Виктор Мишин
Зона 17 или…
– хай!
– Здравствуйте!
– и как зовут такую красавицу?
– Елена.
– А меня зовут Максим.
– Я знаю.
– Я немного волнуюсь. Я впервые вижу живого киборга и еще в виде красивой девушки.
– Волнуетесь? Не верю!
– Девушка, зачем так сразу правдой об тэйбл? Нельзя быть такой открытой. У нас тут говорят «в девушке должна быть загадка». Понимаешь?
– Знаю.
– А я еще и скромный.
– Я прослушала все ваши разговоры с определенного периода и знаю, что вы еще доверчивый, отзывчивый, добродушный и склонный к самопожертвованию.
– А про самопожертвование – это в точку. Да, я почти такой.
– Что значит почти?
– Я еще и умный.
– Какой ай-кью?
– Не умничай. Я знаю, что большой. Ты пока посиди тут и формулу какую-нибудь прикинь, а я пойду в багажник загляну.
– Все на месте. Я контролирую ситуацию.
– И можешь сумму назвать?
– Пять миллионов долларов США.
– А-а-хренеть.
– Это восклицание или ругательство в этом случае?
– Да это, блин, и то, и другое!
– А блин тут причем?
– Слушай, ты откуда взялась здесь?
– Вит дал приказ.
– Я про землю говорю.
– По программе активной замены уровня «зеленый».
– Понял, что не понял. А теперь все это по-русски.
– Я говорю на идеальном русском.
– Я не про это. Нормально и не торопясь расскажи об этой программе.
– Сначала я сделаю запрос о твоем уровне доступа.
– Это еще что за ерунда? Я свой. Практически.
– Мне подтвердили твой статус. У нас есть система слежения за объектами.
– Я про это знаю.
– Не перебивай, а слушай. Есть еще система заказа специалистов, полностью интегрированных к местным условиям. Например, нам нужен специалист в какой-нибудь области. Устанавливается наблюдение за человеком с земли с самого рождения. Записываются видео и аудио. Собирается вся информация об этом человеке. Его связи, привязанности, привычки. Иначе говоря, все. По достижении определенного возраста и нужной кондиции происходит замена объектов. В память загружаются все данные об этом человеке. Внешний вид копируется полностью. Вот так произошло и со мной. Я полная копия человека. Эффективная безопасность.
– А что значит «уровень зеленый»?
– Моя копия полная. То есть с данными с самого рождения. Уровень синий – это только внешняя копия. Как в том случае, в котором вы принимали участие.
– Ясно. Загрузки пока хватит. Нам пора ехать.
– Да. Поехали.
***
Кабинет генерала ФСБ.
– Офицеры, – все рассаживались по местам.
– Садитесь, – сказал генерал. – я спал просто отлично, а еще удачно с той ноги встал. Так что день удался. И, надеюсь, никто из присутствующих не хочет его испортить. Итак, Александр Тимофеевич, докладывайте по делу.
– Мы провели ряд мероприятий по данному делу. Установили полный контроль за агентами спецслужб в регионе.
– Это ты почему одного агента во множественном числе назвал?
– Во множественном, значит, над всеми, что есть. Знаем мы пока одного, но еще мы знаем что он нас выведет на остальных. Это вопрос времени. Мы отслеживаем связи, передвижение и активность. Проводим экспертизу полученных улик. И самое интересное. Мы получили подтверждение, что мы работаем в правильном направлении. К нам пришло письмо из Москвы. В нем указывается, что агент ЦРУ, работающий в посольстве под прикрытием, провел встречу с агентом. Наружное наблюдение после встречи вело агента до поезда, следующего в Сочи. Как он вычислил наружку, не понятно, но агент был потерян. Москвичи утверждают, что они вели его по высшему разряду. И делают заключение. К нам едет суперспециалист. Цели его не ясны. Но это все не просто так. У меня все.
– Ну, что. Как говорится, я агентов не боюсь, я над ними приколюсь. Когда они его потеряли?
– Вчера вечером на железнодорожном вокзале.
– Как думаешь, этот спец идиот что-ли? На хрена ему ехать поездом? Паспортом светить и перед камерами отмечаться?
– А зачем он тогда нас к поезду привел?
– Вот поэтому у тебя на погонах маленькая звезда, а у меня большая. Вот я и должен больше думать. Вот что я думаю. Это послание всем нам. А переводится так. К нам едет ревизор. Типа, я приеду, и вы тут все у меня под дудку плясать будете. А уж под какую дудку плясать, это оставим на воображение, в том числе и извращенное.
– И как он будет двигаться? Прикажете усилить автодороги?
– Нет, конечно. Тебе еще раз сказать, что он спец, или уже запишешь где-нибудь? Линия, соединяющие две точки, не есть прямая. Будет передвигаться по кривой. А куда эта кривая выведет, неизвестно. И не факт, что он начнет двигаться сразу же. Тут нужно угадать не только кривую, но также и время. А сразу узнать эти две неизвестные не удастся. Так что лучше определиться с его задачей. Вот что он захочет узнать по прибытии?
– Что мы знаем и что мы делаем.
– Вот именно. И поскольку вы за одним агентом следили, а второй, про которого ты мне тут красиво рассказываешь, что скоро найдешь – еще не нашел, вот он-то информацию и слил, куда надо. Значит, так. Задача номер один. Вы следите за одним, а найти нужно того, кто следит за нами. Увеличить радиус и проверить там все. Как говорится, перевернуть все с ног на голову, а кого-то и раком поставить. Но так тихо это все сделать, чтобы не только мышь, но и ее мысль не проскочила. А вот как найдете второго, так наш спец тут и появится. И я подозреваю, что вас он за километр увидит, и надо это организовать на высшем уровне, ну дальше ты в курсе. Тебе все ясно?
– Так точно.
– Вот вижу, что не все. Нужно еще организовать наблюдение за нашими данными, что мы получили. Он их тоже захочет узнать. А теперь все ясно?
– Так точно.
– Уже лучше. Вот по глазам вижу, что хотел мне настроение испортить, но тебе не удалось. Значит, так. Пока там разбираются, кто к кому должен идти: или гора к Магомеду, или Магомед к горе, – мы должны уже сидеть на этой горе и ждать, кто куда движется. Тебе все ясно, Тимофеевич?
– Так точно.
– И еще, Тимофеевич. ЦРУ – это не наша епархия, и ты понимаешь, что надо подключать ГРУ. Это, конечно, мне сильно не нравится, зная нашу взаимную любовь. И на следующее совещание их пригласи для передачи этих дел, – и далее, обращаясь ко всем присутствующим, – а что вы все тут сидели и молчали, как рыба в рот водки набрали? И никого не поддержали? И Тимофеевич один за всех тут отбивался. Ладно, я с вами еще поговорю по-дрюжески. Вопросы есть?
– Никак нет.
– Все свободны.
***
Агент включил компьютер. Подождав немного, запустил программу зашифрованной связи. Пришлось ждать, пока индикация не сообщит, что к разговору подключились.
– Доложите ситуацию. Как наши друзья из ФСБ себя ведут?
– Ситуация пока не изменилась. Ведут наш маяк очень плотно. Еще раз изучают место происшествия. Но есть еще один момент. Они проявляли заинтересованность возле местного музея искусств.
– А это тут с чего? А мы там с какого бока?
– Не знаю. Но активность такая же.
– Нам нужно больше информации. Что там с информацией по медицине? Заключение о вскрытии можем получить? Что с информацией о связях объекта? А время происшествия с объектом известно?
– Ничего не разрарабатывалось. Известно только время плюс минус один день.
– Уже что-то. Что у нас там с видеонаблюдением?
– Шутите? Тут у них с этим проблемы. Камер наблюдения – кот наплакал.
– В двадцать первом веке живем. Что-то должно быть.
– Есть супермаркет по дороге, но камера стоит с маленьким разрешением. Я проверял. Заявил, что меня обокрали на стоянке. И они мне скинули запись. Я проверил эту запись. Это ужас какой-то. Ничего разглядеть невозможно. Так что с камерами без вариантов.
– А по дорогам государственные учреждения есть?
– Они все в центре находятся.
– А что по окраинам есть?
– Кроме постов гаи и супермаркетов, ничего. Хотя я вспомнил об одной камере на посту гаи. Точно. Есть там камера.
– Совсем хорошо. Надо взять все записи с этой камеры в интересующие нас дни. И записи с супермаркетов тоже возьми. Вдруг я что-нибудь на них увижу. Да, еще. Я нашим друзьям из органов оставил сообщение в Москве. Они наверняка слегка будут в напряжении.
– Это еще зачем?
– А если подумать, что они могут сделать? И что у них есть? Я так понимаю, на этом деле мы не засветились и следов не оставили. Поэтому все, что они могут, так это с усердием копать. А я этот процесс ускорил. И теперь они сосредоточатся на усердии и начнут делать ошибки. И как одна из них – они бросят все силы на это дело. И нам развяжут руки в остальных местах. Нужно проверить этот музей. Что там и как. Нужно установить прослушку на телефоны участников процесса. И вообще прослушивать радиоэфир. У нас же есть в операционной системе на компьютерах в офисе наших визави заплатка для контроля над системой. Вот и задействуйте. И нам нужно больше людей. У нас работы много. Да, и еще. Они наверняка увеличат усердие в несколько раз. И вы у них на очереди. Поэтому связь только по зашифрованному каналу. Ни в чем себя не проявлять. Убрать наблюдение, и за «маяком» в том числе. Мы и так знаем все, что надо.
– Есть.
– Удачи. Я выйду на связь сам. Бай.
– Бай.
***
Я ехал к своей бывшей в приподнятом настроении. Валдису уже позвонил. Надо нашей группе собраться и все обсудить. Я, конечно, думал про большие дела, но на такую большую сумму еще не думал. А киборг на соседнем сиденье придавал особую пикантность ситуации. Так, получается, она и деньги защитит, если что. Валдис уже ждал возле подъезда.
– хай.
– Привет, Макс.
– Пошли, поможешь, – мы пошли к багажнику автомобиля. Я даже не представляю, сколько это в объеме – пять миллионов долларов. Я открыл багажник, там оказалось всего четыре чемоданчика. – бери, Вал, не стесняйся.
– А что там?
– Наши верительные грамоты.
– Я грамотам не верю, а американским – особенно.
– Это единственные американские, которым можно верить.
– Бабки?
– Не кричи. Сейчас народу набежит толпа. Устанешь отбиваться.
– Понял. Молчу. Несу.
Мы поднялись на этаж. Елена, которая киборг, встала рядом. Позвонили.
– хай, дорогая.
– Здравствуй, бывший дорогой. И тебе, Валдис, привет. И вам, девушка, здравствуйте. Заходите, если что.
– Дверь получше закрой, а лучше сразу забей гвоздями.
– Это еще зачем? Пить не налью.
– Не хочешь, а придется! И, кстати, познакомься с девушкой. Ее зовут Лена. А теперь садись. Поскольку у меня новость, которая твою бедную голову так напряжет, что я боюсь за твое состояние. Может, ты приготовишься как-нибудь. Типа, таблетки какие-нибудь противные или жидкость с еще более противным вкусом употребишь.
– Ты мне в прошлый раз так голову загрузил, что до сих пор кружится. А теперь еще нагружать будешь?
– То, что в прошлый раз было, так это детский лепет на лужайке. А сейчас, походу, в школу пойдем.
– Ясно. Я, наверное, что-нибудь приму.
– Давай. Мы подождем. Разговор будет долгим, так что мы пока сядем поудобнее.
– Вы не сильно тут планируйте. Ребенок со школы скоро прийдет.
– Хорошо-хорошо. Глотай что-нибудь и подходи. Вал, пока она глотает гадость, возьми из холодильника мед в пивных бутылках и давай накатим помаленьку.
– Я готова, – сказала бывшая, с решительным видом вышла из комнаты и села с нами.
– Тогда садись поудобней. Тот спонсор, о котором я говорил, помнишь? Так вот, он не совсем спонсор. Как это помягче сказать. Ну, в общем, он не с нашей планеты. Инопланетянин, короче.
– Получается, вы меня отвлекли, а сами тут напились до чертиков? Или уже пришли пьяными, а здесь добавили? Или на наркотики подсели?
– Стоп. Стоп. Успокойся. Правду тебе говорю. Зачем мне врать?
– А я говорила, что книжки про фантастику и алкоголь – это ядерная смесь. И вместо белки непонятного цвета зеленые человечки завелись?
– Ладно. Ты помнишь фильм про терминатора, который мы вместе с тобой смотрели много раз?
– Это ты его смотрел много раз, а я только подсматривала.
– Вот где правда и выплывает. А я-то, скромный и доверчивый, тебе верил. Ладно. Я сегодня еще и добрый. Но эту сцену ты должна помнить. Когда маленький пацанчик с Шварцнегером вломились к другому черному негру. И чтобы доказать, что он робот, Шварц себе руку разрезал. Ты еще спросила про то, что если делают роботов очень похожими на людей, то надо, чтобы кровь тоже шла для похожести.
– Да, этот момент я помню.
– Так вот эта девушка Лена – киборг, – и уже обращаясь к Лене: – я самое сложное сделал, теперь твой выход. Покажи этой необразованной в области инопланетных технологий что-нибудь эдакое.
– В смысле? – с удивленным видом спросил киборг. А я подумал про то, что как все-таки похожи киборги на людей. Жалко, что опять не у нас.
– Ты где была? Ты вообще слушала, что мы тут несем? – спросил Макс у Лены.
– Да, слушала. И записала. Ты соврал три раза, а она ни одного. А тебя что интересует?
– Если ты отвлекалась на всякие ненужные подсчеты и не уловила сути разговора, поясню. Мы подошли к тому моменту, когда нужно проявить себя как что-то сверхъестественное, чтобы у некоторых, а точнее у оставшихся в одиночестве недоверчивых, рассеялись сомнения о существовании других разумных цивилизаций.
– Конечно, я все поняла. Но я поняла, к чему все идет, и резать руку не буду. Я вам лучше кино покажу, – и тут она посмотрела в сторону телевизора, и он включился. Нас, конечно, продвинутых в современных технологиях, включающимися телевизорами не впечатлить. Затем включилось видео, прокрутилось немного и запустилось с того момента, как мы вошли в квартиру. Конечно, как это видела Лена. Потом видео переключилось на другую камеру, которая наблюдала за нашей машиной. Она покрутилась вокруг машины, и полетела к окну, и уже через окно показывала нас с записью разговора. Потом запись переключилась на другую камеру, которая записывала нас уже внутри квартиры. Я посмотрел на присутствующих и увидел их удивленные глаза, ищущие по всей квартире эту самую камеру. Все поняли, что камера стоит в электронных часах на тумбочке. И опять она показывала запись нашего разговора. Потом пошло видео того, как мы идем от машины до двери в квартиру с разных камер. Потом телевизор выключился.
Мы немного посидели молча. Я оказался сообразительнее и спросил:
– Ну как доказательства, дорогая?
– Это получается, камеру мне дома поставили? И когда, спрашивается?
– После общения с Витом. А точнее, во время разговора, – ответила Лена.
– В днях, пожалуйста.
– Десять дней назад. Я понимаю ваше волнение, но вы не переживайте, у нас это такие правила ведения переговоров. У нас нет практики заключения договоров. Если договорились, то компьютеры в головах установили контакты, установили наблюдение, прослушку и системы геоположения. Поэтому и нет судебных разбирательств. Доказательства все и у всех есть.
– А как тебе, Макс, предъявляли доказательства? – спросила моя бывшая.
– Ну ты же знаешь мою скромность и доверчивость в душе. Когда показали живого киборга, я, конечно, не поверил. Когда мне вешали лапшу на уши про жизнь на марсе, начинал верить, но окончательно поверил в главные доказательства. Пошли, покажу доказательства – прямее некуда, – тут я ее подвел к нашим уже чемоданчикам и открыл один из них. То, что я ей недавно выдал, было детским лепетом. Тут я пожалел, что не взял фотоаппарат. Эти круглые глаза, которые я увидел, надо фотографировать, увеличивать, печатать и продавать, причем за большие бабки.
– А выругаться можно? – спросила она.
– Давай, – ответили мы.
– А-а-хренеть!
– Ох и ругательство. Я выдал бы покруче, – сказал Вал.
– Лена, у меня вопрос есть, – сказал я.
– Спрашивай.
– С камерами я все понял. А что за камера там летала? Это что за хрень?
– А ты думаешь, я на улицу просто так выйду, без парочки дронов? Когда где-нибудь перемещаюсь, я уже должна знать, что меня ждет впереди и вокруг. Причем не только видеонаблюдение, я прослушиваю радиоканалы, а также, в свете последних событий, я должна отслеживать системы наблюдения нашей службы слежения. Хотя у тебя и есть глушилка наших систем.
– Ну, ты жжешь, Лена, – я посмотрел на Валдиса.
– Да, я тоже в шоке, – ответил он. – одна радость: американцами здесь не пахнет.
– И поскольку вопрос о происхождении закрыт, приступим к следующему вопросу нашего собрания. И что-то мне подсказывает, что перед этим надо нам немного перекурить. Через пять минут продолжим.
Сидели мы молча. Каждый думал о своем. Я, конечно, смотрел на деньги. И решил закрыть чемоданчик, чтобы мысли, вместо вложения средств в дело, не переключились на растраты в женском направлении. Интересно, этого бы хватило на них или нет. Походу, этих денег не хватило бы. Да никаких не хватило бы. И на этой оптимистичной ноте решил размышления закончить.
– продолжим? – спросил я. – Лена, тебе слово.
– Одну секунду, я сделаю запрос на доступ.
– Это что еще за на? – спросил Валдис удивленно.
– Она так всегда делает, – ответил я, – с Витом связывается.
– Нет, не связываюсь. Он нас всегда слышал. Мой компьютер все передает ему. Так. Доступ получен. Теперь я буду передавать его речь напрямую.
И тут она начала говорить мужским голосом.
– всем здравствуйте. я – Вит, кто еще меня не знает. Лично представлюсь немного позже. Поскольку времени у меня мало, я покомандую немного. Итак. Задача первая. Макс, ты уже слишком засветился, причем не только перед нашей службой, еще и ФСБ тебя уже ведет. Это уже Лена там немного пошумела в эфире, и они сбились с твоего следа. Она у нас шутница. Голосом генерала отозвала твою слежку. А наша служба не слишком поверила моим доводам в твоей полезности и дала команду выводить тебя из жизни в обществе. И, Ирина, по вашим глазам вижу вопрос. Нет, убивать не буду. Макс потом объяснит про этот процесс. Итак. Продолжаю. Через два часа тело из морга похоронят на кладбище. Лена покажет локацию. Далее вы вместе с Валдисом изымаете тело. Лена над ним поколдует и сделает максимально похожим на тебя. Затем вы это тело переодеваете во все, что на тебе сейчас, Макс. Отгоняете подальше от города и сжигаете в той машине, что стоит внизу. Тебя как раз в ней и видели. Легенда такая. Довели девушки до цугундера. Не знаю, что
это, но звучит красиво. Легенда красивая, и последствия должны быть красивыми. Когда придет полиция и сообщит вам, то, конечно, нужно сделать горестное лицо. И, конечно, поплакать. И на кладбище тоже поплакать придется. Далее оставшееся имущество забрать тоже надо. Задача номер два. Вам нужно решить, во что преобразится вновь рожденный человек. И его легенда тоже должна стать красивой. И эта судьба должна войти в наше новое дело. Кстати, о деле. И это задача номер три. Приступаем к запуску. И активнее. Вот, вроде, все по задачам. Далее отключаюсь. Лена дальше справится сама. Я уже разговаривать больше не могу, буду только слушать. Все, пока.
– Пока, – сказали мы хором.
– Машину жалко, – и, посмотрев на чемоданчики, продолжил, – значит, куплю красивую красную машину. Лена, а что он имел в виду, когда сказал, что сделаешь трупик похожим на меня?
– Увидишь, – сказала киборг уже женским голосом.
– Ну что, Вал, нам это дельце, как два пальца перепрыгнуть.
– Согласен, – ответил Валдис. – мы покажем кузьке его мать и всех его родственников.
– А пока время есть, Ирина, пойдем, я шмотки свои поищу. Может, что и налезет.
– Пойдем. Поищем, а то я смотрю на тебя и вижу, что от безделья в весе стал прибавлять, – приколола бывшая.
Времени до заката оставалось менее двух часов. И мы решили продолжить наше совещание.
– нам теперь надо решить, кто я теперь. У кого какие мысли.
– У меня родилась идея. А я знал, что я умный, – взял слово Валдис.
– Да мы все уже знаем. Продолжай, умник, – подбадривая, сказал Макс.
– У нас две задачи. Одна – кем будет Макс. А вторая, так это откуда у нас деньги в таком количестве. Ирина, помнишь, как ты ездила на форум по чему-то новому в медицине от института? И рассказывала нам о своих похождениях?
– Это были не похождения, а посещения! – возразила Ирина.
– Я разницы не заметил. И там, и там на тебя пялились мужики. И ты рассказывала об одном воздыхателе.
– Это был коллега. И он только кофе угощал.
– От кофе до кофе в постель дистанция небольшая. Итак. Мы придумываем тебе еще одного воздыхателя. Он у нас окажется иностранцем. Хоть я американцев и ненавижу, но к нашей легенде сильно подходит. И он – тайный воздыхатель. Типа, он тебя тогда заметил и, типа, до сих пор вспоминает с пламенными чувствами. Так он еще с того времени поднялся хорошо. Да и мама с папой подмогли. И решили родному сыночку помочь организовать бизнес. И, конечно, своей кровинке денег не жалеют. И тут этот сыночек придумывает. Раз денег не счесть, то можно их потратить на благотворительность. А у них на западе эта тема сильная. И вот, случайно оказываясь в России, решает заехать в ваш институт в поисках гениев. И как бы случайно встречает Ирину. И тут снова кофе, еще раз и много раз кофе.
– Без намеков, пошляк, – сказала Ирина.
– И вот он предлагает нашей звезде поучаствовать в этом проекте. Классно я придумал?
– Да, Вал, ты бахнул нормально. Вроде красиво загнул. Как думаете? – сказал я.
– Легенда отличная. Принимаем за основу, – сказала Лена.
– Значит, так. Я получился американцем и медиком. А это хуже. Я в медицине, как в балете. Только исключительно в балеринах еще что понимаю. Это проблема.
– А ты у нас будешь богатеньким сынком. Типа, бабок много и учиться не надо было. Родители понадеялись, что ума много ему передали. А он надежд не оправдал. И все стратил. На баб и выпивку все и ушло.
– Это похоже на правду, – вмешалась Ирина.
– Я не такой. Я лучше, – возразил я.
– И вот этот сыночек решил оправдать надежды родителей и сделать хоть что-то полезное. Затеял эту тему с благими делами, – продолжил Валдис.
– Уже ближе. Я бы сказал, что совсем хорошо получается. То есть мне про медицину знать не надо. На это у нас будут специально обученные люди. Это я на тебя намекаю, Ирина.
– Это я так и поняла. Что я буду работать, а ты будешь продолжать нагуливать с девками аппетит. Или они тебе.
– Что ты опять про свое. У меня будут все остальные немедицинские вопросы. И это еще вопрос, кому больше достанется. Итак. Я американец. Лодырь с хорошими порывами изменить мир. При этом не облажаться перед родителями. Вроде все. Ну, наверное, и смазливенький, и противный какой-нибудь.
– Про противненького – в точку, – не унималась бывшая.
– Лена, а как будет процесс происходить? – не замечая колкостей бывшей, спросил я.
– Сейчас все увидите. Но сначала мне нужна модель или заготовка. У меня есть образцы, и я их буду прокручивать на телевизоре. Как только что-то подходящее увидите, говорите.
И тут снова включился телевизор. Появилась голова и, как в играх 3D, покрутилась по-всякому. Исчезла, и появилась другая голова. А рожи пошли одна за другой и все равно противные какие-то или, точнее сказать, слишком слащавые.
– можно мужественности добавить? – спросил я.
Уже следующие рожи пошли с выпирающими скулами, небритостью. Уже что-то.
– можно лицо подобрее? – спросила бывшая. –
а то, я так понимаю, я эту рожу каждый день лицезреть буду.
– А можно, чтобы что-то от старого осталось? – спросил Валдис. – Я же хочу его как-то узнавать.
Где-то целый час еще рожи крутились, и кому-то что-то не нравилось. И тут в какой-то момент мы почти хором сказали «стоп». Выбранное лицо продолжало крутиться.
– по-моему, уже хорошо, – принял решение я. – и в конце концов я себе фэйс выбираю.
– Хорошо, – сказала Лена. – А теперь надо тебя положить на ровное что-нибудь. Пусть будет пол.
– Подожди. Это, получается, в антисанитарных условиях такая ответственная операция? Может, что-нибудь антисептическое внутрь залить, чтобы по телу лекарство растеклось? Ну, чтобы заразу какую не подхватить.
– Я же сказала, наливать не буду, – рассержено сказала Ирина. – ты посмотри, еще и мой пол «опустил». Да на нем не то, что операции, на нем микросхемы собирать можно!
Бесполезность споров с бывшей была налицо. Я улегся на пол. Лена стала рядом и наклонилась надо мной. И начала делать пасы над моим лицом.
– а если бы еще объясняли, что делаете, было бы совсем хорошо, – сказала Ирина.
– Я двумя руками по двум координатам воздействую на определенный участок кости и размягчаю кость до состояния пластилина. И затем просто корректирую в нужную сторону. А потом происходит фиксация. Лишние элементы, хрящи, мышечную массу и прочее удаляю нейтронными лазерами. Сложнее возвращать на место капилляры и нервные окончания. И еще операций двадцать, которые вам не буду рассказывать, потому что вы такого еще не только не слышали, вы даже представить этого не можете.
Вся эта процедура длилась меньше часа. Но мои ощущения от этого действа – мама дорогая.
– Немного полежи, – сказала Лена. – сердце и нервная система сейчас отойдут. Отторжения не будет.
– Подожди, – вмешалась бывшая. – отторжение ты сказала. Ты что-то вставила?
– Нет. Я немного мутировала кости на лице. У вас кости слишком слабые. Вот я их и усилила параллельно. Теперь местное оружие эту кость не сможет повредить. А вот с глазами, извини. Не могу. Вот если в глаз попадут, вот это будет плохо.
– Офигеть, – воскликнули мы с Валдисом.
– А мне такую штуку можно сделать? – добавил Валдис от себя.
– Позже. Уже наступает вечер, и надо дело сделать. Дрон докладывает, что тело уже хоронят.
Я встал. Голова кружилась. Кости как-то страновато ныли. Легкое пощипывание по лицу. В общем, наборчик полный ощущений. Все, конечно, ахнули, увидев меня красивого. Я подошел к зеркалу и посмотрел на себя. Да уж. Зрелище еще то. Вот чувство здоровой зависти иногда меня одолевало. Но чтобы зависть к самому себе. Такого еще не было. Берегитесь, девки. Правду говоря, они и до этого не сильно сопротивлялись. Ладно. С ними у нас времени еще много будет. Тут дело надо делать. Я переоделся в новую одежду, а старую сложили в мешок.
– И что сидим? Кого ждем? По коням, – сказанул я. – Ира, ты тут остаешься за старшего. Деньги береги. Да, и еще. Всех выпускать и никого не впускать.
Мы рванули из квартиры.
– а за деньги я переживаю. Слишком много и слишком слабая защита, – сказал я Лене.
– Все нормально. Я контролирую ситуацию. Я всех своих дронов сюда вызвала.
– Тогда я спокоен. Когда всех и сюда. А сколько их? Было вроде два.
Лена не ответила. Ладно, потом все равно узнаю. Я свою камеру тоже поставил. Мы сели в две машины и поехали. Лена с Валдисом сели в его машину. Я поехал за ними на «тойоте». Нас ждала деваха. И имя ей – шабашка.
***
Совещание в кабинете генерала шло спокойно. Так спокойно, почти как на кладбище. Отличие было в том, что мертвых не было. Но ситуация шла к тому, что первые жертвы могут появиться уже скоро. Почти три часа шла пытка личного состава.
– дальше можешь не докладывать, Александр Тимофеевич. Я за тебя даже итоги могу подвести. Вот мы строили, строили и ни фига не построили. Почти неделю убили не понятно на что, и нашли не понятно что, и самое интересное, не понятно, что с этим делать, – генерал резал сотрудников на маленькие кусочки из кожи, видно, чтобы потом сплести плетку и их же потом этой плеткой пороть.
– Товарищ генерал. Мы все пахали, как проклятые. Подключили все ресурсы. Прочесали все вдоль и поперек. Конечно, мы не могли сильно светиться, и это только увеличило время. В общем, себя не перепрыгнешь.
– Процесс прыжка в первую очередь происходит из-за старания. Вот когда выворачиваешься наизнанку, потом назад сворачиваешься и понимаешь, что подпрыгнул выше головы. Формулу сечешь?
– Да, товарищ генерал.
– А теперь я вам скажу, что происходит на самом деле. Вы думаете, что суперагент, который нам привет передал, прямо в руки приплывет? Он, похоже, и активность снизил. В норку забрался и сидит, над нами смеется, нет, не смеется, а ржет. А вот другое интересно. Он же не сидеть в норке приехал, а что-то копать. А вот где он копает и что, это непонятно. Мы ничего не пропустили, Александр Тимофеевич?
– Мы все держим под контролем. Мышь не проскочит.
– Конечно, было бы лучше, если бы муха не пролетела. Но я хочу сказать другое. Я хочу, чтобы вы все не ногами работали, бегая по городу, а работали головой. По поводу беготни по городу. Почему потеряли из поля зрения нашего друга? Вы ведь докладывали, что важно за ним следить.
– Так вы приказали прекратить за ним слежку. И что-то сказали про колобка, который все равно придет к лисе, и та колобка все равно съест.
– Это что еще за хрень? Что за колобок, вашу нихай? – генерал не на шутку завелся.
– Мы тоже не поняли, почему надо прекратить слежку, но приказы не обсуждаются.
– Это что, шутка какая-то? Над нами? Этот кто-
то – больной на голову или полный урод! Вы понимаете, что это не в стиле наших визави из-за бугра?
– Это было бы переборчиком. Хотя, по-большому, вполне могут.
– Ладно. Это, конечно, прикол, от которого у меня голова заболела. Мне только шутников еще не хватало. Но, все равно, возьмите в разработку и это. И сделайте запрос в Москву. Есть ли новые средства связи и, если есть, замените наши. Итак, что мы имеем в итоге? Мы имеем подозрительные и непонятно происходящие вещи. Есть наводка на американцев и шутки в эфире. А что еще у нас есть? И вот вы нашли новые непонятные вещи. Если просуммировать, то получается, что кто-то собирает видеозаписи с камер наблюдения. И понятно, что точка, их интересующая, – это место нашего дедушки, которого заменили. А вот со временем косячок. Выходит, что их интересует не только время с нашим участием. Их интересует еще время до этого. Получается нестыковочка. На хрена им это знать? Они про это не знают? Если, как мы полагаем, это они провернули. Тогда кто? – генерал посмотрел на присутствующих. А в ответ тишина. – Давайте посмотрим, какие видеоматериалы их интересовали. Может, кто чего и увидит. Это хорошо, что наши кадры, хоть уволенные на пенсию, службу помнят и информацию скопировали и нам предоставили.
Генерал повернул ноутбук в нашу сторону и включил видео с камер наблюдения. Сотрудники уставились в экран. Потоки машин и потоки машин. Конечно, никто и ничего не увидел.
– По глазам все вижу. Александр Тимофеевич, вы у нас тут продвинутый по компьютерам, вот и отрежьте каждому сотруднику по кусочку этих видео. Пусть на досуге внимательно посмотрят. И еще вопрос, который меня мучает давно. Александр Тимофеевич, а что там с деньгами, заплаченными нашему, а точнее вашему другу? Почему заплатили так много? Я понимаю, что это бумажки, я понимаю, что нарисованые, но почему не жалко? Почему наш друг, подозревая, что это американцы, все равно взял доллары? Это получается, что как девушку не люби, она все равно в карман смотрит?
– Это другая поговорка. Как девушку не пои, она все равно между карманами смотрит, – сказал кто-то из сотрудников.
– Да нет же. Там было про волка и лес, – раздался еще голос.
