Василий Зеленов
Тайное общество по борьбе с ненормальностью. Том 1
– Ещё ни одна тварь ползучая не убегала от меня, Серафимы Родионовой! Рассказывай мне всё немедля, иначе я покараю тебя и затолкаю в самую бездну ада, где ты познаешь, что такое настоящая боль! Я-то всё гадал, куда подевался твой пафос. Так вот же он!
– Хочешь знать? – прошипел «палочник».
– Хочу!
Больно ударив Серафиму в грудь двумя свободными лапками, «палочник» попытался вырваться. Но не тут-то было – хватка у девушки оказалась мёртвой. Она встряхнула жука, чтобы тот стал более покладистым, и с хищной улыбкой произнесла:
– Я сильнее тебя.
– Я из мест, где подобных тебе едят на завтрак, жалкий человечишка! – прорычал «палочник».
– И что с того?
– Пришёл сюда не просто так, я выполняю замысел! А заодно мечтаю извратить и исказить ваш мир. Слишком уж он нормальный для меня, надо перевернуть его с ног на голову!
– Исказить? Перевернуть? Но… но зачем?
– Так мне хочется. Я найду постоянные Врата, взамен временным, и тогда ты познаешь, что такое боль. Дурной пример заразителен.
– Превращение гусеницы в опасную бабочку тоже искажение?
– Оно самое. Я пытался применить свои силы к тебе, но вышла промашка. Их пока недостаточно. Пока.
– С чего ты взял, будто у тебя что-то выйдет?
– У меня много всяких способностей, человеческий детёныш.
Совершенно неожиданно лапки «палочника», за которые его держала Серафима, отделились от тела жука. Пока девушка пребывала в замешательстве, представитель загадочного другого мира отпрыгнул в сторону. Не прошло и пары секунд, как у него уже отросли новые лапки.
– Счастливо оставаться, – произнёс «палочник». – И до скорой встречи. Поверь мне, для тебя она окажется последней. Ненормальность станет нормальностью в этом мире.
– Ах ты…
Опять началась погоня через лес. Однако силы Серафимы были уже на исходе. Она тяжело дышала, но не собиралась просто так отпускать свою цель.
Впереди показалось какое-то яркое свечение. Даже среди бела дня его было хорошо видно. Словно кто-то включил фонарь настолько яркий, что свет запросто мог переплюнуть само солнце. При ближайшем рассмотрении оказалось, что это было плавающее в воздухе белое пятно. Ничего подобного Серафима никогда прежде не видела, но сразу смекнула, что это и были те самые Врата. При виде «палочника», проскочившего в них, у девушки открылось второе дыхание.
– Стоять, Зорька!
Серафима нырнула в Врата, навстречу неизвестности. Но эта встреча так и не состоялась. Белое пятно исчезло прямо в тот момент, когда Серафима должна была в него влететь. Девушка растянулась на земле, уткнувшись носом в прошлогоднюю листву. Перевернувшись на спину и вперив взгляд на нависшие над головой сосны, Серафима пробормотала:
– Чтоб тебя, жучара. Бегала за тобой, бегала, а в итоге только вся вымазалась, как свинья деревенская. Как я буду объяснять родителям свой внешний вид? Придётся сочинить очень убедительную сказку.
Поднявшись, Серафима обнаружила, что по-прежнему держит в руках лапки «палочника», которые тот откинул.
– Хоть какой-то трофей.
Не солоно хлебавши, девушка вернулась к Леснику, который с нетерпением её ожидал.
– О, я вижу, что ты оторвала ему лапы, – сказал Лесник. – А голову? Голову ему, надеюсь, ты тоже оторвала?
– Не перестанешь острить – я тебе все ветки оторву, – сверкнув взглядом, проворчала Серафима. – Он сам их отбросил и сбежал через Врата.
– Те самые, о которых говорил?
– Ну да, те самые. Большое белое пятно, висящее в воздухе. Он запрыгнул в него, я хотела запрыгнуть следом, но пятно исчезло, и я упала.
– А-а, вот почему у тебя на лбу висит засохший осиновый лист, а я-то думал, что это модно сейчас так ходить.
Серафима не решилась вслух произнести в адрес Лесника то, что вертелось у неё на языке, и просто молча сняла прилипший ко лбу лист. Сейчас она больше думала о том, как привести себя в порядок, ведь родители уже наверняка её заждались. А приводить было что: платье мало того, что помялось, к нему ещё в большом количестве прицепились кусочки земли, листья и паутина.
– Я неплохо прогулялась, но мне надо идти, – сказала Серафима. – И так уже задержалась прилично.
– Просто возьмёшь и уйдёшь? – Лесник недоумевал.
– Могу уйти не просто, а лунной походкой. Уползи по-пластунски!
– И оставишь меня здесь?
– Что мне с тобой ещё делать? В гости позвать? Даже если тебя на куски распилить, то в нашу квартиру ты всё равно не влезешь.
– Вот чего не надо делать, так это меня пилить. Оставлю столь незавидную участь твоему будущему мужу. Я ещё пожить хочу.
– Тогда чем ты недоволен? – Серафима упёрла руки в бока. – Тот ненормист подарил тебе разум, глаза и рот. Пользуйся ими на здоровье.
– Как ты его назвала? – переспросил Лесник.
– Ненормист. Ну, он всё твердил про ненормальность, так что пусть будет ненормистом. К слову, он обещал вернуться и устроить тут вакханалию с изменениями и извращениями. Вдобавок ко всему угрожал мне, но я думаю, его угрозы пусты и бесполезны.
– И что ты намерена делать?
Серафима хотела ответить «ничего». Но тут до неё дошло, что в свете недавно услышанного «палочник», явившийся из другого мира и способный одних живых существ превращать в других, крайне опасен. Рискованно пускать подобное на самотёк. Тем не менее Серафима терялась в догадках, что она могла с этим поделать. Родители не поверят её рассказу, даже если в качестве доказательства она преподнесёт им лапки ненормиста.
– Со временем придумаю, что делать, – вынесла вердикт Серафима.
– Главное, чтоб не стало слишком поздно, – загадочно произнёс Лесник.
– Будешь мне помогать?
– Чем?
– Хотя бы советом. Ты старое дерево, долго живёшь, наверняка обладаешь какой-никакой мудростью.
– Я и обладаю! Можешь на меня рассчитывать!
– Спасибо. Тогда с высоты прожитых лет скажи-ка, куда можно пока припрятать эти лапки?
– Сюда.
Один из торчащих из-под земли корней зашевелился и приподнялся. В образовавшуюся полость Серафима убрала лапки ненормиста и корень вернулся на своё место.
– Не раздавишь?
– Постараюсь.
– Я и не знала, что ты можешь корнями двигать.
– До сего момента я и сам не знал. Когда-нибудь, быть может, научусь двигать ими так, как ты ногами, и смогу перебраться на новое место.
– Чем тебя это не устраивает?
– Покамест всем.
– К слову, – задумчиво произнесла девушка, – надо что-то сделать с твоими глазами и ртом.
– Зачем с ними что-то делать? – с опаской спросил Лесник.
– Ты представь себе, – стала объяснять Серафима, – стоишь ты тут такой красивый и строишь глазки, допустим, вон той молоденькой осине…
– За кого ты меня принимаешь?! – занегодовал Лесник. – Я на малолеток не засматриваюсь!
– Ладно, ладно, строишь глазки вон той сосне.
– Пф, старая карга…
– Да ё-моё, тебе не угодишь! Я посмотрю, как ты себе парня будешь выбирать. Этот толстый, этот тощий, у того зубы кривые. В таком случае ты просто стоишь тут и пучишь глаза. И, как назло, мимо тебя проходит влюблённая парочка.
– Пускай себе ходят, мне не помешают.
– Да, но едва увидев у дерева глаза и рот они в ужасе убегут отсюда.
– Было бы чего пугаться. У тебя тоже есть глаза и рот, но я тебя ничуть не боюсь.
– Ар-р-р-гх, – прорычала Серафима и пнула ногой воздух. – Подумай сам, они убегут и совсем скоро здесь соберётся целая толпа зевак. Многие захотят посмотреть на диво дивное – говорящее глазастое дерево. Я не исключаю того, что найдётся хотя бы один умник, который решит тебя срубить от греха подальше. Ты этого хочешь?
– Я могу переместить своё новообретённое лицо повыше, где никто не увидит.
Глаза и рот Лесника тут же поползли вверх по стволу и вскоре скрылись где-то там, среди веток.
– Так пойдёт? – раздался сверху голос.
– Не знаю, наверное… – Серафима всё ещё не была уверена.
– Хочешь, я их буду прятать?
– А ты можешь?
– Могу.
Неожиданно на стволе Лесника, прямо на уровне лица Серафимы, появился рот и издал громогласное:
– Бу!
– Свои глупые шуточки оставь при себе, – девушка демонстративно зевнула. – Но раз ты умеешь прятать своё лицо, то будь добр это делать и не показывать его каждому встречному-поперечному. По рукам?
– По веткам.
– О, я и забыла, что у тебя рук нет. А-ха-ха-ха. Грандиозно! Великолепно! Шутка века!
– Можешь ступать с миром и не беспокоиться за меня. Надеюсь, ты будешь держать язык за зубами.
– Деваться некуда, придётся. Я зайду через пару денёчков, и мы обговорим прочие детали.
– Хорошо, а я пока буду строить глазки сосне и осине.
– Старой карге и малолетке?
– Выбирать не приходится. Я пока ель в самом соку, и грех такому красавцу пропадать. Произрастал бы я где-нибудь в берёзовой роще, другое дело.
– Ой, всё, я пошла. Иди уже скорее, я утомился комментировать эти воспоминания.
Поразительно! Час воспоминаний потянул на целую главу!
Глава 5. Тихая поступь беды
Клим сидел на уроке литературы и вполуха слушал Наталью Александровну, воодушевлённо рассказывающую о гении Уильяма Шекспира вообще и великолепности «Ромео и Джульетты» в частности. Поэзию парень не любил, но сокращённый вариант поэмы про двух влюблённых подростков, покончивших с собой, ему, пусть и нехотя, пришлось прочитать, ибо учительница литературы была женщиной непредсказуемой и легко могла прервать свой рассказ на середине и начать задавать всякие каверзные вопросы ученикам. Но даже этот сокращённый вариант Клим читал без особого удовольствия. Да и какое может быть удовольствие, если вместо «жили долго и счастливо» один отравился, а другая закололась? Клим обладал известной степенью прагматичности и поэтому считал, что Ромео и Джульетта, несмотря на всю трагичность их истории, сваляли дурака и поступили неразумно. Из любой ситуации есть несколько выходов, однако юные влюблённые выбрали самый бестолковый.
Голос Натальи Александровны шёл фоном к размышлениям парня. А думал он о Серафиме и её встрече с ненормистом, произошедшей два года назад. Глава «Тайного общества по борьбе с ненормальностью» отчего-то решила вечером позвонить Климу и рассказать ему об этом случае. Время было выбрано просто «идеально», когда вся семья Крыловых собралась в зале перед телевизором и по старой доброй традиции, заложенной много лет назад, решила устроить семейный киносеанс с непременным обсуждением просматриваемого фильма. Климу срочно пришлось удалиться в свою комнату, чтобы родня не слышала с кем он там разговаривает. Впрочем, его младшая сестра всё равно подслушала часть беседы и с радостью доложила родителям, что брат ведёт скрытный разговор с какой-то девушкой. Клим готов был удавить мелкую проказницу, но решил, что избиение женщины ниже его достоинства.
Во время исповеди Серафимы выяснилось, что та совсем не умеет складно излагать свои мысли. Она постоянно повторялась, переспрашивала у Клима, что говорила пять минут назад, и делала продолжительные паузы, во время которых громко сопела в трубку. В итоге на повествование был убит целый час, хотя любой другой более талантливый рассказчик уложился бы в пятнадцать минут. Как бы то ни было, но парень почерпнул несколько интересных подробностей не только относительно прошлого Серафимы, но и кое-какие сведения о ненормисте.
Гигантский жук из другого мира, который имел способность изменять по своей прихоти любых живых существ. Была гусеница – стала хищная бабочка. Если верить словам ненормиста, то он пытался изменить и саму Серафиму, но это по какой-то причине у него не вышло. С тех пор минуло два года, и «палочник» за этот срок мог отточить своё сверхъестественное мастерство.
Вчерашний звонок застал Клима врасплох, и он не додумался задать Серафиме хотя бы парочку вопросов. Например, такой – появлялся ли хоть ещё один ненормист с тех самых пор? Или – видели ли остальные девушки Врата? Ответ на первый вопрос имел немаловажное значение.
Пораскинув мозгами и вспомнив выходные, проведённые в штаб-квартире общества, Клим пришёл к выводу, что, скорее всего, с ненормистом девушки сталкивались. В прошлый раз, когда Серафима упомянула это существо, все они повели себя странным образом и вроде бы немножко испугались. Вряд ли невнятный рассказ главы общества мог нагнать на них такой страх. Клим судил по своему опыту – ни разу не видев ненормиста вживую и не испытав на себе способности «палочника», он не боялся его. На фотографии жук не выглядел угрожающе.
Наталья Александровна прошла мимо Клима, и тот мгновенно сменил скучающий вид на заинтересованный. Этим мастерством он овладел ещё в классе пятом. Оно очень помогало избегать дополнительных вопросов, если учителю показалось, что ты его недостаточно внимательно слушал, или же не делал этого вовсе. Им так кажется в любом случае – слушал ли ты, или нет.
Более страшным Климу казался Сундук Демонов, уничтожение которого автоматически делало то же самое с этим миром. Вот уж поистине опасная штука, не то что какой-то там ненормист! Большой жук всего-навсего превращал одни вещи (и живых существ) в другие. Иными словами – использовал какую-то магию. Вряд ли как-то иначе можно совершить подобное превращение. Вон, даже средневековые алхимики элементарно не смогли из свинца сделать золото, хотя очень старались. Начинать им следовало с малого, с серебра. Впрочем, этим целеустремлённым товарищам всё равно стоило сказать спасибо за множество удивительных открытий, которые они совершили во время своих экспериментов. Химия перед ними в неоплатном долгу.
Прикрыв учебником рот, Клим зевнул. Прошла всего половина урока, а ему уже хотелось спать. Достаточно положить голову на парту, чтобы отправиться в царство Морфея и поучаствовать там в увлекательном сне. Останавливало от такого шага только нежелание отхватить капельку неприятностей под конец учебного года. Осталось протянуть полтора месяца и здравствуйте каникулы!
Лежащий в кармане брюк телефон коротко провибрировал. Пришло сообщение, но Клим не горел желанием прямо сейчас его читать. Наталья Александровна не дремлет. Если некоторые учителя сквозь пальцы смотрели на использование телефонов на уроках, то учитель литературы такого неуважения к своим занятиям не прощала. Нет, она не била нерадивого ученика указкой по голове, поскольку, по её мнению, это было не педагогично, но она за одну минуту могла словом нанести увечья ничуть не хуже. А иногда даже лучше.
Вибрация повторилась. Клим пытался догадаться, кто это мог быть. Вряд ли кто-то из родителей – они знали, когда у их сына перемены и если и звонили, то только в это время, а сообщениями не пользовались вовсе. Младшая сестра брату вообще никогда не звонила. Тогда кто это?! Был лишь один способ узнать.
Когда Наталья Александровна повернулась к доске, чтобы что-то на ней написать, Клим быстро достал телефон и накрыл его тетрадью. Учительница продолжала писать, и парень успел прочитать два пришедших сообщения. Не в общий чат, а ему лично написала Велеока.
[Велеока: Здравствуй, Клим. Есть дело.] Зачем так официально?
[Велеока: Это очень важно.]
Сказать, что Клим был удивлён, значит, ничего не сказать. Все беседы между участниками «Тайного общества по борьбе с ненормальностью» велись в закрытом чате. Написать приватное сообщение можно было, но Клим не находил причины, чтобы воспользоваться этой возможностью. А тут он внезапно понадобился для какого-то важного дела тихоне Велеоке! Чудеса, да и только. Чудес не бывает.
Прежде чем Наталья Александровна снова повернулась к классу, Клим быстренько напечатал:
[Клим: Что за дело?]
Ответ не заставил себя ждать. Клим весь извёлся, пока Наталья Александровна снова отвлеклась.
[Велеока: Важное.] Я с первого раза понял!
[Клим: А поточнее?]
[Велеока: Очень долго объяснять. Мы сможем увидеться после школы? Ты ничем не будешь занят?]
[Клим: Нет, не буду. Где встретимся?]
[Велеока: Возле ворот школы №1. Буду ждать.]
[Клим: Хорошо.]
– Молодой человек, и чем же таким вы в данный момент заняты?
Строгий голос Натальи Александровны пронзил Клима словно шпага. Застигнутый врасплох, он даже не успел прикрыть телефон тетрадью. На горизонте замаячила болезненная экзекуция.
– Я… Это… Ну… – парень лихорадочно соображал, как ему выкрутиться из щекотливой ситуации, в которую он сам себя загнал. – Мой мобильник вдруг начал вибрировать, и я вытащил его, чтобы посмотреть, что с ним случилось. Он нагрелся и не реагирует на нажатия. Похоже, сломался.
– Досадно, – Наталья Александровна не пыталась скрыть свою радость. – Но родители наверняка смогут купить тебе новый.
– Вряд ли они захотят раскошелиться. Сдадут в ремонт, а я на пару месяцев останусь без связи.
– Если бы ты пользовался только связью… Да и поделом тебе, меньше будешь играть в свои игрушки и больше слушать то, что говорят на уроке.
– Я и так слушаю, – с обидой произнёс Клим.
– Охотно верю. Тогда скажи-ка мне, как закончили свою жизнь несчастные Ромео и Джульетта?
Вопрос оказался слишком простым. Где-то скрыт подвох. В любом случае Клим только это и запомнил из недавнего прочтения краткой версии драмы Шекспира, поэтому обрадовался, что сможет дать ответ, и Наталья Александровна на этом успокоится.
– Ромео выпил яд, потому что подумал, что Джульетта тоже выпила его. А та, когда проснулась и увидела мёртвого Ромео, заколола себя. Сделала харакири.
От последней фразы по классу прокатилась волна смешков. Довольный тем, что получилось одновременно и на вопрос ответить и учительницу поддеть, Клим с самым невинным видом смотрел на Наталью Александровну, которая цокнула языком и проговорила:
– В целом ответ верный. Но телефон убрать будь добр. Сломанный он или нет, но я его могу забрать.
– Уже убираю.
Клим быстро спрятал телефон обратно в карман брюк. Собравшись с мыслями, Наталья Александровна продолжила урок. Клим медленно выдохнул. Считай, легко отделался! Соседка по парте смотрела на парня неодобрительно. Похоже, она украдкой занималась чем-то непозволительным и едва тоже не попала под раздачу.
Клим сгорал от любопытства – какое важное дело могло быть у Велеоки к нему? Мозговые потуги привели только к одной мысли. Какой-нибудь парень приударил за Велеокой, а рыженькая хочет, чтобы Клим его от неё отвадил. Но такой расклад был сомнительным, поскольку решением подобных задач занималась Голуба. Может, в этот раз Велеока решила не утруждать свою синеволосую подругу, которая и так слишком много на себя брала?
Почувствовав на себе чей-то взгляд, Клим заёрзал на стуле и повернул голову влево. Своими яркими голубыми глазами на него неотрывно смотрела Василиса, сидящая в соседнем ряду. Когда на неё наконец-то обратили внимание, блондинка кивнула, будто спрашивая: «Что случилось?». Клим пару раз мотнул головой. Василиса нахмурилась и снова кивнула. Она о чём-то догадалась?! Клим опять помотал головой и отвернулся.
Неприятные ощущения, испытываемые, когда ты точно знаешь, что на тебя пристально смотрят, никуда не делись. Клим боковым зрением видел, что Василиса по-прежнему наблюдает за ним. Длилось это какое-то время, а затем блондинка вырвала из тетрадки один листок и стала на нём что-то писать. Клим не удержался и снова повернулся. Василиса закончила писать, сложила лист в бумажный самолётик и, подгадав момент, когда Наталья Александровна отвернулась, запустила его в сторону Клима. Самолётик приземлился на парту прямо перед парнем. Тот развернул прилетевшее послание и прочёл его: «С кем ты там переписывался, Крылов? Я видела, что ты был онлайн».
От наглости заданного вопроса Клим на мгновение растерялся. А потом не на шутку разозлился. Кто эта блондинка вообще такая, чтобы спрашивать подобное?! Его личное дело с кем и когда переписываться, и посторонним в общем-то людям знать об этом не обязательно.
Клим взял ручку и вывел ответ: «Не твоё дело, Орлова». Получилось грубовато, но меньше надо задавать несуразные вопросы. Самолётик отправился обратно к хозяйке, которая, прочитав ответ, побагровела. Трындец мне после школы. Надо было написать как-нибудь помягче.
Василиса пронзила Клима острым взглядом и, написав на самолётике очередную строчку, с силой отправила его в новый полёт, который окончился тем, что бумажное воздушное судно врезалось парню в висок. Ойкнув, Клим в самый последний момент успел спрятать самолётик под парту, прежде чем Наталья Александровна решила задать ему очередной вопрос. Она ведь не оставит меня сегодня в покое, не так ли?!
– Кстати говоря, Крылов, какой немаловажный жизненный урок ты вынес из «Ромео и Джульетты»? – спросила учительница.
Ответ подразумевал пространные рассуждения, но Клим сказал первое, что пришло в голову:
– Если ты влюбился по-настоящему, то будь готов страдать. Не могу поверить, что я с ходу выдал такое!
– Хм, надо же какая глубокая мысль. Однако, к твоему сведению, любовь не всегда означает страдания. Это и духовный подъём, и неутолимое желание жить и дарить окружающим добро.
– Наверное, вам-то виднее. Я не любил, мне не понять.
– Поймёшь когда-нибудь. Есть ли у тебя ещё выводы, сделанные после прочтения сей замечательной драмы?
– Ну… Если любовь несчастная, то не надо себя закалывать. Это больно.
– Что, по-твоему, надо в таком случае делать? Нет, закалываться, естественно, не нужно, но каковы были бы твои действия?
– Я бы отправился рыбачить.
– П-почему? – от удивления брови Натальи Александровны взметнулись вверх, словно две космические ракеты.
– Рыбалка успокаивает, умиротворяет и выгоняет глупые суицидальные мысли из головы, – пояснил Клим.
– Постой-ка, а если твоя любимая умерла? Ты тоже пойдёшь удить рыбу?
– Конечно. Только сперва любимую похороню и погорюю немного, денька два-три.
– Крылов, ты невероятно бесчувственный.
– Таким уродился, Наталья Александровна.
Учительница покачала головой. Когда она отошла, Клим извлёк из-под парты самолётик и прочитал новое послание от Василисы. «Крылов, не зли меня, с кем ты переписывался?», – гласило оно. Наплевав на все рамки приличий, Клим написал: «Со своей любовницей». Такой ответ заставил блондинку разозлиться пуще прежнего. «Дурак! У тебя нет жены, поэтому и любовницы быть не может!», – возмущалась Василиса.
Климу надоело вести эту глупую переписку посредством бумажного самолётика. Он демонстративно смял его и сунул в свой рюкзак. Прозвеневший звонок меж тем оповестил об окончании урока. Поскольку литература сегодня завершала учебный день, то Клим поспешил улизнуть из класса, чтобы не попасть под горячую руку Василисы.
Даже не удосужившись попрощаться с друзьями, парень заторопился к «Лесовской общеобразовательной школе №1», где училась Велеока. Клим издалека приметил маленькую фигурку девушки, прохаживающуюся вдоль решётчатого забора, который окружал территорию школы. На улице моросил мелкий неприятный дождик и девушка, не имевшая, по всей видимости, с собой зонта, накинула на голову капюшон. По торчащим из-под него рыжим волосам Клим и узнал Велеоку. На ней были кроссовки, простые синие джинсы, голубая ветровка, а в руках – портфель тёмно-коричневого цвета. Портфель обращал на себя внимание, с похожими ходили в школу в стародавние времена. Удивительно, что Велеока предпочла именно его более удобному рюкзаку.
Завидев Клима, рыженькая помахала ему рукой и, когда тот подошёл ближе, начала диалог с извинений:
– Прости, что заставила тебя тащиться сюда.
– Скажешь тоже – тащиться, – произнёс Клим, небрежно махнув рукой. – Наши школы на одной улице находятся, мне идти-то метров пятьсот всего.
– Неважно. Ты наверняка собирался пойти в другую сторону, домой.
– Мой дом в этой стороне.
– Правда? Я не знала…
– Ну, мы многого друг о друге не знаем. Знакомы-то всего пару дней.
– Д-да, ты прав…
Велеока по своему обыкновению говорила очень тихо. Если бы на улице шёл не мелкий дождик, а ливень, то за шумом падающей с неба воды её голос трудно было бы расслышать. Девушка замялась, думая, как продолжить разговор.
– Ты позвала меня по некоему важному делу, – напомнил Клим.
– Ах, да. Есть кое-что, с чем ты можешь мне помочь.
– Помогу, конечно, если это в моих силах.
– В твоих. Пойдём, не будем терять время.
Велеока повела Клима на территорию своей школы, которая была довольно большой по площади. Помимо самого четырёхэтажного здания учебного заведения, здесь находилось поле для игры в футбол и баскетбол, отдельный спортзал и две еловые аллеи. Во время летних каникул Клим частенько видел, как группы учеников убирают засохшую траву, высаживают новые кустарники и стригут старые. Какое счастье, что у нас мало места и не нужно ухаживать за школьным садом.
– Я заметила их сегодня из окна, – сказала идущая впереди Велеока. – Они вроде бы пропали, а потом появились снова. К счастью, погода плохая и сюда никто не заходит.
– Кого ты заметила? – не понял Клим.
– Врата.
– Какие ещё Врата?
– Те, из которых выходят ненормисты.
– А, погоди! Мне же только вчера Серафима рассказывала душещипательную историю про свою первую встречу с ненормистом. И про Врата она тоже говорила.
– Вот именно их я и видела. Кажется…
– Кажется?
Остановившись, Велеока повернулась к Климу, быстро посмотрела ему в глаза и сразу же отвела взгляд.
– Понимаешь, – промямлила она, – я не уверена, что это были именно Врата. Я уже столько раз ошибалась, поэтому и позвала тебя, потому что неоднократно поднимала девчонок по ложной тревоге. Пойми меня правильно…
Клим сразу вспомнил поучительную историю про мальчика из деревни, который якобы видел волков и звал на помощь. Однако никаких волков не было, и мальчик просто хотел привлечь к себе внимание. А когда серые хищники на самом деле появились, то на крики мальчика никто не прибежал и его благополучно съели. Велеока очень не хотела оказаться в похожей ситуации.
– Догадываюсь, что после того, как ты говорила им, что видела Врата, а их в действительности не было, они тебе слабо верят, – сказал Клим.
– Да, примерно так, – закивала Велеока. – Если и в этот раз тревога окажется ложной, то меня просто засмеют.
– Я считаю, что лучше излишняя предусмотрительность, чем беспечность.
– Я тоже, но девчонки уже столько раз прибегали, что я не хочу их опять дёргать. Надеюсь, ты не в обиде?
– Нисколько. Так где ты видела Врата?
– Здесь, в конце этой аллеи.
Невысокие молодые ели росли слева и справа через равные промежутки. Видно было, что посадили их тут не более пяти-шести лет назад. Между двумя рядами стройных деревьев пролегала выложенная разноцветной брусчаткой дорожка. На аллее также было установлено несколько лавочек, чтобы в тёплое время года на переменах на них могли посидеть и отдохнуть ученики. Если не обращать внимание на школу, то можно было подумать, что это не школьный двор, а уютный городской сквер.
В конце аллеи располагался небольшой бронзовый памятник букварю, который частично окислился и покрылся не добавляющими красоты сине-зелёными пятнами.
– Прямо за ним, – напряжённым голосом сказала Велеока. – Памятник хорошо видно из окна третьего этажа, даже деревья не мешают.
– Я посмотрю, – Клим захотел показать, что он не робкого десятка. Это всего лишь Врата, а не монстр из преисподней!
Парень вплотную приблизился к бронзовому изваянию и обернулся, посмотрев на Велеоку. Та осталась стоять на прежнем месте, всем своим видом давая понять, что в ближайшие пару минут она ни на шаг не сдвинется. Клим обошёл памятник с правой стороны и заглянул за него. Ожидаемо, что там ничего не оказалось. Напрасно было надеяться увидеть хоть какие-нибудь следы Врат – только влажная от дождя земля, на которой прорезалась первая весенняя трава.
– Пусто, – объявил Клим.
– Совсем-совсем ничего? – у Велеоки всё ещё теплилась слабая надежда, что она не ошиблась.
– К сожалению.
Рыженькая подошла к Климу и огорчённо произнесла:
– Эх, опять я нафантазировала себе всякого…
– Смотри на это иначе, – ободряюще сказал парень. – Если бы здесь и впрямь оказались Врата, то это не сулило бы нам ничего хорошего, так?
– Так, – согласно кивнула Велеока.
– А лишние неприятности, которые обязательно принесут ненормисты, совершенно ни к чему. Эти «палочники» ведь очень опасны, я прав?
– Ты такой позитивный…
– На самом деле – нет, но стараюсь по возможности.
Сказанное Климом показалось Велеоке забавным, и она коротко хихикнула.
– Так, а это у нас что? – девушка нахмурилась, присела на корточки и указала пальцем на то, что показалось ей странным.
Это были три маленьких углубления в земле – одно около трёх сантиметров в диметре и два поменьше, – которые образовывали треугольник. Точно такая же группа углублений находилась примерно в полуметре от первой. Велеока неотрывно глядела на них и с каждой секундой хмурилась всё сильнее. Клим молча наблюдал за девушкой и не вполне понимал, почему она с таким интересом изучает эти непонятные углубления.
– Здесь был ненормист, – авторитетно заявила Велеока. – Значит, Врата тоже были, но просто исчезли.
– Не обязательно ненормист… – начал было Клим, но Велеока его перебила:
– Он самый. Погляди, возле этого кругляшка ещё два поменьше – это всё пальцы. У ненормиста на лапах по три пальца, один из которых оттопырен назад, почти как у курицы на лапе. Если ты помнишь по фотографии.
– Помню, конечно. Нет, на самом деле. Но не признаваться же в собственной невнимательности.
– Но тут всего два следа, – продолжал стоять на своём Клим. – А должно быть, как минимум, четыре. Даже не четыре – больше. Если только он не постоял на месте и не запрыгнул обратно во Врата.
К неудовольствию парня, Велеока нашла вторую пару следов недалеко от первой. Потом ещё и ещё. Они вели куда-то вглубь школьного сада. Девушка пришла в нешуточное волнение. Причём волнение было с явно заметной примесью лёгкого испуга. Велеока наконец-то сможет сказать подругам, что она действительно видела Врата, но возможная встреча с ненормистом явно для тайного общества добром не кончится.
Тут Клим вспомнил про вопрос, о котором совсем недавно размышлял, и решил задать его.
– Серафима ведь не единственная, кто встречался с ненормистом? – спросил парень.
Рыженькая оторвала взгляд от следов и коротко ответила:
– Да.
– Ты тоже его видела?
– Да.
– Давно?
– В ноябре.
– В прошлом году, что ли?
– Да.
Велеока явно не хотела говорить о том случае, но Клим не собирался сдаваться.
– Вы его победили? – продолжал допытывать он.
– И да, и нет, – отозвалась Велеока. – Я не видела, чтобы его тело полностью растворилось, но Серафима считает, что он получил не совместимые с жизнью ранения. К тому же он спрыгнул в реку, а вода в ней хоть и не солёная, но должна была добить его. Второй ненормист бросил товарища и сбежал.
Клим заморгал так часто, что его ресницы вполне могли бы заменить крылья и вознести их хозяина прямо в небеса.
– Так их было двое?! – воскликнул парень.
– Возможно, что и трое, – взгляд Велеоки устремился куда-то вдаль – она вспоминала тот день. – Но видели мы лишь двоих. Нам сказочно повезло, что у Серафимы был пистолет, и мы смогли отбиться.
