Виктор Цой
Виктор Цой. Своими словами. Книга интервью. 1983–1990
1986
Интервью Виктора Цоя у него дома на проспекте Ветеранов в Ленинграде
1986 год
Видеосъемка Джоанны Стингрей
Виктор Цой:
– Концерт – это единственная возможность донести песни до публики, единственная возможность высказать ее в каком-то максимально понятном контексте. И для меня неразрывны понятия просто написания песен и исполнения на концерте. Все равно что пишешь песни прямо на концерте. Только на концерте мы можем показать людям то, над чем мы думаем и показать людям наши какие-то… новые костюмы, показать самих себя, потому что иначе только по записям невозможно ориентироваться на группу, поскольку у нас нет возможности снимать видео, то только на концерте. И это очень важно.
Я думаю, что трудно, конечно, быть все время на одном уровне популярности, но, наверное, это потом, что мы стараемся делать собственную музыку, и в принципе, когда я записал первый альбом, он сразу стал популярен, и мне не пришлось искать пути, чтобы найти контакт с публикой. Я просто делаю то, что делаю. Пишу такие песни, которые получаются, мы стараемся их аранжировать, не беря ни с кого пример. Может быть… мы естественно слушаем очень много музыки, и стараемся что-то взять оттуда, но без подражательства.
Проблемы… ну, проблемы есть у всех. Быть музыкантом и играть то, что ты хочешь – это большое счастье для меня. Жить мне поэтому очень интересно. Я не очень думаю о собственных проблемах.
Я думаю, что, конечно, это молодые, молодые ребята. Может быть, студенты, иногда школьники. Но я знаю очень много людей достаточно взрослых, 20-ти лет, 30-ти лет, им тоже нравится наша музыка. Они слушают…
Джоанна:
– То есть, ты хотел бы обсудить с ними, как можно работать не ради денег и как иметь хорошую аппаратуру и тому подобное, так?
Виктор:
– Я хотел бы, чтобы люди на западе поняли, что это не что-то такое проходящее, это часть русской культуры, которую уже никуда не выбросишь. Именно главное различие заключается в том, что все, что нами движет, это энтузиазм и тяга, просто внутренняя тяга к творчеству, чего может быть нет даже у многих звезд на Западе, которые просто выполняют контракты… мне так кажется.
Джоанна:
– Я рассказывала о вас музыкантам на Западе, многие хотели бы с вами познакомиться и, быть может, поиграть вместе. Как тебе такая идея?
Виктор:
– Конечно, было бы здорово. Большое счастье, что мы можем говорить с людьми на таком уровне, и, конечно, мы хотели бы встречаться с западными музыкантами, играть с ними, говорить с ними о музыке. Я слышал, что многие просто работают, просто играют за деньги. Если дать им денег больше, они пойдут в другую группу. У нас я не представляю этого. Потому что я думаю, что никто из нас не пошел бы в другую группу, если бы там были лучшие условия.
Джоанна:
– Какие русские и западные музыканты оказали на тебя влияние? Кто из них тебе особенно нравится?
Виктор:
– Здесь мне нравятся группы, которые занимаются тем же, чем и мы. Неофициальные группы. «Аквариум», «Алиса», «Зоопарк»… Их довольно много. На Западе очень трудно… может быть какая-то группа начинает и записывает хороший альбом, интересно слушать этот альбом, интересно, что дальше будет с этой группой. Но обычно, как только предприимчивые люди на Западе чувствуют, что можно заработать деньги на этом, они покупают и музыка перестает быть интересной.
Поэтому больше меня интересуют группы, которые работают на независимых фирмах грамзаписи, на фирмах, где они могут делать больше того, что они хотят.
Никогда не хотел, и никогда не пытался стать официальным музыкантом, потому что это связано с гораздо большими проблемами для меня, чем просто, например, где-то работать и играть с ребятами ту музыку, которую я хочу.
Если вдруг… официальные музыканты так или иначе попадают в зависимость от каких-то организаций, и… они уже не могут делать то, что хотят, им приходится работать просто за деньги.
Что я могу хотеть… хочу играть просто нашу музыку, музыку, которую мы делаем. Хочу, чтобы люди слушали эту музыку, хотя бы немногие люди, хотя бы те, кто могут, прийти на концерт и послушать запись.
Разница в том, что творческого начала в этом всем у официальных, если бы мы были официальными музыкантами, то оно, если бы осталось, то совсем немножко, пришлось бы играть много концертов, не то, что мы хотим, пришлось бы идти на огромное количество каких-то компромиссов, зато мы бы получили возможность играть на хороших концертных площадках. Но я думаю, что это было бы уже не творчество, как таковое.
В том положении, в котором мы находимся, мы может быть и не имеем возможности получить хороший звук на концерте или хороший звук на записи, зато мы можем играть то, что мы захотим или играть именно так, как мы чувствуем, что надо играть.
Из-за плохих возможностей записи мы никогда не можем сделать на пленке то, что именно мы хотим, и я не очень уверен, потому что язык, видимо, будет не понят и… Тексты играют очень большую роль… Но, конечно, нам очень приятно, что нашу музыку будут слышать люди на Западе…
Джоанна:
– Видеоклипы стали огромной частью музыкальной индустрии на Западе. «КИНО» – группа очень визуальная, с ярким внешним обликом и имиджем. Хотели ли бы вы делать видеоклипы?
Виктор:
– Очень жалко для нас, что мы не можем сниматься на видео и не делать… Потому что очень много мыслей, много каких-то сюжетов, которые мы могли бы сделать, но… это невозможно, очень жалко, потому что мы действительно хотели бы много работать над показательной стороной вопроса. Но не в ущерб серьезности музыки и песен… Работать над стилевой окраской песен, над видеоокраской…
Мы стараемся, нам нравится заниматься еще и костюмами, заниматься какими-то еще стилевыми проблемами. Остальные группы, они пытаются выглядеть, может быть, сами того не хотят, но пытаются выглядеть как их герои западные… одеться также. Вот… Ну, мы, в принципе, тоже, мы прошли через это и сейчас стараемся сделать собственный стиль одежды, собственный стиль поведения, собственный стиль движения, стиль шоу.
Но если брать даже то поколение, которому принадлежу я, Юра, при разных условиях, естественно, у нас по-разному сформирована психика и мировоззрение, и именно вот эти отличия и могут быть, я думаю, интересны западной публике, равно как и нам интересно то, что происходит на Западе.
Джоанна:
– Для кого ты пишешь свои песни?
Виктор:
– Трудно сказать… Я не пишу песни для кого-либо специально. И конечно, мне хочется, чтобы все люди могли меня понять, но я не знаю… Я не очень хорошо знаю западных зрителей, и не знаю, насколько им все это будет понятно и… Поскольку я сам человек родившийся здесь, то, видимо, и моя психология отличается от западной… может быть в этом и будет сложность, проблема…
Мне кажется, что песни, которые я пишу… тексты песен… они очень многозначные, они очень ассоциативные, могут рассматриваться с очень многих углов зрения и каждому человеку могут дать то, что он хотел бы взять из этой песни. Песни о жизни… о любых проявлениях жизни, которые я замечаю, о людях, о психологии человека…
Иногда у каждого человека появляется ощущение, что он в клетке, в какой-то психологической клетке. Хочется, чтобы нашелся выход какой-то, может быть, собственных желаний. Человек просто не живет… не может найти собственное призвание… освободиться от того, что ему мешает, от того что давит… хотя бы от того, что он работает не на той работе, на какой хотел бы…
Потому что песни, которые я пишу, и песни, которые мы играем – мы делаем только так, как мы хотим. Если бы мы зависели от кого-то, то нам бы пришлось выполнять какие-то условия.
Джоанна:
– Какие у тебя надежды на будущее?
Виктор:
– В будущем? Во-первых, я надеюсь, что в будущем не будет проблем, не будет войны, и конечно, я буду писать музыку, и будущее будет в будущем.
Интервью Виктора Цоя газете «Политехник»
Ленинград. 24 февраля 1986 года
– Что главное, по-вашему, в музыке? В чем секрет ее популярности?
– Я думаю – актуальность. А в общем, песни должны быть хорошими.
– Мы знаем Ваши стихи – и простые, жизненные, на волнующие всех нас темы, и более сложные, с подтекстом. Что Вам ближе?
– Я не представляю себя и без того, и без другого. Мир многолик, многолики и стихи.
– В чем Вы лучше можете выразить свои мысли – в стихах или в музыке?
– Точно не знаю. Наверное, текст и музыка едины, ведь мысль в них одна. А вообще, стихов я не пишу, только песни.
– Какие современные эстрадные группы вас интересуют больше всего?
– Те же, что и вас: «Аквариум», «Зоопарк», «Алиса». Кстати, «Алиса» сейчас возобновила работу с Кинчевым, наверное, мы их увидим на рок-фестивале.
– А из западной музыки?
– Для нас интереснее всего работа независимых фирм грамзаписи. До нас же доходит чаще всего музыка «продающаяся», музыка для танцев. Уши привыкают к стандартам. А у независимых фирм небольшим тиражом выходят пластинки групп, не ориентирующихся на стандарты. Нам это ближе.
– Виктор, не находите ли Вы у нас или на Западе аналогов своему творчеству?
– Я их не ищу. Хотя мы слушаем очень много музыки. Это входит в нашу работу. Возможно, какое-то влияние есть, но каждая наша песня проходит через собственную призму.
– Что Вы предпочитаете – концертную или студийную работу? И что Вы стараетесь использовать больше, акустическую или электрическую музыку?
– Концерты и записи неразделимы. Сейчас очень остро встает проблема звука на концертах «КИНО». Мы хотим превратить концерты в нечто «горячее», поэтому мы ориентируемся на тех, кто слышал наши песни в записи и знает их.
– Какие у «КИНО» проблемы?
– Только организационные. В музыке у нас тупиков нет. Мыслей и желания работать много.
– Что Вы ждете от публики?
– Я хочу, чтобы среди слушателей были только те, кому близка моя музыка. Приятно играть для тех, кто понимает тебя.
– В заключение традиционный вопрос о творческих планах.
– В апреле мы закончим запись нового альбома. Потом поедем в Киев для участия в съемках короткометражного художественного фильма. Ну и будем готовиться к рок-фестивалю здесь и в Вильнюсе.
Интервью Виктора Цоя после концертов в Таллине
ДК им. Яна Креукса. 5 октября 1986 года
В октябре 1986 года группа «КИНО» воспользовавшись приглашением Марка Шлямовича, приехала в Таллин, где дала пару концертов в ДК имени Яна Креукса. В архиве Андрея Кузнецова, редактора самиздат-журнала «ПроРок», официального органа печати таллинского рок-клуба, сохранилась небольшая статья и интервью Цоя, взятое у него журналистом Николаем Мейнертом после одного из концертов. Один из номеров данного журнала не так давно был передан на хранение в Первый национальный музей русского рока, находящийся под патронажем Владимира Рекшана в Санкт-Петербурге.
* * *
Сразу после второго концерта один из корреспондентов нашей газеты подошел к Виктору с надеждой что-то от него услышать. Виктор (как впрочем, и все остальные музыканты «КИНО») был в неконтактабельном настроении, на вопросы отвечал односложно, то есть «да» и «нет». Однако, кое-что все же удалось наскрести.
– Виктор, что ты можешь сказать о сегодняшнем концерте.
– Не знаю… Плохо аппаратура настроена… Или просто плохая.
– В «Вечернем Таллине» вчера, кажется, было написано, что ваша группа образованна в 1980 году. Как все начиналось?
– «КИНО» появилось не в 80-м году, а в 1982 году. В 80-м году я не мог еще создавать группу, мне было 16 лет. А началось все с того, что я начал писать песни.
– Ты пишешь просто стихи? Или, может быть, писал раньше?
– Нет, я не пишу стихи. Я всегда писал только песни.
– Как Таллин?
– Таллин нормально. Но мы не успеваем его посмотреть.
– В прошлом году состоялся массовый выезд ленинградского рок-клуба в ЦБК г. Таллина, который завершился, скажем так, немного странным концертом (точнее концертами). Твое выступление там было, пожалуй, одним из лучших. Скажи, это был твой первый приезд к нам?
– С концертом – первый. А вообще я уже был здесь раза два еще до ЦБК.
– Твое отношение к «Аквариуму»…
– Очень серьезное.
– А последние работы Гребенщикова?
– На мой взгляд, то что пишет Гребенщиков, повторяю, очень серьезно. Но я сейчас несколько с ним расхожусь в вопросе… социологии. Поэтому мне не очень близко последнее творчество «Аквариума», хотя с БГ мы друзья.
– Как ты считаешь, твои концерты что-то дают тем, кто в зале?
– Да, я думаю, что дают. Какой-то импульс, какую-то разрядку, если они хорошие.
– Ну, а сегодня?
– Сегодня? Может быть, была разрядка, но, на мой взгляд, больше за счет второго концерта.
Аппаратура работала плохо, и поэтому очень сложно и тяжело играть, приходилось все время думать об аппаратуре. А когда приходится думать об аппаратуре, меньше времени остается, чтобы думать о том, как и что делать.
– Вы сейчас отыграли все, что хотели или все-таки меньше, чем могли бы сыграть?
– Меньше, конечно, чем могли бы, но дело в том, что я вообще всегда был против самой идеи сольных концертов. Всегда считал, что лучше две группы, чем одна, лучше три, чем две. Но раз уж так получилось… Мы постарались не очень утомлять публику. Если бы концерт был растянут на три часа, то это было бы, наверное, хуже.
– Как ты относишься к «перестановкам» в ленинградском рок-клубе. Я имею в виду «инициативную группу».
– Я не знаю, что эта группа хочет изменить. Но пока что она еще ничего не изменила. И говорить поэтому о ней не стоит.
На прощание Виктор сделал запись-пожелание всем читателям «ПроРоКа». Редакция уточняет, что «ПроРок» не продается.
Автограф:
Читайте!
Купите!
Пошлите друзьям
«Про рок»
Всем Привет!
Ц
О
Й
Самиздатовский журнал «ПроРок».Таллин. 5 октября 1986 год
Виктор Цой и Юрий Каспарян – ответы на записки в зале ЛГИ им. Плеханова
5 ноября 1986 года
Алексей Генник:
Могу рассказать о концерте в ЛГИ – там были только Цой и Каспарян – во втором отделении были «Телевизор» с Борзыкиным – с которого все ушли. Цой же был прекрасен… Это примерно конец ноября 1986-го… К тому времени у меня уже был опыт вписок на «Аквариум» или «Звуки Му» – как грузчика аппаратуры или помощника звукооператора, но здесь концерт проходил официально, для студентов Горного. Из «КИНО» приехали только Цой и Каспарян. И дали жару – конференц-зал на ушах стоял, все требовали «Восьмиклассницу» (они так и не спели ее) – зато были «Алюминиевые огурцы», «Троллейбус», «Генерал», «Я иду по городу в зеленом пиджаке» – короче, было очень круто. Цой был в кожаном плаще, Каспарян в короткой косухе, без баса и ударных они дали концерт на полтора часа. Еще раз – с последующего «Телевизора» все наши друзья просто ушли – это не от неуважения к Борзыкину (хотя и сегодня я его слушать не могу) – просто после Цоя хотелось полноты бытия…
– Несколько слов о своей группе, о ее составе и планах на будущее?
– Состав… (из зала: академический) странный. Непонятно… непонятно, я не могу сказать точное количество членов группы. Вот. Что касается планов на будущее, то… продолжать делать то, что делаем.
– Так. Передайте микрофон… У меня нет. (Смех в зале.) Дружина откройте. Тоже не ко мне.
– Виктор, что значит для Вас рок-музыка: хобби, работа или судьба?
– (Пауза.) Думаю, что судьба…
– Давай любить друг друга. Девушки с последнего ряда. (Смех в зале.) Даже не знаю, что и сказать…
– Как ты относишься к металлу и металлистам?
– (Вздыхает.) Очень многие детали наших инструментов изготовлены из металла. (Смех и аплодисменты в зале.)
– Почему Вы так назвали свою группу?
– (Пауза.) Трудно сказать. (Из зала: не знаю.) Не знаю, да. Я ничего не имел в виду.
– Виктор, снятся ли Вам по ночам песни? Когда вам приснилась «Ночь»? «Ночь» в кавычка как песня.
– Нет. Песни по ночам не снятся.
– Ну, здесь просьба исполнить песни…
Из зала:
– Какую????
– «Безъядерная зона» и «Троллейбус».
– У нас на обеих гитарах порвалось по две, по три струны… Анархия мать порядка… Уважаемые товарищи… Так… Здесь печатный текст. Я думаю что… Напоминаю вам, что в соответствии со статьей… здесь оторвано… Гражданского кодекса РСФСР наниматель обязан вносить квартирную плату за занимаемое жилое помещение ежемесячно, но не позднее…
– Здесь стихи: Известно всем давным-давно – нет групп похожих на «КИНО». Сравнится вряд ли кто с тобой – наш дорогой товарищ Цой. (Смех в зале.) Спасибо!
– Тоже просьба сыграть песню «Транквилизатор». «Троллейбус». «Я иду по улице в зеленом пиджаке». Тоже такая песня…
– Виктор, исполни пожалуйста песню «Уходи». И если можно, то пусть Каспарян исполнит какое-нибудь соло в стиле хэви-метал. (Смех в зале.) Все. Это все записки…
Из зала:
– Хэви-метал давай!!
Юрий Каспарян:
– Самолет могу запустить!
Из зала:
– Запускай!!
Каспарян играет…
– Понравилось соло? Есть еще вопросы, ребят? Нету?
– Когда новый альбом будет?
– Надеемся, что в ближайшее время, но… нет пока возможности. Негде записывать.
– А насчет концертов что?
– Насчет чего? Концертов? Каких?
– Следующих!
– Следующих…
– В «Юбилейном»?
– Я думаю, что мы вряд ли будем играть в «Юбилейном»…
Из зала:
– Сейчас за струнами пойдем!!
– А нету больше с собой…
Из зала:
– Сейчас принесем!!
– Я думаю, что это займет слишком много времени… Ну, если нет больше вопросов, то спасибо всем большое…
Ответы на записки в Ленинграде после концерта в ДК Связи с Юрием Каспаряном
18 декабря 1986 года
– Ваш любимый писатель, композитор, художник. Называть быстро. (Смех в зале.)
– Писателей любимых много, композиторы – Имре Кальман, поэт – Шинкарев, художник – Котельников, называть быстро – не знаю.
– Из всех Ваших песен, есть ли Ваша самая любимая или любимые все?
– Нет самой любимой, все тоже не очень любимые. Я думаю, что те, которые еще не написаны или которые недавно сделаны, они как-то мне больше нравятся, остальные как бы уже не мои.
– Ваш любимый афоризм?
– Чай не водка – много не выпьешь. (Буря аплодисментов.)
– Чем объясняется такой состав?
– Такой это вот… Отсутствием, так сказать остальных, отсутствием аппаратуры.
– Какой именно транквилизатор использует товарищ Каспарян? (Смех в зале.)
– Это мы у него спросим.
– Каким вам представляется в будущем группа «КИНО»?
– Таким же, как и сейчас. Такой же. Я имею в виду по составу.
– Виктор, приглашаем вас выступить в музыкальном училище имени Римского-Корсакова, я слышала, что ты окончил училище имени Щукина, где можно посмотреть на твои картины?
– Училище имени Щукина не оканчивал, в училище имени Римского-Корсакова с удовольствием выступим, а на картины посмотреть… редко очень выставляюсь, трудно посмотреть.
– Витя, куда делось пиво из «Солнечных дней» в свете борьбы за безалкогольность? Кстати «Последний герой» в лучшей версии значительно лучше слушается.
– Так. Пиво делось вовсе не за борьбой за безалкогольность, просто замена строчки мне больше нравится, больше соответствует. Так. Не знаю, наверное, не всем понятно. «Последний герой» действительно, может быть, лучше слушается, ну тут, но в таком варианте, так как там его не сыграть.
– Как Вы относитесь к «Аквариуму»? Считаете ли Вы, что эта группа выше всех по ступени?
– К «Аквариуму» отношусь положительно. Единственное то, что я сторонник более жесткой музыки. Насчет того, что это группа выше всех на ступень… Я думаю, что сейчас в Ленинграде на данном этапе эта группа единственная которая… у которой уже… все сформировано относительно своего… (неразборчиво) остальные все так… Трудно сказать. Я вот так не могу…
– Что в Ленинградском рок-клубе Вас больше всего огорчает, и что Вы хотели бы оставить неизменным?
– (Пауза.) Так. Ну. Особенно ничего не огорчает и особенно ничего не хотелось бы оставить неизменным. (Смех в зале.)
– Какая из групп Ленинградского рок-клуба, Вам нравится, и вообще Ваша любимая группа рок-клуба.
– Нет любимых групп, единственно мне нравятся с точки зрения, так сказать, убедительности, может быть, есть у меня там свои претензии к музыкальной части, ну это группы: «Странные игры», «Алиса», «АукцЫон». (Аплодисменты в зале.) Какие еще? Ну… «Аквариум», не знаю…
– Вы воспеваете подростков, музыку улиц, а хотелось ли Вам быть близким людям среднего, пожилого возраста? (Смех в зале.)
– Мне хотелось бы быть близким своим ровесникам. Вот, если близким на самом деле, потому что, тем, кто старше, они, так сказать, могут все это понять, может быть, но не могут почувствовать.
– Виктор, что у Вас больше всего вызывает протест?
– (Пауза.) Все. (Аплодисменты в зале.)
– Кто Вы больше, поэт или композитор?
– Я не считаю себя ни поэтом, ни композитором. Как это называется? Автор-исполнитель? Я член группы «КИНО».
– Считаете ли Вы себя звездой ленинградского рока?
– (Смех в зале.) Трудно считать себя звездой и работать в котельной. (Смех и аплодисменты в зале.)
– Хотели бы Вы, Виктор, устроить небольшое соперничество с солистом какой-либо рок-группы, например, с Борисом Гребенщиковым. Только честно.
– Так… Я несколько не понимаю, какого рода соперничества: в смысле девушек, в смысле физической силы или в смысле, так сказать, конкуренции как музыкантов? Вот. Я думаю, что, так сказать, устраивать его смысла нет, поскольку если иметь в виду какое-то музыкальное соперничество, то оно имеет место быть, ну, а кто тут побеждает, это виднее вам. Я думаю, что пока Борька. В смысле массовости. (Улыбается.)
– Ваши любимые заграничные ансамбли (смех в зале), которые оказали воздействие на вкус и на манеру?
– Опять-таки нет любимых заграничных ансамблей, но очень много слушаю музыки различной, нашей и зарубежной. А конкретно кто, трудно сказать. Ну, какие-то новые ребята мне нравятся…
– Как Вы относитесь к своим фанам? Вас греет, что они есть? Какое бы напутствие Вы им сказали? (Смех в зале.)
– Повторить?
Из зала:
– Даааа!!!
– Как Вы относитесь к своим фанам? Вас греет, что они есть? Какое бы напутствие Вы им сказали?
– Конечно, это очень приятно, когда кому-то приятно то, что ты делаешь. Что касается напутствия, то… (пауза), не знаю. (Пауза.) Я думаю, что это все можно услышать из песен, вот, ну нет, не знаю. Нет напутствия. Как-то это очень официально…
– 29 декабря у нас концерт новой группой… филологический факультет не знаю чего… устраивает… Где – еще не знаю… В рок-клубе узнаю. Теперь чтобы новое играть – надо какой-то худсовет… Что?
– Вы сказали, что никогда не выступите в «Юбилейном», почему? А как же Б.Г.? Считаете ли Вы, что он в чем-то сдался, отступил. Снялись бы Вы в музыкальном фильме?
– Так. Что касается «Юбилейного», я не сторонник, в принципе, массовой культуры, вот, и поэтому такой большой зал, я уверен, что туда придут много случайных людей, которые просто приходят, там… Вот на «Аквариум», я думаю, многие приходят просто потому, что в газетах группа «Аквариум», слухи… Вот. А нравится ли им на самом деле, я не уверен. Или, может быть, они попали под влияние своих знакомых, которые слушают «Аквариум». Вот хочется так, чтобы немного было, но чтоб все понимали.
– Считаете ли Вы, что он в чем-то сдался? Отступил.
– Ну, я не знаю, это его дело. Вот. Но… Я не думаю, что он в чем-то отступил. Просто эта музыка, которую он делал, занимался, она вот сейчас пришла к тому, что (пауза), ее можно делать, пожалуйста, официально играть в «Юбилейном» и так далее.
– Снялись бы Вы в музыкальном фильме?
– Видимо мы будем сниматься в музыкальном фильме. Вот. Ну, он такой. Называется музыкальным. Новый фильм Сергея Соловьёва, знаете ли вы такого? Называется «Здравствуй, мальчик Бананан». Там же будут использованы песни группы «Аквариум», «КИНО». Я забыл…
– Что это – рок становится моден, сейчас кругом рок, а не боитесь, что на рок мода когда-нибудь пройдет, так же как и на джаз и поп? Или рок вечен? Наташа.
– Ну… Я думаю, что мода, явление, которое захватывает, так сказать, верхний слой и увлекает за собой немного народу, который, как я уже говорил об «Аквариуме»… Все это на самом деле им может быть и не надо. Под общим таким воздействием приходят… Ну, а пройдет. Если пройдет… Рок-музыка может исчерпать себя как социальное явление, как явление, которое уже, ну просто не будет выражать каких-то идей, а будет вот таким, как джаз, просто музыка, а не что-то больше. Вот. И тогда, я думаю, надо будет заниматься чем-нибудь другим.
Ведущая:
– Виктор, а что для Вас рок-музыка?
– Образ жизни.
(Из зала: все бумажки давайте, подряд, подряд!)
– Так все подряд. Я все читаю.
– Виктор, откуда Вы берете темы своих песен, Вы видите то, о чем поете в жизни или это просто фантазия?
– Я думаю, что это все вокруг.
– И еще вопрос. Как Вы относитесь к слушателям своих песен, к тем, кто, например, визжит в зале, к тем, кто, так называемые фанатики вашего ансамбля (смех в зале), кто порой даже не вдумывается (в одно слово) в смысл песни. (Из зала: таких нет!)
– Я не думаю, что если кто-то и визжит в зале, то он, скажем, не вдумывается в смысл песни (смех в зале и аплодисменты). Я думаю, что если он, человек, начинает как-то выражать свои мысли, то он уже знает эти песни, слышал их дома, и, значит, они ему дома понравились. (Аплодисменты в зале.)
– Считаете ли Вы, что у Вас есть какие-то корни-аналоги? Кто из бардов или музыкантов прошлого и будущего Вам близок? (Смех в зале.)
– Я думаю, что корни и аналоги, ну я не знаю насчет аналогов, опять-таки мне об этом судить трудно, а корни, безусловно, какие-то есть. Какие конкретные сказать не могу. Кто из бардов близок? (Пауза.) Я думаю, что те группы, за исключением, может быть, «АукцЫона», которые я перечислил, там везде есть автор, который, скажем, если он будет петь просто с гитарой, можно назвать его бардом, с натяжкой. Вот. Они, я думаю, мне близки, опять-таки мои ровесники.
– Виктор, как тебе больше нравится, когда молодежь визжит, свистит на концертах и бесится, или когда полная тишина? Не значит ли это, что люди задумались (смех в зале), им нравится в полный рост, а первое – животные инстинкты, и их не стоит будить?
– А мне нравится, когда люди, так сказать, отвязываются на концертах (аплодисменты в зале), я не думаю, что если человек танцует, скажем, или там, размахивает над головой какой-нибудь своей майкой, то это значит, что у него просыпается животный инстинкт.
– Как Вы относитесь к творчеству Леонтьева? (Смех в зале.)
– Ну прежде всего, я не назвал бы это творчеством. (Смех и аплодисменты в зале.) Вот. То есть это просто профессиональное исполнение песен. Вот. А мне не нравится. (Аплодисменты в зале.)
– Ваше отношение к современной советской эстраде, или для Вас существует только рок?
– Меня, в принципе музыка, особенно эстрадная, ну, не очень интересует. Меня интересует музыка, как социальное явление. И единственной такой музыкой сейчас является рок-музыка. Поэтому, единственная музыка, которая на самом деле массовая, которая на самом деле народная. (Аплодисменты в зале.)
– Может ли случиться, что группа «КИНО» окажется на профессиональной сцене, если нет, то объясните причину?
– Думаю, пока не может, но с другой стороны, намеренно, так сказать, уходить от этого мы тоже не будем. Если нам будет позволено делать то, что мы хотим, то почему бы и нет.
Ведущая:
– А Вы не считаете, что на профессиональной сцене неизбежен компромисс?
– Ну, какой? Если я буду делать все, что хочу, какой тут компромисс?
Ведущая:
– Ну, «Машина времени», выйдя на профессиональную эстраду, что-то утратила.
– Ну, я же еще раз говорю, что если делать то, что хочешь.
Ведущая:
– Это возможно на профессиональной эстраде?
– Вот я и говорю, что пока невозможно. (Оба смеются, аплодисменты в зале.) Я же сказал.
– Виктор, все очень здорово, игра отличная, реклама была нулевая, не переживай.
– Да, ну. Реклама, насколько я знаю, действительно, насколько я знаю, была нулевая. Вчера только, в конце концов, стало известно, то, что будет этот концерт, и, естественно, за это время трудно было… Я ж говорю, что первый блин комом.
– Сегодня отличная акустика, и тебя здорово слышно, выступай здесь почаще. Очень чистый тон. Будешь ли ты и дальше принимать приглашения клуба «Вираука»?
– Я не вижу причины отказываться от приглашения каких-либо клубов. Вот. Что касается акустики, то я думаю, что не совсем все-таки здесь подходящее, и аппаратура для выступления группы. И потом мне нравится играть больше целой группой, а не таким составом, так что… Хотя не знаю, вам виднее. Может быть, действительно очень чистый тон.
– Назовите самые интересные три – четыре группы рок-клуба, и самые (пауза)… (Не разобрать…) Как Вы относитесь к московской рок-лаборатории и группе «Мистер Твистер», по-моему, лажа. Маразм.
– Так. Ну, самые интересные, на мой взгляд, группы рок-клуба я уже назвал. В московской рок-лаборатории есть тоже интересные группы, например «Звуки Му» (аплодисменты), «Николай Коперник», «Бригада С» интересная группа. Что касается группы «Мистер Твистер», я ее не слышал. Слышал, что они играют какие-то твисты рок-н-ролла, да?
– Виктор, как ты думаешь, чем обуславливается такое подражание «Телевизора» твоей группе, начиная от внешнего вида и кончая музыкальными темами?
– Ну, честно говоря, я не замечаю этого подражания, поэтому не знаю, что ответить на этот вопрос.
– Оказало ли влияние на ваше творчество Б. Гребенщикова, если оказало, то какое?
– Так. Ну, мы в очень приятельских отношениях, часто встречаемся и беседуем, соответственно влияние личности, какое-то имело место быть. Какое? Не знаю.
– Виктор, как ты относишься к весьма сейчас популярной программе «Музыкальный ринг», хотел бы ты сняться в ней?
– Отношусь я отрицательно, сняться не хотел бы и уже отказывался от предложений.
Ведущая:
– А почему?
– Потому что считаю такая передача, скажем единственная за месяц о рок-музыке, она не может, ну, она как-то, все это, сделает такую антирекламу группе. Появляется молодая группа какая-то, и ее начинают заклевывать тут же вопросами какие-то люди. После каждой… Ну, трудно сказать…
Ведущая:
– А какая нужна группам реклама на телевидении?
– Я думаю просто, без всяких каких-либо комментариев сбоку, давать, просто показывать какие-то номера. Да, и записывать живьем, а то это…
– Ваши отношения к творчеству таких общепризнанных лидеров советской эстрады как Пугачева и Леонтьев? (Смех в зале.)
– Ну, что касается Пугачевой, то, может быть, это в большей мере творчество, нежели Леонтьева, но, тем не менее, все это мне не интересно.
– Выходили ли Ваши записи на иностранных фирмах грамзаписи?
– Выходили.
– Летом в США вышла пластинка «Красная волна», в ней была и группа «КИНО», каким образом «КИНО» там оказалось?
– Не знаю. (Смех в зале.)
– Какие перспективы выпуска Вашей пластинки на «Мелодии»? Научный сотрудник младшего возраста.
– Так. Перспективы есть, но вот я в сомнении, так сказать. Потому что они хотят выпустить пластинку, но не хотят записывать. Хотят использовать старые какие-то фонограммы. Все это, может быть, и не интересно.