Виктор Старицын
Коммунисты – назад!
Командование корабля ожидало нервных срывов, когда люди осознают, что больше никогда не увидят родных и близких. Сам Мещерский осознал это после встречи с галеоном. Ему было чуть легче. Оба сына у него уже были взрослыми, а внуков еще не было. Все коммунисты вели разъяснительную работу с краснофлотцами индивидуально. На ужин капитан приказал выдать экипажу по сто граммов водки.
Утром, во время завтрака предложил Круминьшу собрать руководство экспедиции для обсуждения текущих дел, причем настоял на присутствии командиров боевых частей и служб корабля. Круминьш поморщился, но согласился. Собрались сразу после завтрака.
Мещерский рассказал об обнаружении штурманами места расположения нефтяного озера на Тринидаде и предложил стармеху доложить соображения по нефтедобыче. Востриков сообщил о необходимости изготовления силами экипажа буровой установки, насосного и транспортного оборудования, емкостей для хранения и перевозки нефти. Для чего предложил использовать оборудование авторемонтного завода, разместив его в минном трюме.
Мещерский сообщил, что уже дал команду разбирать минные транспортеры и стеллажи в трюме. Неожиданно возмутился Железнов, заявив, что командир корабля не имел права демонтировать конструкции корабля без санкции вышестоящего руководства в лице заместителя начальника экспедиции, то бишь, в его собственном лице.
Николай Иосифович в ответ открыл специально припасенную на такой случай папочку с приказом командующего Балтфлотом вице-адмирала Галлера об организации экспедиции, и зачитал выдержки:
Командиру минного заградителя Марти капитану первого ранга Мещерскому приказываю:
1) Обеспечить доставку экспедиции и груза в порты Нью-Йорк и Майями и транспортировку возвратного груза в Кронштадт.
2) Содействовать персоналу экспедиции в выполнении стоящих перед экспедицией задач.
3) Выполнять распоряжения начальника экспедиции в части, касающейся исполнения задач экспедиции.
Адмирал Галлер был настоящим моряком и знал, что на корабле может быть только один командир, и нарушение этого принципа обычно приводит к тяжелым последствиям.
– Ну и где здесь про подчинение командира корабля заместителю начальника экспедиции? – вопросил Мещерский. – Все задачи экспедиция выполнила, за исключением последней. Но, в Кронштадт я доставить экспедицию и груз не могу, по причине отсутствия Кронштадта и Советского Союза. Подчиняюсь я только адмиралу Галлеру. Его последний приказ я зачитал.
Железнов побагровел, и начал хватать ртом воздух, как вытащенный из воды карась. Поняв, что ситуация выходит из под контроля, вмешался Круминьш.
– Ну что вы, товарищи моряки, в самом деле! Никто не оспаривает единоначалие командира на корабле. Тем более, что в данном случае, Николай Иосифович совершенно прав. Минное оборудование нам в дальнейшем не понадобится. А вот использование заводского оборудования с экспедицией согласовать нужно. Ведь товарищ Зильберман за приемку оборудования расписался и несет за него полную ответственность. Как скажете, Самуил Исаакович, даем санкцию?
– Ну, раз такое дело, придется санкцию дать. Пусть товарищ Мещерский подготовит письменную заявку на выдачу станков, я ее согласую, а вы утвердите, – сделать крайним прожженного бюрократа Зильбермана было сложно.
Мещерский достал из папочки заранее заготовленную заявку, подписанную стармехом и им самим, и передал Зильберману.
– Кстати, у меня в профсоюзной делегации есть товарищ Сапегин. Он до перехода на профсоюзную работу был слесарем 6-го разряда. Он вполне может возглавить механический цех, который мы развернем в минном трюме. Есть еще товарищ Еремеев, он бывший токарь высокой квалификации. Но, он у нас проштрафился в Майями, как вы помните, – вмешался в разговор профсоюзник Болотников.
– Вот и хорошо! Проблема благополучно разрешается, – резюмировал Круминьш. – Но, все же, я бы попросил Вас, Николай Иосифович, своевременно ставить меня в известность о принимаемых Вами решениях. А еще лучше, советоваться со мной по серьезным вопросам. Я хоть и не моряк, но все же старый большевик и секретарь партийной организации.
– Непременно постараюсь, Валдис Леонардович! – ответил Мещерский. – А теперь главный артиллерист Сокольский доложит наши соображения по обороне нефтепромысла.
Предложения Сокольского приняли. Ягодин санкционировал привлечение бойцов – конвойников к обороне нефтепромысла и к работам по строительству укреплений.
В заключение одобрили инициативу по завязыванию союзнических отношений с индейцами и получение от них продовольствия в обмен на ножи. Проработку этого вопроса поручили Зильберману.
На этом совещание завершили. Моряки разошлись по боевым постам.
– Нет, товарищи, вы видали, каков гусь этот Мещерский! – с обидой выдохнул промолчавший все совещание Железнов. – Кроме Галлера никто ему не указ! А раз Галлера здесь нет, так он сам себе командир!
– Мы с вами это предвидели, товарищи. Мещерский повел себя так, как я и предполагал. Ну да ничего, через парторганизацию наденем на него узду! – С умудренным видом заключил Круминьш.
В минном трюме кипела работа. Разбирали рельсы и стеллажи и выносили их на главную палубу. Там уже разбирали упаковку станков. В трюме должны были разместиться электросварочный, кузнечно-прессовый, шлифовальный, сверлильный, токарный, фрезерный станки и электронагревательная печь. Под них надо было сварить основания.
Лифшиц принес обработанные результаты анкетирования экипажа. Они оказались значительно лучше, чем мог ожидать Мещерский. Из 320 краснофлотцев 140 имели рабочие специальности, в основном 3 – 4 квалификационного разряда. Были и токари, и слесаря, и сварщики. Были даже кондитер и краснодеревщик. Но, самое главное, нашлись двое рабочих нефтепромысла и один рабочий нефтеперегонного завода. 80 человек учились заочно в техникумах и институтах. 92 человек происходили из крестьян, но в большинстве имели ремесленные специальности: кузнецы, плотники, столяры, шорники. Оно и понятно, от сохи призывников на флот старались не брать. Были сапожники и портные. А дополнительных навыков и увлечений вообще было не счесть. От шахмат и рисования до авиамоделизма, парашютного спорта и резьбы по дереву. Короче, производство кадрами укомплектовать можно было без проблем. Но как при этом не снизить боеготовность экипажа?
Надо было думать, как переформировать боевые расчеты. Проблема разрыва с родными, наоборот оказалась менее острой, чем ожидалось. Семьи с малолетними детьми имели лишь 36 человек. Все же, экипаж состоял, в основном, из совсем молодых людей. Мещерский приказал командирам, парторгам и комсоргам подразделений обратить на семейных особое внимание, а главное, постоянно загружать их работой. По собственному опыту знал: работа – лучшее лекарство от тоски.
Да и тропический океан, в блеске солнечного света нежно обнимавший неспешно бредущий корабль, ласковая волна, плескавшая у борта, яркое голубое небо в пухлых белых облачках никак не способствовали унынию. Моряки щеголяли в летней форме. Спали, открыв иллюминаторы. Часто наблюдали перед форштевнем стаи дельфинов, стремительно скользящих в толще воды, дважды видели пускавших фонтаны китов. О надстройки бились летучие рыбы, попадая прямиком на камбуз. С кормы свободные от вахты краснофлотцы ловили на блесну тунцов и макрелей. Такое впечатление, что морской живности здесь было гораздо больше, чем в родном 20-ом веке.
За 9 дней закончили монтаж станков в трюме. Укомплектовали их кадрами. Для пробы изготовили партию из полусотни ножей. Старший электрик старлей Врубель раскопал в библиотеке учебник по водоснабжению, а в нем – принципиальный чертеж установки для ручного бурения артезианских скважин. На его основе разработали проект бурильного станка. Приступили к его изготовлению. Попутно начали делать топоры, лопаты, кирки, колеса для тачек и телег.
На второй неделе приступили к разборке минных транспортеров на главной палубе. Там запланировали установить весь остальной станочный парк.
На десятый день на общем партийном собрании обсуждали разработанной комиссией устав и программу. Партию назвали громко: КППЗ – коммунистическая партия планеты Земля. Секретаря решили именовать Генеральным, а бюро – Политическим, все с большой буквы, в соответствии с громадьем задач. Программной целью партии обозначили построение на всей земле бесклассового общества в виде Союза Коммунистических республик. Способ достижения цели – антифеодальные революции во всех странах мира, совершенные ремесленным пролетариатом и крестьянством под руководством КППЗ.
Фракционность в партии, в связи с враждебным феодальным окружением, категорически запретили. Всякий коммунист, возражающий против утвержденного решения Политбюро или общего собрания парторганизации, подлежал немедленному исключению из партии. Программу и Устав приняли единогласно. Закончили пением «Интернационала». Песня мощно прозвучала над просторами южной Атлантики.
Политтбюро заседало ежедневно. Обсуждали вопросы партийного и государственного строительства в будущих коммунистических республиках. Решили провести среди комсомольцев и коммунистов Сталинский зачет на знание первоисточников, истории ВКП(б), новых Программы и Устава.
Мещерский, в связи с занятостью, как правило, на заседаниях Политтбюро отсутствовал. Боцман часто отсутствовал тоже. Зато, главного минера Жердева командир обязал присутствовать на всех заседаниях в обязательном порядке.
Сталинский зачет среди членов партии проводил лично Круминьш. Среди комсомольцев работали его заместители. Среди прочего, ненавязчиво интересовались, какие недостатки в организации быта и боевой подготовки видит партиец или комсомолец. Какие действия вышестоящих командиров считает неправильными? Кого бы хотел видеть своим командиром? Присутствовавший на зачетах Жердев об этих интересных вопросах докладывал командиру.
Особист Замилацкий как крот рылся в личных делах краснофлотцев, стараясь найти компромат. Вызывал к себе и склонял матросов пойти в сексоты. Пытался обеспечить себе осведомителей в каждой группе и в каждой батарее. Об этой возне также доложили командиру. Мещерский вызвал особиста и настоятельно порекомендовал ему не отрывать людей от дел, которых и так выше крыши. После этого к Мещерскому заявился Ягодин и пытался давить на партийную сознательность, ссылаясь на необходимость повышения бдительности во враждебном феодальном окружении. Но, был вежливо послан, со словами, что командиры подразделений сами в состоянии обеспечить дисциплину, а сбежать с корабля краснофлотцам все равно некуда. И шпионские сведения передавать некому. У командиров и так болит голова, как закрывать вахты, когда все больше людей, по мере запуска станков, переходит на производство. Подсобными рабочими к станкам уже пришлось ставить бойцов – конвойников.
Боевую готовность №2, однако, Мещерский не отменил. На двенадцатый день сигнальщики заметили в отдалении три парусника, идущих строем кильватера. Их обогнули по дуге, не приближаясь.
Наконец, вечером четырнадцатого дня доползли до Сан-Хуана. По общему согласию руководства, с визитом к губернатору решили повременить. Марти лег в дрейф в 20 милях от города. На закате спустили большой катер и отправили его к порту, с указанием провести разведку, не обнаруживая себя. Возглавил разведку лейтенант Мякишев. На рассвете катер был в нескольких милях от порта. Вернувшись, Мякишев доложил, что город совсем маленький. Дома в городе одно – двухэтажные. Электрического освещения нет. На входе в порт обнаружили два парусника. Сам порт с моря не просматривался. Если у кого и теплилась надежда, что все это не правда, то после Сан-Хуана она окончательно пропала.
4. Переход к Тринидаду.
От Сан-Хуана до Тринидада оставалось примерно 500 миль, трое суток хода. В боевых частях, наконец то, закончили сбор предложений от экипажа по врастанию в новый мир. Предложения собирали в письменном виде. Их было очень много. Командиры БЧ систематизировали их и отобрали наиболее разумные. Для окончательного отбора предложений Мещерский собрал совещание комсостава. Пригласил и Круминьша, но тот прислал Болотникова и Зильбермана, сославшись на занятость разработкой общей стратегии коммунистического движения. Прозаседав целый день напролет, рассмотрели сотни идей. Наиболее реальными и полезными признали следующие:
1) Найти месторождения железа и угля, начать выплавлять железо.
2) Найти серу, селитру, производить черный порох.
3) Делать ручные гранаты из черного пороха.
4) Делать минометы с электроподжигом вышибного заряда.
5)
Делать легкие казнозарядные гладкоствольные пушки с унитарным выстрелом и электроподжигом.
6) Делать противопехотные мины.
7) Делать боевые ракеты.
8) Наладить производство стекла и оптических приборов.
9) Начать производство электроламп.
10) Наладить производство часов для продажи испанцам.
11) Изготовить дисковые пилы и построить пилораму.
12) Наладить производство кирпича, черепицы, керамической посуды и керамических корпусов для противопехотных мин.
13) Наладить производство цемента.
14) Делать примитивные искровые приемопередатчики типа применявшихся во времена русско-японской войны.
15) Найти месторождения меди и начать производство электропроводов в каучуковой изоляции для организации кабельных линий телеграфной связи и линий электропередачи.
16) Построить на реках гидроэлектростанции, используя в качестве генераторов имеющиеся в наличии электромоторы от минных транспортеров.
17) Изготовить паровые двигатели, взяв за образец имеющиеся двигатели катеров.
18) Изготовить автомобили с паровыми двигателями.
19) Изготовить трактора с паровыми двигателями.
20) Захватить у испанцев корабли и установить на них паровые двигатели.
21) Найти каучук, делать из него резину для колес автомобилей и тракторов.
22) Наладить закупки сока бразильской гевеи для изготовления каучука.
23) Изготовить аэростат для расширения зоны визуального наблюдения.
24) Найти месторождения золота и серебра, начать их разработку.
25) Оказывать медицинские услуги аборигенам за плату продовольствием и товарами.
26) Провести вакцинацию индейцев против европейских эпидемических заболеваний.
27) На неквалифицированную работу нанимать индейцев с оплатой натурой (ножами).
Зильберман внес ценное предложение: попытаться на подсобные работы вербовать ремесленников в испанских поселениях или даже в Европе, но, для этого нужно решить вопрос добычи золота или серебра для оплаты за работу. Наем местных ремесленников позволил бы решить острейшую кадровую проблему.
Болотников развил идею дальше, сделав предложение, о котором многие думали, но не решались высказать. Будут деньги, можно будет покупать у европейских феодалов женщин и девушек. Можно попробовать выкупать женщин и у дикарей за ножи. В новом мире всем нужно будет обзаводиться семьями. Идею горячо поддержали. В экипаже женщин не было ни одной.
Первоочередными задачами, помимо производства нефтепродуктов, признали паровые двигатели, пилораму, металлургию, кирпичное и керамическое производство.
Между тем, механический цех наращивал производство. Уже было изготовлено 150 штыковых и 100 совковых лопат, 25 кирок, 90 топоров, 100 ножей. Приступили к изготовлению двуручных пил и колес для тачек. Во весь рост встала проблема листового железа. Для изготовления пил приходилось прессом расковывать до состояния тонкого листа рельсы минных транспортеров. Начали делать детали бурового станка. Разрабатывали конструкцию пилорамы.
Функции заведующего производством постепенно прибирал к рукам, оказавшийся весьма полезным работником шеф профсоюзников Болотников. Оказалось, до перехода в профсоюзы ему пришлось потрудиться как раз начальником цеха. Мастерами участков у него стали Сапегин и Еремеев. Поскольку надо было держать высоко марку советских профсоюзов, на конгресс послали настоящих рабочих, перешедших на профработу, а не чистых аппаратчиков. Те, не зная специфики производства, могли опозориться в беседах с американскими коллегами. Все профсоюзники оказались полезными членами коллектива. Командиры из электромеханической БЧ, в свободное от вахты время, вникали в тонкости производства.
Целый день руководство экспедиции во главе с Генсеком и с участием командиров – моряков потратило на обсуждение будущих взаимоотношений с испанцами. То, что в будущем столкновение неизбежно, понимали все. Но, тактика могла быть разной.
Железнов предлагал первыми атаковать испанцев с целью захватить у них сырье и драгметаллы, а военнопленных использовать на работах. Все равно, испанцы являются феодалами и эксплуататорами, и истреблять их – наш пролетарский долг. Поэтому имеем полное моральное право атаковать первыми. Отобрать у испанцев золото и серебро которое они награбили у индейцев – наше законное право. Революционеры всегда экспроприировали эксплуататоров для партийных нужд. Даже сам товарищ Сталин этим занимался.
Зильберман считал более разумным сначала заключить союз с индейцами. Индейцев с неизбежностью будут грабить испанцы. После нападения испанцев на индейцев, мы будем обязаны придти на помощь союзникам. Тем самым приличия и международные нормы будут соблюдены.
Сокольский полагал необходимым ждать нападения испанцев, и даже допускал возможность спровоцировать это нападение. Потом переходить в решительное наступление и захватывать у противника все возможные ресурсы.
Мещерский, признавая, что отбор награбленных ресурсов у испанцев – дело справедливое, полезное и нужное, считал все же необходимым, сначала закрепиться в ключевых точках, а до того всячески скрывать от испанцев свое присутствие. В случае преждевременного обнаружения испанцами строящихся баз, их корабли следует уничтожить или захватить в плен, с целью пресечения утечки информации. Затем следует нарастить свои силы, и в случае конфликта с испанцами нанести им такой удар, чтобы испанцы зареклись впредь задевать экипаж Марти.
Командиры боевых частей поддержали своего капитана. Болотников и Ягодин присоединились. Такую стратегию и приняли.
1) Строительство баз максимально замаскировать.
2) С индейцами завести дружбу и заключить союз.
3) Возможность преждевременной утечки информации к испанцам жестко пресекать.
4) После начала конфликта действовать максимально решительно и жестко.
Генсек стратегию утвердил.
По приказу Мещерского на рабочий катер установили зенитную сорокапятку и станковый пулемет. На разъездной катер поставили пулемет. Получились два малых сторожевика. На случай, если Марти окажется без топлива, а придется тормозить какой-нибудь испанский корабль. На оба поставили съемные мачты и сшили паруса, для маскировки.
Дон Истебан ничего не рассказывал о наличии испанского поселения на Тринидаде, но, на всякий случай, от берега острова прошли в двадцати милях. Истебан мог чего-то не знать, а то и сознательно мог вводить в заблуждение. К намеченной точке острова подходили ночью. Остановились по счислению в пяти милях от берега.
5. Остров Тринидад.
Еще перед рассветом Мещерский отправил на рабочем катере десятерых бойцов при пулемете под командованием лейтенанта Спиридонова на разведку. С ними ушел зам стармеха старлей Быстрицкий. Старпом, тщательно промеряя глубину, подвел корабль как можно ближе к берегу и поставил его на якорь. Через два часа разведка вернулась. Смоляное озер нашли. Оно отделялось от берега полукилометровой полосой джунглей. Напротив озера на берегу поставили вешку. Капитан готов был дать команду на десантирование рабочих команд, но начальник экспедиции решил провести митинг. Команду построили вдоль бортов на баке, Круминьш с мостика толканул речь. На полчаса. Про происки империалистов, про долг коммунистов – интернационалистов, про феодалов – угнетателей, про несчастных угнетенных индейцев, про грядущую мировую революцию. Закладывая левую руку за борт пиджака и делая указующие и угрожающие жесты. Прямо Ленин на броневике у Финляндского вокзала, желчно подумал Николай Иосифович, вспомнив картину известного художника. Время дорого, а он турусы на колесах разводит. Вслух, естественно, ничего не сказал. Когда Круминьш закончил, решил взбодрить засыпающих в строю краснофлотцев, и взял слово.
– Товарищи краснофлотцы. Я долго говорить не буду. Наше положение вы все знаете. Марти стоит с пустыми танками. Если вдруг появится испанцы, Марти беспомощен. Мы с вами должны в кратчайший срок добыть нефть и заправить корабль. Затем, обустроить месторождение и оборудовать укрепленную позицию. Работать будем весь световой день – по двенадцать часов. Иначе, нам труба. Я закончил. Первый отряд и 20 человек из второго – на посадку с инструментом. Вольно! Разойдись!
270 человек краснофлотцев были разбиты на шесть отрядов. В каждом по 40 – 50 человек с лейтенантом во главе. Отряды разделены на бригады рубщиков деревьев, обрубщиков сучьев, пильщиков и трелевщиков. Бригадирами назначили старшин. В каждом отряде было по два – три человека с опытом работы лесорубом.
В первом отряде сосредоточили всех плотников, столяров, электриков и машинистов. В нем же были все трое рабочих – нефтяников. Этот отряд должен был заниматься монтажом буровой вышки и бурового станка. Возглавлял отряд старлей Быстрицкий. Сам Мещерский тоже пошел с первым отрядом. Все плавсредства Марти: два катера, два гребных баркаса и две шлюпки могли за раз переправить на берег 80 человек. Высадившись, первый отряд двинулся через джунгли к озеру. Путь через густой подлесок пришлось прорубать топорами. В высоких кронах верещали птицы, скакали мелкие обезьяны, пару раз видели крупных змей, спешивших убраться с дороги.
Вскоре, отряд вышел к берегу озера. Озеро впечатляло. Среди непролазной зелени леса разлеглась совершенно голая бурая пустошь. На плоской поверхности тут и там чернели ямы, заполненные черной массой. Размер ям колебался от нескольких метров до сотен метров. Многие ямы сливались краями. Несмотря на раннее утро, над ямами уже дрожало нагретое марево. Густо пахло нефтью. Ямы занимали округлой формы пустырь диаметром примерно метров пятьсот. Окружающая озеро полоса темно-бурой, пропитанной нефтью земли, была полностью лишена растительности. Лишь в сотне метров от ям из земли вылезали первые чахлые ростки. Зато, еще через полста метров уже стояли стеной джунгли. Выйдя к краю одной из самых больших ям и постояв там, озираясь, Мещерский отошел от края метров на двадцать, взял у ближайшего краснофлотца лопату и воткнул ее в бурую землю.
– Бурить будем здесь!
Сопровождавшая отряд пятерка бойцов с винтовками рассыпалась полукругом, оцепляя место работ. Быстрицкий раздал указания. Лесорубы двинулись к ближайшим деревьям. Для буровой вышки нужно было свалить десяток прямых стволов метров по двадцать высотой. Остальные взялись копать ямы для установки опор. Шестой отряд последним рейсом должен был привезти детали бурового станка. Капитан по прорубленной тропе двинулся к берегу проследить за высадкой остальных отрядов.
На тропе встретил второй отряд, который, высадившись, сразу взялся прорубать просеку десятиметровой ширины от берега к озеру. План работ отрядам был расписан заранее. Когда Мещерский вышел на берег, к работе уже приступил третий отряд. Он прорубал просеку по левой стороне периметра будущей крепости. Десантная флотилия снова уходила к кораблю. Четвертый, пятый и шестой отряды тоже должны были рубить периметр. Каждый отряд охранялся четырьмя бойцами с винтовками. Два расчета ручных пулеметов составляли мобильный резерв.
По разработанного артиллеристами и конвойниками проекту, крепость имела форму прямоугольника со сторонами 700 и 1200 метров. Длинные стороны располагались перпендикулярно берегу по обеим сторонам озера. Одна короткая сторона шла по берегу, другая отделяла дальний край озера от джунглей. На первом этапе, предполагалось вырубить весь лес на 200 метров вокруг периметра. Отряды должны были рубить деревья, очищать их от сучьев и разделывать на бревна шестиметровой длины. По периметру плпнировалось построить сплошной частокол из бревен высотой четыре с половиной метра. Предполагалось вкапывать бревна в землю на полтора метра.
Через каждые 200 метров на внешней стороне частокола запланировали установить башни в виде срубов размером три на три метра и высотой шесть метров. До уровня четыре метра внутрь срубов насыпать грунт и сделать в верхней части сруба бойницы. В каждой башне предполагалось разместить стрелка с автоматической винтовкой. В двух дальних углах стены запроектировали срубы размером шесть на шесть метров. Их решили засыпать грунтом доверху и установить на них две трехдюймовки. Ручной и станковый пулеметы предполагалось оперативно перебрасывать в башни на атакованное направление.
Затем планировалось вырубить весь лес вокруг периметра на тысячу пятьсот метров, что превышало дальнобойность всех имеющихся у потенциального противника огневых средств. Лес внутри периметра предполагалось вырубить на топливо для нефтеперегонных установок.
Отряды работали весь день с перерывом на обед, доставленный с корабля дежурным нарядом. Весь начсостав демонстрировал трудовой энтузиазм и работал наравне с рядовыми краснофлотцами. За день удалось прорубить двадцатиметровую просеку по всему периметру. Первый отряд смонтировал буровую вышку. С корабля привезли буровой станок, один паровой мотор, снятый с разъездного катера, и динамо-машину. По просеке протянули электропровод и развесили на столбах электролампы. Запустили электростанцию и до темноты успели осветить всю просеку. День прошел спокойно. Работам никто не мешал. После первоначальной суеты отряды втянулись в ритм работы. На ночь вдоль освещенной просеки выставили сдвоенные караулы. Экипаж отправился ночевать на корабль. Ночью тоже все было тихо. Растревоженные джунгли постепенно успокоились.
На вахте днем оставались только сигнальщики, расчет одной трехдюймовки и минимальный расчет машинной команды. Однако, машинисты и артиллеристы не бездельничали, а работали в поте лица в цехе. Под руководством стармеха они пытались изготовить пакет дисковых пил для лесопилки. Из снятого в минных трюмах железа изготовить пилы не удалось. Приехавший вечером с берега командир приказал снять листы шестимиллиметровой противоосколочной брони с одной из пушек главного калибра и попытаться изготовить дисковые пилы из них.
«Раскулачивание» корабля, таким образом, началось. Сорокапятка, два пулемета, д электростанция, броня с башни. Впрочем, пока все было в пределах допустимого. На Марти имелись четыре электростанции. Две динамо-машины по 400 киловатт на валах главных двигателей. Стояночный генератор на 200 киловатт с дизелем мощность 300 лошадиных сил и еще один запасной такой же. А количество пушек на корабле, все равно, предполагалось сократить.
Мещерский надеялся, что паровой двигатель с катера сняли временно. Невдалеке от периметра протекала речушка, на ней планировалось со временем устроить гидроэлектростанцию. Внутри периметра речки, к сожалению не было. Но был родник и ручей, позволяющий набирать воду для питья и бытовых нужд. На следующий день работа раскочегарилась. За день расширили просеку еще на тридцать метров. Бурильщики ручным станком с приводом в восемь человеческих сил просверлили четырнадцать метров грунта. В цехе изготовили пакет из десяти дисковых пил диаметром 120 сантиметров. На берегу начали строить пилораму для распускания бревен на доски – пятидесятки.
Около полудня к лесорубам на просеку из леса заявились гости. Один ярко раскрашенный индеец в роскошном головном уборе из разноцветных перьев в сопровождении шестерых менее ярко раскрашенных. Все в набедренных повязках из мешковины и с копьями. Индейцы бурно жестикулировали и что-то лопотали. Жестами их успокоили и попросили подождать. Срочно вызвали с корабля Мещерского и переводчика.
Выяснилось, что один из менее раскрашенных индейцев более – менее мог говорить по испански. Самый раскрашенный, назвавшийся вождем Петекотлем, с ходу выкатил Мещерскому предъяву, обвинив в незаконном захвате принадлежащей его племени земли. Знавший со слов дона Истебана, а также из проведенного штурманами анализа литературы, прежде всего Брокгауза и Ефрона, что островные индейцы, в отличие от материковых, были в основном мирными, каперанг долго извинялся, ссылаясь на незнание местных обычаев, а также на свое дремучее невежество. Типа думали, что земля эта ничейная. Успокоив вождя, пригласил его со свитой на корабль. Со всем почетом доставили их на катере к парадному трапу, провели по кораблю и пригласили вождя в кают-компанию, оставив свиту на палубе. Там уже дожидался Круминьш с Зильберманом.
Вождя угостили булочками с чаем и подарили стальной нож с красивой лакированной деревянной рукояткой. Наконечники копий у свиты были кремневыми, а у вождя – медным. Вождь был в восторге. В ходе дипломатической беседы заключили торговую сделку. Всю землю на тысячу шагов вокруг периметра вождь уступил за 4 ножа. Что такое железо, он знал, но ни одного железного предмета в племени не было. От вождя узнали, что на севере острова в четырех днях пути по берегу есть большое индейское селение Конкерабия, которым управляет верховный вождь острова Тетикетль. Вот у него есть железные ножи. Оказалось, что вблизи селения стоит небольшой испанский сторожевой форт, куда иногда заходят корабли. Про Конкерабию в Брокгаузе было написано, но точная дата основания поселения испанцами там отсутствовала.
Это было весьма неприятное известие. Через индейцев информация о Марти неизбежно дойдет до испанцев. Следовало торопиться. Вождь рассказал, что медные наконечники они захватывают у материковых индейцев, которые время от времени совершают набеги на остров с цель захвата пленных. Учитывая, что остров отделял от материка пролив шириной всего 11 миль, это было вполне вероятно. По словам вождя, материковые индейцы были отъявленными вероломными негодяями, постоянно совершающими человеческие жертвоприношения и вообще, каннибалами. Эта информации совпадала с полученной от дона Истебана и подтверждалась литературными источниками. Недолго думая, Мещерский предложил вождю защиту от материковых индейцев. В ответ вождь взялся сообщать о появлении в округе этих самых индейцев и испанцев. Союз был заключен. В ознаменование союза раскурили по кругу трубку вождя, выпили по бокалу вина и пригласили вождя заходить еще.
На четвертый день добились главного: с глубины 44 метра самотеком пошла нефть. Бур вытащили, в скважину вставили трубу с краном и уплотнили ее горловину. Один отряд бросили на рытье котлованов. За день вырыли котлован объемом 100 кубов. Стенки котлована засыпали асфальтом, вынутым из ближнего озера, и утрамбовали. К ночи протянули от скважины к котловану пожарный рукав и начали заполнение котлована. До вечера смонтировали пилораму и разделали на доски первые бревна. С корабля привезли вторую пилораму, предназначенную для обрезки краев досок.
