Валерий Владимирович Гаевский
Становление трейдера. Часть 1
Потом прошли румынские пограничники и таможенники, они почему-то ничего не смотрели, просто прошли по вагону, как пассажиры, идущие в вагон ресторан и все.
Поезд, погромыхивая колесами, ехал по территории Румынии. Владимир, со своими попутчицами, приходил в себя после проверки на границе.
– Верк, – весело сказала, Любка, – а у тебя противные дядьки почему-то не искали валюту…, ты им что взятку что ли успела дать.
–Ой ребята, – схватившись за голову, отвечала Вера, – вы даже, не поверите, где я сховала доллары…
Все присутствующие, уставились на Веру, державшею себя за голову.
– Я думала, – продолжала она, – что от страха обосрусь…, когда этот пузан, велел Свете валюту пересчитать… У меня все там, так напряглось…, еще бы чуть-чуть и все…
– Что все, – не поняла Люба.
– Ну, наложила бы в штаны, со своими долларами…
– Ты что валюту себе в попу что ли спрятала?
– Ой, ребята, еще в Москве, думала, думала, куда еще двести долларов спрятать…, вот и надумала… Ой, Вы Володя извините меня, за такие речи, просто в себя никак не могу прийти.
–А я тоже двести долларов спрятала, – кокетливо сказала Люба, – пришила их…, к трусам, ха-ха-ха. Все начали громко смеяться, – «к трусам, ха-ха-ха…, к трусам, ха-ха-ха…, к трусам».
– Надо по этому поводу выпить, – оборвав свой нервный смех, предложил Владимир, – но у нас, – и он поднял почти пустую бутылку водки, ничего нет…
– У меня есть бутылка коньяка, – схватилась за свою сумку Вера, -давайте, действительно отметим, благополучный проезд границы. Опять в купе пошла гульба. Поднимали тост, за Веру, за Любу, за толстуху Свету, за Владимира, «потому что он молодец». Почему он «молодец», Владимир не очень понимал, но настроение было хорошее. А потом, когда уже за всех выпили, Люба, посматривая на Владимира, сказала.
– Я так испугалась за Володю, когда его пограничники схватили… Особенно, мне было страшно, когда их собака, хотела наброситься на него…, кошмар. Я думала все, теперь будем девоньки ехать одни, без мужичка…, но все обошлось…
–А вы Володя, что- то про свои доллары не рассказывайте… Вы что, только задекларированные везете, – глядя в упор на Владимира, неожиданно задала вопрос толстуха Света.
Владимир не успел ничего ответить, потому что Люба весело чокнулась с Владимиром своим стаканом, и резко выпила коньяк, который был у нее налит, до этого она только слегка пригубливала этот напиток. Через полчаса, Владимир стоял с Любой в коридоре вагона, и Люба без стеснения прижималась к нему, все продолжая рассказывать, как она испугалась, когда пограничники хотели ссадить Владимира с поезда.
– А вот скажи, Вов, что бы ты делал? Ночь, перрон, холодно…, собака на тебя гавкает, паспорт у тебя забрали, а ты стоишь такой растерянный…, а мимо тебя медленно проезжает освещенный поезд с твоими попутчицами…, со мной. Я, наверное, просто сошла с ума от такой картины, а ты?
– Люб, когда у меня забрали паспорт, мое сознание было парализовано, поэтому я так далеко не видел свое дальнейшее существование…, вне поезда. В этом месте разговора, он при обнял полногрудую женщину и в голове у него уже поползли мысли, – «куда бы ее пригласить в этом поезде… Не в туалет же»?
–Володь, а пойдем с тобой в туа…
– А, вот вы где, – из купе выскочила Вера, – мы Вас ждем, ждем, а вы здесь милуетесь…, уже любовь крутите… Пойдемте еще выпьем, что -то коньяк сегодня хорошо идет, я еще одну бутылку открыла.
Они вернулись в купе, и Владимир с ужасом увидел, что Света, взяла один перец и ножом режет его пополам.
Он кинулся на нее, как молодой коршун, на ягненка. «Стой…, ты неправильно режешь его, дай я тебе покажу», – и он выхватил нож у обомлевшей женщине и начал очень мелкими дольками отрезать от основной части перца кусочки, которые складывал на тарелку перед Светой. «Вот так, вот так надо» – и не дав опомниться не кому, поднял свой стакан с налитым коньяком, сказав.
– За присутствующих здесь дам…, которые мужественно прошли испытание таможенным контролем на Российской границе. Ура!
Все закричали ура, подняв свои стаканы. А Владимир в этот момент уронил, оставшеюся часть перца на пол и задвинул его ногой, под вагонную полку. Затем, когда все выпили и начали закусывать, Владимир изловчился, поднял остатки перца и незаметно положил его себе в карман.
Скоро поезд прибыл в столицу Румынии Бухарест и вся пьяная компания отправилась гулять на перрон. Владимир покидал купе последний, видя, что Люба притормозила и ожидает его, он ей сказал, «выходи, я сейчас догоню», и как только Люба отвернулась, стремительным движением, собрал все перцы и запрятал их на дно своей сумки. Вздохнув с облегчением, он выскочил на перрон и присоединился к гуляющим женщинам.
Его, на вокзале Бухареста, поразила огромное количество нищих и попрошаек. Не сделав и десятка шагав по платформе, наша группа русских «челноков», была окружена убогими людьми, которые на перебой начали просить денег. Владимир не понимал не одного слова, но очень хорошо понимал, что им всем нужны деньги, притом возглавлял этих людей огромного роста инвалид, без ноги. Он командовал своими людьми, и они с криком окружали выходящих пассажиров поезда, здесь, Владимир заметил, что полиции нигде не было видно. К Владимиру приблизилось несколько таких попрошаек, и среди них мелкий парень с наглыми глазами, цыганского типа, просто вцепился в руку Владимира и полез в его карман брюк. «Отвали урод», – заорал на него наш герой, но тут же получил по голове легкий щелчок, каким -то предметом, (позже, Владимир узнал, что это были небольшие шарики, из-под подшипников), это кинулся в него другой парень. Вся наша компания, после этой выходки, поспешила к своему вагону. Владимир поднимался последний и когда он коснулся ногой ступеньки, то получил больно в спину толчок от костыля инвалида. Владимир резко повернулся, схватил костыль рукой и сильно дернул его из рук инвалида, тот завизжал, и тут же в Владимира полетели стальные шарики. Вмешалась проводница, она заслонила Владимира своим телом и закрыла дверь вагона.
–Я же предупреждала всех, – начала она говорить, – что в Бухаресте из вагона, выходить не надо, одни цыгане.
«Во, погуляли, -говорили возвращающиеся женщины в свое купе, -ели ноги унесли. Володю чуть не побили. Кошмар. Братская страна, называется, одни бандиты».
О смотрите, -закричала Света, – они все-таки к нам залезли и украли перцы.
–Да нет, Свет, эта я убрал…, что бы, не сперли… Еще на выходе почувствовал, что в Бухаресте пахнет, криминалом, – попробовал шутить Владимир.
– А я так твоих перцев еще хотела поесть…
– Нет проблем, сейчас достану, – нашелся Владимир, – только помыть их надо. Он вытащил овощи из сумки и пошел к направлению туалета. План действия мгновенно пришел в голову Владимира, но за ним увязалась Люба, – «постой, постой, я тебе помогу». «Вот черт, зачем ей мне помогать?»
Люба протиснулась за Владимиров в туалетную комнату, быстро закрыла ее и прижалась к нему, зашептав на ухо.
– Ну, обними меня ковбой…, скорее обними.
Владимир несколько растерялся от такой ситуации. Он стоял, как дурак, с перцами в руках и пытался мыть их, а сзади к нему прижалась Люба, которую немного потрясывало от наступившего возбуждения. Он хотел, наконец, достать доллары из «гребанных» перцев, а тут Люба, притом с определенным желанием. Мысль в пьяной голове Владимира закрутилась с бешеной силой. «Перцы, доллары, Люба…, которая сейчас хочет, а если кто начнет рваться в туалет…, или там станция, какая?». «Ну что ты медлишь…, ковбой», – нашептывала, тяжело дыша, Люба и ее рука уже лезла под ремень брюк Владимира. Владимир бросил перцы в раковину, резко развернулся всем своим телом к женщине, и их губы слились в страстном поцелуе. Безмятежно спавший ключик Володи, превратился в огромный баклажан. В это время в кабинку туалета, кто- то стал яростно рваться. «Ну, долго еще там будете сидеть, ребенку плохо…», и судорожный стук кулаком в дверь. «Черт, – выругалась Люба, -нет покоя в этом поезде, сплошной сумасшедший дом». Она быстро отстранилась от Владимира (ну вы понимаете читатель, что в таких условиях заниматься сексом невозможно), поправила свою одежду и открыла дверь туалета. Толстая тетка с ребенком сразу устремились в туалет, после выхода Любы. Они не предполагали, что там, еще кто -то есть. Владимир покраснел, заторопился и попытался проскочить через дверь, но сразу у него не получилось, и он оказался зажатым между дверью и телом толстой тетки. Их глаза встретились, – «А-а-а-а, – заорала тетка на весь вагон, не стесняясь своего ребенка, – нашли места…, хоть бы ребенка постеснялись, не могут до города до терпеть… Совсем обнаглели…». Владимир, наконец, выскочил в коридор и быстро пошел к своему купе.
– Наливай Вер, – влетев в купе, закричал Владимир.
– Да мы Володь уже давно налили…, вот Вас с Любой ждем…, – хитро улыбалась женщина, держа в руке бутылку коньяка. – Давай садись, чего стоишь, как аршин проглотил.
Владимир сел ближе к Свете, переводя дыхание, взял стакан с коньяком в руку, хотел что -то сказать, но не сказал. Чокнулся со Светой, потянулся чокнутся с Верой.
– А где ж твои перцы, – вдруг спросила Света, мы их ждем, ждем…, понимаешь, а их нет…
Холодный пот пробил Владимира, он вскочил, как ужаленный и побежал назад к туалету. Туалет был закрыт, он начал яростно вращать ручку и стучать ногой в дверь.
–Немедленно откройте, откройте немедленно…, я забыл… Перед ним появилась хозяйка вагона.
– В чем дело гражданин, что за шум, а драки не ту…
– Я оставил не домытые перцы… – растерянно объяснял Владимир.
– Не до мытые перцы… Вы видать, гражданин совсем в беспамятстве находились. Ваши перцы…, девочка маленькая…, не очень здоровая, на них…, ну сами понимаете… Стошнило ее…, а я потом, когда убирало это все, ваши перцы выбросила в мусор. Ну, сами понимаете… Вы же не стане есть овощи, на которые блеванули…
Где… где эти перцы? – побледнев, промолвил Владимир.
– Да вон там…, в «мусорке», рядом с туалетом, – подозрительно поглядывая на нашего героя ответила проводница.
Владимир сразу рванулся к мусорному бочку, достал его, опрокинул его на пол и не обращая внимания на ругань проводницы начал ковыряться в мусоре. Ему повезло, он сразу увидел свои раздавленные, грязные перцы. Он их тут же подхватил и закрылся с ними в туалете. Мгновенно выпотрошил их, доставая свои, шестьсот долларов США.
Доллары были мокрые, склизкие…, но его доллары! «Как все не просто, в этом мире, как все не просто», – засовывая доллары в карман своих джинсов, размышлял Владимир.
Когда он вернулся, женщины уже маханули коньяка и Светлана развязанным голосом опять начала спрашивать про перцы. Владимир резко ей сказал, – «что нет никаких больше перцев…, что их съели другие пассажиры».
– Вот как, а я подумала, что их украли у тебя попрошайки, ха-ха-ха. За ней стали смеяться и Вера с Любой.
Владимира начала раздражать эта атмосфера маразма, которая начала складываться в купе и он вышел в коридор, и начал смотреть в окно. Поезд подходил, к какой-то станции и замедлил ход. На перроне стояла группа людей (видимо румыны, решил Владимир) очень плохо одетых с метлами в руках, которым какой-то человек (видимо начальник), давал указание. Они стояли как бараны (поезд в это время совсем остановился) и на их лицах, Владимир не нашел никаких признаков интеллекта. Они стояли с отрешенными лицами, по- видимому совершенно не вникая в то, что говорил начальник. Поезд дернулся и медленно покатил дальше. За окном проплыл какой-то унылый поселок, застроенный двухэтажными кирпичными домами, а рядом с домами (эта картина поразила Владимира своей безысходностью) огромные кучи мусора, которые в некоторых местах были выше построек, и над все этим, летали тучи ворон.
«Какая ужасная картина, какая унылая страна. Вот до чего коммунистическая клика Чаушеску довела это государства, вот до чего…».
– Владимир, – его, из его мыслей, вывел женский голос , – нам скучно без вас- рядом с ним стояла толстуха Света,– возвращайтесь в купе, а то девушки загрустили.
Владимиру не хотелось возвращаться в купе, он почувствовал, что начинает уставать от этого путешествия и от своих попутчиц. Особенно его раздражала эта Света. Толстая тетка, лет пятидесяти, с огромным брюхом и маленькой грудью, делали ее похожей на холодильник. И эта ее шея, которой вообще не было. Сразу за подбородком шло толстое тело. Притом от нее все время пахло потом.
Владимир вернулся в купе и сразу лег на верхнею полку. Ему почему -то вдруг, надоело пить коньяк, рассказывать какие-то байки…, самому смеяться над этими байками, и самое ужасное слушать бред своих попутчиц и этот особый смех Светы.
–Что это с тобой Вова, заболел, – спросила Вера, – или перепил, их-хи-хи.
–Наверное, насчет своих перцев переживает, – вставила Света, – что их съели, и ха-ха-ха
.
Утром поезд, наконец, приехал в Болгарский город Русса. Прогремев по огромному железнодорожному мосту через широкий Дунай, поезд остановился у красивого вокзала. Затем русских челноков посадили в автобус и к вечеру, переехав Болгаро -Турецкую границу, (валюту никто не проверял, собаками никто не травил, только за визу было взято по десять долларов) наши попутчики оказались в городе Стамбуле. Их разместили в небольшую гостиницу, причем (не смотря на все протесты) Владимира поселили с толстухой Светой. Да дорогой читатель, размещение в гостинице было строго по два человека в номер, а мужчин практически нет. Владимир хотел с Любой, но Вера такой скандал закатила, что наш герой нашел себя с отвратительной (с точки зрения Владимира) женщиной Светой. Их постели стояли на расстояние вытянутой руки. «Во попал, – сокрушался Владимир, – теперь две ночи придется нюхать ее пот». Поздним вечером Владимир со своими женщинами прогулялся по городу. В небольшом уютном кофе рядом с Босфором, съели очень вкусно приготовленную курицу, а потом пошли в свою гостиницу отдыхать.
– Как же ты со Светой…, ночевать будешь, – тревожно вопрошала Люба.
– Просто, – отвечал Владимир, -как ни будь перекантуюсь. – Главное ночь продержаться, да день простоять и еще ночь…
–Пошляк, – скривив свои полные губы, почему то, обидевшись, отвечала ему Люба. – Нет что бы женщину успокоить…, сказать ей приятные слова, так нет, обязательно гадость, какую -то скажет. Все-таки, мужики все, – подвела она свои умозаключения, – законченные козлы.
– Что ты сказала, про мужиков, – рядом очутилась толстуха Света.
Люба оглядела ее сверху до головы, как будто сравнивая себя с ней (Люба была на много симпатичнее Светы, так казалось Владимиру)
–Забирай своего козла…, и можешь с ним делать что хочешь, – сказала Люба, обращаясь к Свете и резко развернувшись, ушла в свой номер. «Во дает, меня делит, как свою собственность», – возмутился Владимир.
В номере, Света бесцеремонно скинула свою одежду, замоталась полотенцем и пошла в ванную комнату. Владимир от этой сцены был слегка в шоке. -«До чего простая тетка, вот так взять перед посторонним мужчиной раздеться и даже не сказать мне, что бы отвернулся… Ну и дела, ну и нравы». Владимир тоже хотел принять душ, поэтому не ложился. Через десять минут, замотанная в полотенце Света не принужденно прошла к своей кровать, села на нее и в упор посмотрела на Владимира.
– Ну что, Вовка, маханем с тобой по маленькой…, перед сексом?
И с этими словами она полезла в свою сумку и достала бутылку с темной жидкостью. В этот момент полотенце прикрывающие ее тело, немного сползло и перед глазами Владимира предстал огромный живот, а под ним…, черные, при черные куща волос, как шрапнель.
– Во, самогон…, первачок очень тебе рекомендую, – не стесняясь своего живота и своих зарослей под ним, Светка начала разливать его по стаканам.
– Да что -то не хочу я, пойду лучше душ приму.
– А давай, душ – это полезно, перед сексом…, буду ждать.
Владимир зашел в ванную комнату, громыхнул щеколдой. «Во ситуация, – раздеваясь и вешая свою одежду на крючки, соображал наш герой, – во какая фигня, ту тетку с которой мог бы…, поселили отдельно от меня, а ту, на которую не встанет никогда…, вон пожалуйста, уже готова, за дверью ждет».
Когда он появился в комнате, то нашел, что Света уже маханула стакан самогона. Она вальяжно развалилась на постели, слегка прикрывшись полотенцем.
– Ну помыл своего бойца… Ха-ха-ха.
Владимир промолчал и начал ложиться на свою кровать.
–Ну ты парень размечтался, поспать…, сейчас трахаться будем…, притом всю ночь.
И с этими словами толстая тетка, сбросив свое полотенце со своего жирного тела, нагла, полезла на кровать к Владимиру. Владимир сначала даже испугался, когда рядом с собой увидел эти все «прелести». А Светка не мешкая схватила рукой его член, (он тоже был замотан в полотенце) и Владимир не успел прийти в себя от этой наглости, как его ключик, дерзкая тетки пыталась взять в свой рот
–А-а-а-а, – засопела она, -а-а-а-а, хочу тебя…
Владимир дернулся в сторону, отстраняя руками голову страшной тетки…, и полетел с кровати, больно ударившись копчиком об пол.
– Твою мать дура…, больна то, как… Пошла в жопу…, если еще дотронешься до меня, дура, такой скандал закачу…, мало тебе не покажется…
Скривив лицо, Светка встала с постели Владимира, показав ему свою огромную жопу, налила молча стакан самогонки, выпила его одним махом и завалилась на свою кровать, которая жалобно под ней заскрипела.
А Владимир опять пошел в ванну и долго там стоял под душем, приходя в себя от произошедшего инцидента. Когда он вернулся, свет был выключен, и наш герой тихонько пробрался к своей кровати. Ему показалось, что Светка уже спала. Он накрылся одеялом и начал дремать. Ему снилось море, ласковое такое теплое море, которое убаюкивала его…
Проснулся он того, что… О боже, Светка, лежала рядом и играла его бойцом, притом боец предательски возбудился! Заметив, что он проснулся, она с остервенением стала дрочить солдата и опять пытаясь взять его в рот.
– Стой – жутким голосом заорал Владимир, – ты мне больна делаешь и схватив за уши бабу стал отдирать ее от себя. Светка сразу застыла и… пока она соображала , что произошло, наш герой бежал от нее опять, на пол, сильно ударившись спиной об него.
–Пошла на хер, дура, – ревел Владимир, вскакивая с пола, утирая ушибленную спину. – Еще раз полезешь, я тебя точно ударю, причем, очень больно. Потом пеняй на себя.
Светка опять себе налила самогону, опять его выпила одним залпом и заплакала.
– Какой же ты дурак… Вова. Женщина …, тебя так хочет, так хочет… а ты? Ты как сука поганая…, как целка не тронутая, так себя ведешь. Можно подумать, что твоя Любка лучше… Да ничего в ней лучшего нет, все та же монда волосатая… Какие же вы мужики…, му-да-ки!
Ночь прошла спокойна, только ранним утром Владимира разбудил голос муллы с ближайшей мечети. Он стоял на минарете и в микрофон читал свои молитвы на весь город «Аль- ля-ля, аль -ля-ля, ибн…». Светка тоже проснулась, – «что это…?».
– Это значит пора вставать.
Днем они бегали по магазинам. Женщины в основном покупали трикотажные изделия, а Владимир прямиком пошел покупать кожаные куртки. Его неприятно удивило то, что вся «кожа» поднялась в цене, теперь кожаная куртка в среднем стоила восемьдесят долларов. Но, тем не менее, он купил в нескольких магазинах восемь курток и одну женскую дубленку за двести долларов, причем при покупке товара, он жестко торговался и, в одном магазинчики, его даже обозвали «румыном». Ему понравилась красивая, яркая трикотажная майка, турок на пальцах показал десять, что означало десять долларов, Владимир показал на пальцах три доллара, турок показал восемь, Владимир показа четыре, турок выкинул семь пальцев и сказал, почему-то по -русски «баста». Тогда Владимир показал пять пальцев и взял майку с прилавка, турок вырвал майку из рук Владимира и опять сказал «баста», тогда Владимир отошел от продавца, но уже через две минуты за ним бежал помощник турка с майкой в руках и показывал пять пальцев, что означало, «что хозяин отдает майку за пять долларов». Владимир, показал четыре пальца, и тут же получил в свой адрес кликуху-«румын» и остался без майки. После всей этой торговли у него еще оставалось в кармане долларов сто, и он пошел покупать подарки сыну и жене. Ближе к вечеру Владимир гулял по городу без своих попутчиц (они крепко застряли в магазинах). Он посетил мечеть Святой Софии, прокатился на водном трамвайчике по Босфору и прошелся по модной улицы Стамбула, Эстикляль. Вечером он встретил всю компанию. Женщины возбужденно обсуждали свои покупки, практически не смотря в его сторону. Он тоже к ним не лез со своими вопросами и советами, потому что устал, да и настроение у него не было. Уже в номере, они со Светкой допили самогон, перебросились не значительными фразами и… Владимир увидел, что его соседка захрапела. «Умаялась тетка, по магазинам бегать…». На следующее утро, упаковав свой товар наши челноки, в красивом автобусе (два автобуса, один дали под купленный товар) ехали в сторону Турецко- Болгарской границе. Любка сидела с Владимиром и поначалу не очень допекала его своим разговором. Но после пересечения границы, где в магазине «дьюти фри», все находящиеся в автобусе, потратили оставшуюся валюта, причем покупался в основном алкоголь, пассажиры автобуса возбудились, загалдели (алкоголь сразу начали пить, а зачем покупали), и «датая» Любка, хитро улыбаясь спросила.
– Ну, ковбой, трахнул Светку или нет…, только мне не ври, я все равно все узнаю…
– Люб, ты чего спрашиваешь…, какая разница, трахнул, не трахнул. Ты что мне, жена…?
– Я тебя прямо спросила, а ты начинаешь выезживаться… Мне Володь, это очень важно…
– Ну, если важно, тогда ничего не было.
– Точно не было…, ты мне не врешь?
– Не вру, – тяжело вздохнул Владимир.
После этих слов, Любка сразу прижалась к нашему герою и зашептала ему на ухо, – «это хорошо, что ничего не было…, а то я в Стамбуле все ночи не спала, все думала, думала… Променяешь ты меня на Светку или сохранишь мне верность. Ты такой классный…» -, и она еще плотнее прижалась к Владимиру.
Автобусы медленно ползли в ночи по просторам Болгарии. К двум часам ночи весь транспорт, медленно двигающийся по шоссе, остановился. «Что случилось, почему стоим… Говорят, в горах сошла снежная лавина. Ну это теперь на долго…», – кругом пошли разговоры такого толка. Прошел час. Транспорт мертво стоял на дороге. Народ, находящийся в автобусе, стал выходить на улицу. Владимир с Любой тоже вышли. Черная южная ночь приняла их в свои объятия. На улице было тепло, но ничего не было видно. Как говорят на Руси «хоть выкали глаз», где-то впереди тускло, светилось, маленькое окно, какого -то придорожного магазина.
–Пойдем вперед, посмотрим, что там продают, – предложила Люба. Они дошли до магазина, купили какого -то печенья, сыра и воды. Вышли, над ними сверкали мириады звезд, хорошо был виден Млечный Путь, дышалось очень хорошо и покойно. Пахло, какими -то травами, осенними цветами, в душный, пьяный автобус им идти не хотелось. Они не заметно для себя, почему-то стали обходить магазин и обнаружили за ним, то ли сарай, то ли гараж, с открытыми створками ворот с дырявой крышей. Люба энергично потащила Владимира в эту постройку. Внутри валялись, какие-то доски, стояли бидоны, видимо с краской. Люба тяжело дышала, как будто пробежала несколько километров. Она, как только они перелезли через несколько досок, кинулась раздевать Владимира и себя. Его новая кожаная куртка была брошена на доски, затем его свитер, затем туда полетели вещи Любы: плащ, свитер. Она начала лихорадочно снимать с Владимира джинсы. «Я сам»– сказал он, но она не услышала его. Одним движением, ловко расстегнув молнию, (как будто всю жизнь, только этим и занималась) она сорвала с него джинсы, и тут же спустилась вниз…И боец Владимира, мгновенно очутился во рту у Любы. От такого стремительного натиска, наш новоиспеченный челнок, чуть не пустил свои волшебные нити, но он каким-то чудом сдержался, и тут же взял инициативу в свои руки. Он поднял Любу на ноги, развернул ее к себе задом, задрал вверх ее юбку. ( порвав на ней колготки, потому что забыл про них) И его заждавшейся солдат, наконец, ( сколько можно терпеть), вошел в врата женщины. Люба охнула, и сильнейшая дрожь прошла по ее телу. Пошли мощные любовные толчки. «Да, да, да», -извиваясь в руках Владимира, начала кричать Любка. «Еще…, еще ковбой…, да…, да… Ой матушки, как хорошо, ой-е-е-ей… Я не могу больше, я спускаю…».
В это момент, рядом с сараем, раздалось урчание мотора и свет фар автомобиля мощно осветил помещение внутри. Наша пара замерла, они оказались как на экране кинотеатра. Автомобиль тоже замер перед гаражом (это был видимо гараж), и люди в нем находящиеся, наверное, тоже были в шоке от увиденного. Владимир не помнит сколько это продолжалось по времени. Они стояли с Любой в интересной позиции, замерев, не шевелясь.
Видимо в автомобили находились нормальные люди, Владимир услышал, что хлопнули двери машины и двое или трое мужчин стали удалять от гаража в сторону магазина, громко разговаривая, погасив предварительно фары. Они мгновенно оделись, правда, путались в вещах, после мощного света их глаза в темноте ничего не видели, но, тем не менее, уже через три минуты они быстро шли мимо стоящего транспорта на шоссе, пытаясь определить свой автобус.
Потом, в автобусе, они пили воду, затем коньяк, опять воду, и тесно прижавшись к друг другу пытались оценить происшедшее.
– Ты так мне понравился…, Вов, я не ожидала… Жалко, что какие -то козлы помешали…
– А я тебя…, Вов, понравилась? Ну скажи мне…, мне это очень важно.
Владимир сказал, – « что да, мол, понравилась», – а сам, при обняв Любу не мог уверенно сказать, что понравилось, а что не понравилось, потому что все произошло на скорую руку, очень быстро, и ему даже казалось, что все произошедшее этой ночью был сон, который уже закончился и он проснулся от того, что его внезапно разбудили.
Вскоре движение по шоссе возобновилось и их автобус медленно пополз к перевалу, который действительно был завален снегом. Ранним утром, с большим опозданием, они приехали в город Великое Тырново, где сели на поезд София – Москва. Посадка была очень непростая, потому что, почти все челноки везли с собой по десять «чувалов», а то и больше (чувал – это огромный мешок, килограмм на шестьдесят). Это только у Владимира было две большие сумки, которые назывались «радость оккупанта», его попутчицы тоже везли не много вещей. А остальные? Остальные, «затарились» так, что, (ну я уже об этом говорил), понадобился дополнительный автобус для купленных вещей. И пока, русские челноки не погрузили свои чувалы, поезд не отправляли. При стоянке в пятнадцать минут, посадка продолжалась часа два, если не больше. И когда машинист, время от времени дергал состав, видимо устав ждать, мгновенно наши ребята срывали стоп-кран. Когда поезд наконец тронулся и Владимир вышел в коридор, он был потрясен увиденной картиной. Почти все челноки, толпились в коридоре…, потому что их купе были завалены этими саамами чувалами и им элементарно негде было спать. В лучшем случае, они укладывали эти чувалы в купе так, что оставалась не большая нора, где они по очереди спали. А один парень из Рязани, умудрился везти сто сорок коробок керамической посуды. Так этой посудой был заставлен весь тамбур и этот челнок, «не спавши и не евши», всю дорогу до Москвы, не отходил от нее. И это все, якобы было куплено за двести долларов!
В купе у Владимира было боле менее сносно, вещи аккуратно были размещены и не кому не мешали. Владимир, конечно, устал от своих попутчиц, но мужественно терпел их присутствие, наблюдая, как мучаются другие, сидя в коридоре на откидных стульчиках и пытающиеся заснуть.
В вагоне поезда Люба попыталась затащить Владимира в туалет, но из этого ничего не вышло, потому что некоторые челноки, даже ночевали в туалете! Он практически был всю дорогу занят, двое парней приспособились в нем спать!
Наконец, поезд, со страшным опозданием на шесть часов подошел к перрону Киевского вокзала. Огромная, гудящая толпа встречающих кинулась помогать «нашим купцам», которые валились с ног от усталости. Владимир очень обрадовался окончанию своего путешествия. Его попутчицы кинулись писать для него свои телефоны, свои адреса.
– Давайте вместе еще съездим в Турцию, у нас такой классный коллектив сложился, -говорила Вера.
–Да, точно подхватывала Света, я ребята с вами теперь хоть на край земли поеду.
–Владимир, вы понравились нашему коллективу, – вторила им Люба, -теперь только с вами мы будем ездить…
Владимир снисходительно им улыбался, брал у них их телефоны, адреса, обещал звонить, «и сразу, как только» ехать с ними на край земли. Но выйдя из вагона и попрощавшись со своими тетками, он тут же выбросил их телефоны и адреса, и устремился со своими двумя тяжелыми сумками к стоянке такси.
