Ваня Кирпичиков
Певчий
Пришелец из ниоткуда усердно пел, но иногда сбивался…как будто хотел разрыдаться. Весь вид его указывал на то, что у него случилось горе. Мрачно и печально было его лицо. Он смотрел на соседствующих со скорбью и, кажется, слегка всех жалел, сочувствовал. Весь его темный образ дополняла нездоровая сыпь на лице. Жуткая.
Илларион, хоть и был немногословен, но все же поинтересовался у Марфы, соседки по хору, не заметила ли она мрачного певчего с сыпью на лице и руках. Марфушка ответила отрицательно. Тогда Илларион спросил у Никиты, еще одного певчего-соседа, не видел ли он в хоре новенького. И Никита ответил, что все кругом ему знакомы, а постороннего он не наблюдал. ”Странно..кто это был? Почему только я его лицезрел?” – недоумевал Илларион, размышляя о происшедшем.
Неведомый гость нарушил покой Иллариона. Черты лица, чернильная сыпь чужестранца не давали покоя. Набравшись мужества, Илларион решил подойти к нему после окончания службы и начать разговор. Но как только хоровые мероприятия заканчивались, странный молодой человек терялся в церкви и его невозможно было найти. Он исчезал в божьих тенях, как приведение. За ним нельзя было угнаться. Он был неуловимым певчим. Тем, которого наблюдал исключительно Илларион и никто более.
