Виктор Мишин
Зона 17 или…
– Интереснее – это точно!
– Меняю приятное на интересное! Я себя не узнаю! Прогуляйся, детка, – обращаясь уже к девушке. – Я тебе маякну, когда от этого злого типа избавлюсь. Если стрелять начнут, спрячься!
– Не начнем! Но все равно спрячься, – добавил я.
– А мы еще и юморист. А теперь к делу. Чего ты на меня пялился весь вечер?
– Это в смысле смотрел?
– Это в смысле по башке настучу!
– Это не по закону.
– Это тебе не по карману! На врачей сейчас много уходит! Оружие есть?
– Конечно!
– Это серьезно, потому что я не заметил! Как
зовут?
– Максим, меня зовут Вит.
– Продолжаешь удивлять. Начинай уже говорить!
– Я вижу, у нас беседа началась как-то напряженно. Давай переведем ее в более спокойное русло?
– Переводи.
– Может, по пиву за мой счет?
– Нормальный перевод.
– Так вот, Макс, поскольку у нас с тобой разговор долгий, я и пивка закажу побольше. Хорошо?
– Не томи.
– Сначала тост. Как смотришь выпить за нас?
– Я еще тебя не знаю. Но пусть будет за нас. Халявное пиво всегда вкусней.
– Итак. Я начну, пожалуй. У меня на родине есть такая игра. Называется «белые вопросы». Сейчас расскажу правила.
– Погоди, мужик. Я прерываю интересное общение с девушкой, а ты мне играть в слова предлагаешь? Мужик, ты или дебил, или тебе жить надоело.
– Ты же еще не начал играть. Я гарантирую, через десять минут игры ты сам будешь говорить «давай еще вопрос». Но если так не произойдет, то я оплачу тебе твою сегодняшнюю выпивку.
– Пользуешься ты тем, что я добрый и экономный. И что-то мне подсказывает, что ты уже проиграл. Десять минут пошло.
– Нет еще. Сначала расскажу правила. У вас на востоке есть такая поговорка – «кто начал разговор, тот его и проиграл». Смысл этой поговорки в том, что если идет обычный разговор, например, о погоде, наступает время, когда один из участников решает перейти к сути встречи. Он начинает излагать все, что хотел и во всех нюансах, и тем самым дает другому собеседнику преимущество в ведении беседы. Тебе понятно?
– К центру давай.
– Так вот. Кто начинает эти вопросы тот и проиграл, хотя он тоже, задавая вопросы, находит свою выгоду в этих вопросах. Итак. Я задаю вопрос, и ты на него отвечаешь. Ты анализируешь вопрос, который я задал, и задаешь свой вопрос. Конечно, я тоже должен ответить на твой вопрос. И так, задавая вопросы поочередно, мы идем к своим целям. Так, если ты ответишь на любой вопрос обо мне «откуда я родом» или «как называется моя должность или профессия», то я оплачу весь твой вечер в этом ресторане. Девушку, конечно, тоже.
– А если проиграю я? – спросил Макс.
– Ты встанешь на стол и прокукарекуешь. Я всегда хотел пожить в деревне, – конечно, шутка была хорошая, и я улыбнулся.
– Ты еще и шутник. Я все же чувствую, что выиграю, и хочу уточнить. Место твоего рождения насколько должно быть точным?
– Пусть будет плюс минус сто километров.
– Хорошо. Поехали. Вопросник ты мой неизвестный.
– Что ты делал в художественной галерее?
– Откуда ты знаешь что я там был? Ты кто? Художник?
– Ты где был, когда я тебе рассказывал правила? Я задал один вопрос, а ты должен подумать сначала и только потом ответить на мой вопрос. После ответа задаешь свой вопрос. Один вопрос, а не три. Теперь понятно?
– Вроде.
– Начнем сначала. Ты что делал в галерее?
– У меня была подружка, которая просвещала меня в искусстве. Вот я и вспомнил былые времена. Увидел и зашел.
– Я похож на дурака? Это мои глаза или моя прическа об этом говорят? – немного выдержав паузу, продолжал. – Мне докладывали, что ты не такой глупый, как кажешься. Я ведь подумал, перед тем как спросить. А ты? Мне повторить вопрос?
– Ладно, хитрюга. Мне нужна была информация. Вот я пришел туда за ответом.
– Уже лучше. Слишком коротко, правда, но вижу, что исправишься. Твой вопрос.
– Как ты узнал, что я там был?
– Повторюсь. Твои вопросы должны привести к ответу про меня. Мне о твоем посещении сообщила служба информации. Там полный отчет с видео и временными метками. Теперь моя очередь. Какая информация тебе понадобилась?
– После одной работы возник вопрос о ценности картины. Пришел лично оценить. Теперь мой вопрос. Я под наблюдением?
– Да. Полный контроль первой категории. Я даже знаю цвет туалетной бумаги, которой ты пользуешься. К каким выводам по ценности картины пришел?
– Лажа полная. Ничего не стоит, но дебилов всегда больше. Чья это такая служба? А я ведь проверяю периодически на прослушку. Так я и о проникновении ничего не знаю, а я всегда проверяю маяки.
– Я не могу отвечать на этот вопрос. Ты сразу поймешь все про меня. Давай другой вопрос.
– Где я наследил?
– Это стандартная процедура. Как только привлекся, так и попался. Какие выводы в итоге сделал?
– Я не увидел смысла в одной работе. И это еще больше запутало ситуацию, – и через паузу: – Привлекался и, значит, ты в теме. Это, типа, я начинаю соображать. И, знаешь, в такой вечер я не планировал напрягать голову.
– Растешь в моих глазах. Продолжай.
– Значит я с моим другом на тебя работали?
– Можно и так сказать. Если быть более точным, то на государство. Ты понял, что картина мало стоит. Почему не привлек специалистов, чтобы определить настоящую стоимость?
– Я привлек спеца, и он тоже подтвердил, – и изобразив удивление на лице, продолжил рассуждать: – это что же за государство такое, которое меняет людей и картины? Причем, в первом случае это, возможно, кто-то из натовских ребят. а вот насчет дешевых картин, так это совершенно непонятная страна. При этом пользуются дешевыми машинами и высококлассной спецтехникой. Вопрос. Можешь назвать размеры устройства для видеонаблюдения?
– В режиме полета чуть больше двух миллиметров, в стационарном – два. И, кстати, Валентина не специалист, а любитель. Мы всех специалистов в области искусства знаем. Какой твой главный вывод?
– Я думаю, на хрена летающие камеры наблюдения в два миллиметра? Я знаю много чего, но такой ерунды не припомню. То ли книжку про фантастику я вчера перечитал, то ли коньяка перепил, но, походу, ты – инопланетный феэсбешник.
– Молодец, Макс. В самую точку.
Макс слегка опешил.
– Я так понял, что выиграл и могу себе позволить «Хеннесси» за твой счет. Дрянь, конечно, но чувствую необходимость принятия вовнутрь.
Макс подозвал официанта, что-то ему сказал и тот довольный убежал восвояси. Официант с бутылкой прибежал очень быстро. Цена делала свое дело. Макс налил коньяка и выпил залпом.
– Теперь продолжим с подробностями. Ты, значит, пришелец? – спросил Макс.
– Скорее инопланетянин. – ответил я.
– Меня так сразу не проведешь. Я много книжек про вашего брата прочитал и в курсе этой темы. А чего это ты на меня, в смысле на людей, похож? Отвечай медленно и с расстановкой. Мне это еще и переваривать.
– Насколько я контролирую ситуацию, то книжек про нас не написали. И ты очень далек от информации о нас. Насчет того, что не похож на тебя, объясню. Я работаю не в отделе разработок. Это, как ты понимаешь, не моя специализация. Но могу рассказать то, что знаю. Наши умники выбирают планету, которая по параметрам подходит для жизни. Если нет атмосферы, то ее создают. Подгоняют, в общем, во всем. Затем запускают на ней цивилизацию. А откуда берем весь материал? Все, конечно, от нас! Так что ты очень дальний генномодифицированный мой родственник!
– Охренеть! – сказал Макс и долил еще коньяка. – Оружие показать можешь?
– Хорошо, – я вытащил предмет, похожий на зажигалку.
– И что делает?
– Я могу парализовать всех в радиусе 10 метров. Могу тебя заставить пойти со мной. И еще пару вещей.
– Врешь, небось. Но проверять не будем. Я сегодня доверчивый, а еще и умный. И я хочу у тебя спросить. Ты посмотри на меня со стороны. Ко мне подходит чудак и запудривает мне мозги дурацкими вопросами. Очень похоже, что следил за мной. Рассказывает небылицы про то, что он инопланетянин, и при этом он не какой-нибудь зеленый, лупоглазый, а совершенно обычный чудик. Показывает зажигалку и говорит, что она такая крутизна, что с ума сойти. А я такой наивный, сижу, уши развесив, верю каждому слову. Да ты за кого меня держишь?
– Вот в чем дело. Так ты хочешь сказать, чтобы я что-нибудь продемонстрировал? Это, типа, сцена из второго «терминатора», когда робот руку разрезал и всякие железячки показал?
– Ага.
– Хорошо. Память стирать не буду, а то потом еще раз то же самое рассказывать. Железяк у меня внутри тоже нет. Ну, во-первых, ты ведь начал понимать, что происходит что-то необычное. Это я про работу по вечерам намекаю. И тут я на твою сообразительность рассчитываю. Во-вторых, могу устроить маленькое шоу. У меня в голове встроен компьютер. И он подключен к моим органам зрения и слуха. И он может связаться с киборгом, который находится где-то здесь. Напиши на бумажке выражение, и я буду молчать. Я только посмотрю на нее, а киборг прокричит это выражение. Такое шоу устроит?
– Пойдет, – и Макс написал выражение на бумажке.
Я посмотрел на эту писанину. И мой киборг встал и прокричал: «Я идиот. Полный идиот. Я просто конченный идиот». И затем сел на место, продолжая что-то есть.
– Как тебе шоу? – спросил я.
– Другое дело. Но я ведь тоже парень не промах. Вдруг у тебя просто камера в волосах, и тот придурок видел изображение. Ты меня впечатли покруче.
– Хорошо. Давай посмотрим вокруг. Парочка в углу сидит. Видишь?
– Да. Два голубка. И что?
– Его зовут Иван Сергеевич. Живет на улице Мира. Женат пятнадцать лет. В этом году разведется. Его любовницу зовут Светлана Михайловна. Живет на улице Красной. Любит собак. У нее это не единственный любовник. Сейчас идут разборки на тему, кто виноват. Закончится подарком с его стороны в районе десяти тысяч. Их фото за столом сейчас придет тебе на телефон, – и в подтверждение этого телефон Макса сообщил, что пришло сообщение. – Счет за еду две тысячи триста рублей. Их обслуживает официант Сергей. Хватит или продолжать?
– Ты бахнул нормально. Я впечатлен, – но все равно встал и крикнул в сторону двух голубков: – Света!
девушка вопросительно посмотрела в сторону Макса. Он ей помахал рукой в ответ и, увидев злобный взгляд у ее собеседника, сел на место.
– Убедил так убедил. А теперь, как в сериале про Шерлока Холмса, ты расскажешь, как это узнал.
– Мой компьютер пробил их по базе данных. Это про то, кто они такие и где живут. Про любовь к собакам – это из соцсетей, где она зарегистрирована. Про любовников – это по ее финансовому состоянию и мимике лица во время общения. Еще она при обращении к нему по имени замедляет речь. Немного, но компьютеру заметно. О чем говорят, я могу читать по губам. Его поведение
определено протоколом. Счет и имя официанта – это уже из базы ресторана. Фото от того придурка, что вставал.
– Впечатлил. Теперь я из идиота превратился в интересующегося человека.
– Продолжим?
– Ок. От твоих вопросов я так понимаю, что мы с дружбаном на вас работали. А что сами, не смогли? Это про ваши навороты.
– У нас киборги начали выходить из строя. Решили задействовать вас. Это обычная практика.
– Ты много вопросов про картинную галерею задавал, и у меня есть вопросы про это. Зачем картину подменили? Что, такую мазню сами с вашими заумными технологиями не смогли нарисовать?
– Сразу отвечаю на последние твои два вопроса. Это слишком издалека надо начинать объяснять. Ну
да ладно, все равно не отстанешь. Так вот. Всеобщее мнение землян о инопланетянах очень примитивно и просто. Ты же сам книги читал. Первый стереотип – это о том, что инопланетяне обязательно должны захватить и поработить Землю. Знаешь, я тоже ваши фантастические книги люблю почитать. И смеюсь над этим стереотипом. Зачем нам это делать? Если киборг пятого поколения работает лучше любого землянина! И по содержанию и по производству более эффективен. И, поверь, если бы ты посмотрел на землян со стороны, то даже ты бы понял, что у вас на земле такой бардак, что вас порабощать – слишком большая головная боль. Проще было бы вас сначала уничтожить полностью, а потом снова развести. Второй стереотип – это то, что инопланетянам нужны ресурсы, и именно с Земли. Этот юмор мне нравится больше всего. Поверь, рядом столько планет, и если бы ты знал, сколько там ресурсов, ты бы удивился. И их добывать гораздо проще и дешевле. И, главное, они гораздо ближе к нам. И отвечаю на твой следующий вопрос. Что нам нужно от земли? Так вот, нам нужен творческий потенциал земли. И как вариант – художественные ценности. Ну понравилось кому-то это художество, он его заказывает через службу доставки. С помощью наших технологий мы делаем копию. Затем производим замену и оригинал доставляем заказчику. Еще что-нибудь интересует?
– А как узнали, что я приду в галерею прежде, чем меня там сфотографировать?
– Мы следим за творческим потенциалом планеты. Во всех музеях и галереях установлены датчики слежения, телефоны специалистов культуры прослушиваются, аукционы отслеживаются. Я поэтому про твою Валентину сказал, что она не специалист, потому что ее нет в базе.
– Офигеть. И что, такое возможно, чтобы везде проследить? Я про туалет намекаю.
– Практически везде. Датчики установлены не во всех местах, конечно. Да и дрон не везде может залететь. И я принял решение не ставить на тебе жучок контроля. Поэтому в твою личную жизнь решил не вмешиваться.
– За это, конечно, спасибо.
– Итак. Что главное ты понял?
– Зачем тратить кучу бабла на подмену, когда
можно было просто купить? Этот чудик отдал бы свою мазню за совершенные гроши. А посетив галерею, одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что я ничего не понимаю. Вот ты и объясни, зачем такая фигня?
– Тут я с тобой согласен. Но дело в том, что это стандартная процедура обмена, и деньги тут совсем не причем. У нас, ты понимаешь, с деньгами проблем нет, и системы оценки расходов очень условные.
– Мне бы ваши проблемы. Я про деньги. И вот тут у меня еще вопрос, а зачем тебе нужны мои ответы?
– Ну, это слегка другая история. У нас есть протоколы поведения. И, согласно этим протоколам, ты должен был, исходя из твоего положения, извлечь выгоду из полученных данных.
– Это из какого положения?
– Денежные потребности, алкогольная зависимость, поведение с противоположным полом, предыдущая работа и т.д. Вносим данные в компьютер, и он говорит, что ты будешь делать. А тут такой сбой. Компьютер голову сломал, так и не понял, почему ты поступил неправильно. Вот и, кстати, получается первое заключение. Надо в логику работы протоколов вносить соотношение расходов на проведение операции и возможность снижения затрат путем прямых покупок. Почему-то считается, что произведение искусства изначально стоит дорого.
– У меня тоже есть главный вопрос?
– Слушаю.
– А зачем ты мне это все загружаешь? С чего это вдруг я стал интересен зеленым лупоглазым пришельцам, даже если они не такие зеленые?
– А ты как думаешь? Или друга позовешь думать?
– Да, Валдис, конечно, спец по мозгам. Но я и без него соображу. Я вам нужен, и ты мне расскажешь, зачем.
– Правильно мыслишь. И планы на твой счет большие.
– Ясно. Далее помедленнее и поинтереснее для меня.
– Я пока не могу тебе ответить на этот вопрос. Мы его пока отложим на нашу следующую встречу. У нас с тобой будет еще много встреч. Может, еще что-нибудь хочешь спросить? Так в нашей светской беседе проведем вечер.
– Хорошо. Поскольку я книг про фантастику прочитал много, то мне много что интересно. Но сначала по пивку.
– Согласен.
– Итак. Чтобы в голове навелся порядок, то сначала закончим тему про то, что вам нужно от земли.
– Я так понял, что у тебя в голове не укладывается. Расскажу поподробнее. Ты вот можешь придумать подарок человеку богатому, у которого все есть? Ты же все равно будешь думать про подарок, который можно купить. И понимаешь, что удивить богатея нечем, кроме того, что можешь сделать сам и что-то необычное. То есть надо включать мозги. Вот тут и есть соль всего. Мы – цивилизация, у которой есть все! Мы уже достигли всего и вся. Мы пресытились всем. И это – главная идея с цивилизациями, которые мы запускаем. Все делается для того, что нам нужны мозги от этих цивилизаций. Нам интересны художественные произведения разных стилей и разных культур от разных цивилизаций. Мне, например, нравится ваша музыка. У нас популярны туристические туры по уникальным местам культуры, природы. Мы также имеем подобие машины времени. Захотел попасть во время, схожее вашим средним векам, – отправляешься в соответствующую срокам развития планету и кайфуешь. У нас есть любители адреналина. Летят на ту планету и вступают в наемную армию. Участвуют в турнирах и прочее. Нравится им мечом помахать. Мы наблюдаем за развитием государственных институтов, религией. Да вообще всего. Мы анализируем ход философской мысли всех созданных цивилизаций. Получается так, что мы уже сами давно ничего не изобретали. Что-то новое изобрести – это большая редкость. Поэтому мы просто создаем институты и конструкторские бюро, которые анализируют весь творческий потенциал цивилизаций. И по сути жизнь нашей цивилизации зависит от многих цивилизаций, и от вашей тоже.
– А вот дедушку для этого поменяли?
– А ты, погляжу, сообразительный парень. Тот дедушка, по мнению наших умников, гений философии или что-то подобное. Его поместят в лабораторию и зададут интересующие вопросы.
– Так он там на ладан дышал.
– Ну с нашей медициной он проживет сколько надо.
– А еще вопрос. Какая продолжительность жизни у вас?
– Триста лет.
– Ни фига себе. Это как?
– Наука – сильная штука! И потом, при рождении выделяется геном и запускается еще одна копия тебя. Любим мы копии, понимаешь. Так вот, если что вышло из строя, берем из копии. И это все при всех современных методиках лечения и систем наблюдения.
– Прикольно! Я тоже так хочу. А почему триста, а не тысячу?
– Анализ опыта наблюдения за цивилизациями приводит к мысли, что одна из ошибок цивилизаций это то, что они выключают естественный отбор. До какого-то времени у вас это работало, а потом выключили. То есть ваш человек имеет целый букет недостатков в своем здоровье. Вы этот организм поддерживаете и продлеваете его жизнь. И даете ему размножиться. И дальше хуже. Появляются новые и новые болезни, и вы уже не справляетесь. И ситуация только ухудшается. Вот цивилизация и вырождается. Поэтому, кстати, интерес к вашей цивилизации падает. Так что принято решение ограничиться этим сроком жизни в триста лет. И что еще интересней, эту идею мы нашли в другой системе. Там приводится и другой довод, и он в нашей цивилизации поддерживается. Если человек будет жить дольше трехсот лет, то у него пропадает интерес к самой жизни. Наступает апатия, и он становится неэффективен для общества.
– То есть жизнь ограничена законом?
– Нет, конечно. После определенного срока уничтожают твою копию. И запчастей взять негде. И там уже все от тебя зависит.
– И тебя не лечат? Жестоко!
– Да нет же. Ну, таблетки глотай сколько хочешь. Но менять органы уже не будут. И операции не делают. Но там много так не протянешь.
– А тема про естественный отбор?
– Путем тестирования выясняется, что в твоем организме не так. Если все отлично, то ты можешь иметь потомство. А если пошел негатив, то ты просто живешь без продолжения рода. То есть должно все улучшаться в итоге.
– Ну вы, блин, жестокие.
– Если было бы не так, то наша цивилизация закончилась бы.
– Слушай, то, что ты грузишь, это очень круто. Но мы уже трещим долго и мне надо это переварить. Да и девушка заждалась, походу. Давай завтра здесь продолжим наши посиделки?
– Хорошо. Тогда до встречи.
– Пока.
***
Мониторы работали в обычном режиме. Высвечивались отчеты и доклады, конечно, перемешанные с доносами. Появился запрос на соединение. И, получив одобрение, включился.
– Докладывайте
– Господин Торрон. Наши проверки подошли к концу. И мы можем со всей ответственностью заявить и доказать документально то, что управление зоной 17 ведется положительно. Все работает по протоколам. Никаких нарушений не обнаружено. Выход из строя киборгов объясняется местной спецификой. Изучение местных протоколов ведется в соответствии. Система контроля работает в штатном режиме. Особая информация, полученная от местного источника, проверяется. Общая оценка состояния управления зоной 17 оценена в 99%.
– Что значит 99? Что это еще такое?
– У нас есть несовпадение в работе преобразователя. То есть местной валюты произведено больше, чем потрачено, и это даже с учетом погрешностей.
– Вы хотите сказать, что у нас завелся вор?
– Очень похоже. Всего один процент.
– Подозреваемые есть?
– Да, пятеро. Мы их проверяем.
– Найдите вора. Вы же знаете, как мы относимся к ворам. Ладно местные бумажки. Мы их можем нарисовать сколько угодно. Да они и сами их рисуют бесконтрольно. Вопрос в другом. Наша борьба с воровством является приоритетной. Нам только новых местных царьков и вице-президентов не хватало. Как интересно получилось. Мелкие проблемы привели к воровству. Найти мне его во что бы то ни стало.
– Будет выполнено.
– А что там за история с беглецом?
– Вроде обычный беглец. Правда, уровень опасности доведен до оранжевого.
– Так серьезно?
– Беглец с новыми технологиями да еще и с местным сообщником.
– Так тут целый букет. Ничего себе. Может нам подключиться к этому делу?
– Рано еще. Да они и сами скоро попросят. Беглец умный оказался. Найти его пока не могут и похоже не смогут.
– Там, насколько я помню, работает сильный специалист в службе помощников. Постарел, правда. Ладно. Пока не вмешивайтесь, но отслеживайте ситуацию. Ситуация может сложиться удачной для нашего вмешательства и успеха нашей службы.
– Есть.
– Двух лун.
– Двух лун.
***
Я шел на очередную встречу с местным аборигеном.
– Привет, мой инопланетный друг, – поприветствовал меня Макс с улыбкой на лице.
– Здравствуй.
– И, по традиции, по пиву?
– Согласен. И по традиции и по пиву.
– И продолжим с вопросами?
– Начинай.
– Какой государственный строй у вас?
– У вас на земле такого строя нет. Но можно назвать «выборная монархия».
– Это как так выборная да еще и монархия?
– Этот строй возник, конечно, от анализа и совместного опыта многих цивилизаций. Почему монархия? Скажем так. Вселенский опыт говорит, что управлять государством может только один человек и без всяких ограничений. Это можно сравнить с капитаном корабля. Если плыть куда-то, то только тем курсом, который знает капитан. И вся команда как один беспрекословно выполняет все команды капитана. Много командиров или общественное давление на решения капитана – это уже бардак. И скажем так, что демократия у нас долго не протянула.
– А у нас демократия – это вышка. За нее все страны как один. Ну почти все.
– У нас тоже был демократический период управления. Но при демократии ни воевать нельзя, ни развиваться экономически нельзя.
– Ты гонишь. У нас самые развитые и самые богатые страны – это демократические страны.
– Это большой вопрос, демократические ли они. В америке борьбу за президентство ведут несколько кланов, и вариантов больше ни у кого нет. Это ты про демократию говоришь? Тебе не кажется подозрительным, что империя, королевство и так далее получаются государства с одним типом управления и у них одно определение. Это только названия разные, а смысл один. А сколько разных демократий? В россии одна демократия, а в америке другая. Это как такое возможно? Это или демократия, или нет. А тут у вас столько разных демократий намешано. Какие хочешь. И народная республика, и демократическая, и федеративная, и республиканская. И все они демократические или с демократическими свободами. Про какую мы говорим?
– Демократия – это управление народом, выборы народных представителей в органы управления. Я так понимаю.
– Так тогда почему америка говорит, что в россии не такая демократия? И там, и там выбирают в органы власти представителей от народа. И там, и там работают приверженцы демократии.
– Сам не догоняю.
– Вот и я тебе про это же говорю. Управление большинством – это верное направление, но только на первом этапе. А потом происходит, как это у вас на земле говорят, «косяк». Получается так, что одна толпа людей идет в одну сторону, а другая толпа идет в другую. Причем каждая толпа считает, что идет правильно, а самое ужасное, что ни одна из них, зная, что в споре рождается истина, не понимает и не хочет понимать другую сторону. И как определить, что верно? А если их объединить, то в какую сторону они пойдут вместе?
– Подожди. Вопрос не в том, правильно или нет. Вопрос в том, что если решение принято толпой, то, значит, и правильно.
– Давай я продолжу твои рассуждения. Толпа приняла решение, что нужно выбирать руководителя и доверить ему единолично принимать решения за них всех. Вот, например, этот руководитель принял решение за всех и ввел войска во Вьетнам. Воевала и воевала Америка, а потом эта толпа, которая одобрила действия руководителя, из-за больших жертв на войне потребовала вывести армию из зоны боевых действий. Опустим вопрос, зачем она вообще туда вошла. Но если войска ввели, то задачу, которую изначально ставили, должны были выполнить. И кто, получается, правит этой страной? И какой вывод? Нельзя вести войну при демократии. Или другой пример. Президента великой державы эта самая толпа, которая выбирала этого президента, чуть не лишила поста президента из-за сексуальных похождений. Какое дело этой толпе до того, с кем спит президент? Он должен двигать страну к процветанию. Вот в чем его главная задача. И именно за этим нужно следить.
– Так это аморально.
– Вот-вот. Это нонсенс, когда мораль толпы вмешивается в руководство страной. Представь, плывет корабль, а команда демократическим голосованием решает, что надо сексуальные похождения капитана осудить. Его сместить. Поставить нового капитана, который не представляет, куда плыть и зачем. Причем выбрать человека не из-за лидерских качеств, знаний и опыта, а просто потому, что он нравится большему количеству матросов. И при этом не известно, настроения матросов купили или настроили заинтересованные люди? А новый капитан берет и меняет курс корабля. И весь путь, которым плыли до этого, просто выкинули из жизни. Потери времени и экономические потери. И при этом возникает иллюзия, что если это все сделано большинством людей, то это сделано верно. Какая глупость.
– Ни фига себе ты демократию опустил. А выборы – это вроде как элемент демократии. И как у вас соединяются выборы и монархия?
– Технологии, понимаешь. В какой-то момент была разработана программа по анализу человеческих лидерских качеств. Сначала это были исследования на тему идеального руководителя страны. Вводились данные каждого человека. Его данные, характеристики по всем показателям. Программа анализировала данные и выдавала результаты. Долго программу улучшали и вот достигли того, чего достигли. Потом приняли решение применить программу. Вот и соединилось.
– Но так получается, что это точно не демократия. Смахивает на диктатуру.
– А ты вообще историю знаешь? Это последние сто лет на вашей планете существует такой термин, как диктатура. А все, что до этого существовало, называлось империями, королевствами и прочим. И ни о какой диктатуре речи не было. Это все от лукавого. Это демократия придумала всевозможных терминов для осуждения других видов управления, а в итоге – для защиты своего строя. И совсем удивительно, что в европе существует несколько королевств и их считают демократическими.
– Но народ же должен влиять на курс государства, политиков, да и решение о начале войны не должно принадлежать одному человеку.
– Нравятся мне молодые цивилизации своей наивностью и непосредственностью. Да с чего ты взял, что решение о начале войны принимается с согласия народа? Тебе какой пример привести? Тот же вьетнам, ирак, афганистан, ядерная бомбардировка японии. Это создается иллюзия, что если лидер выбирается большинством голосов, то как бы то, что впоследствии делается, делается с одобрения и согласия большинства. А если проанализировать, как выбирается этот лидер и какие технологии и денежные средства применяются на выборах, так станет ясно, что большинство и народ здесь вообще не причем. Ты знаешь, например, что существуют целые науки, институты, специальности по изучению общественного мнения, а по сути науки управления толпой. Существуют пиар– и антипиартехнологии. А если бы ты поучаствовал хоть на одних выборах, причем полностью и изнутри, то понял бы, что мнением толпы легко управлять. И кстати, возвращаясь к вопросу большинства. У вас на земле был случай, когда президента выбрали не большинством голосов. Это был Буш-младший, избираемый на первый срок президентства США. А теперь представь ситуацию. Идеальный лидер со всеми положительными качествами, способный навести порядок и привести страну к процветанию, может ли он победить на выборах, если у него нет денег и нет поддержки. Я знаю, что ты знаешь ответ.
– Если претендент такой умный, то почему не богатый? Вот бы и денежки на выборы.
– Это спорный вопрос. Не всегда или точнее никогда не стоит знак равенства между умом и деньгами. Скорее сообразительный, чем умный. Сообразить, куда вложить деньги. Сообразить о ситуации на рынке. Сообразить, во что вложить. И ум тут ни причем. И где ты видел профессора богатым. Ты ведь под богатством имел в виду не наличие хороших денег, а наличие очень больших денег. И потом, с чего ты взял, что в выборах принимают участие кандидаты. Принимают участие финансовые конгломераты, финансовые группы, промышленные объединения. А они уже поддерживают своего ставленника. В расчете на то, что их представитель вернет вложенные в него средства с прибылью. Так что у человека с суперкачествами нет шансов.
– Что-то мне жить расхотелось с твоими рассуждениями. Блин, у нас на каждом углу да и за углом тоже идут разговоры о демократии как о лучшем, что есть на земле, а ты тут все обхаял до невозможности.
– А знаешь, как у нас относятся к демократии? Так вот. На примерах вашей земли объясню. Весь ход истории, от рабовладения до демократии, – это долгий путь свобод работников. Сначала рабы ничего не имели из свобод, но потом им власть имущие дали свободу. А, по сути, видимость свободы. Все равно они работали на работодателей и приносили прибыль. Дальше больше. Новый строй и новые виды свобод. И далее, и далее, и далее. Вот следующая ступень – демократический строй. И кажется, что у человека все свободы, какие только можно представить. А на самом деле получается ерунда. Говорить можешь все, что угодно, но не против системы, против власти и только имея лицензию на вещание и всякие разрешения, имея поддержку специально подготовленного общественного мнения и общества. И это не говоря о всяких разновидностях цензуры. Можешь делать что угодно, но только соблюдая несметное количество сводов законов, придуманных не тобой, выходить на демонстрации, соблюдая правила и законы, получив соответствующие разрешения. А демократические выборы – это просто смех. Всем рассказали сказку о том, что каждый американец может стать президентом или конгрессменом, и главное условие – это нужно родиться в Америке. Ага. Как же. И это я говорю даже не про огромные деньги. Партия, принадлежность одной из соответствующих семей, лоббистов, финансистов, лидеров влияния, и прочее, и прочее. Получается так, что работнику объяснили о его широких свободах и возможностях. А в итоге все то же самое. Человек должен работать на власть имущих с иллюзиями и мечтами в голове. И это есть демократия.
