Варвара Световцова
Та, что сильнее ветра
Глава 10
1
Предсказание Проши сбылось. Два класса объединили в один девятый «А». А в стране в это время к власти пришел новый генсек. Неожиданно взрослые перестали шептаться на кухне, вслух заговорили о каких-то неведомых вещах вроде гласности, ускорения и перестройки. Это даже стало модно. Уж кто-кто, но даже мама, которая никогда не интересовалась, что там у них в Москве творится, стали говорить с тетей Зиной про политику. Чудно! А когда Сашка пыталась вопросы задавать, отвечали, что мала еще. Ага, конечно! Десятый класс, люди уже в техникумах учатся, еще пару лет, и можно замуж выходить, своих детей рожать, а они ее гонят.
На очередном общешкольном собрании Сашу единогласно выбрали комсоргом школы. Учеба, внеклассные дела закружили, и она сама и не заметила, как облетела листва, упали на землю белые мухи, а потом однажды вечером Проша, которая забежала в гости, а на самом деле списать алгебру, торжественно объявила.
– До новогодней дискотеки две недели, и не думай отмазаться. Ты обязана прийти.
– Перестань, что мне там делать? Стены подпирать?
– Можешь и не танцевать, твое дело, но ты комсорг, а значит, должна следить, как будут вести себя остальные! – Ну что тут скажешь?
Начало дискотеки было назначено на шесть. Саша сидела на кровати, а прямо напротив, на другой, где спала Наташка, лежали в ряд две юбки, три блузки и белые капроновые колготки с гипюровой вышивкой, осталось выбрать, в чем идти. Часы в кухне пробили четыре, когда в дверь позвонили. Так и есть, Проша.
– Что с тобой? – Сашка от удивления забыла поздороваться.
– Тсс, – Оксанка сняла каракулевую шубку, сбросила ботинки и помчалась в комнату, удерживая на голове пушистую серую шаль. На голове под платком явно что-то было, отчего голова казалось просто огромной. Только закрыв дверь в детской, она с облегчением сняла «головной убор». Волосы Проши, которые в обычном состоянии сильно смахивали на прическу Анжелы Девис, были накручены на огромные бигуди, каждая с кулак, не меньше.
– Боже ты мой. Зачем это?
– А как ты думаешь? Это у тебя волосы вьются, как надо, а у меня на голове вечный баран. Это мне Люська дала, у нее мама в парикмахерской работает. Я всю ночь на них спала, чуть не умерла, сейчас сниму, сказали, будут волны. Надо только начесать, залачить – и готово. Глянь, что я достала, – Оксанка расстегнула сумку, с которой пришла, и вытащила палетку ядовито-зеленых с блестками теней, для придания большей праздничности. – Очуметь! Я посмотрела в журнале, сейчас это модно.
– Я не буду, – Саша глянула на бежевую блузку и юбку под леопарда, которую сшила сама.
– Еще как будешь. Ты что, думаешь, я позволю тебе остаться бледной молью?
– Никакая я не моль, – в голосе Саши скорее звучало удивление, чем обида. Сказать по правде, она всегда считала себя довольно привлекательной, только вслух не говорила.
– Ну хорошо, не моль, – ругаться Проше не хотелось. – Но красоты много не бывает.
Спустя час сверкающие ярко-зеленым отливом глаз и золотом гипюра на ногах две покорительницы мужских сердце вышли из подъезда. Сами сборы не заняли много времени, большую часть пришлось потратить на то, чтобы привести в божеский вид волосы Проши. Эксперимент с бигуди не удался, и эффект после оказался более ужасен, чем до. Пришлось срочно мыть голову и укладывать заново.
– И я из-за этого еще ночь не спала, – причитала Оксанка, пока Саша с плойкой в руках создавала на ее голове подобие прически. Но все равно справились. Капроновые колготки и температура не располагали к неспешной прогулке, поэтому весь путь до школы девчонки бежали, но у крыльца обе, как по команде, остановились. На дверях, заметный издалека, красовался нарисованный от руки плакат.
– Это что за ерунда? Выступление ансамбля? Ты знала? – Проша повернулась к Саше.
– Обсуждали на комсомольском собрании. У погранцов отличный ансамбль. Говорят, к ним новый солист приехал. Все его хвалят. Будут ездить по району с концертами.
– Приплыли. Значит, сегодня вечером нас ждут строевые напевы! – Проша закатила глаза, выражая свое отношение к происходящему.
И именно в этот момент из-за поворота вырулил автобус, принадлежащий погранзаставе. Водитель то ли разогнался, то ли рассчитывал на публику, но автобус эффектно затормозил прямо перед девчонками. Дверь открылась, и молодые парни в форме стали выскакивать наружу. Кто-то нес в руках гитары, пара человек тащили коробки, из которых торчали провода. Все юноши были привлекательны, стройны и заметно отличались в лучшую сторону от тех, кто учился с ними или на год старше. Подружки застыли возле плаката, забыв про холод.
– Глянь, Ален Делон. Только моложе и блондин, – Проша чувствительно ткнула Сашу в бок, когда мимо них прошел один из артистов. – Наверное, это солист. Ладно, пошли. Только этот блондинистый, чур, мой, – и ринулась в школу.
– Очень надо, – фыркнула Саша. – Я даже танцевать не собираюсь.
В классе, куда они зашли переодеться и оставить верхнюю одежду, Оксанка для верности нанесла еще один слой теней, добавила блеска и стала помогать с макияжем остальным. В дверь постучали, и в класс заглянула завуч по внеклассной работе. Молодая женщина была ненамного старше учениц, сама закончила институт лет пять назад, но с тех пор вышла замуж, стала мамой и по форме напоминала больше тетушку, чем пионерку. Но все девчонки заметили подведенные глаза, начес и наряд, который явно не подходил для школы, а вот для дискотеки – в самый раз.
– Готовы?
– Надежда Борисовна, вы нас напугали.
– Я же знаю, что здесь одни девчонки. Парни все уже в столовой.
– Танцуют? – хохотнул кто-то с задних рядов.
– Ага, как же. Окружили Андрея и болтают.
– Какого Андрея?
– Солиста ансамбля, вот какого! Вы обалдеете, когда услышите, как он поет. Это нечто. Спускайтесь вниз, через 10 минут начинаем, – и побежала предупреждать других.
В столовой ярко горел свет, посреди зала стояла украшенная елка, а на импровизированной сцене уже установили аппаратуру, но самих выступающих было не видно. Погранцы появились позже, когда началась официальная часть. Завуч поздравляла всех с праздником, когда шесть молодых парней в форме тихонько прошли в зал через дверь, которая была сразу за спиной учительницы. Все девчонки, да парни тоже, уставились на вошедших. Любови Андреевне понадобилось пару минут, чтобы понять, что все смотрят не на нее и, похоже, совсем не слушают. Наконец она догадалась оглянуться.
– А вот и наши гости! Встречайте ансамбль нашей пограничной части, давайте поприветствуем!
Зал дружно зааплодировал. Андрей, так звали солиста, со слов их главной пионервожатой, взял протянутый микрофон и поднялся на сцену. Словно по команде, в зале погас свет и зажглась светомузыка. Разноцветные лучи хаотично заметались по залу, попадая время от времени на шар, специально подвешенный для этих целей под потолком. Кусочки зеркал, из которых он был сделан, отражали разноцветные лучи, и цветные зайчики запрыгали по залу. Столовая исчезла, и все почувствовали себя в настоящем ночном клубе.
– Добрый вечер друзья, – раздался низкий, бархатный голос. – Предлагаю начать наш вечер с последнего хита группы Кино!
Ответом послужил рев зала, по большей части его мужской части. Кто-то из музыкантов мягко провел по струнам, раздались первые аккорды. Танцпол тут же заполнился людьми, причем первыми на него высыпали мальчишки. Авторитет Андрея в их глазах взлетел до невиданных высот. Весь зал хором принялся подпевать, и какофония звуков оглушила Сашу, но кроме слов «видели ночь и гуляли всю ночь» она ничего не понимала. Зрение у нее было так себе, хотя очков она не носила, поэтому постаралась подойти поближе, чтобы понять, о чем он поет. Делая по шагу на каждой строчке, через пару куплетов она оказалась прямо напротив сцены и остановилась. Вокруг бесновалась толпа. Стены зала тонули в темноте, и можно было легко представить, что находишься на огромном стадионе, где выступают твои кумиры. Александра замерла, фоновый шум отключился, народ тоже куда-то делся, остались только они. Девушка с темными волнистыми волосами, не отрывающая взгляд от сцены, где только для нее пел он. Юноша тоже не отрываясь смотрел на нее и даже перестал двигаться, чтобы не потерять в толпе.
Песня закончилась, и за ней началась еще одна. Ребята превзошли сами себя, выдавая один за другим модные зарубежные и советские хиты. Учителя что постарше предпочли уйти, чтобы не смущать старшеклассников.
Где-то через полчаса Андрей дал знак одному из своих, и из динамиков раздались первые аккорды известного медляка, и голос Бон Джови заполнил зал. Танцпол опустел, парни и девушки схлынули в разные стороны, при этом каждая из сторон ждала, кто решится первым.
Андрей закрепил микрофон, спустился в зал и прямиком направился к группе девчонок, среди которых была и Саша.
– Можно вас пригласить? – Обратился он прямо к комсоргу.
Та сглотнула и застыла, не зная, что делать. Кто-то легонько подтолкнул ее в спину, она непроизвольно шагнула вперед и инстинктивно схватилась за протянутую к ней руку. Сзади послышались вздохи. Минут пять они танцевали совершенно одни, пока мальчишки не опомнились и не кинулись приглашать других. Никто не решался заговорить первым, потом начали одновременно и рассмеялись.
– Саша, – предвосхитила она вопрос своего кавалера.
– Андрей.
– Все только о вас и говорят.
– Пусть говорят. Давайте лучше о вас. Я видел, вы на меня смотрели.
– Вы непонятно поете.
– Что? – даже в темноте было видно, как он удивился.
Неожиданно она почувствовала себя очень свободно рядом с этим высоким красивым парнем. После того, как Саша призналась, что не понимает слов, Андрей пообещал петь разборчивее.
До конца вечера они станцевали еще несколько раз, и, когда они танцевали последний танец, он извинился, что не сможет проводить ее домой.
– Солдаты – народ подневольный. Я бы с удовольствием остался бы дольше. Ты можешь мне писать, если хочешь? – говоря это, он заглянул ей прямо в глаза, чтобы убедиться, что ответ ему понравится.
– Я попробую.
– Напиши мне, пожалуйста, я сразу отвечу. Обещаю, – он сжал ее руку и прижал к груди.
«Господи, хорошо, что здесь темно», – Саша физически чувствовала, как горят щеки, но Андрея это, похоже, не смущало.
По дороге домой Проша устроила ей настоящий допрос, требовала подробностей, а Саше этого совершенно не хотелось. Она клятвенно пообещала все рассказать завтра и улизнула домой. Тихонько пробравшись в комнату, она бросилась на заправленную постель, легла на спину, заложила руки за голову и стала смотреть на звезды, которые зимой видно лучше всего. Внутри разлилась странная пустота, почти вакуум, на душе было очень радостно и легко, как никогда раньше. «Может, это оно…» – было последней мыслью перед тем, как она провалилась в сон.
2
Про просьбу Андрея написать письмо Проше она решила не говорить, а то та начнет возмущаться, что девушки не должны писать первыми, хотя сама сделала это буквально на следующий день.
Долгожданный ответ пришел не сразу, лишь в первых числах января, когда Саша почти перестала надеяться и продолжала заглядывать в ящик скорее по привычке. То, что это ей, она поняла еще до того, как увидела адрес отправителя, схватила конверт и тут же засунула в карман, чтобы никто не заметил.
«Какой почерк хороший», – была первая мысль, когда, оставшись в комнате одна, она смогла его рассмотреть.
Чтобы прочесть ответ Андрея, потребовалось меньше минуты, она лишь немного задержалась на последнем предложении и вновь вернулась к началу. Начиналось оно очень официально: «Дорогая Александра», но к середине письма весь официоз исчез. Письмо стало душевнее, теплее.
Андрей извинялся, что не ответил сразу – новогодние гастроли, довольно много писал о службе, распорядке дня и смешных случаях из армейской жизни. Получалось неплохо, пару раз она почти рассмеялась. Когда письма стали приходить регулярно, ей стало казаться, что она лично знакома с командиром части и сослуживцами Андрея.
Роман по переписке набирал обороты. С каждым новым ответом их письма становились длиннее. Она рассказывала о школе, домашних делах, делилась тем, что ее волнует. Учеба отошла на второй план, и только старые заслуги не давали Саше окончательно скатиться из почти отличниц в твердые хорошисты.
В середине февраля Саша получила очередное письмо, проглотила четыре страницы, исписанных мелким, убористым почерком и задержалась на последнем абзаце: «В субботу выступаем с концертом в заводском клубе. Вход свободный. Надеюсь, у тебя получится прийти. Пригласи Оксану, если одна стесняешься». Она приросла к месту.
– Паап! Что, сегодня в вашем клубе концерт?
– Не знаю. Вроде, что-то такое говорили. Кажется, к празднику, но я не уверен. У мамы спроси.
– Почему, ты мне ничего не сказал?
– Здрасте! Мне казалось, тебя такие вещи вообще не интересуют. Что это вдруг надумала?
– Надумала! – она почувствовала обиду на отца, как будто он хотел это утаить. – Мне нужно к Проше. Срочно, – и выскочила на улицу.
До Оксанки она домчалась минут за десять, даже ни разу не остановилась. Едва отдышалась, и сразу к делу, обрисовала ситуацию, взмолилась не бросать ее и пойти вместе с ней. Подруга даже не стала ломаться и сразу же согласилась.
– Я за тобой зайду. Только оденься поприличнее, без этих твоих комсомольских закидонов. Хочешь, возьми мою мини-юбку.
Саша скорчила такое лицо, что Проша решила не продолжать.
В шесть тридцать, как и договаривались, Сашка уже одетая, но без капли макияжа, уже ждала, сидя в прихожей.
– Ты что, в таком виде пойдешь?
– Если ты про тени, то я решила не краситься. Если я ему не понравлюсь без всех этих причиндалов, то и нечего нам тогда общаться.
– Ну как знаешь, я тебя предупредила. – Оксанка была настроена миролюбиво.
Как настоящий друг она решила не трогать Сашку, и почти всю дорогу до клуба они не разговаривали. В зале уже было полно народу, из динамиков негромко играла музыка, на сцене стояла аппаратура. Из-за кулис вышли двое парней и стали настраивать синтезатор. Андрея среди них не было. Где он? Спросить у ребят ни одна из них не решилась, мало ли что могут подумать. Наконец Сашка не выдержала и вышла в переполненное фойе, оставив Прошу в зале сидеть, сторожить вещи. Люди все подходили и подходили.
– Кого-то ждете? – кто-то сзади дотронулся до плеча.
– Андрей! Саша!
– Надо договориться, кто говорит первым. Пойдем. Я тебя с ребятами познакомлю.
В этот раз репертуар группы отличался от того, что они исполняли на новогоднем вечере в школе. Это все-таки концерт, а не дискотека. Но после того, как все закончилось, у них было полчаса, которые они провели вдвоем. Быстро одевшись, они вышли в ночь и зашагали по дороге туда, где начинался частный сектор и уличного освещения едва хватало, чтобы определить направление, а не на то, чтобы освещать влюбленные парочки, предпочитающие уединение. Никому из ансамбля даже не пришло в голову их остановить, ребята молча стали собирать аппаратуру, а когда Проша хотела дернуться, кто-то из них ее остановил.
– Погодь ты, пусть пообщаются. Постой пока с нами, чем мы хуже.
Улыбка появилась сама собой, и она не стала настаивать.
С того раза Андрей заранее писал, где они будут петь в ближайшее время, и девчонки, надев лучшие наряды, приходили поддержать ребят. Концерты, как правило, приходились на вечер пятницы или выходные, и Сашка с Прошей даже отваживались уезжать в соседние поселки, а пару раз ездили в райцентр, не сказав взрослым ни слова.
В ансамбле их уже давно знали, и один раз, когда они умудрились пропустить последнюю электричку, водитель погранцов без разговоров посадил девчонок в автобус и довез до дома, а потом стал делать так регулярно. Проша тоже расцвела: если Сашке достался Андрей, то в ее распоряжении был весь ансамбль. Ребята наперебой старались завоевать внимание кудрявой красавицы, и она чувствовала себя на седьмом небе.
От всех остальных их фанатская деятельность держалась в тайне, для этого Сашка задействовала все силы и Прошу, но не зря говорят, материнское сердце не обманешь. Та давно заподозрила, что с дочерью что-то происходит, только не решалась начать разговор. Прошло уже пара месяцев со дня школьной дискотеки, Саша считала именно эту дату началом всего, дождалась, когда дома никого кроме них с Шуркой не будет, и тихонько постучала в дверь комнаты.
– Шур, можно к тебе? – Саша что-то писала и тут же накрыла лист лежащей рядом тетрадкой. – Давай поговорим. Я же не слепая. Кто он?
Этих слов, да еще сказанным таким голосом, оказалось достаточно. В глазах защипало, в горле образовался ком, который не давал нормально дышать, и Саша бросилась к маме на шею.
– Хорош, – одобрила мама фотографию Андрея, которую он прислал неделю назад. – Но ты же не хочешь выскочить замуж сразу после школы, нарожать детей и работать нянечкой в детском саду?
– Мама, ну что ты такое говоришь?
– Шур, а на что ты рассчитываешь без образования? Завод или детский сад, выбирай.
– Я уже все решила. Можно сознаться? – мама с удивлением глянула на нее и приобняла.
– Девочка моя, конечно, можешь. Мамы для того и существуют, чтобы слушать и защищать, и поддерживать, и любить.
В глазах снова защипало. Она спряталась у нее на груди и заговорила почти шепотом.
– Мам, ты же знаешь, как я к детям отношусь. Ну не в смысле, что своих хочу, хотя, когда будет время, я хочу сразу троих, а там посмотрим. Я хочу стать учительницей, учить их истории. Раньше не знала, какой предмер выбрать, просто учительницей хотела быть, а какой без разницы, а потом поняла. Это я еще до Андрея решила. Мы пока об этом не говорили, но, думаю, он поймет. Если все получится, буду поступать на исторический, а потом можно и перевестись. Ну это если уехать придется, – мама легонько отодвинула дочь и заглянула в глаза.
– Ты хорошо подумала? Решать тебе. Я твоему выбору доверяю. И еще, если это то, чего ты желаешь всем сердцем, – она замолчала, подбирая слова, и Саша даже подняла голову, чтобы понять, что случилось, – не предавай мечту, никогда не предавай.
– Мам, ты так говоришь, как будто что-то конкретное имеешь в виду. Как думаешь, Андрею об этом можно рассказать?
Ольга провела по волосам дочери, чья голова лежала у нее на коленях, но отвечать на первый вопрос не стала.
– Думаю, нужно. Если это серьезно, то не повредит.
3
Погода в последнюю неделю мая стояла просто загляденье. Дождь, который моросил всю последнюю неделю, закончился, дорожки подсохли, гуляй не хочу. Андрею дали увольнительную, и они собрались в кино. Саша надела новую блузку, в которой, по словам Проши, выглядела сногсшибательно, то что нужно. Договорились встретиться, как обычно, у кинотеатра. Как ни спешила, все равно вышла из дома позже, чем планировала. Пришлось всю дорогу бежать. Хорошо, кинотеатр в поселке, если бы на автобусе добираться, наверняка бы пропустила и опоздала. Метров за двести она перешла на шаг, правда, прическе это уже не помогло, кое-как ее пригладила и повернула за угол. Андрей с конфетной коробкой, подозрительно смахивающей на ее любимое птичье молоко, мерил шагами утоптанную площадь перед крыльцом. В паре-тройке метров стояла группа девчонок, они хихикали, поглядывали на парня, но заходить внутрь не спешили.
– Саша, ну наконец-то! – где-то сбоку послышались разочарованные вздохи. – Держи.
Коробка перекочевала ей в руки – так и есть, молоко, – и они сразу направились к контролеру.
Дожить до конца сеанса у конфет не вышло. Ребята купили по мороженому и не спеша пошли по дороге в сторону леса, метров через двести свернули на одну из проселочных дорог и двинулись в сторону озера – излюбленное место отдыха местных. Первые минут двадцать разговор крутился вокруг фильма. Еще бы! Настоящий вестерн «Человек с бульвара капуцинов» явно претендовал на титул самой громкой премьеры, если не года, то уж лета точно. Потом тема иссякла, и Саша решилась, она специально сунула в рот травинку, которую сорвала тут же, и отвернулась, чтобы не смущать собеседника.
– Чем планируешь заниматься после того, как отслужишь?
– Не знаю. Меня из техникума призвали. Скорее всего, вернусь, доучусь и пойду работать на стройку, как отец.
– Он строитель?
– Начальник участка. Мне нравится строить, видеть, как на голом месте вырастают стены. Это как рождение жизни.
– Романтично. А я хочу на исторический поступать. Детей люблю. Буду работать в школе, и чтобы детей у меня было трое, не меньше.
– Да рано тебе еще о детях-то думать. Выучись сначала.
– А там, где ты живешь, есть институт? – Саша опустила глаза, когда задала вопрос, и почувствовала паузу, прежде чем он ответил.
– Не знаю. Кажется, нет. Что мы все о будущем. Мы здесь и сейчас. Солнце, воздух, самая красивая девушка на свете, – он взглянул на Сашку и рассмеялся. – С размазанным по щекам мороженым.
– Где? – она стала лихорадочно тереть щеку.
– Минутку. – Андрей нежно стер с щеки каплю десерта, и вдруг резко наклонился и коснулся губами ее губ. До этого момента они уже целовались пару раз, когда она приезжала на концерт, но тогда было темно и времени в обрез.
На тропинке кроме них никого не было. Сашка непроизвольно сделала шаг назад и уперлась спиной в дерево. Этот поцелуй был не похож на предыдущие. Девушка почувствовала исходящий от юноши жар, который передался и ей. Внутри что-то загорелось, и ее руки непроизвольно потянулись к нему – только не отпускай. Дыхание у Андрея сбилось, и руки стали лихорадочно расстёгивать ветровку, блузку, она почувствовала на груди его руки. Девушку начала бить дрожь, но вместо того, чтобы сгореть со стыда и попросить прекратить, только сильнее прижалась к любимому.
И именно в этот момент где-то просигналила машина, раздались голоса, они резко отпрянули друг от друга, как будто кто-то толкнул их в разные стороны.
– Извини, – одновременно сказали оба и засмущались. Это разрядило обстановку, но убило всю романтику. Саша быстро, как могла, привела одежду в порядок, и парочка повернула в сторону дома. Не получилось или повезло?
