Вера Волховец
Дом Ведьмы. Кто тут хозяйка?
Улья швырнула череп подальше от себя и бегом припустила по тропке обратно к разгребенной части холла. Здесь она и налетела на свою мать, прежде Ольмара среагировавшую на визг дочери.
– В чем дело? – напустилась на дочь взвинченная Софик. – Что ты орешь, будто тебе руку откусили?
– Тут-т, тут-т, тут водится полтергейст, – заикаясь и запинаясь простонала девчонка. – Он на меня напал, мама, я видела! Он тут совсем рядом.
– Отойди, – Софик решительно шагнула вперед, на ходу снова заставляя шар ядовито-розового света разгореться сильнее. Её огонь вспыхивал ярче, освещая больший участок пространства. И высветил он… Ничего.
Швабру, небрежно брошенную в сторону от прохода. Скомканную, мятую, и не очень чистую простынь, валяющуюся в нескольких шагах…
Сложить два и два у Софик не получилось. Да и не видела она, как с ужасно пакостным выражением котовьей морды мой домовой – он же горящие глаза “полтергейста” – ныкался за дальним краем мусорной груды.
– Проясни мне один вопрос, это та твоя швабра, которая треплется без умолку? – шепотом, будто опасаясь, что Елагины нас услышат, поинтересовался Джулиан.
– И роль полтергейста ей определенно удалась, – хихикнула я тихонько. Завывала Помеленция как настоящий упырь. А мне уже было с чем сравнивать!
Как ни прессовали Ольмар и Софик, Улья наотрез отказалась двигаться с места одна. Когда родители плюнули и снова вернулись к своим маршрутам, Улья снова занервничала и затрусила следом за отцом, оглядываясь в три раза чаще, чем до этого.
А меж тем хвостатая тень скользнула вслед за Софик, огибая её по заметной дуге. Что ж, эта жертва мне определенно по нраву.
Софик оказалась хладнокровнее своей боязливой доченьки. Она довольно четко реагировала на шорохи, оборачивалась именно туда, где я успевала заметить длинный Прошкин хвост. Когда вокруг её пальцев вдруг начали потрескивать мелкие синеватые молнии, я аж напряглась. Интуиция, а она меня подводила очень редко в этом мире, говорила, что если эта гадость прилетит в Прошкину голову, то вряд ли это пойдет домовому на пользу.
И стоит ли оно того?
У меня не было времени подумать над этим плотно.
Со звучным бряцаньем упала на пол задетая пушистым задом деревянная кружка.
С победоносным видом Софик развернулась в ту сторону и метнула свой энергетический шар на звук.
С ужасно странным влажным звуком взорвалось металлическое ведро, оказавшееся на пути шаровой молнии.
Это ведро я обычно обходила по дуге. Мы так и не придумали, что с ним делать, и я очень надеялась, что гноллий шаман заберет его в первую очередь, но Ррото и сам не знал, что ему уносить из моего дома прежде всего остального.
В ведре лежал жезл. Странный, черный из гладкого полированного камня, с треснувшей полусферой в навершии. И из разлома этой самой полусферы в ведро ползла черная смола. Каждую секунду, по маленькой капельке. Определенно, кто-то зачаровал ведро, потому что смола из него не выливалась, но…
Сколько там её было? Сколько натекло за пять лет? Надеюсь, не все это сейчас разлетелось во все стороны? Хотя… Не совсем во все стороны. Я не могла ощутить ветер сама, ведь в доме я присутствовала телепатически, но я определенно увидела, как в момент взрыва чей-то вездесущий хвост вызвал сильнейший воздушный поток. Прошка это умел – он так частенько убирал мелкую пыль. Но сейчас цель была другая. Цель была в том, чтобы направить оказавшуюся в воздухе смолу в одном, нужном домовому направлении…
В первую секунду после того, как её окатило смолой, госпожа Елагина не шевелилась – и не удивительно, ведь в смоле она была по самые уши. Теперь уже было совершенно непонятно, какого цвета было её платье ранее, сейчас-то оно было черное. И лицо у неё было черное. И с высокой вычурной прически капали тягучие капли…
– Жестко… – прокомментировал Джулиан, любуясь, как Софик замерла, медленно и вдумчиво обтекая, – напомни мне потом, что я не хочу враждовать с твоим домовым. У него очень изощренная фантазия.
Я не успела ничего ответить – мои мысли самым бесцеремонным образом перебили.
– Мама-мама, мы нашли дверь! – раздался визгливый голосочек Улии из дальнего угла холла, – нужную дверь нашли! Точно!
Я обмерла.
Честно говоря, после той ночи, когда мне приснились разом Матильда и Улия, прошло всего-ничего. У меня просто не было времени искать алтарную, я хотела прежде разобраться с ди Венцерами. Но если они нашли дверь так просто… Значит, и я могла… Значит, если сейчас я потеряю свой дом, я буду сама себе злая Буратина, которая не удосужилась ни расспросить Триша про дом, ни поискать алтарную комнату самостоятельно. А эти – пришли и нашли…
К моим ногам вдруг будто бы прижалась и прошлась по ним пушистым боком теплая животина. Это было странное ощущение, потому что ощущала я это не физически, а как-то ментально.
– Не бойся, хозяйка, – мягко мурлыкнул мне дом, – лучше смотри.
Я ощущала в этом голосе подвох и просьбу не портить сюрприз.
Ну, ладненько.
Я лучше сфокусировалась на углу, в котором собрались Елагины. Судя по всему, видела я их исключительно внутренним зрением именно дома, который с удовольствием демонстрировал мне эту захватывающую фильму. Я все видела даже сквозь темень, царящую в холле, а ведь она была почти непроглядной.
На всякий случай я отстранилась от связи с домом и приоткрыла один глаз, чтобы оценить творящуюся вокруг нас обстановку. Что там магесса Леонард? Изволила уже свалить по делам службы?
Увы, нет. Стояла у ворот дома, с подозрением щурилась и рассматривала то меня, то дом, в котором скрылись Елагины. Активных действий не предпринимала, о чем-то вполголоса беседовала с Тришем.
– Могла бы спросить. Я бы сказал, что все нормально, – ворчливо буркнул Джулиан, который без моей связи с домом тоже оказался без зрелища, – я вытяну тебя, если магесса изволит пожелать беседы.
– Что ж, и дальше держи руку на пульсе, – я кивнула и снова зажмурилась, сосредотачиваясь на связи с домом.
За время, что я “отключалась от трансляции”, заляпанная черной смолой Софик уже успела присоединиться к своему “мучному” супругу и к нервно дергающейся от каждого шороха дочурке. На ходу она что-то колдовала, но мой дом по-прежнему подавлял почти всю магию чужаков, поэтому кардинальных изменений во внешности Софик не произошло.
Ольмар и Улья и вправду нашли на боковой стороне лестницы невысокую светлую дверь. И на ручке действительно красовался герб, описанный Софик ранее – искра-звезда и хвостом вьющаяся позади неё спираль.
Стоило мне увидеть эту искру вблизи, как у меня сразу отлегло от сердца.
Наверное, если бы у Елагиных была возможность разглядеть герб на ручке получше – они бы заподозрили подвох. Он не был нарисован, он был процарапан! То ли длинным когтем, то ли первым попавшимся острым гвоздем.
Но это видела я, это мне показывал дом, который точно знал, что у него и как, и почти хихикал в предвкушении. А Елагины же по-прежнему стояли в кромешной тьме, их волшебные огни по-прежнему гасли после первой же секунды. Именно поэтому, не подозревая подвоха, испытывая только торжество и облегчение, Софик вцепилась в ручку найденной двери и потянула её на себя.
Это был священный момент. Во время него сложно было не трепетать душой.
Я лично надеялась, что за дверью найдется Гарри Поттер. Ну, а что, чуланчик под лестницей – самое место, чтоб обнаружиться пресловутому очкарику. Со скидкой на реалистичность, я была согласна на его скелет! Живой и клацающий зубами – вообще отличный вариант.
Елагины тоже прониклись моментом и даже умудрились затаить дыхание все втроем, подаваясь поближе к двери. Видимо, очень хотелось получше рассмотреть, что же там в алтарной комнате таится.
Нас всех ждал облом!
С тихим шуршанием из-за двери побежал мусор. Много-много пыльных лоскутных клубков, чашки, кружки, чугунки, сковородки…
– Что? Что происходит? – Софик сгребла в горсть заляпанный смолой подол и попятилась назад.
Мусор бежал сначала тонким ручейком, но вот-вот он грозил превратиться в реку.
По всей видимости, Улия забивала чуланчик под завязку, да еще и заклинанием его расширила, чтоб больше влезло.
А может…
Я не успела додумать мысль, ощутила только, как вздрогнул под моими ногами пол. А потом весь хлам, сложенный в высокие кучи, окружавшие Елагиных, начал мелко дрожать и бряцать. Кажется, у нашего спектакля начинался финальный акт.
Семейство оккупантов среагировало мгновенно: они сбились в кучу, явно подготавливая какие-то боевые чары. У Ольмара это было что-то похожее на огненный шар, у Софик и Ульи – энергетические сгустки, будто сплетенные из молний.
Мусор начал слетаться отовсюду, сбиваться в одну грандиозную кучу, которая подступала к ним со всех сторон.
Нужно сказать, зрелище было то еще.
Хлопали все дверцы, которые могли хлопать. Ящики мебели выдвигались и задвигались обратно. Два магических удара Елагиных пропали втуне – их энергетические шары погасли уже через несколько секунд полета, так ничего и не достигнув.
– Мама, что нам делать?! – Улья была на грани истерики и отчаянно дергала мать за рукав платья, даже не заморачиваясь тем, что и сама пачкается. – Что вообще происходит?
Софик Елагина не была из тех, кто легко признавал, что не знает, что делать. Она еще раз попробовала метнуть в теснящий их мусор молнию, пытаясь то ли поджечь, то ли взорвать, но у неё снова ничего не вышло.
А ползущая на Елагиных гора хлама уже нависала над их головами. Еще чуть-чуть – и она грозила обрушиться на них.
Софик попятилась, оглянулась в сторону двери и еще раз бросила взгляд на дверь чулана, будто надеясь все-таки увидеть там за нескончаемым потоком мусора алтарный камень.
Неа! Мой дом категорически не желал показывать такие интересные места без предварительно оплаченных билетов.
– Убирайтесь, – протяжно взвыл ветер, резко ударивший “наследницу” в лицо, – во-о-он!
Это послужило толчком, которого этим моим гостям явно не хватало. Они развернулись и драпанули в сторону входной двери, а куча, ползшая за ними по пятам и грозящая накрыть их лавиной хлама с головой, служила отличным мотиватором, чтобы не останавливаться.
Елагины выскочили из дома, даже не потрудившись закрыть за собой дверей. Мой домик хлопнул ими сам, и это получилось у него так угрожающе, что весь путь от дверей до ворот Елагины преодолели в рекордно короткие сроки.
И только там, за воротами, злорадно лязгнувшими за спинами незваных гостей, семейка мадам инспекторши все-таки остановилась. И при свете дня рассмотрела друг друга.
Я потянулась – и ощутила, как дом расслабленно потянулся вместе со мной. Внутри него с тихим шуршанием все возвращалось на свои места. Кучи легли, как они лежали до визита Елагиных. Поток хлама из чулана “утек” обратно, и дверь закрылась сама по себе, готовая ждать, когда у меня до неё доберутся руки.
Так. Это все, я надеюсь? Больше на мой домик это “благородное семейство” не претендует?
Наивная, наивная Марьяша!
6. О том, что не все враги умеют проигрывать
– Святой Колядей, мадам Елагина, что это с вами приключилось?
Медоточивый голосок моего соседа, раздавшийся от его калитки, послужил мне, только-только вынырнувшей из своей телепатической “трансляции” из дома, шоколадным соусом к поданному блюду моей победы.
Софик и всё её семейство, потрепанные, истерзанные, будто их тридцать упырей пытались порвать на сувениры, пытались отдышаться. Мой сосед, совершенно неожиданно решивший присоединиться к нашей восхитительной встрече, стоял у своих ворот и подпирал их плечиком, разглядывая всю столпившуюся рядышком компанию.
– Марьяна, рядом с вами всегда столько интересного происходит, – очаровательно улыбнулся анимаг, – то вы духов вызываете, то мадам старший инспектор по вашему саду рекорды спринтерского бега устанавливает. Хоть вовсе не выпускай вас из поля зрения, чтоб оставаться в курсе всех последних событий.
В эту секунду его взгляд соскользнул чуть выше моего лица, и самоуверенная улыбка в течение пары секунд несколько сбавила в яркости, становясь нейтральной.
Я повернула голову – слишком медленно – но я все равно успела заметить, как возвращается на место тонкая бровь моего несносного муженька.
Дожили. Еще и первой брачной ночи не было, а стрелять глазками в мою сторону он уже запрещает!
– Отступница! – визгливый, пронзительный и практически леденящий возглас мадам Елагиной стал неожиданным испытанием для моих барабанных перепонок. – Чернокнижница! Мерзавка!
Я обернулась к ней, стремясь понять, что вообще происходит, и кого несостоявшаяся наследница моего дома пытается изобличить. И…
Без особого удивления обнаружила, что тыкает пальцем мадам Елагина именно в меня.
Надо же…
Какой сюрприз, какой сюрприз!
– Кажется, вы совсем не умеете учиться на своих ошибках, да, госпожа Елагина? – прохладно произнесла я, скрещивая руки на груди. Оказалось достаточно просто развернуть плечи, чтобы семейство Софик прониклось и попятилось прочь от меня, как от прокаженной.
– Несмея, – Софик метнулась к магессе Леонард, медленно пытающейся вникнуть в происходящее, – Несмея, я прошу твоей защиты. Ты – страж магического порядка и законности, а эта особа… В моем доме проводились запрещенные ритуалы! Ужасные вещи! Наверняка – и жертвоприношения! Такие ведьмы уничтожаются на месте! Ты должна…
В эту секунду произошли почти одновременно две вещи. Сначала ладонь Джулиана до того, просто лежащая на моем плече, сжалась сильнее и дернула меня назад, так, чтоб я оказалась за его плечом, а потом…
Тик-так…
Это было быстро, и от этого резко перехватило дыхание. Просто весь мир замер, кроме мыслей в голове. Магистр Кравиц вальяжно и неторопливо прошел вперед и встал рядом с окаменевшим Джулианом, только после этого нажимая на своих часах какой-то рычажок, отпуская время и нас всех вновь на свободу.
Интересно, какой у этих его часиков радиус действия? Ну, не заморозил же он весь город, да?
– Не хочу никого ни в чем обвинять голословно, Несмея, – белозубо улыбнулся анимаг магессе Леонард, – но как первый законник её величества Эмиры Мерлианской, я сейчас хочу уточнить. Вы же не поверите этому забавному обвинению госпожи Елагиной? Вы ведь знаете протокол?
Так забавно…
Забавно оказалось, как законница, подруга госпожи Елагиной, зависла, выбирая меньшее из зол. На долю секунды, но я успела это заметить.
– Разумеется, – госпожа Леонард плотнее стиснула пальцы, гася в них крохотные голубоватые искры.
Да-да, мы поверили!
– По какому праву вы вмешиваетесь, магистр? – неприязненно взвыла Софик. – Здесь решаются вопросы семейного наследия. Вы не в праве…
– Закон есть закон, – опасно улыбнулся анимаг, – и я верный страж его. Вам ли не знать, госпожа Елагина, что обвинения в чернокнижии, в практике поклонения запретным богам требуют оснований и доказательств. У нас, слава всем святым, уже не времена великой Инквизиции, когда магу было достаточно подбросить идола темной Лактурии, чтобы обвинить в чернокнижии.
– Я была в своем доме, – Софик гордо выпрямила спину, пытаясь выглядеть впечатляюще.
Она, с растрепанной прической, заляпанная черной смолой, покрытая пылью и со сбившимися и съезжающими деталями одежды действительно производила… определенное впечатление. Ну, лично я хотела хихикнуть. Очень сильно.
– И что же вы там увидели, госпожа Елагина? – сладко выдохнул Питер Кравиц. Он настолько презрительно цедил каждое слово, что я прям ощущала его желание снять с Софик скальп.
В очередь, красавчик! Я хочу сделать это первая!
– И все-таки, – господин Кравиц разговаривал с Софик тем же тоном, которым вел допрос со мной, – что было в доме, госпожа Елагина? Вы видели там хотя бы одну из шестнадцати запрещенных ритуальных пентаграмм? Несмея, ваш слухач ведь ведет запись этого разговора? Я могу позже взять её и отдать экспертам на обязательную проверку на истинность сказанного?
Софик ощутимо сбледнула с лица, нервно оглядываясь на подругу-законницу.
– Да, разумеется, магистр, запись будет предоставлена, – госпожа Леонард с деревянной улыбкой коснулась висящего на её шее амулета. Вот не зря мне приглянулось это золотое ухо внутри стеклянного шара. Получается, это такой магический аналог нашего диктофона? Да еще и с возможностью прогнать через магический детектор лжи? Практичененько. Получается, Софик сейчас солгать не может, не так ли? А если солжет – её на этом прищучат.
– Вам так сложно припомнить, госпожа Елагина? – елейно выдохнул анимаг, прокручивая свои часики на пальце. – Давайте спросим у вашего супруга. У вашей очаровательной дочурки? Что, никто не приметил? Ах, какая жалость. Это было бы действительно твердое доказательство. Но ведь на чем-то же вы строили свое обвинение!
Софик тяжело дышала, собираясь с мыслями. Процедура записи разговора явно повлияла на её красноречии.
– Дом не признал меня, – наконец драматично возвестила она, заламывая руки, – меня, его кровную наследницу. Прогнал меня прочь, предпочтя видеть в хозяйках ведьму-чужеземку. Вам ведь известно магистр, что это противоречит трем постулатам магической принадлежности. Покуда на алтарный камень не прольется свежая кровь, не обновится магия дома, он будет отдавать предпочтение тем, чья кровь дает ему силы для существования. Что могло заставить дом, чья сущность зиждется на крови Елагиных, отвергнуть семью, ближайшую по кровному родству?
– Марьяна, – анимаг обернулся ко мне, заинтересованно шевеля кроличьим ухом, – находили ли вы алтарную комнату дома ди Бухе? Проводили ли ритуал обновления магической сути?
– Нет, – честно призналась я. Врать не хотелось, тем более, что это потом все равно выяснится. Кравиц не дурак. Прекрасно понимает, что из меня чернокнижница, как из моей швабры альпинист.
Забавно. Забавно, что я вообще колдовала раз этак пару, от силы, но дом все равно остался верен именно мне…
– Вот, – торжествующе взвилась Софик, явно находя мою искренность – чистосердечным признанием, – лишь только чернокнижие способно разрушить узы кровной принадлежности. Если дом не признал меня…
– Поосторожнее с домыслами, госпожа Елагина, – никогда не думала, что анимаг с исходной ипостасью кролика может улыбаться так опасно, – например, я могу предположить, что если дом не признал вас – возможно, он счел Марьяну более близкой родственницей леди Матильды ди Бухе, чьей кровью напитана магия алтарного камня.
Ох, какая интересная это была версия. Интересная и маловероятная. Уж я-то знала, откуда родом, и что никакого отношения к леди ди Бухе не имею.
– Да вы с ума сошли, магистр, – взвыла Софик, раздуваясь и багровея, – эта выскочка? Ни один Елагин её не признает. На родовом древе её нет. Как она может?..
– Это иной вопрос, госпожа Елагина, – господин Кравиц пожал плечами, – я всего лишь говорю вам, что кроме чернокнижия существуют и другие варианты, почему дом ди Бухе мог вас не признать. А значит, магессе Леонард не стоит торопить события и принимать поспешные решения насчет судьбы магессы ди Бухе.
Именование меня по родовой фамилии в очередной раз перекосило Софик.
Вот только, кажется, все, что сказал господин Кравиц, действительно имело место быть.
– А я могу вернуться в свой дом до суда? – кашлянула я, ощущая, что несколько подустала от всей этой разборки. Хочу домой, к швабре и венику. У меня там еще куча дел не сделана.
– Нет! – взвилась Софик тут же. – Исключено. Даже самая бездарная чернокнижница, даже в самом лучшем раскладе и суде через неделю, успеет за пару часов уничтожить следы проведения чернокнижных ритуалов.
– А вы хотите их мне помочь организовать? – я насмешливо приподняла бровку, отчаянно косплея Джулиана. – Мне скрывать нечего. И уничтожать тоже. Говорю для слухача, госпожа Елагина.
– Любой чернокнижник умеет прятать свою ложь от обычных магических проверок, – самоуверенно заявила Софик, скрещивая руки на груди.
– Мы можем опечатать дом, – неожиданно предложила магесса Леонард. – Имущество недоказанной принадлежности, да еще и попадающее под вопрос расследования о чернокнижии, может быть опечатано магическим образом и открываться только одним чародеем для проведения процедур магического расследования.
– И кто же опечатает дом? – я обеспокоенно прикинула варианты, и они мне не понравились. Доверять подружке госпожи Елагиной ключи от своего опечатанного дома мне не хотелось. Они ведь и вправду мне за пару дней доказательства проведения запретных ритуалов организуют. И все шестнадцать запрещенных пентаграмм, и еще какую-нибудь гадость. Можно даже в дом не заходить, домик садовника тоже сгодится для подставы.
Цвинк.
С тихим едва слышным звуком вздулся вокруг моего дома голубоватый магический купол. Напротив ворот вспыхнула и вычертилась в воздухе руна, похожая на растянутую четверку.
– Дом опечатан, – зевнул магистр Кравиц, снова натягивая на правую ладонь белую перчатку, – все, госпожа Елагина, госпожа ди Бухе. Можете не волноваться, на территорию этого дома до решения суда можно будет войти только при моем участии и в присутствии магов-ищеек. У кого есть вопросы? Возражения?
Софик чуть зубами не скрипела от бессильной ярости.
У меня в целом вопросов к Кравицу не было. Он очень сильно меня выручил, вмешавшись. Дом опечатан, но я жива, и у нас даже есть представление, в каком направлении копать окоп. Никто не подставит меня, мы во всем разберемся. Кто знает, как бы мы с Джулианом разрешали проблему с обвинениями Софик, не окажись рядом анимага.
Вопрос не к Питеру, а ко вселенной: раз мой дом опечатан, где мне жить до суда?
А, нет, не только мне. Мне, Вафле и Тришу. Веселый зоопарк с заездом на дом. Кому надо?
Гостиный дом “Элессар”, конечно, не дотягивал по нашим меркам до Метрополя, но экономной мне вполне годился. По внешнему виду он напоминал то ли теремок, то ли пряничный домик, и разглядывая мелкие детальки внешнего декора, можно было залипнуть часа на два. Чего только стоил флюгер в виде объемного леденцового петушка. А столбы по бокам крыльца были мало того что украшены витым узором, так еще и раскрашены нежно-пастельными цветами, как настоящее маршмеллоу. Особенно я заценила резные ставенки-печеньки, от них хотелось откусить кусочек.
– Марьяна!
Голос Джулиана звучал укоризненно. Сам он, стоящий за моей спиной со скрещенными руками, вопиял и источал только глубокое недовольство моей строптивостью. И глядя на него, всего такого укоряющего, мне даже думалось, может, все-таки стоит к нему прислушаться? Ну, чего мне стоит, а?
– Тебе не обязательно так тратиться, – в третий раз за пять минут озвучил вампир, – я готов предоставить тебе ночлег под крышей моего дома. Ты – моя жена, в глазах Аррашес, плюс ты помогла моей семье, и это меньшее…
– Ну, не надо, пожалуйста, – я помотала головой, вытряхивая из неё всю лишнюю ваниль, обострявшуюся всякий раз, когда Джулиан пользовался вот этим вот мягким тембром своего голоса. – Я все решила. Я не буду жить у вас, господин ди Венцер. Ни дня, ни ночи.
– Обоснуешь почему, госпожа ди Венцер? – шпилька вампира мало того что впилась мне глубоко под лопатку, да еще провернулась там вокруг своей оси.
С разводом определенно надо что-то решать.
Я сощурилась, разглядывая этого паршивца и пытаясь открыть для себя в нем хоть одну новую черточку. Нет. Все свое, старенькое, знакоменькое, красивенькое.
– Ты. Все. Знаешь! – отчеканила я и отвернулась. В тысячный раз ему объяснять, в каком гробу я видела этот брак и как быстро нам нужно обсуждать нашу с ним “расстыковку” – я не хотела. За те двадцать минут, что Триш вел меня от дома ди Бухе до гостиного дома – я успела озадачиться этим вопросом раз десять и все десять раз Джулиан находил повод прохлопать ушами мой вопрос. То он какого-то знакомого увидел, то Триша заслушался, то “извини, задумался, дорогая, а расскажи мне какие-нибудь особенные рецепты из твоего мира”.
Чего он добивался, мне было непонятно.
Лично я пыталась выйти из сложной ситуации, не обременив никого из короткого списка моих завихградских знакомцев.
Триш, кстати, предлагал завалиться к его Рише, но даже этот, более удобоваримый вариант, я отвергла. Нафига кого-то стеснять, если я могу обойтись своими средствами? Хотя самого Триша я к Рише отпустила без каких-то проблем. Мы договорились, что я за ним пошлю, как только посоветуюсь с законником.
– Ну давай, – неожиданно мирно согласился вампир, не делая внятных попыток меня остановить, – держи…
Я обернулась и мне пришлось быстро ловить уже летящую прямо мне в лоб ровную белую жемчужину. Поймала, слава всем местным богам.
– Вообще-то ты упер гораздо больше, – буркнула я, разглядывая жемчужинку вблизи. Ровненькая, круглая, надеюсь, её примут тут как плату за постой.
– Все сдам, только стоя вместе с тобой в гномьем банке, – Джулиан пожал плечами. – Иди, дорогая, ты, кажется, очень спешила устроиться на ночлег. Косточки твои устали, требуют уронить их на кровать, немедленно. Жаль, конечно, что не на мою кровать, но что уж тут поделать! Давай!
Нет, в этом его поведении точно был какой-то подвох!
– Ты пойдешь со мной! – на ходу сообразила я. – А то пока я пешком по крыльцу поднимаюсь, ты по теням уже внутрь смотаешься, хозяина запугаешь или что-то в этом роде.
– Ну как ты можешь думать обо мне так плохо, Марьяна, – трагически вздохнул вампир, но судя по недовольно блеснувшим глазам – этот злокозненный план я ему обломала.
И все-таки, чего он добивается? Ужасно хочется спросить, но вряд ли этот тип так просто расколется.
Внутри гостинный дом оказался очень похож на любую нашу гостиницу. С одной только поправкой: не все члены персонала были людьми. И даже человекоподобными были не все.
У дверей, невысокие и клыкастые, подпрыгивали какие-то молоденькие гремлины в коричневой униформе. Под потолком меняла свечи в огромной люстре лохматая ведьмочка, непринужденно усевшаяся на метлу “по-дамски”, то есть боком. В горничных тут шмыгали крольчихи – они были чуть выше Триша по росту, но за счет ушей, так что это не совсем считалось. У моего дворецкого вон хвост какой длинный, а у этих что?
– Марьяна, – Джулиан с такой строгостью глянул на меня, выставляя локоть в сторону, что я сначала в него вцепилась, а только потом задумалась, нафига я это сделала.
– Так вот как с тобой разговаривать надо, женушка, – ехидным шепотом прокомментировал этот упырь, – и ты умеешь быть шелковой, восхитительно!
– Не обольщайся, – шепнула я в ответ, – шелк – очень капризная ткань. Пара капель воды, неправильная глажка – и ты сам пожалеешь, что с ним связался.
Была у меня одна дорогущая шелковая косыночка. Бабушке подарила моя мать, в один из тех бабулиных дней рождения, на которые она сподобилась приехать. Меня, кстати, она ни разу не почтила таким явлением. Косынку бабушка передарила мне, как она сама сказала, такие модненькие штучки совсем не в её стиле. Но и у меня с этой штуковиной не срослось. И вообще, большую часть своей жизни та косынка пролежала в ящике комода. На выпускной я её, правда, надела. Завязала на шею, в комплект к джинсовому сарафану. Вышло неплохо, но непривычно лично для меня, а еще после выпускного я попала под дождь… В общем, с той поры, когда меня называют шелковой, я только коварно улыбаюсь.
Шелковая не значит послушная. Вообще ни разу. Так что пусть Джул самообманывается на здоровье.
– Милорд ди Венцер, – парнишка, что тут стоял за стойкой администратора, бледный и благородный на вид, услужливо склонил голову при виде моего муженька, – пусть будут прохладны тени, что пошлет вам Аррашес. Чем могу вам служить?
Формулировка приветствия была такой удивительно странной, что я подозрительно сощурилась, разглядывая парнишку в упор.
Интересно. На вид ему лет двадцать. И я давно хочу попробовать фразу Беллы из Сумерек: “И как давно тебе двадцать?”
А если я попрошу его улыбнуться и показать клычки, это не будет уж совсем из ряда вон?
Но надо вести себя прилично в приличном месте, да?
– И тебе благословенных ночей, Дентиус, – подтверждая мои мысли о вампирском происхождении администратора, любезно кивнул Джулиан, – я здесь сопровождаю эту очаровательную ведьму. Она желает снять у вас номер. Может быть, в этой жаркой поре у вас есть с этим проблемы?
Ах ты паршивец!
Я так явно уловила намекающее давление в тоне Джулиана, что не удержалась и крепко ущипнула его за запястье. Вот ведь хамская рожа. Не мытьем, так катаньем, у меня под носом пытается продавить свою инициативу.
На мое счастье, администратор не понимал намеки. Сунул нос в блокнот, просиял и воззрился на меня как благодетель.
– Четыре номера свободны. Госпожа желает простой номер или номер повышенного удобства? С двухразовым питанием или без питания вообще?
– Без, – ревниво буркнул Джулиан, сильно мрачнея, и добавил уже полушепотом, лично для меня, – еще не хватало, чтобы моя жена травилась сомнительным супчиком мэтра ди Карло.
– Если ты берешься кормить меня бесплатно, так и быть, согласна уступить тебе в этом вопросе, – фыркнула я, а затем опустила на стойку перед юношей свою жемчужину, – этого хватит на номер повышенного удобства? Надолго?
– На седьмицу, – повертев в пальцах мою плату кивнул молодой вампир, – что ж, раз мы все выяснили, госпожа, позвольте увидеть вашу паспортную метрику, я вас зарегистрирую.
Ну ой!
У меня было ощущение сейчас, что я села брюхом на мель. Или на айсберг. Ибо документов этого мира у меня не было. Что-то я в последнее время лажаю и лажаю! Без перерыва!
– А можно как-то без этого? – драматично поинтересовалась я.
– Увы, госпожа, нам нужна или паспортная метрика, или виза иномирца, – администратор трагично развел руками, демонстрируя, что он всеми фибрами души мне сочувствует, но порядок превыше всего.
Я покосилась на Джулиана: вдруг мой драгоценный упырь-супруг возжелает достать из широких штанин… паспорт. И снять номер для меня. Ну, из обострения доброты душевной, например!
Увы, он не торопился и вообще с интересом таращился на вычурную люстру, украшенную, наверное, тысячей хрустальных капелек-подвесок. Настолько пристально изучал, будто собирался писать по этой люстре диссертацию.
– Ясно, – мрачно кивнула я, забрала свою жемчужину, потянула порхавшую вокруг ведьмы Вафлю за ментальный поводок и, развернувшись к дверям, быстро зашагала вон. Одна. Оставляя за спиной всех долбанутых вампиров и накинутые ими неприятности.
Хотя нет, скорее не накинутые, а подчеркнутые.
– Марьяна, куда ты так сорвалась? – окликнул меня Джулиан, но остановиться я даже не подумала.
– Извините, а где тут можно оформить паспортную метрику? – я озадачила этим вопросом вышедшую одновременно со мной на крыльцо горничную “Элессара”.
– Ближайшее отделение Управления Магической Миграции в трех кварталах отсюда, на перекрестке с Эрлианским проспектом, – крольчиха махнула мне лапкой в нужную сторону.
