Валерий Рощин
Черная бездна
Глава вторая
Аргентина, Байя-Бланка
Две недели назад
Июль – пик зимы в Южном полушарии. В это время года в Центральной Аргентине не слышно ни пения птиц, ни стрекота назойливых цикад, не видно мириад ночных бабочек и прочих теплолюбивых насекомых. Днем проходящее по небосклону солнце прогревает воздух до десяти-двенадцати градусов, по ночам лужи и водоемы покрываются корочкой серебристого льда. А прохладными вечерами горожане предпочитают собираться в ресторанчиках, клубах и кинотеатрах.
В небольшом кафе за дальним столиком сидели трое мужчин. В отличие от шумных соседей, потребляющих крепкие напитки, они потягивали светлое пиво и переговаривались настолько тихо, что понять их мог разве что знаток артикуляции.
Двое были примерно одного возраста – лет тридцати. Первый – крепкий шатен с мускулистым телом и большими кулаками. Второй – худощавый мужчина в тонких очках на вытянутом лице. Третьему – солидному полнеющему брюнету – можно было дать лет сорок пять или пятьдесят.
Они мало походили на местных жителей. Первые двое, скорее всего, приехали из Центральной Европы. Во внешности последнего присутствовали черты израильтянина: тяжеловатый и оттянутый назад затылок, жесткие волосы, слабовыраженная мочка уха и так называемая «шея гусака». Правда, идентифицировать эти национальные тонкости мог только опытный арийский физиономист, а простой обыватель легко принял бы мужчину за испанца, болгарина или турка.
– Кого-нибудь присмотрел, Давид? – поинтересовался, потягивая пиво, шатен.
– Да, Томас, – хитро улыбнулся израильтянин. – Через два столика справа от тебя отдыхает компания молодых людей.
Томас осторожно посмотрел в указанном направлении, а мужчина в очках, барабаня пальцами по пачке сигарет, кивнул:
– Я давно их заметил. Веселые ребята.
– Согласен, Огюстен. Но не все.
– Разве?
– А ты понаблюдай за щуплым юнцом, постоянно болтающим по мобильному телефону.
Приложившись к горлышку пивной бутылки, «очкарик» осторожно покосился в сторону, оглядел указанную личность и недоверчиво спросил:
– Почему ты решил, что он подойдет?
– Он только что обчистил сумочку шикарной блондинки, – довольно сообщил Давид.
Этим вечером в кафе присутствовала только одна блондинка – молодая девица с отменной фигурой и огромным бюстом. На ее стройные ножки и прочие достоинства заглядывались все посетители кафе мужского пола. Расположилась она еще дальше от компании парней. Слева от нее скучал престарелый идальго, не выпускавший изо рта сигару, по другую сторону без умолку тараторила невзрачная подружка.
Томас и Огюстен оценили расстановку сил.
– А что, – усмехнулся «очкарик», – недурно работает.
– Вот и я о том же.
Юнец и в самом деле был талантливым профессионалом.
Во-первых, он безупречно выбрал жертву. Белокурая дурочка думала только о том, какое впечатление на окружающих производит ее внешность. Она была центром вселенной, а всех остальных Всевышний создал для созерцания ее красоты.
Во-вторых, в действиях паренька присутствовал тонкий психологический расчет. Дабы поговорить по телефону, человек имитирует уединение: отворачивается от своей компании, бездумно глазеет по сторонам и столь же бездумно ковыряет указательным пальцем край стола или спинку соседнего стула. Все это выглядит естественно и подозрений не вызывает.
И, наконец, в-третьих, юноша виртуозно исполнил сам обряд кражи. В решающий момент кто-то из дружков шумно споткнулся на пути к барной стойке и отвлек своей неловкостью отдыхающий народ. Жертва и ее друзья отвернулись ровно на секунду, и этой крохотной форы оказалось достаточно – бумажник перекочевал в карман воришки.
– А теперь, согласно сценарию, он обязан быстро исчезнуть, – прокомментировал ситуацию Давид.
– Мы не должны его потерять! – заволновался Томас.
– Не потеряем, – бросил на стол купюру израильтянин. – Я запомнил мотоцикл, на котором он подъехал. Пошли…
Пару минут парень безуспешно пытался завести простенькое транспортное средство.
– Черт! – выругался он и с беспокойством посмотрел в ближайшее окно.
Нет, блондинка не хватилась пропажи и продолжала беспечно болтать с приятелями. Однако скандал мог разразиться в любую секунду, и следовало поскорее убираться.
Юнец вновь нажал на рычаг стартера и вдруг услышал за спиной:
– Ты не устал?
Мальчишка испуганно обернулся.
В пяти шагах от него стоял пожилой мужчина с ироничной улыбкой на лице.
– Тебе чего?! – огрызнулся карманник.
Давид вынул из пачки сигарету, щелкнул зажигалкой…
– Хочу предложить тебе выгодную работенку.
– Я не нуждаюсь в работе! Иди своей дорогой.
– На украденные у блондинки песо ты протянешь дня три-четыре – не дольше, – не сдавался Давид. – А потом пойдешь искать новую жертву, верно?
Поняв, что его трюк раскрыт, воришка выхватил нож.
– А ну убирайся, или я сейчас…
– Что ты сейчас? – вышел из темноты Томас и демонстративно отодвинул полу куртки, показывая рукоятку торчащего за поясом пистолета.
Одновременно с другой стороны появился Огюстен. Без лишних разговоров он вытащил пистолет и направил на юношу.
Тот растерянно попятился к мотоциклу.
– Чем чаще ты лезешь в чужой карман, тем больше шансов оказаться за решеткой, – подошел к нему вплотную Давид и протянул кабель от мотоциклетного двигателя. – Можешь ехать. Но если передумаешь и захочешь этой ночью заработать пятьдесят тысяч долларов – мы будем ждать на углу Алем и Кордовы.
– Сколько? – ошеломленно пробормотал мальчишка.
– Пятьдесят тысяч долларов, – отчетливо повторил Давид.
– А в чем заключается работа?
– По большому счету, мы справились бы сами. Однако нас впечатлили твои способности – втроем мы возьмем больше. Ну, так как?
– Я подумаю.
– Подумай. Кстати, как твое имя?
– Серхио. А как мне называть тебя?
– Я представлюсь позже. Если согласишься помочь…
Середина холодной ночи. Абсолютная тишина. Кажется, все вокруг крепко спит: деревья, птицы, животные, люди… Внезапно тишину нарушили торопливые шаги – видно, кто-то засиделся в гостях, а теперь спешит домой вдоль каменного забора.
Территория обширного участка, отгороженного от внешнего мира высоким забором, утопала во мраке. Один фонарь горел с уличной стороны у чугунных ворот. Второй – выполненный в старинном стиле – освещал крыльцо двухэтажного особняка и дремлющих на последней ступени сторожевых собак. Третий источник света, представлявший собой обыкновенную лампу под «блюдцем», едва тлел на заднем дворе, где в холодной воде искусственного пруда сонно плавала декоративная форель. В целом ни особняк, ни участок не представлялись уделом роскоши и богатства. В подобной скромности, граничащей с запустением, существовало абсолютное большинство жителей небольшого городка.
Услышав шаги, крепкие псы – натасканные кубинские доги – встрепенулись. Подняв уши, они закрутили головами и недовольно заворчали.
Утром улочка за забором превращалась в оживленное местечко – прохожие постоянно мельтешили у ажурных ворот. Ночью же появление здесь людей было редкостью. Однако доги свои обязанности знали и понапрасну тревожить хозяина не собирались. Есть территория с четко обозначенной границей, чего зря драть глотку?..
Поворчав, собаки успокоились. Да и шаги за забором стихли.
Но возвратиться в сон не получилось. В слабом свете внешнего фонаря в небо взмыл увесистый сверток. Описав дугу над забором, он шлепнулся на газон – аккурат между двух цветочных клумб.
Взвизгнув, псы кинулись к «нарушителю» границы и с остервенением принялись терзать легкую добычу, вовсе не собиравшуюся удирать или сопротивляться.
В свертке из промасленной бумаги оказался большой кусок хорошо проваренной говядины…
Давид припарковал машину неподалеку от пересечения Алем-авеню и Кордовы за полчаса до назначенного времени. Местечко для встречи с карманником Серхио было выбрано не случайно. Рядом располагался Национальный университет, большой парк, интернет-кафе, несколько увеселительных заведений, где молодежь тусовалась до глубокой ночи. Вдоль обеих улиц стояли вереницы припаркованных мотоциклов и автомобилей. Еще один ни у кого не вызвал бы вопросов.
Серхио появился за три минуты до контрольного времени. Его мотоцикл протарахтел по Алем и остановился в двадцати шагах от перекрестка.
Огюстен закинул в рот подушечку жевательной резинки, а Томас многозначительно посмотрел на Давида.
– Он не мог не прийти, – усмехнулся тот и предложил: – Давайте немного понаблюдаем. На всякий случай…
Парень вел себя естественно: сначала поглядел на часы, затем по сторонам; не обнаружив поблизости новых знакомых, достал сигарету, закурил…
– По-моему, он созрел, – сказал Томас.
– Пошли, – кивнул израильтянин.
– Что там, Серхио? – нетерпеливо спросил Томас.
– Собаки заснули, – прошептал мальчишка. – Подождем для верности минуту и начнем.
Он сидел на корточках и заглядывал внутрь территории сквозь ворота, чугунный рисунок которых изрядно оплетала растительность. Томас торчал сбоку от ворот, а на его плечах стоял Огюстен, проверяющий наличие (а точнее, отсутствие) сигнализации поверх каменного забора.
– А с чего вы решили, что хозяин особняка богат? – оглянулся на новых подельников Серхио.
– У нас есть информация, а твое дело – забраться внутрь.
– Чисто, – спрыгнул на тротуар Огюстен.
– Уверен?
– Никаких следов электроники.
Томас обернулся и махнул рукой. Во мраке противоположной обочины щелкнул замок автомобильной дверки, и дорогу быстрым шагом пересек Давид.
– Сработало? – заглянул он сквозь чугунный переплет.
– Сожрали мясо и отрубились, – радостно потер руки Серхио. – Если и проснутся, то не раньше чем через пару часов.
– Пора браться за дело, – поторопил Давид. – В случае опасности я предупрежу по рации и буду ждать на соседней улице. Удачи.
Он вернулся к машине и уселся за руль, из салона отлично просматривались проезжая часть, тротуары и ворота с калиткой.
Томас проверил портативную рацию и подставил напарникам свою спину. Те по очереди шустро забрались на забор, и Огюстен подал ему руку. Вскоре троица осторожно пробиралась к особняку…
– Держитесь поближе к стене, чтоб нас не заметили со второго этажа, – прошипел Томас и попробовал толкнуть окно, слабо отсвечивавшее лунным светом.
В команде Давида он выполнял самую грубую работу. Если требовалось сломать замок, выбить дверь, свернуть челюсть, а то и вовсе задушить или перерезать глотку, никто не спрашивал, кто это должен сделать. За подобные делишки сразу брался Томас – ирландец по национальности и наемный киллер по убеждению. Когда-то ему довелось послужить в 21-м полку SAS[1], там недурно подготовили физически, обучили единоборствам, стрельбе из многих видов оружия, а заодно выбили из башки все комплексы и предрассудки.
– Думаешь, хозяин не спит? – тихо спросил Огюстен.
– Понятия не имею. Но отдал бы многое за то, чтобы он дрых, приняв снотворного или пару бокалов виски…
Шестая по счету рама оказалась запертой. За углом – со стороны внутреннего дворика – оставалось еще несколько окон.
– И это закрыто, – негромко доложил Серхио. – Идем к следующему.
– Нет, – остановил их Огюстен. – Следующее окно мы трогать не будем.
– Почему? – уставились на него подельники.
– Разве вы не запомнили план? Там находится комната старика-садовника.
– А дальше?
– Кухня. За кухней – ванная комната для прислуги. Пошли…
Огюстен ведал в команде техническими вопросами. Родом он был из Бельгии, имел университетское образование и прошел специальную подготовку в технической школе при авиационной базе ВВС США в немецком Рамштайне. К своим тридцати годам он безупречно владел несколькими языками программирования, знал все о связи, разбирался в сигнализации и мог дистанционно устроить фейерверк любой мощности.
Окна кухни тоже оказались заперты, и троицу грабителей понемногу охватывала нервозность. У них имелось кое-что про запас для штурма здания через второй этаж и даже через дымоход камина, но данные варианты оптимизма не вселяли. Огромный особняк возводился в середине прошлого века, имел высокие этажи, гладкие стены и скользкую черепичную крышу. Его и днем-то покорять затруднительно, а сейчас – в непроглядном мраке – и подавно можно сломать шею.
Последнее окно.
Оглядевшись по сторонам, Томас пихнул парня в бок:
– Проверяй.
Серхио протянул руку и… половинка рамы с легким скрипом подалась внутрь.
– Открыто!
– Ну, слава богу, – перекрестился мужчина и подставил крепкую спину: – Давай, Огюстен, твоя очередь…
Бельгиец взялся за обрез рамы, оперся коленкой об импровизированную ступеньку, включил небольшой фонарь и внимательно осмотрел ванную комнату, подоконник и подходы к окну.
– Чисто, – доложил он, забираясь внутрь темного проема.
Огромный холл на первом этаже встретил холодом, тишиной и таинственным сумраком. Лишь один тонкий луч, пробивавшийся внутрь здания через витраж над дверью, слабо освещал паркет и бок высокого камина.
– Действуем строго по плану, – напомнил Томас. – Серхио ищет наверху, Огюстен – в подвале, я остаюсь здесь и смотрю за обстановкой.
– Понял, – не очень-то уверенно ответил Серхио.
– Волнуешься?
– Немного.
– Главное, смотри под ноги, не шуми и не подходи к спальне хозяина. Он стар и плохо слышит, но… лучше не пренебрегать осторожностью. Запомнил?
– Угу, – буркнул юнец.
– Расходимся. Жду вас через двадцать пять минут.
Две тени выскользнули из коридора, ведущего в подсобные помещения, и направились к лестнице. Одна метнулась наверх, другая исчезла в подвале…
Ровно через двадцать пять минут троица повстречалась в условленном месте.
– Я нашел! – воодушевленно зашептал Серхио. – Я нашел деньги в рабочем кабинете!
– Тише, – осадил его Томас. – Много взял?
– Все, что было в тумбе письменного стола! Там около двухсот кусков!
– Отлично!
– А внизу? – заинтересованно спросил юноша. – Огюстен, ты что-нибудь нашел внизу?
– Увы. Я надеялся обнаружить в подвале сейф, но там ничего, кроме громадного стеллажа с бутылками, – вздохнул мужчина в очках.
– А может быть, он вмонтирован в кирпичную кладку? Знаешь, некоторые так маскируют стальные сейфы, что с первого взгляда никогда не заметишь…
– Там пусто! – повторил Огюстен и заспешил: – Пора отсюда сматываться. Пошли…
Повернувшись, они успели сделать не больше трех шагов в сторону ванной комнаты для прислуги, как луч фонаря, зажатого в кулаке Серхио, внезапно выхватил из темноты фигуру человека, вооруженного охотничьим ружьем.
– О, черт!.. – отшатнувшись, испуганно пробормотал парень.
Узрев опасность, Томас схватил Огюстена и вместе с ним прижался к стене. Это и спасло жизнь обоим.
Грохнул выстрел. Пространство озарилось яркой вспышкой. По стенам застучала картечь, а юный карманник вскрикнул и отлетел к противоположной стене.
Вспышка на мгновение осветила старого садовника, стоявшего у раскрытой двери в спальню. Вероятно, он услышал посторонние звуки, зарядил ружье и встал на пути грабителей.
Схватившись за живот, Серхио кричал и корчился на полу. А Томас с Огюстеном незаметно прошмыгнули мимо садовника, юркнули в ванную комнату и бросились к раскрытому окну…
Давид завел двигатель, как только увидел спрыгнувших с забора подельников.
– Я слышал выстрел, – сказал он, трогая автомобиль с места.
Огюстен сидел сзади и молча переодевался. Томас, как всегда, занял место возле водителя и, снимая с себя темный спортивный костюм, поморщился:
– Садовник.
Авто проехало две сотни метров и свернуло на хорошо освещенную трассу. Израильтянин был опытным водителем – выдерживая максимально разрешенную скорость, правил не нарушал. Зачем понапрасну привлекать внимание?
– Как прошло дело? – поинтересовался он, остановившись на красном сигнале светофора.
Устало улыбнувшись, Томас бросил через окно в мусорный ящик ненужные вещи и сказал:
– Лучше не придумаешь. В карманах убитого Серхио найдут украденные деньги, и завтра же напишут в газетах о неудачном ограблении.
– А еще ушлые журналисты напишут об отважном садовнике, – усмехнулся Огюстен.
Давид добавил мрачный мазок в нарисованную картину:
– И об удачливых напарниках убитого налетчика, сумевших унести ноги. Не так ли?
– Плевать. Зато ни в одной статье не будет вот этого, – бельгиец показал плоский фотоаппарат.
Загорелся зеленый свет, и машина продолжила движение по улице «12 Октября». Давид подпалил сигарету.
– Все успел снять?
– Абсолютно. Каждый документ и каждую фотографию.
– Что ж, поздравляю. Сейчас отправим по Интернету снимки нашим кураторам из Комитета и отметим удачную вылазку. А заодно помолимся о душе юного испанца – он отлично исполнил отведенную ему роль.
Томас оглянулся на товарища и засмеялся:
– От хорошего виски не откажемся. А вот молиться, Давид, тебе придется одному…
Вскоре машина въехала на стоянку возле скромного отеля. Мужчины покинули салон и не спеша направились к парадному входу. Несколько часов назад они оплатили номер на третьем этаже и оставили в нем свои вещи.
В холле не было ни души, если не считать дежурного администратора на ресепшене. Услышав звон дверного колокольчика, он оторвал взгляд от экрана телевизионной панели и, узнав постояльцев, положил на стойку ключ. Ничего странного в позднем возвращении гостей не было – буквально в квартале от отеля находился уютный ресторанчик, работавший до четырех утра…
Глава третья
Российская Федерация, подмосковная база Особого отряда боевых пловцов «Фрегат-22»
Наше время
С последним и самым сложным этапом теста под названием «Труба» справились все шестеро курсантов. Не с первого раза, не с должной скоростью, но справились.
Пройдясь вдоль строя измученных парней, я говорю на прощание:
– На сегодня достаточно. В душ, обедать и отдыхать.
– В город съездить можно? – раздается чей-то голос.
Вот она – молодость! Еле держится на ногах от усталости, дышит как паровой котел, отплевывается, а мысли уже там, где девочки, музыка и приключения.
Устюжанин усмехается, мне же приходится включить строгость:
– Запрещаю. На время испытательных тестов вы не должны покидать территорию отряда. Так что отсыпайтесь, набирайтесь сил перед вторым туром. И не обольщайтесь. Для тех, кто станет боевым пловцом «Фрегата», в первый год службы поблажек не будет – пахать придется по восемнадцать часов в сутки.
– А что нас ждет завтра?
– Начнем с «тридцаточки» – она вам уже знакома, а продолжим в бассейне. После обеда посидим в аудитории и решим, кто же из вас лишний…
Это было вчера.
Сегодняшний день очень похож на прошедший. Правда, ранним утром случилось происшествие, оставившее на сердце небольшой кровоточащий шрам. Выехав на машине со двора, поворачиваю на оживленную трассу, проходящую мимо станции метро, встраиваюсь в поток и краем глаза замечаю сидящего на парапете Павла Петровича – ветерана Великой Отечественной войны.
Дядя Паша, мой сосед по лестничной клетке, настоящий герой, кавалер двух орденов Славы и просто замечательный мужик. Ему под девяносто, жена немного моложе, и оба часто болеют. Решаю тормознуть, я его давненько не встречал – может, что-то случилось? Старик сидит у входа в метро и отрешенно глядит в асфальт. На коленях крышка от картонной коробки, в ней аккуратно разложены ордена и медали. Это, бесспорно, его награды, кровью заслуженные на войне.
– Здорово, дядя Паш! – присаживаюсь я рядом.
Он смотрит на меня выцветшими глазами и сначала не узнает, потом улыбается одними уголками губ и кивает:
– А, это ты, Женя. Здравствуй…
– Ты чего здесь?
– Да вот… – выдыхает он, – решил продать. На кой они мне…
– Как здоровье?
– Мое нормально.
– Веру Степановну давно не видать. Как она?
– Болеет, – машет он жилистой рукой. – Две недели не встает. И не знаю, встанет ли… – Голос дрожит, вот-вот старик заплачет.
Я забираю с его колен картонную крышку, благодаря выставленному «товару» она довольно тяжела. Складываю награды в целлофановый пакет и кладу в карман пиджака Павла Петровича. Тут же выгребаю из собственного бумажника все деньги до последней купюры и сую в его шершавую ладонь.
– Возьми, дядя Паша. И не продавай свою доблесть людям, которые ее недостойны.
Старик все-таки расплакался. Спрятав деньги, он снова вынул награды, поцеловал их и прошептал мне вслед:
– Спасибо, сынок…
Рубец на сердце появился не от собственного поступка – мне в такие моменты чудится, будто я в состоянии изменить мир к лучшему. Рубец останется от самого факта: чтобы купить дорогостоящие лекарства, ветеран вынужден продавать награды…
Вздохнув, отгоняю воспоминания – пора заняться прямыми обязанностями.
Спускаемся с Георгием по короткой лесенке на мини-плац, здороваемся, выслушиваем дружный ответ и подходим к новичкам. Их шестеро. Они молоды, энергичны и по-прежнему искренне верят в чудеса и собственное бессмертие. Ничего-ничего, – полезные качества оставим, вредные вытравим.
Медленно иду вдоль строя, вглядываясь в лицо каждого новобранца. Я уже знаю их поименно. Офицеры: Рогов, Панин, Головко, Буцкий, Липовой. И мичман Воронцов – единственный из этой команды, кто ходил на глубину с ребризером. Вчера новички примерили эти аппараты и даже воспользовались ими при прохождении макета торпедного аппарата. Сегодня же им предстоит попробовать себя в роли боевого пловца на небольшой глубине закрытого бассейна.
– Готовы?
– Так точно.
– За прошедшую ночь никто не изменил вероисповедание, пол, убеждения и желания служить во «Фрегате»?
– Никто, – упрямо бодают воздух вихрастые головы.
– В таком случае на исходную – наши ребята в качестве контролеров и санитаров уже заскучали. После «тридцатки» жду у входа в бассейн. Форма одежды: плавки…
Изначально построенный для профилактория бассейн сравнительно небольшой. Для наших нужд его основательно удлинили, расширили, а глубину довели до двенадцати метров.
Пребывание в воде будет длительным, посему приказываю парням надеть раздельные гидрокостюмы. Исполняя приказание, они выглядят уставшими, но глаза горят желанием справиться с очередным испытанием.
– Разбирайте, – киваю на маски и ласты.
И пока курсанты их примеряют, Георгий инструктирует:
– Сейчас каждый выберет дорожку и приготовится к старту. Цель задания – пройти максимальную дистанцию под водой на одном вдохе. Вопросы?
– Нет, – мотают они головами.
– Вперед…
Шестерка дружно сигает в воду.
Помещение с бассейном хорошо освещено, и мы имеем возможность понаблюдать за техникой молодого пополнения. По меньшей мере, двое из шести неплохо чувствуют себя под водой – оторвавшись от основной группы на первом же «полтиннике», они разворачиваются и плывут в обратном направлении. Впрочем, скорость в данном задании – не главное качество. Посмотрим, насколько правильно они мыслят…
Вообще, профессия боевого пловца уникальна. Взять хотя бы меня или любого офицера из «Фрегата». Мы не имеем ни одной гражданской специальности, но запросто задерживаем дыхание на четыре минуты и знаем все, что касается снаряжения и дыхательных аппаратов – как отечественных, так и зарубежных. Малосведущи в правилах уличного движения, зато с легкостью управляем всевозможными судами и подводными лодками различных классов. Никогда не занимались наукой, но расскажем о морских обитателях больше ихтиолога с ученой степенью.
Расхаживая вдоль бортика, мы замечаем появившуюся на поверхности голову. Приглядевшись, узнаю в нем одного из лидеров, владеющих хорошей техникой подводного плавания.
– Поторопился ты, братец, израсходовать запас кислорода в крови, – посмеивается Георгий.
Прочистив легкие и отдышавшись, парень с досадой взирает, как товарищи поочередно проплывают мимо. Постепенно его результат становится худшим, и я делаю соответствующую пометку в блокноте…
Спустя пару минут курсанты вновь выстраиваются на краю бассейна. Наибольшую дистанцию под водой прошел старлей, прибывший с Тихого океана, меньшая осталась за Паниным. Жаль, он неплохо смотрелся.
– Подводному спецназовцу нужна не только изрядная физическая подготовка и умение быстро плавать, – гляжу на него в упор, – не только навыки, выдержка и координация. Каждому из нас необходимо иметь на плечах светлую голову, способную рассчитать действия, выбрать подходящую тактику. Вот такая хохлома, товарищ кандидат.
– Я понял свой просчет, – вздыхает Панин. – Не надо было напирать на скорость.
– Выражаясь языком судовых мотористов, ты шел на максимальном режиме, напрочь позабыв о крейсерском.
– Так точно. Виноват…
Вторым тестом в плавательном бассейне значится задание посложнее.
– Снять ласты с масками, – командую новобранцам, – и по очереди на пятиметровую вышку.
Первым по лестнице поднимается Рогов.
– Готов?
– Так точно.
Устюжанин бросает в воду три патрона от автомата АДС.
– Твоя задача найти их и поднять на поверхность. Пошел!
Парень прыгает головой вниз и входит в воду не хуже спортсмена-разрядника, почти не подняв брызг. Ждем результата…
Сложность задания состоит в том, что на двенадцатиметровую глубину проникает лишь двадцать процентов света, да и то при идеальной чистоте воды, так что курсантам придется расстараться.
На поиски у Рогова уходит две с половиной минуты. Всплыв на поверхность, он показывает два патрона:
– Темно. Пришлось искать на ощупь.
– А кто обещал, что это будет просто? – иронизирует Георгий и снова швыряет в воду боеприпасы.
– Ты, – киваю я следующему.
По лесенке взбирается Панин, тоже неплохо исполняет прыжок и сравнительно быстро находит все три «артефакта».
За ним терпит полное фиаско третий участник конкурса, четвертый. Пятый и шестой поднимают по одному патрону.
Намеренно воздерживаясь от оценок (рановато), объявляю десятиминутный перерыв перед заключительным этапом практических тестов.
На последнем этапе проверки бассейном нам помогают опытные сослуживцы: капитаны третьего ранга Михаил Жук и Сергей Савченко. Они первыми надевают акваланги, маски, ласты и садятся на бортик в ожидании команды. Я специально приказал им надеть неопреновые костюмы с яркими оранжевыми вставками, чтобы в предстоящей «битве» команды могли четко отличать, кто есть кто.
– Сейчас мы сымитируем подводное единоборство, – поясняю суть испытания курсантам. – Без ножей и огнестрельного оружия. Простая имитация борьбы.
– А в чем прикол-то? – любопытствует Панин, подгоняя длину лямок акваланга.
– Основная задача под стать боевой – лишить противника возможности дышать.
– То есть вырвать загубник или повредить шланг?
– Совершенно верно.
– Противников двое?
– Двое.
– А нас?
– Вас – шестеро.
Кандидаты обескуражены кажущейся легкостью предстоящего испытания.
– Не обольщайтесь, – предупреждает мой заместитель, – это не так просто, как представляется.
– Посмотрим, – ухмыляется Панин и встает у бортика: – Я готов.
Развожу команды «по углам» и на всякий случай предупреждаю:
– Никакой самодеятельности и партизанщины. Как только пловец лишается возможности нормально дышать, он считается выбывшим из единоборства. Ясно?
Парни кивают, и я даю команду на старт. Участники испытания прыгают в бассейн; и поверхность воды тотчас «вскипает» от выдыхаемой смеси. Вот она – разница между использованием незаметного ребризера и обычного акваланга, выдающего пловца «с потрохами».
В закрутившейся под водой круговерти сложно что-либо разобрать. Вначале виден один черно-оранжевый клубок, окутанный мириадами серебристых пузырьков воздуха. Затем клубок делится надвое…
Данная метаморфоза понятна: новички разбились на две группы и атакуют боевых пловцов. Хотя кто кого атакует – большой вопрос.
Через минуту от клубка отделяется и спешит к поверхности первый «погибший».
– Мичман, – узнает его Устюжанин.
Следующими из игры выбывают тихоокеанцы. Четвертым стал северянин, пятым Рогов, а самым упорным оказался Панин.
Последними из воды вылезают мои ребята: Жук и Савченко.
Поглядев на уставших и расстроенных курсантов, бросаю:
– Переодеваться, и в кафе на обед. В пятнадцать ноль-ноль жду в седьмой аудитории учебного корпуса…
На «десерт» для всякого желающего стать боевым пловцом у нас заготовлен тест под названием «Буду резать, буду бить – с кем останешься дружить?» Другими словами, тест на совместимость.
Три часа дня. Входим с Георгием в аудиторию № 7. Кандидаты, приветствуя старших по званию, встают.
– Прошу садиться. Нет, не так. Каждый за отдельный стол.
Парни послушно пересаживаются, а Георгий раздает карандаши и ксерокопии списочного состава группы. На ксерокопиях, кроме шести фамилий, нет ничего. Ни-че-го.
Курсанты в недоумении переглядываются. Знакомая реакция.
Итак, что же представляет собой последнее испытание?
Всякому известно, что на средних и больших глубинах пловцы (и не только боевые) работают в составе групп или как минимум парами. Значит, в группе (или паре) обязана быть психологическая совместимость, умение ладить и договариваться. А это, в свою очередь, обозначает отсутствие в отряде проблемных людей. Вот для выявления таковых мы и собрались в седьмой аудитории учебного корпуса.
– Сейчас вам придется проанализировать последние пятьдесят часов вашей жизни.
– А что именно? – смотрит на меня Панин.
– Вы должны вспомнить все нюансы, относящиеся к личным взаимоотношениям в группе. Каждый поступок, каждое слово, каждый взгляд, вызвавшие положительные или негативные эмоции.
Они явно не понимают, чего от них хотят.
– Ладно. – Решаю объяснить «на пальцах» и беру ближайший листок с фамилиями: – Первый по списку старший лейтенант Рогов. Вспоминаем, как с ним познакомились, как он вел себя с вами, выполнял ли обещания, не подставлял ли. Одним словом, каждый из вас отвечает на один простой вопрос: в какую очередь он готов пойти с ним на боевое задание? В первую, во вторую, в третью… Или в последнюю – в пятую. Вопросы есть?
Молчат. Лица сосредоточены, в головах запускается процесс мышления.
– Думайте. На этот тест вам отпущено пятнадцать минут. Подписывать листы необязательно.
В аудитории повисает тишина. Парни работают. Глядя в окно, покусывая карандаш, прикрыв глаза или раскачиваясь на стуле…
Минут за семь до окончания теста в аудиторию входит наш непосредственный шеф – Сергей Сергеевич Горчаков. Не желая прерывать занятий, он предупредительно поднимает ладонь.
Ему около шестидесяти. Он руководит одним из Департаментов ФСБ, имеет звание генерал-лейтенанта, но форму надевает крайне редко. Горчаков щупл, небольшого росточка, седые волосы обрамляют лицо с правильными чертами. От частого курения его кожа тонка и почти не имеет цвета. Однако внешность мало соответствует внутреннему содержанию: при некоторых недостатках характера он остается великолепным профессионалом и очень достойным человеком. Иногда может наорать, вспылить и даже объявить взыскание – в девяти из десяти случаев это произойдет заслуженно, а в десятом, осознав свою ошибку, он не побрезгует извиниться и пожать руку.
