Виктор Евгеньевич Рябинин
Перископная глубина
ОТ АВТОРА
Какое все-таки емкое слово – глубина! Это не только расстояние от поверхности водной среды до самого дна. Глубина – это еще и показатель степени основательности. Николай Бердяев считал, что «Совесть и есть та глубина человеческой природы, на которой она не окончательно отпала от Бога», а Клод Гельвеций сравнивал глубокие идеи с чистыми водами, прозрачность которых затемнена их же глубиной. А как вам слова Виктора Гюго: «Высота чувств находится в прямом соотношении с глубиной мыслей. Опустите ум в глубину познания – и вы поднимете сердце до небес!» Скажу больше: глубина внутреннего мира человека, безусловно, измеряется глубиной его вечной души. Мы привыкли измерять жизнь длиной, а было бы правильнее измерять её глубиной. В отличие от продолжительности, глубина жизни зависит от самого человека.
Но вернемся к глубине водной. Из всех возможных глубин автор выбрал – перископную. Преимущества перископной глубины весомы и аргументированы: находясь под перископом, ты видишь всех, а тебя обнаружить и узреть весьма проблематично.
Погружаясь на перископную глубину, каждый моряк как бы проходит через своеобразное горнило, определенные ворота по типу КПП, в иной мир, именуемый подводным. Казалось бы, вокруг тебя те же люди, те же знакомые лица, а законы тут действуют совсем иные, нежели на берегу. Да и фраза Героя Советского Союза подводника Магомета Гаджиева: «Нигде нет такого равенства, какое существует на подводной лодке, где все или побеждают, или погибают», воспринимается совсем иначе.
Жанр данной книги определить непросто. С одной стороны, автору хотелось бы многое рассказать и поведать читателю. С другой, подобная подача материала сильно смахивала бы на заунывные мемуары, заведомо скучные и малоинтересные. Иное дело – приключенческий детектив с элементами фантастики, в который автор аккуратно вкрапляет интересную информацию из своего собственного жизненного и служебного опыта. Такие книги, как правило, читаются сравнительно легко и по популярности намного привлекательнее, нежели их мемуарно-исторические собратья.
Именно так и решил поступить автор, тем более, что за 34 года морской походной службы в закромах памяти накопилось немало интересной и познавательной информации, которая, кстати, частенько противоречит прилизанной и приглаженной – официальной. Но все происходило именно так, а не иначе.
Словом, в этой книге автор постарался высказать собственное суждение по ряду вопросов и проблем, которые волнуют военных моряков в целом и подводников в частности. К примеру, как распознать проявление истинного героизма, не спутав его с подковерными интригами и откровенной показухой некоторых «героев»? Или, базируясь на собственном опыте, рискнет предложить читателям собственную версию гибели «Курска», которая во многом отличается от официальной. Наконец, аккуратно затронет тему непознанных тайн океанских глубин, с которыми многим из нас прямо, либо косвенно пришлось соприкасаться. Ведь Мировой океан исследован еще меньше, чем космос.
Иными словами: «По местам стоять, к погружению!» И пусть это погружение в чтение будет для вас комфортным.
С уважением и признательностью,
Капитан 2 ранга запаса Виктор Рябинин
Посвящается моему самому маленькому
внуку – Тимоше…
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ДЕЛА ДАВНО МИНУВШИХ ДНЕЙ
1.«Нас не слышно, но мы здесь!»
В глубине души все люди хорошие, просто глубина у каждого разная. В этом-то и вся разница…
Журналист по имени Руслан, оказался нахальным и шустрым малым. Долговязый и кучерявый, он впился своими змеиными глазками в собеседника и канючил.
– Евгений Сергеевич, ну пожалуйста! Что вам стоит ответить на несколько вопросов? – настырно и методично приставал он.
На пятый или шестой раз Малинин едва сдержался, чтобы не послать настырного писаку куда подальше по известному адресу, но потом вдруг понял: судя по методам приставания, этот парень уже везде побывал.
Пришлось согласиться.
– Только тридцать минут и ни секунды более, – предложил он этому творческому нахалу. – Без обид. У меня совершенно нет времени. Готовлю к изданию новую книгу.
– Согласен! – обрадовался Руслан. – Значит в 15.00 в кафе «Березка», что на площади Победы.
Малинин не лукавил. После завершения службы в подплаве и возвращения в родной город, он, благодаря солидной военной пенсии, мог и не работать. Но деятельная натура требовала дальнейшей реализации и он принялся искать занятие по душе. Впрочем, скоро убедился, что в условиях рыночной экономики отыскать устраивающую его работу не так-то просто. Тогда он решил не проявлять излишнюю активность и сразу же ощутил повышенную востребованность.
Сначала он консультировал одного начинающего дайвера. Затем, находясь у друзей в Питере, попал на дайверскую выставку Dive Show которая проходила в Гостином Дворе. Вечером того же дня состоялся ужин, где Малинин познакомился с группой крутых дайверов, беззастенчиво называвшими себя «пионерами дайвинга в России». Впрочем, ребята оказались душевными и общительными. Обмен мнениями был интересен всем, кто сидел за столом. Они поведали, как погружались в прибрежные воды Колумбии, Кубы и Сахалина, а Малинин рассказал пару жизненных эпизодов из своей службы, когда приходилось действовать в экстремальной ситуации.
– Поскольку теплопроводность воды почти в 27 раз больше, чем воздуха, процесс охлаждения идет довольно интенсивно. При температуре воды 22°С человек за 4 мин теряет около 100 калорий, т.е. столько же, сколько на воздухе при той же температуре за час, – конкретно излагал Малинин. – В результате организм непрерывно теряет тепло, и температура тела, постепенно снижаясь, рано или поздно достигнет критического предела, при котором невозможно дальнейшее существование. Поэтому вывод такой: чтобы продержаться в холодной воде как можно дольше, необходимо не плыть, размахивая руками, а, с учетом спасательного жилета, постараться прижать к туловищу руки, скрестить и прижать одна к другой ноги, приняв позу вертикального поплавка. Все потому, что тепло дольше всего сохраняется в паху и под мышками.
Его с интересом слушали, а затем один из дайверов, назвавшийся Кириллом Плетневым, принялся рассказывать о современных взглядах на гипоксию – нехватку кислорода в организме. Традиционный взгляд говорит, что гипоксия это зло и ее надо избегать всеми средствами! Но Кирилл объяснил, что при правильной контролируемой гипоксии можно получить много лечебных эффектов от омоложения, до расширения сознания!
***
С Русланом встретились в назначенное время. Малинин сразу же ощутил небывалый напор собеседника. Журналист тут же принялся засыпать его вопросами. В основном, его интересовали комментарии по поводу недавнего захода английского эсминца «Defender «в территориальные воды России на Черном море.
– Зачем тебе мое мнение? – попытался отшутиться Малинин. – Я не Главком флота, не Министр обороны и тем более – не Президент…
– Ну, вы же прослужили на флоте больше тридцати лет. Читателям будет интересно узнать ваше мнение, – принялся по-детски канючить журналист.
– Тридцать четыре, – решительно поправил его Малинин. – Что конкретно тебя интересует?
– Английский эсминец нарушил территориальные воды России. Почему его не уничтожили?
– Чтобы показать свою силу и возможности не обязательно кого-то уничтожать. Это осуществить не так сложно.
– «Бриташки» пишут, что их эсминец мог уничтожить весь Черноморский флот. Перед входом в наши воды экипаж оделся в противопожарную экипировку и привел свою систему ПВО/ПРО в полную боевую готовность. Они утверждали в прессе, что их «Defender» проекта 45, собьет два десятка Су-24. Неужели они правы?
– Нет, конечно. Если хочешь знать мое субъективное мнение, то корабль, который умышленно вторгся в наши территориальные воды, вел себя дерзко, на сигналы не отвечал и своим маневрированием демонстрировал, что ему наплевать, нужно было топить. Если бы поступил приказ, то его пустили бы на дно очень быстро.
– Так случился бы международный скандал, может быть, даже война…
– Скандал – да, а война – нет. Англичане трусоваты, уверен, они бы подняли шум и визг, но больше никто не осмелился бы нахально и демонстративно лезть в наши территориальные воды.
– Допустим, что вы правы. Чем топить?
– Одной лодки хватит, чтобы тихо и спокойно разобраться с этим эсминцем.
– А разве там были лодки? – принялся выпытывать журналист.
– Слушай, Руслан, ты, как представитель СМИ, должен понимать: если наши территориальные воды нарушил иностранный военный корабль, то все флотские силы и средства обязательно будут приведены в соответствующую степень боевой готовности. В том числе и подводные силы.
– Но об этом ничего не сообщалось…
– И правильно, что не сообщалось. Подводники по данному поводу шутят так: «Нас не слышно, но мы здесь». На Западе новые российские дизель-электрические подводные лодки проекта 636.3 за беспрецедентную малошумность называют «черными дырами». Несколько таких малошумных субмарин базируются на Черноморском флоте. Даже зная, что многоцелевая субмарина рыскает где-то рядом, эсминцы НАТО часто не в силах нащупать ее своими сверхчувствительными сонарами. Выводы делай сам. Так что британцы сильно погорячились. Или съели чего-нибудь нехорошего вместо своей традиционной овсянки. Этот эсминец мог оказаться на дне очень быстро.
– А что для этого необходимо? – принялся усиленно допытываться журналист.
…Малинин вдруг вспомнил, как когда-то в Атлантике его субмарина осуществлял слежение за американской АУГ (авианосно-ударная группа. – Авт.), боевым ядром и флагманом которого являлся многоцелевой авианосец «Дуайт Эйзенхауэр» (CVN-69). Эта махина длиной в 340 и шириной порядка 75 метров с водоизмещением в 97 тысяч тонн, на фоне совсем немаленьких крейсера и трех ракетных эсминцев охранения, казался целым плавающим городом. Авианосцы никогда не действуют в одиночку, а всегда в составе так называемых авианосных групп: ударной (АУГ), многоцелевой (АМГ) или противолодочной (АПУГ).
Тогда, ранним океанским утром, наблюдая в перископ, как по палубе грозного авианосца бегают тренируясь члены экипажа, Малинин подумал
– Вам, ребята, нужно не беззаботно гонять по палубе, а изо всех сил стараться не разозлить Президента России, который может отдать приказ своим подводным силам пустить на дно любого, кто этого заслуживает. Мы сделаем это аккуратно и быстро.
В тот момент Малинин чувствовал, что несмотря на силу и мощь, вся эта АУГ находится в его власти. Возникло удивительное чувство морального удовлетворения, он ощутил значимость, необходимость своего тяжкого, без преувеличений, труда…
Малинин вдруг вспомнил свою первую подводную лодку, на которой довелось служить в конце восьмидесятых. Ясно представил надраенный верхний рубочный люк и длинную узкую шахту с трапом, уходящим из боевой рубки вертикально вниз. По нормативам при срочном погружении шестеро вахтенных должны покинуть мостик за 20 секунд. Командир всегда спускается последним и задраивает люк. Задерживаться нельзя – спустя еще 20 секунд рубка проваливается под воду.
Он помнил все до мелочей. Вертикальная шахта ведет в отсек, где расположен центральный пост. Сюда стянуты нити управления всеми основными системами: установлены гидроакустические и навигационные комплексы, блоки радиоэлектроники, оборудовано рабочее место боцмана, следящего за положением рулей.
Здесь же расположены «глаза» корабля – поворотный оптический перископ. Рядом, в небольшой выгородке, – пульты управления оружием. Его тут хватает: на торпедной палубе можно разместить целый арсенал мин, торпед и ракет «Калибр-ПЛ», способных поражать морские или наземные цели. Шесть носовых торпедных аппаратов калибра 533 миллиметра «всеядны» и представляют собой универсальный пусковой комплекс.
Изнутри отсеки пестрят разноцветными штурвалами приводов клапанов, рукоятками и циферблатами разного диаметра. Многие из них нужны скорее для подстраховки и применяются редко – большинство систем управляются с центральных пультов или полностью автоматизированы.
Настоящий подводник должен послужить на дизельных подлодках: прочувствовать на себе стесненное пространство, понюхать соляры. А так проект 877 (позже – 636.3) очень удачный. Там находится точно такое же оружие, как на многоцелевых атомоходах.
Если разобраться, у дизель-электрических субмарин действительно немало преимуществ. Они более компактны, могут действовать на мелководье, близко подходить к берегу, выпускать боевых пловцов-диверсантов, ложиться на грунт, скрытно ставить мины на узких фарватерах. Современные системы жизнеобеспечения позволяют находиться под водой до пяти суток без зарядки аккумуляторных батарей. Кроме того, «дизелюхи» намного меньше шумят. «Варшавянка» в этом смысле вообще мировой рекордсмен – более скрытной лодки не существует. На памяти Малинина был случай, когда в Средиземном море американский эсминец не мог найти их субмарину трое суток, пока после выполнения задач, она сама не всплыла неподалеку.
Кроме того, экипажи на подлодках «притираются» лучше, чем на надводных кораблях. Обостряется чувство ответственности, каждый понимает, что от неправильных действий одного человека зависит судьба нескольких десятков. Здесь неважно, кто именно совершит ошибку – трюмный матрос или командир, последствия в любом случае могут быть фатальными. Железная субординация, взаимное уважение и готовность выручить товарища – три кита, на которых под водой держится все. Те, кто отказываются это понимать, на лодке не задержатся. Подводникам удается сохранять человеческие и дружеские отношения. У них нет парадных трапов, адмиральских салонов или персональных гальюнов. Все общее, как в большой семье…
– Евгений Сергеевич, вы мне не ответили: так что для этого необходимо? – возвращая Малинина из воспоминаний в мир реальности, продолжал усиленно допытываться журналист.
– Используешь гидроакустический комплекс в режиме шумопеленгования. Когда цель обнаружена, определяешь её ЭДЦ.
– А что это такое? – поинтересовался журналист.
– Извини, забыл, что разговариваю не с профессионалом. ЭДЦ – это элементы движения цели. Курс, скорость, дистанцию до неё, пеленг. Идет ли цель прямо или следует противолодочным зигзагом… После этого занимаешь выгодную позицию для стрельбы, ложишься на боевой курс и атакуешь.
– И сколько торпед для этого потребуется? – заинтересовался Руслан, в глазах которого Малинин уловил стремление подготовить сенсационный материал.
– Думаю, двухторпедного залпа было бы достаточно.
– А почему двухторпедного? – не понял журналист.
– Потому, что так обычно стреляют подводники по надводному кораблю.
– Ну, хорошо, выстрелили двумя торпедами, а после этого что? – не унимался журналист.
– После выхода из торпедного аппарата последней торпеды залпа подводная лодка выполняет послезалповое маневрирование. При этом должны обеспечиваться наблюдение за противником и выпущенными торпедами. Если в расчетное время последовал взрыв торпед и шумы винтов цели не прослушиваются, считается, что цель поражена. Если позволяет обстановка, подводная лодка может всплыть на перископную глубину и уточнить результаты атаки зрительно или с помощью РЛС. В случае промаха уточняются элементы движения цели, дистанция до нее и производится повторная атака. Вот и все. Очень просто…
– Ни фига себе – просто! – растеряно заулыбался Руслан. – А если бы был авианосец?
– Для авианесущих кораблей требуется 7-8 обычных торпед, при условии, что положишь их ровненько одна к одной, или всего одна с ядерным боеприпасом – Малинин решил немного попугать дотошного журналюгу. – Впрочем, сейчас у России появилось оружие судного дня – «Посейдон», которого также хватит для авианосца любого размера вместе со всеми кораблями охранения…
Руслан хотел еще спросить о потопленном флагмане Черноморского флота ракетном крейсере «Москва», но Малинин, предчувствуя этот вопрос, показал жестом на часы, мол, отведенное время вышло и их беседа завершена.
В эту минуту ему позвонили и знакомый мужской голос без предисловий потребовал: «Женя, срочно приезжай ко мне. Поступило очень интересное предложение, которое нам с тобой будет весьма интересно и выгодно!»
И отключил связь.
2.Главная формула подводников
Человеческая память уникальна. Это надежное хранилище воспоминаний души, полученного опыта, наиболее ярких впечатлений. Иногда так приятно извлечь из закромов памяти какое-нибудь прошедшее событие и вновь окунуться в него с головой. В момент оживают наши чувства, сердце начинает биться быстрей, и ты словно возвращаешься в те дни, которые давно канули в Лету. Воспоминания – это уникальная возможность проживать некоторые моменты нашей жизни вновь, испытывая те же чувства и эмоции.
Интервью журналисту разбередило душу Малинина, заставило вновь пережить самые яркие моменты его жизни…
… Первое самостоятельное погружение – оно навечно впечаталось в память. Евгений Малинин – в то время молодой капитан-лейтенант назначен на дизельную субмарину С-345, что базировалась в эстонском Палдиски. Старший на борту – капитан 2 ранга Владимир Григорьевич Лысаков. Позже этот замечательный человек и опытный профессионал дослужился до звания контр-адмирал. Жаль, что его уже нет с нами. Интеллигентный, знающий и тактичный офицер обладал редким даром: он умел просто и доходчиво разъяснять даже самые сложные аспекты подводной службы, после чего предоставлял возможность выполнять их самостоятельно на практике, причем делал это всегда доброжелательно, хотя и неожиданно.
Так было и на этот раз. Когда в надводном положении пришли в глубоководный полигон и легли в дрейф, он собрал командиров боевых частей в ходовой рубке. Уточнил некоторые вопросы и задачи, которые предстояло решать на этом выходе в море, а затем, обращаясь к Малинину, вдруг приказал: «Сегодня погружаешься самостоятельно на рабочую глубину. Я не вмешиваюсь. Командуй!» И демонстративно подойдя к верхнему рубочному люку, принялся спускаться в центральный пост.
На Малинина накатила волна неожиданных эмоций. Казалось, он знал все до тонкостей, но от неожиданности и важности момента легкий озноб все равно предательски пробежал между лопаток. Поправив пилотку, и подтянув молнию кожаной канадки, быстро взял себя в руки.
– Все вниз. По местам стоять, к погружению! – свой голос показался Малинину чрезмерно официальным и громким.
Все, кто находился в ходовой рубке и на мостике, ринулись вниз, поочередно быстро скользя через верхний рубочный люк в чрево лодки. Малинин спустился последним и тщательно задраил ВРЛ.
В центральном посту все, как всегда. Только Володя Лысаков в углу ЦП присел на банку с газетой в руках, тем самым подчеркивая, мол, погружение его не сильно касается. Сегодня погружаться будет тот, кому он поручил это дело.
На посту управления горизонтальными рулями сидит главный боцман Петр Михайлович Дукин. Он – ветеран лодки и все отлично понимает. Михалыч еле заметно кивает Малинину, мол, «можешь на меня положиться. Все сделаем в лучшем виде!». После этого по традиции он аккуратно протирает стекло своего любимого глубиномера, который именует «немцем». Этот прибор он притащил со своей прежней подводной лодки, которую списали и поместили на отстой у заводской стенки. Михалыч упросил Лысакова во время навигационного ремонта установить «этого измерительного дедушку» вместе с современными приборами. Глубиномер на самом деле немецкий, по словам боцмана, снятый еще старшими товарищами с захваченной немецкой субмарины в 1945 году в Пиллау – нынешнем Балтийске. Сверху над стрелкой глубиномера сохранилась надпись «Tiefenmesser». Снизу – «m Wasser». Шкала глубиномера от 0 до 330 метров.
– Работает как часы! – частенько любил хвастаться боцман. – Точность – изумительная! И главное – он счастливый. За столько лет не сгорел и не утонул. А это – самое главное в нашем деле! Главная формула подводников гласит: количество погружений должно быть равно количеству всплытий.
Последний аргумент оказался самым убедительным для Лысакова и глубиномер установили на С-345. Везение для подводника – важнейший аспект его службы без которого не обойтись.
Малинин решил погружаться в два этапа и дал команду вахтенному офицеру объявить «Учебную тревогу для погружения подводной лодки!». Личный состав занимает свои места согласно боевому расписанию, из отсеков по «Лиственнице» звучат доклады.
Лысаков продолжает демонстративно пялиться в газету, словно все происходящее его мало касается.
Наблюдение за внешней обстановкой ведется через перископ старшим помощником. Малинин снова командует:
– Принимать главный балласт, кроме средней!
Главный боцман переводит все горизонтальные рули в «ноль», заполняются концевые цистерны главного балласта. Подводная лодка при этом переходит в позиционное положение. В этом полупогруженном положении над поверхность воды остается видна только часть боевой рубки субмарины.
Теперь необходимо осмотреться в отсеках, для чего через вахтенного офицера Малинин отдает соответствующее приказание. Одновременно вентилируется главная осушительная и трюмная магистрали, трубопроводы глубиномеров и незаряженные торпедные аппараты. Крен и дифферент равен нулю и это очень хорошо.
После доклада: «Отсеки осмотрены, замечаний нет», звучит новая команда.
– Заполнить среднюю!
Заполняется средняя группа цистерн главного балласта. Поскольку подводная лодка погружается без хода, средняя группа цистерн главного балласта заполняется «порциями» в два-три приема. Тут важно не нарушать организацию приема балласта в среднюю группу ЦГБ. После доклада командира БЧ-5: «Принят главный балласт», Малинин отдает приказание Михалычу: «Боцман, погружаться на глубину 100 метров с дифферентом 15 градусов!». Дукин ставит горизонтальные рули параллельно на погружение, прилагая тем самым топящий момент на корпусе субмарины для погружения подводной лодки на ровном киле. Даем малый ход.
Лодка погружается медленно. Боцман докладывает:
– Глубина девять метров.
Для С-345 это перископная глубина. Малинин приказывает убрать перископ, он пока не нужен.
Все идет нормально. Михалыч докладывает об изменении глубины через каждые пять метров. Малинин мельком бросает взгляд на глубиномер, он действительно работает, как часы, но в голову лезет всякая ерунда. Почему-то вдруг подумал: «Только бы не заклинило рули!» Такая заклинка была у американской лодки «Трешер» в 1963 году, когда она провалилась за предельную глубину и погибла. Однако, к такой неожиданной вводной готовятся и, как минимум, раз в год на практике отрабатывают этот маневр при сдаче курсовой задачи. Называется БУ-2 – боевое упражнение номер два.
У горизонтальных рулей, по сути, два положения: «погружение» и «всплытие». Заклинка опасна в обоих положениях: ударишься об дно или тебя попросту раздавит давлением, либо «вслепую» выскочишь наверх, и запросто можешь столкнешься с кем-нибудь и опять же утонешь. Как говорится: хрен редьки не слаще. Чаще учатся бороться с заклинкой на погружение. Оно и понятно. Главная задача при этом – снизить скорость до инверсионной (когда лодка не слушает рулей), отвести опасный дифферент продуванием оконечных ЦГБ и своевременным снятием с них пузыря. Все просто, нужно только все делать вовремя. И хотя естественная заклинка рулей по техническим причинам в практике Малинина случалось лишь однажды, неприятных ощущений хватило на всю оставшуюся жизнь…
…Это произошло когда экипаж отрабатывал действия по команде «Срочное погружение» и лодка уже опускалась на стометровую глубину. Внезапно заклинило горизонтальные рули – 15 градусов на погружение. Быстро стал нарастать дифферент на нос. Еще быстрее мы оказались на глубине, близкой к предельной. Дальнейшее погружение могло привести к разрушению прочного корпуса подводной лодки и её гибели.
Всё происходило как в кошмарном сне. Запомнились лишь лица. Лысаков в тот момент отдавал приказания чуть более резким голосом, чем обычно, одновременно холодно фиксируя секунды. Бледное лицо боцмана, сидящего на управлении горизонтальными рулями, не впавшего в панику и делающего всё возможное, чтобы перевести дифферент на корму. Командира электромеханической боевой части, давшего воздух высокого давления в носовую группу цистерн главного балласта.
Малинин в тот момент являлся вахтенным офицером, отдававшим необходимые команды. Тогда в голове была лишь одна мысль – вывернемся, выйдем из этого положения или нет. В тот раз судьба отпустила всему экипажу на действия всего лишь 58 секунд, и он в них успел уложиться, уйдя от гибели. В тот напряженный момент страшно не было. Страх появился уже позже, когда выкрутились и поняли, чего удалось избежать.
После этого командиру в центральном посту по его приказанию соорудили временную койку из досок и ящиков, вверху матрас, одеяло и подушка. В свою каюту он вообще перестал наведываться и даже отдыхал в центральном посту. Так оно надёжнее, командир спит, но одно ухо всё слышит и в нужный момент поднимет его.
Опыт подводного плавания давался экипажу путём многих проб и ошибок. Чем выше должность занимает на лодке человек, тем больше от него требуется знаний, опыта, предусмотрительности и предосторожности…
…Все шло нормально, как часы работали не только хваленый глубиномер боцмана, но и все механизмы субмарины. Малинин успокоился и посмотрел на Лысакова. Тот внешне спокоен и делает вид, что продолжает читать газету. Только газету он держит вверх ногами! Значит, незаметно контролировал все действия и готов был в любую секунду вмешаться и прийти на помощь.
После выполнения задания, а стреляла лодка тогда практической торпедой, всплыли. Малинин почему-то думал, что этот маневр Лысаков снова поручит ему. Но он командовал сам. Пока продували балласт, командир первым поднялся наверх и снова собрал в ходовой рубке командиров боевых частей. Конкретно разобрал по косточкам все наши действия. Одним высказал претензии, других похвалил. Малинину же сказал очень коротко: «Молодец! Следующий раз будешь отрабатывать срочное погружение».
Уже потом, когда все вернулись с лодки в плавказарму, он зашел в каюту Малинина и, хитро прищурив правый глаз, улыбаясь пошутил: «Твои действия оцениваю на «хорошо». Пятерку не ставлю лишь потому, что, судя по выражению лица, ты все время думал, как бы не заклинило горизонтальные рули. Угадал? Это у тебя на лице читалось…»
От Владимира Григорьевича Лысакова ничего нельзя было скрыть, потому как секретов в управлении субмариной для него не было никаких. Малинин всегда благодарил свою флотскую судьбу за то, что свела его в свое время с этим замечательным человеком.