Василий Груздев
Трекер
Глава 17. Повстанцы
– Твою мать. Ты че, сука, по своим шмаляешь? – взорвался я, удивляясь тому, как осмелел. Меня держат на мушке, а я еще и права качаю…
– Свой, не свой, выяснять будем на базе. А пока медленно, за ремень, чтоб я видел, снимай винтовку и гранату с пояса отцепи, – приказал седой мужик.
Рожа его была перекошена шрамом, одет он был в штопаное рванье – только бронежилет да шлем с поднятым визором из нормального снаряжения. И те потрепанные, явно восстановленные. Зато винтовка в идеальном состоянии – вычищена, и все индикаторы заряда горят зелеными огоньками. Сопротивленец, не иначе. Морда кирпичом, попробуй не подчинись… Медленно, не давая повода, выполнил указания – поздно рыпаться.
– Мне по координатам G15/D7 предписано явиться, – сказал я после того, как мужик, забрав мое оружие, указал дулом винтовки направление движения.
– Туда и идем. Ты, парень, не бойся, если правда внешник, проблем не будет. Вы у нас в почете, чай, третья волна камикадзов за последнюю неделю прилетает. Без вашего флота мы бы уже давно сгинули. Да и пехота у вас пусть и бестолковая по большей части, но тоже пользу приносит, – успокаивал меня мужик, но прицел держал цепко, не отводя. Уверен, стоит рыпнуться – пальнет, не задумываясь.
Что значит третья волна? Миссия у нас разовая, запланированная за несколько недель, никаких волн прежде не было… У нас не было. А ведь могли быть из другого хаба гости. Выходит, что наши предшественники не потянули? Или так и задумано, эшелонами, измором киборгов брать? Цепляется Сеть за этот мир… Но прогнозы, насколько я знаю, на эту миссию не очень оптимистичные. Вряд ли нашим удастся затащить.
– А кем мне еще быть? – возмутился я.
– Ну, эта сволота кибернетическая в последнее время, как поняла, что жареным пахнет, стала всех подряд отлавливать. Чип в башку воткнет и обратно отпускает. Пока разобрались, что к чему, народу немало полегло, – ответил мужик, тяжко вздохнув.
Дальше шли молча, иногда останавливаясь, – только с третьего раза я смог заметить "секрет". Очевидно, нас идентифицировали и пропускали. Вопросов никто не задавал. По рации ополченец ни с кем не связывался, а значит, процедура стандартна и автоматизирована. Минут через десять мы вышли на вершину холма.
В низине со стороны фронта оказался город – сколько глаза ни щурь, края не видно. Большая его видимая часть лежала в руинах. Почерневшие, рухнувшие небоскребы и усеянные гигантскими воронками кварталы. Здания, в которых сложились, словно бумажные домики, или вовсе рассыпались щебнем.
– Это они так, – кивнул я в сторону города.
– Это мы так, – печально поправил меня седой, – Там были заводы и прочая… структура. Куда смогли, дотянулись, дальше они воздух контролируют. Комар не проскочит.
– А по-другому никак?
– Поначалу думали "как". Когда гражданская война началась, мы их жалели. Люди же. Свобода выбора. Тьфу. Поздно поняли, что это битва за выживание, а не за идею. Либо мы, либо они. То есть ОН или ОНО – "Единение". Эти ведь, с чипами в башке, если приказ будет, могут о прошлой жизни соловьем заливаться… Человек человеком, а стоит изолировать, так машины бездушные. На глазах матери дитя убивать будут, даже не дрогнут.
– И так везде? – кивнул я на чернеющие руины.
– О нет, конечно, нет! Это место еще неплохо сохранилось, – усмехнулся мужик, – Северный континент тот и вовсе почти под воду ушел. Пришлось теромоядом тамошних "единых" выжигать. Выбора не было. Если и здесь так погуляем, вслед за ним и сами окочуримся. Не простит нам этого матушка-природа.
– Радиация? – вспомнил я о повышенном фоне.
– И она тоже. Единственная слабость "Единения" в том, что оно боится смерти. Мы стерли с лица земли всё, кроме этой метрополии. Если бы оно так не цеплялось за жизнь, само давно бы превратило эту планету в безжизненную пустыню. Но без нас нет и его – люди для него расходный материал. Мы же, парень, не столь щепетильны, в крайнем случае обратим эту планетку в тлен. Лишь бы этой сволочи не досталась.
Седой смеялся, так как нормальный человек смеется не будет. Кажется, будь его воля, он прямо сейчас бы спалил к чертям весь этот мир… Видимо, шрам на лице – не единственная и не самая глубокая рана из тех, что нанесла ему эта война. Больше вопросов задавать не хотелось – у мужика крыша и так съехала, не стоит лишний раз ее подталкивать. Интересно, они здесь все двинутые? Да можно ли остаться нормальным, когда привычный мир рухнул, а все близкие тебе люди мертвы или сами уничтожают тех, кто не согласен влиться в «Единение»?
– Пришли, стоим, ждем, – скомандовал седой.
Вдалеке виднелась насыпь, на которой располагалась огневая точка. Странная многоствольная конструкция на ней напоминала станковый пулемет. Местная модификация скоростного электромагнитного оружия?
Прошла минута, и "из-под земли" выскочил худощавый светловолосый парень – вчерашний подросток. В руках его был прибор, напоминающий сканер из супермаркета. Подошел и начал тыкать им в лицо моему конвоиру. Тот стянул шлем, безразлично ожидая окончания проверки, а затем подошла и моя очередь.
– Шлем снимай, не тупи! – рявкнул малолетний, а я, подавив желание дать ему "леща", все же выполнил требуемое.
– Все ок, Шрам, – посмотрев на экранчик прибора, резюмировал белобрысый.
Седой тут же скинул мне мою винтовку, болтающуюся у него на плече. Раз – и ПГ вернулся в мою кобуру.
– Забирай свое барахло, – прокомментировал свои действия мужик, а когда я замер с протянутой рукой, рассчитывая вернуть гранату, помотал головой. – Верну, как в бой пойдем… На всякий случай.
Что там за случай, уточнять я не стал – и так понятно, не доверяет. Возражать я не стал и проследовал за ним по качественно замаскированной в рельефе лестнице. Выкопанная прямо в земле, она была утрамбована, так что ощущалась словно каменная. Спустились в широкую траншею, и по ней метров сто мимо замерших на позициях потрепанных бойцов прошли в чересчур объемистый, с моей точки зрения, блиндаж.
– Жди здесь, за тобой пришлют, – бросил Шрам и скрылся в проеме с противоположной стороны.
Комната, укрепленная пахнущей свежесрубленной древесиной, была фактически пуста. Слева на лавках вдоль стен дрыхло несколько измученных солдат, а справа всего один, одетый в слегка великоватый ему знакомый бронекостюм…
– Эй, Даг! – радостно воскликнул я, за что был грубо послан одним из проснувшихся солдат, но переживать об этом я и не думал – сам удивился тому, как обрадовался этой встрече.
– Да ладно, чувак, разве ты не должен быть уже в хабе? – удивился пилот.
– Должен, но Кэп сотворил нечто нереальное! Ты прикинь, он сначала закидал БТР гранатами, сжег турель, а затем в одиночку ушатал весь экипаж… Двоих тяжелых, мать его, киберов из ПГшки затрелил! – меня захлестнули эмоции, – Наносеть четвертого ранга – это нечто! У него дырка в пузе, а он голыми руками третьему голову откручивает! Жаль, не выжил…
– Да, крутой трекер, – понимающе кивал Даггер.
Я запнулся, пытаясь осмыслить произошедшее. Не мой рассказ, а ту легкость и естественность с которой я выдал эту тираду…
Все эти ужасы, из-за которых меня корежило весь день, сейчас казались не такими уж и значительными. Нет, если представлю себя снова посреди этого кошмара, оторопь берет, но если не заниматься самокопанием, то страх проходит мимо.
– А где остальные? – поинтересовался я.
– Нет остальных, – небрежно хмыкнул "летун", – Нас на полпути киберы с предыдущего экипажа догнали, чудом прорвался.
И опять никаких эмоций, кроме легкой досады. Покачал для приличия головой.
– Ясно. Наступление начнется через полчаса. А здесь я смотрю даже не чешутся…
– Чешутся. Атака будет синхронной по всем направлениям. Задача – выбить по максимуму ПВО и криоцентр, там сотни тысяч подготовленных к переработке тел. У местных последний шанс. Лишат киберов возможности приумножиться, и "мегамозг" вернет им этот мир. Не справятся – через неделю численность киберов сравняется с армией повстанцев, через две превысит в полтора раза…
– Прям таки вернет? – усомнился я.
– Это же машина, – пожал плечами пилот, – Если нет способа победить, она просто отступится. Биться до конца, не имея шансов на победу – это прерогатива несовершенного человеческого разума.
Да… Вот и говори при этом о человечности. Так ли она человечна? Шрам вон готов сровнять этот мир с землей, даже имея шансы на победу… Даг говорил тихо, но его услышали. Казавшийся спящим молодой парень вскочил, с ненавистью глядя на летчика, готовый кинуться в драку.
– Что вызверился, солдат? Я что-то не так сказал? – повернулся к нему пилот.
– Ты, ты… Не имеешь права рассуждать об этом, чужак! – мужик попытался нависнуть над пилотом, но вышло это плохо – ростом не вышел.
– То есть умирать за вас можно, а рассуждать нельзя? – сам набычился Даггер.
– У вас есть оружие, способное закончить эту войну одним точечным залпом прямо из космоса. А вы кидаете в бой толпу развлекающихся идиотов! – вскрикнул боец, – Ваши об этом трепались…
– Ой, дебилы… – протянул Даг. – Это я про наших… Пойми, чувак, нет у нас ничего. Всё, что мы имеем, дает нам Сеть. Оружие, броню, транспорт. Мы лишь наемники, выполняющие свою задачу по мере наших сил. Вы заплатили, и мы пришли. Но даже наши развлекающиеся идиоты для вас не самый плохой вариант. Делают, что могут…
– А могли бы прислать один орбитальный бомбардировщик…
– Ты плохо слышишь, парень. Или слишком мало знаешь. Сеть не вмешивается в дела доступных ей миров без приглашения и не использует технологии, недоступные в этом мире… А когда вмешивается, помогает соответственно оплате.
– Но она может!
– Хватит говорить о ней как о живом существе! Считай, что это закон природы, стихия. Давай попроси океан обрушится на твоих врагов. Попробуй, вдруг получится? – пилот не смеялся.
Позволь он себе сейчас улыбку, и парень кинется в драку. Боец не бросился, сдержался, но оставаться здесь больше не захотел, сжав дрожащие руки в кулаки, он выскочил из блиндажа. Оставшиеся из местных, кто слышал этот разговор, столь сильных эмоций не проявляли. Смирились с неизбежным?
Я присел, даже несмотря на долгий переход, травмы и гонку по пересеченной местности, усталости не ощущалось – оранжевый стимулятор делал свое дело, незаметно разрушая мой организм. Не так, как красная доза, но, если я каким-то чудом вернусь с этой миссии живым, мне придется проходить реабилитацию. А пока у меня в запасе около восьми-двенадцати часов искусственной бодрости.
– Эй, внешники, вас к комбату зовут, – крикнул нам заглянувший в блиндаж пожилой вояка и замер, ожидая нас.
Двигаясь по сети траншей и окопов, я снова отметил некую закономерность – возраст повстанцев. По большей части это были люди далеко за сорок, женщин почти не было, а молодежь, если и попадалась, то с оружием замечена не была. Девушек детородного возраста не встречали вовсе. Шепотом поделился своими наблюдениями с Дагом.
– Надо думать, берегут их, чувак. Кому-то же в случае победы придется восстанавливать население. Чипы в башку вставляли себе явно молодые и прогрессивные, а значит, их по большей части и выкосило – против них сейчас и воюем.
Звездец какой-то. Чем больше я вникал в происходящее здесь, тем меньше мне это нравилось. Спокойствие, что я только недавно обрел, опять пошатнулось. Я тяжело вздохнул, и это осталось незамеченным – Даг стал пояснять.
– Кэп говорил, что это твоя первая миссия… И в хабе ты всего ничего. Не думай, что всем наплевать. Знаешь, когда женщин и детей утюжат ковровыми бомбардировками, это мерзко. Только самый конченый мудак будет смотреть на это спокойно. Но и рвать на себе волосы, заливая окопы крокодильими слезами, смысла нет. Не на первый, так на второй или десятый раз ты это поймешь.
– И что, просто наблюдать?
– Почему просто? Сейчас ты можешь помочь – терять тебе нечего. Если не все равно – жги. Но запомни, тех, кто принимает все слишком близко к сердцу, это убивает. Одни лезут в безнадежную драку, теряют сейв, а затем возвращаются и дохнут, до тех пор, пока не кончатся эргоны. Других… Других и на это не хватает. Слабакам здесь не место. Так что, если чувствуешь, что дошел до ручки, лучше завязывай с этим. Мультимир, что открывает нам Сеть – безжалостная, отвратительная хрень. Хочешь не хочешь, ты приходишь сюда убивать. И даже сражаясь за правое дело, как тут, дерьма придется хлебнуть сполна.
– Но может оно того стоит? – задал я вопрос, уже поняв, к чему клонит Даг.
– Может и стоит. Только мультивселенная, говорят, бесконечна. За год подобных миссий штук пять-семь наберется. И это только в нашем хабе. Мертвых миров тоже насмотреться успеешь, если не слиняешь. Хватает и таких, где человечество – это дохлый придаток другой цивилизации или же вовсе кормовая база для разумных ящеров. Что, супергерой, как будешь спасать всех угнетенных?
Я не ответил, угрюмо топал дальше. Действительно, какое мне дело до чужих миров, да что там чужих. Сильно ли я переживал, когда на Ближнем Востоке террористические группировки возвращали в средневековье целые страны, уничтожая инфраструктуру, навязывая свои устои? Да ни фига! Отмечал как интересный факт.
Мог посочувствовать оставшимся без крова и потерявшим родных людям, когда видел репортаж по ТВ. И всё. Если задуматься, меня мало беспокоит судьба даже тех, кто проживает в соседнем подъезде. Умерли они или переехали, какая разница? Что меня не касается, то не существует. Чего я вдруг здесь-то всполошился? Может быть, искал себе цель, за которую буду сражаться? Стимул идти в скорую самоубийственную атаку? Не самый плохой подход.
– Ты прав, я не супергерой… Но раз уж в это ввязался, сделаю всё, что смогу, – сказал, и на душе полегчало.
Еще один блиндаж, в этот раз заваленный амуницией, небольшой письменный стол в уголочке, за которым сидел пожилой человек с уставшим, осунувшимся лицом.
– Полковник Шварц, я внешников привел, – отчитался наш провожатый.
– Спасибо, Михалыч, – поблагодарил его гладко выбритый старик, подняв на нас взгляд.
На голове его была кепка, а во рту зубочистка. Смотрел он на нас без энтузиазма.
– Что-то вас не слишком много, – съязвил он. – Где это вы три сотни бойцов потеряли?
– Про орбитальный обстрел и сбитые челноки вы, конечно, не слышали… – не стал тушеваться Даггер, но, увидев усмешку на лице военного, прервался. – Издеваетесь?
– Не без этого. Я ждал подкрепление с оружием и боеприпасами, а получил… ничто. И так всех нормальных бойцов на восток закинуло, а мне даже мяса не перепало.
– Вы нас что, оскорблять позвали?
– Говорю, как есть. План у нас был – бросить ваших "игрунов" в прорыв и за их спинами хоть сколько-нибудь пройти. А затем, собрав вашу снарягу, пойти второй волной. А так… Делайте, что хотите. Шуруйте дальше по левой стороне, выдвигаемся через десять минут.
Крыть было нечем, и мы молча двинулись в указанном направлении. Далеко идти не пришлось – дорогу преградила вооруженная толпа, набившаяся в траншею, как шпроты в банку. Среди прочих мы сильно выделялись, пусть и замызганной, орошенной кровью, но новой экипировкой. Остальные были одеты абы во что – в лучшем случае, старые латаные броники с битыми визорами, а в худшем – в простые рабочие комбезы. Единственный обязательный аксессуар, болтающийся на шее у каждого, – очки ночного видения. Если в этой армии и были по-настоящему боеспособные войска, то их мы явно не застали. Пусть полкан и пыжился, но даже от наших "игрунов", по-моему, толку больше будет.
Ждать долго не пришлось, спустя пару минут явился одетый не в пример лучше своих подчиненных Шварц. Явно трофейный, снятый с наших коллег БК-2. Только выкрашенный в черно-серый цвет, в отличие от моего – защитного хаки.
– Ну что, мужики, с богом! Разглагольствовать не буду, тех, кто сдался и смалодушничал, здесь нет. Сами всё знаете. Сейчас вверх уйдут красные ракеты, и двести тысяч человек пойдут на приступ. Среди них двадцать тысяч наших товарищей из других миров, не все они профессиональные воины, но многие ли из нас прежде держали в руках винтовку…
Воодушевляющую речь прервал вой сигнальной ракеты. Затем еще одной справа, в отдалении, а потом вспышки и вовсе разошлись нестройным веером до горизонта с обеих сторон.
– Поехали, – крикнул полковник, но долгое время мы просто толпились, ожидая своей очереди идти в атаку.
Солнце клонилось к горизонту. И без того тяжелое, серое небо превращало сумерки в непроглядную ночь, а по общему каналу транслировали краткий инструктаж предстоящей операции. Расчет был прост: действо будет проходить в полной темноте. Дальность приборов ночного видения не превышает трех сотен метров. А значит, в теории дальнобойные стационарные орудия, которыми укомплектованы огневые точки противника, не будут иметь такого тотального преимущества, как днем.
Задача стояла уничтожить оборонительные турели. Тут будет главное – подсветить цели, а дальше уже дело техники: немало бойцов тащило "тубусы" ракет с плазменными боеголовками. А дальше надо будет ворваться на базу и уничтожить противника и ПВО внутри. Легко и просто… на словах. Деталей, правда, у этого плана не было, что прозвучало тревожным звоночком.
Наконец выбравшись из траншеи, я глянул на экран селфдеска – цель миссии ожидаемо сместилась. Ближайшей точкой атаки значилась база киберов.
– Веди Вайп, – сказал Даг, – Пойдем по твоему маршруту.
– А у тебя что, другой?
– Мой, чувак, закончился, когда я уронил шаттл на эту планету. Если бы корабль остался цел, ушел бы с него телепортом.
– То есть тебе необязательно лезть в драку?
– Не. Но и эвакуации до конца миссии все равно не видать. Да и не дело это – сидеть на жопе ровно, когда старики сражаются насмерть…
Глава 18. На штурм!
– Эй, пришлые, погодите, – раздался голос в спину, когда мы подошли к разделительному рву.
Догонял нас Шрам. Мужик молча протянул мне гранату, мол, обещал. И тут же по грубо сколоченному мостику-настилу шмыгнул мимо на ту сторону. Пристегнув гранату, о которой я и думать забыл, двинулся следом. Даг шел по пятам. Поначалу я думал, он, как опытный Трекер, возьмет надо мной шефство, но тот не проявил к этому интереса. То ли обращаться с винтовкой он умеет не лучше меня, привыкши к кабине АКИ – аэрокосмического истребителя. То ли ему банально лень брать на себя какую-либо ответственность… Как бы то ни было, направление задавал я.
Дощатый узкий настил под ногами неслышно хрустнул. Не вовремя вспомнились противопехотные мины на дне… Инстинктивно сиганул вперед, стремясь преодолеть опасный участок.
– Ты чего? – догнал меня Даг, как ни в чем не бывало преодолев мостик.
– Показалось, что щас рухнет… – ошалело выдал я.
– Винтовку на предохранитель поставь, а то мало ли что еще покажется, – посмеивался он надо мной, когда сзади раздался треск и следовавший за нами солдат сверзился вниз.
Жахнуло и полыхнуло жаром, окружающие застыли… Настил горел ярким пламенем, пилот посмотрел на меня как-то странно, он больше не смеялся.
– Пошли, что застыл. Это не последняя на сегодня смерть.
Время начала операции было рассчитано по минутам – тьма уже стала непроглядной. Не было даже намека на лунный свет. Без визора в НВ-режиме тяжело было различить даже собственные руки. Поначалу нас никто не беспокоил. Даже патрули, обычно курсирующие здесь, вымерли – противник знал о глобальном наступлении и не собирался распылять ресурсы.
Первые проблемы начались на подступах к базе – местность оказалась усеяна дронами с зачатками искусственного интеллекта. Для того чтобы направлять артиллерийский огонь с базы, маленьким шпионам хватало примитивных инфракрасных датчиков и сетки координат. Стоило нам попасться им на "глаза", как сектор накрыло свистящими минометными залпами. Шрапнельные снаряды больно ударили по не имеющим должного бронирования союзникам – продвижение застопорилось. Но и решение нашлось довольно быстро. Не прошло и десяти минут, как вперед пустили вездеход с РЭБ-установкой, заглушив радиоканалы и превратив дроны в бесполезно летающих болванчиков. Связь тоже отвалилась, но уж лучше так в тишине, чем под непрерывным обстрелом.
Когда до базы оставались считанные сотни метров, яркие вспышки залили белым светом экран моего визора – в ход пошли осветительные ракеты. Электроника шлема сработала четко, включив фильтры и вернув мне зрение. А вот простенькие очки ночного видения так не умели, и наша беспорядочно наступающая армия на какое-то время ослепла… И тут же с оптимальной дистанции заработали лазерные турели, расположенные на сторожевых башнях вдоль километрового забора.
Снова заработали минометы. Вспыхнула машина РЭБ. Вернулась связь, чтобы наполнить эфир какофонией криков, стонов и просьб помощи от раненых и умирающих людей. Скривившись, принудительно заглушил общий канал – и без того тошно. Ракеты-осветители продолжали разрезать небо одна за другой, выхватывая из тьмы страшные картины бойни – люди гибли десятками, если не сотнями.
Мы с Дагом упали на землю, понимая, что сдохнуть сейчас легче легкого. Отмечал я это как факт, без лишних эмоций. Также хладнокровно дождался, когда ближайшие турели выбьют залпами управляемых ракет, и среди прочих рванул в атаку. Снаряды рвались вокруг, наполняя воздух гулом. Хлопки взрывов были приглушенные и звучали блекло на фоне свиста прорвавшихся сквозь воздух осколков. Бежал, неизменно вздрагивая от прилетевших болезненных ударов, благо практически полностью поглощавшихся композитной броней БК-2. Терпел, понимая, что каждый залп в мою сторону, возможно, спасет чью-то жизнь.
Ситуация изменилась, стоило подойти на расстояние залпа плазмы. Из проделанных ракетами проломов по нам вели огонь знакомые мне тяжёлые киберы. Неспешная пробежка превратилась в спринтерский забег. Петлял зайцем, сбивая прицел противника, падал, пропуская над собой смертоносные снаряды, кувыркался, ощущая дыхание смерти на своем затылке. Сам не понимал, что творю, но искрящиеся плазменные заряды стабильно проходили мимо. Стрелял навскидку, не прекращая движения, не рассчитывая всерьез нанести ущерб. На последних десятках метров уверенности придало ложное ощущение защищенности – тьма ласково окутала меня, когда небо перестали терзать осветительные ракеты.
Тяжело дыша, замер, прислонившись спиной к бетонной конструкции. Попытавшийся повторить мой манёвр повстанец упал замертво, заработав себе в груди дыру размером с футбольный мяч. Остальные залегли, прячась в складках рельефа. Дага видно не было, надеюсь, его не подстрелили. Даже досюда добрались немногие, а как прорваться внутрь? Дурацкое наступление. То, что мы сражаемся на стороне не профессиональной армии, а сборища отчаявшихся ополченцев, стало очевидным: ни выучки, ни снаряжения, ничего…
Будем тут тупить, рано или поздно нас всех здесь перещелкают. Надо было отогнать киберов с позиций, и я сделал единственное, что пришло в голову, – сорвал с пояса единственную гранату, крутанул кольцо, устанавливая мощность на середину, активировав запал. Дрожащей рукой, улучив момент между залпами, швырнул мигающий красным огоньком шарик в пролом и, облегченно выдохнув, упал на землю.
Три, два, раз – вспышка, хлопок и волна раскаленного воздуха. Зацепил, убил? Непонятно, но выстрелы с той стороны на пару мгновений стихли, и следовавшие за мной повстанцы с яростными криками ворвались на территорию базы. Рядом со мной приземлился Даг. С ходу соваться вслед за этими берсерками мы не рискнули – уж больно страшно шумели плюющиеся плазмой орудия и трещал разрушающийся под действием высочайших температур бетон.
Стихло. Не спеша, аккуратно, заглянув в дыру, и сразу отпрянул – трое человек из тех, кто успел ворваться, прятались за углом здания, еще пятеро были мертвы. Компанию им составили пара подгоревших киборгов. Больше рассмотреть не успел, знакомый на вид бронетранспортер, державший на прицеле всю «улицу» из хозяйственных построек, высек бетонное крошево из стены, полоснув лучом по тому месту, где я засветил свою голову. Еле успел отпрянуть.
– Там БТР караулит, зайти без вариантов… Разве что местные отвлекут, – отчитался я Дагу. Судя по его кислой мине, выглядывающей из-под визора, он тоже не горел желанием идти на убой. Пока я тупил, пытаясь хоть что-то придумать, товарищ протянул пару гранат.
– Держи.
– Толку? – усомнился я, – Не докинуть.
– Ставь максимальный радиус и бросай по очереди через стену со всей силы в сторону БТР, а я добавлю, – потребовал пилот.
В чем был смысл этих манипуляций, кроме бессмысленно потраченных гранат, я не понял, но указание выполнил беспрекословно. Стоило второму шарику перелететь стену, как за ним отправился третий.
– Пошли, пошли! – крикнул пилот и, подав пример, прыгнул в дыру, и я, на доверии, рванул следом. В то же мгновение детонировала первая граната, и я опять ослеп от яркой плазменной вспышки, а затем снова и снова – три взрыва и три секунды дезориентации! Зато и противник был не в лучшем положении – палил вслепую. По памяти преодолевал пристрелянный участок, когда нога попала в выбоину – грохнулся и пропахал землю локтями. Пытаясь подняться, вновь поскользнулся, оказавшись на четвереньках, запаниковал и впал в ступор…
Отпустивший ранее страх снова взял надо мной верх. Сжавшись в комок, я очумело ждал контрольный выстрел… Но вместо этого получил болезненный удар пониже поясницы и испытал ощущение свободного полета, под конец жестко ударившись о бетонный пол. Чем меня так приложило? Похоже, что Дагом.
– Ты там что, брейк решил станцевать, чувак? – пробурчал он с упреком.
Я воровато огляделся и, убедившись, что мы в укрытии, сжал кулак в благодарственном жесте. Потирая ушибленный зад и восстанавливая сбитое дыхание, минуту приходил в себя. Судя по всему, не добежал я до спасительного угла всего пару шагов. Там бы и остался, если бы Даг не соизволил меня пнуть. Стыдно… Но товарищ больше не спешит надо мной потешаться.
– Где наши? – задал я вопрос.
– Дорога тут одна, – ответил пилот, подавая мне руку.
И правда – длинный туннель, что образовывали стены здания и внешнего забора, уходил во тьму и не имел края – дальности ночной оптики не хватало. Туда и направились, не соваться же под турель БТРа. Добрались до тупика, а прорвавшихся ранее союзников так и не встретили. Пошарив взглядом, нашел плохо различимую в режиме ночного видения, тянущуюся до самой крыши навесную металлическую лестницу. Лезть наверх не хотелось, но другого выхода не наблюдалось. Еще на полпути раздался треск плазмы – высовывался со всеми предосторожностями, но дергался по итогу зря. Трое повстанцев на крыше воевали с дронами.
Визор подсветил мне цели, а ИИ броника просчитывал их траекторию, визуализируя ее. Как в тире расстрелял миниатюрные аппараты. Слишком просто, когда на твоей стороне технологии. Как же жаль, что шаттлы в нашем секторе не добрались до земли целыми – уверен, толпой да при полной экипировке расклады были бы совсем другими. Откуда-то с соседней крыши прилетел плазменный шар, затем еще один. Палили явно наугад по старой наводке дронов. Но быстро успокоились – зачем бессмысленно расходовать боезапас, если цель давно могла сменить позицию?
Вдруг ожила рация. На командной частоте вещал искаженный, но узнаваемый голос полковника.
– Ребята, центр и фланги за нами, но этого мало. Противник все еще удерживает ключевые точки, – голос старого военного дрогнул, – Понимаю, что это самоубийство, но нам любой ценой необходимо уничтожить ПВО. Вторым эшелоном пойдет авиация. Если не справимся, потеряем весь участок фронта… У нас час на все про все, удачи.
Передача прервалась. Ни плана, ни приказов… Так – пожелание, высказанное от безысходности. Разблокировал общий канал связи, чтобы вновь отключить: слушать истерические вопли и взаимные подбадривания смертников было неприятно. Хоть я и старался не противопоставлять себя им, но для меня смерть станет лишь крайне неприятным событием, а у этих людей второго шанса не будет: подсознательно начинаешь дистанцироваться.
Свесившись с крыши, я осмотрел окрестности. Позиция была бы хороша, если бы не кромешная темень. Освещение на базе, если и было, то принудительно выключено. Любой проблеск света был целеуказанием для обеих сторон. В поле моего зрения попалось всего несколько машин противника, и занимали они как раз те самые ключевые позиции, отрезая нас от нашей цели. Отдал мысленный приказ, и визор послушно отрисовал схематические очертания ПВО в виде дополненной реальности, основываясь на анализе карты и датчиков местоположения.
В зоне видимости располагались три БТР и небольшая танкетка, оборудованная дальнобойной плазменной пушкой. Надо полагать, за их бронированными бортами прятались прочие киберы. Мощнейшие огневые точки, не оставляющие и шанса на прорыв легкой пехоте, коей являлись наши повстанцы. Но это не помешало отряду из двух десятков человек, бездумно повинуясь приказу, пойти в отчаянную атаку, ожидаемо погибнув в полном составе. Идиоты.
– Без тяжелых орудий или ракетных установок их не выбить, – констатировал Даг, устроившись рядом.
Я тем более не видел вариантов – ситуация выглядела безнадежной. Повторять подвиг недавно сгинувших ополченцев желания не было. А вот Сеть плевать хотела на мои желания, запустив таймер, требующий уничтожить ПВО в течение часа. Что она от меня хочет? Пойти и бессмысленно сдохнуть, как те идиоты?
Пока я матерился себе под нос, отметился один из наших аборигенных союзников, видимо решивший, что пальба в сторону противника из ПГ поможет изменить ситуацию… Изменила – еле успели оттащить придурка, прежде чем сверхтяжелые плазменные орудия танкетки, отработав по крыше, превратили металлический настил крыши в местный филиал ада.
– Ты че творишь, придурок? – орал на мужика Даг.
– Там наши гибнут!
– Хочешь к ним присоединиться, сигай с крыши, и быстрее будет, и нас за собой не потащишь!
– Надо же что-то делать!
– Думать надо! Слышал? У нас час есть, сдохнуть всегда успеешь.
Довод был веский, но мужик, конечно же, был с ним не согласен. В итоге пришлось пообещать подсобить с прыжком, если он не угомонится, что слегка остудило его пыл.
– Почему ПВО просто ракетами не закидают? – задал я дилетантский вопрос.
– Силовой щит. На Тек-1 штука сверхгабаритная и расточительная – энергии жрет как небольшой городок. Но пока конденсаторы держат, все быстро движущиеся объекты как в бетонную стену будут втыкаться. Его бы тяжелыми авиабомбами обработать, но ПВО. Эх, замкнутый круг, – голос пилота выражал максимум разочарования этим фактом.
Пока мы "думали", случилась еще пара самоубийственных, безнадежных атак. Здания на базе плотно примыкали друг к другу, не оставляя возможности найти лазейку, и заставляли повстанцев идти в лобовую. Нервы нашего суетного товарища опять сдали, и он снова засветил нашу позицию бестолковыми залпами. Второй раз нам этого не простили, и крышу начали обрабатывать шрапнельными снарядами, снова отработала танкетка… Повезло – первые залпы легли неточно, но намек был понят – пора сваливать, пока не бахнули чем-то потяжелее.