Варвара Еналь
Тот, кто дает ответы
– Будьте осторожны.
– Мы будем.
Глава десятая. Мирослава
1
В мастерской прадеда Матвея царил полнейший хаос. Сундуки открыты, сухие травы высыпаны из мешочков прямо на пол. Сами матерчатые мешочки валялись на столе, а сверху – разорванные в клочья страницы прадедовских тетрадок.
– Какой ужас… – испуганно прошептала Снежана, замерев на пороге и не решаясь войти. – Кто это сделал?
– Тот, кто забрал Желанную. Я бы еще порасспросил Скарбника, о какой твари он говорил, – сказал Матвей, осторожно продвигаясь вглубь мастерской. Он потер перебинтованное запястье, которое расцарапал котяра, и перешагнул через рассыпанные черные бусины.
– Посмотри, что они написали над печкой. Вывели прямо углем, – проговорила я и ткнула пальцем в кривую надпись.
Казалось, что писал пьяный, – буквы заваливались, в словах была куча ошибок.
«Мы убем тибя, видьмаче», – было накорябано на побеленной стене.
– Действительно, твари, – ответил Матвей.
Все тетради его прадеда Стефана были разорваны в клочья. Собирать эти крошечные бумажные кусочки не было никакого смысла. На это ушло бы не меньше года, мы давно бы уже легли в могилы, уничтоженные Желанной.
– Есть у меня еще одна тетрадь, она в хижине прадеда. Туда они точно не сунутся, – заметил Матвей, сгребая со стола весь мусор. – Я разберу это, может, завтра. Пойдем спать. Но сначала, Мирослава, позвони той девочке, сестре Дарины. Давай встретимся с ней завтра. Я отвезу тебя в город.
Я позвонила. Голос у Кристины оказался совсем детский и какой-то писклявый. И еще у нее была привычка постоянно добавлять слово «ну» к абсолютно любому предложению.
– Завтра встретиться? – проговорила она так растерянно, будто я просила у нее денег взаймы. – Ну… Давай. После обеда. Где? Ну… Ну, может, в «Макдоналдсе»? В каком? В том, что в центре, у оперного театра.
Мы договорились, и, когда я убирала телефон в карман, на душе у меня было немного легче. По крайней мере мы знали, где искать, понимали, в какую сторону двигаться.
На улице царил лютый холод, даром что конец октября. Наверное, около нуля, может, и минус один. Едва зашли на кухню, как Матвей включил отопление. Снежанка взялась мыть посуду, а я растерянно опустилась на стул и подперла ладонями голову.
Такой тоски и безнадеги я давненько не ощущала. В тот период, когда жила с матерью, я держалась благодаря неисчерпаемой злости. А теперь на кого злиться? На Матвея?
Но я не могла на него злиться. Слишком много хорошего и доброго нас связывало. Только сейчас, сидя у него на уютной кухне, я поняла, что все эти два месяца мне сильно не хватало моего лучшего друга.
Матвей поставил передо мной кружку черного кофе и молча сел рядом.
– Что ты записал в Желанной? – спросила я.
– Чтобы ты осталась живой. И чтобы Марьян победил.
– Вот оно что… – проговорила я. – Вот она откуда, победа…
– Я подстраховался.
– А после подумал, что книга может еще пригодиться…
– Очень логично, согласись. Я подумал, если вы с Марьяном нашли друг друга, значит, книга способна и на добрые дела.
– И ошибся, – горько заключила я. – Потому что книга Желанная убивает. И она овладевает тем, кто в ней пишет. Тот, кто все это затеял, это понимал – не сам записал желания в книге, а нашел для этого девочку из обычных.
– Кто это сделал? Кто мог это сделать? – жалобно всхлипнула Снежанка.
– Кто-то из кланов Варты, – мрачно ответил Матвей. – Причем из тех, кто владеет магией. Скарбник прав, они узнали информацию от меня – где находится книга и кто выполняет желания. Это все сделано для того, чтобы…
– Для того чтобы убрать тебя и меня. Потому что они боятся нас, – закончила я за него. – Тут и думать нечего. Вартовые не хотят, чтобы у них на пути стоял потомок Левандовского и потомок Новицких. Старая клановая вражда продолжается, она никуда не делась.
– Я, наверное, не усну этой ночью, – всхлипнула Снежанка.
– Мы будем спать вместе, не переживай. Останемся ночевать у Матвея, он нас защитит, если что…
– А вдруг Марьян твой придет прямо этой ночью вас убивать? – жалобно запричитала Снежана.
– Не придет. Сначала он выполнит первые желания. Как я понимаю, это не мы. Ему понадобится время, он ведь тоже человек. Давайте спать, поздно уже. Утро вечера мудренее. – Матвей поднялся и захромал в гостиную. – Верхние комнаты свободны, выбирайте себе любую.
2
Мы с сестрой устроились в одной комнате, на одной кровати. Легли спиной друг к другу, укрылись теплым одеялом, и в полумраке, глядя на скудный свет ночника, я подумала, что книга Желанная действительно затягивает.
Она владеет тем, кто пишет в ней свои желания.
Что спасло меня? Возможно, любовь к сестре, а может, дружба Матвея. И теперь я не оставлю своего друга одного. Конечно, он должен был сказать, что не сжег Желанную. А он взял и соврал. Заверил, что книги нет и мы можем жить спокойно. На деле же вышло то, что вышло.
Какое-то время я ворочалась, погрузившись в бесконечный поток мыслей, а когда все-таки заснула, мне приснилась мать. Первый раз после смерти.
Она была высокой, невероятно толстой и улыбающейся. Рукава ее халата были закатаны, она месила тесто и поглядывала на меня с этакой нагловатой хитринкой.
– Что, Мирка, скоро встретимся? – проговорила она и ловко слепила один пирожок, начинив его картошкой. – Скоро будешь в земле, как и я, в холодной, темной землице, и черви будут пожирать твое тело. Здорово, да, Мирка? – Мать оторвала от теста еще один кусочек, раскатала и снова слепила пирожок. Такой идеальный, ровный белый пирожок. После глянула на меня и продолжила. – А убьет тебя твой парень. Как там его зовут? Ты же никогда не говоришь имена своих ухажеров. Дура ты, Мирка. Надо было выходить за Богдана. Жила бы себе в его особняке, ездила на машине и варила борщ. А я бы научила тебя лепить пирожки. Вот, гляди, как это делается. Раз – и готово! – Мать положила еще один готовый пирожок и ласково подмигнула мне. – Дура ты, Мирка, вот я и говорю. Была бы замужем за Богданом. А теперь лежать тебе в землице вместе со мной. Тут у меня тоже неплохо, но лучше быть живой, правда? А теперь кланы тебя прикончат. Парень твой ненаглядный прикончит…
На этой фразе я проснулась, охваченная ужасом. Мать казалась такой настоящей, такой живой, что по спине поползли мурашки. Младшая моя сестренка спала как ни в чем не бывало, но я поняла, что уже не усну, и спустилась вниз.
Почему-то вспомнилось, как весной я точно так же проснулась от кошмаров, а на кухне сидел Марьян, и его присутствие было гарантией того, что со мной ничего не случится. Теперь же наоборот, мой Марьян представлял для меня и для Матвея реальную угрозу.
Я поняла, что мне необходимо выпить кофе, и включила чайник. Надо выпить кофе, иначе мрачные мысли сожрут меня не хуже могильных червей, о которых упоминала мать.
Появился Матвей, взъерошенный, в стареньких шортах и футболке. Я глянула на его ноги и ахнула.
– Что с тобой было? – проговорила, разглядывая длинные шрамы на его голенях.
– Не помню. Видимо, с кем-то подрался, пока был медведем.
– Это не укусы животных. Это ровные разрезы, словно кто-то специально наносил раны. Как ты можешь ничего не помнить?
Матвей мрачно пожал плечами.
– По-моему, это колдовство, – сказала я. – Найти бы того, кто его снимет…
– Мы не обращаемся к гадалкам и ворожеям, это запрещено. От этого только больше проблем, – хмуро сказал Матвей.
– Как же мы вернем тебе память?
– Надо найти способ без колдовства. И мы его найдем.
3
Легко сказать, сложнее сделать.
Утром мы поехали в большой город, чтобы встретится с Кристиной. Поехали вдвоем, оставив Снежанку на хозяйстве, и в этот раз такси вызывать не стали. Матвей предложил воспользоваться его новенькой и красивой машиной.
Кристина была тоненькой и очень симпатичной. Ее длинные черные волосы спускались до самой попы, а трогательная челка лишь подчеркивала глубину темно-синих глаз.
– Почему ты решила обратиться к нам? – спросил Матвей, когда мы устроились за уединенным столиком.
На нас не было браслетов-оберегов, теперь они не имели смысла, ведь кланы хорошо знали потомков Новицких и Левандовских. Потому Кристина какое-то время удивленно таращилась на разноглазого черноволосого Матвея, на его кожаные браслеты и выкрашенные черным ногти, потом перевела взгляд на меня, икнула и залепетала детским голоском:
– Ну… Я подумала, что если ты и твой парень… ну… если вы разбираетесь во всяких древних штучках, то, возможно, поможете и с этим. Потому что перед тем как пропасть, Даринка написала мне. Видите ли, она из очень строгой семьи. Мама и папа всегда ругали ее за всякую мелочь, и она должна была каждый день отзваниваться родителям и рассказывать, как у нее дела. А тут нет ее уже несколько дней, и дядя Павло позвонил мне и попросил найти Даринку и отругать. Сказал, что иначе сам приедет. – Кристина отпила немного кока-колы из бумажного стаканчика и продолжила свой рассказ: – Ну вот. А ее, Дарины, нигде нет. В комнате у нее пусто, никто не ночует. Подруг у нее нет. И последний раз она мне писала в понедельник. Похвасталась, что сидит в «Шоколадной майстерне» и рядом – подруга. После выложила в сторис себя, а потом пришла та фотография книги. Дарина написала, что боится, что книга странная и что ей надо что-то важное сделать. А после – все. Ни одного сообщения, и телефон все время выключен.
– Ты можешь показать, что она тебе написала? – попросил Матвей.
Кристина показала. Ничего особенного, вся та же фотка с Желанной и короткое сообщение девушки, что ей страшно и надо сделать кое-что важное, а потом она будет свободна.
– Мирослава, поищи аккаунт Дарины. Может, там есть еще какие-то фотки? Что-то, что нам поможет, – попросил Матвей.
Я быстро нашла аккаунт Дарины Рыбалко – светленькая девушка с зеленоватыми испуганными глазами и маленьким аккуратным подбородочком. Самая обычная милая девушка, ничего особенного. Фоток у нее оказалось немного, да и фотограф из нее был никудышный. Сплошные кривые селфи на фоне школьных стен или фотки еды – гамбургеров и кофе в пластиковых стаканчиках.
– Мы попробуем отыскать твою сестру. В полицию ты не обращалась? – спросил Матвей.
– Ну… обращалась. Они там сказали, что девушки частенько сбегают со своими парнями, надо подождать пару недель, и тогда будет ясно. Но мне кажется, что с ней что-то плохое случилось. Не знаю почему…
Кристина покосилась на черные ногти Матвея и поерзала на своем пластиковом стуле. Потом вздохнула и поинтересовалась, должна ли она нам заплатить.
– Нет, – коротко ответил Матвей. – Просто скажи адрес общежития Дарины, мы там поспрашиваем. Может, действительно где-то загуляла с новым парнем.
Кристина записала на салфетке адрес и протянула беленький квадратик Матвею. Она все еще поглядывала на него с опаской, но невероятная притягательность Ведьмака уже делала свое дело, и наша новая знакомая краснела, моргала и несмело улыбалась, демонстрируя ямочки на щеках.
Мы еще раз заверили Кристину, что постараемся отыскать ее сестру, и покинули «Макдоналдс».
– Ничего нового так и не узнали, – пробурчал Матвей.
– Поехали в общежитие, поспрашиваем. Сегодня суббота, многие разъехались по домам, но вдруг кто-то остался. И еще знаешь что? Надо взломать «Инстаграм» этой Дарины. Может быть, там найдется какая-то скрытая информация, которая нам пригодится.
– Хороший план. Действуем, – согласился Матвей.
Глава одиннадцатая. Мирослава
1
Старый город стоял в пробках. Беспомощно мигали красным и зеленым светофоры, поблескивала старая-престарая брусчатка, нетерпеливо потирали ладони водители. Мы тоже застряли на повороте, и, глядя на длинный ряд машин, Матвей мрачно предположил, что это будет тянуться до вечера.
– Зато молодежь успеет вернуться к себе в комнаты, – сказала я. – Да где там, Мирослава! Они как раз уйдут все. Вечер субботы, ты же понимаешь. Все будут гулять. – Думаешь, безнадежно, мы ничего не узнаем?
– Вдруг повезет. А нет так нет. Снежана обещала приготовить вкусный ужин. Вернемся, поедим.
– И будем ждать Марьяна, когда он придет убивать нас, – проговорила я, глядя на поблескивающий черный багажник стоящей впереди машины. – Не придет. Сегодня он убьет тех, кто записан первым.
– Сегодня? – Да. – О боже… А если об этом узнают в кланах?
– А кстати, в кланах! – Матвей вдруг повернулся и глянул на меня так, словно ему пришла в голову невероятная идея. – На совете не было Совинских. Совсем. И из Луш – только этот Андрей, дальний родственник убитых братьев.
– И что?
– Они не присоединились к совету, хотя продолжают быть кланами Варты. Значит, они отделились от нас и собираются где-то отдельно. Они не признают Марьяна Жнецом.
– И если они узнают, что он убивает…
– Это будет поводом снять его с позиции Жнеца и убить.
Матвей смотрел на меня не отрываясь, и его разноцветные глаза бешено сверкали.
– В этом смысл затеи! – сказал он. – Вот для чего все затеяли. Не только для того, чтобы убрать тебя и меня, но кое-кто в кланах желает иметь абсолютную власть, вот что!
– Думаешь, Марьян это понимает?
– Конечно.
– Значит, сегодня он должен убить какую-то девушку. Ему пришло сообщение. Он знает ее имя и где она живет. Может, попробуем помешать ему? Защитить?
– Он не скажет нам имя девушки, он не может. То, что записано в Желанной, нельзя разглашать, за это полагается смерть, как и смерть для обычных, если они запишут там свои желания, – пояснил Матвей.
Я вздохнула и замолчала.
Наконец длиннющая пробка рассосалась, и в начале четвертого мы остановились у двухэтажного кирпичного здания общежития.
Студенческая общага не представляла собой ничего особенного – маленькие окошки, плоская крыша. Вокруг – высокие деревья. У единственного подъезда на скамейке сидели ребята, попивали пиво и хрустели чипсами. К ним мы и подошли.
Парень в темной шапке, натянутой до самых бровей, удивленно уставился на Матвея и весело спросил:
– Ты кто, пацан?
– Ведьмак, – совершенно серьезно сказал Матвей.
– А я – Пророк. Меня тут так и называют. Спрашивай, все тебе расскажу, – зубоскалил парень.
– Мне нужна Дарина Рыбалко. Знаешь такую?
– Тебя интересует эта худая дуреха? – усмехнулся Пророк. – Так она загуляла где-то. Говорят, умудрилась забеременеть на первом же месяце учебы.
– И тут ее нет? – уточнил Матвей.
– Говорю же, шляется где-то.
– А подруги ее знают, где она?
– У нее нет подруг. Кому она нужна, плакса такая… – фыркнула симпатичная девчонка, сидевшая рядом с Пророком.
– А комнату ее можно глянуть? – быстро спросила я.
– Да идите смотрите. Там нет ничего. Ни денег, ни шмоток нормальных. Если вдруг найдете эту Дарину, то передайте, что ее отчислят через неделю, – сказала девушка и ослепительно улыбнулась Матвею.
Комната Дарины находилась на втором этаже. Мы поднялись по цементной лестнице (мимо нас, хихикая и поглядывая на Матвея, проскользнули две девчонки), прошлись по темному коридору с вытертым линолеумом и остановились перед дверью, на которой косо висел номер «тринадцать».
– Чувствуешь запах? – тихо проговорил Матвей.
– Нет. Ну, вообще тут воняет рыбой и жареной картошкой, а еще где-то, видимо, пиво пролили.
– Нет. Пахнет так же, как из разрытых ведьминских могил.
Я вздрогнула и оглянулась.
Длинный коридор освещали лишь две одинокие лампочки, одна – в начале, другая – в самом конце. В середине, где стояли мы с Матвеем, царил полумрак. Слышались приглушенные разговоры, чей-то смех, стук ложек, и я даже улавливала хлопанье карт о поверхность стола. Но ведьмами, на мой взгляд, не пахло.
– Ладно, просто глянем комнату Дарины и уходим, – коротко распорядился Матвей.
2
У Дарины действительно не на что было смотреть. Две кровати, две тумбочки, шкаф. Все старое, покосившееся, неуютное. В правой тумбочке валялись обертки от дешевых мятных конфет и в уголке – тест на беременность. С двумя полосками. На нижних полках – кружка, две тарелки, термокружка. Под кроватью – тапочки.
Вторая кровать, как, впрочем, и тумбочка рядом с ней, была совершенно пустой.
Мы перетряхнули одежду в шкафу, но ничего не нашли. Вышли в коридор, и вдруг Матвей окликнул:
– Девушка, подожди. У меня к тебе есть разговор.
Из ванной только вышла низкая худенькая девчонка с полотенцем на голове. Увидев нас, она замерла посреди коридора, не решаясь двинуться к своей комнате.
– Ты кто? – быстро спросила она, поправляя полотенце на голове.
– Друг Дарины.
– Не бреши. Не было у Дарины друзей, – тихо сказала девчонка.
– Ты ее знала? – спросила я, думая, что, может, девушка будет откровеннее со мной.
– Она училась со мной в одном универе и жила тут в соседней комнате. – Девчонка продолжала смотреть на Матвея, полностью игнорируя мою персону.
– Знаешь, где она сейчас? – уточнил Матвей.
– Зачем тебе?
– Ее разыскивают родственники. Попросили поискать нас.
– А вы кто? Частные сыщики? – Девчонка усмехнулась.
– Что-то вроде этого.
– Купите хороший кофе, молоко и шоколад. И приходите сюда, поболтаем. Комната номер пятнадцать. Только быстро, потому что через час я ухожу. – Девчонка шагнула прямо на нас, грубовато отодвинула меня плечом и скрылась за дверью пятнадцатой комнаты.
Мы метнулись в ближайший магазин – это оказалось недалеко, вокруг студенческой общаги наросла тьма-тьмущая всяких магазинчиков и киосков, – и постучались в комнату к нашей новой знакомой.
– Меня зовут Сандра, – пояснила худенькая девчонка. Она была уже без полотенца, волосы высушены феном и тщательно выпрямлены. Сидя на стуле, Сандра красила брови и ресницы. – Включайте чайник, будем пить кофе и говорить. Вы классные и странные, я таких еще не видела. Хотите про Дарину? Расскажу про Дарину.
Матвей быстренько организовал кофе, и едва мы устроились за убогим маленьким столиком, как Сандра принялась рассказывать:
– Дарина была дурой. Знаете, есть такие девчонки, про которых только и можно сказать, что они дуры. Ни красоты, ни ума, ни вкуса, ни денег. Приехала она из какого-то села, связалась с первыми же попавшимися придурками и залетела от кого-то из них. Думала, что никто об этом не знает, ходила надутая и зареванная. На пары опаздывала, ничего толком не учила. Такое ощущение, что девочка всю жизнь жила в какой-то глуши, бычкам хвосты крутила, а тут попала в большой город, и ей снесло башню. – Сандра улыбнулась и, развернув шоколадную конфету, аккуратно откусила кусочек. – Конечно, большая часть нас, студентов, из сел. Родители хотят лучшей жизни своим детям, насобирали денег и отправили их учиться в большой город. Но надо иметь хоть какие-то мозги и заниматься учебой, а не липнуть к парням. А на Дарине прямо было написано: «Возьми меня». Дура, одним словом.
– От кого она залетела? – сухо спросил Матвей.
Он не выпил ни капли из темной общаговской кружки, да и я не притронулась к своему кофе.
– В том-то весь прикол, что она сама не знала.
– Она тебе рассказывала об этом?
– Мне нет, но девчонка, которая жила с ней в комнате, знала. Ангелинка. Та еще врушка и болтушка. Они были два сапога пара. Ангелинка тоже из села, но наглая такая, шустрая. Она украла у Дарины деньги. Большую сумму сняла с карты и пропала. Так что мы не видели Ангелинку довольно долго. И Дарина куда-то делась. А тут вчера вечером Ангелина вдруг появилась. Сказала, что будет учиться в колледже и забирает документы. Собрала свои вещи и ушла.
– И это все? Дарина узнала, что беременна, и пропала? Или все-таки уехала к родителям? – уточнил Матвей.
– Какие родители? Вы что? Отец оторвал бы ей голову. У нее строгие родители. Требовали, чтобы она звонила каждый вечер, скидывала фотки своих тетрадок и того, что она ест. И вообще постоянно выносили ей мозги. Даринка рассказывала, что ей запрещали приходить домой позже восьми часов вечера и не покупали сенсорный телефон, пока она училась в школе. Чтобы не переписывалась с мальчиками, понимаете? – Сандра усмехнулась и покачала головой. – Вот из-за таких слишком строгих родителей у дочерей, как правило, и сносит башню, когда они уезжают учиться. Беременная Дарина домой не поедет ни в коем случае!
– Так где же она может быть?
– Ага, вот это интересно. Я скажу вам кое-что, но за деньги. Сами понимаете, студенту деньги нужны всегда.
Матвей молча положил на стол розовую купюру в 200 гривен, но Сандра лишь заулыбалась еще шире.
– Вы за дуру меня держите? Вы себя видели со стороны? Парень, твоя черная кожаная курточка стоит больше, чем мои родители передают мне на жизнь на три месяца. И плюс крутая тачка, и плюс классная девчонка. Сто баксов. Можно гривнами, по курсу. Сто баксов, и я рассказываю.
– Нахалка, – мрачно сказал Матвей. – Не боишься меня?
– Тебя – нет. А вот того, кто приезжал сюда вчера поздно вечером, боюсь. Я завтра уеду к родителям, пересижу у них недельку. Страшно тут стало. – Сандра поморщилась и торопливо вытерла ладони о джинсы.
Я молча достала пачку влажных салфеток и протянула ей, после выразительно посмотрела на Матвея, и тот достал деньги.
Деньги ведь у него действительно были.
Сандра торопливо запихала купюры в карман и стала рассказывать:
– Пришла тут однажды к Дарине фифа одна. Прямо звезда, красавишна, вот как вы. Приехала на такси, в бежевом пальто, в крутых кожаных полусапожках. В ушах – золотые сережки. В общем, красота обалденная. Как зовут, не знаю, не спрашивайте. Сказала, что учится вместе с Дариной. Может, и правда, не знаю. Мы с Дариной в разных группах. Приехала она, значит, вся такая крутая, и позвала Дарину гулять. Наши как увидели эту красотку, так сразу заприметили. Девушка на миллион. Понимаете, о чем я? Такие просто так с девочками из села не дружат. Они обходят десятой дорогой студенческие общаги. Вот с ней Дарина и укатила. А на другой день пропала.
– А фотки этой красавицы у тебя нет? – спросила я.
– Нет. Извини. Я не стала ее фотографировать. Просто не подумала, что пригодится. Но спросите у Пророка, он, возможно, сфоткал. Он же ни одной юбки не пропустит.
– Сама что думаешь? Куда могла деться Дарина? Зачем она той девчонке? – спросил Матвей.
– Думаю, для какой-то тусовки нужна была девочка. Возможно. Не знаю, ребят. Темное это дело, разбирайте его сами. – Сандра улыбнулась и велела нам уходить. – Мне надо собираться. А вы и так слишком засиделись. Еще накличете неприятностей на мою голову.
– А что за черт приходил вчера? Кого ты боишься? – Матвей даже не сдвинулся с места, так и продолжал сидеть, грея ладони о горячую кружку с кофе.
– А, парень в черном. Высокий, мрачный. Расспрашивал про Ангелину. Моя соседка по комнате, Ирка, сказала, что она хотела прийти сегодня, забрать вещи из прачечной. Там у нее сушилось что-то. Странный такой парень, тоже вроде вас. Крутой, дорогой и страшный. Все, уходите. За деньги спасибо. А меня тут завтра уже не будет.
Сандра решительно распахнула дверь своей комнаты, и нам пришлось уйти.
