Ванда Михайловна Петрова
Чужая галактика

«Ах, Дит, Дит! – мысленно укорял Мут своего друга. – Если бы ты согласился на предыдущий вариант!» Сердце того парня, могучее, сильное сердце человека, жило, ритмично билось и подавало без перебоя кровь и кислород …

И Дит просто потребовал от Мута – спасай! И Мут сделал невозможное – раздробленное на мелкие осколки костей тело парня стало возвращаться к жизни. Но – к какой! Однако Дита это не убедило, а наоборот закрепило его решение «не идти ни на какие компромиссы в ущерб кому-либо».

А это, «бескомпромиссное», сердце – сердце новорожденного, родившегося с двумя жизнеспособными отличными сердцами, одно из которых необходимо было удалить для того, чтоб организм младенца стал нормально функционировать! Крепкие, удивительно здоровые жизнестойкие сердца, но – младенца! Мут сделал и делает все, чтоб новое сердце Дита в кратчайшие сроки «выросло» в сердце взрослого человека, но для этого надо время! А до полета к планете ИКС остались считанные дни, не успеть! Ни за что не успеть! Это Мут, гениальный врач и ученый, понял вот сейчас, когда Дит открыл глаза и заговорил.

И Мут, склонив свою «повинную» без вины голову перед своим дорогим другом, ласково, но твердо поведал ему врачебную правду – Дит не может пока вылетать в космос, его новое сердце надо «растить». Дит стиснул руку Мута и «по-мальчишески» запальчиво воскликнул:

– Мут! Ты ведь знаешь, нет никакого риска!

Мут молчал. Дит настаивал:

– Но, если ты не заменишь рэкограмму, я не буду допущен к полету! Ты помнишь тот полет?! Только наши обоюдные знания и умение мгновенно без слов понять друг друга, спасли весь экипаж от гибели!

Мут был непреклонен:

– Да, но то была уже изведанная планета, а сейчас полет в отдаленную часть галактики, куда еще никто не летал. И к планете, о которой даже сведений нет, кроме единственной той первой голограммы, да первых нескольких проб. Нет. – твердо и решительно ответил Мут.

– Нет!!! – в отчаянии воскликнул Дит, – А ты подумал о том, что я умру без тебя?! Я не могу без тебя! Всегда не мог! А сейчас по жизненным показателям – не могу! И ты, как врач, это знаешь! Я просто умру и все! – и Дит по-детски умоляюще посмотрел в ясные добрые глаза своего старшего друга. Мут секунду подумал и решительно заявил:

– Я тоже не полечу.

– Нельзя этого делать! – отчаянно воскликнул Дит. – Экипаж слажен, прошел все проверки … Мут, ты ведь знаешь, в такой экспедиции нельзя так просто вывести из состава, быстро кого-то заменить. Состав целиком вновь должен будет пройти через все проверки! А там, где-то в галактике, на грани гибели тот, кто успел послать нам сигнал! И ждет! Надеется! Верит … Мы можем не успеть! И ты все равно должен будешь указать вескую причину своего самовывода из экипажа космолета, это значит – должен будешь рассказать обо мне все! Иначе тебя подвергнут точечной проверке, а ты понимаешь, что это! Но ты ведь знаешь, что все скоро урегулируется. И я ни в чем не буду слабее, даже наоборот! Но пока придется это держать в тайне. Пока. И главное, ни каких компромиссов!

– Вот видишь, – ворчливо попрекнул Мут, – Сам, так «ни каких компромиссов», а меня на что толкаешь?!

– Это, не компромисс, Мут, а молчание ради дела. Да, ты, Мут, знаешь, что мое сердце «вырастет» и все придет в норму. Но пока ты будешь доказывать на моем «растущем» сердце, меня отстранят от полетов, и я буду вычеркнут из круга САГЕЛАТов! И мои знания ПРЕГЕЛАТа замкнутся во мне, не принося никому пользы. Мут, ты ведь знаешь, что тогда я тоже не смогу жить! Ты ведь знаешь это, Мут! И на что, получается, ты, Мут, употребил свой разум при этой вот уникальной пересадке? На что?! Подумай, Мут!

Мут крепко стиснул плечо Дита:

– Да, ты прав. Я буду думать, Дит. – и Мут пересел в самый дальний уголок. Воцарилась полная тишина.

Во второй половине дня Мут был уже в космолете и отдавал специфические распоряжения относительно шестого отсека, как необходимые при предстоящем полете в неизведанное.

Глава 5. Вылет к планете ИКС.

Астроплазмолог Глосс, все время полёта занятый новым лактографом, взглянул на вошедшую Нэт, в окно иллюминатора, за которым крошечной исчезающей звездочкой светила земля, спросил:

– Где Дит?

– В шестом отсеке с Мутом. – ответила Нэт.

– Есть данные космической бури …

И Глосс углубился в расчеты. Расчеты подтвердили о надвигающейся космической буре, но скоро и без расчетов всем членам экипажа стало ясно – буря будет. Весь состав экипажа собрался вокруг Глосса и приборов. В молчании наблюдали, как за иллюминаторами проносились различных размеров космические тела …

Обстановка была напряженная, но лица у всех были спокойные. Из новичков был один только Максим – дублер капитана корабля.

Поступил сигнал – поврежден 6-й отсек. Нэт оглянулась, но Мут с капитаном были тут же. Хорошо зная Мута по прежним полетам, Нэт была удивлена, увидев незнакомое выражение в его глазах. «Похоже на страх? Но это же не вероятно, Муту не ведом страх. Что же это такое? Если боится, то почему, за что и за кого? Странно все это …».

Поступил новый сигнал – повреждение исправлению не подлежит. Необходимо отстыковать 6-й отсек. Такое под силу могло быть только капитану корабля – Диту. Знали это все, знал и Мут. Сигнал повторился и медлить было нельзя, иначе повреждения затронут ближайшие отсеки. Нэт, наблюдавшая все время за лицом Мута, изумилась вторично за этот день, Мут с изменившимся лицом шагнул к Диту, как бы преграждая ему дорогу.

– Ты не пойдёшь, Дит! – и просящее, и требовательно, воскликнул врач корабля.

– Надо, – ответил коротко капитан, и врач по его интонации понял, что капитан пойдет, потому что повреждение может устранить только он.

Мут вспомнил один из полетов, когда Дит, ещё новичок в космосе, спас корабль от катастрофы. Но это было тогда …

– Дит, ты не … – и Мут осёкся, встретив строгий приказывающий взгляд друга – молчи.

«Дит пойдёт! – в ужасе металась мысль в уме Мута, – И погибнет! Как убедить его, что теперь ему пока что нельзя!» Мут в отчаянии оглянулся, как бы в поисках чьего-то плеча, чтоб опереться в эту минуту …

Могучий, поистине богатырского телосложения, врач космолёта беспомощен перед надвигающейся бедой: «Дит погибнет, если сейчас выйдет в открытый космос. Пока этого Диту нельзя, совсем нельзя!».

Авторобот извещал о дальнейших продвижениях повреждения, они молниеносно увеличивались, грозя захватить прилегающий отсек …

Неожиданно раздался характерный щелчок, который оповещает экстренный выход кого-то в космос и всего через несколько секунд прозвучал жизнерадостный голос Максима – дублёра капитана в полёте, юного учёного, ещё ни разу не бывшего в самостоятельных экспедициях.

– Назад! – холодно, резко приказал капитан.

– Поздно, лучше поспешим с устранением повреждения. Я жду твоей команды, капитан, – спокойно, явно стараясь подражать интонации Дита, проговорил Максим.

Мут неотрывно следил за лицом своего друга. И когда, поражающий всех своей выдержкой и самообладанием, Дит неуловимо для других изменился в лице, Мут быстро взглянул на экран пульта. Там, в открытом космосе, среди мелких «звёзд» неслась на корабль огромная глыба, а Максиму повреждение устранить не удавалось.

– Принять дублёра и произвести экстренную расстыковку по шестой отсек включительно, – отдал команду капитан.

Экипаж замер. Заработала аварийная автоматика и Максима втянуло вовнутрь, тут же расстыковывая шестой отсек. Это был единственный выход, но грозящий катастрофой при посадке корабля. В то же время огромная глыба врезалась в уже отстыкованный шестой отсек, а корабль понесся дальше …

Какая-то секунда спасла Максима. С окаменевшим выражением лица он стоял перед капитаном – он не смог. Но экипаж знал, что в создавшейся ситуации сделать было ничего невозможно. Капитан, и сейчас, мгновенно сориентировавшись и рассчитав, принял единственно правильное решение и спас и в этот раз, как и в том, прошедшем полёте и корабль, и экипаж на нём, который вышел из поля магнитной бури, хоть и утратив одну из своих частей по шестой отсек включительно, но способный лететь дальше.

Дит подошёл к Максиму и крепко сжал его плечи. Максим, до этого стоявший с отчаянным видом, счастливо взглянул на лицо своего капитана и улыбнулся. Он готов был вновь повторить этот выход, только чтобы видеть такие глаза капитана!

– Ты больше не будешь считать меня новичком? – спросил Максим, с таким неизъяснимым восхищением смотря Диту в глаза, что все заулыбались.

Дит разжал руки на плечах Максима и углубился в расчёты.

Неожиданно приборы показали – планета!

Мут воскликнул:

– Не может быть! Приборы, повреждённые бурей, ошиблись, это какое-нибудь большое космическое тело.

– Нет, Мут, это планета, – спокойно ответил Дит.

Глосс пробурчал:

– А я еще не успел собрать свой новый прибор.

Все сочувственно посмотрели на Глосса, а Мут крепко сжал руку Дита, и пристально посмотрел ему в лицо. Нэт подумала, что раньше Мут так не беспокоился за своего молодого друга, сильного, очень выносливого, с «космическим» здоровьем. «Почему Мут так беспокоится за капитана?» – недоуменно, в который раз подумала Нэт.

Глава 6. Земляне на неизведанной планете.

Корабль удалось припланетить. Это была такая удача. Недавно весь экипаж уже было приготовился катапультироваться в спасательном аппарате в бездну галактики, только капитан всё медлил. И вдруг он скомандовал – всем по местам. Весь экипаж в полном аварийном снаряжении так и занял свои места и приготовился к сокрушительной посадке повреждённого корабля. Когда удара не последовало и весь экипаж осознал – они живы и под кораблём твёрдая почва планеты, какое-то время была полная тишина. Но вот тишину взорвал ликующий голос Максима:

– Качать капитана!

Но Дит остановил друзей жестом руки и голосом, в котором не смог скрыть тревогу, сказал:

– Подождите благодарить …

Если бы Мут внимательно посмотрел в лицо своему другу, он бы увидел не радость, а крайнюю настороженность в глазах капитана. Но Мут сейчас думал уже не о посадке, он знал, что только Дит мог сделать такое, значит, не зря он скрыл то, что произошло с Дитом незадолго перед вылетом.

«Но что будет с Дитом теперь? Всё переменилось из-за неожиданной космической бури. И что это за буря? Ни один космический робот не приносил такой угрозы на пути к планете ИКС» – в отчаянии думал Мут.

Ведь за то время, что корабль должен был потратить на перелёт от Земли до планеты ИКС, Мут твёрдо рассчитал, что устранит ту опасность, которая есть в отношении Дита. Но как будет теперь, он не знал.

В той части корабля, что пришлось отсечь, и был оборудованный по требованию Мута и при его участии сконструированный со специалистами отсек для Дита. Отсека нет.

Пробы воздуха дали хорошие показания, но капитан приказал выходить в спецкостюмах. Это были уже не те мумии-скафандры для космоса, эти не сковывали движений и не мешали при ходьбе, но всё-таки – спецодежда.

– Нет, Дит, ты не пойдёшь первым, – решительно заявил врач корабля, вновь удивив этим Нэт, – Тебя никто не сможет заменить, и ты должен это помнить всегда, – и чтобы сгладить свой приказ как врача, Мут улыбнулся светлой, ясной улыбкой, – Уступи право вступить на незнакомую планету первым мне – твоему давнему другу.

Мут добродушно засмеялся, понимая, что этого желает каждый из членов экипажа. И чтобы как-то закрепить за собой право первенства в необидной форме, Мут продолжил:

– Я и в возрасте тебя постарше, помнишь?

Командир корабля был действительно очень молод, но очень серьёзный (слишком серьёзный, как сетовали влюблённые в него девушки), всегда собранный и с некоторых пор для тех, кто знал его давно, в чём-то неуловимо переменившийся, встретился со взглядом своего старшего друга, посмотрел в окно иллюминатора.

– Может ты и прав …

Мут ещё сердечнее улыбнулся, взял за руку Дита:

– Ты обо всех должен думать. Если с тобой что случится … Не хочешь же ты заставить меня горько раскаиваться … – и Мут выразительно и пристально посмотрел в глаза капитану.

–О, нет, Мут, – Дит уступил дорогу врачу.

Рядом с капитаном встала Нэт со словами:

– Он прав, Дит. Хоть пробы и не показали ничего угрожающего, но … – и Нэт также шагнула вперёд Дита.

– Нет, – решительно и властно ответил Дит, – За врачом иду я.

Никто, кроме Мута, не решался спорить с капитаном, если он переходил на такой тон. Нэт уступила дорогу капитану.

Глава 7. Странные растения неизведанной планеты.

– Странно, – бурчал себе под нос Глосс, – Ничего не сходится с тем, что приносили роботы. Ничего.

Земляне рассредоточились на расстояние слышимости и видимости друг друга. И каждый занялся знакомством с тем, что попадало в кругозор.

В стороне раздался вскрик ужаса, и затем изумлённый возглас Нэт. Все члены экспедиции, участвующие в выходе на планету, поспешили на возглас. Нэт как-то странно посмотрела на подошедших, и молча пошла к видневшемуся вдали большому растению в форме своеобразного уродливого цветка. Все пошли за ней. Под ногами была сухая неровная почва. Не доходя до растения, Нэт щупом дотянулась до того, что напоминало лепестки и … Все издали тот же возглас изумления, смешанный с ужасом.

Только капитан хранил молчание. Он обладал выдержкой древнего индейца – ничему ни при каких обстоятельствах не удивляться.

Но удивляться было чему даже таким не новичкам в космосе, какими и были в этом отряде члены экипажа, подобранные для первого выхода на планету. Растение вмиг сжалось, и стебель изогнулся спиралью, а когда распрямился, вместо того, что только что походило на лепестки, между ними «вырос» острый длинный шип и всё «растение», вдруг распустив туго сложенные вдоль «стебля» зелёно-радужные прозрачные крылья, закружило над их головами с жутким звуком.

– Этот агрессивнее! – воскликнула Нэт. – Первый улетел.

Нэт, видно что-то надумав, быстро подошла к пеньку, на котором росло что-то, похожее на огромную гладкую шляпку гриба, и тихонько коснулась верхушки этого своим щупом. Раздался резкий хлопок! Сизый дым окутал «пень»! И из этого сизого тумана взвилось в воздух нечто с хищно ищущими корнями – щупальцами, среди которых разверзлось чёрное отверстие, наподобие безобразной омерзительной пасти! Из этой пасти зловоние наполнило, казалось, всю планету.

Дит направил тэг и выстрелил из раструба в это омерзительное чудовище. Чудовище со страшными звуками, завертевшись, понеслось прочь.

Все задохнулись в оставшемся зловонии, ещё не зная, что оно ядовито. Спасла их предосторожность капитана, приказавшего одеть спецодежду. Но запах был невыносим. Мут, попятившийся назад, оступился и тут же раздался его глухой стон. И он осел на почву, глухо проговорив: «Нога …».

Все в недоумении уставились на ноги Мута. Глосс понял первым, сорвался с места и с разбега изо всей силы рубанул «булыжник», что лежал у ноги Мута, и брезгливо отскочил в сторону. «Булыжник» разлетелся во все стороны зловонными кусками, обрызгав и Мута и Глосса. Спецкостюмы их задымились. Нэт вслед за капитаном, выхватив неп, так же направила его на Мута с Глоссом.

Вокруг зловонно и едко дымились разлетевшиеся куски и брызги «булыжника». Приборы показывали критическую шкалу.

– Хищник! – изумилась Нэт.

– Да, свирепый и кровожадный, со странным строением … – подтвердил Глосс, поверхностно обследовав остатки «булыжника».

Глосс нагнулся и разглядывал хищника. Нэт тоже, перебарывая отвращение, склонилась над зловонными дымящимися кусками. Осмотрев их, Глосс с Нэт подтвердили: «Да, у этого «булыжника» острые длинные клыки и крепкая челюсть, что даже спецкостюм Мута едва-едва спас его ногу».

Мут сидел с побледневшим лицом. Глосс, обследовав куски, заключил:

– Вся остальная часть «булыжника» очень уязвима, страшна только пасть с сильными челюстями и острыми клыками.

– Срочно возвращаемся на корабль, – приказал Дит, обеспокоенный ногой Мута. – Как ты думаешь, что с ногой? – спросил он у Мута.

Мут, стараясь улыбнуться своей светлой улыбкой, ответил:

– Кость цела.

Но Мут просто не сказал правды своему младшему другу.

– Не ходить же нам всюду в полной экипировке! – отчаянно воскликнула астробиолог Ивка.

– В «полной», не в – «полной», но надо быть всем предельно осторожными, – сказал, с сердитыми нотками в голосе, Глосс. – Мы что-то расслабились, доверившись исследованиям роботов, действительность совсем не соответствует их данным.

– Да уж … – односложно откликнулась Нэт.

На корабле их с нетерпением ждали оставшиеся члены экипажа. В их отсутствие какие-то неизвестные чудища напали на корабль. С чудовищами пытались наладить взаимосвязь, но – безуспешно. В итоге удалось отбиться от них, но те успели нанести вред и так уже повреждённому бурей кораблю …

Чудовища, наводняющие эту планету, вели себя всё агрессивнее. Пришлось прибегнуть к радикальным мерам …

Строение клеток и всего организма чудовищ удивляло и заводило в тупик и Ивку, и Нэт, и Глосса, и Мута … Всех землян.

Связь с Землёй установить не удавалось. На позывные не отвечал абсолютно никто. Космолёт пока что исправлению не подлежал.

Капитан корабля хранил молчание, и никто не знал, что он думает. На обсуждениях Дит внимательно выслушивал каждого, отмечал удачные предложения, но сам не делился своими догадками, только деловые короткие фразы.

Открытых ни водоёмов, ни рек обнаружить пока что не удалось. И было под вопросом, есть ли таковые вообще на этой планете.

Глубинные воды неведомой планеты показали, что при специальной очистке и кипячении при определенной температуре, вода с трудом, но может быть пригодна для употребления.

У Мута оставались большие сомнения в пригодности этой воды для питья, необходимо было провести дополнительные исследования, и он распорядился – запас строго распределять по крайней необходимости, пока не будет решен вопрос о пригодности местной воды для питья.

Теперь, чувствуя, что они попали совсем не в ту обстановку, какую им приносили роботы, Мут терзался поздним раскаянием, что поддался на просьбы своего друга и своё собственное жгучее желание – быть с ним в полёте.

Глава 8. Зов или западня чужой галактики.

Кость левой ноги у Мута была раздроблена под челюстями «булыжника» в мелкие щепки. И все эти костяные щепки перемешаны с мякотью, сухожилиями, венами, капиллярами …

Мирализин, способствующий быстрому срастанию костей и восстановлению повреждённого организма, в этом случае не дал ожидаемого эффекта.

Мут со страхом ждал завтрашнего дня. Дита не остановить. С детства любознательный и упорный, он пойдёт без него, без Мута, в этот неизвестный мир, непохожий не то, что на встречаемые ими миры, но даже на то, что приносили спутники-роботы с той планеты, на которую они и летели. И у Мута всё больше и больше зрела уверенность, что во время галактической магнитной бури, с небывалым «звездопадом», в которую они попали, и когда их корабль на время вышел из-под власти людей, был не управляем, в это время он и изменил курс. Но приборы, почему-то после магнитной бури, также показали заданный курс. И точно, на заданном курсе перед ними предстала эта планета. Как они могли сесть на другую планету, когда на заданном ещё на Земле курсе, все планеты были известны, кроме планеты ИКС, а эта …

И Мут решился признаться хотя бы самому себе: «Это не планета ИКС, но вопрос в том, какой курс мог стать «правильным», кроме заданного курса на планету ИКС и привести на совершенно другую планету? Корабль должен был описать какую-то немыслимую траекторию и занять положение в этой траектории однозначное ранее заданного курса». Муту до крайности необходимо было самому обследовать хоть маленький участок этой планеты. Досконально исследовав те пробы, которые были принесены космическими роботами с планеты ИКС, Мут знал, что он смог бы найти ответ и на эту загадку.

Спутники-роботы носили пробы и данные всегда с одной и той же планеты. Но выходит, не с этой, на которую они припланетились, потому что все и пробы, и данные, приносимые роботами, совпадали, а эти пробы и данные были различны с теми. Мут искал причину задержать Дита и не находил.

Всегда уравновешенный и добродушный, теперь постоянно в разладе с самим собой, Мут убеждал сам себя: «Но ведь я только потому и пошёл на обман с сердцем Дита! Потому что был уверен, что шестой отсек и время, которое пройдёт в полёте до планеты ИКС, сделают своё благотворное дело – сердце Дита возмужает и станет взрослым, а он, Мут, всегда будет рядом с Дитом и ничто не сможет их разлучить». Стоп! У Мута молнией пронеслась мысль, озарив его разумение: «Только пересечение гелинакрильных линий может дать одинаковый курс с ранее заданным, но гелинакрильная линия – это граница между галактиками, граница разницы двух миров в системе притяжения, в системе всей «конструкции» галактик. Наш корабль просто «притянула» к себе эта планета, когда ослабла зона притяжения нашей галактики, а сила притяжения сократила время полёта. И эта планета на одном курсе, что и планета ИКС, только в другой галактике. Если упрощённо, то – наш корабль для этой планеты явился «куском железа», а сама эта планете «магнитом». – Мут понял всю глубину их катастрофы. Если это так, тогда они не смогли бы выйти в открытый космос с этой планеты, если бы даже корабль был исправен – он «кусок железа» для этой планеты «магнита». «Чужая галактика не отпустит нас на нашем корабле, она всегда будет держать нас в «плену», притягивая к себе».

Мут, уже без всяких колебаний понял, что они оказались на совершенно неизведанной чужегалактической планете, но очень схожей по многим показателям с Землёй, а так неожиданно «выросшей» перед ними, потому что эта чужегалактическая планета находится на одном курсе с планетой ИКС и не далеко от гелинакрильной линии. Но планетой неблагополучной в самом страшном понятии. А вся это чужая галактика для них, землян, – западня.

Мут мысленно воспроизвёл рассказы тех участников экспедиции, которые, оставшись на корабле во время их первого выхода на территорию этой планеты, вынуждены были отбиваться от каких-то чудовищ, которые никаким образом не шли на связь и вели себя непредсказуемо агрессивно. Также Мут воссоздал в своей памяти ландшафт этой планеты – мёртвый, населённый какими-то явно прилетающими сюда чудовищами. Сюда же он приплюсовал непригодную для питья жидкость планеты и отсутствие каких-либо съедобных растительных видов и животного мира.

«А люди… То есть – существа разумные?! Они должны же здесь быть? Почему нас встретили только эти чудовищные, злобные порождения? Неужели разум полностью истреблён на этой планете?!» Мысли Мута продолжали свой бег по спирали, заданной самим Мутом и окружающим его: «Где «роддом» этих чудовищ? И что представляет собой эта чужая галактика? Какие в ней самые близкие планеты и что это за планеты?»

Единственный человек из экипажа, с которым Мут мог обговорить свои догадки и выводы, был капитан корабля – Дит. Но Дита надо было щадить. И в мозгу Мута вторично высветило, как молнией – возможно только Диту и суждено добраться до разгадки и найти выход, так как Мут, как врач, заметил, пока что ни для кого неприметные, зловещие штрихи «космической смерти».

Мут и не догадывался, что Дит то же самое решил по отношению к Муту – пока ни чего ему не говорить. Для Дита тоже стало понятно, что они не на планете ИКС и даже не в своей галактике, но одно обстоятельство их посадки на эту планету так и оставалось для него загадкой, что это было – зов или западня чужой планеты чужой галактики.

Там в космосе Дит отчётливо знал, что корабль самопроизвольно «падает». И способа, замедлить это падение, нет.

Ничего не оставалось, как всей экспедицией покинуть космический корабль и попытаться спастись на аварийном аппарате, такой приказ он и отдал, а сам всё медлил, пытаясь спасти корабль.

Но в какой-то миг Дит увидел, что неработающие до этого приборы «ожили» «перескочив» и теперь показывают замедление падения. «Перескочив» ещё раз, приборы показали такую скорость падения, при которой появилась надежда на спасение корабля и, естественно, всего состава экспедиции, куда входил и экипаж корабля. Приборы опять бездействовали, но надежда на спасение корабля и всей экспедиции всё более укреплялась в нем. И тогда Дит отдал приказ – занять всем свои места. Все вышли из спасательного аппарата и заняли свои места. Дит приготовился к жёсткой посадке и предупредил всех. Но корабль, совсем утратив скорость падения, припланетился, словно пушинка. «Эта мысль нелепа, но, будто, кто-то протянул руки, взял наш корабль и за два рывка прекратил его падение, а затем бережно поставил на планету – «припланетил».

Не имея ни каких реальных данных моей версии, лучше пока держать это в себе» – решил Дит, а во всех выходах на планету непременно тоже участвовать, невзирая на протесты Мута.