Валерий Якут
На излёте
Выжившим в Афганской войне посвящается.
В книге использованы некоторые подлинные факты как из собственного военного опыта автора, так и из личного опыта других военнослужащих подразделений СПЕЦНАЗа ГРУ ГШ СССР. Однако, большинство событий и персонажей в романе вымышлены. Совпадения имен и названий с именами и названиями реально существующих лиц и мест случайны.
Большую благодарность в создании данной книги автор выражает Сергею Козлову, непосредственному участнику многих описываемых здесь событий.
Что за смех, что за радость,
когда мир постоянно горит?
Покрытые тьмой, почему вы
не ищите света?
/Будда/
Вместо пролога
Небо было иссиня-голубое, словно вода в озере его детства в хорошую, солнечную погоду – глубокое и бездонное. И только если перевести взгляд ближе к солнцу, ослепительно белому до боли в глазах, эта синева становилась совсем белёсой, как цвет колотого льда на зимней речке. Лишь редкие, совсем прозрачные облака проплывали по этой бескрайней и бездонной голубизне, создавая причудливые картины и образы.
Сергей лежал на спине и смотрел в небо. Он умирал. На душе было хорошо и спокойно. Он знал, что умирает, но страшно не было. Сейчас он уже ничего не боялся – ни смерти, ни плена, что по факту было одно и то же, ни даже того, что никто и никогда не найдет его тело, и он так и останется навсегда, как и многие на этой войне, «без вести пропавший». И только у отца и у матери останется до конца их жизни надежда на то, что их Сереженька, их единственный ребенок, рождения которого двадцать с лишним лет назад они так ждали, жив, – пусть где-то на далекой чужбине, в силу каких-то обстоятельств не имевший возможности дать весточку, пусть даже в неволе, но все-таки живой, – а это самое главное.
И это огромное голубое небо становилось все ближе для него, все родней.
Казалось, оно хотело осторожно и заботливо прикрыть его своими легкими пухнастыми облаками, как когда-то в детстве укрывала его мама большим пуховым одеялом, нежно целуя и шепча какие-то ласковые, едва различимые на слух, но такие родные, такие успокаивающие и так убаюкивающие слова.
Он и сейчас их слышал, эти ее слова. Мама сидела рядом, гладя его по щеке своими немного шершавыми, но настолько нежными и знакомыми руками. Она ничего не говорила, а просто смотрела на него. И в этом взгляде была вся ее любовь к своему ребенку, к своему родному сыночке, который на ее глазах вырос из смешно лопотавшего когда-то мальчонки в умного, красивого юношу, а потом как-то вдруг превратившегося в стройного молодого офицера. В этом её взгляде было огромное желание защитить его, пожертвовать собой, отдать за него всю свою жизнь без остатка, если бы это только было возможно.
– Мама, – он хотел крикнуть, как когда-то в детстве пожаловаться ей, но вместо этого из его рта вместе с кровавой пеной вырвался только короткий хрип, от которого сидевшая неподалеку большая черная ворона с криком отскочила в сторону.
Но Сергей этого уже не увидел.
Глава 1.
Свой первый самостоятельный разведвыход на той войне Сергей Казанцев запомнил навсегда, и не только потому, что это была боевая операция, в которой все решения он принимал уже сам, без опеки старших товарищей. В тот раз в его группе произошла и первая потеря. А такое остается в памяти у каждого командира на все отведенные ему судьбой годы. Тогда еще был жив Шура Звягин, его друг и однокашник по училищу, который и помогал ему в подборе личного состава, его инструктаже, а также в переработке информации, полученной от агентурщиков.
Его группе была поставлена задача: десантироваться в окрестностях Мальхука провинции Урузган с вертолетов посадочным способом и вести разведку в заданном районе с периодическим докладом обстановки в Центр, а при случае организовывать засады на малочисленные группы противника.
Высадившись на границе дня и ночи, группа вышла к хребту длинной, извивающейся на местности как огромный дракон, горы, где ей была обозначена начальная точка выполнения задачи. Звягин, бывавший уже в этих местах раньше, говорил, что сам хребет был почти идеально ровный, как стол, с небольшим кустарником и каменными глыбами по сторонам. Место, откуда хорошо просматривалась окружающая местность, а значит как раз удобное для организации наблюдательного пункта.
Уже полностью стемнело, ни луны, ни звезд не было видно, и только шум крыльев ночной птицы, да редкий крик потревоженного кем-то дикого животного можно было услышать в этой непроглядной азиатской темноте.
Слегка передохнув, группа двинулась дальше наверх и, к двум часам ночи они, наконец, достигли вершины, где заняли круговую оборону, решив отдохнуть до утра, а с рассветом, более четко сориентировавшись, определить место организации наблюдательного пункта или нескольких наблюдательных постов, в зависимости от выявленной на тот момент обстановки в данном регионе.
Попробовав с радистами организовать связь с Центром и убедившись в бесполезности этих своих усилий, Казанцев проверил еще раз охрану импровизированного лагеря и прикорнул.
Около девяти утра его разбудили короткие автоматные очереди, и через несколько секунд он услышал голос сержанта Кравцова, – Командир, духи. Сергей приподнялся и выглянул из-за навала камней в ту сторону, куда показывал сержант. Действительно, прямо в их направлении, ничуть не маскируясь и не торопясь, в полный рост шли пятеро моджахедов, вооруженные автоматами Калашникова, постреливая из них по воронам, небольшими стаями кружащим над хребтом. Затем показались еще четверо боевиков, потом еще трое.
– Сколько же их всего, – подумал он вслух, прикидывая, как лучше всего организовать оборону своей группы из двенадцати человек, если духов окажется слишком много. Вскоре стало видно, что их всего пятнадцать человек, но вся трудность заключалась в том, что они растянулись метров на триста – четыреста и поэтому встретить их сосредоточенным огнем всей группой было практически невозможно. До первых духов оставалось еще довольно далеко, чтобы начать стрелять, но уже пора было принимать какое-то решение и доводить его до бойцов в виде приказа. Мудрить здесь много было нечего, и Сергей решил взять с собой трех человек, выдвинуться навстречу боевикам низом по обеим сторонам хребта, прячась в складках местности и потихоньку из бесшумных пистолетов постараться их ликвидировать.
Он поделился этой своей мыслью с Кравцовым, но тот выразил сомнение по поводу решения командира, – Может все-таки лучше дождаться их всех вместе и уже положить наверняка?
– А если это только разведка, и основные силы где-то рядом? – возразил на это Казанцев. – А потом, ты видишь, как они идут? Растянулись по два – три человека, так что пока дойдут последние из них, мы будем уже давно обнаружены первыми. Остаться же незамеченными здесь при всей нашей маскировке не получится. Поэтому слушай меня внимательно. Я с бойцами выдвинусь низом далеко вперед с тем, чтобы отсечь духов с тыла и начать оттуда отстрел, выдвигаясь в вашу сторону. А ты уже здесь их встретишь как положено. – Он помедлил, – Только сектора обстрела уточни ребятам и выдерживайте их, чтобы нас случайно не перестреляли. В общем, начинаем, времени уже нет, а там будем работать по обстановке.
– Хорошо, командир, – и Кравцов, пригнувшись, кинулся к личному составу ставить задачу, предварительно прислав к Казанцеву трех человек – Хорунжего, Алферова и Зарипова.
Договорились, что работать будут парами по обоим склонам хребта – сам Казанцев с Хорунжим, а Зарипов с Алферовым, кандидатом в мастера спорта по стрельбе из пистолета, его Сергей назначил старшим во второй паре. Все трое начинают по команде командира, то есть по звуку его выстрела, а если не услышат, то действуют самостоятельно, начиная стрелять не раньше, чем достигнут установленных для каждого ориентиров. Кравцов с остальными ребятами должен был начинать произвольно, когда первые духи подойдут на расстояние, гарантированное для поражения одиночными выстрелами из автомата с прибором бесшумной и беспламенной стрельбы. Если же кому-то придется по какой-то причине применить оружие раньше, то действовать по обстановке, потому как всего не предусмотришь.
Поставив задачу ребятам, Сергей первым нырнул вниз, протиснувшись между двумя осколками скалы, некогда составлявших одно целое и, перебегая от камня к камню, стал выдвигаться примерно параллельно хребту, как и было задумано.
Продвинувшись таким образом метров на двести, – время практически не ощущалось, – он начал понемногу подниматься к условной линии, называемой хребтом. Вдруг позади него раздалась автоматная очередь, за ней другая.
– Это не наши, – мелькнула мысль, и Сергей резко оглянулся, одновременно ускоряясь в своем движении вперед-вверх. Как ни вглядывался он в том направлении, откуда прозвучала очередь, ничего увидеть все равно не смог. – Наверное, на той стороне хребта, но вот то, что где-то пошло не совсем так, – это было уже совершенно ясно.
Оглянувшись назад на раздавшиеся хлопки работы бесшумного оружия, он увидел, что идущий метрах в ста от него Хорунжий, поднявшийся также ближе к хребту, уже ведет бой. По свисту пуль слева и по прячущимся за камнями духам недалеко от места базирования основного состава группы, он понял, что сержант с ребятами тоже начали действовать.
Из-за камня, метрах в пятнадцати от него, выскочил человек с автоматом, и Казанцев, не задумываясь как на мишенном поле при отработке спецназовского упражнения, выстрелил из пистолета АПС с глушителем. «Мишень» упала. За ней появилась еще одна и упала точно таким же образом.
– Так, теперь необходимо осмотреться и определить, сколько духов слева, а сколько справа, – подумал он, поднимаясь уровнем выше. – Сейчас остатки душманов примут решение отступать в мою сторону, – мелькнуло в голове, – здесь надо будет держать ухо востро. Так, что там у нас справа?
Четверо боевиков, что-то крича, бежали в том же направлении, откуда и пришли, то есть в обратную от него сторону.
– Только бы их здесь не оказалось больше, чем было обнаружено, – мелькнула у него мысль, – да нет, не должно быть, вроде все чисто вокруг. Преследовать убегавших нет возможности, хотя неплохо было бы убрать всех до единого. Ладно, потом, может быть, достанем. Вот этих добьем и прочешем местность. Сейчас надо соответствующим образом встретить тех, кто, нарвавшись на засаду, остался цел и в данный момент выдвигается на него.
Он посмотрел налево, где располагалось ядро группы. Оттуда по его стороне хребта мелкими перебежками от камня к камню по направлению к нему выдвигалось несколько боевиков.
Сергей прикинул, – Пистолетная обойма еще почти полная. Особого шума с нашей стороны пока не было. Что же касается автоматных очередей духов, то они и до этого постреливали, пугая ворон. В общем, автомат пустить в дело всегда успеется. А здесь меня никто не ждет.
Аккуратно подобравшись ближе к линии хребта, он взглянул на Хорунжего. Тот находился чуть ниже, метрах в пятидесяти по направлению к базе. Увидев командира, кивнул головой, – Все в порядке, – и тоже стал подниматься до его уровня. Казанцев показал ему рукой на приближающихся духов, которых они должны принять на себя, – а их, судя по всему, оставалось человек пять – шесть, – и сам засел за небольшим, но удобным для обзора и ведения стрельбы камнем.
Кравцов мог только предполагать, где находились выдвинутые в тыл противника подгруппы во главе с командиром, но видеть их не мог. Поэтому разведчики основной группы стреляли только одиночными, очень аккуратно прицеливаясь, чтобы пули ложились как можно ближе к целям.
Сергей внимательнее вгляделся в отступающих на него душманов. Отстреливаясь короткими очередями, где перебежками, а где ползком, по одному – по два человека, они не видели, что пути их отхода тоже уже перекрыты.
– Так и есть, кажется, с той стороны их уже начали пощипывать Алферов с Зариповым. Правильно, давайте гоните их на нас с Василием, – шептал он, нащупывая на всякий случай гранаты, – а уж мы здесь их встретим, как положено.
Вскоре отступавшие душманы достигли уровня Хорунжего. Ввиду того, что он был чуть ближе к боевикам, то и первым в бой пришлось вступить ему. Хлопок, и один из духов, так ничего и не поняв, рухнул в двадцати пяти метрах от Василия. Второй, бежавший рядом, успел обернуться на звук выстрела, но тоже, как бы споткнувшись, упал и, по-видимому, раненый в ногу, стал отползать за небольшой бугорок из кучки камней, но спрятаться полностью не успел. Хорунжий, выскочив из своего укрытия, добил его двумя выстрелами из пистолета почти в упор. Третий моджахед попытался уйти вниз-вправо, но здесь ему необходимо было пробежать мимо Казанцева. Тот встал во весь рост, – скрываться все равно уже было не от кого, а стрельба со стороны основной группы прекратилась, – и окриком «Дреш» (стой) попробовал взять духа в плен для того, чтобы все-таки выяснить обстановку в регионе. Но это ему не удалось. Душман резко изменил направление и хотел укрыться за небольшим, но довольно подходящим для оборонительной позиции осколком скалы. Поэтому Сергей не стал усложнять ситуацию и положил его короткой очередью из АПСб наповал.
– Кажется, все. Тех, кто ушел, уже не достать, слишком далеко, – подумал он и подошел к Хорунжему.
Тот осматривал убитых духов, как и положено по инструкции, на предмет наличия документов, карт, писем, из которых зачастую можно было почерпнуть достаточно ценную информацию о местах дислокации групп и формирований моджахедов, их перемещениях, маршрутах, планах по проведению диверсий, морально психологическом состоянии и других сведений, имеющих важное значение для эффективного ведения боевых действий.
– Патроны и гранаты прихвати, пополним на всяких случай свои запасы. Пять сорок пять не бери, у нас хватает, – бросил Хорунжему на ходу
Казанцев и, подключив ему в помощь подошедших Алферова с Зариповым, направился к месторасположению основной группы.
Когда все собрались, Казанцев в темпе подвел итоги. Самое основное – это то, что ни потерь, ни раненых в группе не было. Убито одиннадцать духов, четверым удалось скрыться. Только Зарипов чуть было не поплатился жизнью, высунувшись наверх раньше времени. Его заметил один из боевиков, державший ствол наготове и выстрелил первым. Это его автоматную очередь услышал Сергей с самого начала боя. Но благодаря тому, что разведчик в последний момент успел развернуться боком к стрелявшему душману, а если еще точнее, то благодаря случаю, пуля по касательной попала в корпус его автомата, находящегося за спиной. Но и этой пары секунд хватило для Зарипова, чтобы собраться и среагировать на появление противника. Две пули его ПБ прострелили грудь моджахеда. Все хорошо, конечно, что хорошо кончается. Но везти может на войне до поры до времени. Это знали все в группе. Поэтому особых эмоций не выражали, а для себя делали соответствующие выводы.
После короткого разбора действий и обсуждения создавшейся обстановки личному составу группы были поставлены задачи по организации разведки в прилегающей местности силами двух парных наблюдательных постов слева и справа от хребта с тем, чтобы вычислить, куда могли деться улизнувшие с поля боя моджахеды.
Кравцов с Хорунжим разбирали и сортировали изъятые у боевиков документы. Зарипов рихтовал покореженную пулей крышку ствольной коробки своего АКСа. Радисты, переходя с места на место, «качали связь».
В общем, люди занимались каждый своим делом, зная задачу группы, свое место и участок работы в этом общем деле.
Наскоро перекусив и так и не связавшись с Центром, группа осталась в позиции выжидания и визуальной разведки со своей преимущественной в данной местности высоты, ожидая в любой момент появления здесь более крупных сил боевиков, ведь ниоткуда группа моджахедов не могла просто так появиться. Но вокруг все было тихо и спокойно, только огромные серо-бурые орлы, как и сотни лет назад, плавно парили в голубом афганском небе, наблюдая за суетой этих странных двуногих существ, постоянно враждующих друг с другом непонятно из-за чего.
Казанцев, посоветовавшись с сержантом, решил до наступления темноты не покидать удобную позицию, а вот об обнаружении группы и стычке с моджахедами доложить надо было, причем срочно. Может быть в Кабуле появилась на данный момент какая-либо информация о появлении в этом районе каких-то невыявленных ранее бандформирований. Тогда руководству было бы виднее, стоило после всего этого снимать группу отсюда или нет.
– Но, видимо, опять связь не идет, – подумал он, видя, как радисты безуспешно пытаются наладить радиоконтакт с Центром, что только не предпринимая. Вообще, у радиотелеграфистов всегда самая хлопотная работа в тылу противника. Как и все остальные они должны участвовать в основных действиях группы, а в свободное время на привалах и дневках, а зачастую и под плотным обстрелом противника, «качать связь». Да и сама радиостанция вместе с дополнительным оборудованием – это, ко всему прочему, еще и дополнительный приличный вес, который радистам приходится таскать в основном на своих плечах. И хорошо, если связываются сразу же, а то, как сегодня, куда ни ходи, как ни крути антенну с противовесом, а связь не идет, и никуда от этого не денешься.
Сергей взглянул на часы, – Двенадцать часов сорок восемь минут. Бойцы уже оклемались после боя, надо, наверное, все-таки выслать два разведдозора, чтобы более тщательно осмотрели окрестности на предмет наличия противника в данном районе.
Только Казанцев подумал об этом и хотел уже, было, позвать сержанта, как Кравцов подошел сам.
– Командир, кажется, к нам опять гости.
Сергей глянул вдоль по хребту, куда показал наклоном головы сержант. На дороге, проходящей в километре от хребта и параллельно ему, чуть ниже того маршрута, по которому он сегодня выдвигался, показалась колонна пеших моджахедов. Через несколько минут уже было видно, что общая численность боевиков примерно около ста пятидесяти – двухсот человек. Более точно определить так сразу было пока что сложно.
По-деловому, – видно, это у них отработано четко, – тремя колоннами без лишних передвижений, находясь на удалении, исключающем поражение огневыми средствами спецназовцев, боевики начали охватывать группу полукольцом. Теперь только Сергей понял, какую допустил ошибку, когда принял решение не преследовать тех четверых душманов.
– Хотя, если рассматривать с другой стороны, – размышлял он, – неизвестно, как бы здесь без него закончился этот бой. А даже если бы ему и удалось ту четверку ликвидировать, все равно рано или поздно, на базе моджахедов хватились бы своих отсутствующих разведчиков. Опять же, что они тут разведывали? Или наша группа все-таки «засветилась» при десантировании, и ее засекли местные пастухи, доложив в находившийся в данном регионе отряд боевиков или исламский комитет? А может они действительно, как говорит Кравцов, просто развлекались стрельбой по воронам? Вопросов было много, но, как бы то ни было, а, по-видимому, надо было готовиться к серьезному неравному бою, из которого выйти живыми при полном отсутствии связи с Центром явно не удастся. Слишком уж большая разница в численности.
С этими мыслями он повернулся к сержанту.
– Олег, бери радистов и продолжайте качать связь. Попробуйте пройти метров двести – триста вдоль хребта по южному склону. Может попытайтесь спуститься чуть ниже. В общем, сам понимаешь, долго мы здесь сами не продержимся, а до плановой съемки еще больше суток. Если связь пойдет, «давите семерки» на срочную съемку.
Кравцов выдвинулся к радистам, а сам Казанцев начал ставить в спешном порядке задачу разведчикам. В принципе каждому из них было ясно – нужно стоять здесь до упора. Уйти никуда нельзя: спуститься вниз – это значит погибнуть еще быстрее, а пока они держат преимущественную на этом хребте высотку, они живы. Тяжело, конечно, придется. Особенно, если радистам в самое ближайшее время так и не удастся связаться с Центром. Но шанс все равно и в этом случае остается, хоть и самый ничтожный.
Первые выстрелы прозвучали на левом фланге, где отряд моджахедов численностью около пятидесяти человек попытался с ходу атаковать группу. Но так как место там слишком ограниченное для прямой атаки, – правее уже начинались скалы, – то она почти сразу же захлебнулась, и духи вынуждены были немного отойти из-под обстрела спецназовцев. Хотя надо отдать должное, моджахеды отошли организованно и также организованно и деловито заняли позиции за естественными укрытиями.
Вскоре появилась работа у разведчиков в центре и на правом фланге. Казанцев как раз находился справа и понял, что здесь придется тяжелее. Вопервых, потому что подходы к месту расположения группы более пологие, то есть более удобные для подхода. А во-вторых, с этой стороны возможен и обходной маневр противником, а это уже, несмотря на преимущество в высоте, намного осложняло обстановку, потому как разведчиков далеко не пятьдесят человек и даже не двадцать, а пока что только двенадцать вместе с командиром. Уже по одному тому, как передвигались боевики на поле боя, было понятно, что обучены они были весьма неплохо и практику проходили не только на учебных полигонах Пакистана.
Через некоторое время моджахеды подтянули два ДШК, установив их за большими валунами как раз напротив позиций группы. И без того непростая обстановка еще более усложнялась. Крупнокалиберные пулеметы начали долбить основательно и прицельно, кроша в пыль огромные валуны и не давая поднять голову бойцам справа и в центре.
Подбежал с тыла Кравцов.
– Командир, две новости, как в том анекдоте – одна плохая, другая хорошая…
– Не тяни, Олег. Что зацепили Орлова, я и сам вижу, вернее, слышу, что духи прут, а ваш пулемет замолчал…
– Только, к счастью, зацепили, – перебил сержант командира, – пока все в порядке. Зарипов на пулемете. Есть, наконец, связь с Центром. Они приняли наш боевой сигнал, так что надо пока держаться, командир.
Сергей облегченно вздохнул. – Шансы повышаются.
– Так, дружище, сейчас радистов быстрее подключай к бою. Поставь их в центр, на стыке с левым флангом. И станцию пусть берегут. А сам давай к пулемету. Это сейчас очень важная позиция. Все, некогда. Работай, – и он, занятый уже другими мыслями и проблемами, выцеливал наиболее обнаглевшего и подобравшегося совсем близко духа.
– На левом фланге работали двое, – там больше и не надо, а вот здесь и в центре туговато. Да еще эти ДШК начали довольно плотно долбить по нашим позициям, и если летуны через часик-полтора не поспеют, придется совсем невмоготу, – думал он, перемещаясь с правого фланга в центр, где стрельба начала усиливаться и обстановка накалилась донельзя.
Прошел час ожесточенного натиска душманов.
– Как медленно тянется время, – подумал Казанцев. – Кравцов, – крикнул он сержанту, – слишком близко подпускаешь, можешь где-то не успеть и тогда наиболее резвые могут забросать гранатами. И Зарипов пусть шире сектор возьмет на всякий случай, чтобы не обошли справа.
Сержант поднял руку в знак того, что понял командира.
Рядом, стоя на одном колене и прислонившись к осколку некогда отвалившегося от скалы камня, работал по духам из своего АКСа Грачев, молодой боец из группы Звягина, которого тот попросил взять на боевую обкатку.
– Это, кажется, его второй выход, – подумал Сергей. Он намеренно поставил его рядом с собой, чтобы в случае чего можно было за ним присмотреть. Но бой есть бой, здесь никто ни от чего не застрахован. И это был как раз тот случай. Мимо просвистели душманские пули и дробанули большой скальный отвал, находившийся рядом и чуть сзади. Грачев на его глазах как-то резко дернулся и упал на спину.
– Грачев, – Казанцев подскочил к бойцу. На груди у того алели два пятна, быстро увеличиваясь в размерах от вытекающей обильно крови. – Черт, только сейчас этого не хватало, – выругался он и, рванув мабуту на груди солдата, достал перевязочный пакет и стал останавливать кровь.
– Только не помирай, братишка, подержись еще. Совсем немного осталось. Лежи, лежи, – придержал он парня, видя, что тот пытается приподняться и что-то произнести.
Сергей достал из его аптечки промедол и вколол раненому внутримышечно прямо через мабуту. Парень притих.
– Что-то духовская сторона смолкла, – и Казанцв выглянул из-за укрытия. Действительно, часть душманов откатывалась назад-вниз к обрыву, где была небольшая ложбина, недоступная для обстрела со стороны разведчиков. Остальные залегли и, по-видимому, ждали команды своих командиров.
– Чтобы это могло значить? – подумал он. – То, что ничего хорошего ждать не стоит – это понятно, но вот что конкретно задумали в настоящий момент духи?
Кравцов незаметно подкатился справа. – Как он? – кивнул на Грачева сержант. – Тяжелый, – не дождавшись ответа командира, ответил он сам себе, увидев пятна крови на спецухе солдата. – Товарищ командир, как думаете, что духи собираются делать?
– Не знаю, сам теряюсь в догадках, – задумчиво произнес Казанцев. – Может собираются что-то более серьезное подтянуть, чем ДШК. Хотя я не думаю, что они сюда смогут затащить артиллерийское орудие. – Ну-ка, займись Грачевым, он, кажется, опять приходит в сознание. Вколи ему, пожалуй, еще ампулу, а я пока гляну, что там деется, – и он достал бинокль.
С той стороны, откуда духи пришли, прямо по дороге несколько человек тащили, судя по всему, восьмидесяти двух миллиметровый миномет советского производства в разобранном виде.
– Да, это в корне меняет дело. До них больше километра. Автоматом не очень-то напугаешь, а более действенного в этой ситуации ничего, к сожалению, нет.
– Олег, – окликнул он сержанта, – а ну-ка, дай мне СВД-шку. Попробую хотя бы пощекотать им нервы.
Кравцов, взяв у Киреева винтовку, подал ее командиру. Тот, поменяв позицию и проверив крепление оптики, стал аккуратно прицеливаться.
– Так, теперь аккуратненько выберем цель. Да не дергайся ты так, целиться неудобно, – приговаривал он вслух, прилаживаясь к прицелу на краю камня, как бы сливаясь вместе с ним в единый монолит – он, винтовка и камень.
Грохнул выстрел. Один из моджахедов, тащивший в паре с другим духом станину от миномета, споткнулся и распластался на родной афганской земле. Второй выстрел был менее удачным и только спугнул горстку душманов, переносивших ствол и ящики с минами. Те попадали на землю, кто где стоял. Вслед за этим раздался такой треск и грохот, что можно было подумать, будто произошло землетрясение или извержение вулкана прямо на этой вот горе. Это, оказывается, духи открыли из всех своих стволов такой бешеный огонь по стрелку со снайперской винтовкой, то есть по нему, Казанцеву, что нельзя было высунуть голову из-за прикрывавшего его камня ни на секунду.
– Если так продлится еще несколько минут, то они все-таки смогут развернуть свой миномет, – мелькнуло в голове. – Прицельно стрелять они с такого расстояния и под таким углом возвышения навряд ли смогут, по крайней мере, пока ни пристреляются, но все равно только от одних осколков мороки будет для нас более чем достаточно. Хотя вполне возможно, что все-таки его будут подтягивать ближе к нам, и тогда…
За этим грохотом никто не услышал, как подлетели вертушки. Они возникли в небе как-то внезапно для всех, две «восьмерки» и пара «двадцать четверок».
– Товарищ командир, наши, – крикнул Кравцов и махнул рукой в сторону подлетавших вертолетов.
– Вижу, – ответил Казанцев, передавая ему винтовку. – Постарайся не дать духам передвигаться и приготовить к бою эту дуру, – имея в виду миномет, сказал он сержанту, – а я попробую связаться с ведущим.
Духи тоже заметили вертолеты и перенесли огонь из всех видов оружия вверх. «Восьмерки» пошли ниже, в долину, где моджахеды не могли их достать, а боевые «двадцать четверки», бронированные снизу, на ходу сориентировавшись в обстановке, пошли на боевой разворот.
Связавшись с летчиками, Сергей начал наводить их на духов, и здесь настал не самый лучший момент в жизни этих людей, в силу обстоятельств ставших в своей родной стране партизанами. Из нападавших духи сами превратились в живые мишени, ища защиты у окружавших их гор.
– Сейчас и нам жарко станет, – крикнул Казанцев. – Слишком тесно здесь. Уже скоро темнеть начнет, так что давай, Кравцов, снимай бойцов с позиций и спускайся с ними вниз. А я с Хорунжим немного задержусь, подкорректирую летунов, а заодно и прикрою ваш отход. Нельзя сразу всем уходить. Могут достать, пока еще достаточно светло. Да с Грачевым поосторожнее. Все, двигайте, – махнул он рукой вслед уносящим на плащ-палатке своего раненого товарища бойцам.
Через полчаса стало смеркаться. Отработав по духам с подачи командира спецназовцев и оставив на поле боя горы трупов, пошла на базу пара «двадцать четверок», у которых запас по топливу был намного меньше, чем у «Ми-8».
Поняв, что пора и самим выдвигаться, Сергей, окликнув Хорунжего и окинув еще раз место уже бывшей дислокации группы, взглянул на поле боя, а точнее, на данный момент – побоища.
Стало почти темно, и духов видно уже почти не было. Только слышен был какой-то лязг, да отдельные выкрики вылезавших из своих щелей-укрытий душманов.
– Если половина из них и осталась, то это в лучшем случае, – подумал он. – Завтра, я думаю, летуны на всякий случай прилетят сюда еще.
– Все, Васек, – крикнул он Хорунжему, – давай к своим в темпе. Задерживаем вертушки.
К своей группе они присоединились в полной темноте, когда разведчики уже садились в вертолет. Вторая вертушка к этому времени тоже ушла на Кабул, так как заканчивалось горючее. А командир первой машины на свой страх и риск решил все-таки дождаться группу с ее командиром и уйти с ними. Были и среди летунов, впрочем, как и среди других военных, смелые, отчаянные парни, готовые в любую минуту с риском для собственной жизни, не говоря уже о карьере, прийти на помощь своим боевым товарищам, откуда бы они ни были – из авиации или пехоты, из ВДВ или как вот в этом случае – из спецназа.
Все тогда бы благополучно обошлось, да вот только Грачева все-таки потеряли. Он умер уже в вертолете, пытаясь что-то сказать командиру. Но то ли из-за вертолетного грохота, то ли из-за характера ранения, Сергей ничего понять так и не смог. И только его глаза как бы спрашивали, – Командир, я ведь не облажался, нет? Я сделал все, что мог на этом выходе. Передай это моим, командир.