Валерий Владимирович Лохов
Восточный фронт
Ha границе с CCCP стояла могущественная 1200000 Японская Квантунская армия. B ноябре 1943 года он становится курсантом учебного центра. Началась тяжелая учеба по подготовке хорошего специалиста.
Осваивать, в основном, пришлось артиллерию, 76-ми пушки Дополнительно освоил навыки и умения радиста. Учили уничтожать танки вероятного противника, живую силу, доты и дзоты. B мае 1943 года Александра направляют на Забайкальский фронт, которым командовал Г.Я. Малиновский.
Назначили в 36-й отдельный противотанковый дивизион ПТР, 92-й дивизии.
Летом 1945 года на Восточный фронт стали прибывать дивизии с Западного фронта, почти 40 частей. Численность наших войск в 1,9 раз превосходила численность японских войск. Готовившая серьезный удар. Вопреки пакту о взаимном не нападении, подписанном правительствами еще в 1940 году. 8 августа 1945 года наши войска пошли в наступление. K исходу первого дня боев, армия, в составе которой был Александр, продвинулась на 40 километров, форсировав реку Аргунь. Шли дожди, дороги размыло что затрудняло продвижение наших войск. Ho наступление было стремительным, не смотря на потери. Все лишения испытал и Александр со своей батареей. Они едва-едва успевали двигаться за танками, которые шли к городу Бухэду. Здесь они встретились с организованным, яростным сопротивлением японцев.
Это был один из мощнейших укрепрайонов, созданных японцами. Разгорелись тяжелые бои. Японцы повели контратаки, пытаясь уничтожить наступающие советские войска.
Войну Александр закончил в городе Далянь, неподалеку от Порт- Артура. Служба его в рядах Советской Армии продолжалась до 1950 года. Здесь он встретил свое счастье, Валентину Васильевну, с которой, рука об руку, прожили всю жизнь. Молодожены поселились в городе Усолье- Сибирское. Александр поступил на работу в органы внутренних дел. Службу начал в звании старшины милиции. Поначалу расследовал дела по автодорожным преступлениям и направлял их в суд. Затем перевелся на работу в отдел вневедомственной охраны при Усольском ГОВД, получив офицерское звание. Работал в качестве старшего инспектора, имея в своем подчинении несколько бригад сторожевой охраны. Вел активную борьбу с хищениями на предприятиях, организовывая для этой цели, так называется «рейды», с привлечением для предотвращения этого негативного явления сил и средств общественности.
Уйдя на пенсию по возрасту в 1996 году, в звании майора, Александр Ефимович не остался в стороне от дел и в своем родном отделе вневедомственной охраны продолжил работу, возглавив бригаду сторожевой службы. Здесь он работал еще девять лет, охраняя собственность предприятий и учреждений.
Последние годы, годы своей жизни проживал с женой по улице Молотовой, в квартире, принадлежащей городскому Совету ветеранов, предоставив свою квартиру дочери.
B 2011 году заслуженного ветерана не стало. Ушел из жизни последний из оставшихся в живых участников Великой Отечественной Войны, стоявших на учете в Усольском городском отделе милиции.
«Радист»
Известие о начале войны с фашистской Германией пришло неожиданно, хотя ее и ожидали, подспудно надеясь, что Бог не допустит такого нечеловеческого страдания и ужаса. Да и мудрый вождь страны Сталин сумеет ее предотвратить. Молодой тракторист Владимир Лохов узнал о ее начале лишь поздно вечером, вернувшись домой с поля, где работал на тракторе, бороня посевы пшеницы. Колхоз «Фрунзе», где он работал трактористом, состоял всего из одной деревни Илоты. Селений не велико, уютно расположившееся вдоль небольшой речушки, имело свою кузнецу, конный двор, птицеферму и два корпус для дойных коров, расположившиеся чуть поодаль.
Заслышав гул трактора, из домов выбегали любопытные дети и гурьбой бежали за ним. Чудо техники не имело кабины, а задние колоса были большими, с зубчатыми зацепами. Этот «Универсал» чем-то походил на старый американский «Фордзон», остов которого находился неподалеку от кузнецы вместе с иной техникой, отслужившей свой век. Заглушив мотор и забрав облегченный «сидор» вошел в дом. Мать, Марья Астафьевна, старший брат Прокопий и младшая сестра Шурка, находились дома. По их необычным лицам он догадался, что случилось что-то необычное. Все сидели за столом на кухне и сразу повернулись к вошедшему.
– Что-то случилось? – озабоченно спрашивает родственников Владимир.
– Война началась. – отвечает мать, – проклятущий германец напал на нас.
Через два дня почтальон принес повестки. Одну Владимиру, другую Прокопию, ветеринарному врачу колхоза. На другой день «Захар», ЗИС – 5, увозил из центрального села Верхняя Иреть группу призывников в районный центр города Черемхово. Через десять километров пути въехали в большое село Голуметь, бывший райцентр, в котором стояла величественная церковь с пятью куполами. Все сидящие в грузовике непроизвольно повернули головы в ее сторону, прекратив болтовню между собой. Кое-кто даже перекрестился. Рука Владимира потянулась ко лбу. Он вспомнил как мать провожая его с Прокопием осенила каждого крестом. Но рука так и не дотянулась, оставив Владимира в размышлениях.
Прокопченный угольной гарью райцентр Черемхово уже не жил довоенной, беззаботной жизнью. Война наложила на него свой отпечаток. На лицах куда-то спешащих редких прохожих видна отрешенность и озабоченный вид, словно они находятся не здесь, где-то далеко от городка.
Группа новобранцев, чуть более двадцати, под командой пожилого старшины направилась из военкомата в сторону железнодорожного вокзала. Многие уже подзабыли, а кто и вообще не обучался строевой подготовке. Потому строй был неровным и совсем не по ранжиру. Да и старшина не старался проявлять усердие, хорошо понимая куда направляются эти люди.
Вся команда разместилась в старом, одноэтажном здании вокзала, забитым словно улей пчелами, призывниками и провожающими. От здания вокзала на перрон вела крутая лестница со скрипучими ступеньками. Все это уже было знакомо Владимиру. Эта железнодорожная станция уже провожала его, когда он в 1937 году уходил на действительную службу и встречала его по возвращению.
Разместившиеся кто где смог призывники доставали запасы провизии. На терпкий, специфический запах самогона и браги старшина обращал мало внимания. Да и уследить было невозможно. Из рупора, установленного на высоком столбе у края привокзальной площади, понеслись звуки музыки и слова песни, которая достала Владимира, да и всех остальных, позабывших о стаканах и кружках с самогоном, до самых глубин души.
«Вставай страна огромная….». Владимир слушал и в нем, как и в песне закипала злоба и ненависть к врагам, с которыми предстояло встретиться.
– Сильная песня, за душу берет! – проговорил его сосед по комнате.
Никто из окружающих не ответил. Песня всех заворожила своей правдой, мелодией и ещё более словами. Время летело незаметно в разговорах и слушании «баек» бывалых, подвыпивших, которых в таких случаях предостаточно.
Владимира и Прокопия определили по разным командам, хотя им хотелось остаться вместе. Но что поделаешь, начальству виднее. Поступила команда на погрузку. Шагая по скрипучим ступенькам, Владимир с любопытством оглядывался вокруг. Редкие кусты акаций и дикой яблони уже отцвели.
– До свидания Черемхово, до свидания Илоты. Доведется ли еще раз увидеть вас, поздороваться? 0 подумалось на прощание Владимиру.
Его мысли прерывает подходящий к станции эшелон, извещая о прибытии громким, троекратным гудком и клубами пара, вырывающихся из-под колес локомотива с большой ярко-красной звездой впереди.
Эшелон шел на Восток. Догадки о направлении его движения закончились быстро. Комиссары разъяснили бойцам очень доходчиво о их назначении. Япония, с ее имперскими замашками захватила обширные территории Азии и уже бряцала оружием на границе с Советским Союзом, готовая в любой момент к нападению.
Забайкалье встретило прибывших жарой и голыми сопками, так непривычных взгляду людям из Сибирской глубинки. И хотя в апреле 1941 года между СССР и Японией был подписан акт о нейтралитете, советское командование держало порядка сорока дивизий на дальневосточной границе, беря за основу стратегию обороны.
По этой причине, на тупиковой станции выдали не винтовки с патронами, а лопаты с кирками. Кроме того, они сопровождали обоз, снаряженный строительным материалом и инструментом. Все это подтягивалось к границам с Манчжурией, где стояла японская квантунская армия, численностью более миллиона человек. Строились опорные пункты, так называемые укрепрайоны, которых было восемь, протянувшихся вдоль границы. Все это ложись на плечи солдата, в том числе и Владимира, который не был исключением. Рыли противотанковые рвы, ставили «Ежи», проволочные заграждения, воздвигали Доты и Дзоты. Проживали в палатках, землянках. Отапливались огнем и теплом карбида. Отчего утром под носом было черно от копоти. От туберкулеза спасались жиром и мясом тарбаганов. Этих маленьких зверьков в Забайкалье великое множество. Но сильней всего допекало чувство голода от систематического недоедания и скудности солдатского пайка. Однажды боец из отделения Владимира, в отчаянии, не обдумав, произнес:
– Эх, отдал бы все Забайкалье японцам за буханку хлеба.
На следующий день этот боец исчез и его более никто и никогда не видел. Служба НКВД имела повсюду свои глаза и уши, строго следя за поведением и настроением служащих. В начале 1945 года, когда высшее командование уже понимало, что война с Японией неизбежна и связь в войсках будет играть важнейшую роль, многих бойцов, кто имел образование, призывали обучаться на связистов. Кого радистами, кого радиотелефонистами, а кого просто связистом. Обеспечивающим связь по проводам. Владимир окончил в свое время восемь классов и его также обязали учиться. Он становится радиотелефонистом имея навык работы и ключом азбуки Морзе, сдав экзамен на 3-й класс.
Изнурительное строительство укрепрайона практически прекратилось и командование переключилось на военную подготовку бойцов к предстоящим боям. Владимиру присваивают звание ефрейтора и направляют во взвод разведки. Заканчивалось лето 1945 года.
Японское командование не стремилось к обороне, оно рассчитывало на наступление. Лишь в 1944 году, предвидя дальнейшие действия СССР, начало выстраивать оборонительную систему. Участились провокационные действия. Начались обстрелы, проникновение на территорию СССР японских шпионов. Седьмого августа в штабы Забайкальского, 1 и 2 Дальневосточных фронтов из Ставки поступил приказ начать боевые действия девятого августа.
По активности командиров и политруков Владимир понял, что наступление вот-вот начнется. Огромную роль здесь должна была сыграть разведка. На знание оперативной обстановки в ближайшем тылу противника грозило большими потерями.
В ночь на восьмое августа в тыл было направлено множество групп с целью выявления передислоцированных частей японцев.
В ночь на девятое августа никто не спал, все ожидали начала наступления. За это время Владимир сдружился с командиром отделения, сержантом Василием Заркальцевым. Вместе оканчивали учебу на радистов, вместе и служили далее. Под утро пошли в наступление. Владимир со своей рацией обеспечивал связь роты с командиром батальона. За плечами тяжелая радиостанция. Рядом с ним командир, Василий с запасной батареей и при оружии, с карабином в руках. Свой карабин Владимир повесил просто на шею, так было удобнее. Наступал рассвет. Василий развернул карту и посмотрев на нее, осмотрелся вокруг.
– За этой сопкой должен находиться опорный пункт японцев. Нам предстоит это проверить. Выдвигаемся. Только осторожно.
Он останавливает свое отделение разведки и приказывает Владимиру:
– Готовь радиостанцию., и бойцам – Вперед, за мной.
Командир знал, что самое главное, это определить место расположения опорного пункта и количество огневых точек.
По оказавшимся в зоне обстрела бойцам ударили японские пулеметы. Отделение сразу залегло и ответило огнем. Перестрелка была короткой, и бойцы быстро отошли в безопасное место.
– Владимир, передай ротному, что мы обнаружили опорный пнут в квадрате двадцать четыре.
– Третий, я четвертый – последовал вызов командира роты.
Ответили сразу, связь надежная.
– Четвертый, я третий. Что у вас?
– В квадрате двадцать четыре обнаружен опорный пункт.
– Вас понял. Пока находитесь на месте.
Вскоре разгорелся бой за захват укрепления со множеством огневых точек. Командиры не стали «гнать» пехоту на пулеметы в лоб, а применяли иную тактику ведения боя. Подошедшие два танка открыли огонь из орудий и пулеметов. Пехота также открыла огонь с дальней дистанции. Несколько групп огнеметчиков зашли с флангов. Стрельба с нашей стороны прекратилась, и они приступили к своему делу. В амбразуры дотов полетели струи смертоносного огня из горючей смеси. Пулеметы, захлебнувшись один за другим прекратили пускать смертоносный свинец. Это было весьма эффективно. Что творилось там, в подземельях, бункерах, не видит даже сам Бог.
Пехота ринулась в атаку и довершила свое дело. Опорный пункт был уничтожен. Конечно, не всегда удачно проходили такие бои. Не мало наших бойцов погибло по огнем пулеметов и орудий, а особенно огня снайперов, которых в японской армии было предостаточно, даже женщин. В рядах советской армии также было немало отличных стрелков. Полк перемещался пешем порядке, с боями до Большого Хингана, поддерживаемый уже огнеметами на танковых платформах. Владимир с любопытством замечал, что многие дома в Манчжурии построены по знакомому образцу. Оказалось, что живут там русские люди, ушедшие с атаманом Семёновым из Аргуни, Сретенска, Иркутска. Эти люди относились к бойцам очень враждебно. Китайцы же наоборот, дружественно, радуясь приходу советских войск с великой охотой они показали, как устроен японский оборонительный пункт. Это поразительное инженерное сооружение очень удивило Владимира. На первом этаже размещались огневые точки, второй занимали жилые помещения и склады. Третий этаж, под землей, занимало электропитание с дизельными генераторами. В таком укреплении всего одна рота солдат могла находиться автономно более трех месяцев. Но наши бойцы взламывали их , неся конечно и потери. Батальон, а котором служил и воевал Владимир увез в боях при захвате одного из сильно укрепленного городка, когда пришла весть о капитуляциях Японии. Японские солдаты просто вышли их городка и сложив оружие, сдались в плен. На этом война для Владимира и многих других закончилась. Как и все он был награжден медалью «За победу над Японией» и направился домой, отдав восемь лет своей жизни служению Родине. Возвратившись в родной колхоз «Фрунзе», Лохов Владимир Александрович, 1918 года рождения, так и остался в родных местах, обретя личное счастье и любимую работу тракториста. Освоил трактор ХТЗ, а затем и ДТ-54, став механизатором высшего первого класса. Отстроил новый дом в селе Илоты, где проживала его дружная семья. В 1947 году шло строительство новой дороги из села Голуметь в сторону села Инги и далее, в село Новостройка. А строили ее пленные японские солдаты и офицеры. Это магистраль проходила совсем рядом с полями колхоза, в урочище «Бадай». И вот однажды, работая поблизости, из любопытства он подъехал и остановил свой трактор неподалеку от этих строителей, охраняемых службой НКВД. Что заставило его это сделать? Он и сам не смог бы себе ответить. Просто захотелось и всё. Уперевшись о рычаги управления фрикционами, он внимательно смотрел на своих бывших врагов, с кем приходилось скрещивать штык своей винтовки с оружием этих людей.
Владимир усмехнулся, вспомнив о том, что у многих этих горе вояк винтовки не имели стандартного ремня, а к ним были приторочены всевозможные веревки и решетки.
Еще находясь на службе, Владимир вступил в ряды КПСС и находился в ее рядах до конца жизни. Был всегда информирован о проходящих политических событиях в стране и за рубежом.
