Виктор Балдоржиев
Исчезновение величин
«Мастерю вечерами рессорную бричку…»
Мастерю вечерами рессорную бричку,
Голубыми цветами раскрашу дугу.
Приготовлю рюкзак, соль в дорогу и спички.
Лошадь щиплет траву на зеленом лугу…
Скоро выедем в степь! Не спеша, бездорожьем,
Мимо старых дорог и зеркальных озер.
Как я мог до сих пор жить отравленный ложью,
Где я был до сих пор, с кем я жил до сих пор?
О, как лживо живем! Потому и стареем…
И не видим парящих орлов в синеве,
Серебристую чайку над пенным Тореем,
Золотую лисицу в зеленой траве,
Наши синие горы, туманные дали,
И неспешный и плавный полет журавля…
Пусть в огромной степи растворятся печали.
Небо, лошадь и бричка. Родная земля.
Распрощаться с лгунами, расстаться с рабами!
Как в душе эту мысль я всю жизнь берегу!
Раствориться в степи!.. Мастерю вечерами…
Лошадь щиплет траву на зеленом лугу.
Скоро выедем в степь, не спеша, бездорожьем,
Не оставив в пути ни примет, ни следа.
Если спросишь меня: «Разве это возможно?»
Я отвечу тебе: «Это можно всегда!..»
Врасплох
Рухнуло, сломалось, опустело.
Было – сплыло, было и прошло!
Бомбы и снаряды не гремели,
И не брали приступом село.
Люди живы, люди не погибли,
Но какой у них переполох.
Время неожиданно настигло
Души неготовые врасплох…
Журавли над Россией
Не осознавая долга и сознанья,
Летят, курлыча, в небе журавли,
И им видны бескрылые созданья
На маленьких квадратиках земли.
Они живут в заботах и печалях,
Но каждый озабочен лишь собой.
В родных краях и бесприютных далях
Бескрылый ищет сытость и покой.
И гордый ум, не высветленный мыслью,
Потомство не поставит на крыло,
И потому он множит свои числа,
И множится бессмысленно число!
По голубым просторам мирозданья
Плывут спокойно птицы над землей.
И, тяжестей не ведая сознанья,
Растят птенцов, торопятся домой…
Если был бы у меня друг….
За него я пошел бы на пулю и плаху,
Был бы только надежным и преданным мне,
Стал бы даже на мне он горящей рубахой,
Я б не сбросил его и сгорел бы в огне.
Не надежный приятель прилипнет коростой,
Чтоб к здоровому свету ты вывез его.
И непреданный тоже отлипнет не просто -
Без тебя он не значит тогда ничего…
И ты будешь молчать, окруженный «друзьями»,
Тосковать по законному другу всегда,
И безумствовать днями, и думать, ночами -
Как бездарно твои пролетают года.
О, как много друзей ненадежных бывает,
И непреданных много бывает везде.
Где надежный и преданный, где пропадает?
Почему пропадает один он, и – где?
Он один – я один. И огромны печали!
Почему мы одни я никак не пойму?
Как бы мы говорили, о чем бы мечтали!
О, каким бы я преданным был бы ему…
За него я пошел бы на пулю и плаху,
Был бы только надежным и преданным мне,
Стал бы даже на мне он горящей рубахой,
Я б не сбросил его и сгорел бы в огне.
Звезда в Ононе
Последний луч погас на небосклоне,
Живым теплом овеяна земля…
Степной простор. Горит звезда в Ононе.
Спит в лунном свете родина моя!
И лошади в спокойствии бессонном
Пасутся по полянам и лугам.
Сосновый бор над медленным Ононом
Монголов вспоминает по ночам.
Здесь были ставки, стойбища и станы,
И звон кольчуг, и бранный шум и гул!
И рыскал по просторам непрестанно
На лошадях скуластый караул.
Свистели стрелы, ветры пели в гривах.
Пока монголов мир еще не знал.
Найдете в исторических архивах
Делюн-Болдок, Онон и Икарал…
Под зычный крик степного полководца
История народов родилась,
И никогда в крови не оборвется
Невольная наследственная связь!
Какие здесь накапливались силы
В ядро огромной мировой беды,
И эту силу в мире растворили,
Оставив только копии Орды…
Далекий век как следствие страданий,
Неясный гул походов и времен…
Я, может быть, живу на поле брани
Каких-то мне неведомых племен.
Последний луч погас на небосклоне,
Скользнула тень по волнам ковыля.
Степной простор! Горит звезда в Ононе,
Вся в лунном свете родина моя…
