Виктор Иванович Калитвянский
Возчик
Сцена 8
Секретарь сидит за большим столом.
Ковтун прохаживается за его спиной.
КОВТУН. Всё очень просто, товарищ первый секретарь. Два протокола. Две подписи.
СЕКРЕТАРЬ. А прокурор?
КОВТУН. Он подписал.
СЕКРЕТАРЬ. Он всегда не глядя подписывает.
КОВТУН. Прокурор хорошо понимает линию партии на борьбу с врагом.
СЕКРЕТАРЬ. Ты на что это намекаешь? Ты эту демагогию брось.
КОВТУН. С ней, с женой, всё ясно. Вопрос: как быть с ним?
СЕКРЕТАРЬ. Делай с ней всё, что хочешь, а его – нет… Я не позволю.
КОВТУН. Он завяз вместе с нею по уши. Ты не хочешь отдавать его… А ты уверен, что тебя не отдаст Иркутск, если дело будет решаться на конфликтной основе?
СЕКРЕТАРЬ. Я ни в чём не уверен. И тебе не советую – быть такой уверенной.
КОВТУН. Я просто делаю своё дело.
СЕКРЕТАРЬ. Ну, вот и хорошо. Только не надо этого безумного рвения. Чистка нужна для очистки рядов, а не для того, чтобы остаться в тайге без работников, с одними волками!
КОВТУН. Это не тебе решать, секретарь. А люди… Что люди? На Руси люди не переводятся. Не один будет, так другой.
СЕКРЕТАРЬ. Эх, Иван, Иван… Ладно, пять лет. И лагерь в Хилке. Чтоб здесь был, рядом. А там, глядишь…
КОВТУН. Пяти мало. Он прошляпил агента в семье… Пять – мало. Надо десять.
СЕКРЕТАРЬ. Нет, ну ты посмотри, что ты делаешь! Вцепилась в райком! Поглядела бы по сторонам! Надо же какие-то пропорции соблюдать…
КОВТУН. Процентную норму?
СЕКРЕТАРЬ. Ну почему процентную норму? Я же понимаю, враги у нас рассыпаны не по норме. Но… Всё равно так нельзя!
Ковтун подходит к столу и кладёт перед Секретарём лист бумаги.
КОВТУН. Ещё один протокол.
СЕКРЕТАРЬ. Ещё один? Кто там? (Пауза.)Петренко? Ковтун, Ковтун… Ты беспощадна, как ангел смерти.
КОВТУН. Я не ангел смерти, секретарь. Я… Я – бич.
СЕКРЕТАРЬ. Что?
КОВТУН. Я карающий меч революции.
СЕКРЕТАРЬ. Петренко… А почему – высшая мера?
КОВТУН. А ты выбирай, секретарь. Три протокола. Два из трёх – высшая мера.
СЕКРЕТАРЬ. Может, один из трёх?
КОВТУН. У нас очень низкий процент высшей меры! Впрочем, можно и одного. Но тогда это будет второй секретарь. Выбирай.
Пауза.
СЕКРЕТАРЬ. Выбрал. (Подписывает протоколы.) Семь лет. И лагерь в Хилке. А там видно будет… Прощай.
Уходит.
КОВТУН. Семёнов!
Из подвала выходит Семёнов. Ковтун пододвигает ему два протокола.
СЕМЁНОВ(читает). Петренко… (Пауза.) Товарищ Ковтун…
КОВТУН. Я слушаю тебя, товарищ Семёнов.
СЕМЁНОВ. Товарищ Ковтун, прошу вас…
КОВТУН. О чём ты просишь меня, Семёнов?
СЕМЁНОВ. Не могу я…
КОВТУН. Не можешь? Ты не можешь покарать врага народа?
Семёнов падает на колени.
СЕМЁНОВ. Пощади. Не могу!..
КОВТУН. Не можешь? А кто должен делать эту работу?
СЕМЁНОВ. Освободи. Не губи…
КОВТУН. Освободить?
СЕМЁНОВ. Не губи мою душу, товарищ Ковтун…
КОВТУН. Душу? Запомни, Семёнов, у тебя нет души! Нет! У тебя только тело. И оно принадлежит пролетарскому государству! Марш в подвал!
Толкает Семёнова ногой. Семёнов поднимается и брёдет к лестнице. На первых ступенях оглядывается и несколько секунд смотрит на Ковтун. Затем скрывается в подвале.
На своём привычном месте появляется Возчик.
Выстрел.
Второй выстрел.
Мужской вопль.
Из подвала, с револьвером в руках, выбирается Семёнов. Поднимает голову, видит Возчика.
СЕМЁНОВ. Господи!.. Евграф Матвеич, ты?.. Господи…
Пауза.
КОВТУН. Как живой… Не врал Васька… Всё-таки я его нашла!
КОНЕЦ 8-ой СЦЕНЫ
Сцена 9
За большим столом сидит Ковтун. На плечах – пальто, словно зябнет.
Открывается дверь. Входит Председатель. За ним – Семёнов. Из дверей, из клубов пара выглядывает Шофёр.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Что ты себе позволяешь, Ковтун?
КОВТУН. Поезжай, Савватей.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Стой, Савва, жди меня!
Шофёр смотрит на Ковтун, пожимает плечами. Двери прикрываются.
КОВТУН. Вы бы шубу сняли.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ(садясь на лавку).Недосуг мне тут с вами рассиживаться! У меня котельная вот-вот потухнет. Тогда всем капец.
КОВТУН. Не всем. Мы автономные.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Я и гляжу, что вы совсем автономные. Ничего вас не касается.
КОВТУН. Ничего. Кроме борьбы с врагами.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Ну, пошла писать губерния. Где Иван?
КОВТУН. В камере.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. А Марья?
Пауза.
КОВТУН. На леднике.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Что? Ах, ети твою мать!
Пауза.
КОВТУН. Вы должны нам пояснить кое-что.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Пояснить? Что ж ты за человек, Ковтун? У меня город замерзает, а ты меня силком тащишь – пояснять?
КОВТУН. А вы хотите, чтобы сразу – ордер на арест? Тогда вы успокоитесь, перестанете ругаться и будете отвечать, как положено в НКВД?
Пауза.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Что тебе нужно от меня?
КОВТУН. Шубу снимите.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Я же сказал, не буду!
Ковтун делает знак Семёнову. Тот подходит и начинает срывать шубу с плеч Председателя. Председатель отмахивается и попадает Семёнову по лицу. Семёнов ударом сбивает Председателя на пол.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ (лёжа, с изумлением, вытирая разбитую губу). Семёнов, что с тобой?
КОВТУН. Шубу сними.
Председатель поднимается на ноги, снимает полушубок и швыряет его на скамью.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Ополоумели…
КОВТУН. Сядьте. Успокойтесь.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Успокоился.
КОВТУН. Поясните нам. Тринадцатого марта, в бане, в присутствии двух свидетелей вы говорили на тему процесса по параллельному троцкистскому центру. Припоминаете?
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Тринадцатого марта? В бане? Мать твою!.. Да разве я помню!
КОВТУН. У нас есть показания.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Интересно, чьи же?
КОВТУН. Неважно – чьи. Важно, правдивы ли они, эти показания.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Не помню! Может, что и говорил. А что я такого мог сказать?
КОВТУН. Ну, например, что вы не поддерживаете судебные приговоры по этому процессу…
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Я? (Оглядывается в сторону лестницы и качает головой.) Может, и говорил что-нибудь. А что не поддерживаю – враньё.
КОВТУН. А вот банщик показывает другое.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Банщик? (Обрадовано.) Банщик! Да мало ли что это трепло настучит!
КОВТУН. Второй свидетель показывает, что вы удивлялись приговору.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ(снова оглядываясь на лестницу).Удивлялся? Может, и удивлялся. А ты, Ковтун, конечно, ничему не удивляешься. Что маршалы становятся врагами народа – тебя не удивляет!
КОВТУН. Не удивляет. И маршалы могут стать врагами, и секретари райкомов, и председатели исполкомов.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Понятно… Будешь делать из мухи слона. Ну и что у тебя Марья натворила? Небось, какой-нибудь заговор сплела у себя в школе! И не сверли меня своими зенками! Я уже два раза в этом подвале сидел!
КОВТУН. Бог любит троицу. Семёнов, отведи в камеру.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Не имеешь права! У тебя даже ордера нет!
КОВТУН. Будет. У нас хороший прокурор. Он понимает задачу борьбы с врагами.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Не трогай меня, Сёмёнов! Я сам пойду. (Кричит.) Савва, сообщи секретарю!
Семёнов уводит Председателя в подвал.
Ковтун подходит к саквояжу, достаёт склянку, капает на ладони, протирает руки.
Двери распахиваются в обе створки.
Входят Секретарь и Шофёр.
СЕКРЕТАРЬ (подходя к Ковтун). Товарищ Ковтун! (Протягивает руку.)Обком и управление НКВД поздравляет вас с хорошей работой и раскрытием шпионской сети.
КОВТУН. Спасибо… То есть… служу Советскому Союзу.
Секретарь вдруг выворачивает Ковтун руку.
СЕКРЕТАРЬ. Савва! Верёвку давай! (Из подвала появляется Семёнов.) Семёнов, вяжи её!
СЕМЁНОВ. Товарищ секретарь…
СЕКРЕТАРЬ. Держи, чего рот разинул! Вёрткая, сволочь!..
Секретарь и Шофёр связывают Ковтун и сажают её на скамью.
СЕКРЕТАРЬ. Познакомьтесь: Зинаида Пашковская, бывшая машинистка иркутского управления НКВД.
СЕМЁНОВ. Машинистка? А кто такая Ковтун?
СЕКРЕТАРЬ. Не такая, а такой… Ковтун – мужчина. Его труп обнаружили на задах иркутского вокзала. Она была его любовницей. Перед тем, как ехать сюда уполномоченным, Ковтун вытащил её из психбольницы. Почему ты убила его?
КОВТУН. Я не хотела… Я просила его взять меня с собой.
СЕКРЕТАРЬ. И что, не взял?
КОВТУН. Он посмеялся надо мной. Он сказал, чтобы я убиралась ко всем чертям. Он сказал, что найдёт здесь другую бабу.
СЕКРЕТАРЬ. И за это ты его пристрелила?
Ковтун молчит.
СЕКРЕТАРЬ (Семёнову).А где Николай?
СЕМЁНОВ. В камере.
СЕКРЕТАРЬ. Вот же неугомонная стервь. (Делает знак Шофёру. Тот бежит в подвал. )С ней всё ясно. Надо протокол написать. Семёнов, тащи её вниз, кончай.
Семёнов тянет Ковтун за верёвку.
КОВТУН. Возчик, возчик!.. Где ты, мой харон?.. Встречай меня, я иду к тебе!.. Секретарь, а секретарь, а хорошо мы с тобой поработали, коли нам благодарность вышла за борьбу с врагами…Семёнов! Посмотри на меня! Что же ты меня не застрелил-то давеча? Зачем ты убил Петренку, бедный безумец, ведь он был тебе заместо отца?..
Семёнов швыряет Ковтун наземь и стоит, взявшись за голову.
Из подвала появляются Шофёр, Председатель и Второй секретарь.
По знаку Секретаря Шофёр тащит Ковтун в подвал. Следом, пошатываясь, идёт Семёнов.
СЕКРЕТАРЬ. Иван, твой приговор – семь лет. Тебя направят в лагерь в Хилок. Я постараюсь, чтобы тебя назначили замом по строительству. Держись.
ВТОРОЙ СЕКРЕТАРЬ. Где она?
Пауза.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Её больше нет.
ВТОРОЙ СЕКРЕТАРЬ. Я хочу проститься.
СЕКРЕТАРЬ. Я отправлю детей в Талду. Держись, Иван!
Выстрел.
Пауза.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Весело, ети её мать, живёте.
СЕКРЕТАРЬ. У тебя кровь?
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Ерунда. Они там камеры не убирают.
СЕКРЕТАРЬ. Николай, с котельной непорядок. Как бы горком не заморозить!
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ (надевая полушубок). Да знаю! А ты что предлагаешь? Чистку провести?
Секретарь машет рукой. Председатель идёт к шкафу. Тянет дверцу – она со скрипом открывается. Наливает в стакан, выпивает. Уходят.
Из подвала выходит Семёнов.
СЕКРЕТАРЬ. Ты, Семёнов, теперь за главного. Наберешь людей. Вон, Савватея возьми. Он справится.
Уходит.
Семёнов стоит, опустив руки.
Появляется Возчик. По своему обыкновению, он что-то бормочет себе под нос. Постепенно его бормотание становится громче.
ВОЗЧИК. …грешную душу раба твоего Тимофея, из крестьян, шестидесяти лет от роду … Прими грешную душу рабы твоей Зинаиды, из мещан, тридцати четырёх лет от роду… Прими грешную душу рабы твоей Марьи, из дворян, тридцати восьми лет от роду… Да святится имя твое, да приидет царствие твое! Да будет милость твоя!.. Упокой, господи, души усопших рабов твоих, прости им прегрешения их, вольные и невольные, и даруй им царствие небесное…
Голос Возчика постепенно стихает.
КОНЕЦ
