Виктор Довженко
Белые гондолы. Дары Отступника
Глава 23. Один на один
Еле поспевая за стремительно уносящимся из зала Михелем, миновав коридор, я попадаю на перрон станции. Там, на перроне, все точно так же, как и неделю назад: цветные огни и суетящиеся букмекеры, веселая публика и хмурые охранники. Оба байка уже слегка покачиваются на воде перед станцией, ожидая сигнала к старту. Все тот же невысокий краснощекий мужчина с микрофоном подходит к гонщикам поближе, прокашливается и, когда голоса вокруг затихают, объявляет:
– Дамы и господа, я рад снова приветствовать вас на единственном, не побоюсь этого слова, в мире подземном гоночном акватреке. Неделю назад наши страсти и наш азарт ушли в песок, а вернее, в гранит, по необъяснимым для всех нас причинам. А наши деньги остались в наших кошельках… Как сказал какой-то остряк, считать деньги в чужом кармане нехорошо, но очень интересно! Ха-ха-ха! Я хочу напомнить вам, господа, что мы с вами не на улицах Монте-Карло, где гонщики мчатся под жарким солнцем Лазурного берега. Мы в древних тоннелях, которым многие тысячи лет! Они даже созданы неизвестным нам способом и вообще неизвестно кем! Эти тоннели – последнее прибежище тайн и загадок в нашем прозаичном мире прогресса. И с одной из этих непостижимых загадок наши гонщики столкнулись, в прямом смысле этого слова, неделю назад. И что же это было? Может быть, мы потревожили дух этих пещер ревом водометов? Да, мы столкнулись с тайной, господа, но это только лишь утраивает наш азарт! Это утраивает и желание наших гонщиков победить в сегодняшней решающей схватке!
Такая цветастая и горячая речь, естественно, встречена аплодисментами. Но оратор еще не полностью высказался, и подняв руку, он продолжает:
– Хочу успокоить наших дам. В пещере у Головы во время гонки будет дежурить катер с нашими людьми. Если только они снова увидят какое-то движение этого, так сказать, "духа Канала", то гонка будет сразу остановлена и продолжена позже. А сейчас у нас с вами осталось десять минут, чтобы сделать последние ставки тем, кто еще не определился с выбором гонщика. Я их прекрасно понимаю, потому что перед нами – лучшие гонщики, а победит сегодня лучший из лучших!
Красноречивый мужчина отходит от гонщиков, и последние из владельцев тугих кошельков могут окончательно решить, кто же им кажется сильнее: коренастый Марат под номером "один" на оранжево-черном байке или гибкая и изящная Лиана, по цифрой "два", на бирюзовом. Стоя у колонны, я во все глаза смотрю на девушку, но она неподвижна, а выражение ее лица скрывает шлем. В толпе я вижу Макса, он машет руками перед чьим-то лицом, наверное, убеждая какого-то генерала в штатском или хозяина ломбарда в достоинствах Лианы и преимуществах ее гидроцикла. До меня доносятся его голос:
– Да ее байк легче на полсотни, если не больше, а мощность одинаковая. У Марата ноль шансов, ноль, понятно вам?
Но вот последние минуты ожидания истекают, барабанные перепонки почтенной публики снова травмирует включившийся бешеный ритм, гонщики синхронно стартуют и исчезают в тоннеле.
Белокурой девушки – комментатора на этот раз на перроне я не вижу. Наверное, развязка прошлого соревнования оказалась непосильной для ее нервов. Описывать гонку на этот раз берется все тот же чрезмерно румяный мужчина, который только что уговаривал дам не бояться духов пещер. Но сейчас байков всего два, и их очередность в гонке прекрасно видна на экране и так, без всяких комментариев. Марат вырывается вперед на первом же витке, Лиана идет сзади почти вплотную, абсолютно мокрая под сверкающим в свете фар ее байка душем его водомета. Так, на максимальной скорости, они огибают Остров. Марат прижимается к самым перилам Острова, не давая никакого шанса Лиане срезать и обойти его.
Второй виток они проходят так же неразлучно, словно связанные прочным тросом: Марат впереди, Лиана сзади. Она заходит то справа, то слева, но никак не может вырваться вперед. Видимо Марат просто опытнее и техничнее, как гонщик.
На перроне наблюдается затянувшаяся немая сцена, почти все стоят в напряженных позах, не отрывая лиц от экрана. Я снова вижу Макса, он стоит справа от меня, буравя экран горящим взглядом. " Интересно, думаю я, что сейчас творится в голове этого парня? Думает ли он о том, что надо было достать байк помощнее, или проклинает Лианину нерешительность?"
Гонщики, тем временем, проходят второй виток и входят в Озеро второй раз. Румяный комментатор сообщает публике:
– Мы с вами видим, что Первый не дает никаких шансов Второму его обойти. У Второго еще есть 5 секунд на обгон.... но нет, поздно, Озеро они проходят все в том же порядке. Не будем забегать вперед и обгонять наши самые быстрые в мире байки, но, похоже, что тем, кто поставил на Первого, можно вытереть пот со лба и подумать, как они потратят свой выигрыш.
Я снова вижу Макса, он стоит почти вплотную ко мне и ухмыляется:
– Ну что, правильно я поставил на Первого? А ты как думал? Девочка не подвела!
И, оставив меня в изумлении, он отходит к барной стойке. Чтобы немного снять напряжение, я начинаю шагать за колоннами станции из стороны в сторону, но тут внезапно поднявшийся шум голосов возвращает меня к экрану. Комментатор надрывается у микрофона:
– Невероятно! Второй, миновав третий виток, выходит в Озеро с большим отрывом! Но как у него, вернее, у нее это удалось? Первый не давал ей никаких шансов на обгон, он гнал на пределе мощности! Похоже, Первый все-таки допустил какую-то ошибку, что позволило Второму так сильно обогнать его! Вот это накал гонки! Почти перед самым финишем такой неожиданный поворот событий! Мы видим, что духи подземелья сегодня явно болеют за нашего Второго гонщика и решили помочь ему выиграть!
Сердце мое колотится так сильно и быстро, что, кажется, заглушает музыку на перроне, и даже слова комментатора. Через несколько секунд гонщики минуют Озеро и входят в тот виток, с которого начинали гонку. Напряжение на перроне вырастает настолько, что шум голосов затихает. Даже музыку делают потише, чтобы мгновение победы выглядело более значительным. Из глубины тоннеля мы слышим нарастающий рев моторов, и к перрону вылетает Лиана. Оказавшись в свете прожекторов, она сдергивает шлем, привстает на байке и в восторге поднимает обе руки вверх. Она раскраснелась от гонки, в темных глазах светится радость. Она чудо как хороша в обтягивающем черном гидрокостюме на своем бирюзовом байке. Через несколько секунд к станции подлетает Марат. Круто развернувшись поперек тоннеля и стянув шлем, он кричит:
– Эй, вы, все, слушайте меня! Победа не может быть засчитана! Это обман! Байки соревнуются на воде, а не в воздухе!
И тут, эффектно разрядив паузу всеобщего недоумения от его слов, с обоих концов тоннеля до нас доносится быстро приближающийся вой полицейских сирен.
Глава 24. Полицейская облава
Сразу всем присутствующим становится не до Марата и не до Лианы на "летающем" байке. И даже не до выигранных или проигранных денег. Те из солидных ночных болельщиков, кто пришел с охраной, рысью бегут к входу, бережно поддерживаемые под руки. Букмекерам с чемоданчиками и девицам в узких коктейльных платьях бежать куда сложнее, но и их уже нет на платформе. Однако очень быстро всем становится понятно, что у входа наверху тоже дожидается полиция, но уже в тишине, без включенных сирен. Часть почтенной публики трусцой и галопом тут же возвращается обратно и пытается скрыться в помещениях дока. Я бросаюсь к воде. Марат, на лице которого все еще читается недоумение и возмущение, скрестив руки на груди, сидит на своем байке и спокойно дожидается полиции, вероятно, решив не суетиться и не бросать свою машину. Я протягиваю руку Лиане, она легко запрыгивает на перрон. Девушка быстро говорит мне:
– Скорей побежали к служебным причалам, в моей гондоле спрячемся.
Вой сирен постепенно заполняет все помещения Дока. В коридоре прямо перед нами я вижу Михеля, который, придерживая дверь какого-то помещения, с нетерпением торопит тучного господина, спешащего скрыться за ней со всей возможной для его комплекции прытью. Мы бежим дальше. Вот и служебный причал. Мегафон многократно усиливает голоса полицейских:
– Никому не покидать помещение! Всем оставаться на своих местах!
"А вот Марат – почти что законопослушный гражданин, сидит на своем месте" – проносится нелепая мысль. Пролетев по полутемному длинному причалу мимо одинаковых светлых и блестящих гондол, мы останавливаемся у гондолы номер 112 и тихо переходим в нее. В гондоле совсем темно. Согнувшись, мы крадемся на корму и тут я вижу, что в гондоле мы не одни! На полу, прислонившись спиной к диванчику и согнув длинные ноги, сидит какой-то крупный парень. Я сразу узнаю эту стрижку ежиком, на которую падает отсвет далекого фонаря. Макс! Лиана тоже узнала своего старого знакомого и сомнительного делового партнера. Она шепчет:
– Макс? Что ты тут делаешь?
– Да ничего, сижу.
– А почему здесь?
– Ты ж моя байкерша, как-никак. И я тут у вас вообще больше никого не знаю! В гости зашел. Чаю нальешь?
Макс тихо смеется. Мы слышим, как полицейские выводят из раздевалки, столовой и подсобных помещений найденных там людей. На Макса нападает приступ говорливости:
– Нет, ну ты мне расскажи, как ты Марата обставила-то? Что там у вас у Головы было? Тихо так себе плетешься в хвосте всю дорогу, нормально так, без претензий. И вдруг – на тебе! А, Лиана? Что там было-то?
В ангар въезжает большой полицейский катер и медленно, на самых малых оборотах движется мимо гондол. Один из полицейских стоит на носу катера и лучом мощного фонаря обшаривает каждую лодку. Макс все никак не угомонится:
– Не, ну что за жизнь! Не, ну сколько я бегал, уговаривал разных людей на этот финал! Мало того, что она все карты мне путает своими фокусами, еще и этих кто-то на нас навел!
Я несколько раз пытаюсь шепотом остановить поток его жалоб. Макс твердо держится линии поведения со мной, которую он, видимо, выбрал с первого дня встречи: не обращает на меня никакого внимания. Тогда я на корточках подползаю к нему:
– Макс, тихо! Катер прямо перед нами!
В глазах у парня загорается злоба, он сильно толкает меня в плечо. Я падаю на спину на что-то твердое. Лиана вскрикивает:
– Ой, Давид, ты в порядке? Макс, ты, что, совсем с ума сошел из-за своих денег?
Я шарю под собой по полу гондолы и достаю сумку со вторым моим трофеем, добытым прошлой ночью в пещере за Головой. Это на него я довольно болезненно приземлился от удара Макса.
Полицейский, услышав нашу возню, включает сирену, достает мегафон и окончательно оглушает нас:
– Выходите, прятаться бесполезно! Вас хорошо видно! Быстро выходите из гондолы!
Я скидываю с плеча ремень сумки и забрасываю ее в тень, под диванчик. Я вижу, что Лиана так съежилась в тени, что ее не видно с катера. Я встаю, рядом выпрямляется Макс. Мы переходим на причал. Двое полицейских перепрыгивают к нам с катера. На наших запястьях щелкают наручники.
Дальнейшие три часа я провожу в борьбе со сном. Вернее, борется с моим сном молодой полицейский, который выводит нас из дока, сопровождает в машине в отделение, ведет короткий, к счастью, допрос и составляет протокол. Две бессонные ночи дают о себе знать, и я раз двадцать глубоко засыпаю, но только на пару минут. Тряска автомобиля, окрики полицейского быстро возвращают меня к невеселой реальности. Наконец, когда я довольно честно рассказываю, что я там делал и что видел, и все это переносится на бумагу, меня отводят в небольшое помещение с лавками вдоль стен. Там уже наслаждаются тишиной и покоем несколько мужчин, некоторых из них я видел на станции. Сев в уголок и как можно удобнее прислонившись к бетонной стене, я засыпаю.
Помучившись бредовым сном несколько часов, я просыпаюсь, когда уже рассвело. С удивлением обнаруживаю, что со мной остался только один человек, да и тот, похоже, не со вчерашней вечеринки в доке. Судя по несвежему виду и грязным волосам, он мелкий воришка или буйный алкоголик. Наверное, мои сокамерники вовремя сделали несколько звонков нужным людям, и их отпустили на поруки. Потомившись еще пару часов на жесткой скамье, я начинаю разминать затекшие ноги, прыгая на месте. Мой сосед бросает негромко:
– Эй, ты, кузнечик, за тобой пришли.
Я оборачиваюсь, и вижу, что открывший дверь полицейский действительно машет мне, показывая на выход. Я выхожу из камеры. Дежурный офицер, сидящий за окошечком у входа в участок, дает мне расписаться в том, что я не буду покидать город без соответствующего разрешения. Он кивает мне и говорит:
– Что ж ты сразу не сказал, что ты Влада К. племянник?
– Э-э, ну и что с того?
– Как это что? Он же за этим самым столом пятнадцать лет просидел, пока на пенсию не вышел. Звонит утром: "Посмотри-ка в гостевой, нет ли там Давида М, моего племянника? Он журналист, в доке работал, материал делал". А ты вот он тут как тут. Так что из города пока не выезжай, понятно?
– Понятно…
Я добираюсь до дома, по пути размышляя о том, что все сложилось чрезвычайно авантюрно и фантастично, но, в общем, я чувствую себя в известной степени героем этих событий. Загадку плавающей Головы мы со студентом раскрыли. Тайну древнего прибора мы раскрыли уже с Маркони. Лиана выиграла гонку, причем с моей помощью. Ее не поймали в доке, наверное, единственную из всех, кто был в эту ночь внизу. И череду везения завершает Влад, чудом оказавшийся бывшим полицейским.
Я поднимаюсь к себе на этаж, подхожу к двери, и вижу… что она полуоткрыта. Я осторожно прохожу в квартиру, перешагивая через груды вещей, выброшенных из шкафа в прихожей. Заглянув в кухню, я обнаруживаю ее тоже в полуразгромленном состоянии. Зайдя, наконец, в комнату, я вижу какого-то парня, преспокойно сидящего в моем кресле посреди разбросанных вещей. Он медленно встает, скрестив руки на груди. Я смотрю на его лицо, и оно мне кажется знакомым. Я почти уверен, что не видел его раньше, но черты мне кого-то напоминают. Парень спрашивает меня:
– Ну и где же ты их спрятал?
Я изумленно рассматриваю моего непрошенного гостя и замечаю, что на правой кисти у него синеет большая татуировка в виде все той же нашей злосчастной и зловещей Головы.