bannerbannerbanner
Сын неба

Виктор Иванович Свешников
Сын неба

Полная версия

Глава 5

Я не сомневался, что скоро останусь один, так как Сяо улетит с инопланетянами. Где-то там, в глубинах космоса, его дом, родственники и другое, совершенное бытие. Разве можно сравнить её с нашим убогим существованием? Конечно, я никогда не стану перечить тому, чтобы Сяо отбыл на родину. Кто я ему на деле? Да и мои годы приближались к закату. Мне в ту пору шёл уже семьдесят шестой год. Надо было успокоиться тем, что память об этом эпизоде всё же останется, хотя и на чужой планете, далеко отсюда.

Отчего я и не удивился, когда на другой день, вернувшись без добычи, Сяо заявил, что дядя приглашает нас посетить их корабль, летающий вокруг Земли. А доставит нас туда Лика, на своём маленьком челноке. Я отказался, сославшись на свой возраст. Любовники принялись увещевать меня. Девушка говорила: – Это совершенно безопасно и вы ничего не почувствуете. Зато увидите необычные картины и всю Землю сверху. Узнаете, какая она красивая и большая.

Я отказался: – Мне нельзя лететь. Вдруг в это время появятся люди. Увидев моё отсутствие, что они подумают? Свяжут с моей смертью, об этом узнают все. Тогда никто больше не придёт сюда. Отправляйтесь одни, а когда вернёшься, Сяо, обо всём поведаешь. Я постараюсь представить, увидеть всё с твоих слов. Не оскорбляйтесь и летите сами.

– Хорошо, – сказал мой мальчик, – я тебе обо всём расскажу.

Он помылся, сменил одежду. Простившись со мной, дети подошли к машине и, помахав руками, исчезли в ней. Минуты через три аппарат загудел пчелой, взлетел и стал точкой в небе.

А вскоре появился и караван. Устроив животных в кораль, люди вошли в дом и принялись готовить обед. Я был рад, что ребята вовремя улетели, и их никто не заметил. Но за Сяо всё-таки спросили, почему его не видно? Я сказал, что он ушёл в горы. Разговор перешёл на него.

– Как мог вырасти подобный большущий человек! – старший обоза поднял палец, – и что за национальность у родителей? Я ни разу не слышал о таких больших людях! А, может, это у него от какой-то болезни? – сам себе задал он вопрос.

– Не знаю, – ответил я, – об этом в приюте не сказали. Да и не всё ли равно? Теперь он мой сын, любит меня, и я его обожаю, – перевёл разговор на другую тему.

…Три недели не было мальчика. Всё это время, я остро ощущал отсутствие и частенько поглядывал в небо. Обращаясь к Будде, просил поддержать и укрепить в мысли, что всё идёт, как и должно быть, и происходит по его желанию. Молил не оставить одного, не оттолкнуть от себя и помочь мне утешиться тем, что всё свершается ради счастья моего инопланетянина. "О, Всевышний! Помоги мне в это трудное время!" – взывал я и шёл на улицу. После бдений становилось легче.

Долго не было Сяо, но я не думал, что он оставил "отца" и улетел. В один из дней, когда я прилёг и задремал, снаружи послышались голоса. Я встал и только шагнул к двери, как она распахнулась – возникла моя дивная пара. Лика, став на колени, прижалась ко мне, а Сяо заключил в объятия нас обоих. Какими словами можно передать чувства и волнение, зарождающиеся в подобных случаях? Слёзы застлали мне глаза, я ничего не видел. Для "людей", совершенно отличных от землян, живших так далеко, что даже цифры, выражающие расстояние до их дома, невозможно сказать, я что-то значил, и они меня любили! Мой мальчик весь сиял и как он был хорош сейчас! Девушка, не отрываясь, смотрела на этого земного дикаря и от переполнявших чувств, глаза у неё светились, как синие самоцветы.

Приглядевшись к Сяо, я заметил, что в нём произошли изменения. Он стал, как бы уверенней в себе и повзрослевший.

– Отец, – сказал он, – мы привезли тебе необыкновенный подарок. Там, – произнёс он, – на "нашей" планете Оке, её жители живут по четыреста лет. Чтобы продлить бытие употребляют чудодейственный эликсир. Дядя Нор сказал, что для человека такой возраст недостижим, но с помощью бальзама лет на восемьдесят-девяносто увеличить его можно.

С этими словами, он внёс в дом большой запечатанный сосуд и поставил его в углу. При нём была и маленькая мерная ёмкость.

– Каждые три месяца, ты должен пить по этому стаканчику, ни больше, ни меньше, – сказал Сяо, – тогда ты будешь долго радоваться, глядя на нас. Я уже выпил там, на орбите.

Лика заполнила склянку и поднесла её мне. Я проглотил ароматную жидкость. Через две-три минуты почувствовал разливающееся тепло.

Затем Сяо начал рассказывать о том, где он был и что узнал: – Отец, жаль, ты не был с нами. То, что я испытал, словами передать невозможно. Только видеть. То судно, с которого они прилетели, летает очень высоко в небе. Оно кружится вокруг Земли и с него всё видать. Планета наша разноцветная и весьма большая. На суше лесные чащобы и горы, немало льда. Но воды – безграничные пространства! Материки занимают намного меньшую площадь, чем моря и океаны. Это невозможно описать.

А корабль, словно большой дворец. В нём всё есть. Ряды различных помещений, где живут, работают и спят. Он может летать, как молния! В нём тепло, несмотря на то, что за окнами сильнейший мороз. Отец, я был в месте, где управляют звездолётом – так он называется. В большом отделении много всего! Есть умные машины, которые заменяют человека и считают быстрее нас. Они помогают управлять летательным аппаратом….

О многом поведал мой мальчик, но я это давно забыл. Слишком необычные названия упоминались в его рассказе.

В конце дня, когда мы сели ужинать, Лика объявила: – Через два месяца заканчивается срок нашего дежурства в пределах Земли, и мы отбудем домой, на Оку. Нас заменят другие….

Я посмотрел на Сяо. Он был взволнованный и подобравшийся: ждал, что скажу в ответ. Конечно, рано или поздно это должно было случиться, но я не ожидал, что будет так скоро.

– …Дядя Нор сказал, – продолжала Лика, – что если вы отпустите Сяо, то мы заберём его с собой. Он выучится на астронавта, как и родители. Тогда, при нахождении вблизи вашей солнечной системы, сын будет иметь возможность навещать вас.

Что мне оставалось? Мог ли я запретить ему оставлять меня? Как бы он жил после моей смерти, здесь, на этой грешной земле?

– Конечно, – сказал я, – Сяо должен попасть на свою родину, разве я могу наложить запрет на это? Отправляйтесь все, а я стану ждать вас с внуками.

При этих словах, моя будущая невестка, в чём не было сомнения, залилась краской. Её глаза засветились синими огоньками, и она с обожанием посмотрела на мальчика. Услышав ответ, Сяо вскочил и закружил меня по комнате. Он был полон счастья и благодарности.

В последующие два месяца мы с сыном были всюду вместе. Девушка прилетала, оставалась у нас, затем уносилась в небо. Всё так же, обожая друг друга, они не разлучались ни на минуту и чирикали, как две райские птички. От любви она расцвела и стала, словно распустившийся лотос. Упоение и счастье переполняли её. Сяо "разрывался" пополам: он также восторгался своей удачей, ни на шаг не отпускал от себя Лику и в то же время старался быть рядом со мной, предугадывая мои желания. Я видел, что он любит меня. Ему тяжело будет расставаться.

В последнее появление, моя "сноха" сказала, что наступило время улетать. Через два дня их корабль приземлится на равнине. Всем хочется проститься со мной.

Так и случилось. По истечении пары суток, в десять часов, огромный дискообразный аппарат беззвучно опустился недалеко от дома. Из машины вышли двенадцать рослых мужчин, четыре женщины и зашагали к нам. Поочерёдно поприветствовав нас, справились о здоровье. Дядя Сяо спросил у племянника – готов ли он?

Затем Нор обратился ко мне: – Отец! Я и все мы, безмерно благодарны тебе за то, что сохранил нашего мальчика. И не только выходил, но и воспитал, сформировал в нём качества настоящего жителя нашей Оки. Этот редкий эпизод будет запечатлён в истории исследования космоса, как случай проявления гуманизма, любви и человечности жителя Земли к маленькому созданию – представителю нашей цивилизации. Между разумными обществами должен быть только мир, чего к великому нашему сожалению, у вас ещё нет….

Капитан что-то сказал. Один из участников экипажа направился к большой машине, другой вошёл в челнок Лики. Он медленно подлетел к ней и исчез внутри. Настала минута расставания. Все пожали мои руки и направились к судну. Сяо с Ликой, став на колени и проливая слёзы, прижались ко мне. Пытаясь успокоить их, не выдержав, всхлипнул и я. Мальчик клялся, что прилетит, как только появится возможность. Рыдания душили его, он не мог говорить. Я гладил их головы, стараясь навсегда запомнить необыкновенную картину прощания.

Со звездолёта послышался резкий звук. Поцеловав меня в последний раз, дети побежали к кораблю. В дверном проёме они обернулись, вытянули руки, как бы стремясь ко мне, и скрылись внутри. Ступени – люк, медленно поднялся с земли и встал на своё место. Вновь раздался громкий сигнал, теперь уже прощальный. Космический аппарат оторвался от земли, поднялся вверх и быстро исчез в небе. Это было настоящее чудо.

После их отлёта, я месяца полтора не находил себе места, ища забвения в молитвах. В то же время знал, что не скоро встречу моего инопланетянина, так как ему предстояла длинная учёба. Он же дикарь по сравнению с ними, ведущими совсем иную жизнь. Да и дождусь ли его? В то же время я ощущал прилив сил и необыкновенную бодрость. Чудодейственный эликсир, видимо, творил своё дело. В дальнейшем, употребляя его в указанные сроки, я чувствовал себя всё лучше. Появилась надежда увидеть моего Сяо. Я начал привыкать к одиночеству.

Приходившие ко мне люди спрашивали о сыне. Я отвечал, что отправил его учиться и он сейчас далеко отсюда. Бессмысленно было бы рассказывать кому-то о предшествующих событиях, меня сочли бы за сумасшедшего. Оставшись один, совершал паломничества по монастырям, но всегда возвращался домой, ожидая появления Сяо. В визитах в святые места, братья по религии, глядя на внешность, удивлялись и восхищались моим видом. Говорили, что, вероятно, образ жизни, мысли, угодны Будде, потому он и даёт мне такое здоровье.

 

Глава 6

…Прошло двадцать четыре года. Мне было больше ста лет, но чувствовал я себя прекрасно. В один из дней, в начале осени, что-то затемнило окно. Выглянув, я увидел матовую поверхность летающей машины. У меня задрожали ноги от такой неожиданности: – О, Будда! Неужели…?

Я стоял, не имея сил сдвинуться с места. Дверь широко распахнулась и мой Сяо, с улыбкой на лице, крикнул: – Есть кто дома?

Увидев отца, он упал на колени, объял и, как в детстве, заплакал. Он и сейчас был всё таким же, добрым и чувствительным парнем. Немного успокоившись, я справился: – Ты один?

Он, молча, потянул меня за руку из дома. Мы подошли к небольшому кораблю, к такому же, на котором раньше прилетала Лика. Дверь медленно открылась и…, о, мой Будда! Там стояла она и два маленьких создания.

– Здластвуй дедуска! – хором воскликнули они, да ещё и на нашем языке.

Моё горло перехватил спазм, и я ничего не мог выговорить в ответ. Невестка, выйдя из машины, со слезами опустилась передо мной и обняла меня. Не в силах сдержать эмоции, всхлипнул Сяо. Глядя на них и не понимая происходящего, захныкали внуки. То, что я испытывал в этот момент, не передать никакими словами. От плача детей мы пришли в себя и взялись успокаивать их. Невелички оказались мальчиком и девочкой, и были абсолютными копиями своих родителей. По-нашему, конечно, не говорили, а слова: "Здравствуй дедушка!" – заучили, чтобы приветствовать не родного предка.

Я повёл гостей в дом. Сяо занёс несколько больших сумок с продуктами, и мы организовали обед. В доме было козье мясо: перед прилётом охотились караванщики. Мой сын не забыл действий с ним: сам нажарил его и поедал с отменным аппетитом. Внуки с интересом заглядывали ему в рот, что-то говорили друг другу и звонко смеялись. Он не прочь был дать им по маленькому кусочку, но невестка не разрешила, сославшись на то, что от непривычной еды у них может возникнуть расстройство пищеварения. Она с ними кушала продукты, привезённые с собой. За чаем Сяо повествовал о своей жизни, перекладывая истории на земное время. Лика, с помощью говорящего по-нашему аппарата, перебивала мужа. Она рассказывала смешные истории, связанные с тем или иным эпизодом его новой жизни.

…По прилёте на Оку, на космодроме мальчика ждали сестра, семья Нора и друзья родителей Сяо. Свидание было незабываемым. Считали, что с гибелью корабля пропали все члены экипажа. А оказалось, что он, как-то остался жив, да ещё и на чужом космическом теле. Эту новость узнала вся Ока. На него смотрели, словно на диво. Сестра Сяо, за год до прилёта брата, вышла замуж. Все звали его к себе жить, но он остался у дяди.

Больше десяти лет обучался в Академии астронавтики. Заканчивая учёбу, женился на Лике. Сейчас у них двое ребят. Сын носит имя дедушки – Лао. Ему тринадцать лет. Дочь названа в честь красивого цветка на Земле, о котором всегда говорил отец. Её зовут Лотос. Ей уже десять лет. Они изучают школьную программу, осваивают первичные знания.

На моих глазах появились слёзы. Выходит, я не забыт и меня будут помнить потомки Сяо.

– …Отец, когда-то, я говорил тебе о том, что мне легко даётся учение. Оказывается в нашем обществе, знания от родителей детям передаются с генами, но в юном возрасте они скрыты. В школе, в процессе учёбы, их переводят в сознание и они уже навсегда остаются в нём. Поэтому у нас нет потребности, заучивать что-то. В учебных заведениях о них просто напоминают. Вот почему грамотность всем даётся легко.

После академии он летает на космическом судне. Теперь младший помощник командира большого корабля. Запланированным полётом они оказались в нашей Солнечной системе, в районе безжизненного Юпитера. Так её называют у вас. Командир согласился проследовать вблизи Земли: преодолеть несколько десятков миллионов километров для них сущая ерунда. Сейчас звездолёт стал на орбиту спутника Земли – Луны, а они всем "домом" отправились ко мне. На кораблях, где муж и жена летают вместе, они берут детей с собой. Лика на должности химика-лаборанта.

Они были у меня трое суток, и я услышал много поразительных вещей, по большей части недоступных моему пониманию. Но одно я понял точно: в космосе много миров. Есть жители планет похожие на нас, о других так и близко не скажешь. Много здравомыслящих созданий, но есть и несмышлёные.

Очень порадовали дети. Они по-прежнему обожали друг друга и были такими же молодыми, хотя прошло уже больше двадцати лет.

За время пребывания привыкли ко мне и внуки. Мы говорили через приборы. Первый вопрос, который они задали самостоятельно, был таков: – Дедушка, а отчего ты совсем маленький?

У "потомков" было множество вопросов, и я с великим удовольствием давал на них ответы. Рассказал им историю появления здесь их отца и сводил к капсуле, находящейся в кустарнике и уже едва видной из травы.

Трое суток мелькнули, словно один день. Настало время расставания. Сяо с Ликой пролили слёзы, внуки обнялись со мной. Я благословил их на дальнюю дорогу, и они улетели так же тихо, как и появились. Меня поражала беззвучная работа их летательных аппаратов. Лишь иногда, на взлёте, был слышен звук, походящий на гудение пчелы.

В этот приезд мой мальчик заметно не повзрослел. Сноха, с замужеством, расцвела ещё больше, её красота, словно магнит, притягивала взгляд. Когда я сказал об этом Сяо, он засмеялся: – У нас все женщины такие.

Через двадцать лет, они прибыли одни. Объяснили, что внук Лао, закончил Академию астронавтики и улетел к очень далёкой звезде. Лотос ещё учится, но по-другому профилю. Они так же гостили у меня трое суток. Всё время находились рядом и тешили себя тем, что их бальзам заметно воздействует на моё здоровье. В свои сто двадцать пять лет, я чувствовал себя прекрасно. В этот раз Сяо оставил мне говорящую коробочку.

В последующие годы сын появлялся ещё несколько раз: и один, и с Ликой. Внуков я уже больше не видел. Лао служил на другом корабле, а Лотос после учёбы находилась на Оке. Она занимается наукой, название которой я уже не помню. В третий визит Сяо забрал летающий объект, что находился в кустарнике. Он сказал: об истории выживания и воспитания его инопланетным жителем, то есть мною, в их мире где-то записано. А аппарат, который так долго находился на Земле, будет представлен, как вещественное доказательство.

В это время, мой мальчик был уже старшим помощником командира звездолёта. О последующих посещениях я узнавал из этой коробочки. И несколько раз слышал голос Сяо из неё, когда он пролетал мимо, но не имел возможности повидаться со мной. В такое время, он извинялся за то, что не в состоянии встретиться. А мог бы промчаться, не напоминая о себе. Но он не таков: прямой и честный, и за всю нашу совместную жизнь никогда и ничего от меня не скрывал.

В четвёртый прилёт с Ликой, у меня в гостях находился мужчина, живущий у реки, который рассказал вам эту историю. Дело было так. Когда я находился в жилище, то всегда включал говорящую коробочку. В тот день, помолившись, мы сели обедать и вдруг прозвучал голос Сяо: – Отец, ты ждёшь нас? Завтра, мы с Ликой будем у тебя. Сейчас мы подлетаем к Земле и находимся в нескольких миллионах километров от неё.

Я так обрадовался приятному известию, но когда взглянул на гостя, мне стало не до отрады. Цзяо, белый, словно бумага, озирался по углам. Кроме нас никого не было и внезапно раздавшийся говор Сяо, очень устрашил его. Он упал на колени и обратился к Будде, прося избавить от наваждения. Успокаивая его, пришлось рассказать историю появления большого ребёнка. Он не хотел верить в это, но вспомнил, что слышал от кого-то о необычном мальчике. Чтобы убедить его в этом, я предложил ему посмотреть завтра на оставшееся место от "колыбели".

А когда прилетели Сяо с Ликой, мой гость оцепенел, увидев таких высоких людей. Но глядя, как удивительные незнакомцы обнимают меня и радуются нашей встрече, растрогался сам. Спустя некоторое время, он в великом изумлении ушёл вниз, домой. В этот раз Сяо подвёл к дому электричество. Он привёз сюда маленькую машину, закрыл в неё длинный смотанный кабель. Она поднимала землю, и провод уходил в неё. Уезжал он далеко. Закончив, специалист подключил к нему светильник. В доме стало особенно ясно.

– Теперь, отец, у тебя в доме всегда будет "солнце", – сказал он, – недалеко имеется много энергии. И как это мне раньше не пришло в голову?

Семь лет назад Сяо появился один. Я уже стал дряхлым и он это заметил: был грустный, жалел старика, не давал и пальцем шевельнуть. Всё делал сам. Стал взрослым мужчиной. Разлучались мы очень уныло. Наверное, понял, что больше уже не увидимся. Его слёзы перешли в глухие стоны, рыдания просто сотрясали всего. Я, как мог, успокаивал, говорил, что поживу ещё, но он всё разумел и долго не мог отвлечься от меня. Так, со слезами на глазах и улетел. Потом, уже из корабля, снова попрощался со мной и сказал, что отбывает очень далеко, в какую-то другую систему и это опасное задание. И больше я его не видел, и не слышал. Невозможно даже предположить, что сейчас с моим сыном? К тому же он говорил ещё и об угрозе. Больше мне с детьми не встретиться! – я чувствую близкий конец. Будда зовёт к себе….

Архат всхлипнул и замолчал. Странно, но во время изложения истории, в глазах проплывали удивительные картины происходивших событий. Монах не только повествовал, но и показал пережитое им самим. Несомненно, он имел дар внушения. Потом и другие участники экспедиции признались мне, что тоже видели его жизнь в картинах. Взглянув друг на друга, мы заметили у себя покрасневшие глаза. Старец являлся удивительным рассказчиком. Время было уже под утро, мы прослушали всю ночь.

Святой заснул. Разошлись и мы по своим местам. Но погрузиться в сон после такой дивной истории, никто не мог. Разум протестовал, отказывался принимать услышанное. Но перед взором опять возникали картины, и хриплый голос старого Лао. А иногда было такое ощущение, что весь пассаж я видел своими глазами.

Проснувшись после краткого утреннего забытья, я уже думал, что всё это приснилось во сне. Мои спутники так же покачивали головами, словно удивляясь чему-то. Монах был превосходным ритором. Если бы не моя запись истории, то спустя какое-то время всё это казалось бы сонным бредом, абсурдом. Я берёг дневник, доказательство происшедшего. Мы прожили у Лао ещё два дня. Установилась хорошая погода. К вечеру пришёл караван. Мы переговорили с людьми, описали плохое состояние старца и порекомендовали организовать у него дежурство.

С рассветом третьего дня, сердечно попрощавшись со святым и поблагодарив за оказанный приём, экспедиция направилась назад, вниз. В селении у Брахмапутры нас поджидал очевидец легенды.

– Ну что, поведал вам старый Лао о своём небесном приёмыше? Мне он сказал, чтобы я никому не говорил, а то могут счесть за сумасшедшего. Я и сам понимал всё, а потому молчал.

– Изложил, – ответил я, – но если бы мы узнали эту историю от других, то не приняли бы за истину. А он не только рассказал нам, но и представил в картинах.

– То-то! – усмехнулся Цзяо, – я живой тому свидетель.

Мы переправились через реку, добрались до Лхасы. Там распрощались с Лунем, щедро оплатив его услуги. Он заработал свою награду, без него мы бы ничего не сделали. Спустя месяц уже были у себя, в старой доброй Англии. Долго я не смел, опубликовать воспоминания об этом редчайшем событии. Но на склоне своих лет решил, что нельзя держать такие перипетии у себя. А прочитавший, пусть понимает описанное, как хочет.

Рейтинг@Mail.ru