Вера Чиркова
Выбор пути
– Какому ещё фантому? – невольно оглянулась на слившуюся со стеной потайную дверцу Веся. – Таких больших фантомов не бывает!
– Мы раньше тоже были уверены, что не может быть сиреневых фантомов, которые легко поглощают шаманьих, – неожиданно лукаво усмехнулся магистр и еле заметно поморщился.
– По-моему, ты ранен, – подступила к нему целительница, прикидывая, как бы поудобнее устроить пациента в этой узкой и маленькой комнатке, где не было даже скамьи. Только дверь в дальней стене, куда младшие чародеи по двое таскали магистров.
– Тебе нужно идти туда, – правильно понял её взгляд маг, – а мне помогут дойти… и я не ранен, просто непривычно быть таким беспомощным.
– Я сама могу тебе помочь, – заупрямилась Веся, ещё чувствуя в себе ту необычайную лёгкость и силу, которая недавно позволяла белкой взлетать на огромные обломки и прыгать через широкие трещины.
– Лучше я, – вернулся вместе с одним из магов Берест, уносивший перед этим Кимоха, – а ты иди, устраивайся. Там есть даже умывальня… но воды нет.
– Проклятый шаман умудрился разрушить всё созданное не одним поколением чародеев, – сердито фыркнул магистр и озабоченно добавил, глядя вслед исчезающей в проходе чародейке: – Лавор, эту дверь нужно за нами закрыть и поставить дополнительную защиту…
– Я сделаю всё, что смогу, – серьёзно кивнул маг, точно знавший: никогда бы Филитий не отдал ему такого указания, если бы чувствовал в себе силы поднять щиты лично. И вовсе не недоверие или гонор магистра тому причиной, а признанное всеми остальными магами мастерство лучшего мастера защиты.
Узкий коридорчик привёл княжну в довольно длинный зал, и она наконец-то с облегчением сняла очки и маску, здесь сохранились все светящиеся кристаллы. И хотя светили они тускловато, но можно было отлично рассмотреть и резьбу, украшавшую стены неназойливым, изящным узором, и потемневшее дерево пола. Купол потолка опирался на невысокие и массивные колонны, между ними в неглубоких нишах были устроены лежанки, накрытые коврами. Посреди зала стоял длинный стол, окружённый добротными стульями, а в дальнем его конце виднелись две узкие дверки.
– Тебе в левую, – подсказал Берест, и Веся благодарно кивнула.
А пока шла мимо стола, успела разглядеть расставленную на нём посуду и вырезанные в столешнице отверстия. Присмотревшись внимательнее, куница сообразила, для чего нужны эти аккуратные круглые дыры. Видимо, раньше в расположенных под столом внушительных бочках были высажены различные растения. Однако все они давно высохли и осыпались, остались лишь огрызки пеньков, по которым никто бы не угадал, какие именно диковинки тут когда-то росли.
Вернувшись в зал, Веся первым делом нашла взглядом мужа и успокоенно улыбнулась, рассмотрев, как по-хозяйски он устраивается в ближайшей нише. Перетряс ковёр и укладывает на нём смешные круглые подушки и неожиданно яркие покрывала.
– А это всё откуда?
– Тут шкафчики… в них есть и запасная одежда, и даже сушёные продукты. Правда, они похожи на камни… нет только воды.
Веся уловила тревогу в словах ястреба, но не стала пока задумываться над тем, где им брать воду. В конце концов, с ними магистры, и через несколько часов они должны проснуться. Вот тогда и можно будет точно узнать, есть ли у них способ добыть воду и подать какой-нибудь сигнал на поверхность.
– Я пойду посмотрю пациентов, – мягко улыбнулась куница мужу, – и вернусь.
– Веся… подожди. Я хотел сказать тебе плохую новость…
– Ох, не пугай! Что случилось? – чувствуя, как холодеет сердце, вгляделась Веся в виноватое лицо ястреба. – С кем?
– С Бором. Я забыл кувшин на том обломке скалы, слишком поторопился…
– Счастье моё, – не выдержав, шагнула к нему княжна, торопливо обняла и тотчас отпрянула, вокруг светло как днём и бродят изучающие зал маги, – не тревожься о кувшине. Он был пустой, а фантома я посадила в Саргенса.
– Ты сняла у меня камень с души, – выдохнул с облегчением Дест. – Тогда иди быстро проверь своих подопечных, да будем отдыхать. Лавор пообещал немного позже попытаться сделать чуть помягче каменные сухари.
Старшие магистры нашлись очень скоро, маги заботливо разложили их в нишах рядом с той, которую занял Берест. Веся даже заподозрила, что именно он и распорядился так разместить её пациентов, и невесело вздохнула – до сих пор он показывал себя более примерным супругом, чем она. Заботится о ней так же, как все ястребы заботятся о своих женщинах, и при этом не запирает под надёжной охраной в каменном доме. А вот у неё пока совершенно нет времени думать об устройстве уютного гнёздышка и всех тех мелких, но милых вещах, которые весьма облегчают и украшают семейную жизнь. Целительница снова огорчённо вздохнула и шагнула под соседнюю арку, а едва рассмотрела измученное лицо первого пациента, тотчас забыла про свои заботы.
Они очень тяжело возвращались к жизни, эти сильные маги, приучившие свои тела поправлять здоровье собственной магией. И теперь с трудом справлялись с усталостью и отравлением. Хотя если бы не было Весиных фантомов, не справились бы намного дольше. Куница добавила каждому ещё по капле своей силы, надеясь пополнить её у Бора, но когда добралась до Саргенса, лежавшего в последней нише, почувствовала, как снова обрывается в страшном подозрении сердце. В теле чародея сиреневой фасолинкой светился лишь его собственный фантом, а Бора не было и в помине.
И теперь Веся могла почти точно сказать, куда он делся. Она же сама велела созданию собирать магию везде, где сможет… а в напавшем на них чудовищно огромном фантоме её наверняка было более чем предостаточно. Но даже если Бор сумеет поглотить фантома, то не сможет добраться до них… Выходит, щиты Лавора и древние заклинания надёжно защищают тайное убежище, иначе он уже был бы здесь. А если не Бор, то тот монстр. Хотя кунице не очень-то верилось в победу ослабленного переноской магистров Бора. Слишком уж огромным и хитрым показался ей слуга шамана, и наверняка тот заложил в своё создание намного более сложный разум, чем в обычных фантомов.
– Я тоже могу сказать тебе плохую новость, – хмуро объявила Веся, вернувшись к мужу, – Бор исчез. Я приказала ему собирать всю силу, какую заметит, и боюсь, он заметил того фантома… который потом взорвался. Или взорвал зал, где был тайный вход, не знаю точно. Но сюда Бор попасть не сможет… там ведь всё завалило.
– Солнышко моё, – мягко объявил ей Берест, – а давай мы сначала отдохнём и дождёмся пробуждения магистров? А уже потом устроим совет.
– Ты самый лучший, – ощущая, как мешками с песком наваливается на неё усталость, вяло пробормотала куница и шлёпнулась на лежанку, – я и правда как-то притомилась.
Она ещё чувствовала, как сильные руки передвигают её в глубь ниши, как заботливо заматывают покрывалом, но было это словно в тумане и где-то далеко-далеко.
Глава третья
Проснулась Веся от голода. Острого, гложущего желудок и занимавшего все мысли. Широко распахнула глаза, рассмотрела над головой узорный свод, расшитую шёлком голубую занавесь и почуяла запах чего-то невыразимо вкусного. И, ещё не отойдя ото сна, на краткий, но невыносимо сладкий миг вдруг поверила, что всё уже закончилось. И монстры, и полные ловушек разрушенные подземелья, и прочие беды последних суток. А её каким-то образом перенесли наверх, и теперь можно вдоволь поесть и, не считая скудные глотки, выпить столько холодной, подкислённой ягодным соком воды, сколько захочется.
– Солнышко… – ласково пробежали по щеке уверенные пальцы, нежно погладили брови, обвели контур губ, – с добрым утром. Есть хочешь? Лавор сумел восстановить кое-какие из старых запасов еды, вот твоя доля.
Веся села и уставилась на красивое блюдо, на котором стоял небольшой бокал, до половины наполненный водой, и лежало несколько ломтиков сушёных фруктов и пара сухарей. Подозрение, что её обманывают, возникло у куницы сразу же, и она пристально уставилась на мужа.
– Берест! Как, по-твоему, я должна учить наших детей говорить всегда правду, если буду знать, что их отец способен на ложь?
– Я не лгу, – тотчас отказался он, рассмотрел в глазах любимой ехидный блеск, так хорошо знакомый по взглядам Ольсена, и вздохнул с нарочитой обидой, – вот теперь я наконец понял… почему ты мне сразу показалась такой знакомой… почти родной! Ведь муж с женой одного поля ягоды… а тебя воспитывала Кастина!
– А я сразу узнала в твоём отце прадеда, – припомнила Веся и осторожно предложила: – Ну, сам скажешь мне правду или идти вызнавать у магов?
– И совесть тебя потом не замучит, если начнёшь проверять слова мужа у чужих людей?
– Мне будет очень непросто на это отважиться, – решила не сдаваться Веся. – Но, во-первых, они не чужие, а собратья, и всё поймут правильно. И кроме того, мне будет ещё хуже и больнее, если я позволю тебе меня обмануть. Ведь тех, кто позволяет обмануть себя в малом, после обманывают и в крупном… так говорят старушки в клане Куницы.
– Весеника, – мигом отставив в сторону поднос, прижал к себе жену Ардест и, лихорадочно целуя, стиснул почти до боли, – даже думать так обо мне не смей. Я ястреб… а мы своих любимых женщин на дешёвые удовольствия не меняем. А поесть тебе нужно, ты ведь целительница, от твоего здоровья мы все зависим.
– Я пока не изголодалась, – упрямо сопела Веся ему в шею, – и буду есть наравне со всеми. И пока ты спорил, уже додумалась, как проверить, кто сколько съел. Потому давай сюда твоё блюдо, я сама буду делить… и не спорь!
Больше спорить Берест не стал, и хотя жевал свой сухарь преувеличенно медленно и мрачно, заглянувшая в его глаза куница нежданно для себя рассмотрела там такое недоверчиво-счастливое изумление, что вдруг смутилась почти до слёз.
И тотчас жарко обозлилась на Доренею, ну какая же она ястребица! Индюшка надутая! Пока следила за крахмалом на нижних юбках воспитанниц, умудрилась прозевать увечность собственного сына! Нет уж, Веся со своих детей глаз не спустит, никаким самым лучшим дедам-прадедам их не доверит. Ну а если князья захотят с внуками поиграть, ум-разум передать, пусть приезжают в гости. Куница вскинула на мужа взгляд поделиться своими планами и вдруг сообразила, что не слышит голосов чародеев.
И тотчас представила, как прислушиваются те к их спору с мужем, и хотя разговаривали они полушёпотом, у магов вполне могут найтись способы уловить каждое словечко.
– А чего это никого не слышно? – краснея, кротко поинтересовалась Веся, рассмотрела, как огорчённо поджались губы мужа, и уже настойчивее спросила: – Берест?! Ты почему молчишь?
– Ушли они, – мрачно выдавил княжич, недобрым словом поминая данную пять минут назад самому себе клятву никогда и ни в чём не лгать жене даже по мелочам.
– Куда? – изумилась княжна. – Но ведь Филитий говорил, будто отсюда никуда уйти нельзя?! Или я неправильно поняла?
– Не знаю… почему он тебе ничего не объяснил, спросишь сама, когда вернутся, – наконец нашёл лазейку Берест, – но ход отсюда есть. Потайной, разумеется, и ведёт он к подножию холма. Как я понял, сюда попасть через него нельзя, когда чародеи сражались за Антаиль, погибли те, кто знал тайну таких ходов.
– Значит, не захотел загодя обнадёживать, – проворчала Веся, – и на том спасибо. А как сильно я буду за них волноваться, он, конечно, думать не пожелал. Ну вот почему все считают, будто целители нужны только после того, как уже переломаны руки-ноги и в голове дырка? А ведь я могла их фантомам по капле силы добавить, у меня Малыш свой запас пополнил, когда мы зелень били!
– Веся, у них фантомы тоже не спали, – попытался защитить магов княжич и, исполняя недавнюю клятву, признался: – А будить тебя я не стал… хотя и они не собирались. А ты не хочешь поговорить с Тироем? Он уже проснулся, как раз перед их уходом, и я его даже покормил.
– Отчего же ты меня-то не разбудил? – заторопилась куница. – Пойду взгляну на него.
– Спасибо, Веся. – Запавшие глаза чародея смотрели с печальной мудростью, и куница вдруг поняла, сколько он пережил за те несколько часов и насколько сурово судит сейчас себя.
– Не за что, нам повезло… добрались до вас вовремя. Но на Саргенса я всё же в обиде… поняла уже, почему мне с вами спорить не хотелось. Начаровал, мозгокрут!
– Ругай лучше меня, это я ему приказал… хотел как лучше.
– А Филития тоже ты сейчас послал?
– Просто не стал ему запрещать, пусть проверит… а вдруг снова посчастливится? – невесело улыбнулся княжне глава крепости.
И Веся смолчала, ей тоже очень хотелось поверить в чудо.
Однако чудеса не грачи, стаями не прилетают. Мрачные маги вернулись из своего похода через несколько часов, когда по ощущениям куницы на поверхности близился полдень, и молча разбрелись по своим местам.
– Ход завален намертво, и даже щёлки не нашлось, – устало прислонившись к стене, тихо произнёс Филитий, – зато Лавор почувствовал неподалёку водную жилку, чуток передохнёт и сходит туда, попытается привести небольшой ручеёк.
– А может, не стоит тратить силы на ручей? – словно для самого себя, задумчиво произнёс Тирой. – Зачем нам вода, если не будет свежего воздуха? Лучше отдохнуть и попытаться откопать дверь в зал. Хоть небольшую дырочку, у нас ещё остался запас игл, попробуем добить того фантома.
– Их нет уже больше суток! – яростно стукнул по столу Ольсен, и стоявшие за его спиной мрачные княжичи дружно кивнули.
– А вы так спокойны, словно они отправились на отдых в северную цитадель, – едко добавила Кастина.
Егорша, сидевший за рабочим столом Тироя, несчастно поджал губы и помахал изрядно потрёпанным листком бумаги.
– Вот приказ! И пойти против него я не могу! – Он хмуро взглянул на новичков и укоризненно добавил: – И вам я объясняю это уже седьмой раз. Дождитесь приезда Феодориса, он уже близко, мы получили письмо, и требуйте нарушений приказа с него. Он может всё. А меня Тирой отправит на три месяца тэрхов кормить, если ослушаюсь.
– Егорша, – тихо произнесла сидевшая в кресле у стола Бенреса, – он ведь не мог всё предусмотреть! Ещё никогда магистры не уходили больше чем на десять часов! А теперь их нет втрое дольше!
– Бенра… хоть ты мне душу не рви, а? – тоскливо глянул на неё чародей. – Ходили мы к дверям… ещё вечером. Две двери открыть сумели, а третья заперта изнутри… Знаешь ведь, что это означает?
– Мы не знаем, – въедливо уставился на него Даренс, – рассказывай!
– Это значит, там было нечто необычное и опасное, – ещё несчастнее вздохнул Егорша, – а у нас остался всего один магистр и тот – алхимик! Остальные ушли. Да сколько ещё раз мне вам это рассказывать! Если там какая-то дрянь… с какой не справились они, то мы вообще ничего сделать не сможем, всё самое сильное оружие и мощные амулеты Тирой забрал с собой. Там ведь подземелье! А в нём большая часть тех заклинаний, которыми мы воюем со степняками, – запрещена! Бенра, но ты-то должна понимать! Если выпустим сюда какую-то дрянь, могут пострадать женщины, дети и ученики. И магия погасла… за сутки никто не пополнил запаса!
– У нас две барки. Можно посадить на них всех домочадцев и слабых магов, остальным разбиться на отряды…
– Нет! Пока не приедет Феодорис, я никому ключей не отдам. Всё, идите отдыхайте, вам силы понадобятся, если так хотите идти в Антаиль, – решительно заявил чародей и спрятал в стол злосчастный приказ.
– Его бесполезно уговаривать, – поднялась с места Бенра. – Тирой знал, кому оставлять крепость. Ну, раз нельзя туда идти, пойду хоть посплю… попытаюсь хоть что-нибудь увидеть.
– Как отдохнёте, соберём совет, – постановил Тирой, проследив, как измученные походом маги жадно глотают скудные порции воды и еды, – может быть, к тому времени придут в себя и остальные.
Обиднее всего, что еда у них теперь была. И много, но вяленое мясо, рыба и сыры за века превратились в камень, а для того, чтобы приготовить неимоверно сухие крупы и муку, нужны была вода и магия. Хотя уставшие чародеи заявили, что ячмень и гречу могут жевать и сырыми, и сейчас честно ломали зубы о твердые, как камушки, зёрна.
Магистр тайком вздохнул и покачал головой. Как неудачно закончилась их разведка! Наверное, права была эта девчонка с необычным даром, нужно было идти всем вместе. Но Феодорис не однажды повторил просьбу её беречь, и ради способности судить и карать негодяев, и ради мира, наконец-то установившегося между двумя сильнейшими кланами из шести старших. Ведь если с ней что-то стрясётся, этого не простит ни Радмир, ни, как ни странно, Илстрем. Да и Шангор обязательно прознает… хотя и невелик у него дар, зато обширен опыт и много друзей и соглядатаев.
Но если по совести, больше всего от её потери пострадает цитадель. Именно магам она уже сделала неоценимый подарок, спасла больше двух сотен заражённых и защитила их на будущее. И пусть кто-нибудь скажет, будто ей попросту повезло и мысль о фантомах подсказала сама жизнь! Тирой был давно и прочно уверен: такие открытия никогда не сваливаются на тех, кто не привык вдумываться во все попавшие на глаза тайны и не старается разобраться в причинах не только своих, но и чужих бед.
– Где мы? – раздался слабый голос с соседней лежанки, и Тирой, с усилием поднявшись с места, потихоньку двинулся к другу.
– Ну и куда ты плетёшься? – поймала его на полпути куница. – Мы с Берестом и сами с ним справимся.
– Поздороваться, – виновато вздохнул магистр, чувствуя, как его поддерживает крепкая ручка целительницы.
– А, и Веся тут… – Саргенс снова обессиленно прикрыл глаза. – Значит, мне пора каяться.
– Тебе пора выпить вот это зелье, – твёрдо объявила куница, поднося к губам чародея небольшой стакан. – И если хочешь, Берест отведёт тебя в умывальню.
– Все живы? – выпив зелье и полежав несколько минут, набираясь сил, снова открыл глаза Сарг и с тревогой уставился на друзей. – Неужели вам удалось добраться до тайного укрытия?
Они уже уселись на краю его лежанки, чуть побледневшие и осунувшиеся, но живые и невредимые, одетые в непривычные глазу старинные серые балахоны.
– Как видишь. И здесь всё уцелело… только нет воды.
А ещё через несколько минут, выслушав краткий рассказ обо всём произошедшем, магистр оглядел их испытующим взглядом и тихо сказал:
– Как вы сами понимаете, у нас есть два пути: попытаться проделать хоть небольшую щель для воздуха или тихо ждать помощи. Феодорис собирался выехать немедленно, когда узнал про Весин способ изгнания фантомов. Но даже если мы решим пойти по первому пути, всё равно спешить не следует. Не открою никакой тайны, напомнив, что наши тела получают магию двумя способами: собирают из природы ту, которую выбрасывают источники, и вырабатывают сами находящимся у позвоночника особым внутренним органом, похожим на створки крохотной раковины. Развит он только у одарённых, и хотя этим способом мы получаем очень немного магии, но сейчас и это для нас огромная подмога. Никто из нас не погибнет и даже сильно не ослабеет, прожив сутки без еды и воды, а воздуха будет тратиться намного меньше, если мы не станем двигаться. Зато за это время выспимся, отдохнём и немного пополним запасы силы. И тогда возможность выстоять против шаманского создания у нас будет неизмеримо больше.
Чародеи расходились от его постели молча, а о чем ещё говорить? Хоть и не самый быстрый и не самый геройский способ выжить, зато самый надёжный.
Берест вернулся в свою нишу, которую хозяйственно занавесил найденными в древних шкафах покрывалами, когда Веся уже устроилась в уголке и замоталась в тёплое одеяние. Эти странные балахоны из тонкой валяной ткани, слегка похожей на хингайскую кошму, тоже притащил ястреб, и они оказались очень тёплыми и удобными. Веся с Берестом немедленно в них переоделись, с удовольствием сняв запылённые, пропахшие дымом куртки и пояса с оружием.
– Все жуют вот это, – поставил Дест на одеяло мисочку с крупой, и Веся недоверчиво взяла в руки сухое зёрнышко, – а ещё я хотел тебе сказать… я всё думаю над твоими словами и понял, что ты права, любимая. Или ваши бабушки… неважно. Мой отец солгал матери из лучших побуждений, не захотел причинять ей боль, и за это шесть лет страдали и они, и я, и даже мои братья. Маленькая ложь рождает всё большую и большую, как те крысы. Так вот… я хочу признаться… я тебя немного обманул в тот день, когда мы праздновали освобождение заражённых.
Ястреб удручённо вздохнул и поморщился, никогда раньше он не представлял, как это трудно – признавать себя виновным в том деянии, какое в глубине души считаешь верным.
– А поточнее объяснить не можешь? – заинтересованная княжна отставила миску с каменным зерном и подвинулась ближе к мужу.
Обвила нежной рукой за шею, попутно погладив твёрдый подбородок, прижалась к груди и заглянула в зелёные глаза, сразу засиявшие навстречу облегчением.
– Дарса привёл я… и мы подслушали ваш разговор с Милой. Он аж побледнел… когда услышал про те орешки. И мне тоже так обидно стало, ну почему я в то время с ним не дружил, ведь он всего на два года младше? Счастье моё, ты не сердишься?
– Конечно, нет… но лучше бы ты рассказал мне это сразу. Я бы за неё так не волновалась. Ведь совсем девчонка! А я хотела тебя спросить, ты ещё не придумал, где мы построим наш город? Вряд ли Филитий забыл те слова, про выбор свободы. Думаю, нам нужно будет уйти, как только вернёмся в крепость.
– Побродим по берегу Ойрета, – почти сразу ответил Берест, перемежая свои слова нежными благодарными поцелуями, – поищем где-нибудь неподалёку от Южина удобное местечко… мне тут нравится. А всё остальное решим, когда начнём жить по своим законам.
