Виктор Алдышев
Возвращение
Бестужев откинулся на спинку кресла, помолчал. Ждал он такого вопроса, ждал.
– Я бы не разрешил тебе проведение такой операции, – добавил Королев. – Ты учёный. Более того, ты гениальный учёный. Мы не имеем право тебя потерять. А ты лезешь вечно туда, куда не надо. Если погибнешь…
Генерал замолчал, вздохнул:
– Ну а, неофициально… я уже похоронил три пустых гроба. Не хотелось бы четвёртый.
Дмитрий молчал. Знал, что Валерий Михайлович будет отговаривать от личного участия в операции, и понимал почему. Слишком много потерь за полгода. Королёв дружил с его отцом с детства, были соседями по площадке, квартиры напротив. Жили друг у друга. В молодости вместе служили, вместе работали, футбол играли. Сыновья родились в один год. И погибли… все в одно и то же время, буквально в течение недели. Сначала вся семья Дмитрия, потом сын Королёва.
Так что Бестужев не прерывал генерала, понимая его настроение. Из уважения к Валерию Михайловичу нужно было дослушать всё до конца.
– Да и люди твои устали. Ты ж никого не щадишь, – говорил Королёв. – Давай пришлю вторую группу из научного центра.
Дмитрий начал улыбаться.
– Что, смешно тебе? – спросил Королёв. – Личный состав с ног валится.
– Матвеев звонил, – произнёс Дмитрий, поняв, откуда ветер дует. – Да не так всё плохо.
– А как тогда? Операция на вражеской территории без прикрытия, в агрессивных условиях. Ребята должны быть готовы к такому. А ты их вымотал.
Бестужев помолчал мгновение:
– Они со мной не идут.
– Чего?
– В улей пойду только я и охрана.
Генерал хмурился, глядя на майора.
– Ну-ка объясни мне, что ты задумал, – наконец сказал он.
Дмитрий усмехнулся.
– С задачей справится небольшая команда – я, Костя и половина группы спецназа. Техника возьмём. Всё. Зайдём, соберём данные и выйдем. Будем осторожны.
Костя при этих словах наклонил голову, усмехнулся. Королёв как раз перевёл взгляд на него, так что увидел это.
– Тебе даже друг твой не верит, – покачал он головой. – Ты осторожность давно потерял. И кивнул Багирову: – Садись, Костя.
Тот оторвался от стены, которую подпирал всё совещание, сел.
– Ну? Шансы оценил? – спросил его генерал. – Вернётесь?
Багиров усмехнулся:
– Так точно, вернёмся. Если «хамелеон» сработает.
– Вот именно, – заметил Королёв и внимательно взглянул на Бестужева.
Тот сложил руки на груди:
– Валерий Михайлович, всё понятно мне, но без меня группа не пойдёт.
Королёв вздохнул:
– Да я вижу.
Отговорить Дмитрия не выйдет. Это его операция. Можно было бы запретить, если не был бы велик шанс того, что Бестужев ночью возьмёт «хамелеон» и один уйдёт в улей.
– Давай, майор, готовь свою операцию, – сказал Валерий Михайлович. – Но я хочу видеть всё отсюда, понял?
– Будете, товарищ генерал, – подтвердил Дмитрий.
Он сидел ещё секунду в раздумьях, потом обернулся к Пименову:
– Отправляй нас назад.
– Сейчас? – удивился тот.
– Да, утром доставь мою команду, – Бестужев встал. – Постановку задач с командиром базы нужно провести сегодня.
Он быстро вышел из зала совещаний. Костя встал, не торопясь пошёл следом. Время есть. Пока Дмитрий зайдёт за кофе, потом в лабораторию.
– Багиров! – внезапно окликнул капитана генерал.
Костя остановился.
– Присматривай за ним, – произнёс Королёв. – Чтобы работал без личной вендетты.
Костя понял о чём он, кивнул:
– Есть.
– Головой отвечаешь, – добавил Валерий Михайлович.
– Есть, товарищ генерал, – повторил Багиров.
И поймал себя на мысли, что уже давно за это отвечает, без напоминаний. Как-то само получилось. А может, Бестужев это сделал. Знал, что в личной ненависти к мегам может далеко зайти и взял себе телохранителя, который способен во время дать ему отрезвляющую оплеуху, и вытащить за шкирку с поля боя, пока не сожрали. Но, так или иначе, Костя с первых дней вместе понял, что Дмитрия надо ловить, иначе его заносит. Сегодня был малый занос – не хотел уходить, когда уже надо было бежать. Но всё обошлось. Бывала и более тонкая грань между риском и провалом.
Багиров вышел в коридор, отправился сразу в лабораторию биосемиотики. Там уже должны были собрать комплекты «хамелеонов». И точно, едва вошёл, Паша как раз закрыл первую сумку с устройствами.
– О, вовремя! Держи, – сказал он, протягивая её капитану. – Когда обратно?
– Вы завтра, – Костя навесил сумку на плечо. – Доноси остальное к вертолёту. Бестужев возвращается сегодня. Дал вам ночь сна.
– Целую ночь? Прямо до утра? – Паша засмеялся. – Ясно. А ты?
– Чего ты херню спрашиваешь? – отмахнулся Костя, уже выходя обратно в коридор.
Как будто первый раз. Бестужев без охраны имеет право ходить только в туалет. Одного его никто не пустит даже в вертолёт.
Багиров зашагал к выходу из комплекса. Дмитрий встретил его в холле с пакетом кофе в руках.
– Ждать результат по обратной мутации не будешь? – спросил Костя.
В их обычном порядке посещения штаба округа значился этот пункт. Лаборатория генома, куда передали остатки железы и все записи от проведённых сегодня опытов, начала процедуру сразу по получении новых данных. Поиском лекарства от мутации занимались двадцать четыре часа в сутки в три смены.
Дмитрий отрицательно покачал головой:
– Нет. Смысла нет.
Он уже сегодня об этом говорил. Без чистого мутагена Альфа-особи синтез лекарства невозможен. Пока он не достанет хотя бы пару капель из пасти этой твари, люди так и будут превращаться в монстров. Так что пора действовать. Хватит топтаться вокруг улья, пора туда зайти.
– «Хамелеоны»? – спросил Бестужев, глядя на сумку на Костином плече.
– Да, – кивнул тот. – Сейчас Паша вторую партию принесёт.
– Тогда, погнали.
4.
Штабной вертолёт вернулся поздно. Небо уже потемнело. Сухой ночной ветер нёс вихри песка по освещённой прожекторами площадке перед армейскими боксами.
Лазарева уже начала думать, что кофе ей сегодня не попить. Теперь это был один из самых дорогих напитков. На планете, поделённой между людьми и мегистотериями, почти не осталось чайных и кофейных плантаций.
Хозяева, отправляя свой десант, ориентировались на густонаселённые зоны Земли – Африка, Индия, Китай, Бразилия, Атлантическое побережье США, Европа. В России основная масса кораблей с первыми мегистотериями приземлились в Центральном, Южном и Поволжском округах. Всего по паре десятков долетели до южных областей Уральского, Сибирского и Дальневосточного. Так что пока оплотом обороны людей оставались северные районы. Территории материков и островов по обе стороны от экватора плотно заняли инопланетные формы жизни. Строительная субстанция, растекающаяся от их кораблей, соединившись с ближайшей рекой или подземными водами, заполняла грандиозные территории, а потом затвердевала. Так что теперь там, где раньше простирались зелёные поля и плантации, на многие километры затвердел чёрно-синий панцирь.
Сама субстанция оказалась не ядовита для людей. Такой ресурс, как люди был нужен улью, для создания армии монстров. Цели просто вытравить их с планеты у пришельцев не было, но сократить популяцию аборигенов явно планировали. На ещё полгода назад плотно заселённой земле, по последним данным едва набралось четыре миллиарда человек. И процесс их уничтожения и мутации продолжался.
Лазарева облизнула пересохшие губы, наблюдая за приземлением вертолёта. Винты едва сбросили обороты, а дверь уже открылась, сначала спрыгнул капитан Багиров, потом майор Бестужев.
Анна привыкла видеть их рядом друг с другом, как и остальные военнослужащие на базе. В первые дни после знакомства, это даже вызывало смех.
– Кто Тамара-то из вас? – со смешком спрашивали даже старшие офицеры.
Но шутки закончились быстро. Временная мобильная база близ городка Хромтау с разрешения руководства Казахстана создавалась только с одной целью – обеспечение работы учёной группы под командованием майора Бестужева.
Майору было всего тридцать пять, но его охраняли и уважали не меньше чем Президента Российской Федерации – Владимира Алексеевича Волкова, с которым у них, несмотря на разницу в возрасте почти в тридцать лет, установились дружеские отношения. Через месяц после вторжения Бестужев представил ему формулы специальных средств дезинфекции. Их опубликовали во всех международных источниках информации. Но производство удалось наладить только через несколько недель, благодаря усилиям Волкова, который взял под личный контроль создание нового фармацевтического завода на территории сибирского округа.
Слюна и кровь мутанта, попавшие на кожу, стали не опасны. А в первый месяц после вторжения из-за этого погибли сотни тысяч людей. Не вовремя смытая капля – и через пару дней внутренние органы раздуваются. Спасти уже нельзя. Фамилия Бестужева, военного учёного войск РХБЗ России, разработавшего первые спасительные средства, стала известна на весь мир.
Потом в команде с инженерами Дмитрий разработал концепцию стазискапсулы, в которой можно было приостановить процесс мутации, и сохранить человека в состоянии летаргического сна довольно долгое время.
Биологи, генетики и техники собрали такую установку прямо на этой базе, когда команда учёных только прибыла. Анна работала вместе со всеми, но за всё время работы, кроме как «здравствуйте, товарищи» утром, и «твою мать, техники!» в течение дня, ничего другого от Дмитрия не слышала.
Он был гением, так что людей видел, наверное, только как набор, нужных ему навыков и знаний. Как сегодня утром. Ему нужен был хирургический стол для сбора образцов. Значит, нужен техник, и плевать, что батальон мегов заходит в лобовую атаку. Техника прямо сюда, сейчас. Сдохнуть имеет право не раньше, чем запустит нужное оборудование.
– Да уж… – Лазарева усмехнулась собственным мыслям. – Чёртов гений.
Дмитрий с Костей, пригибаясь от ветра лопастей вертолёта, побежали к штабному боксу, где ждал командир базы полковник Матвеев. С того места, где стояла Анна, их было хорошо видно, только слова долетали не чётко:
– Разрешили… давайте прямо сейчас…
– Лазарева! – окликнули её.
Анна обернулась, увидела дежурного по базе.
– На совещание к командиру. Через пять минут в конференц-бокс! – крикнул тот.
– Есть.
Когда она вошла в вагончик, командир и остальные офицеры уже были здесь. В том числе и первая смена оперативного центра базы. Группа из шести человек операторов и их старшего – лейтенанта Самойленко, опытного и ответственного парня службы наблюдения.
Анна помнила, что его и ребят его смены, ещё в прошлое совещание прочили в группу наблюдения при проведении операции «хамелеон». Похоже, дело в этом. Бестужев привёз «добро» на поход в улей. Чёрт, добился всё-таки.
Офицеры были заняты разговором, так что никто не обратил внимания на лейтенанта технической службы, приставившую руку к голове для приветствия. Услышав о чём говорят, Лазарева молча встала у дверей.
– Мы можем провести операцию «хамелеон» завтра с утра, – говорил Бестужев. – С нашей стороны всё готово.
На интерактивном столе светилось изображение карты с отметками расположения ульев всего региона, граничащего с Казахстаном. Самый большой – Курганский, площадью почти четыреста квадратных километров. В сравнении с ним двадцатикилометровый Хромтау был едва заметной точкой.
Размер улья напрямую зависел от места приземления сердечного корабля пришельцев. Если в крупный город, то инопланетное образование вырастало до гигантских размеров. Часть кораблей не попала в пункты своего назначения. Некоторые отклонились от курса, маневрируя во время боя с самолётами ВВС в атмосфере. Альфа, приземлившийся в районе маленького городка Хромтау, всего с двадцатью пятью тысячами жителей, должен был захватить двухсот пятидесяти тысячный Орск, но до него не долетел.
С учётом убитых и не переживших мутацию людей, группировка Хромтау насчитывала всего порядка пятнадцати тысяч мутантов. Они закрепились в гнезде, и пока попытки их расширения удалось успешно сдерживать. Альфа застрял на этой территории. А глава научной группы майор Бестужев уже три месяца использовал это обстоятельство на полную катушку.
Тем не менее, командир базы полковник Матвеев, крупный седой мужчина пятидесяти лет, не скрывал своего недовольства, говоря с ним.
– Майор, я понимаю, что генштаб разрешил тебе проведение любых операций. И понимаю почему. Но это мои ребята выходят в поле выманивать для тебя монстров. До сих пор мы поддерживали с ними негласный паритет и относительно друг друга терпели. Пока тебе хватало рядовых стычек, чтобы насобирать свои пробирки. А теперь ты хочешь ускорить получение результатов. Я всё правильно понял?
– Да, – подтвердил Дмитрий. – Мы больше не будем выманивать Альфу из улья. Мы сами придём к нему.
Он поднял из-под стола сумку, извлёк устройство, похожее на прозрачную кислородную маску, соединённую с небольшим батарейным блоком, пучком датчиков и форсунок с креплениями, видимо для установки на одежду.
– Наш билет в улей. Это устройство будет создавать вокруг своего объекта зону, соответствующую местной среде. Защитная система улья нас не заметит.
– А меги?
– Не почуют. Только если увидят. Но мы будем осторожны.
– Вы будете осторожны… – командир базы покачал головой. – Бестужев, я должен напомнить, что на входе в дом чудовищ наши ребята были нарезаны соломкой. И это на входе. Что ждёт внутри, я даже предполагать не буду, фантазии не хватит.
– Товарищ полковник, наша первичная задача – убедиться, что мы создали принципиально новую камуфлирующую систему, пригодную для проникновения на территорию противника, – жёстко сказал Дмитрий.
Было заметно, что он закусил губу изнутри. Анна поняла, что его начало раздражать противодействие. Она уже знала по опыту общения, что Бестужев вообще не мог ничего терпеть долго. Словно акуле, ему нужно было движение вперёд, всегда.
– У нас целая группа задач, которую не решить без проникновения в улей… – продолжал Дмитрий.
– Да всё, я понял тебе, – оборвал его речь командир базы. – Вы это предварительно опробовали?
– Только в лабораторных условиях.
– То есть ни хрена не опробовали, – Матвеев задумался, глядя на новое устройство, потом перевёл взгляд на Багирова: – Все согласны?
Тот кивнул, но потом обернулся с тем же вопросом к своим парням. Из шести человек присутствовали только трое. Диверсионную группу решили уменьшить. Остались Никитин, Конев и Гурьев. В ответ на вопрос полковника возражений не последовало, только сержант Никитин пожал плечами:
– Если получится, представите нас к награде.
Матвеев оглядел самого молодого десантника в команде Багирова, вздохнул:
– Сынок, молись, чтоб не посмертно.
Он думал ещё мгновение. Понятно, что инициатива Бестужева должна быть реализована. Понятно, что возможная потеря группы спецназа не должна останавливать жизненно важные исследования. И даже риск вынести с собой из улья ещё какую-нибудь заразу, страшнее той, что уже поглощает планету, оправдан.
– Товарищ, полковник, мне не нужно ваше разрешение, – внезапно сказал Дмитрий. – Мы оба это знаем. Нужна только ваша помощь.
Матвеев нахмурился, долго смотрел на майора, потом недовольно вздохнул:
– Ладно. Что вам нужно?
– Атака на край улья, чтобы пробить нам вход и убрать оттуда охрану. Пусть "Смерчи" поработают.
Для купола улья снарядов "Града" недостаточно. Калибр нужен покрупнее.
– Хорошо, – полковник отыскал взглядом среди офицеров командира огневого взвода РСЗО "Смерч", кивнул ему: – "Вишня-2", задачу понял?
– Так точно, – ответил тот.
– И нам нужна она, – Дмитрий внезапно показал на Анну.
Женщина стояла у двери за спинами людей, но все естественно расступились, проследив взгляд главного учёного.
Лазарева выпрямилась, перестав подпирать стенку:
– Что?
Ей показалась, что она просто не так поняла слова Бестужева.
– Техник? – Матвеев взглянул на женщину. – Зачем?
– С нами поедет много оборудования, – ответил Дмитрий. – Лазарева нам подходит, работает быстро, мыслит нестандартно.
Командир базы долго в таких вещах не раздумывал.
– Лейтенант, завра идёте с группой, – приказал он.
Анна быстро шагнула к столу.
– Я не смогу, – резко сказала она.
– Почему? – серьёзно спросил Дмитрий.
– Если мы попадём в переделку, не гарантирую что… – попыталась было Лазарева, но Бестужев оборвал её речь:
– Что сохраните спокойствие? Вы уже сохранили. Мы это видели.
Костя усмехнулся, ободряюще кивнул Анне:
– Только возьмите таблетки от тошноты.
Лазарева взглянула на него, шумно выдохнув недовольство. Багиров смутился.
– Я шучу, шучу, – он приподнял руки в жесте «сдаюсь».
Дмитрий не был так любезен.
– Лейтенант, вы нужны мне в команде, – произнёс он. – Будьте готовы к выходу завтра рано утром.
Тон голоса был приказным и жёстким. Возразить сейчас, значит поднять скандал. Лазарева выдохнула, куснула губу:
– Есть. Разрешите идти готовиться?
– Разрешаю, – ответил Дмитрий – только далеко не уходите. Через десять минут позову.
И Анна вышла из конференц-бокса. Далеко, конечно, не ушла. Ей обещали кофе. И надо прояснить ситуацию. Майор собрался выполнить сверхважную задачу. Не берет с собой никого из проверенных биологов с железобетонными нервами. На кой ему женщина техник с подтверждёнными фобиями? При регулярных инъекциях успокоительного с ними можно служить и выполнять боевые задачи, но точно нельзя идти на территорию мегов.
Первыми покинули вагончик офицеры, потом полковник Матвеев, за ним десантники отряда Багирова.
Никитин, проходя мимо Анны, покачал головой:
– Да, лейтенант, вам, похоже, от нас не избавиться.
Лазарева не ответила, только взглянула в ответ так, что желания пошутить на эту тему не возникло больше ни у кого. Парни быстро разошлись. А уже через минуту из вагончика потянулся приятный аромат.
– Лейтенант! – раздался голос Бестужева. – Зайдите!
Анна вздохнула, постояла ещё секунду, справляясь с эмоциями, и вернулась в конференц-бокс. Костя стоял за столом, упираясь локтём в стеклянную поверхность, рисовал карандашом на интерактивной карте местности. Прокладывал маршрут. Бестужев стоял в углу помещения у стола с чайником и кофе-машиной, мешал в пластиковой кружке горячий напиток.
– С сахаром? – спросил он Анну.
– Да.
– Сколько?
– Два.
Дмитрий бросил два сахарных кубика в кофе и протянул кружку женщине:
– Держите. Извините за резкость в присутствии командира, Нют. Но иначе он бы вашу кандидатуру не одобрил.
– Я тоже не одобряю мою кандидатуру, – резко сказала Лазарева и сделала глоток.
Аромат кофе на мгновение заставил забыть о недовольстве. Бестужев улыбнулся, глядя на её подобревшее лицо.
– Я читал ваше дело, – сказал он. – Что вам колят? Бефол?
Анна удивлено вскинула брови:
– Так вы знали?
– Конечно, – ответил Дмитрий.
Костя за столом оторвался от карты, внимательно взглянул на Лазареву. Он тоже знал. Как и запрещённую к разглашению информацию о лечении фобий у солдат. Но Бестужев, похоже, сейчас всё расскажет.
– Это фикция, – произнёс Дмитрий.
– Не поняла вас, – удивилась Анна.
Костя окончательно оторвался от карты, сел за стол, глядя на обоих собеседников. Всё, Бестужев начал сливать информацию для служебного пользования. Хочет добиться доверия Анны. Эх и дурак, сказал бы ей правду просто…
Лазарева смотрела на майора вопросительно.
– Вам колят глюкозу, витамины, может лёгкое успокоительное, – объяснил Бестужев. В случае действительной опасности нервного срыва ваш доктор колет наркотики. Чтобы убрать страх.
Анна так и стояла с кружкой кофе в руке и удивлением на лице.
– Вы можете отказаться от процедур, – подтвердил Дмитрий. – На самом деле они вам давно не нужны. За полгода психика человека в состоянии адаптироваться практически ко всем к новым условиям жизни. Вы уже справились с фобиями.
Костя улыбнулся, но Анна нахмурилась, глядя на Бестужева.
– Интересное заявление, – произнесла она.
Ежедневные инъекции специальных препаратов вводили, как временную меру, чтобы предотвратить нервные срывы у солдат, но если майор говорит правду, то сейчас используется эффект плацебо.
Лазарева помолчала и наконец заметила:
– Вам, видимо, легко это говорить, товарищ майор.
– В неформальной обстановке, можно Дмитрий, – сказал тот.
Анна подумала, прежде чем принять это предложение, но всё-таки кивнула:
– Хорошо, Дмитрий. Вы ничего не боитесь. Правда то, что говорят о вас? Полное отсутствие страха?
– Нет, – покачал головой Бестужев. – Отсутствие страха – это болезнь, а в моем случае… – он на мгновение замолк, потом усмехнулся: – Я слишком сильно хочу победить их, Нют. Я так сильно хочу этого, что не боюсь ни мегов, ни их грёбанного Альфу, ни их хозяев. Когда они вернутся, чтобы проверить как дела у их стада, их будет ждать большой сюрприз.
Анна внимательно изучала выражение лица Дмитрия. Что-то ещё было за этой ненастоящей улыбкой. Напряжённые мышцы лица выдавали злость. И яркие карие глаза щурились. Он словно что-то вспоминал, говоря эти слова. Что-то будило в нём ярость, пересиливающую страх.
Лазарева тяжело вздохнула. Спорить с майором было бессмысленно. Он не отменит решения. Никогда и ни в каком вопросе ещё не отменял, с чего бы сейчас? Но а, насчёт уколов…
– Вы не правы насчёт меня, – сказала она. – Мой взвод спокойно спит после каждого задания, а я вижу кошмары. И теперь понятно почему.
Анна сделала последний глоток, выбросила пластиковую кружку в мусорное ведро.
– Пока не поздно возьмите другого техника. Я поставлю под угрозу всю операцию.
Дмитрий внезапно улыбнулся:
– Ну, хорошо, Нют. Если вы не справитесь, то кого отправите вместо себя?
Лазарева вздрогнула. Бестужев сформулировал вопрос именно так: кого вместо себя? И это внезапно загнало в угол. Анна осмысливала возможный ответ. Оформился только один: она старший техник, она лично собрала почти всё оборудование, предназначенное к операции. Её ребята обслуживают базу или точки по наблюдательному периметру, но с опергруппой Бестужева и Багирова сработалась только она. Знает всех ребят по именам, и даже, чёрт возьми, по характерам.
Пинок, в буквальном смысле, для ускорения Гурьеву, чтобы быстрее поднимался, отвешивался лично ею самой не раз. Но зато на него можно было потом пару сумок навесить. Гриша вес не замечал. После разгона, уже не тормозил. У Никитина реакция лучше всех – пригибал головы техников за миг до разлёта осколков. Рома Конев – молодец, первый выходил прикрывать, если приходилось бежать по открытому участку. Уже даже не обсуждалось. Багиров только успевал крикнуть: техника прикрыть! И было понятно кому это адресовано.
– Ну? – Дмитрий внимательно смотрел на Анну.
– Чёрт… – прошептала она, ещё обдумывая.
Она точно не имеет права послать кого-то вместо себя. А Бестужев никогда не принимает необдуманных решений.
– Нют, понятно, почему ты должна быть в команде? – спросил он.
Лазарева кивнула:
– Понятно.
Она даже не заметила, что майор перешёл на «ты».
– Выезжаем завтра в восемь, – сказал Дмитрий.
Анна стояла ещё мгновение:
– Есть, товарищ майор. Разрешите идти?
При этом вопросе Бестужев засомневался. Не хотелось отпускать Лазареву так быстро, ещё есть время подержать её рядом, но…
– Идите, лейтенант, – разрешил Костя.
Все вопросы выяснили, пора отпустить девушку на отдых. Тем более что времени на него мало, а Дмитрий его в своих планах вообще не учитывает.
Лазарева быстрым шагом покинула конференц-бокс.
Костя проводил её взглядом, и посмотрел на Бестужева:
– Ты уверен?
Тот подумал секунду, но ответил утвердительно:
– Уверен.
Потом сел напротив, оглядывая линию маршрута, нарисованную Багировым.
– Она в норме, просто ещё не поняла этого, – добавил Дмитрий.
– Это улей, Дим, – заметил Костя, – даже я не в норме. Мы можем завтра оттуда не выйти. Если войдём вообще…
– Ты сам-то кофе будешь? – Бестужев легко перешёл на менее тревожную тему.
– Буду, – Костя бросил карандаш на стол и отправился к кофе-машине. – Кто откажется-то?
Он налил себе напиток, сделал глоток, и насмешливо взглянул на Дмитрия:
– Лучше бы просто сказал ей, что она тебе нравится.
Бестужев помолчал, обдумывая ответ.
– Не вовремя, – наконец выдал он.
– Не вовремя, – Костя усмехнулся. – Ну, ты молодец. А если тебя завтра сожрут?
– Вот именно. Пусть пока так рядом побудет.
– Ты о живом человеке говоришь, – нахмурился Багиров. – А так слышится так, будто о новых часах.
– Завтра присматривай за ней, – внезапно сказал Дмитрий.
– Да я вам пастух что ли? Овцы, блин… – взъелся Костя.
– Присматривай за ней, – серьёзно повторил Бестужев.
– Я присмотрю, – без сомнений ответил Багиров. – Не потому, что просишь, а потому что она член моей команды. Но ты заканчивай так относиться к людям.
Дмитрий согласно кивнул.
5.
Взвод техников поднялся в пять, за час до подъёма. На подготовку выезда команды главного учёного нужно было дополнительное время.
Анна размещала в сумках радары, планшеты, батареи, ремонтный комплект и «билет в улей» от майора Бестужева. Все устройства вместе со штатными шлем-противогазами десантников принесли с утра в мастерскую. Так что техники толпились у стола и при этом мешали Лазаревой собраться с мыслями.
Она даже не успевала думать о том, почему трясутся руки, в темпе проверяя каждое устройство на диагностической платформе. Ей надо было знать, как оно устроено до мельчайших деталей. Если что случится – чинить ей. Плюс к этому камуфляжу шло специальное программное обеспечение. Его нужно было установить на два полевых наручных компьютерных планшета, чтобы контролировать работу устройств. Но этим сейчас занималась Галя Понева вместе с парой ребят.
– Если всё это будет работать внутри улья, конечно… – доносилось до уха Анны. – И если зайти успеют.
– Так, мать вашу! – рявкнула Лазарева. – Без вас тошно!
Техники умолкли. Да, последнее, что можно было сделать сейчас – это окончательно придавить лейтенанта сомнениями.
– Всё нормально будет, – Галя подошла к Анне. – Бестужев, хоть и вредный, как скотина, но он не ошибается. А этот камуфляж ему собрали инженеры генлаборатории, так что накладок быть не должно.
– Всё, лейтенант, упаковались, – доложились техники.
Как раз за секунду до того, как в расположение заглянул дежурный:
– Лазарева! «Алмаз» готов к выезду, как тут у тебя?
– Готова, – ответила Анна. – Три минуты.
На столе стояли две готовые сумки.
– Всё в машину, – кивнула Лазарева своим ребятам и побежала одеваться в новую форму.
Помимо шлемов весь камуфляж включал комбинезон с капюшоном и подшлемником, пропитанный изолирующим раствором и выкрашенный в чёрно-сине-фиолетовые цвета под расцветку улья, а также специальный бронежилет, рассчитанный на удар двадцатисантиметрового когтя по касательной.
В обычной тканевой одежде без пропитки возле улья делать было нечего. От изолирующего противогаза в камуфляже тоже отказались. Лицевая часть ограничивала восприятие окружающей среды и звуков, уменьшала поле зрения. Плюс вместе с баллоном и всей дополнительной амуницией он существенно добавлял вес десантнику, а это была прямая угроза выносливости и скорости. Да и время использования – всего три часа, было неприемлемо.
Так что использовался шлем со встроенным противогазом, к которому Анна присоединила принципиально новую систему обратных фильтров – «хамелеон». В обычном противогазе выдыхаемый воздух выходил наружу, но в улье категорически было нельзя выдыхать. Биологическая защита, нацеленная на распознавание людей, реагировала на всё. Выдыхаемый углекислый газ, запахи, частички кожи, да чёрт его знает на что ещё. Поэтому «хамелеон» должен был произвести фильтрацию выдыхаемого воздуха, собрать данные о составе среды вокруг своего объекта и отслеживать, чтобы этот состав не менялся. Если воздух покажет присутствие человека, специальные всасывающие форсунки должны очистить зону вокруг объекта.
Лазарева оделась, взяла оружие, свою личную сумку техника, и побежала на улицу.
Армейский внедорожник «тигр» стоял перед воротами. Десантники уже загрузились. Костя, увидев Анну, призывно махнул ей рукой. Напротив него как раз осталось свободное место сразу за передним креслом, где сидел Бестужев. Лазарева быстро поднялась в салон, села, убрала оружие в держатель на боку сидения.
Майор обернулся к ней:
– Как настроение, Нют?
– Мы вроде не в неформальной обстановке, – заметила Анна. – Лейтенант Лазарева.
– Хорошо, лейтенант, – согласился Дмитрий.
На приборной панели машины зажёгся дисплей видеосвязи с оперативным центром – вагончиком, окружённым антеннами и станциями дронов, расположенным в самом центре огороженного восьмиугольника базы. На экране возникло лицо старшего группы наблюдения лейтенанта Самойленко и полковника Матвеева за ним.
– Майор, центральный командный пункт управления округа только что присоединился к наблюдению, – произнёс Самойленко, – генерал Королёв на связи. Хочет с вами поговорить.
– Давай, – кивнул Дмитрий.
На дисплее появился трёхъярусный зал ЦКП штаба округа в Екатеринбурге. Генерал Королёв находился не у себя в кабинете на втором уровне, а возле операторов. Светился центральный экран во всю стену и мониторы на рабочих местах.
Полковник Мун со своей группой тоже был здесь. Ребята прикатили себе кресла, чтобы разместиться за операторами. Так было удобно видеть всё, что происходит на экранах.
– Здравия желаю, товарищ генерал, – Бестужев засмеялся, осмотрев обстановку в ЦКП. – Зря собрались, дальше улья всё равно ничего увидите. У периметра связи не будет.
– Доброе утро, майор, – сказал Королёв. – Будем сопровождать вашу операцию, сколько сможем и докладывать в генштаб в реальном времени. Ты знаешь, сколько народа сейчас на вас смотрит?
– Примерно, – ответил Дмитрий. – Мы готовы. Дайте добро.
Королёв молчал секунду, потом кивнул:
– Добро, майор. Удачи.
Анна посмотрела из машины на улицу, тяжело вздохнула:
– Да, сбежать уже не выйдет.
Костя услышал это, улыбнулся.
– Всё пройдёт нормально, – ободряюще сказал он.
Дмитрий дал команду водителю:
– Поехали.
6.
Толстое полотно ворот отъехало в сторону, открывая дорогу в жёлто-зелёную степь с неровной линией горизонта, лежащей на холмах. Сейчас, ранним утром, небо вдалеке оставалось тёмным, а над головой уже разливался прозрачно-золотой свет встающего солнца. Бетонное ограждение базы было выстроено с учётом его восхода и захода, чтобы светило не било в глаза выезжающим утром, и не мешало возвращаться домой вечером. Так что сейчас, в проёме между бетонными стенами была только спящая степь.
Машина выехала и отправилась по накатанной пыльной дороге. В салоне шли переговоры оперативного штаба с полевыми группами:
– «Вишня-2», «Алмаз» выехал. Вы на месте?
Огневой взвод уже должен был занять позицию в пяти километрах от улья.
– «Вишня-2» на месте, – ответили по рации.
– Приступайте.
Тихое утро взорвалось. В чистом поле далёкая канонада раскатилась, словно грозовой гром. РСЗО «Смерч» били по цели не меньше десяти минут. Минимальное время, необходимое для пробивания панциря и отхода с огневой точки. Наконец всё стихло, и блаженно быстро вернулась тишина.
