Виан Вольф
Омут клевера
***
– Тони, где Рыжий?
– У-у-у…
– Просто скажи мне, где Рыжий? Полчаса назад он сказал, что видел эту женщину, Диану. Её ищет весь округ, ты же знаешь об этом Тони. Ты не можешь этого не знать.
– У-у-у-г-у…
– Тони?!
– Э-э-э-э…
– Твою ж мать!.. Долбанные наркоманы…
Альберт с нервом отошёл от вжавшегося в угол Тони – прикормленного полицией гражданина, который приобрел свою активную гражданскую позицию после недолгой, но запоминающейся отсидки за хранение запрещенных веществ, во время которой он был изолирован от общества в исправительных целях. То, что цели не были достигнуты в полном объеме, было видно невооружённым глазом – Тони выглядел отвратительно. Его упоротый вид откровенно злил Альберта, но выбора не было. Надо вытягивать из этого ушлёпка информацию. Альберт присел возле Тони снова:
– Тони, что произошло? Скажи. Мне. Где. Рыжий.
– Э-э-э…
Тони лишь с остервенением мотал головой и таращил глаза, закрываясь руками.
Альберт плюнул под ноги и, ругаясь, встал.
Полина была рядом, но упоротый Тони отвращения у неё не вызывал. Скорее – профессиональный интерес.
– Он до смерти напуган. Это шок и страх. Так он ничего тебе не скажет. Я попробую поговорить с ним.
Альберт только развел руками, продолжая негромкую ругань.
Завывания Тони эхом улетали по сторонам – они втроём находились на первом этаже жуткой, пустой, старой, заброшенной пятиэтажки, предназначенной под снос.
Полине удалось поймать взгляд Тони, его зрачки перестали троить и глаза приобрели вид как у почтидумающего почтичеловека.
– Тони, я сейчас видела твою маму. Она сказала, что любит тебя. Твоя мама сказала, что придёт за тобой. Обязательно придет. Но ты должен оставаться здесь. Никуда не уходи, хорошо? Ты слышишь меня, Тони?
Тони кивнул «да» и, кажется впервые с момента их встречи, моргнул.
Полина подняла обе руки вверх.
– Тони, посмотри на мои руки. В них ничего нет. Нет ничего опасного для тебя. Я буду держать их вот так, чтобы ты видел, что тебе ничего не угрожает. Мы будем ждать твою маму, да, Тони? Молодец! Смотри на меня, пожалуйста. А теперь я медленно опущу свою правую руку и дотронусь до тебя. Я могу дотронуться до тебя?
Тони ожидаемо конвульсивно отдернулся, но после вытянул свою рученьку навстречу Полине. Она мягко, медленно, палец за пальцем, обхватила его запястье, не отводя от него взгляда.
– Спасибо! Ты молодец! Я хочу помочь тебе, Тони. Что здесь произошло? Что напугало тебя?
Тони снова перестал моргать.
Альберт всё это время стоял с повисшей незажженной сигаретой во рту, которую он забыл зажечь на слове «мама». Мама… Свою маму Тони видел два года назад – в последний раз, за несколько минут до того, как она под чем-то чрезвычайно забористым вышла в открытое окно на пятнадцатом этаже.
«Ничего не выйдет. Полина, конечно, старается, но ничего не выйдет. Этот…»
Мысли Альберта оборвал плач. Плач, переходящий в визг – это плакал Тони, к которому к тому же вернулся дар человеческой членораздельной речи.
– Его нет! Его больше нет! Эта тварь убила его!
– Кто? О ком ты говоришь? – Альберт, пораженный заговорившим Тони, даже не подумал об осторожности – чтобы не задавать ему слишком много вопросов. – Это была женщина?
– Нет! Не женщина! Я её не видел! Её видел Рыжий! А я видел эту тварь, что убила, его, там у чердака!
– Почему эта тварь не убила тебя?
– Я не знаю… Я не знаю!
Тони снова забился в угол, пытаясь лицом уйти в стену. Альберт понял, что больше никакой информации не будет.
– Хватит. Всё, пойдем!
Он повел Полину дальше на этажи.
– Ему и правда нужна помощь, – Полина с укоризной смотрела на Альберта.
– Хрен с ним… Надо искать Диану!
– О какой твари он говорил?
– Может быть о себе?.. Он в неадеквате. Мы даже примерно не можем предоставить, что у него там в башке происходит.
Практически у всех квартир в доме отсутствовали двери. Альберт быстро заходил туда, где была возможность зайти, проверял, прислушиваясь, по пути к последнему этажу, к чердаку. Стояла какая-то расслабленная, не напряжённая тишина, и даже не верилось, что здесь только что могла произойти драма.
Всё так же в тишине они увидели тонкую дорожку из кровавых капель, которая шла по последнему пролету лестницы, наверх. Полина смотрела на эту дорожку и понимала, что ни к какому добру она не приведет. Капли скоро привели к огромной кровавой луже, растекшейся по полу площадки пятого этажа. В центре лужи лежал Рыжий. Частями. Его просто разорвало на куски какой-то неведомой силой. Это было бы похоже на взрыв, если бы не оставшиеся целыми, пусть и забрызганные кровью, стекла в окне, в паре метров от него.
Альберт смотрел на весь этот запредельный звездец, стараясь быть собранным и соображая, как ему действовать. Здесь, на пятом этаже были всего две квартиры. Из одной слышался какой-то шорох, монотонный шелест, и Альберт, стараясь не наступить в кровь, пошел туда вместе с Полиной.
Разорванное тело, теперь черные после пожара стены, разлагающийся хлам, грязь, ужасный запах – всё это проплывало мимо внимания Полины, особо не задерживаясь. То, что она увидела в помещении, которое когда-то служило гостиной, было для неё гораздо важнее. У стены сидела Диана Либерт и обломком ржавого ножа и ногтями выцарапывала на ней портрет.
– Диана!
Диана обернулась, не отрывая измазанных осыпающейся штукатуркой и кровью рук от портрета. Альберт почувствовал то, что не испытывал очень давно – чувство ужаса, отрывающее сердце. Это чувство ужаса вызывало лицо Дианы – это было лицо счастливой женщины. Казалось, что она была абсолютно в себе.
– Полина! Как я рада тебя видеть! Правда, он прекрасен? – Диана поцеловала портрет и прижалась к нему щекой.
Полина же, кусая губы, стояла оторопев. Что касается портрета, то ни дать ни взять он и правда был прекрасен. Сложно было подобрать слова, чтобы описать красоту того, кто был на нем представлен, и эта красота читалась, даже будучи изображенной таким необычным способом.
– Я так люблю его! – продолжала Диана улыбаясь. – Скоро он вернется, и мы будем снова вместе! И мы уже никогда не расстанемся. Никогда! Я хочу… Я хочу рассказать тебе одну историю, Полина. Когда-то в детстве я узнала о том, что если найти четырехлистный клевер, то будешь счастливым… Однажды, гуляя, я нашла поляну с клевером и у меня появилась мысль… даже нет, не мысль, чувство… уверенность в том, что вот сейчас я найду этот волшебный, необыкновенный цветок. И мне даже не пришлось искать его – я просто присела, опустила руку и между моих пальцев я сразу увидела его. Представляешь? Он вырос для меня! Он ждал меня, чтобы сделать счастливой! Я аккуратно его сорвала и хранила долгие годы. Он был не такой как все. Что это – быть не таким как все? Уродство ли это или дар божий?! Но потом… Ты знаешь, что случилось с ним?
– Что случилось с ним, Диана?
Полина спросила так, словно они с Дианой мирно беседовали за чашечкой чая в кафешантане. Альберт пока только молча слушал этот диалог, потихоньку подбираясь рукой к висящей у пояса кобуре, на всякий случай.
– Его уничтожили! Раздавили, растоптали! Это сделали те, кто втянул меня в свою жизнь. Они лишили меня счастья!.. Но он вернулся, Полина, он вернулся! И теперь всё-всё будет по-другому! Мой родной, мой любимый… Мой милый мальчик… Я чувствую, что он уже здесь!.. Кто это рядом с тобой, Полина?
