшие невесть откуда стражи. А это значит, делал вывод Паркис, что их цивилизация либо значительно от всех отстаёт, либо… Либо опережает. И последний вывод настраивал его на оптимистичную гордость. Каналы, по которым можно путешествовать в сферах и между ними, не нарушая тканей пространства, думал он, должны быть. И тот, кто обретёт знание о них, сможет стать полноправным обитателем Вселенной. От одной этой мысли он чувствовал прилив надежды. Ибо тогда они смогут из любой точки Космоса вернуться на Хрис.
Он представлял это как движение в пневматической трубке: вход и выход. И мгновение на перемещение…
Не обращая внимания на озабоченную разгадкой шифра Элису, он мучительно старался догадаться, как могут связываться каналы, а главное, где могут находиться эти входы и выходы и как их находить…
Они вдвоём проводили в навигаторской дни и ночи, забыв об остальных, а Красис, фактически взявший на себя функции командира, в одиночестве не мог противостоять эпидемии, вдруг охватившей остальных. Страсти прелюбодеяния. Культу поклонения похоти.
Однажды утром все стены исчезли – кто-то отключил тумблеры, и он удивился, увидев рядом с Рантисом не Катису, а Лакису. Жена Рантиса досматривала сны в объятиях Зантиса. Крутобёдрая Затиса лежала между Ракасом и Макасом. Он повернулся к Машисе, чьё тепло ощущал всю ночь, и замер: рядом, доверчиво раскинувшись, лежала нагая Валиса, а Машиса обнимала её с другой стороны.
Он вспомнил, что когда в темноте вошёл за свои стены, Машиса была неожиданно настойчива и ему несколько раз пришлось заниматься любовью. И она была такая разная…
Он ещё раз взглянул на лежащих рядом женщин, потряс головой: на глиссере нет никакого дурмана, разве что он вчера устал…
Он спустился к воде и неловко, стараясь не шуметь, спрыгнул в бассейн. Немножко поплавал, поднялся, накинул тунику. Тронул за плечо Машису и глядящую на него непонимающими глазами, но покорную, увёл в каюту.
– Ты можешь мне объяснить?..
– Объяснить что? – Та потянулась, выгибая спину и скидывая наброшенную ей на плечи Красисом тунику.
– Я вчера занимался любовью с тобой или Валисой? Начнём хотя бы с этого.
– Разве это важно? – прищурилась она. – Дорогой мой, тебе было хорошо?
– Ты считаешь, это не важно? Ты же знаешь, что это болезнь… Даже властительницы предпочитают одного производителя…
– А стражи вообще не любят женщин, – произнесла Машиса, и сделалась серьёзной. – Красис ты слишком долго отсутствовал… Мы подумали, что теперь от нас зависит, останется ли в Космосе народ хрисов, будет ли существовать дальше наша цивилизация. Генетически чистые хрисы, а не смешанные с кем-то ещё. Ты представляешь, сколько каждой из нас придётся рожать? Одного за другим. И неизвестно, какое скрещивание будет более эффективным, жизнеспособным. Может быть, наши с тобой дети окажутся слабее ваших с Валисой, или моих с Паркисом… Вот так, мой милый.
– Кто это «мы»? – по инерции уточнил Красис, понимая, что главное не в этом.
– Мы?.. Это все, кроме вас с Паркисом и Элисой. Вас ведь будущее не интересует… – Она иронично улыбнулась.
– Хорошо, пусть так,– после паузы неуверенно продолжил Красис. – Но как всё это…
– Миленький мой, – прервала его Машиса, – мы могли бы оплодотворяться искусственно, но посчитали, что это глупо, пока наши мужчины способны оплодотворять… Разве ты против того, чтобы цивилизация хрисов продолжала существовать?
Красис растерянно пожал плечами. Ему действительно нечего было возразить, в словах Машисы была логика.
– А если нам суждено остаться на глиссере?
– Значит, будет маленькая цивилизация. Если, конечно, мы все доживём до наших первых детей…
– Мне трудно с тобой спорить…
– А ты не спорь. Разве можно спорить с законом жизни?
– Но мне неприятно, что у тебя будут другие мужчины.
– Я же не возражала ночью, чтобы ты любил Валису.
– Так я же…
– Да, мой милый. – перебила Машиса и вскинула ему руки на плечи, коснулась губами его сухих губ. – Но наш ребёнок будет первым…
Он отвёл её руки.
– Подожди… Но я, выходит, даже не буду знать…
– Будешь. Валиса теперь не станет ни с кем жить до нового цикла оплодотворения.
– Даже с Паркисом?
– А разве для него это важно? Нам показалось, что у него все силы ушли в интеллект.
– И всё-таки, если он не согласится с вашими аргументами?
– Валиса убедит его по-другому.
– А мы с тобой?
– Я буду с тобой долго-долго. – Машиса поцеловала его. – Ты всё ещё не можешь прийти в себя?
– Не могу, – честно признался он.
– Это пройдёт, – успокоила она. И повторила как заклинание. – Ведь ты не хочешь, чтобы наша цивилизация прекратила существование? – Поднялась, взглянув на него, накинула тунику. – Нам теперь нечего скрывать тела друг от друга, но если тебе неприятно… Ты идёшь со мной?
Он помедлил.
– Не сейчас…
– Хорошо. Привыкай. – Она улыбнулась. – Кстати, подготовь к этому Паркиса.
– Да, да, – не вдумываясь, отозвался Красис.
Он никак не мог осмыслить новые отношения.
-4-
Итак, шифр был разгадан. Элиса визжала от восторга и висла на шее Паркиса.
– Нашла! Я нашла ключ!.. Паркис, мы можем развернуть глиссер! Мы можем вернуться домой!
– Ты – молодец, умница, – согласился тот, с трудом уходя от своих мыслей. – Ты очень способная девочка. – Он рассеянно погладил её по голове. – Только я не совсем понимаю…
– Вот, смотри. – Элиса повернулась к экрану. – Это наш маршрут, он заканчивается в галактике Зеро, по-видимому, в зоне скопления планет. Здесь мы должны будем перейти на другую программу, воспользовавшись ручным управлением. Но мы можем это сделать и сейчас, я введу программу уточнений, прерву действующую, мы остановимся и загрузим новую программу.
– Новую?
– Да, мы её сделаем… Конечно, есть готовая на обратный путь, но я подозреваю, что она запускается только по окончании заданного маршрута. Но, главное, мы можем остановиться, – бодро подвела она итог.
– Остановиться? Зачем?
– Чтобы повернуть, – раздражаясь от его непонятливости, пояснила Элиса.
– Но нет обратной программы?
– Мы её сделаем.
– Но её пока нет… И потом, к чему нам возвращаться?
– Как это к чему? – всплеснула руками Элиса. – Там гибнут хрисы, наш дом захвачен стражами, у нас есть глиссер, там обязательно осталось сопротивление…
– Элиса, девочка, – прервал её Паркис. – Я никогда не думал, что Космос столь велик. Ты представляешь, он состоит из множества сфер. И весь пронизан путями, по которым можно путешествовать гораздо быстрее, нужно только найти вход…
Он видел, как расширялись от непонимания её глаза, но остановиться не мог.
– И тогда мы из любой сферы можем попасть домой… Ещё немного, и я найду путь…
– Ты – сумасшедший! – выпалила Элиса. – Какие сферы? Какие входы?! У нас есть глиссер. Нам нужно думать об оружии, способном противостоять лучу стражей. Вот над чем нужно ломать голову.
– Нет, это ты сумасшедшая, – сорвался Паркис; Элиса вторглась в его заповедное. – Глиссер собьют на орбите, сработает защита. Глупо погибать ни за что…
– Я хочу домой! – Отчеканила она и ударила его кулаком в грудь. – Ты – командир, я хочу домой! – и заплакала.
Паркис растерялся. Разгладил ладонью лицо, приобнял Элису.
– Успокойся, – примирительно сказал он. – Не надо… Мы оба погорячились.
– Да, прости, – согласилась Элиса, доверчиво прижимаясь к нему. – Ты – умный, ты обязательно найдёшь вход, но я…
В это время в каюту вошёл Красис.
Элиса отпрянула от Паркиса, отвернулась, пряча заплаканное лицо.
– Что-нибудь случилось? – спросил Красис.
– Она нашла ключ к шифру, – кивнул в сторону Элисы Паркис.
– И захотела домой, – добавила та, оборачиваясь.
– Да-а… – протянул Красис. – Похоже, у нас возникли разные полюса.
– Полюса? – Переспросил, не понимая, Паркис.
– Остальные домой уже не хотят.
Элиса изумлённо уставилась на него.
– И вообще, у нас общественно-нравственная революция. Родилась новая цивилизация, цивилизация целесообразности…
Красис помедлил, а потом стал рассказывать, что происходит в зоне отдыха, и приводить аргументы Машисы.
– И Затиса? – не поверила Элиса. – Это неправда.
– Убедиться несложно, – сказал Красис. – Надо только пройти в зону.
Паркис молчал. Всё услышанное он воспринял неожиданно спокойно, как любую, не требующую быстрой реакции информацию. Если Валиса выбрала другого, ну что ж, это её дело, он действительно очень занят, не уделяет ей внимания, а она женщина, она не может без этого… Тем более, они живут сейчас в замкнутом пространстве. Когда он найдёт вход… Это должно выглядеть… Как это должно выглядеть? Как нарушение физического поля или прореха в звёздной материи?.. Скорее всего – это прореха … Именно наличие звёздной материи он открыл накануне восстания и даже не успел сделать об этом доклад…
– Паркис, – услышал он голос. – Ты здесь?
– Да-да, – вернулся он в действительность. – Если большинство решило… Мы не должны навязывать свою волю…
– Паркис! – выдохнула Элиса. – Красис!.. Я не хочу быть самкой! Я не хочу спать со всеми подряд!
– Насколько я понял, это делается добровольно.
Паркис посмотрел на Красиса, ожидая ответа.
– И я понял также, – неуверенно ответил тот.
– Тогда я не вижу проблем.
– Вы меня поражаете, – поникшим голосом произнесла Элиса. И многозначительно добавила: – Что ж, посмотрим, что будет дальше…
– Командир, а ты не хочешь встретиться с остальными? – спросил Красис.
– Зачем? И вообще, мой друг, возьми на себя эти функции, – предложил Паркис. – Сообщи всем, что я ушёл в творческий отпуск… Мне действительно некогда…
– Хорошо, – согласился после паузы Красис. – Я сообщу об этом. – И повернулся к Элисе: – А ты не хочешь?
– Мне нечего там делать! – резко ответила та. – И у меня тоже работа. – И отвернулась к пульту управления.
Красис помедлил и, вздохнув, вышел.
В зале он застал дискуссию.
Усевшись возле водопада зачатки цивилизации целесообразности, все в чём мать родила, бурно что-то обсуждали. При приближении Красиса они замолчали. Машиса подвинулась, и он присел рядом с ней, чувствуя себя в тунике несколько неловко.
– А где Паркис и Элиса? – спросила Машиса, явно взявшая инициативу в свои руки.
– Они работают… Паркис передал мне свои полномочия.
– Вот как? – прищурилась Машиса и прижалась горячим телом к нему плотнее. – Но они в курсе?
– Я рассказал им… Мнения разделились, но я буду говорить и за них.
– Замечательно. У нас здесь возник небольшой спор.
– О чём же?
– Разные взгляды на будущее, – вмешалась Валиса. – Так Паркис согласился с нашими доводами?
– Он слишком сейчас занят, – уклончиво ответил Красис. – Введите меня в предмет вашей дискуссии.
– Дело в том, что мы разошлись по одному вопросу: целесообразности деления детей по отцам. Затиса, например, считает, что лучше, если никто не будет знать, кто является отцом ребёнка.
– То есть, заниматься любовью со всеми подряд без ожиданий окончания цикла зачатия, – догадливо добавил Красис.
– Ты прав, мой милый, – подтвердила Машиса.
– И так считает не одна Затиса, – вмешался Ракас. – Я и Макас с ней согласны.
– Кто ещё?
– А как думает Паркис? – спросила Валиса.
– Он в творческом отпуске, – не без иронии ответил Красис.
– В таком случае я тоже поддерживаю Затису, – с вызовом сказала Валиса.
– А ты, Машиса? – Красис с трудом скрывал напряжение.
– Я – против. Я за то, о чём мы с тобой говорили…
– Остальные?
– Мы подумаем, – сказал Рантис, и Красис понял, что он имеет в виду обе семейные пары.
– Хотя в предложении Затисы есть смысл, – внесла раскол в их единодушие Лакиса. – Что будет, если каждый из отцов начнёт потом опекать только своего ребёнка…
– Мы сейчас ничего не можем предсказать, – прервал её Красис. – Будем исходить из того, что каждый поступает так, как считает нужным. Насколько я понял, семейные пары хотят знать своих детей. Кроме Валисы и Паркиса. Что же касается отношения к будущему потомству нашей новой цивилизации, – он выделил последние слова, – не будем торопиться. Всему своё время.
– Ты мудр, командир, – сказал, поднимаясь, Ракас и протянул руку Валисе, помогая той подняться. – Идём, искупаемся…
И они, нисколько не стесняясь своей наготы, спустились к воде.
-5-
Прошло немало времени, прежде чем глиссер достиг галактики Зеро. За этот долгий срок Паркис так и не смог найти ответа на свои вопросы, но зато обрёл в лице Элисы подругу-единомышленницу, поверившую в проходы между сферами и безоговорочно принявшую его идею. Она отказалась от желания возвращаться на Хрис на глиссере, надеясь осуществить это через неведомые никому тоннели.
В зоне отдыха жизнь стала ещё более сонной, даже любовные отношения перестали всех волновать, только Машиса оставалась энергичной и деятельной. Невзирая на все усилия, оплодотвориться за этот срок смогла только Валиса, зачав неизвестно от кого. Но и она не сохранила плод. Машиса мучительно искала причину отторжения того, на Хрисе подобное случалось крайне редко, отталкиваясь от физического состояния мужчин и женщин в непривычных условиях, но очевидного ответа не находила. Этот ответ ей ненароком подсказал Красис, вспомнив, что слышал от властительниц о влиянии защитного поля глиссера. И идея о новой цивилизации, зачатой в Космосе, потерпела крах. Теперь все пассивно ожидали, что готовит им будущее.
Не встретился им на пути и глиссер, прошедший по этому маршруту до них, а то, что такой был, они выяснили, вскрыв блок информации. Правда, сведения были весьма скудны. Да, неведомая Судьбоносная много лет назад избрала этот маршрут в погоне за ушедшим ещё раньше в этом направлении кораблём раджинцев. Но сообщения о том, нашла она корабль или нет, не было. И всё-таки, теперь они знали, что помимо них где-то в Космосе, перед ними или уже навстречу, перемещаются космические корабли двух цивилизаций. И с надеждой и одновременно опасением, ждали встречи.
И наконец этот день пришёл. На экране неожиданно прямо по курсу возникло огромное тело корабля раджинцев. Ошеломлённые увиденным, они созерцали этот гигантский космический дом, черневший вскрытыми люками.
– Его уже ограбили, – пояснил Красис. – Там все мертвы…
И, придя в себя, отрывая взгляд от медленно и грозно надвигающейся массы корабля, отдал приказ:
– К маневру! Ручное управление!
Усаживаясь перед пультом, искоса наблюдая, как медленно и неловко то же самое делают Паркис и Элиса, понял; они не были готовы управлять глиссером.
– Всем по каютам! Закрепиться! Это опасно!
Они лихорадочно, суетясь, начали отводить глиссер, кое-как успели повернуть, и массивный корпус мёртвого корабля достал их на полуразвороте; удар был сильным, но не смял глиссер, а отбросил его в сторону, придав мощное ускорение, и последнее, что запомнил Красис, был чёрный борт корабля перед глазами…
…Отброшенный ударом глиссер уходил в неведомый уголок Космоса, а внутри него на грани жизни и смерти балансировали двенадцать беглецов. Сколько это длилось, никто потом вспомнить не мог: от удара вышли из строя навигационные приборы, хронограф, часть системы обеспечения. И никто не мог знать, скольких ещё опасностей избежал глиссер, несущийся среди космических тел с деформированной защитой.
Первой пришла в себя Элиса. Всё перед глазами у неё расплывалось, теряло очертания, она не понимала, где она, и не помнила, кто. Память возвращалась с головной болью, от которой гудело в ушах, но она всё-таки возвращалась, и Элиса наконец вспомнила, кто находится рядом с ней. Пересиливая боль, она добралась до Паркиса, прижалась лбом к его холодному лицу, погладила по щекам и услышала слабый стон.
– Паркис, – прошептала она непослушными губами. – Очнись, Паркис…
Тот пошевелился. Рядом стал оживать Красис. Поднялся, подошёл к Паркису, убедился, что тот жив, и нетвёрдой поступью пошёл по каютам.
Он шёл от одной к другой, по очереди приводя в чувство Машису, Рантиса, Валису, и когда те занялись остальными, зашёл в зону отдыха. Он уже понимал, что последствия удара сказались не только на них: воздух утратил былую свежесть, глиссер мелко вибрировал, непривычное ускорение делало тело неповоротливым. Но то, что он увидел здесь, повергло его в уныние: не было больше бассейна с чистой водой, водопада, растений, была большая грязная чаша и спёртый воздух.
Красис торопливо прикрыл дверь, загерметизировал её и вернулся в навигационную каюту.
Паркис уже пришёл в себя и сидел, уставившись перед собой. Элиса пыталась что-то разглядеть на панели, и на её лице был испуг.
– Что-то не так? – спросил, ловя себя на дурном предчувствии, Красис.
– Нет управления… Никакого… Я ничего не могу сделать! – В отчаянии она ударила кулаком по панели.
– Ладно, не раскисать… Хоть что-нибудь мы всё же можем сделать?
– Я попробую открыть аварийный обзор, – слабым голосом произнёс Паркис. – Он находится на другой стороне, надеюсь, не повреждён…
Он наклонился над пультом и скоро на экране появилась привычная картина Космоса. Все облегчённо вздохнули.
– Мы не можем управлять, но можем наблюдать, – философски заметил Красис.
Паркис молча вглядывался в светящиеся точки. Одна из них, прямо по центру, была явно крупнее и, если ему не изменял глазомер, постепенно увеличивалась.
– Изменить курс мы не можем? – уточнил он.
– Пока нет, – отозвалась Элиса.
Каюта постепенно наполнялась. Окинув взглядом вошедших, Красис вздохнул: со следами ушибов, бледные, они с трудом стояли на ногах. В глазах читалось непонимание и растерянность.
– Всё будет хорошо, – не совсем уверенно произнёс он. – Но в зону отдыха пока возвращаться нельзя, там неисправность…
Никто не отозвался.
Паркис медленно поднял руку, призывая к вниманию и, не отрываясь от экрана, спросил:
– Элиса, управление?
– Нет…
– Возможность остановки?
– Нет… И вообще, ничего нет, – чуть не плача, отозвалась та.
– Что там? – спросил Красис.
– Планета. Прямо перед нами. И у нас не так много времени на маневр.
Элиса опять лихорадочно начала колдовать над пультом управления.
– Не так много, – повторил Красис, глядя на её нервные тонкие пальцы. – Всего несколько космических мгновений…
