Гульнара Василевская
Тихие звезды. 13 рассказов авторов курса Анны Гутиевой
Василий Тучин.
СЛУЧАЙ С ПРОСВЕТЛЕННЫМ МОЛОКОМ
Ирине кто-то сказал, что женщины ближе всего к просветлению во время родов. Если соблюдать принцип недеяния, то есть прекратить делать лишнее и позволить вещам и самому себе происходить самим по себе, тогда все само и случится. Ведь просветление – это узнавание без узнающего и действие без действующего. Никаких суперспособностей не дает и не требует. Только забеременеть и родить. А если роды пройдут сами собой, то и мать, и дитя враз станут просветленными. Первая часть прошла на ура, хоть и муж Игорь потом суетился, делал много лишнего, в общем, мешал процессу недеяния. Зато родить можно без него.
* * *
Гуру психоведических практик, просивший звать его Поче Минг Счи, или попросту Понче, полулежал на белом кожаном диване, пил, судя по запаху, вкуснейший кофе с корицей и слушал без особого интереса рассказ Ирины. Разделявший их журнальный стол из матового стекла представлялся ей ее непросветленным сознанием.
– Понимаете, Понче, неделю назад случилось нечто. Я сидела дома за столом и занималась макраме: хотела украсить зеркало в прихожей. Неожиданно за окном хлынул счастьем дождь.
– Почему счастливый? – спросил Понче и поставил белую фарфоровую чашку на блюдце.
Ирина ждала подобного вопроса и улыбнулась, проведя рукой по газовому шейному платку. Сидевший рядом муж Игорь неодобрительно смотрел на нее и скрипнул стулом. Но поведение супруга нисколько ее не смущало: пусть поймет, что без жертв идеальный ребенок не родится.
– Сейчас все объясню, – Ирина продолжала улыбаться. – Я скорей выбежала на улицу и увидела пляшущую радугу. И пока я на нее глядела, пришло понимание, что мое «я» исчезло. Не знаю, в радугу, что ли, улетело… Я сбросила обувь и стала отплясывать прям по лужам. В них отражалась радуга, значит, я плясала на радуге. Ну это прям как кино про меня, но от меня не нужно никаких усилий в происходящем.
– Ей через неделю рожать! Она могла простудиться или еще что-нибудь, – Игорь явно хотел, чтобы Понче его поддержал.
– Нет, не могла, – Понче закинул ногу за ногу.
– Не понял, – Игорь порозовел лицом.
– И не поймете. Ведь вы же не медитируете, считаете мои практики фигней. То, что произошло с вашей женой – это как раз то, чего вы хотели, – но только наоборот!
– А что я хотел? – Игорь, наверное, подумал, что ему перекрыли кислород.
«Ничего, сговорчивее будет», – решила Ирина.
– Значит это просветление? – Ирина заметила дрожащие нотки в своем голосе. На всякий случай она потерла языком зашершавевшее небо.
– Безусловно. Поэтому вам, Ирина, следует скорее лечь на сохранение.
– Вот и я о том же! – обрадовался Игорь, – я уже договорился с самым лучшим центром.
– Был бы рад согласиться с вами, но тогда мы оба оказались бы неправы, – провозгласил Понче и встал. – Надо сохранять не ребенка, а просветление, поэтому ложиться нужно не в больницу, а к нам. Тогда мы сможем сберечь все.
– Ну это ваще… – Игорь тоже встал, и для Ирины тут же прозвенел звоночек: муж с взбесившимся лицом сжимал и разжимал кулаки.
– Игорь, успокойся, ради всего святого, давай я сама попробую во всем разобраться. Подожди меня, пожалуйста, в приемной. Ты же не хочешь, чтобы я прямо сейчас начала рожать?
Игорь плюнул гневным взглядом в Понче и вышел из кабинета. И только тут Ирина заметила, что у гуру запачкан желтком массивный подбородок.
«Игорю на завтрак одной яичницы было мало, больше еды – больше добра», – подумала Ирина.
* * *
– Как ты могла, как ты могла! – дома Игорь отпустил гнев на свободу: кричал и топал ногами. Потом смотрел на Ирин живот и извинялся. А когда смотрел на ее улыбку, опять кричал. Ирине это надоело:
– Уходи, Игорь, я больше так не могу.
– Ладно, пойду пройдусь по парку. Может, успокоюсь.
– Нет, совсем уходи.
Тут Игорь не выдержал, подошел к лежащей на кровати Ирине и влепил ей пощечину.
Ирина молча встала, открыла шкаф, достала дорожную сумку и стала собирать мужнины вещи.
Он еще час мучил ее сопливыми извинениями, но, наконец, отстал и ушел.
– Понимаете, – учил Ирину Понче, – ваш, с позволения сказать, супруг не понимает, что произошедшее с вами – истинное чудо. Бывает, люди по десять лет медитируют и ничего. А вы всего за девять месяцев достигли просветления. Невероятно! Чудо надо беречь. Тем более, что есть шанс родить просветленного ребенка. А это вообще один шанс на миллиард. Не упускайте его!
* * *
Каким-то образом Игорь смог дозвониться до Ирины сразу после родов.
– Поздравляю, – сказала Ирина, – у тебя родился сын. Пять сто вес и пятьдесят один сантиметр рост.
– Ого! – удивился Игорь, – да у нас богатырь! Ты все-таки у них, а не в роддоме?
– Игорь, давай не будем.
– Кстати, я тут выяснил: у них одна тетка тоже очень хотела родить просветленного ребенка. В результате родила мертвого, но зато просветленного. А твой гуру от нее это скрывал.
– Я тебе не верю.
– Напрасно. Давай я вас заберу скорей.
– Нет, не надо. Мне тут хорошо. Больше не звони, не надо. Мне пора медитировать.
Ирина положила телефон на прикроватную белую тумбочку.
* * *
– Где же мой Тиша? Несите его ко мне скорей! Его же пора кормить, наверное, – Ирина обратилась к помощнице Понче Нине.
– Сначала надо сдать ваше молоко на анализ – вдруг оно не просветленное? Малыш ваш родился просветленным. Понче это сразу отметил, а вот относительно вас у него возникли сомнения.
– Какие еще сомнения? Позовите его, пожалуйста.
– Гуру сейчас занят, у него занятия. Когда освободится, я ему передам.
– Ну, нет! Так не пойдет, – Ирина попыталась встать.
– Вы же под капельницей! Ни в коем случае, – Нина достала шприц и что-то впрыснула в закрепленный на штативе сосуд.
Просто так Ирине сдаваться не хотелось, и она швырнула в спину Нины оставшимся от завтрака яйцом.
Появилась уборщица в черном халате со шваброй и ведром, из которого доносился ужасный, выворачивающий душу запах раскрытой могилы.
Ирина погасила лампу, натянула одеяло на голову и лежала, дрожа и безмолвствуя, не в силах закричать, забыв о медитации. Где мой Тиша? Где мой Тиша? Где мой Тиша?
* * *
Проспав какое-то время, Ирина вдруг поняла, что она еще так и не видела своего ребенка. Потрясенная этим открытием, она проснулась. Ночная рубашка в районе груди намокла. Может, сцедить лишнее молоко? Или с просветленным так поступать нельзя? Однако эту задачку Ирина решить не успела: какое-то внутреннее чувство толкнуло ее к окну, где она с ужасом увидела, как ко входу особняка подъехал черный мини-фургон и в него загрузили беленький прямоугольный, похожий на гробик, контейнер.
«Неужели это мой Тиша? – подумала Ирина и решительно направилась из палаты. Но не тут-то было: дверь оказалась закрыта. – Что же делать? Это что у нас? Шприц. Если его согнуть, то получится отличная отмычка».
Ирина минут пять боролась с замком, но все же победила. В коридоре горела только дежурная синяя лампа, поэтому пару минут у нее привыкали глаза. Зато включившаяся интуиция сразу привела ее в комнату к младенцам. Кроваток – шесть, новорожденных – пять. Как определить, какой из них Тиша?
Ирина стала вчитываться в прикрепленные к кроваткам таблички: первый не Тиша, второй, но тут она на чем-то поскользнулась и упала лицом прямо на металлическую перегородку. С шумом упала металлическая посудина, и вдалеке послышались крики. Зажегся свет, и в палату ворвались пять разгневанных мамаш.
– Спасайтесь! Это она – призрак этого дома, про которого я вам рассказывала, – крикнула одна из них.
– Смотрите! У нее кровь на губах! Она вампирша! – подхватила другая.
– Убийца! Бейте ее! – призвала третья.
Все произошло настолько быстро, что Ирина не успела убежать, ведь противостоять пятерым разъяренным женщинам она не могла. Вскоре она упала, закрывая голову руками от града ударов ногами, руками и еще какими-то предметами…
* * *
Очнулась Ирина на койке с перевязанной головой и загипсованной правой ногой. Пришла женщина в белом халате, передала планшет, на открытой странице которого содержалась анкета со странными вопросами. Например, не рожала ли она? Нет, конечно. Она бы точно это помнила. После нее пришел Игорь и очень обрадовался, когда она пожала ему руку.
– Ир, молчи, молчи! Тебе нельзя разговаривать. Я тебе сам все расскажу. Доктор Пончев мне разрешил. Во-первых, он, конечно, никакой не гуру, а заведующий специальным отделением при роддоме. Во-вторых, когда я к нему обратился в связи с твоей навязчивой идеей забеременеть и родить просветленного ребенка, он заподозрил у тебя так называемую болезнь Блейлера. Но обошлось ложной беременностью. Стресс, вызванный этим ужасным происшествием, как ни удивительно, привел тебя в норму, и теперь все хорошо.
Ирина показала мужу, что хочет ему что-то сказать. Он наклонился к ней и получил удар загипсованной ногой в пах. Согнувшись пополам, Игорь выполз из палаты, и, прежде чем за ним закрылась дверь, Ирина успела услышать, как он спросил кого-то:
– Вы уверены, что мы делаем все как надо?
Ирина Ширяева.
ИМЯ ДЛЯ КОШКИ
– Извините, но вы вообще-то за мной занимали…
С размаху отодвинув Арину крутым бедром, вперед буром протиснулась тетка, громоздкая, как бетономешалка. И такая же беспардонная.
– Да какая разница! – небрежно бросила она через плечо.
– Дэвушки, нэ ссорьтесь, э! У меня пэрсиков на всех хватит! – воскликнул разбитной смуглый продавец. Его щербатая улыбка напоминала щедрый ломоть арбуза – такая же широкая и сладкая. – Да вы ж и сами как те пэрсики! – продолжил он фруктовую тему.
Арина насупилась. Она сейчас в своей толстой желтой куртке скорее смахивала на хэллоуинскую тыкву, забавную в своих потугах выглядеть устрашающе.
Хотя, чего уж так злиться, разницы и правда почти никакой – очередь всего-то в три человека. Но дело не в этом! А в том, что, если кто-то хочет влезть без очереди, обязательно влезет именно впереди Арины.
Интересно, по каким признакам всякого рода хамы снайперски распознают в ней потенциальную жертву? Тупо – интеллигентские очки, хотя и в модной оправе? Маникюр, до того скромный, что можно заподозрить его отсутствие? Нет, конечно! Некоторые люди вон вообще как клоуны наряжаются. И ничего, никто им не грубит.
Взгляд. Вежливый, предупредительный. А если точнее – робкий, податливый. Который так и кричит… нет, едва слышно лепечет: «Я безответная божья коровка… Меня можно безнаказанно раздавить на пути к цели… И даже при этом не заметить…»
– Дэвушка, вы берете или нэ берете? – недовольный голос продавца. Вероятно, комплимент насчет персиков и арбузная улыбка относились непосредственно к крупногабаритной тетке. На тщедушную девушку мужчина смотрел уже недовольно – задерживает очередь.
И этот туда же! Нет, ну вот почему именно с ней можно разговаривать таким тоном?
– Ээээ… Триста граммов, пожалуйста…
Румяные плоды радости не принесли и настроения не подняли. Арина топала прочь по лужам, взъерошенная и раздраженная. Нет, у нее что, на лбу нарисована мишень для разнообразных наглецов?
Смурная повседневность словно тестирует ее на любовь к человечеству. И очень жестко! Чего только стоит недавний случай с сантехниками. Вот это был настоящий трэш!
В съемной квартире засорилась ванна. Управляющая компания заявила, что их сантехники такими вопросами не занимаются, но дала телефон дружественной и надежной, по их словам, компании.
Быстро явились два симпатичных и вежливых молодых человека. Пошуровали в ванной, продемонстрировали, что засор ликвидирован. И потребовали за работу… пятнадцать тысяч. Мотивируя это тем, что засоров на самом деле было целых три – ванна, раковина и унитаз – и все особой сложности.
Это был циничный развод. Огорошенная такой откровенной наглостью Арина попробовала возразить, что в прайсе указаны цены в разы ниже. Парни стояли на своем. И отказывались уходить, пока не получат деньги, иначе, мол, неполученную сумму вычтут у них из зарплаты.
Арина попыталась дозвониться до дружественной компании, но телефон не отвечал. Парни мрачно топтались в прихожей, разглядывая полку с книгами. О разумном, добром, вечном, между прочим.
Что делать? Звонить 112? Звать на помощь соседей? Бред! Арина решила перевести деньги, а потом уже разбираться.
Позже она дозвонилась-таки в компанию, там пообещали все выяснить и перезвонить. Но не перезвонили.
Теперь, когда Арина вспомнила об этом позорном эпизоде, так старательно затоптанная головешка конфликта затлела с новой силой. Но с другого боку.
А ведь эти гады знали, кого разводить. Явно не впервые этим занимаются, потенциальную жертву вычисляют с первого взгляда. На бабушках, небось, тренировались. Фу, какая гадость!
Короче, эти уроды сразу видят человека, который не будет защищаться и от растерянности тут же отдаст деньги. А потом умоется и не станет скандалить. И сумма рассчитана – не маленькая, но и не такая, чтобы из-за нее жертва развода пустилась сутяжничать.
Случай с сантехниками Арина ощущала как кульминацию своего противостояния с хамским миром. И эту стычку она проиграла. Вчистую.
Собственно, и стычки-то никакой не было. Эти гады не особо и напрягались, словно столичные актеры в деревенском ДК. Облапошили ее весьма топорно, чуть ли не зевая. На Арину смотрели как на скучную овечку на заклание. Еще и нож сама принесет.
Обидные мысли породили бессонницу, а та, как водится, дала горестные всходы в виде глобальных обобщений и сокрушительных выводов.
А ведь эти уроды, в сущности, правы. Кто она, если не овца? Овца и есть.
Ну да, Арина такая прям умная и замечательная, а все бредет почему-то по жизни сторонкой-сторонкой, как будто боится случайно отдавить кому-нибудь его горячо любимую мозоль. Все стесняется, мнется, молчит, пока другие тянут руку и требуют себе лучшего.
Взять хоть однокурсниц, с которыми на днях неплохо посидели в кафешке.
Цепкая и деловая Лена, с ее строгой гладкой прической и неизменной брошкой под камею у ворота, – уже зав библиотекой. А ведь не семи пядей во лбу, вечно Арина ей на экзаменах подсказывала. Они даже так специально и заходили в аудиторию – парой.
Что уж говорить об Олеське – худющей, как зубочистка, с длинными прямыми волосами и ярко раскрашенной хорошенькой мордашкой. Олеська никогда не скрывала, что диплом ей нужен исключительно для выгодного замужества. Мол, в интересующих ее кругах высшее образование считается для невесты очень даже милым бонусом. Олеська вечно была по уши в академических задолженностях, откровенно плавала на экзаменах и пару раз чуть не вылетела из института. Арина ее буквально спасала – а что, ей не трудно, студенческое братство, ага.
И что в результате? Бывшая однокурсница выскочила-таки замуж за владельца преуспевающей айтишной компании и теперь ласково называет удачно обретенного мужа «суперстар». Только не в смысле звезды, а в смысле возраста. Ну и что, что супруг ей в отцы годится. Зато на встрече в кафешке цветущая Олеська торжествующе продемонстрировала подругам растопыренную пятерню с дорогущим маникюром. На безымянном пальце красовалось тоненькое светлое колечко, пускающее россыпь солнечных зайчиков щепоткой блескучих камушков. Наверное, это были бриллианты.
Ой, что-то Арину сгоряча не в ту степь занесло. Да и не хотела бы она вовсе заведующей быть как Лена – административной жилки нет. Что касается бриллиантов, то Арина в них не разбирается от слова совсем. А суперстары ее тем более не интересуют. Как, впрочем, и она их.
А чего хотелось бы? Ну… чтобы жизнь то и дело не колола ее так изощренно и издевательски своими острыми углами. Чтобы не напрягаться постоянно, ожидая от окружающего мира грубости или подвоха. Чтобы поменьше вокруг было хамов.
Кстати, почему их в наше время так много? Вот вопрос! Ведь люди не стали жить хуже, как раз наоборот! Если когда-то бились за кусок хлеба и агрессия была оправдана, то теперь, чтобы умереть с голоду, надо сильно постараться. Откуда ж берется столько злости, которую люди ежедневно щедро вываливают друг на друга – в транспорте, на улице, в магазинах?
Мало того! Все большую популярность набирают так называемые техники по саморазвитию личности. В библиотеке, где Арина работает, книги на эту тему прямо рвут на части. Читатели в очередь выстраиваются за вожделенными жизненными пособиями.
И в какую же сторону адепты личностного роста самосовершенствуются? Арина, сбитая с толку составляющей «совершенство», в самом начале поветрия наивно предположила – усваивают навыки, которых так не хватает в обществе: уметь договариваться, уважать чужое мнение, сочувствовать слабым. Ага, как бы не так! Оказалось, что учат эти зачитанные до дыр книги ровно обратному: любить изо всех сил себя ненаглядного, как можно трепетнее прислушиваться к своим хотелкам, уметь говорить «нет» окружающим. То есть усугублять и без того недружелюбную в целом ситуацию. Ну, не бред ли?
Вот и давешние уроды, видимо… Стоп! Довольно уже про сантехников, бог с ними! Надо разбираться с собой.
А именно: хватит изображать из себя божью коровку! С этим надо что-то делать! Перепрограммироваться. Научиться давать отпор. Только вот как?
Кстати, идея! Ух! Да, парадоксальная… Да, только что сама над этим издевалась. И все же. Гениальные решения часто вылупляются из парадоксов.
Короче. А что если для воспитания уверенности в себе как раз-таки использовать пресловутые техники саморазвития, а?!
Спокойно. Ну, может, не полностью использовать, а лишь ту часть, которая ей подойдет… Без фанатизма… Ведь так заманчиво научиться говорить твердое «нет» там, где у нее получается лишь обреченно что-то блеять в защиту своего личного пространства!
И ничего это не жлобство, а разумный подход к проблеме. Надо же как-то к жизни приспосабливаться, не век в своей перламутровой раковине сидеть.
Короче, других вариантов все равно пока нет, надо пробовать этот. Прямо завтра и начать.
Приняв это судьбоносное решение, Арина наконец спокойно заснула.
Придя назавтра в библиотеку, она первым делом собрала все книги по нужной теме, которые были не на руках. Устроилась за своим столом и погрузилась в чтение прямо на рабочем месте. Благо читателей оказалось мало, а заведующая ушла куда-то по своим делам.
Свобода! Рита в читальном зале смотрела сериал для домохозяек, а Арина на абонементе закопалась в пособиях по практикам поднятия самооценки. Радовало, что книги читаются поразительно легко. С другой стороны, Арину удивил их несколько примитивный стиль. И то, что особенно глубоких мыслей там не обнаружилось. Во всех бесконечно жевался один и тот же месседж: любисебялюбисебялюбисебя…
Поначалу этот посыл вызывал у девушки активный внутренний протест. Ведь она как-никак выросла на русской классике, где писатели ратовали за душевную щедрость – вплоть до самопожертвования. Но что ж делать, времена изменились. Акела промахнулся. Вечные истины оказались не вечными…
Ладно, хватит умничать! Либо она, насколько возможно, серьезно отнесется к этим самым методикам, либо затея по собственному спасительному перепрограммированию сдуется уже на нуле.
Все же Арина была перфекционисткой. Раз выбрав дорогу, упорно шла до конца, не взирая на кочки и тернии. Вот и сейчас неофитка самым добросовестным образом попыталась вникнуть в системные указания психологических гуру. А они гласили: делай то, что тебе нравится, не делай то, что не нравится; поступай так, чтобы было удобно тебе, а не другим: не исполняй чужие желания.
Особенно умилил совет в поддержку последнего пункта: взять на вооружение фразу «Я не золотая рыбка, чтобы исполнять чужие желания». Надо запомнить.
Но больше всего Арину поразило, что все, в кого ни плюнь, на поверку оказываются манипуляторами и агрессорами. И вообще никто нормально не общается – то газлайтят, то двойные послания шлют, то гостингом прихлобучат, то под видом заботы контролируют. И главное ведь, не разглядеть этого никак, если ты специальную литературу не прочел и к психологу не сходил.
Арина оторвалась от стопки поднимающих уверенность книг и огляделась. Все вокруг ей теперь виделись злостными манипуляторами, в каждом движении окружающих чудилась скрытая агрессия.
Вот, например, Рита, которая, помахав, удалилась на крыльцо – курить и болтать по телефону. Минимум на полчаса.
Арина-то думает, что у них с коллегой хорошие дружеские отношения. Она постоянно Риту прикрывает, когда та убегает курить или в магазин в рабочее время. Ну, или, если надо, всегда готова поменяться очередью работать в субботу-воскресенье. У Риты же двое маленьких детей, ей трудно. Ну и та в ответ Арину при случае всегда поддерживает.
И только сейчас Арина поняла, что эта взаимная поддержка – фикция. На самом деле Рита использует ее в хвост и в гриву, а сама отделывается задушевными разговорами, которые ей ничего не стоят. Типичный манипулятор!
Или вот эта читательница, любительница любовных романов, которая сейчас якобы вкрадчиво шуршит страницами за стеллажом. Постоянно обращается с просьбой посоветовать что-нибудь эдакое душещипательное и смотрит пытливо. Уж сколько раз Арина ей объясняла, что жанровую литературу не читает, та только непонимающе поджимает губы.
В конце концов Арине стала неудобно за свое неквалифицированное поведение (а этого-то манипуляторы как раз и добиваются!), и она прочла-таки несколько женских романов из нового поступления. Чтобы пару из них порекомендовать настырной читательнице и реабилитироваться в ее глазах. А могла ведь за это время прочесть что-то стоящее. Ну чем не манипуляция? Типичная!
Все в Арине восстало на защиту собственных границ. Впервые в жизни она почувствовала себя борцом. А мир ей виделся полем боя. Уж теперь она сантехникам спуску бы не дала!
К вечеру в тихой библиотекарше проснулся внутренний Терминатор, готовый все крушить на пути к победе.
После работы Арина зашла в зоомагазин – купить корм для кошки. Нужные пакетики спрятались в глубине верхней полки. Чтобы удобнее было дотянуться, Арина сняла рюкзак и поставила его в проходе. Зашарила рукой в недрах антресоли и тут же услышала над ухом противный голос:
– Девушка! Вы чего поперек дороги свои манатки разложили?! Людям не пройти!
Арина оглянулась. По проходу, раскачиваясь на высоченных каблуках, удалялась девица с прической «не мыла голову три дня».
Немногочисленные посетители косились на Арину. Кто сочувственно, кто ехидно. Зрелище, ага. Попкорна только не хватало.
В другое время она бы лишь иронично усмехнулась на эту хамскую реплику. Но сегодня контрабандно полученная на рабочем месте теория требовала подтверждения практикой.
Так. Прежде всего надо озвучить то, что ей не нравится.
Но вот беда! Внутренний Терминатор вдруг резко обмяк, скукожился и забился куда-то в дальний угол, посылая оттуда умоляющие сигналы: «Не здесь! Не сейчас!»
«Нет, именно сейчас!» – попыталась взбодрить его Арина. Терминатор захныкал.
«Ну, прояви же себя хоть как-нибудь! Трус! Предатель! А притворялся героем!» – настаивала Арина. «ОК!» – оскорбился Терминатор, и она ощутила некий волшебный пинок. Очень, правда, слабый. Но все ж лучше, чем ничего.
– Что значит «манатки»? – сделав над собой усилие и стараясь, чтобы голос не дрожал, запоздало кинула Арина вслед девице. – Выбирайте выражения! – Несмотря на ступор, тон неожиданно вышел несколько базарным.
Девица шустро развернулась, словно только и ждала ответной реакции. Окатила противника презрительным взглядом из-под чудовищных наращенных ресниц.
– «Выражения»! – выплюнула «утиными» губами. – Это она еще выражений не слышала!
Стихийные зрители зафыркали. Ну, не вступать же в жлобскую перепалку!
Арина схватила нужный пакетик и, поспешно расплатившись, выскользнула из магазина в каком-то тошнотворном возбуждении. Руки тряслись, как будто она попыталась написать на заборе нехорошее слово, уверив себя, что это правильно. И откуда у нее вдруг взялся этот робкий, но все-таки скандальный тон?
«Ну, я хотя бы попытался», – осторожно заметил так не вовремя сдувшийся внутренний Терминатор. И, в общем-то, возразить было нечего – она все сделала правильно, как в книгах написано. Просто, по русской традиции, первый блин всегда комом.
Не дойдя до дома, Арина свернула в сторону теплотрассы и позвала: «Кис-кис».
Откуда-то из-под труб вылезла гибкая полосатая кошечка, щедро измазанная зеленкой. Не совсем еще взрослая, так, кошачий подросток. Зеленка покрывала многочисленные ранки, о происхождении которых не хотелось думать. Наверняка дело шаловливых ручонок местных подростков.
Теперь кошка чуралась людей, но знала голос своей благодетельницы и, кажется, даже время, когда она приходит.
Девушка хотела дать несчастному зверьку имя, но решила, что так будет не честно. Обнадеживать кошку сочувствием и не сметь избавить ее от главной беды – бездомности. Получалось почти как в рассказе «Завтрак у Тиффани», где героиня не хотела давать кошке имя, пока они не обретут собственного жилья. Но та хотя бы кочевала по съемным квартирам вместе со своим маленьким другом. А Арина и этого не может себе позволить – ей квартира сдается строго без животных.
Она хотела забрать к себе кошку, очень! Прямо снилось, как несет доверчиво прильнувшего к ней мягкого зверька. Радость и облегчение. У кошки закончится наконец ее бесприютная отверженная жизнь, а Арина избавится от сосущего чувства вины, которое испытывает каждый раз, уходя от кошки.
Но исполнение этого желания обошлось бы ей слишком дорого – в буквальном смысле слова. С нынешним жильем Арине сказочно повезло. Да, далеко от работы, зато платит «всего лишь» треть зарплаты. Где она еще такое найдет? Сегодня цены на похожие студии подкрадываются аж к середине ее месячного дохода. На оставшиеся деньги не то что себя – кошку не прокормить!
Арина тяжело вздохнула. Наверное, в глазах своих благополучных однокурсниц она выглядит такой же жалкой, как эта неприкаянная кошка.
Киска между тем съела корм и терлась о колени, звонко мурча. В эти минуты она не выглядела жалкой. Наоборот – довольной и умиротворенной. Кошка просто не знала, что бывает другая жизнь, и умела изредка радоваться той, что есть.
Арина опять вздохнула. Вот уж как скверно бедняге живется, а не загружается ведь депрессивными философскими мыслями о том, насколько погана жизнь в целом. Ей бы так.
Девушка тут же себя одернула. И кому позавидовала? Несчастной бездомной кошке! Нет, это уж совсем ни в какие ворота! Хватит уже киснуть! Надо бороться! Самоутверждаться клыками и когтями! Нет клыков и когтей? Она отрастит. Она упорная.
Ну, пусть сегодня не получилось. Так завтра обязательно получится!
Утром Арину вызвала к себе заведующая.
– Приготовьте на завтра обзор молодежных журналов. Примерно на сорок минут, – приказала она. – Звонили из школы, просят прийти, выступить перед одиннадцатыми классами.
– Но… – несколько растерялась Арина. – Я сегодня занята. Пусть идет Рита.
– У Риты ангина, – раздраженно заметила заведующая.
Интересно, когда успела заразиться? Полчаса назад щебетала как птичка.
– Но… Сейчас мне надо загрузить на наш сайт ролик о вчерашнем мероприятии… – замямлила Арина. – Потом придут малыши на экскурсию – три класса один за другим… Когда я буду готовить обзор, да еще на сорок минут?
– Ну, у вас есть еще вечер, – небрежно бросила заведующая. Нисколько не сомневаясь в своем праве влезть в личное время подчиненной.
Начальница развернулась и уставилась в монитор компьютера, давая тем самым понять, что разговор окончен.
Арина сникла и побрела вон из кабинета. А что ей еще оставалась делать?
Как это – «что»?! Протест начал закипать, только когда девушка уже закрыла за собой дверь. А твердое решение перепрограммироваться? А несколько прочитанных пособий?
Там, где воля молчала, поднял голос неистребимый синдром отличницы. Если за что-то взялась – надо делать это на пятерку, иначе грош тебе цена!
Короче, вот и хороший повод попрактиковаться в умении говорить «нет». Просто идеальный. Вперед!
Легко сказать… Ноги и руки вдруг ослабли, как будто ее заставляли стартануть на каком-то крутом спортивном чемпионате. Причем по виду спорта, которым Арина никогда не занималась.
Внутренний Терминатор вдруг превратился в собственную карикатуру, а потом и вовсе исчез под шумок душевных Арининых разногласий.
Ах так! Ладно, придется действовать без него. Главное – вернуться в кабинет. А там деваться будет уже некуда.
Решив так, Арина робко взялась за дверную ручку. Та вдруг оказалась холодной, как последнее предупреждение.
Заведующая встретила подчиненную таким же холодно-недоуменным взглядом. Он чуть было не заморозил на корню хилые ростки Арининого протеста. Но деваться уже действительно было некуда.
– Кхм… Извините… Я только хотела… – залепетала Арина. И, чтобы избежать пускающего мурашки по телу взгляда начальницы, уставилась в окно.
Там тоже было холодно. Знакомый дворник ковырял свежевыпавший сугроб.
– Только хотела сказать… – запиналась Арина.
Господи, какая она сейчас жалкая! Как ее любимая кошка в своей неуютной теплотрассе. Разозлившись сама на себя, Арина выпалила:
– Хотела сказать, что у меня на сегодняшний вечер другие планы! – и зачем-то добавила, то ли оправдываясь, то ли стараясь придать дополнительный вес своему бунту: – Личные!
И сразу стало легче. Йес! Я сделала это! Главное было позади, оставалось ждать последствий.
Арина осторожно перевела взгляд на заведующую.
Ее лицо выражало полнейшую оторопь. Как будто золотая рыбка в аквариуме за спиной Арины не только заговорила, но и сказала что-то вроде: «Ну и фигня же этот ваш хваленый Пелевин!»
Однако не успела Арина насладиться этим зрелищем, как начальница взяла себя в руки и, довольно ехидно усмехнувшись, повторила:
– Личные, значит.
Дернула плечами и опять отвернулась, углубившись в монитор. Как будто вычеркнула Арину из окружающего пространства. Повисла тягостная неопределенная пауза, которую заведующая, похоже, не собиралась прерывать.
Все ясно, наказание молчанием – поставила диагноз ситуации Арина. Однако ее уже такими фокусами не проведешь. Она знает, что почем.
– Я могу идти? – осведомилась девушка, и голос ощутимо окреп.
– Идите, – фыркнула начальница. И добавила, словно прошипела вслед: – Я ведь не имею права нарушать трудовое законодательство и заставлять вас работать сверхурочно.
Типичное двойное послание – отметила Арина. Слова имеют одно значение, а тон – другое. Рассчитано на пробуждение чувства вины у партнера. Нет уж, фигушки! Она больше не поведется на такие приемы.
Арина вышла из кабинета с улыбкой торжества.
Ура, победа! – ликовала она, устраиваясь за своим столом. Маленькая, но победа! Она смогла! У нее получилось!
И видно день сегодня выдался удачным. Потому что в дверях абонемента спустя недолгое время появился читатель, визит которого Арина всегда приравнивала к небанальному маленькому празднику.
