Вероника Касс
(Не)военная тайна, или Выжить в тайге и не забеременеть
Последние слова он произносил, не отрывая взгляда от моей пижамной майки. Да. На улице наконец-то потеплело, и я поменяла свою зимнюю пижаму на летнюю.
И да, эта майка была шелковой и кружевной, а шортики еле прикрывали стратегически важные места. Мне понравилась реакция капитана на мой вид.
– Роман Юрьевич, телефон сел. Пара минут, я буду готова, – сказала я, взявшись за края майки.
Калинин шумно сглотнул, так что я увидела, как дернулся его кадык, развернулся и, с силой захлопнув мою дверь, ушел вон.
Я заливисто рассмеялась. Какое хорошее начало дня.
Быстро-быстро умылась и оделась по форме, которая пылилась в шкафу со дня моего приезда на Ольховскую.
Роман был в канцелярии, я слегка стукнула кулаком по дверному косяку и зашла внутрь. Капитан поднял на меня взгляд, открыл рот, но так ничего и не сказал. Потом он сомкнул губы, тряхнул головой и опять уставился в свои журналы, как будто меня тут и не было.
– Роман Юрье…
– Помолчите, Анастасия, и не отвлекайте меня. Стол ваш вам я уже показывал, ваши журналы и документы тоже. Так что не мешайте, – все это звучало довольно сухо, и мужчина при этом даже не смотрел на меня.
Как маленький, честное слово.
– Товарищ капитан, – в кабинет заглянул Курков, – с нами по рации Каблуков связался.
– Что там? – напрягся Роман, и я предпочла слиться со стенкой, Антон был тоже хмур и даже не заметил меня.
– Говорят, у них не получилось на Урале переехать, они даже рисковать не стали.
– А почему нам никто не сообщил, что они уже в пути?
– Товарищ капитан, вы что, не знаете Каблукова? Может, он опять хотел к нам нежданчиком. – Я не сдержалась и засмеялась, Курков заметил меня и, отдав воинское приветствие, продолжил: – Простите! Хотел, наверное, нарушителем через ограду пролезть.
– А что, такое уже было? – удивилась я, пытаясь представить, как тот немолодой мужчина, который сообщил мне о том, где я буду служить, лезет через высокую систему. Представлялось как-то слабовато.
– Сейчас что? – грубо перебил мой вопрос Калинин, не дав Антону на него ответить.
– Сейчас они ждут, когда им с Соснового лодку резиновую привезут.
– Клоуны, – ругнулся Роман.
– Каблуков приказал встречать их на уазике с другой стороны.
– Передумал пешком идти? – приподнял брови и рассмеялся Калинин. – Что там Котов? Вещи собрал? Машина готова? Майор готов? – Курков закивал. – Скажи ему, что через три минуты выезжаем.
Антон скрылся за дверью, и Роман, поднявшись с места, прошел мимо меня. Я как немое привидение последовала за ними, наблюдая за тем, как капитан взял в дежурке рацию и вышел из заставы. И все это – по-прежнему не обращая на меня никакого внимания.
Ну уж нет!
Я сорвалась с места и, добежав до выхода из заставы, распахнула внутреннюю дверь. В этот же момент открылась наружная дверь. Калинин вернулся обратно, я шагнула в тесное помещение предбанника, и обе двери с шумом хлопнули, отрезав нас от всего остального мира.
– Пожелай мне удачи с этими самодурами, Настенька, – хрипло произнес Роман, сделав маленький шажок в мою сторону.
Я же ответила ему более смелыми действиями: сократила между нами, казалось бы, бесконечное расстояние до пары сантиметров и, притянув его к себе за китель, поцеловала.
Я, оказывается, скучала. Поцелуй был в точности таким же сладким и страстным, как я запомнила. Неделя прошла, а я каждый день в мельчайших деталях воскрешала в голове это волшебство, и сейчас оно повторялось вновь. Мягкие и уверенные губы со вкусом шоколада, крепкие руки, сжимающие меня в своих объятиях, и запах – крышесносный, сладковатый запах парфюма, вызывающий ощущение защищенности. Я обняла Романа за шею и зарылась пальцами в волосы, уронив его кепку на грязный заставский пол. Я подумаю об этом потом… когда мы отойдем друг от друга и сможем дышать. Сейчас же, наслаждаясь этими мгновениями, я не могла сделать и вдоха, в груди распирало что-то такое большое и доселе неизвестное. Мне хотелось часто-часто вздыхать, но не получалось. Получалось только крепко хватать своего мужчину за волосы, больно их оттягивая в надежде проучить за то, что он на целую неделю лишил меня этого волшебства.
На улице послышались шаги, и я отпрянула от Романа, но он не сразу смог меня отпустить, сначала пару секунд смотрел мне в глаза поглощающим душу взглядом.
– У тебя даже губы шоколадные, – сбивчиво произнесла я.
– В верхнем ящике моего стола лежат конфеты, угощайся, принцесса, – улыбнулся Роман, затем коротко поцеловал меня в губы и лишь потом шагнул в сторону.
Когда Калинин нагнулся за кепкой, дверь открылась и в помещение вошла Вика. Сразу стало до неуютного тесно.
– Оу, с первым днем тебя, – защебетала Вика, пропуская Романа мимо себя.
Я, не ответив ничего своей соседке, потеснив её, вышла наружу и окликнула капитана:
– Рома, удачи!
Он обернулся и улыбнулся мне так заразительно и лучезарно, что у меня в глазах белые точки замелькали.
Мужчина завернул за угол здания в сторону гаража, а я пошатнулась и чуть не упала. Виктория, вышедшая за мной следом, вовремя подхватила меня за плечи.
– Эй! Ты чего? Насть?
Голова кружилась еще какое-то время, пока я, вцепившись мертвой хваткой в руку Курковой, пыталась отдышаться.
– Это давление упало, – слабо проговорила я, – у меня оно и так пониженное, а тут резкая жара и…
– Да-да… я верю…
Я не стала ее в чем-то переубеждать. Пусть думает, что хочет… я сама не знала, в чем причина, но я и правда чуть не потеряла сознание. Впервые в своей жизни.
Глава 10
Не все коты боятся воды, или Туфли воспитателя
Нет, она не фея! Она самая настоящая колдунья. Вредная, наглая, милая, ранимая, нежная и такая красивая… Ведьма.
А как ей шла форма! Это же что-то необыкновенное. В момент знакомства все свое восхищение я списал на непривычность. Ворон произвела на меня колоссальное впечатление там, на мосту. Но я и предположить не мог, что мне настолько понравится видеть её именно такой и дальше: в камуфляжных штанах и рубашке.
Это было ненормально, это было запретно – и так желанно.
Чего скрывать, я залип на Анастасию с первой встречи. И меня не отпускало, я целую неделю старался держаться от нее подальше, но меня тянуло к ней адски сильно. И это неимоверно бесило.
А сегодня я сорвался, вернулся и опять попал под её чары.
Ведьма.
С чистыми большими голубыми глазами и пухлыми губами. Мне было безразлично то, что они, возможно, ненастоящие, этого совсем не чувствовалось во время поцелуя. Её губы были такими теплыми и мягкими, такими желанными, что у меня кишки скручивало от потребности утащить её подальше от посторонних глаз и больше никогда не выпускать из своих объятий.
– Товарищ капитан, – позвал меня Котов, не отрывая взгляда от дороги.
– Что?
– Ну, это, если у них что не получится, можно я вплавь на тот берег?
– А водителя на смену? За шкирку в воду закинешь, если он не захочет?
– Вот можете вы, товарищ капитан, весь настрой сбить.
– А ты что думал? – Я сдержал улыбку. – Как же мы здесь без водителя? Да и к тебе, кстати, уже привыкли.
– Вы же шутите? – нахмурился парень, чувствовал неладное. – Меня Каблуков и так не любит.
– Что, думаешь, если я попрошу, тебя к нам на постоянку отправят?
Сержант повернул голову в мою сторону, позабыв напрочь о дороге, и выпучил на меня глаза. Мы пропустили кочку, и машину тряхнуло.
– Ну вот, видишь, а новому водителю придется всю дорогу учить заново.
Сдерживаться больше не было сил, и я засмеялся.
– Да ну вас, – фыркнул парень, – ну и шуточки.
Когда мы наконец-то подъехали к реке, зрелище нам открылось преинтереснейшее.
Подполковник Каблуков разувался, опираясь на машину, а потом начал натягивать на себя болотники. Кроме него на том берегу было еще человек пять. «Прям скопление народа, как в мегаполисе», – хохотнул я про себя… Отвык, за полтора года напрочь отвык от многолюдности.
– Чего стоите? – крикнул подполковник с той стороны. – Котов, иди сюда, трос лови.
Я пригляделся к тому, чем были заняты все остальные, и подавился собственным смешком. Если я заржу откровенно, Каблуков мне этого не простит, он и так меня недолюбливает. Хотя… Да кого он долюбливает? Патологически недовольный всем человек, которого ненавидят и боятся почти все служащие Кастрюлинского отряда. Как бы сказал дед, если боятся – значит, уважают. Спорное утверждение, но доля истины в нем имеется.
В данный момент мужики привязали два каната к ручкам лодки и примерялись, как бы один из них докинуть на нашу сторону. Все же в смекалке придумавшим это не отказать.
– Котов, надевай болотники, – скомандовал я ему, – если ты зайдешь на пару метров в воду, может, и поймаешь.
Водитель с другой стороны мялся и поглядывал на свои берцы.
Я не понял: у них там что, одни болотники на всех?
Да твою ж…
С третьей попытки, но канат все же долетел до Котова, и тот, крепко его ухватив, ступил с ним на сушу, я подошел ближе к сержанту для подстраховки и тоже взялся за веревку.
На том берегу что-то забурчал Каблуков и направился к резиновой лодке. Тогда я не сдержался и громко заорал:
– Здравия желаю, товарищ подполковник! Может, сначала Любочку в лодку усадите?
– Ишь ты, заговорил он, Любочка… – донеслось с того берега. – Рассохина, иди вперед вместе с лейтенантом.
– Может, я после вас? – испуганно защебетала жена старшины.
– Любовь, Андрей Александрович будет очень расстроен, – крикнул я, – и не только он. – Ну не крикну же я ей: «Сигареты кидай в лодку, женщина, и отчаливай, куда пожелаешь», хотя очень хотелось.
Когда увидел, что Рассохина в панике и думать про свои вещи забыла, не сдержался:
– Любовь, сигареты не забудьте!
Женщина округлила глаза и недовольно поджала губы.
Стоящий рядом с ней молодой, высокий и довольно-таки широкий парень рассмеялся. Скорее всего, это был новый лейтенант, погоны с такого расстояния я, увы, разглядеть не смог.
Поймав на себе мой тяжелый взгляд, он прекратил улыбаться и тут же предложил помощь женщине. Ну надо же, дошло.
Когда лодка была загружена сумкой Рассохиной, а внутри сидели испуганная женщина и хмурый лейтенант, крепко прижимающий к груди ноутбук, мы с Котовым крепче взялись за канат и потянули лодку на себя.
В этот момент из машины вышел майор, который все это время прикидывался шлангом. И, о слава его озарению, решил нам помочь.
– Котов, иди возьми лодку за ручки, – отдал я распоряжение водителю, когда лодка была уже в метре от нас.
Несмотря на загруженность, она все равно оставалась слишком легкой для такого сильного течения.
А я еще что-то говорил про соседей по ту сторону реки. Мы сами взяли лишь одни сапоги, и я уже порядком промочил ноги, хотя в воду и не заходил толком.
Когда Котов дотянул лодку до меня, я передал ему веревку и, перехватив резиновую ручку на лодке, подал руку Любе.
– Спасибо, – обворожительно улыбнулась женщина.
Я не успел вытащить сумку с сигаретами, когда майор сел в резиновое транспортное средство.
Да он хотел свалить с Ольховской еще сильнее, чем Котов.
На этот раз на том берегу в лодку сели Каблуков и еще один парень с сумкой. С ними был багаж в виде очередных Любиных сумок и туфель подполковника.
– Котов, держи. – Я по старой схеме передал веревку сержанту и пошел выгружать Любины сумки: видимо, кроме меня, этой женщине никто сегодня помогать за просто так не собирался.
Офицерские туфли я намеренно проигнорировал, и стоило мне только отвернуться, как я услышал отборный мат Каблукова:
– Ты че творишь?! Котов, твою… На пожизненно здесь оставлю.
Да твою ж…
Я обернулся и увидел то, что и предполагал. Кот каким-то образом выпустил канат из рук, и лодка, не устояв на воде, перевернулась, одна туфля уже скрывалась из виду, плывя вниз по течению, вторая и вовсе пропала.
Да твою ж… Только сейчас я обратил внимание на лодку, с бешеной скоростью плывущую вслед за туфлей.
Перевел взгляд на ту сторону, где мужик, тоже водитель, только с Соснового, стоял и потерянно смотрел на свои руки.
Ну еще бы. Мне стало его жаль, ведь майор опять находился в стороне и не думал помогать. А тут Кот отпустил, и из-за бурного течения канат вырвало к таким-то чертям из рук бедного мужика на той стороне.
Дурдом.
– Ну что, Котов? – Подошел к сержанту и хлопнул его по плечу. – Собирался плыть? Вперед, можешь и пешком попробовать, заодно и болотники обменяешь, – усмехнулся я и поймал на себе злой взгляд Каблукова.
– У тебя пять минут, – взял слово подполковник, – не перейдешь на ту сторону – останешься здесь на пожизненно.
– Андрей, смотри, – я указал рукой в сторону, где река была более мелкой, – там участок на возвышенности и течение слабее, даже дно прекрасно видно, можешь попробовать, – спокойно сказал я паникующему водителю. Я бы на его месте не задумываясь свалил из этого дурдома, но он…
– Да, щас, за ноутом сбегаю.
У него же еще вещи! Об этом я совсем не подумал.
Спустя три минуты все участники этого абсурда под названием “доставка нового офицера на службу” наблюдали за Котовым, который, положив сумку с ноутбуком на голову и придерживая её руками, шел по реке. С такой уверенностью и скоростью он делал это, словно был самим Моисеем и вода вот-вот разойдется в стороны, пропуская его вперед.
Вода, конечно же, не разошлась, но Котов все же добрался до другого берега. В самом глубоком месте вода достала ему до живота. Ну ничего, сегодня жарко, быстро обсохнет, зато домой скоро вернется.
Я был рад за пацана.
– Все, поехали, – скомандовал подполковник, и только тогда до меня дошло: а как же он обратно-то без лодки возвращаться будет?
Воззвал к своему самообладанию, поднял глаза к небу. Лишь бы на Сосновом была еще одна лодка! Лишь бы была… Иначе мы все чокнемся с Каблуковым, у которого в жару резиновые болотники вместо туфель.
Настенька вышла нас встречать на козырек заставы, с любопытством поглядывая на Любу, а увидев нового лейтенанта, вмиг напряглась. Она окинула его долгим внимательным взглядом, придирчивым и даже… Удивленным? Недовольным? Неужели они знакомы? Да нет, не может такого быть!
Лейтенант же широко улыбнулся и пошел в сторону Ворон, а мне захотелось взять его за шиворот, как нашкодившего котенка, и зашвырнуть обратно в машину, чтобы он убрался с моей заставы.
– Ворон Настя, вот это да! – громко выкрикнул парень на ходу, а у меня зазвенело в ушах. С…
– Личный состав, строимся, – выкрикнул я, перебив этого выскочку.
Все равно все были на месте. Я сам встал в строй и стал дожидаться, пока Каблуков представит новых офицеров, которые сейчас стояли так близко друг к другу. Чересчур близко.
Я не слушал речь Каблукова. Даже когда говорила Настя, я прожигал глазами высоченного малолетку и пытался высчитать, насколько он близко стоит к Ворон. Если двинется хоть на сантиметр, не сдержусь.
Как только все закончилось, я вышел из строя и, взяв Настю за плечо, повел в сторону досов.
– Это кто? – на ходу спросил.
– Отпусти.
Я отпустил её руку и попытался слегка расслабиться. Потому что понимал, что вел себя неадекватно, но злость подступала к гландам, полностью наполняя меня, а сдерживать себя было все тяжелее и тяжелее.
– Кто он, Настя?
– Лейтенант новый. Ты сам с ним приехал, – пробубнила девушка, приобняв себя.
В этот момент мы подошли к подъезду, и я, запихнув девушку внутрь, схватил её за плечи, крепко прижимая к себе.
– Еще раз спрашиваю: кто это?
Принцесса распахнула свои голубые глаза и захлопала пушистыми ресницами.
– Одногруппник…
– Он из другого института, – ругнулся я, сжимая её плечи еще сильнее.
– Он до третьего курса с нами учился, потом перевелся, – запальчиво ответила она.
А я смотрел на её губы, которыми она произносит ответ, и понимал, что не сдержусь. Не смогу… Это слишком тяжело: у меня почти год не было женщины, и сейчас такое пухлогубое искушение проверяло меня на прочность.
– Он… мы… – продолжила Настя полушепотом, и я, не дав ей договорить, поцеловал её.
Придвинулся к обшарпанной стене и, зажав Настю так, чтобы не вырвалась, погрузился в эту соблазнительную пучину. Руки сами собой сдвинулись с её плеч и продолжили путешествие по аппетитному подтянутому телу. Мне было мало и хотелось еще. Какая же Ворон вкусная, загорелая, сладкая шоколадка. С трудом оторвавшись от пухлых губ, я начал целовать её щеки, скулы, шею. Расстегнул верхние пуговицы рубашки и уже начал спускаться к груди, когда прозвучал сбивчивый шепот:
– Рома, Ром, не надо…
Лишь услышав её дрожащий голос, я очухался. Что я творю?
Положил руки ей на талию и крепко – еще ближе, еще теснее – прижал к себе: пусть почувствует, насколько мне тяжело держать себя в руках.
Я уткнулся носом в изгиб её плеча, успокаиваясь, так ничего и не ответив. Как же аппетитно она пахла, как настоящая шоколадка, моя загорелая сладкая шоколадка. Опять поцеловал её шею, прошелся поцелуями вверх до скулы, поправил ворот рубашки, застегнул пуговицы и, еще раз втянув запах своего любимого лакомства, отстранился.
Настенька часто-часто дышала, и если бы я еще пару минут понаблюдал за её шумно поднимающейся грудью, то все усилия пошли бы чертям под хвост.
– Пойдем ко мне. Ты нам кофе сваришь?
– А как же застава? – запинаясь, произнесла девушка, смотря на меня с подозрением.
– Хм, пускай, там Каблуков. Ты же канцелярию закрыла? – Настя кивнула, и я протянул ей ладонь. Увидев, что девушка не торопится, попытался её успокоить: – Принцесса, я тебя понял, честно, обещаю держать себя в руках так долго, насколько это возможно, но ты же должна понимать, что…
Черт! Понесло куда-то не туда. Ничего она не должна понимать…
Настенька же кивнула, облизнув губы. Лучше бы я на неё не смотрел. Пытаясь отогнать туманившие разум желания, представил замороженное мясо двадцатилетней давности, которое нам недавно передали на заставу. Но не получалось.
– Пошли. – Ворон взяла меня за руку и слегка потянула вперед, в мою же квартиру.
Точно, домой! Там есть сладости. Мне срочно требовалась доза кофе и шоколада.
Кофе был сварен, и мы в тишине его выпили, заедая сладостями и постоянно смотря друг на друга. Встречаясь взглядами, тут же отводили их, как подростки, и Настя нарушила тишину:
– Ты совсем не боишься этого Каблукова?
– С чего ты решила? – Я встал и, подхватив наши чашки, понес их в раковину.
– Ну… мы сейчас здесь. А времени всего четыре часа дня.
– Это называется на территории, Настя. Может, я осматриваю систему. Вместе с тобой, – усмехнулся, вспоминая поиски её кота и как мы валялись в траве. Не девчонка, а сплошное искушение.
Конфеты слегка меня успокоили, правда, пришлось съесть целых восемь штук. Такими темпами мне светит сахарный диабет или несварение.
– Ну что, пойдем?
– Может, по отдельности? – нахмурилась Ворон.
– Еще чего! Пошли давай!
Не собирался брать её за руку, слишком соблазнительно, но сейчас она сама меня спровоцировала. Крепко сжал её ладонь и повел на улицу. Уже возле здания заставы Настя все же вырвала руку и, задрав свой аккуратненький носик, пошла вперед.
Ну ничего. Сейчас Каблуков уедет и останутся все свои…
В этот момент дверь хлопнула и из заставы вышел новый лейтенант.
Хорошо, не все свои… как его там? Макар Ливанов, ну ничего, поживем… посмотрим, что за кадр такой.
На заставе было тихо. Тише обычного, и никого не было видно, лишь дежурный тихо сидел за столом, уставившись в стену. Да уж, бедный Курков: обычно они в ноутбуках или телефонах сидят, играют… но не при начальстве же.
Все остальные военнослужащие словно забились в свои норки, их не было ни слышно, ни видно.
– Ну что, есть какие новости? – спросил я у Антона.
– Есть. У старшины Соснового есть своя лодка, но она сдутая. Насос найти не могут…
– Они что, издеваются? У них что, в гараже нет ни одного насоса? Бред.
– Ну-у-у…
– Вот тебе и ну. Где Каблуков?
– Кажется, в столовую пошел, – пожал плечами Антон.
– Знаешь, что надо делать, когда кажется? – Меня всё бесило. Всё и все… Причина была даже не в Каблукове. А в том, что Настенька моя так и не зашла на заставу и стоит до сих пор на крыльце с этим.
– Товарищ капитан, – возмутился Курков, но я уже вышел из дежурки.
Открыл канцелярию, быстро дошел до своего стола и резко выдвинул верхнюю полку. Распечатал упаковку шоколадных вафель. Мне было нужно что-то посерьезней. Конфеты меня не брали.
Откусил хрустящее лакомство и попытался успокоиться.
Вот так. Сладко. Вкусно. Почти как Ворон.
Точно ведьма.
Я сел на стул, постучал пальцами по столу и взял телефонную трубку. Соединившись с узлом связи, попросил перевести на Хабаровск: мне нужен был дед.
На самом деле поговорить я хотел с отцом. Но связаться по внутренней связи с другим регионом было проще, чем просить связистов соединить меня с сотовым номером.
– Калинин, – ответил резкий голос на том конце трубки.
– Это я, привет, – поздоровался, отмечая чересчур шумные помехи, которые не могли быть нормой: очевидно, связисты опять греют уши.
– Ромочка, как там у тебя дела? Я слышал, совсем до вас теперь добраться тяжело.
– А вы там и рады, наверное, – фыркнул я и поспешил свернуть эту тему. – Все нормально у меня. Ты как? Давление не скачет?
– Ты меня в старики-то не записывай, паразит. – В трубке послышался смех, а шуршание прекратилось. Неужели связисткам стало неинтересно нас слушать? Прекрасно.
– Деда, мне с отцом нужно поговорить, скажи ему, чтобы он сегодня часиков в десять-одиннадцать позвонил, я как раз в ночь. Да и связь чище будет.
– А со мной ты, значит, беседы вести не хочешь? – наигранно возмутился мужчина.
– Что ты, – усмехнулся я, – просто мне кое про кого нужно навести справки. Ты же мне откажешь. Наперед знаю.
– Догадливый какой. Ромка, если ты про семейство Ворон что-то хочешь знать, то мой тебе совет: не связывайся лучше.
– И кто из нас догадливый? – фыркнул я и достал из шкафчика еще одну вафлю.
– Это же очевидно: засунь к вам на заставу женщину и менее симпатичную, но такую же свободную, ты бы так же поплыл.
– Фу-у-у, дед, что за жаргон? Никто никуда не поплыл… Нам до Амура тридцать километров, забыл, что ли? Правда, в другой реке сегодня кое-кто купался, – рассмеялся, вспоминая шествие Кота по воде.
– Мало тебя родители в детстве били.
– Вот не надо. Ты же сам всегда меня и выгораживал!
– Был неправ, сознаюсь, – громко разразился хохотом Калинин-старший. – Ладно, Ромка, давай закругляться, ты меня на пороге уже подловил. Мариша мясо в духовку поставила и скомандовала, чтобы я через сорок минут дома был.
– А прошло сколько? – растянул губы в улыбке, вспоминая, как великолепно готовит бабушка. Желудок мгновенно сжался, и я понял, что надо срочно подкрепиться, иначе на одних конфетах загнусь скоро.
– Прошло пятнадцать, Ром, сам понимаешь, аккурат до дома добраться.
– Ну давай, бабушке привет и про папу не забудь.
– Не забуду, не забуду. Спокойной службы тебе, внук.
Да уж, спокойствие мне не помешало бы.
Ворон тихонечко зашла в канцелярию и села за свой стол на другом конце кабинета. Она уткнулась в свои тетради и не обращала больше на меня внимания.
Ладно. Я тряхнул головой и уже собирался приступить к работе, когда на пороге появился Курков.
– Товарищ капитан, с Соснового связались. У них готово все.
– Отлично. Пойду Каблукова спрошу, надеюсь, он предпочтет ночевать на Сосновом или на Калинде.
Подполковник действительно не захотел оставаться у нас, возмущался, кряхтел что-то, постоянно смотря на свои ноги. Да, понимаю его, ему еще надо над Котовым поиздеваться, а тот теперь на другой стороне.
На заставу я вернулся около восьми, и у меня оставалось пятнадцать минут до приказа. Быстро сполоснулся, схватил пару пакетиков чая и ушел на заставу. Настю больше не видел, и это меня как-то расстраивало.
Ожидая звонка отца, весь извелся, непонятно почему волнуясь. Коротко спросил, как у него дела, перекинулся парой слов с матерью и, когда папа забрал у нее обратно телефон, попросил его разузнать какую только можно информацию про генерал-лейтенанта Ворона и выпускника погранинститута Ливанова.
Про саму Настеньку я не стал ничего спрашивать. Зачем? Что надо – сама расскажет, а чего не расскажет – значит, оно мне и не надо.
Только вот и про отца её уже не очень-то хотелось слушать. Ведь, что бы я ни узнал, я уже не отступлю. Не после сегодняшнего.
Я повесил трубку и облокотился на мягкую спинку стула. Закинул руки за голову, прикрывая глаза и воскрешая манящий образ Настеньки.
Нет.
Если вчера я еще пытался как-то сдержаться, не придавать значения своей тяге, то сегодня четко осознал: не смогу.
Не сдержусь. Сорвусь. Возьму то, что само плывет мне в руки! Так зачем мучиться и оттягивать неизбежное?
