Валерий Гаевский
Delivery Delays. Часть вторая. Доставка задерживается
На Перовской улице две сердобольные женщины встретили Владимира радушно. Мало того, что они дали ему на чай рубль, они налили ему рюмку коньяка и угостили бутербродом с колбасой, а на выходе из квартиры дали ещё кривой зонт и пожелали счастливого пути.
В это время часы показывали два часа дня.
Владимир заспешил – на оставшиеся одиннадцать заказов у него оставалось два часа.
На Союзном проспекте, девять на звонок Владимира дверь квартиры открыла милая девушка, одетая в сарафан с большим декольте, откуда выпирали её молодые груди третьего размера, на которые Владимир смотрел, не отрываясь.
Девушка дала Владимиру на чай один рубль и пыталась нашего героя угостить домашним борщом. Но Владимир (как ему хотелось поесть борща!) мужественно отказался.
Правда, у девушки он взял номер телефона с мыслью, что после работы хорошо бы ей позвонить, уж больно она ему понравилась.
На Свободном проспекте ему даже не открыли дверь, просто прокричав через неё, что «билеты не нужны, до свидания!»
Улицу Алексея Дикого Владимир никак не мог найти и потратил уйму времени, прежде чем её обнаружил. Самое интересное – жители, к которым он обращался, тоже не знали такой улицы.
Здесь ему дали на чай полтинник.
Потом у него был адрес – конец Зелёного проспекта, дом девяносто один.
Там он получил на чай тридцать копеек, эти копейки достались ему от двадцати трёх рублей, за билет на Кисловодск.
Большая толстая женщина сказала так, получая свой билет: «Молодой человек, оставьте себе тридцать копеек на чай, купите мороженое…»
Времени было пятнадцать часов, и Владимир побежал.
Он побежал, прекрасно понимая, что опаздывать к Шамилю нельзя.
«Надо обязательно прийти к семнадцати часам на доставку!» – стучало у него в голове.
Теперь он искал номер дома в конце Федеративного проспекта.
Нашёл.
Но ему здесь не оставили ничего.
Хотя билеты были очень приличные – два купейных на Одессу.
Затем – улица Молостовых, шестнадцать, где странная девушка с огромной овчаркой дала ему рубль, но всё время говорила то ли себе, то ли Владимиру, что «ей попадёт за то, что она дала рубль выше цены билета».
– А вам меня будет жалко, если меня будут ругать, что я вам дала рубль? – спрашивала она и заглядывала в глаза Владимира.
У нашего героя было очень мало времени ей отвечать, он кубарем выскочил из подъезда и рванул на улицу Сталеваров.
Там ему дверь открыла приветливая бабушка, которая сразу запричитала, что, мол, «долго молодой человек ходит, что вот с утра она сидит, ждёт билета, даже в магазин за молоком и сыром не может сходить…»
Она долго рассматривала билет, потом долго расписывалась в ведомости и, наконец, рассчиталась и оставила Владимиру почему-то семьдесят копеек мелочью.
Потом был адрес по Сапёрному проезду.
Здесь Владимира ждал пьяный мужик, который, когда увидел нашего героя, сразу растрогался, усадил его за стол, налил полстакана водки себе, потом – Владимиру и сказал:
– Где ты, парень, так долго ходишь?.. Мне тёщу надо в Новороссийск скорее отправить!.. Так, блядь, надоела, а ты так долго ходишь! Давай выпьем с тобой, чтобы она уехала в свой санаторий и там и осталась, навсегда ха-ха-ха!..
Здесь мужик налил по второй. Но Владимир его остановил, быстро достал его заказ из портфельчика, начал объяснять. Что у тёщи – нижняя полка, вагон – купейный, поезд – скорый. Тёща, мол, поедет комфортно с ветерком и цена билета – всего двадцать один рубль.
Мужик нетрезво посмотрел на Владимира и ушёл с кухни за деньгами в комнату, вернулся, отсчитал двадцать один рубль, а потом спросил:
– А тебе, парень, пару рублей надо же подбросить за доставку?..
Владимир почему-то сильно смутился, покраснел и промямлил, что ему зарплату платят. Целых восемьдесят рублей в месяц.
– Ну, если платят, – сказал мужик, – тогда извини!..
И убрал приготовленные деньги обратно в кошелёк.
Оказавшись на улице, Владимир никак не мог понять, почему он так поступил. Почему отказался от чаевых.
Что на него нашло!
Он ходит с утра за этими несчастными рубликами, и вот так взять и «не взять два рубля»!
«Ну, ты, брат, и дурак, ну, ты даёшь!..»
Городские часы на перекрёстке Свободного проезда и Федеративного показывали десять минут пятого.
Владимир рванул на Напольный проезд, где ему не дали ничего.
«И поделом! – корил он себя. – Дают – бери, бьют – беги…» – говорил он сам себе, покидая квартиру.
На улице Саянская, заказ находился в доме – башне на последнем этаже (лифт не работал).
Уже на пределе своих сил Владимир поднялся на четырнадцатый этаж, и на его длинные звонки в квартиру заказчика, ему никто не открыл дверь.
Тут у него поднялась такая злоба на всех таких пассажиров, которые не отвечают за свои поступки. Он остервенело, пнул дверь ногой и полетел вниз.
Оставался последний заказ – дом девяносто восемь, шоссе Энтузиастов.
По этому адресу ему дали рубль, и Владимир кинулся на доставку.
Время в это время было уже пятнадцать минут шестого.
Владимир возвращался на доставку весь мокрый от пота, голодный, злой, страшно усталый, с натёртыми ногами и всё время прикидывал, сколько он заработал.
У него получалось семь рублей пятьдесят копеек.
«Немного – семь рублей пятьдесят копеек! В лесу и то можно было заработать рублей пятнадцать в день!.. Но, ничего – не сразу Москва строилась! – утешал себя Владимир. – Первый блин комом, но, ничего – мастерство со временем придёт…».
Владимир переступил порог доставки ровно в шесть часов вечера.
Большой мрачный татарин уже ждал его.
Владимир достал нереализованные заказы и тяжело опустился на стул перед татарином.
– Я тебе, блядь, – злобно рассматривая Владимира, начал говорить татарин, – когда просил прийти, а?.. Сука ты страшная! Опоздал на целый час! Двадцать заказов носил восемь часов, а я за это время разнёс почти девяносто!.. Новогиреево он знает!.. Он там жил! Да я тебе сейчас вломлю пиздюлей и буду по-своему прав! – орал Шамиль на Владимира на всё подвальное помещение в двести квадратных метров.
Неизвестно, чем бы этот разбор кончился для Владимира, если бы не вмешался Мишка, который оказался в это время здесь.
– Хорош кричать, Шамиль, на моего приятеля! Я помню, когда ты в прошлом году начинал, то тоже у меня на «подсосе» по Чертанову пятнадцать пакетов носил до девяти часов вечера. Забыл? Оставь Володьку в покое, а с меня бутылка хорошего коньяка, идёт?..
– Идёт… – буркнул Шамиль и начал принимать деньги у Владимира.
В конце приёма денег татарин мрачно сказал, что надо дать на чай пятьдесят копеек кассирам, «так, мол, положено».
Владимир дал, но после всех расчётов и подсчётов у него почему-то осталось не семь рублей, а только четыре.
Этого он никак не мог понять, где он просчитался, кому дал лишние деньги.
«Меньше на девичьи груди надо смотреть, а смотреть надо на деньги», – подвёл итог рабочего дня, смертельно усталый герой доставки, возвращаясь, домой.
На следующий день Владимир в семь часов утра был на доставке, он проспал девять часов, но не восстановился.
Тело всё ныло, ноги гудели, он себя чувствовал, как порубленный деревянным мечом.
Но, тем не менее, Владимир был готов выйти на «линию» и сокрушить свою усталость.
В этот раз Владимир был брошен в помощь интеллигентному, очкарику парню по району Ленинградского шоссе.
Теперь заказов у него было двадцать четыре.
Очкарик был совершенно не агрессивен, но строго сказал Владимиру, когда они отправлялись на линию, чтобы он был на доставке в шесть часов вечера, строго! «Если опоздаешь – я тебе голову оторву!..»
Теперь Владимир с первого адреса (а район был непростой, сначала – левая сторона Ленинградского шоссе от Белорусского вокзала, потом – правая сторона от стадиона «Динамо» до метро «Сокол») знал, что надо приходить вовремя и завоёвывать доверие у бывалых доставщиков.
Владимир пришёл к половине шестого, заработав двенадцать рублей, но стерев ноги до крови, потому что ботинки, которые он надел, были новые, лёгкие, но совершенно не разношенные.
Очкарик был уже на месте, он никак не отметил «достижение» Владимира, только попросил пятьдесят копеек «на кассу» и всё.
Наш герой, после ухода очкарика отчитываться «по кассе», сидел на доставке и приходил в себя, когда его заметил Михаил, который уже отчитался и собирался уходить домой.
– Ну, как дела, денег сегодня поднял? Коэффициент сделал?..
– Дела ничего, Миш, ноги вот стёр до крови, не знаю, как завтра буду работать. Еле вернулся. А что значит «коэффициент»?
– Я тебе разве не говорил? – удивился Михаил вопросу Владимира. – Ты должен стараться с каждого заказа получать рубль! Обязательно рубль! Это называется «сделать план». Если, например, сделал со сто заказов семьдесят рублей, значит, у тебя коэффициент ноль семь! План не выполнен. Понятно?
– Понятно! – ответил хмуро Владимир. – Значит, у меня получается сегодня коэффициент ноль пять.
– Ничего, не расстраивайся, у всех вначале коэффициент слабый, а потом, недельки через две, «подсохнешь» и работа пойдёт! Да, тебе ещё надо район за собой закрепить, а то так мотаться по разным районам Москвы, да ещё на «подсосе» – денег много не заработаешь…
– А как район-то закрепить?..
– Очень просто. Как «подсохнешь», то выбери себе район (если он, конечно, не занят). К Василию Петровичу подваливаешь и говоришь ему, что хочешь работать… ну, например, по району Текстильщики. Он тебе крепит район, а ты ему отстёгиваешь за это сто рублей, и всё – с этого момента ты ходишь только по своему району. Это резко увеличивает производительность труда, вот здесь и начинается выполнение плана! – поучал Михаил нашего героя.
– Опять сто рублей отдавать! – скривился Владимир. – Я так свои деньги не отобью.
– Ты что, дурак?.. Ты зачем сюда пришёл?.. Чтобы по пятёрке в день зарабатывать? Простую арифметику, что ли, не знаешь?.. У нас тут есть парни, которые без полтинника домой не уходят. Вот к чему надо стремиться! Да я тебе об этом перед твоим устройством сюда рассказывал, что, забыл?..
– Да как-то не верится… больно тяжело у меня работа идёт, много «голяков» получаю.
– Ничего страшного, привыкнешь, лиха беда начало!
И Мишка вроде бы пошёл на выход, но потом резко обернулся к Владимиру:
–Да, и вот ещё что! Раз в неделю можно попасть на «пароход». Это когда агента по доставке отправляют с заказами на Северный речной вокзал. И он сидит в будочке кассира и продаёт заказы людям, которые сделали заказы на железнодорожные билеты в свои города. Понятно излагаю?
– Ничего не понятно, Миш! Какие люди, какие города, почему на Речном вокзале и что ещё за будочка?..
– Ещё раз, – начал раздражаться Мишка, – рассказываю для бестолковых!
– Приходит пароход в Москву. Понятно? На Речной вокзал, в порт приходит пароход, понятно излагаю?.. Люди путешествовали на пароходе, понятно?
– Ну, а я здесь причём, Миш? Какое я имею отношение к ним?
– Слушай меня внимательно, твою мать, и не перебивай! Приходит пароход в порт. Москва, Вова, – порт пяти морей!.. Знаешь?
– Знаю…
– Отлично, что знаешь! Люди путешествуют по Волге, Каме, Оке, на пароходе вернулись в Москву и хотят ехать домой. А на пароходе, когда они плыли, у них приняли заказ на железнодорожные билеты. Скажем, пароход приходит в два часа дня в Москву. Тебе дают их заказы, ты их везёшь на Речной вокзал, там сидишь в маленькой будочке и эти заказы им продаёшь, как кассир, понятно?
– Понятно…
– Это хорошо, что тебе стало понятно!
И здесь Мишка сделал страшные глаза и почти шёпотом сказал:
– Но на пароход, Вова, попадать не надо – денег там не заработаешь, сплошной «голяк»! А Василий Петрович любит «зелёных» агентов посылать на пароход. Ну, всё, я тебя предупредил!
И Мишка, наконец, убежал домой.
Владимир тоже поехал домой, двигаясь на скрюченных ступнях, с гримасой на лице, и размышляя о том, что рассказал ему Михаил.
Следующим утром Владимир, превозмогая боль в ногах (теперь он надел старые стоптанные ботинки), опять был на доставке в семь часов.
Здесь он стал свидетелем (правильно его предупредил Мишка!), как Василий Петрович, притащив с Алексеем Петровичем два чемодана заказов, вытер пот со своего лысого черепа, хищнически посмотрел в зал, как будто высматривая жертву, и вдруг громко закричал:
– Вот ты!.. Да, да, ты, чёрные очки!.. Ну-ка, подь сюды! Как твоя фамилия-то? А, Севрюгин! Ха-ха-ха! Севрюга значит! Сегодня идёшь на пароход к одиннадцати часам, двести заказов. Пароход «Серго Орджоникидзе», и чтобы до трёх часов отчитался! Давай, расписывайся за заказы!
– Да я, Василий Петрович, три дня назад ходил на пароход, пускай кто-нибудь другой на пароход сходит…
– Ты чего, Севрюга?.. Лёшк, посмотри на него! В сто третью захотел? Марш на пароход без разговоров, а то я быстро тебя налажу к Афанасьевой!
Парень расписался за заказы и грустно поплёлся за стол проверять наличие билетов и правильное их оформление.
Остальные агенты попрятали свои головы, кто куда мог – одни спрятались за спинами товарищей, другие резко ушли курить на улицу, третьи, менее искушённые, как Владимир, с испугом и интересом наблюдали, как отправляют доставщика на «пароход».
После того, как заказы на пароход были выданы и найден «бедолага», который эти заказы повезёт на Речной вокзал, доставочная «братия» опять загалдела, зазубоскалили.
Опять пошли байки, но Василий Петрович резким матерным криком остановил галдёж, хитро взглянул на доставщиков, нырнул головой под стойку и вытащил объёмистую пачку заказов.
– А, блядь, попались! Лёшк, они все попались! Сегодня – ещё один пароход, «Космонавт Волков», триста десять заказов! Тоже Речной вокзал к двум часам дня.
Владимир увидел, как все, буквально все агенты побледнели и начали опять прятать свои головы, как двоечники, сидящие на последних партах и не выучившие уроки.
– Ну-ка, ты, Ребус, иди сюда! Ты у нас в системе – не первый год, наверняка выдашь все заказы аккуратно и вовремя!
– Да я, Василий Петрович, должен сегодня по шоссе Энтузиастов идти, мне одной старушке обратные билеты надо отдать, обещал я…
– Лёшк, слышишь, что говорит этот парень? (Алексей Петрович в это время продолжал что-то проверять в чемоданах и не обращал на балагурство старшего бригадира никакого внимания) Никакой дисциплины и уважения к бригадирам!.. Ты, видать, Ребус, давно не общался с Афанасьевой? Видать, давно не сидел в комнате приёма заказов? Ну-ка, быстро взял заказы на «Космонавта Волкова»! Быстро расписался и быстро пошёл их проверять!
Крепкий белобрысый малый, как квадратный пень, молча, плечом всех оттёр от стойки, взял ручку и начал расписываться.
Вдруг он скривил лицо и плаксиво сказал:
– Я, Василий Петрович, работаю уже третий год, а вы всё мою фамилию запомнить не можете! Рекус я, Рекус!.. А не Ребус! Валерий Рекус.
Опять в подвале раздался такой смех, как будто сошла лавина в горах Кавказа, некоторые доставщики реально попадали на пол.
Рёв стоял дикий.
Василий Петрович поправил очки.
– Пущай ты сегодня будешь Рекусом, но шобы «Космонавт Волков» был обслужен по высшему разряду, понял?
Рекус расписался за заказы, опять всех растолкал и мрачно сел за стол проверять их.
Затем выдача заказов пошла в обычном режиме.
Василий Петрович выдавал билеты доставщикам, подтрунивая над ними и подбадривая.
– Ну, борода, – обратился он к небритому тощему парню, – сегодня до десяти часов вынесешь свой Ленинский проспект? Всё-таки девяносто заказов! Может, помощника возьмёшь? А то Антонина Ивановна не довольна теми парнями, кто приходит поздно. Вы тут, – Василий Петрович обратился ко всем сидящим и стоящим в подвале, – должны понимать, что заказы надо приносить до восьми часов вечера, в крайнем случае – до девяти, ну, самый край – до десяти. А то я тут слышал, что один агент принёс билеты в час ночи!..
Опять доставщики дружно заржали, мощная волна смеха накрыла подвал.
– Тихо! – поднял вверх руку Василий Петрович. – Мы с вами, друзья, не банда «Чёрная кошка», мы с вами – советские ахенты с Центрального Железнодорожного Бюро доставки железнодорожных билетов города Москвы! И наша задача – обслуживать население культурно, вежливо и вовремя!..
Народ захихикал снова, обсуждая не очень удачно пущенное слово Василия Петровича о «советских ахентах».
– Поэтому прошу вас приходить в квартиры до десяти вечера!
– А если сто пятьдесят заказов? – раздалась чья-то реплика из толпы.
– Бери помощников, вон их, сколько сидит! – и он рукой показал почему-то на Владимира.
– Прийти в квартиру в час ночи, Лешк (опять старший бригадир обратился к помощнику), ты представляешь? Это как ему дверь-то открыли!.. – продолжал бригадир обсасывать случившую ситуацию.
В этот день Владимир пошёл помощником у взрослого сорокалетнего мужика, по району «Балчуг», с тридцатью заказами.
Мужик, его звали Николаем, перед тем, как Владимир переписал цены, «подложил» заказы в определённой последовательности – как разносить их, чтобы было быстро и эффективно по времени.
Он, видимо, хорошо знал район и даже нарисовал почти все улицы и дома на клочке бумаги, куда должен был зайти Владимир.
– Смотри!.. – начал объяснять он Владимиру его маршрут, тыкая карандашом в импровизированную карту. – Начнёшь от метро «Октябрьская» и сразу сдашь два заказа. Один – по улице Димитрова (теперь улица Большая Якиманка), комиссионный магазин, там тётки добрые, на чай всегда подбрасывают, а второй – сразу дом сорок шесть по Крымскому тупику. Затем двинешься на Мароновский переулок. Когда его сдашь, вернёшься на улицу Димитрова, перейдёшь её и здесь сдашь заказ по первому Хвостову переулку и тут сразу сдаёшь Казачий переулок и выскакиваешь на Большую Ордынку…
Владимир очень внимательно слушал Николая, теперь понимая, что «подкладка» района – это великое дело, потому что экономит много времени и сил.
Когда Николай своим карандашом упёрся в дом двадцать по Берсеневской набережной, Владимир вздрогнул – это был адрес Комитета Цен, где он когда-то работал.
– Здесь Комитет цен – противная организация! Работают одни старпёры – жадные, плохо подают, – объяснял Николай.
Владимир всё это знал, и настроение его испортилось – «как он своим бывшим сотрудникам продаст билет».
И он перестал внимательно слушать Николая.
Теперь его отвлекала мысль, «как продать билет в Комитете, чтобы не нарваться на сотрудников, которые его хорошо знали, всё-таки там проработал три года».
– Закончишь район, – через полчаса после начала объяснения Николай уже тыкал в край карты карандашом за Павелецким вокзалом, – на Дербеневской набережной! И последний твой заказ – второй Павелецкий проезд, до него можно доехать автобусом, но автобусы ходят плохо, поэтому лучше ногами… быстрее будет. Всё понятно?
Николай положил карандаш себе в сумку и поднялся на ноги.
– А можно я тебе, Николай, отдам один заказ?
– Это какой?..
– Да, по Берсеневской набережной…
– Комитет, что ли?..
– Да, я там когда-то работал, не хотел бы встретиться со своими коллегами.
– Будет тебе, Владимир, дурака валять! Отдашь, и ничего с тобой не случится! Он мне не в жилу. Я буду Замоскворечье окучивать, а ты мне предлагаешь через всю Москву в Комитет твой топать. Всё, давай! В шесть часов встречаемся на доставке.
И Владимир пошёл по району «Балчуг» от метро Октябрьская, всё время, нервничая насчёт Комитета цен.
Но, как сказал Николай, всё обошлось.
Он местным телефоном вызвал заказчика (им оказался совершенно незнакомый Владимиру человек), который дал Владимиру на чай рубль.
После Комитета Цен Владимир как на крыльях пролетел оставшуюся часть района и точно к шести часам был на доставке с двадцатью пятью «чаевыми» рублями.
Николай радостно хлопнул Владимира по спине, когда увидел своего помощника на доставке.
– Ну, как?.. Понравился район, завтра со мной пойдёшь?
Владимир ответил, что понравился, но, мол, много контор, а там обычно тех, кто заказывал билет, на месте нет, а сидят сердобольные сотрудники, которые выкупают билет, но на чай ничего не оставляют.
– А надо их воспитывать! – завёлся Николай с пол-оборота. – Надо их готовить к тому, чтобы они в следующий раз, когда ты придёшь, были воспитаны и без твоих намёков сразу тебе давали рубль на чай!
Владимир с удивлением смотрел на Николая и никак не мог понять, как это можно воспитать пассажира, который, может быть, только на следующий год поедет куда-то.
– А что ты сделал такое лицо? Тебе не понятно, да? Объясняю: ты должен воспитывать не заказчика, а контору, в которую пришёл, чтобы они знали, что доставщику надо давать на чай!
– И как это выглядит? – спросил Владимир недоумённо.
– Как, как, сам подумай!.. Кто у нас с высшим образованием? Я, что ли?.. У меня – всего девять классов, даже школу не закончил, родителям надо было помогать в колхозе. Запомни, работа доставщика – творческая, и здесь всё время, надо думать и думать! Только тогда у тебя будет расти коэффициент. Понял?
– Да, Николай, благодаря тебе что-то у меня в голове зашевелилось.
– Ну, и отлично! Завтра со мной пойдёшь?
– Пойду.
Но завтра (а это был воскресный день) Владимир был отобран бригадиром Фетисовым на «пароход».
Ему вручили пачку заказов в количестве двухсот шестидесяти штук с устным наставлением Василия Петровича, «чтобы чётко прибыл на Речной вокзал к двенадцати пятнадцати, всё аккуратно сдал пассажирам парохода “Фёдор Шаляпин” и отчитался не позднее четырёх часов дня».
Владимир грустно помахал Николаю, когда получил эту пачку, и пошёл за стол проверять билеты, чтобы не было «брака».
К двенадцати часам Владимир уже сидел в маленькой будочке на пирсе Речного вокзала, где было крупно написано «КАССА».
Был прекрасный летний день.
Чайки красиво носились над водой, почти касаясь крыльями воды, катера и моторные лодки вспенивали время от времени гладь Химкинского водохранилища.
Маленькие речные трамвайчики наперегонки, забирая пёструю толпу пассажиров, уносились в сторону канала имени Москвы.
Байдарки, лодки с загорелыми гребцами «академической гребли», проносились мимо Владимира.
И он вспомнил, как он много лет назад тоже разрезал воду Химкинского водохранилища на спортивной байдарке, и как его мама, папа и его сестра Наташа махали ему с берега и что-то кричали.
Как он участвовал в соревнованиях, имея первый разряд по гребле, за спортивный клуб «Спартак», и даже как с Лёнькой, его приятелем по школе, выиграли приз «Олимпийская Надежда».
Ах, как это было давно, и как недавно!..
Парохода «Фёдор Шаляпин» всё ещё не было, хотя часы на башне Речного вокзала показывали половину первого.
Пароход подошёл к причалу только в начале второго, и сразу, буквально через десять минут, к окошечку «Касса» выстроилась большая очередь из пассажиров.
Почти все они были почему-то нервные и очень возбуждённые.
Видимо, опоздание парохода и отъезд через несколько часов из Москвы в свои города многих туристов, накладывали свой отпечаток.
Они галдели, шумели, некоторые пытались влезть без очереди.
Владимир пытался навести порядок, выйдя из «Кассы» и громко призывая граждан соблюдать очередь и тишину.
Где там – его выступление только больше возбудило народ.
«Эй, – кричали ему, – парень, давай живей продавай билеты! У нас поезд через два часа с Ярославского вокзала уходит, а мы стоим пятидесятые. Да, да, молодой человек, начинайте, мне тоже в Харьков надо ехать скоро…»
И Владимир начал.
Он быстро находил отъезжающих из Москвы в ведомости, давал расписываться, тут же брал деньги за билет и отдавал его жаждущим.
Процесс шёл быстро, Владимир только боялся просчитаться или кому-нибудь передать лишние деньги (такое бывало у некоторых доставщиков, ему рассказывали).
Уже через час от очереди осталась треть пассажиров.
В половине четвёртого Владимир закрыл окошко кассы и пересчитал деньги – всё вроде сходилось.
Денег было больше десяти тысяч рублей.
Владимир никогда в своей жизни не держал в руках такой суммы.
Эти коричневые стольники, зелёные полтинники, фиолетовые двадцатипятирублёвки, красные десятки так его возбудили, что сердце сильно забилось, и в голову полезли сначала мысли, что его с такими деньгами могут легко убить. А потом, когда он немного успокоился, то пошли мысли просто криминального характера: «А что если эти деньги не сдавать в Центральные железнодорожные кассы, а взять себе… и сразу купить квартиру, купить машину “Жигули” третьей модели…»
В половине пятого он сдал деньги кассирам Центрального Железнодорожного Бюро доставки города Москвы и не спеша поехал домой.
Ощущение у него было странное.
Вот было в руках десять тысяч триста пятьдесят пять рублей, а вот их и нет!
И нет даже ни одного рубля «чаевых».
Правда, не устал и освободился рано…
Этой ночью он не мог сразу уснуть – ворочался с правого бока на левый, подбивал подушку, то сбрасывал с себя одеяло (очень жарко), то закрывал себя одеялом (что-то прохладно).
Жена спала рядом и тихо посапывала, она не замечала состояние нашего героя.
А герой не спал, потому что его голова была занята одной мыслью: «Сегодня через мои руки прошли такие деньги, а я не ухватил ни одной копейки, НИ ОДНОЙ!!! Кошмар! Сдал двести шестьдесят пакетов, а результат – нулевой. А ведь если бы с одного заказа получить, скажем, по одному рублику, то это – двести шестьдесят рублей в день!»
Уф! В этом месте своих раздумий он сильно вспотел, сбросил с себя одеяло и пошёл попить на кухню воды.
«…Притом не парясь, целый день, не сбивая ноги до кровавых мозолей, а просто набросил рублик незаметно на заказ, и ВСЁ – ПАРТИЯ!!! А сто третья комната, а Афанасьева?.. А что – Афанасьева? Народ с парохода, как я заметил, так устаёт от речного путешествия, что только и думает, как бы скорее попасть на поезд и скорее – домой. Я ему “ввернул” рублик, а он даже и не заметит, потому что торопится – скорее, скорее… не опоздать бы на поезд!.. А если он заметит, то уже далеко от Москвы – в окне мелькают пейзажи дальнего Подмосковья, Скандала поднимать не будет из-за какого-то рублика. В заказах на билеты с теплоходов нет в ведомостях строки “доставка”. Вот эту “ошибку” ЦЖБ (Центрального Железнодорожного Бюро) надо исправить», – и наш герой, наконец, уснул.
Следующие два дня Владимир опять «помогал» Николаю обслуживать район «Балчук» тридцать пять заказов с коэффициентом ноль восемь, ноль девять.
Мастерство прибавлялось, но огромная кровавая мозоль на правой ноге не проходила.
Владимир сильно хромал и к вечеру, возвращаясь в ЦЖБ, еле-еле шёл. Мысль облегчить свою работу и поднять коэффициент до единицы теперь всё время вертелась у него в голове.
«Надо просто часто ходить на пароход и придумать, как “безболезненно” с заказа брать рублик, вот что надо!»
На третий день раздумья его осенило – после того, как он дома, после работы, показал своей жене ногу. Она запричитала, забеспокоилась, пригласила тёщу. И они обе стали уговаривать Владимира бросить «эту» работу, потому что мозоль, которую показал им Владимир, превратилась в страшную, кровавую, не заживающую рану размером с апельсин.
Владимир что-то пробормотал им невнятно про деньги и пошёл принимать душ. Тут ему в голову и пришла простая идея брать на доставке, когда идёшь на пароход, пустой бланк ведомости, куда можно вписать графу «доставка заказа, за конверт – один рубль».
Ночью он опять почти не спал, ныла нога (уже начала болеть и гноиться) и в голове в дрёме крутился вопрос: «А как достать пустые ведомости?»
Утром, скрипя зубами, сильно хромая, он всё-таки вышел на работу и сразу попросился на пароход, объясняя свои действия тем, что, мол, «сильно болит нога, ходить быстро не могу».
Фетисов с удовольствием дал ему сто восемьдесят пять заказов на теплоход «Михаил Калинин» (с приходом к Речному вокзалу в два часа дня).
Потом Владимир под видом того, что нашёл брак в оформлении билета, поднялся на четвёртый этаж, где работали, в основном, девушки по приёму заказов. В одной из комнат он увидел гору ведомостей, которые валялись на полу, на полках совершенно без контроля.
Здесь Владимир, отвлекая одну из симпатичных девушек какими-то незатейливыми вопросами, незаметно от неё взял с десяток ведомостей и благополучно спустился в подвал, где продолжил проверять билеты на «брак».
В двенадцать часов дня Владимир уже сидел в будочке с надписью «Касса». Сильно волновался, потел и медленно вписывал в пустой бланк ведомости под каждым номером фамилию пассажира слова «доставка – один рубль».
Получалось неплохо, но какая-то тревога змеёй вползла в душу.
Вписав в ведомость, все сто восемьдесят пять заказов, Владимир вышел из будочки на свежий воздух и залюбовался простором водной глади Химкинского водохранилища, по которому также безмятежно плыли лодочки спортсменов, катера, яхты, пароходики.
Хорошо!
Тревога улеглась, и ему теперь не хотелось думать вообще не о чем. Но когда он вернулся в будочку и посмотрел на свою работу (свеженаписанную ведомость), то понял, что она ему совершенно не нравится.
Она сильно отличалась от основной ведомости.
На основном бланке был номер заказа, фамилия заказчика, количество билетов, категория билетов и дата отправления, а также номер поезда, время его отправления из Москвы, название вокзала и станция прибытия.
А самое главное – ведомость была подписана Главным бухгалтером ЦЖБ, Главным кассиром и скреплена, синей печатью.
«Надо бы всё переписать, как в основной ведомости» – подумал наш герой и хотел начать новый раунд переписки, но в это время он увидел в окошечко, что к пирсу подходит пароход «Михаил Калинин» – времени уже не было.
Через пятнадцать минут большая толпа загорелых возбуждённых людей выстроилась в очередь к будочке Владимира.
Владимир открыл кассу, посмотрел тоскливо на «липовую» ведомость и решил действовать.
«Надо попробовать! – говорил он себе. – Давай вперёд, не дрейфь!»
Первой в очереди оказалась симпатичная белокурая женщина с большими голубыми глазами, с которой были две милые девчонки лет шести, видимо, двойняшки.
– Мой заказ номер двести тридцать шесть, – начала она говорить в окошечко кассы, – фамилия Артамонова. Один взрослый и два детских билета до Киева…
Владимир сразу нашёл её заказ, взглянул на цену.
– С вас двадцать девять рублей за билеты… и за доставку…
Владимир облизнул почему-то сразу пересохшие губы, ещё раз взглянул на «липу» и медленно протянул женщине главную ведомость для росписи.
Женщина полезла в сумку за деньгами, и через секунду её роскошные глаза вопросительно остановились на бледном лице Владимира:
– Сколько с меня денег, молодой человек?.. Извините, я не расслышала.
– Двадцать девять рублей…
– Вот возьмите тридцать, сдачи не надо, – сказала она, расписываясь.
Владимир протянул ей её билеты и один рубль сдачи.
Женщина взяла билеты, сдачу и волшебно улыбнулась:
