Валерий Шамбаров
Казачество. Путь воинов Христовых

Полная версия

Глава 7
Начало Оренбургского и Терского Войск

Терский городок конца ХVI в.

Азов долгое время считался как бы «нейтральным». Здешние купцы торговали с казаками, местные власти закрывали на это глаза. А донцы по памяти все еще считали Азов «своим», никогда не нападали на него, приезжали сбывать рыбу, военную добычу, покупать одежду, вино, хлеб. Через посредничество азовцев казаки, татары и турки обменивались пленными или выкупали их. Но после разгрома при Молодях крымцы обозлились на Михаила Черкашина. Когда его сын Данила появился в Азове, схватили его и увезли в Крым. Атаман мгновенно поднял казаков. Напал на город, погромил посад и захватил 20 «лучших людей», в том числе Сеина, шурина турецкого султана. Передал, что отпустит всех в обмен на сына. Но Девлет-Гирей жаждал отомстить Черкашину, предал Данилу мучительной казни. В ответ были убиты заложники. Даже султан возмутился действиями хана, писал ему: «А ведь, де, Азов казаками и жил, а казаки, де, Азовом жили, о чем, де, у них по ся места все было смирно. Нынче, деи, ты меж казаков и Азова великую кровь учинил». Действительно, с этого момента «нейтралитет» Азова кончился [129].

Но перед Иваном Грозным Девлет-Гирей после полученного урока пытался заискивать. Просил о мире, писал: «С одной стороны у нас Литва, с другой черкесы, будем воевать их по соседству и голодными не будем». Конечно, Царь понимал, что любые договоры с Крымом могут быть только временными – пока побитые хищники зализывают раны. Еще до сожжения Москвы он взялся укреплять южные рубежи, выдвигаясь в Дикое Поле: возводились крепости Орел, Болхов, Епифань. В феврале 1571 г. Боярская Дума утвердила «Приговор о станичной и сторожевой службе» – по сути положивший начало пограничным войскам. Предусматривалось с ранней весны до глубокого снега размещать в степи станицы-заставы, высылать дозоры.

А передышку, полученную после победы на Молодях, Царь использовал для грандиозного дела, начал строить засечные черты. Граница сдвигалась на 150–200 км на юг. Новые крепости, форпосты в Диком Поле, соединялись единой системой укреплений. В лесах рубились сплошные завалы, на открытых местах копались рвы и насыпались валы до 15 метров. Поверху ставились частоколы. В промежутках между крепостями засеки прикрывались острожками, укрепленными слободами. Большая засечная черта протянулась на сотни километров от города Алатырь на Темников – Шацк – Ряжск – Данков – Новосиль – Орел – Новгород-Северский. Службу на засечных чертах несли казаки. Они становились и населением новых мест, и строителями, и защитниками. В казаки верстали пограничных крестьян, привычных жить с оружием в руках. Привлекались тульские, брянские, рязанские, мещерские казаки, зазывали донских, днепровских, волжских, яицких.

Так возникло Орловское казачество. В самом Орле существовала Черкасская слобода (из днепровских казаков), развертывались «Мценские сторожи», «Орловские и Карачевские сторожи». О них до сих пор свидетельствуют названия здешних селений – Казачье, Сторожевское, Караул, Воин, деревни Казаки и Казаковки в Елецком, Болховском, Колпинском, Покровском, Новосильском районах. Служилое казачество складывалось и по всей протяженности засечной черты. Казачий отряд в крепости назывался «прибором», его командир получал чин «головы» и подчинялся воеводе [169].

Глубоко в степь высылались дозоры. Каждый состоял из 2 казаков с заводными лошадьми. Пункт наблюдения выбирался на дереве или холме. Заметив облако пыли, дозорный сообщал товарищу, и тот скакал к своим [84]. По этому сигналу поднималась тревога в крепостях, высылалась разведка. И если поступало подтверждение, что тревога не ложная, идут татары, приходила в действие вся система обороны, донесения летели в Москву, выступали войска. Большая засечная черта перекрыла путь для крымских набегов. Крестьяне избавлялись от постоянного страха перед степняками, стало возможным осваивать огромные пространства плодороднейших черноземных земель, до сих пор лежавших нетронутыми.

Но неспокойно было и на востоке. Турецкие и крымские эмиссары подбивали на мятежи татар, черемису, мордву, чувашей. А Большая Ногайская орда после молодинского разгрома снова переметнулась служить Ивану Грозному, но искренностью не отличалась. При удобном случае ногайцы не прочь были пограбить русских, втягивали в набеги башкир. Царь и здесь строил новые крепости: Мокшан, Верхний и Нижний Ломов, Водинск. Для службы набирали казаков, они составили значительную часть гарнизонов Казани и Астрахани. А для контроля за уральскими степями было решено выдвинуть форпост далеко на восток. В 1574 г. отряд воеводы Ивана Нагого заложил на р. Белой Уфимское укрепление. Здесь также поселили казаков. И с этой даты, 1574 г., берет отсчет старшинство Оренбургского Войска [169].

Победа при Молодях вновь подняла авторитет Москвы среди народов Кавказа. Прежние царские союзники, кабардинцы, воспрянули духом. Вместе с гребенцами стали теснить своих противников. Иван Грозный поддерживал друзей России. В 1577 г. «по челобитью Темрюка, князя Черкасского» был вторично построен Терский городок. В его возведении участвовали гребенские казаки. И… эта дата принята для определения старшинства Терского Войска. Потому что сведения о первом строительстве городка в 1567 г. и о службе в нем казаков есть, но «вторичные». А документальное царское указание и донесения воевод сохранились только насчет второго городка.

Сюда был направлен воевода Новосильцев и отряд стрельцов. Но они лишь помогли кабардинцам, обеспечили строительство и в 1579 г. возвратились. Постоянный гарнизон и население Терского городка составили казаки. Очевидно, Царь не желал осложнений с Османской империей и предпочел изобразить, будто Терек живет самостоятельно – так же, как Дон. И действительно, терские казаки сохраняли полную независимость. Они выполняли царскую службу по охране границы. Но имеются сведения, что гребенцы в эту пору нанимались на службу и к грузинским царям (хотя иногда ходили в Грузию «на добыч»). Документы конца XVI в. свидетельствуют, что казаки подрабатывали наемничеством и в Дербенте, и у шахов Персии. Не прочь были и «пошалить». Периодически Царю шли жалобы персидских, крымских, турецких купцов, кумыкских, тюменских, шемахинских, ногайских князей, что их пограбили казаки, захватив товары, скот, лошадей [14].

Но для Северного Кавказа это было делом обычным, здесь все так жили. Например, угнать коней считалось не только «заработком», но и признаком удали. Однако стоит подчеркнуть, что заселение казаками Терека и Сунжи не вызывало никакого кровного противостояния с коренными народами. Ни чеченцы, ни дагестанцы в то время в долинах вообще не жили, это было слишком опасно – по соседству кочевали татары и ногайцы. Предпочитали оставаться в горах. А для казаков селиться по рекам было привычно. Основным их промыслом являлось рыболовство, в камышах и прибрежных лесах водилось множество дичи. Если же налетят степняки, казаки хорошо умели отбиваться в своих городках, а угоны скота и урон хозяйству быстро компенсировали ответными рейдами. Для казаков это тоже было привычно, буднично.

Глава 8
Начало Запорожского Войска

Герб войска Запорожского в начале XVII века.

Гравюра из книги «Верши»

Речь Посполитая воевала с Россией, но, невзирая на это, большинство днепровских казаков по-прежнему служили Царю и выполняли его приказы тревожить южных врагов. Хан слал жалобы польскому королю, что «из года в год зимой и летом» они нападают на татар и турок, побивают их, угоняют коней, скот, громят купцов и даже послов, возвращающихся из Польши. Что окрестности Очакова, Бендер, Аккермана, Ислам-Кермена по 4–5 раз за год подвергаются казачьим набегам, а в Киеве, Черкассах, Каневе и Брацлаве содержится не менее тысячи мусульманских женщин и детей.

Казаки все чаще выходили в море. Флотилиями в несколько десятков «чаек» налетали на прибрежные селения. Турки высылали против них военные корабли с пушками. Но казаки быстро поняли, как бороться с ними. Атаковали, проскакивая в «мертвое» пространство, где орудия их не доставали, и лезли на палубы, на абордаж. Они активно участвовали и в смутах в Молдавии – дружбе Речи Посполитой с Турцией это совсем не способствовало.

Король попытался взять казачество под контроль. 5 июня 1572 г. Сигизмунд II подписал грамоту о создании реестрового войска. Оно должно было выполнять полицейские функции и нести пограничную службу. Именно его начали официально называть в документах «Войском Запорожским». Но его численность определялась всего в… 300 человек. А начальником над ними поставили польского шляхтича Яна Бадовского. Но тем самым власть вообще не признавала остальных казаков. Они становились просто «хлопами» – мужиками. Однако они таким порядкам не подчинились. Стали называть себя Низовым войском – которое объединяло всех нереестровых. И именно они стали настоящими запорожцами. Вспоминали Сечь на Хортице, начали устраивать подобные базы на «ничейной» земле, за пределами польской территории.

А вскоре Сигизмунд умер, династия пресеклась. В Речи Посполитой настало «бескоролевье», зашатался всякий порядок. Этим отлично пользовались крымские татары. После своей катастрофы под Москвой ходить на Русь они не рисковали – но «ясырь» можно было нахватать на Украине. В 1575 г. хан выступил на нее со всей ордой. Киевский воевода Константин Острожский призвал казаков, они на «чайках» вышли на Днепр, разбили крымские авангарды и сорвали переправу. Но хан выбрал другое место, переждал, пока недисциплинированная шляхта, собранная Острожским, разойдется по домам, и прокатился набегом до Тернополя, угнав десятки тысяч пленных. В ответ гетман Ружинский «впал за Перекоп… учинив великие опустошения». Такие контрудары оказались самым эффективным способом против набегов. Когда татары вздумали повторить поход на Украину, они узнали, что и казаки готовят нападение на Крым, от Днепра повернули обратно.

А в Польше тем временем кипели выборные страсти. Королем стал французский принц Генрих Валуа. Правда, вскоре сбежал – предпочел занять престол Франции. Тогда католическая партия и иезуиты сумели протащить на трон Стефана Батория – трансильванского князя, вассала турецкого султана и врага России. Он сразу повел переговоры о союзе против Москвы с Османской империей и Крымом. Россия готовилась к такому развитию событий. Зимой 1575/76 г. к гетману Ружинскому «и всем днепровским казакам» приехал посланец Царя. Иван Грозный обещал прислать боеприпасы, приказывал ударить на Козлов (Евпаторию), и казаки обязались «государю крепко служити». По данному поводу Девлет-Гирей собрал совещание. Предположил, что казаки сперва будут брать Аккерман и Очаков, а татары останутся в безопасности «за спиной» турок. Но мурзы возразили: «Если придет много людей на лодках, города их не остановят… Когда и на кораблях к ним приходят турецкие стрелки, они их побивают и города берут».

Тем не менее перемены в Польше воодушевили хана. Весной 1576 г. он вывел 50 тыс. всадников, решил вести их на Русь. Но получил подтверждения, что в низовьях Днепра и на Дону собираются казаки, намереваясь ударить по его тылам. Татары повернули назад. Казакам тоже стало известно, что орда возвратилась в Крым. Они изменили планы. Трехтысячное войско Ружинского вместе с пришедшими к нему донскими казаками осадило главную турецкую крепость на Днепре, Ислам-Кермен. Подвели мину, взорвали башню и взяли город. Но Ружинский, готовясь к штурму, неосторожно стоял «на плохом месте» и при взрыве погиб. А Девлет-Гирей прислал подмогу, татары ударили на казаков, грабивших Ислам-Кермен, многих перебили. Однако поражение и потери не деморализовали казаков. Наоборот, они жаждали посчитаться с «басурманами». Посыпались непрерывные нападения. За лето 1576 г. отряды днепровских и донских казаков по 3–4 раза налетали на окрестности Очакова, Аккермана, Бендер, угоняли скот, врывались в городские посады. В документах замелькало имя нового гетмана низовцов – Шаха.

В исторической литературе можно встретить указания, что Баторий оценил боевые качества казаков. Принял на службу, увеличив реестр до 6 тыс. Приводится и «универсал» от 20 августа 1576 г., которым новый король облагодетельствовал запорожцев, даровал им войсковые права, «вольности», города, обширные земли, прилегающие к Запорожской Сечи. Современная украинская наука и пропаганда преподносят данный сюжет как один из актов рождения украинской государственности! Хотя «казачий универсал» Батория от 20 августа 1576 г. – не более чем фальшивка, появившаяся позже, в XVII в. Это однозначно доказали не только историк Г.Ф. Миллер, но и столь компетентный исследователь Сечи, как Д.И. Яворницкий [42].

Баторий никак не мог наградить казаков землями, принадлежавшими крымскому хану. И даже термина «запорожцы», употребляемого в универсале, в ходу еще не было. Запорожское Войско существовало только одно – реестровое, тот самый отряд из 300 человек. Но Баторий, едва взойдя на престол, сразу упразднил его! В угоду хану и султану. А прочих казаков в 1576 г. называли «низовцы», «низовые казаки». Да и Сечь в это время находилась не в Запорожье. Она несколько раз меняла место. Сам Баторий писал туркам, что «низовцы живут около московских границ за Днепром» [42, 173]. Это согласуется с преданиями запорожцев, что Сечь в стародавние времена располагалась в Седневке, недалеко от Чернигова.

А как раз около 1576 г. казаки создали еще одну базу, на притоке Днепра реке Самаре (впоследствии здесь возник казачий Пустынно-Николаевский монастырь). Но низовцы жили и в других местах. Ведь это имя относилось ко всем нереестровым. Резиденцией низового гетмана Шаха был Немиров. Татары сообщали, что к предприятиям низовцов присоединяются люди из Брацлава, Канева, Немирова, Черкасс. А «благодетель» Баторий выразил свое подлинное отношение к казакам в письме к крымскому хану в 1577 г.: «Мы их не любим и не собираемся их беречь, даже наоборот, собираемся ликвидировать, но в то же время не можем держать там (на Украине) постоянное войско, чтобы им противодействовать».

Что ж, у короля имелись весомые причина гневаться. Казаки фактически сорвали ему союз с Турцией. На них сыпались потоки жалоб из Османской империи и Крыма. Мало того, низовцы еще раз вмешались в смуту в Молдавии. Гетман Шах и его побратим Иван Подкова отправились туда с казаками, подняли простой народ, заняли столицу, Яссы, и усадили Подкову на молдаванский престол. Чтобы сгладить конфликт с султаном, Баторий помогал подавить восстание. Когда стало туго, Подкова сам поехал к Баторию, хотел «поклониться» Молдавией, чтобы король взял страну под свою власть. Но тот приказал схватить Подкову и казнить.

Баторий был талантливым полководцем, хитрым и коварным политиком. Его поддерживали папа римский и орден иезуитов. Помогли заключить союз со Швецией, слали орудия, деньги. Итальянские инженеры дали ему новейшее секретное оружие, мортиры, стрелявшие зажигательными бомбами. Король нанимал немецких и венгерских солдат, формировал огромную армию. Но прежде чем выступить на Россию, Баторий взялся и за казачество, решил расколоть его. В сентябре 1578 г. издал универсал «Соглашение с низовцами». С кем из низовцов он вел переговоры, неизвестно. Но ведь само название подразумевало, что «соглашение» вырабатывалось с какими-то делегатами от лица всех казаков! А в универсале объявлялось, что король восстанавливает упраздненное им реестровое Войско Запорожское, оно будет находиться на государственной службе, получать жалованье. Король пожаловал ему «клейноды», официальные регалии – булаву, знамя, бунчук и войсковую печать. Дал полосу земли вдоль Днепра, от Чигирина до городка Трахтемирова. Но численность реестрового войска определялась всего в 600 человек. А гетманом был назначен польский офицер Ян Оришевский – в королевской армии он сохранял чин поручника.

Но и к вольным казакам, не вошедшим в это «войско», Баторий направил еще одного своего подручного, Самуила Зборовского – знатного магната, приговоренного к изгнанию за убийство. Он стал зазывать низовцов послужить королю. Уверял, что их тоже включат в реестр. Правительство подкрепило его деньгами. Он подкупал атаманов, щедро выставлял казакам вино, и низовцы разделились. Одни во главе с Шахом на посулы не поддались, продолжали, как и раньше, действовать против Крыма и турок. Но около 4 тыс. присоединились к Зборовскому, избрали его гетманом и пошли служить Баторию. Это оказалось очень выгодным, казакам платили в 10 раз меньше, чем немецким наемникам.

В 1579 г. враги обрушились на Россию с нескольких сторон. Крымский хан возобновил атаки с юга. С севера развернули наступление шведы. А Баторий двинул войско на Полоцк. Иван Грозный направил на выручку рать Бориса Шеина, в которую входил и отряд донцов Михаила Черкашина. Но подмога запоздала, уже не смогла пробиться к крепости. Полоцк был захвачен, а потом Баторий перенацелился на Шеина, засевшего в крепости Сокол, подпалил ее зажигательными бомбами и уничтожил почти весь корпус. Только казаки сумели организованно вырваться и ушли на Дон.

В 1580 г. шведы взяли Карелу, Баторий – Усвят, Велиж, Великие Луки, Холм, Озерище, Невель. А реестровые казаки Оришевского действовали вместе с татарами, сожгли Стародуб. Казаки, воевавшие в королевской армии, возвращались из походов с большой добычей, и соблазнялись другие. Иван Грозный много раз посылал к Баторию своих дипломатов, соглашался мириться, шел на уступки. Куда там! Чем большие уступки делал Царь, тем сильнее задирали свои требования король и паны. Письма Батория к Ивану Васильевичу становились все более наглыми. Он называл Царя «данником перекопских ханов», издевался: «Где же ты, Бог земли русской?» Король был уверен, что Россия уже сломлена. На Сейме в начале 1581 г. он объявил: «Судьба предает вам, кажется, все государство Московское!.. Дотоле нет для нас мира!» Сейм воспринял это с огромным воодушевлением, дружно поддержал короля.

В следующий поход Баторий собрал еще больше войск, чем в прошлых кампаниях, 100 тыс. воинов. Показал армию турецкому послу, и тот восхищенно говорил – если король и султан объединятся, они «победят вселенную». Иван Грозный пытался сорвать вражеские планы контрударом. Под командованием Дмитрия Хворостинина корпус конницы, служилых татар и казаков совершил глубокий рейд. Выступив из Смоленска, напал на Дубровну, Оршу, разбил литовцев под Шкловом, сжег посады в Могилеве, повернул на Радомысль и Мстиславль и вышел к своим. Комендант Могилева Стравинский составил отчет королю, и среди командиров сторожевого полка названы «Василий Янов – воевода казаков донских и Ермак Тимофеевич – атаман казацкий». Янов известен из других документов, он был служилым командиром, имел чин головы, а в походе возглавлял отряд из 500 донцов. Ермак Тимофеевич был вольным атаманом, нанявшимся на службу со своим отрядом. В донесении Стравинского он упоминается впервые [129].

Но Баторий правильно оценил, что его хотят отвлечь, главные силы распылять не стал. Удары на Россию посыпались отовсюду. Крымцы сумели взбунтовать поволжские народы. Снова изменили ногайцы, обрушились набегами. Шведы захватили Нарву. Она уже 23 года жила под властью Царя, в городе было 7 тыс. русских жителей – их перерезали поголовно, не щадя ни женщин, ни младенцев. А лавина Батория захлестнула Опочку, Остров и выплеснулась на Псков. Но на этот раз Иван Грозный точно определил, где будет нанесен главный удар. В Псков ввели дополнительные силы под командованием Ивана Шуйского. В Новгороде разместили резервную армию.

Король перекинул на стреле псковичам предложение сдаться. Обещал за это «свободы», привилегии, в противном случае обещал не пощадить никого. Ему ответили: «Мы не жиды; не продаем ни Христа, ни Царя, ни Отечества». Закипели сражения. Причем днепровских казаков очередной раз стравили с их братьями, с которыми они еще недавно вместе крушили басурман, хлебали кулеш из одного котла. Поляки бросали их на самые опасные участки. Беречь их было незачем. Но и в гарнизоне Пскова дрались 1000 служилых и 500 донских казаков под предводительством Михаила Черкашина. Среди псковичей он тоже прославился как «характерник». Летописец отмечал: «А заговоры были от него ядром многим». Записал и его предсказание: «А угадал себе сам, что ему быти убиту, а Псков будет цел. И то он сказал воеводам» [129]. Предсказание исполнилось, в одном из боев знаменитый атаман сложил буйну голову. Но штурмы захлебывались.

На Псковских твердынях Баторий обломал себе зубы. Его армия понесла страшные потери. Наемники стали дезертировать. Царские отряды обложили неприятеля со всех сторон, в лагере начался голод. Это отрезвило панов, они согласились на переговоры. 17 января 1582 г. было заключено перемирие на 10 лет. Грозному пришлось уступить Прибалтику, но и поляки возвратили захваченные русские города. Восстанавливалась та же граница, какая была до войны. Широкое восстание в Поволжье вынудило Царя пойти на перемирие и со Швецией. На западных границах наконец-то стало тихо.