Василий Зеленов
Тайное общество по борьбе с ненормальностью. Том 1
– Кстати, Клим, – проговорила Голуба. – Тильда ведь добавила тебя в наш общий чат в VibeApp?
– Добавила, но лучше бы этого не делала, – буркнул парень. – Вчера под вечер думал, что у меня телефон на части разорвёт от бесконечных уведомлений о новых сообщениях. Это ж надо обсуждать до полуночи цвет заколки для волос и подойдёт ли он к цвету платья!
– Обычные женские разговоры, – звонко ответила Голуба. – Парню не понять. Даже пытаться не буду!
– Пришлось отключить звук уведомлений в чате. Если я правильно понял, такие разговоры у вас там частенько происходят.
– Будь добр, включи их обратно, – вежливо попросила Велеока. – Они очень нужны.
– Только не мне, – замахал руками Клим. – В выборе заколки я вам не помощник, тут вы сами неплохо справитесь.
– Не в заколках дело, – тон голоса Велеоки стал каким-то нравоучительным. – Ты пропустишь и более важные сообщения. Если кто-то столкнётся с ненормальностью и ему понадобится подмога, то ты не сможешь помочь, потому что не услышишь звука и вовремя не прочитаешь пришедшее сообщение.
– И часто такое случается? – осторожно спросил Клим.
– Стабильно от ноля до четырёх раз в месяц, – ответила Голуба.
– Не так уж и часто. Да и вообще, не проще ли позвонить, чем писать в чат? Звонок-то в любом случае услышишь.
– Это не всегда удобно. К тому же звонящий голосом может себя выдать.
– Кому?
– Кому угодно. Сверхразумным кровожадным существам!
– Хочу заметить, что они и звук сообщения способны услышать.
– Он тише мелодии звонка и не дребезжит до тех пор, пока ты не ответишь.
– Ладно, твои доводы хоть и слабо, но убедительны.
– Во-о-от. Так что врубай уведомления и жди сигнала!
Не позволив себе усомниться в том, что девушки встревают в неприятности с участием неведомых существ до четырёх (а то, может, и чаще) раз в месяц, Клим нехотя достал телефон и полез в настройки приложения, чтобы включить звук уведомлений. Чат, в котором общались участники тайного общества носил незамысловатое, но пафосное название «Борцы с ненормальностью (+1)». Со всей ответственностью Клим мог заявить, что придумала его не кто иная, как Серафима. Касательно плюса и единицы, то они появились в названии сразу после того, как в чат добавили Клима. Это унизительно, что тебя приветствуют единицей!
Внезапно мобильники у трёх человек издали три одинаковых звуковых сигнала. Буквально через полминуты они повторились ещё дважды.
– Ох, неужели что-то стряслось?! – взволнованно произнесла Велеока.
Клим, Велеока и Голуба полезли в чат, чтобы узнать, кто прислал сообщения.
[Тильда: Сегодня не ждите, у меня куча важных дел образовалась.]
[Лизка: Я тоже не смогу прийти, развлекайтесь без меня.]
[Васька: И без меня. Я с родителями собираю новую мебель, будь она неладна.]
– Здрасти-мордасти, – Голуба развела руками. – Какие мы занятые.
– Раз больше никого не будет, то, может, придумаем, чем нам заняться? – предложила Велеока.
– Например?
– Надо поразмыслить… Клим, чем бы ты хотел заняться?
Клим не сразу сообразил, что за советом обращаются именно к нему. Он сверлил Велеоку пустым взглядом, отчего та аж вся съёжилась. В себя парень пришёл только тогда, когда почувствовал лёгкий удар под рёбра. Голуба использовала малую часть силы своей левой руки.
– Ну… Я даже и не знаю, – протянул Клим, а затем вспомнил, что хотел повнимательнее взглянуть на Сундук Демонов, и добавил: – Можно мне посмотреть сундучок?
– Ты Сундук Демонов имеешь в виду? – уточнила Голуба.
– Да, других же здесь нет.
– Что его смотреть, сундук, как сундук. Но, если тебе интересно, то пожалуйста. Однако не советую прикасаться к нему, а то мало ли что.
– Не вопрос, прикоснусь только взглядом.
Голуба и Велеока затеяли девчачий разговор на диване, а Клим опустился на корточки перед Сундуком Демонов. Вблизи тот выглядел просто кошмарно. Потемневшие от долгого нахождения в сырой земле и начавшие гнить доски, покрытая ржавчиной металлическая обивка на углах. Обмотавшие сундук цепи и навесной замок, их скрепляющий, были абсолютно чёрными, но дужка замка почему-то ярко блестела, словно её совсем недавно полировали. Она очень контрастировала с общим унылым видом. Замочная скважина имела форму семиконечной звезды. Каждый её луч был разной длины и толщины. Сразу видно – ключ сюда подойдёт из необычных. Делавший этот замок был явно высочайшим мастером своего дела.
Клим долго всматривался в замочную скважину, как вдруг услышал чей-то шёпот. Сперва ему показалось, что это Голуба с Велеокой о чём-то перешёптываются, но девушки разговаривали достаточно громко, чтобы можно было их без проблем услышать. Странный шёпот опять повторился. Теперь Клим точно был уверен, что исходил он не откуда-нибудь, а из сундука. Парень наклонился, едва не прислонившись ухом к прогнившему дереву.
– Найди… Найди… – голос совершенно неземной и зловещий.
– Что найти? – пробормотал Клим.
– Найди ключ, отопри замок. Выпусти нас. Будь с нами. Будь с нами. БУДЬ С НАМИ!
Шептавший был настойчив, а его слова – совсем простые, – завораживали. Клим сам не заметил, как положил правую руку на замок и начал его дёргать. Вокруг парня сгущалась тьма, комната медленно утопала в тягучем мраке.
– Выпусти нас! Будь с нами! Выпусти нас! Будь с…
Клима отбросило назад и окончание фразы он уже не услышал. Он распластался на полу на спине, а над ним с озабоченными лицами склонились Голуба и Велеока.
– Ну, как ты? – спросила синевласка, подавая Климу руку и помогая ему встать.
– Что… Что это было? – парень бросал испуганные взгляды на Сундук Демонов.
– Демоны пытались завладеть твоим разумом, только и всего. Только и всего?! Я им этого не позволила, и пнула тебя ногой, чтоб ты отлетел подальше.
– У тебя и ноги сильные?
– Не так, как руки.
– На самом деле, плохая идея находиться рядом с сундуком в одиночку дольше минуты, – сказала Велеока. Что ж вы меня не предупредили об этом заранее?!
– Тот голос, он просил найти ключ от замка, – Клим почувствовал, что вспотел.
– Да они постоянно просят его найти, – кивнула Голуба. – Только кто же им искать будет? Дураков нет.
– Но ведь ключ где-то должен быть.
– Угу, но мы не знаем, где именно. Никто не знает.
– Прям так уж никто?
– Это я предполагаю. Если всё же у кого-то он и есть, то толку от ключа, коли нет замка?
– Нашедший ключ будет искать сундук, – высказалась Велеока.
– Будет, если он сумасшедший, – Голуба постучала кулаком по лбу.
У промолчавшего Клима были на этот счёт свои мысли. Он сразу вспомнил множество фильмов и книг, в которых какой-нибудь безумец одержим идеей уничтожения мира. И если демоны из сундука на такое способны, то рано или поздно объявится тот, кто пожелает освободить их из заточения. Оставалось лишь надеяться, что этот момент никогда не наступит.
Сдаётся мне, Сундук Демонов нам ещё принесёт хлопот.
Глава 4. Ненормальность (воспоминания Серафимы)
Каждый раз вспоминая свою самую первую встречу с ненормистом, Серафима приходила к выводу, что действовала тогда слишком импульсивно и бездумно, повинуясь не разуму, а чувствам. Её бросало в лёгкую дрожь, когда она представляла, чем всё могло закончиться. Эта встреча не была чем-то обыденным и безопасным, она могла стоить девушке не только рассудка, но и жизни. К счастью для Серафимы, она обладала ловкостью и отменной реакцией, и поэтому смогла избежать незавидной участи.
Случилось это в самый обычный июньский день, когда родители Серафимы решили устроить пикник в сосновом бору и отметить таким образом окончание седьмого класса их дочерью. Погода стояла прекрасная: воздух прогрелся до идеального состояния, когда можно было чувствовать себя комфортно и не изнывать от жары. Лёгкий освежающий ветерок был приятным бонусом к яркому летнему солнцу, голубому небу и вальяжно плывущим по нему редким белоснежным облакам. Умиротворяющая идиллия, царящая на небольшом пригорке, окружённом величавыми соснами, расслабляла и навевала сонливое состояние.
Пока отец с матерью занимались расстиланием на траве покрывала и последующей готовкой разных вкусностей, Серафима решила им не мешать и отправилась на прогулку в глубь бора.
– Погуляю часок и вернусь на всё готовенькое. Вот ты какая! А почему бы не помочь родителям, вместо того чтобы филонить?!
Огромный по площади сосновый бор находился на северной окраине города и являлся излюбленным местом прогулок для жителей Лесовска. Сюда же вечерами для занятий спортом стекались приверженцы здорового образа жизни. Бор был буквально испещрён десятками троп, которые вились змеями и уходили куда-то в неведомые дали. Одни из них были едва заметны, другие прекрасно видны и хорошо утоптаны тысячами ног, а ширина некоторых позволяла проехать автомобилю. Серафима частенько приходила сюда погулять с друзьями, но так ни разу и не прошла по какой-нибудь из троп от самого начала и до конца. Что находилось там, далеко, она не знала и, если честно, не пыталась узнать. Неужели струсила?
Выбрав широкую и утоптанную тропу, усыпанную пожелтевшими сосновыми иголками, Серафима бодрым шагом двинулась вперёд. Эту тропу она хорошо знала (первые два её километра, по крайней мере) и собиралась дойти до Лесника. Этим именем местные жители называли гигантских размеров ель, каким-то нелепым образом затесавшуюся в компанию сосен. При этом ель находилась посреди тропы. Прогуливающиеся огибали Лесника с двух сторон, из-за чего образовались две дорожки.
В бору царила умиротворяющая тишина, и вместе с тем он был наполнен десятками различных звуков. Шум ветра, птичья трель, стук клюва дятла по стволу дерева, жужжание комаров. Серафима любила эти звуки и наслаждалась ими. Девушка продвигалась по тропе, время от времени останавливаясь, чтобы сфотографировать на камеру телефона цветущую кислицу или уснувшего на веточке орешника какого-нибудь диковинного жука. Никогда бы не заподозрил в тебе любительницу природы!
– Ух ты! Вот это да!
Восхищение Серафимы вызвала большая ярко-зелёная гусеница, которая неторопливо ползла с одной стороны тропы на другую. Как, оказывается, просто тебя восхитить. Затаив дыхание и присев на корточки, девушка стала наблюдать за насекомым.
Хорошо, что здесь не проезжая часть, а лесная тропа, и бедную гусеницу не раздавит автомобиль. Хорошо, что здесь никого сейчас нет кроме меня, и никто не наступит на бедную гусеницу. Такие вот и близкие к ним мысли возникали в голове Серафимы. Насекомых – и больших, и малых, – она любила и, в отличие от многих своих подруг и знакомых, не брезговала брать их в руки. Кое-кто считал, что приличной девушке непозволительно хватать всяких букашек, но Серафиме не было дела до этих глупостей.
– Очень уж ты медлительная.
Девушка взяла небольшую палочку и стала подгонять ей гусеницу, чтобы та хоть немного ускорилась. Но вместо этого насекомое остановилось и сжалось.
– Не вредничай! Распрямляйся и ползи дальше. Она не понимает человеческую речь!
Только Серафима собиралась поднять гусеницу и отнести её в траву, как зелёная негодница повела себя самым странным и необычным образом. Она резко подпрыгнула в воздух и с хлопком в один миг превратилась в бабочку. Подобные быстрые метаморфозы Серафима видела впервые. Девушка вскочила и с открытым ртом глядела на бабочку, красоту которой трудно было описать словами.
Чёрные продолговатое брюшко и почти круглая грудь. Необычной формы голова с овальными фиолетовыми глазами. Голову венчала пара длиннющих усиков, которые то поднимались, то опускались: вверх, вниз, вверх, вниз. Вдобавок к усикам голова имела хоботок, вытягивающийся в струну и вновь скручивающийся, словно часовая пружина. Каждое крыло бабочки было размером с человеческую ладонь. Они не были какого-то одного цвета, а непрестанно менялись: зелёный плавно перетекал в синий, затем в красный, после в фиолетовый и опять в зелёный. А говоришь – трудно описать словами, справилась же!
– Ничего себе! – выдохнула Серафима.
Парящая бабочка зависла на одном месте, как зависают колибри возле цветка, и смотрела на девушку. Та знала, что на неё смотрят, она чувствовала на себе этот взгляд. Будто бабочка обладала сознанием и сейчас внимательно изучала находящегося перед ней человека, решая про себя, представляет ли тот какую-нибудь угрозу.
Не желая упускать такой невероятный момент, Серафима подняла руку с телефоном, чтобы сделать фотографию насекомого. Бабочка отреагировала на этот невинный жест непонятным свистом. Её хоботок вытянулся в тугую струну, и она с невероятной скоростью полетела к девушке. Та ойкнула от удивления, однако успела слегка присесть, и бабочка пронеслась в нескольких сантиметрах от головы Серафимы.
– Ты что такое вытворяешь, негодница?!
Пока Серафима буквально задыхалась от возмущения, бабочка развернулась и пошла в новую стремительную атаку. На этот раз девушке пришлось уже отпрыгивать в сторону, при этом едва не потеряв равновесие и не завалившись в кусты. Решив, что испытывать судьбу себе дороже и думать над тем, как безобидная гусеница могла превратиться в опасную порхающую бестию, она будет потом, Серафима ринулась вперёд по тропе, тем не менее считая, что спасаться бегством от крылатого насекомого глупо само по себе. Гораздо глупее недооценивать опасность. Позади слышались взмахи крыльев, похожие на шелест бумаги, и угрожающий свист. Бабочка преследовала человека и, судя по всему, не планировала отставать.
– Да откуда же ты тут взялась такая?! – в сердцах бросила Серафима и порадовалась, что не прогуляла ни одного занятия физкультурой, благодаря чему бегала достаточно быстро.
Уносить ноги от толпы разъярённых хулиганов или хищной бабочки ей было одинаково легко. Единственным неудобством при беге были многочисленные корни сосен, торчащие из-под земли. Ноги постоянно норовили за них зацепиться. Случись такое, Серафима растянется на земле, а бабочка вопьётся в неё своим хоботком. Девушку всю передёрнуло, едва она представила подобный исход. Это придало ей дополнительных сил.
Три-четыре минуты стремительного бега и в поле зрения показался Лесник. Завидев его, у Серафимы созрел безумный план. Она обернулась назад, чтобы посмотреть, насколько ей удалось оторваться от бабочки. Оказалось, что совсем немного, и их отделяло каких-то три метра.
– Сейчас я тебе устрою.
Серафима самую малость сбавила скорость, дабы подпустить насекомое к себе. Опасный манёвр, ты не находишь? Свист бабочки зазвучал уже у самого затылка, пробивая собой толщу черепной коробки и проникая в самые недра мозга, где вот-вот должен был родиться страх. До Лесника оставалось всего метров десять, и тогда девушка рванула к заветной ели словно выходящая на орбиту ракета, вложив в этот рывок все свои силы. Она не стала сворачивать, а неслась прямиком на дерево, истово надеясь, что её план сработает. Сделав прыжок, Серафима пробежала вверх по стволу почти два метра, а затем оттолкнулась обеими ногами и совершила головокружительное сальто в воздухе, приземлившись на землю. Девушка расправила руки в стороны, как это делают гимнастки в конце выступления, и ликующе произнесла:
– И Серафима Родионова получает наивысший балл за акробатический трюк «Побег от бабочки»! Название трюка получает самый низший балл!
Не ожидавшая от девушки таких выкрутасов, бабочка впечаталась в Лесника своим хоботком, который вошёл в кору дерева, будто нож в масло, и застрял там. Крылатое создание дёргалось из стороны в сторону, безуспешно пытаясь освободиться. Глядя на это, Серафима заливисто засмеялась, согнувшись пополам и держась за живот. Переигрываешь!
– Ну, что, выкусила?! – уже ничего не боясь, девушка подошла ближе.
Бабочка оглушительно свистела, и в этом свисте слышались нотки злобы и ненависти. Даже крылья больше не переливались разными цветами, а стали тёмно-чёрными.
– Что теперь с тобой делать? – Серафима потёрла лоб. – Убить жалко, но и оставлять тебя так нельзя.
Бабочка опасна, в этом не было никаких сомнений. Если оставить её торчать в дереве, то рано или поздно она всё равно освободится и нападёт на первого ничего не подозревающего встречного. Серафима хоть и любила людей куда меньше насекомых, но не могла допустить такого.
– Прихлопну я тебя, засушу и дело с концом. Тебе только что было жалко её убивать!
Серафима побродила между деревьев, нашла достаточно большой плоский камень и вернулась к Леснику, где хищное насекомое продолжало дёргаться, не оставляя попыток освободиться. Девушка отошла на несколько шагов, намереваясь запустить камень в бабочку издалека. Очень не вовремя проснулась дремавшая до того совесть, которая требовала оставить несчастное крылатое создание в живых. Мол, оно не виновато, что природа сотворила его таким.
– Потомки меня простят, – сказала Серафима и, прицелившись, бросила камень.
Произошедшее дальше повергло девушку в шок, который буквально пригвоздил её к тому месту, где она стояла. На стволе Лесника проступили большие круглые глаза с чёрными зрачками с отсутствующей радужной оболочкой вокруг них, а там, где трепыхалась бабочка – рот, который последнюю и проглотил заодно с камнем. Раздались звуки перемалываемого зубами камня и противное чавканье. Серафима поморщилась, вздрогнула и вся покрылась мурашками.
– Тьфу ты, гадость какая, – покашливая, проговорило трескучим голосом дерево. Святые угодники, говорящее дерево!
– Чур меня, чур, чур, чур! – Серафима оправилась от шока и попятилась назад. – У меня галлюцинации, точно, галлюцинации! Говорящая ель, чур меня!
Девушка зацепилась за сосновый корень и плюхнулась пятой точкой на землю, при падении сделав несколько бесполезных взмахов руками. Продолжая лепетать, Серафима отвесила себе пару звонких оплеух, надеясь, что глаза и рот у Лесника исчезнут, и он снова станет тем, чем был до этого – обыкновенной елью. Однако, вопреки всему, ожидания девушки не оправдались.
– Что ты там кудахчешь? – деловито поинтересовался Лесник. Один его глаз прищурился, а второй, наоборот, стал немного больше.
– Мамочка! – взвизгнула Серафима, прикрывая уши ладонями. – Я тебя не слышу!
От финта, выкинутого реальностью, рассудок девушки слегка помутнел. Он не был морально готов к тому, что подобное может когда-нибудь произойти. Да кто будет готов к такому?!
– Ты что, совсем отбитая? – грубо спросил Лесник. Любезничать он определённо не собирался.
– О-отбитая? – Серафима удивлённо вскинула брови.
– Ну, больная на голову. – ворчливо пояснил Лесник. – Чего разоралась? Вроде не камыш, а шумишь…
Серафима прозрела. В каком бы ужасе она сейчас не пребывала, но её-таки оскорбляла ель, у которой выросли глаза и рот, а сносить всяческого рода унижения от дерева… Да ни в жизнь!
– Слушай ты, деревяшка! – резво подпрыгнула черновласка. – Ты кого отбитой назвал?!
– Ой, не кричи ты так, буйная, – бросил Лесник.
– Будь у меня топор, я бы тебе показала, какая я буйная. Тебе и топор для этого не нужен!
– К чему эти нелепые угрозы? Какие же вы люди злые. Неужели нельзя поговорить со мной тихо-мирно? Без этих ваших нелепых угроз…
Серафима захотела проверить, не чудится ли ей всё это. Она осторожно вытянула вперёд руку, собираясь указательным пальцем потрогать глаз Лесника. Тот быстро разгадал, что с ним планируют сделать, и пронзительно завопил:
– Руки прочь от советской власти! Я сказал прочь!
Одёрнув руку, Серафима пробубнила:
– Он ещё меня называет буйной. А сам-то тоже хорош! Ты своей истерикой всю живность вокруг распугал.
– Я же не пытался ткнуть тебе в глаз веткой, – оскорбился до глубины души Лесник.
– Мне доподлинно неизвестно, что там у тебя на уме. Сейчас ты ничего не делаешь, а потом начнёшь ветки распускать.
– Пф-ф, больно ты мне нужна, – Лесник показал жуткого вида розовый язык. – Я хоть и дерево, но знаю про сто тридцать пятую статью. Откуда?! А вот была бы ты голубой елью или стройной лиственницей, я бы, возможно, за тобой и приударил. Но ты всего лишь самый обычный человеческий детёныш.
– Фу, какой ты вульгарный.
– А ты буйная.
– Повторяешься, придумай что-нибудь другое. Ты разговариваешь с ожившим деревом. Веди себя подобающе – начинай удивляться!
Рот и глаза Лесника переместились по стволу немного вверх, побыли там какое-то время, а затем опять вернулись на прежнее место. Серафима наблюдала за этим как заворожённая, даже жужжащие над ухом комары не могли её отвлечь.
– Ничего я придумывать не собираюсь, – сказал Лесник.
– Я тысячу раз здесь ходила, но никогда не подозревала, что ты живой, – Серафима подумала, что конфликтовать с деревом по меньшей мере глупо.
– Вообще-то, к твоему сведению, все деревья живые. Это на случай, если ты в школе прогуливала уроки биологии.
– Но не все разумные. Ты первый такой. Как же так получилось, ума не приложу…
Серафима строила догадки, но все они были настолько нелепыми и безумными, что девушка постеснялась бы их озвучивать.
– Меня не спрашивай, я и сам не знаю. – пробормотал Лесник. Если бы он мог шевелить ветками, то почти наверняка развёл бы ими, как руками. – Десятки лет я наблюдал за лесной живностью и проходившими мимо людьми, но только сегодня смог заговорить.
– Значит, глаза у тебя и раньше были? – опешила Серафима.
– Нет, не было.
– Но ведь ты сказал, что наблюдал за лесной живностью.
– Я наблюдал чувствами. Или чем-то иным. В общем, я не могу тебе толком объяснить, потому что это не поддаётся объяснению. Однако с высоты прожитых лет хочу сказать, что деревья разговаривать не должны. Как и иметь разума. Это ненормально и вредно для порядка во всём мире.
С последними двумя фразами Лесника Серафима была целиком и полностью согласна. Если каждое дерево и каждый куст станет говорить, то в мире начнётся настоящий хаос. Разумная флора вполне может пошатнуть всю человеческую цивилизацию, как бы абсурдно это ни звучало. Ни тебе дров, ни мебели. Богатое воображение черновласки мигом нарисовало жуткую картину выстроившихся в шеренгу берёз с ружьями наперевес, готовых пойти в атаку на людей. Девушка отогнала от себя нескольких назойливых комаров, вознамерившихся испить человеческой крови, а потом, приложив ладонь ко лбу, изображая попытку серьёзно задуматься, пробормотала:
– Погоди. Если изменения с тобой произошли только сегодня, то тот, кто их проделал, должен находиться неподалёку.
– Мне это кажется сомнительным, – Лесник по очереди моргнул сперва правым глазом, затем левым.
– Сомнительным?
– Что злодей находится неподалёку до сих пор.
– Я не называла его злодеем, это уже твои собственные придумки. Держи-ка их при себе.
– Какая же ты дерзкая. И вообще, с чего ты взяла, что это был кто-то? Может, изменения со мной сами собой случились?
– Глупости, такого не бывает.
– Про эволюцию слыхала?
– Эволюция процесс длительный. Не могли у тебя органы зрения появиться в один день.
– Возможно, ты права…
– К слову, бабочка, которую ты проглотил, стала бабочкой из гусеницы всего за секунду. Это тоже ненормально.
– Ты полагаешь, что эти события взаимосвязаны?
– Уверена на все сто, тут и гадать нечего!
– Ну так найди того, кто, по-твоему мнению, сделал из гусеницы бабочку-хищницу, а мне подарил разум.
– Этот бор огромный по площади. Я убью на это дело никак не меньше недели, а то и месяца. И ещё неизвестно, добьюсь ли хоть какого-то результата.
– Можете считать свои поиски оконченными.
Прилетевший из-за ближайших кустов сиплый голос, заставил Серафиму обернуться. Она никого не увидела.
– Кто здесь? – спросила девушка.
– Всего лишь я, – усмехнулся невидимка.
– Покажись, чудище! Откуда ты знаешь? Может, он симпатяга!
Росший в нескольких метрах развесистый куст бузины, усеянный жёлто-белыми цветками, зашелестел, словно на него подул сильный порыв ветра. Цветки стали темнеть, пока полностью не почернели. Пара секунд, и куст с хлопком исчез, оставив после себя парящие в воздухе чёрные лепестки.
На тропу неторопливо выползло существо. Оно было примерно метр длиной и походило на палочника. В сущности, это и был палочник, но весьма необычных размеров. Его серо-коричневое тело, соединённое с головой тоненькой шеей, походило на ствол дерева, а четыре тонкие и кривые лапы – на ветви без листьев. Собственно, природа такими и сделала палочников, чтобы те маскировались от своих врагов. Н-да, до симпатяги ему как до Луны пешком.
– Что за…
Серафима непроизвольно икнула. Она видела подобных жуков только в научно-популярных фильмах, но там они были весьма скромных размеров, несмотря на многообразие особей. Стоящее на тропе насекомое-переросток всем своим видом вызывало отвращение, которое только усугублялось страшноватой безносой физиономией с жуткими белесыми глазами, которые постепенно серели и на них проявлялись красноватые зрачки. Что на это скажет любительница букашек?
– Мне нравится твоё удивление, – просипел «палочник» и издал некое подобие усмешки. – Оно такое искреннее.
– Я не удивлён, – сказал Лесник.
– И не надо. Ты у меня удачно вышел, хоть и чисто случайно.
– Что ты имеешь в виду, жучок?
– Не собирался я менять твою сущность, так уж вышло ненароком. Да и гусеницу ту трогать не входило в мои планы. Мне нужна была эта девчонка.
«Палочник» одной лапкой указал на Серафиму, заставив ту икнуть ещё раз. Умение говорить к ней до сих пор не вернулось – настолько она была ошеломлена последними тридцатью минутами своей жизни, которые, вне всякого сомнения, станут самыми запоминающимися.
– Зачем она тебе? – Лесник опередил Серафиму с вопросом.
– Хотел проверить свои силы, – ответил «палочник». – Могу изменять и извращать суть любой вещи, но с человеческими существами покамест выходит паршиво. Точнее, не выходит совсем.
– Я не понимаю о чём ты говоришь! – наконец вскрикнула с отчаянием Серафима. Беседа между ожившим деревом и жуком-переростком доводила до умопомешательства.
«Палочник» гаденько осклабился, обнажив острые треугольные зубы и сверкнув малюсенькими глазками. Стоящая посреди тропы девушка испытала страх, на смену которому пришёл прямо-таки инфернальный ужас. Таинственного жука окружала особая атмосфера, заставлявшая душу убегать в пятки.
– Нет времени тебе что-то объяснять, – «палочник» сделал несколько шагов в сторону. – И нет желания делать это. Я и так с тобой изрядно провозился, а Врата ждать не будут и скоро закроются.
– Какие, к чёрту, Врата?! И что ты вообще такое?! – Серафима отступила на шаг и упёрлась спиной в ствол Лесника.
– Имя? Тебе нужно моё имя? – прошипел «палочник». – У нас нет имён, мы же не жалкие людишки, в конце концов, чтобы давать всему и вся имена и названия. Мы подобной ерундой не занимаемся.
– Разве плохо иметь имя? Или название? Вот как, например, я бы узнала, что сосна – это сосна, если бы её так не назвал кто-то задолго до меня?
– Для чего тебе знать, что сосна – это сосна? – «палочник» засмеялся. – Ты и так это будешь знать на уровне чувств и ощущений.
– Необходимо всё упорядочивать, – аргументировала Серафима.
Жук залился похожим на кашель смехом, услыхав который сойка, пролетавшая мимо, с возмущённым треском резко упорхнула ввысь и скрылась среди верхушек деревьев.
– Тьфу на порядок! – воскликнул «палочник». – Даёшь хаос и неразбериху!
– Ты сказал хаос и неразбериха, а ведь это тоже названия двух явлений, и ты их только что использовал, – с умным видом произнесла Серафима.
– Подумаешь… Я прямо сейчас использую речь людишек. Услышишь ты мой настоящий голос, но не поймёшь ни слова.
«Палочник» явно издевался над Серафимой, и той это не нравилось. Будь у неё в руках что-нибудь тяжёлое, она бы уже давно метнула этот предмет жуку в морду. Не надо было тратить камень на бабочку-убийцу.
– Мне пора отчаливать, – «палочник» сдвинулся с места. – Предстоят новые тренировки, и скоро ты обо мне ещё услышишь.
– Стой! – крикнула Серафима, но большой жук уже скрылся в лесной чаще.
– Что будешь делать? – поинтересовался Лесник. – Это создание показалось мне довольно странным.
– Догоню его! Знаешь, это малость необдуманно.
Невзирая на летнее платье, которое не очень подходило для бега по пересечённой местности, Серафима без лишних раздумий кинулась следом за «палочником». Тот двигался не слишком быстро и вскоре показался в поле зрения девушки. Ветки больно хлестали по лицу, но Серафима, ввиду врождённого упрямства, не собиралась сдаваться. Однако она не думала о том, что станет делать, когда догонит «палочника». Схватит его, повалит на землю и выпытает из него всю информацию? Сомнительное развитие событий.
– Остановись же ты!
– Мне нравится твоя настойчивость, – не оборачиваясь, бросил «палочник», – но лучше отцепись! Тебе же хуже будет!
– Мне необходимо знать, как ты превратил гусеницу в бабочку, и как подарил Леснику разум!
Издав нечто похожее на рычание, «палочник» подпрыгнул, словно кузнечик, и зацепился за ветку сосны. Прыгая с одного дерева на другое, он всё дальше уходил от Серафимы. Девушка стиснула зубы и стала набирать обороты. Сергей Владиславович – учитель физкультуры, – всегда хвалил её за скорость и зачастую выбирал Серафиму в роли капитана школьной команды на всякого рода областных спортивных состязаниях. Однажды ей даже удалось в забеге на пять километров обойти бессменную чемпионку из другой школы Голубу Федотову, с которой никто не мог совладать на протяжении нескольких лет. Голуба разве не твоя подруга? А, это же воспоминания, в то время, наверное, вы с ней ещё не были знакомы.
К немалому удивлению «палочника» Серафима не только не отстала, но, наоборот, поравнялась с ним. Задрав голову кверху, девушка прокричала:
– Расскажи!
В ответ «палочник» разразился речью на неизвестном языке, представляющим совершенно неразборчивую смесь из свиста, пощёлкивания и прямо-таки нечеловеческого кашля. Должен заметить, перед тобой и не человек вовсе.
Серафима понимала, что долго бежать в таком темпе она не сможет. Нужно было что-то предпринять, дабы остановить убегающего жука. В этот раз удача решила улыбнуться Серафиме и подарить ей кусок от высохшей ветки. Достаточно лёгкий, чтобы можно было его подхватить на бегу, но при этом имеющий размер биты для игры в «городки». В них-то Серафима и собиралась сейчас сыграть.
Приходилось концентрировать своё внимание не только на убегающем «палочнике», скачущем по нижним веткам деревьев, но и на различных природных преградах, появлявшихся на пути с завидным постоянством. Не упуская преследуемого из виду, Серафима перепрыгнула через упавшее высохшее дерево. Девушка лишь чудом не зацепилась платьем за торчащие из ствола обломки веток, напоминающие иглы.
Пробежав ещё немного, Серафима прицельно бросила импровизированную биту и точным попаданием сбила скачущего «палочника».
– Получай фашист гранату!
На упавшего на землю и не успевшего очухаться «палочника» сверху приземлилась Серафима. Завязалась чудная потасовка между человеком и похожим на насекомое существом. Разница в размерах была очевидна, и «палочник» рисковал быть раздавленным девушкой. Заметь, я не говорил, что ты толстая. Большой жук старался своими передними лапками попасть Серафиме в глаза, а задними – ударить в живот, но закончилось это тем, что девушка взяла противника за эти лапки, раскрутила и припечатала к стволу сосны. «Палочник» оказался на удивление лёгким.
