Виктор Елисеевич Дьяков
Путешествие на Бухтарму
– Ну слава те, кажется почти доехали,– Сергей энергично закрутил баранку и «Жигуль» свернул с основной трассы на перпендикулярную дорогу, ведущую к санаторию.
Снова начался подъем, но совсем не крутой. Вскоре въехали в благоухающий смоляным духом сосновый лес и чем дальше по нему ехали, тем все более забывался оставшийся позади бледный пейзаж. Здесь природа как бы брала реванш, вокруг было обилие зелени, цветов… Даже само солнце как бы стало не тупо припекать, жечь, а ласково и нежно греть. Через лес ехали километра четыре с небольшим подъемом, потом последовал своеобразный мини перевал и… Перед путешественниками предстала поистине дивная картина…
Кажущаяся отсюда с высоты необыкновенной, чуть темнее небесной голубизны водная гладь вдавалась в гористый берег небольшим, но отнюдь и не маленьким заливом, окаймленным с одной стороны опять же кажущимся желто-белым, под цвет молочных сливок песчаным пляжем, с другой, зеленой стеной редкого леса. Со стороны пляжа возвышалось свечей панельная девятиэтажка с парадным входом и сплошным стеклянным вестибюлем на первом этаже – стандартное здание выполнявшее в советское время как гостиничные так и административно – лечебные функции. Кроме девятиэтажки тут же возвышались «хрущебы» два пятиэтажных и одно четырехэтажное здание, по всему предназначенных для проживания медицинского и обслуживающего персонала санатория. Тут же чернела труба над прокопченными стенами кочегарки. Меж зданиями и пляжем выстроились в трехрядную линейку множество маленьких дощатых домиков с остроконечными крышами, видимо сдаваемых «беспутевочным» отдыхающим в аренду. И все это: пляж, здания, домики, кочегарка опять же «подпиралось» сплошной несколькокилометровой «толщей» сплошного соснового леса, коим поросли все окрестные сопки от верхушек до подножий. Сверху, с перевала, казалось, что это огромные мохнатые зеленые ресницы над голубизной воды-глаз и белизной опять же глазного белка – пляжа. Со стороны даже совсем не эстетичная кочегарка не смотрелась уродливым «бельмом» в этом «глазу», а лишь случайно попавшей соринкой и почти не портила общей картины.
– Ай… как здесь чудесно!– не сдержала восторга Люба и по детски-непосредственно захлопала в ладоши.
– Будем надеяться, что и со всем остальным здесь будет столь же чудесно,– сдержанно отреагировал Сергей, направляя «Жигуль» вниз по дороге, ведущей прямо к парадному подъезду «свечи»…
4
А отдыхать здесь можно было везде, и как хочешь. Хочешь, ставь палатку и полной грудью вдыхай замечательный воздух, симбиоз обусловленный наличием стокилометровой длины глубоководной акватории водохранилища и окаймляющих его берега сосновых лесов. Хочешь, живи в санатории, предварительно купив путевку в турагенстве. Путевка обходится на человека менее чем в три тысячи рублей за шесть дней. Правда, удобства в том санатории советские, трехразовое питание и вода в номере через нагреватель. «Беспутевочные» отдыхающие в «Голубом» устраивались по разному. «Дикари» ставили палатки прямо на берегу. Можно было жить и на квартирах в тех самых пятиэтажных «хрущёбах». Местные аборигены сдавали часть своих квартир или даже квартиры целиком отдыхающим примерно за 250 рублей в день. Цена, конечно, плевая, но имелся один немаловажный нюанс, в тех домах за неуплату были отключены газ, вода и отопление, то есть не функционировали ни ванна, ни туалет, ни газовые плиты, за той же водой надо было идти на улицу к колонке и тащить ее на этаж. Потому супруги, выяснив все это, предпочли третий вариант, сняли домик на двоих, опять же за смехотворные 1000 теньге, то есть 200 рублей в сутки. В домике кроме кроватей имелись электроплита, холодильник, посуда… Это что касается удобств. К неудобствам относилась та же вода, за которой надо было ходить на колонку метров за сто-стопятьдесят, ну и туалет типа сортир на улице, который убирался и чистился тоже по-советски. Само-собой, что еду и приобретать и готовить предстояло самим. Для данной надобности на территории санатория имелось несколько магазинчиков, с довольно небогатым ассортиментом товаров. Хоть Коростелевы и были заранее предупреждены об уровне местного сервиса, тем не менее, восприняли все без особого восторга.
Заселившись в домик, они собирались, наконец, отдохнуть с дороги, но не тут то было. К «новеньким» тут же стали по одному и небольшими компаниями стучаться не то работники санатория, не то «самостоятельные менеджеры по туризму». Они стали наперебой предлагать свои услуги, от катамаранов и лодок напрокат до путешествия на парусной яхте в самые отдаленные уголки Бухтарминского водохранилища, уверяя, что дешевле чем у них только даром…
Собственно, водохранилище, «рукотворное море» возникло в результате строительства на рубеже 50-х и 60-х годов двадцатого века плотины Бухтарминской гидростанции перекрывшей Иртыш. Кстати, один из предлагаемых туристских маршрутов и был экскурсией на автобусе в город Серебрянск, расположенный у подножия той плотины. Эту экскурсию супруги единодушно отклонили, так как ехать предстояло за сорок километров и почти на весь день… А дни… погода стояла как на заказ и такие дни терять было грех. Они же сюда не для того приехали, чтобы на всякие там плотины смотреть. Они приехали сюда получать удовольствия иного рода – купаться, загорать…
Увы, получить ожидаемое наслаждение от того же купания было довольно сложно. Сергей, потеряв терпение, решил искупаться сразу же и одев плавки побежал на пляж, благо до него было рукой подать. При первом же заходе в воду, он, проплыв туда и обратно метров двадцать тут же выскочил на берег и стал энергично «танцевать» на месте. Только после этого он обратил внимание на то, что любителей купаться совсем немного – вода в заливе даже сейчас в середине июля была никак не выше 17-18 градусов, хотя песок пляжа был горяч и приятно согревал ступни и все тело после бодрящей «водной процедуры».
– Водичка, скажу тебе, здесь не фонтан, гораздо холоднее чем у нас в Оби,– уже в домике, пояснил он Любе то, почему так быстро прибежал назад.– Дай полотенце, разотрусь, а то у меня от такого купания зуб на зуб…
– Садись ешь, обед уже готов,– подала полотенце Люба.– Ну уж если такому мерзляку как ты холодно показалось, то мне вода будет в самый раз,– она разливала суп, приготовленный из пакетов «Русский продукт», которыми они запаслись впрок еще в Барнауле.
– Не знаю, не знаю… боюсь что и тебя эта водица даже через твой жирок проймет. Пойдешь купаться, осторожнее, далеко не заплывай, здесь дно резко уходит, уже через два-три метра от берега глубина с руками…
Супруги пообедали и уже вдвоем пошли на пляж. Если купающихся было немного, то загорающих особенно к вечеру прибывало все больше, и буквально весь пляж длиной метров в двести и шириной в тридцать сорок был усеян телами – человек триста не меньше. Пляж был «оборудован» еще в советское время. Песка, чистейшего белого завезли столько, что он, наверное, не меньше чем на метр «похоронил» под собой собственно скалистый берег с северной стороны залива. Благодаря своей белизне он в значительной степени отражал солнечный свет, и потому не раскалялся до нетерпимой температуры, ну и позволял отдыхающим загорать как под прямыми, так и под отраженными лучами, создавал особый «курортный» загар.
Сергей больше не рискнул лезть в воду, а растянувшись на одеяле «отдался» солнцу. Люба же осторожно, но без боязни вошла в воду и отплыла туда, где несколько человек, в том числе и дети, загорали лежа на надувных матрацах. Новые отдыхающие, конечно, не могли не привлечь внимания «сторожилов». Сергей, рослый худощаво-мосластый, естественно заинтересовал женскую «аудиторию» пляжа, составлявшую не менее 60-65% общего «населения», ну а Люба, двадцатисемилетняя, среднего роста, полненькая, в тугом бирюзовом раздельном купальнике, белея открытыми пока еще молочно-белыми округлостями груди и бедер, конечно же привлекла взгляды близлежащего мужского меньшинства. Против ожидания Люба довольно спокойно выдержала в воде минут десять, после чего вышла, и пошла по песку, огибая тела к своему одеялу, делая вид, что «в упор не видит» многочисленные оценивающие взгляды. Обдав мужа холодными каплями, она улеглась рядом и резюмировала:
– Нормальная вода.
Тут к берегу, заложив вираж, подрулил водный мотоцикл и к нему сразу выстроилась очередь желающих прокатиться. Сергей же стал приглядываться – что за народ сюда понаехал? Национальный состав отдыхающих был довольно однороден. Подавляющее большинство составляли, так сказать, лица славянского происхождения. По обрывкам разговоров, фразам и репликам Сергей определил, что почти все эти «славяне» так же как и они приехали из России, и в основном из близлежащих сибирских регионов. Здесь было немало и земляков-барнаульцев, и отдыхающих из Кемерова, Новокузнецка, Прокопьевска, Томска, были и новосибирцы и омичи, были и семьи откуда-то с Урала. Были и казахстанские русские в основном с Усть-Каменогорска, но были и с Семипалатинска и Павлодара. Славян было до восьмидесяти процентов «населения» пляжа. Остальные двадцать составляли представители местной «титульной» нации. Впрочем, казахи были далеко не однородны. Так называемые «северные» казахи отличались более белой, ничем не отличимой от славян кожей и тем, что общались даже друг с другом только на русском языке. Причем говорили так, что сразу становилось ясно – это их родной язык. О том свидетельствовало не столько чистое произношение, сколько то, что не могли общаться, например, мать с сыном, или молодые муж с женой на неродном языке. Совсем другие казахи южные. Эти были, как правило, ниже ростом, имели более темную кожу и часто независимо от пола кривые клещеобразной формы ноги. Последние особенно уродливо смотрелись обтянутые джинсами. «Южные» меж собой общались в основном по-казахски, а по русски говорили с тюркским акцентом. Чем и северные и южные казахи были схожи кроме, конечно характерной раскосости, это худобой, причем часто нездоровой. Даже люди в возрасте в основном были поджары. Сергей был в курсе, что эта всеобщей худобы былавызвана вовсе не здоровым образом жизни степняков-казахов, а тем что в последние 70-80 лет, потомственных скотоводов-кочевников буквально заставили сменить образ жизни на оседлый, и резко поменять веками выработанный рацион питания, где основную долю составляла мясная пища. А с мясом в светские времена всегда была напряженка и это обстоятельство сильно отразилось на внешнем виде и физическом развитии казахов. Особенно явно неестественность этой худобы проявлялась в сравнении фигур женщин и девушек, казашек и русских. Даже русские девчонки школьного возраста на том пляже смотрелись куда упитаннее и резвее чем их ровесницы-казашки. Еще большая разница наблюдалась и в сравнении девушек и молодых женщин. Что касается женщин средних лет и старше… Среди зрелых казашек лишь единицы нагуливали естественные для женщин в возрасте телесные излишки, среди русских, наоборот, единицы их не имели. Возможно по той же причине в воде залива, как правило, бултыхались только русские тетки. Изрядная жировая прослойка позволяла им не ощущать дискомфорта от прохладной воды. Казашки, за редким исключением, вообще в воду не лезли.
