Валерий Пушной
Дебиземия
– Я не пойду к крысам. Чего ради? – хотела сказать, что терпеть крыс не может, но проглотила раздражение, подумала, вдруг эти слова ей выйдут боком. И все-таки, какого черта мышь Маила решает за них!
– Не канючь, – оборвала Сашка. Ей самой все было не по душе, но надо же как-то осваиваться там, где оказались, наводить мосты, заводить знакомства. Пусть даже среди грызунов, раз уж так получается. Кто знает, может, новые знакомства пойдут на пользу. И коль самим непонятно, куда топать, где искать друзей, надо принимать любую помощь. Особенно, когда ее предлагают. Очевидно, что дебиземцы изрядно насолили мышам и крысам, но выводы делать рано, хорошо бы услышать другую сторону. Возможно, дебиземцы не так страшны, как малюют мыши. Но, как бы там ни было, важнее теперь найти Малкина, Лугатика, Раппопета и Карюху, а уж потом заводиться с дебиземцами. По-видимому, пока без мышей и крыс не обойтись. Стало быть, знакомство с Доннарондой неизбежно. Сашка сверкнула глазами по Катюхе, жестко повторила: – Не канючь!
Катюха подавила недовольство. Смириться было трудно, но другого варианта никто не предлагал. Передернулась. Бр-р-р. Крысы. Только крыс не хватает ей. Представила злых, с остекленевшими глазами каннибалов и съежилась. Ведь сожрут заживо. С чего бы доверять этой царственной мыши Маиле, что крыса Доннаронда не каннибал и встретит с распростертыми объятьями? Как знать. Не оказаться бы в ловушке. Да и в распростертых объятиях крысы совсем не хотелось бы очутиться. Ужас. Риск, сплошной риск. Однако не топтаться же среди мышей, не ведая, как быть дальше. Катюха вздохнула.
Сашка вытерла о футболку вспотевшие ладони:
– Благодарим тебя, Великолепная Маила, мы последуем твоему совету.
Маила удовлетворенно кивнула и провела каминной спичкой над головами скопища полевок. Сборище всколыхнулось и кинулось врассыпную по норам. Скоро поле стало чистым: только тощая трава, камни да земля, испещренная множеством нор. Великая княгиня Маила, первая привилегированная дама Вилита присели, быстро уменьшились и тоже исчезли в норах.
Вдалеке за полем – перелесок. Справа от поля – небольшая горная гряда. Слева – холм, за которым спуск к туманной стене леса. А сзади Сашке и Катюхе рассматривать было не с руки.
Превосходная Данида опустилась на четыре лапы, сорвалась с места, сделала круг возле Сашки с Катюхой, на ходу повторяя:
– Поспешим, терры, крысиный лес в Слепой низине за высоким Крутым холмом.
Превосходная Данида семенила впереди, играя хвостом по траве.
Когда Сашка с Катюхой, следуя за мышью, поднялись на Крутой холм, открылся вид на Слепую низину. И сразу людям стало понятно, почему впадина называлась Слепой. Она вся была окутана туманом. Лишь острые верхушки деревьев торчали из густой белой дымки.
Мышь и люди спустились вниз. Ступили в клубящуюся молочную муть леса. Заблудиться в таком мареве – раз плюнуть. Надежда только на чутье мыши.
Данида протянула девушкам хвост. У Катюхи застучали зубы от нежелания прикасаться к нему, она даже застопорилась. Сашка усмехнулась и решительно стиснула кончик хвоста в ладони. Катюха схватилась за ее футболку. Так миновали часть леса.
Запинались о выступающие корни деревьев, натыкались на низкие ветви, проваливались ногами в норы. Прислушивались к шумам, чувствовали присутствие крыс на деревьях и под ногами. Боялись в тумане наступить на грызунов. Наконец остановились. Данида, причмокивая, тонким голосом позвала:
– Великая воительница Доннаронда, я пришла к тебе от Великой княгини Маилы! Я не одна, со мной терры, враги дебиземцев, а значит наши союзники! Великолепная просит тебя взять их под свое покровительство. Они идут в Дебиземию из другой державы.
– Не кричи, Данида, – раздался из дымки негромкий хрипловатый, как будто простуженный, но резкий повелительный голос, – я вижу их. По запаху чую, они не дебиземцы. Странный запах, впервые слышу такой. Впервые. Так зачем же они идут в Дебиземию?
– А зачем все терры стремятся туда, Великая воительница? Чтобы убить нашего злейшего врага, преза Фарандуса, Примадонна.
Установилась пауза. Затем перед девушками туман стал сбиваться в клубы, отрываться от земли и подниматься кверху, открыв глазам поваленное дерево.
На стволе сидела огромная, метровой длины, желтая крыса с длинным черным хвостом и драгоценным ожерельем на шее.
Под стволом гнездились крысиные норы.
Деревья вокруг были облеплены серыми и черными крысами. Ветви прогибались под тяжестью. Длинные хвосты грызунов свешивались к земле.
– Для чего им мое покровительство? – спросила Доннаронда, широко открывая пасть и показывая резцы. – Убить преза Фарандуса можно без меня.
Данида подергала носом, вытянула шею и вкрадчиво заметила:
– Можно, Примадонна, только в таком случае легче попасть в зубы к каннибалам, – Данида на полшага приблизилась к воительнице. – Терры не знают дорог Дебиземии, Примадонна. Центральное Инквизное Управление державы в один миг обложит наших союзников капканами. Их схватят и отдадут каннибалам. Известно, что рубежники спят и видят терров за каждым камнем и во всякой норе. Давно не секрет, хватают любого, чтобы выслужиться. А уж если наскочат на настоящих терров – тут из кожи вылезут, на всю Дебиземию гвалт устроят. До нас гам докатится. Так зачем же нам самим отдавать этих терров дебиземцам и терять союзников? Не лучше ли оказать им помощь, Примадонна? Прямо сейчас. Их было шестеро, но четверо потерялись по дороге. Я уже поручила своим рубежным юркушницам найти пропавших. Их ищут. Великая княгиня Маила считает, что у союзников одна цель, вместе мы сможем быстрее отыскать четверых. Ты – Великая воительница. От твоих проныр ничего не ускользает. Поручи им тоже заняться поисками, помоги террам.
Доннаронда повернула голову к девушкам. Те увидали серые холодные, но пытливые глаза. У Катюхи мурашки побежали от крысиного взгляда, точно тот пронизал не только одежду, но и забрался под кожу. Сашка была крепче, однако испытала не меньший дискомфорт.
Гирлянды грызунов на ветвях раскачивались, словно крысы готовились к прыжку.
Под ногами у девушек зашуршало, по коже ног заскользила крысиная шерсть. Люди замерли, не решаясь пошевелиться.
Доннаронда потянула носом воздух и задала вопрос:
– Чем вам насолил през Фарандус, терры, почему вы хотите убить его?
Девушки растерялись, вопрос загнал их в тупик. Сказать, что никого убивать они не собирались и вообще не имели никакого отношения к террам, было глупо. Это могло сразу же обернуться против них. Но и выдавать себя за мифических терров было еще нелепее.
С легкой лапы Маилы все в одночасье закрутилось по странному сценарию, который не поддавался осмыслению. На девушек как бы тавро поставили в угоду мышам и крысам.
Вдруг стать терром – смехотворно, но отказаться от крысиной помощи – безмозгло. Самим вряд ли удастся быстро найти друзей. Остается одно: крутиться, как ужи на сковородке, принимать чуждые правила игры, не соваться со своим уставом в чужой монастырь. Известно – выживает умнейший.
Сашка скосила глаза на Катюху. Та находилась в оцепенении от крысьих гирлянд. Склонна вот-вот завизжать от страха и не готова беседовать с Доннарондой. Сашка сглотнула слюну, проталкивая по горлу ком, мешавший говорить, выдавила:
– Не обессудь, Великая воительница, но на твой вопрос мы не можем ответить. Точно так же крысы не имеют права разглашать твои тайны.
Катюха, сжимаясь, торопливыми кивками подтвердила слова Сашки.
– Крысы не знают моих тайн, – помедлив, величественно произнесла Доннаронда, – но если б знали – не смели бы пикнуть о них.
– Ты сама ответила на вопрос, который задала, Примадонна, – подхватила Сашка, сжимая руками бедра.
– Вижу, ты не глупа, терра, – опять помедлив, сказала Великая крыса. – Расслабьтесь. Вольных крыс бояться не надо, это не дебиземцы и не каннибалы. Я помогу вам. Можете рассчитывать на вольных крыс, где бы вы ни находились. – Она подняла черный хвост и ударила по стволу. Тут же с ветви соскользнула черная крыса, предстала перед воительницей. Доннаронда кончиком хвоста коснулась ее, и та увеличилась до метрового размера, послушно выставила вперед острый нос. Доннаронда приказала: – Поручаю этих терров тебе, Крабира, – и пояснила Сашке с Катюхой. – Крабира – непревзойденная проныра, не подведет. Можете на нее положиться. Она всегда знает больше, чем другие, видит дальше, чем многие. Она натаскана мной некоторым магическим приемам, которые защитят ее и вас. Крыса всегда пролезет там, где застрянет деби, а где не пролезет крыса, там протиснется мышь. – Доннаронда глянула на проныру. – Не подведи, Крабира.
– Ты слишком хвалишь меня, Примадонна, я не заслуживаю такого, – поскромничала непревзойденная Крабира, но в глазах зажегся огонек удовольствия от похвалы.
– Я лучше знаю, кто чего заслуживает, – властно пресекла воительница.
Катюха не могла расслабиться, несмотря на совет Доннаронды. Крысий лес кишел крысами, ступить негде. Хотелось бы вздохнуть полной грудью, да куда там, зуб на зуб не попадал при виде многих дюжин висящих хвостов над головой. И все же мозг впитал, что черную крысу Крабиру придется какое-то время терпеть так же, как терпели мышь Даниду.
Очнулась Катюха от Сашкиного толчка, встрепенулась, услыхала слова Доннаронды:
– Если ваши спутники еще живы, пронырам и юркушницам скоро станет известно, где они. Но будьте осторожны в Дебиземии, Центральное Инквизное Управление следит за каждым движением всякого обитателя державы. Опасайтесь оказаться в лапах инквизов, – воительница дотронулась передней лапой до самого крупного камня на ожерелье, и оно ярко вспыхнуло вокруг ее шеи.
На глазах у Сашки и Катюхи крыса превратилась в женщину. Голое молодое, желтого отлива, крепкое мускулистое тело. Волевое вытянутое вперед лицо. Пронизывающий крысиный взгляд и горящее ожерелье на шее.
Глаза девушек широко распахнулись. Сашка подавила возглас изумления, приподняла вздохом грудь и, удерживая ровный голос, спросила:
– Посоветуй, Примадонна, что сделать, чтобы не попасть в западню?
Доннаронда спрыгнула со ствола дерева и сделала пару шагов к людям:
– Самим устроить ловушку для дебиземцев, – но, видя недоуменные лица Сашки и Катюхи, недовольно нахмурила длинные брови. Дескать, ужели она ошиблась в их сообразительности, ведь все понятно, как хвост крысы. Растолковала: – Объявите себя посланцами к презу Габу Фарандусу из далекой иноземной державы. Тогда в дороге вас не тронут. Посланцы к презу в Дебиземии находятся под защитой Фарандуса. А дальше как подфартит. Фарандус – подозрительный деби. Все тер-ры хотели убить его, но никто не добрался до резиденции.
Девушки поежились, как от холода. Дикость какая-то. Даже маршрут для них воительница наметила. Но на кой черт им этот Фарандус, пускай себе живет. А они с удовольствием подались бы в обратную сторону, где не было дебиземцев, но были Малкин, Раппопет, Лугатик и Карюха. Впрочем, возвращаться нехорошая примета. Сашка двумя руками потянула вниз футболку, резко очертив узкие плечи, острую грудь и бедра:
– Но в чем ловушка, воительница?
– В обмане, – коротко ответила Доннаронда. – Так вы сможете попасть в столичное городище и приблизиться к Фарандусу. Разве не он ваша цель? Останется только исполнить то, что намечено, – подошла к девушкам, обдав крысиным духом. Провела рукой по их одеждам, спросила: – Такое носят в вашей державе? – получила утвердительные кивки в ответ, закончила: – Фарандус любит экстравагантность. Вполне сойдете за посланцев. А теперь ступайте, – дотронулась пальцем до камня на ожерелье. И вслед за свечением вновь превратилась в желтую большую крысу. Нос к носу с Катюхой. Та невольно отшатнулась. Крыса быстро вернулась на поваленное дерево. Скучившиеся вверху облака стали молочной дымкой опускаться вниз, обволакивая всех туманом. Непревзойденная Крабира сорвалась с места:
– Пора идти, пора!
Превосходная Данида снова протянула девушкам хвост. И по сокрытой белой мутью тропе повела Сашку и Катюху из крысьего леса в неизвестность.
Глава вторая. Побег
Для Малкина с друзьями наступившая ночь оказалась бессонной.
В начале ночи возле костра несколько раз возникало свирепое лицо Бартакула, в пух и прах разносило рубежника. И тот из кожи лез. Стоило кому-то из людей пошевелить затекшими руками или ногами, как воин оказывался носом к носу и угрожающе рычал над ухом. Затем возвращался к костру, усаживался на камень лицом к людям и злорадно сверлил их глазами.
Вскоре отрядник надолго растворился во тьме. Языки пламени костра в глазах у ребят начали двоиться и троиться. И тогда за спиной у рубежника бесшумно выросла большая черная крыса. Поднялась на задние лапы. У людей мгновенно пропала сонливость. Размеры крысы поразили.
Она хвостом коснулась головы рубежника. Тот обмяк, захрапел, завалился набок. Затем крыса, как плеткой, стегнула хвостом по земле. И с разных концов из земляных нор полезли ее заурядные сородичи. Кинулись к людям. Те задергались, закрутились, изворачиваясь, отбиваясь связанными ногами. В головах заметалась мысль о крысах-каннибалах. Карюха запищала от страха, парни яростно захрипели, неспособные разорвать веревки. Непревзойденная проныра Крабира вскинула передние лапы. В воздухе возникло блеклое облако. В нем, как в вате, увязли крики и хрипы людей. А им в уши вошел голос Крабиры:
– Не бойтесь, терры, крысы перегрызут веревки! Вам покровительствует Великая воительница Доннаронда. Мне поручено сопровождать вас по дороге к презу Дебиземии Габу Фарандусу. Две ваши спутницы ждут неподалеку. Успокойтесь, дайте крысам сделать свое дело.
Приятели затихли, ощутив с содроганием, как по их телам побежали крысы.
У Карюхи сводило скулы от отвращения. Но она судорожно втягивала в себя воздух и с усилием выдыхала, глотая слюну.
Лугатик, бодрясь перед девушкой, простучал зубами:
– Все н-нор-ма-мально, Ка-карюха.
Та икнула, поднимая вздохом высокую грудь.
Малкин собрался с мыслями, вгляделся в силуэт черной крысы за пламенем костра. Почувствовал, как с ног упали веревки. Не представлял, что придется разговаривать с грызунами, но заговорил:
– Где наши спутницы? Объясни, что происходит? Мы ничего не понимаем. Кто такая Доннаронда? Почему мы должны идти к презу Дебиземии? У нас не было таких намерений. Мы не терры.
Крабира через прыгающие языки огня посмотрела на него: – Я ни о чем не спрашиваю тебя, терр, я все знаю. Со мной можешь быть откровенным. Сейчас нет времени отвечать на твои вопросы. Делай, о чем прошу. Я буду с вами, чтобы помочь выжить. Теперь вы – посланцы далекой иноземной державы. Ваши спутницы вам все объяснят.
Раппопет завозился, сбросил с рук перегрызенные веревки. Крысы уже казались не такими омерзительными. Польза от них налицо. Иначе вряд ли выпутались бы. Башка, правда, идет кругом от такой чехарды: рубежники, терры, посланцы, но уж лучше посланцы, чем убийцы. Он привстал на локтях, посмотрел, как крысы расправляются с веревками на ногах. А когда и там веревка распалась, согнул колени и мячиком подскочил вверх. Помог подняться Карюхе.
Девушка прижалась к нему занемевшим телом.
Лугатик тоже откинул огрызки веревок, подхватился, бурча под нос. Ему так хотелось зацепить пинком хотя бы одну крысу. Шмякнуть о камень, чтобы избавиться от гадливых ощущений, оставшихся после ползания по его голому торсу серых грызунов. Но вместо этого он встал на цыпочки, чтобы не наступить на какую-нибудь длиннохвостую тварь. Позавидовал Раппопету, что Андрюха был в рубашке. Перевел дух, успокоился, ведь с Малкиным они в одинаковом положении. У того по голому животу также изрядно поелозили грызуны.
Ванька оторвал тело от земли, выпрямился.
Крысы из-под ног побежали в разные стороны, убираясь в щели и норы.
– Спасибо за помощь, – поблагодарил он непревзойденную Крабиру. – Что дальше?
Лугатик толкнул его кулаком под ребра:
– Какого рожна мы попремся в самое логово деби? Побоку Фарандуса. Найдем Сашку с Катюхой и пошуруем назад.
– Куда назад? – подал голос Раппопет. – В зубы к каннибалам? Мы же тут ни черта не знаем. И выбора нам не предлагают. Крыса даже не спрашивает нашего желания. Мне это вот как не нравится, – он провел по горлу ребром ладони. – А что делать? Надо освоиться сначала. А там – помозгуем. Так что не мути воду раньше времени, Володька, – и посмотрел на Малкина.
Тот кивнул в знак согласия. От этого костра следовало быстрее убираться. Главное не напороться на рубежников за скалой, тогда кранты, тогда опять – веревки. Впрочем, крыса, похоже, может вывести. Верь – не верь ей, а приходится на нее полагаться. Рубежник вон дрыхнет, как сивый мерин. Усыпит и других. И Ванька вновь проговорил Крабире:
– Веди.
Отблески огня метались по камням, загоняя мрачные тени в трещины каменного мешка. Пламя костра без новых сучьев постепенно угасало, припадало к земле, умирало.
Крабира движением передних лап убрала туман, отправила в костер огрызки веревок. Стала на четыре лапы и пошла за уступ скалы.
Люди тихонько гуськом пустились за нею. После пламени костра глаза не сразу вжились в темноту. Ноги то и дело натыкались на что-то, запинались, припадали на колени, пока зрение не набрало силу. Тропа тускло очертилась под звездным небом. Спотыкаться перестали.
Малкин двигался за Крабирой.
Та шла быстро и уверенно, улавливая запахи и ночные шумы.
Земля под ногами ухабистая. Люди ступали осторожно, чтобы не допустить хруста сухой ветки. Справа от них блекло маячили очертания вершины взгорья с темным горбатым перелеском. Слева – черные зубья незнакомых утесов. Позади – мрачная пугающая стена леса. Впереди – поле.
Крабира уводила от рубежа вглубь Дебиземии.
Вскоре добрались до редкой рощицы, где их ждала Сашка с Катюхой и превосходной юркушницей мышью Данидой.
Ночь пролетела, промелькнул и следующий день.
Отрядник Бартакул, высунув язык, весь день метался в поисках терров. Глубоким вечером под слабеющим солнцем среди каменистой местности угомонился, сидя на гладком валуне. Потел под кожаными доспехами, злясь, что удача переменчива. Выпорхнула из рук, растаяла, взяла за глотку, оставила в дураках. Прозевал терров, как тупая крыса.
Ведь колготился полночи, проверял посты, уши держал на макушке, не выпускал из виду каменный мешок. Рубежнику мозги вправлял, чтобы не заснул у костра, глядел за пленниками в оба. Все было спокойно. Прилег всего на пару часов, чтобы на заре лично сопроводить терров в центр землячества, городище Пун. И на тебе! Упустил свой шанс. Не представлял, что на рассвете окажется у разбитого корыта.
На миг даже лишился речи, когда на заре заглянул в каменный мешок. Костер дотлевал, воин дрых, как пьяная крыса, а терров след простыл. Глазам не поверил. Окостенел, точно замерзший труп. И взревел так, что по всему рубежу разнеслось.
Пустился за террами вдогонку. Кидался то в одну, то в другую сторону. Ни следов, ни намека на следы, будто терры по воздуху уплыли. К концу дня загнал лошадей, вымотался сам и рубежников измотал.
Воины, расслабившись, сидели на ближайших валунах. Глубоко дышали. Взмыленные лошади фыркали рядом, неспокойно ловили дрожащими ноздрями запах воды.
Справа от Бартакула, метрах в ста, отчаянно колотилась среди камней быстрая бурная река, высоко подбрасывала брызги и пену. Ниже по течению поток воды бился лбом об огромный голый утес, изъеденный ветрами. Вгрызался в твердь камня. Ломал хребет и зубы. Расшибался в брызги. Огибал скалу и уносился прочь. Потрепанный, но непокорный и непобежденный. Терялся внизу между холмами.
Слева от отрядника метров на сто пятьдесят – голые камни. Дальше – известняковый излом земли, поросший хилыми растениями-уродцами. За ними в землю вцепились густые заросли низкорослых кустарников, образующих опушку леса. Редкие деревья постепенно смыкались в плотную массу, скрывая лесные дороги, тропы и глухомани.
Впереди у Бартакула – скудные холмы, и среди них терялся рубеж Дебиземии. А за рубежом простирались земли соседней державы Фунтурии.
За спиной отрядника – горная гряда.
Когда лошади остыли и успокоились, их можно было подпустить к воде.
Бартакул встал с валуна. Лошадь вскинула голову, переступила ногами и заржала. Шум и запах воды притягивал. Отряд-ник погладил коня по шее, взял под уздцы, по каменной россыпи повел к реке. Рубежники с лошадьми последовали за ним. И вот морды лошадей уткнулись в кипящую пену. Бартакул зачерпнул ладонями воду, плеснул себе в лицо. От дневных поисков притупился взор, подкачала интуиция, отрядник не почуял за каменным утесом тех, кого искал.
Быхом, фэр рубежного городища Пун, вприпрыжку сновал по помещению фэрии. От оконного проема к столу и обратно. С легкой хромотой, одна нога чуть короче.
Он держал в руках свиток, вчитывался в слова. И то, что читал, ему явно не нравилось. Кряхтел, прикусывал губы, крутился на месте. Перебирал ногами, как на горячих углях.
Фэр был маленького роста, брюхатый, будто беременная женщина. Полукруглое лицо и полукруглый нос. Часто моргал. На плечах темная короткая накидка, топорщилась на животе. Короткие штаны, кожаные спереди. Широкий ремень свиной кожи с тяжелой фасонной пряжкой. И кургузая кожаная обувь на толстенной подошве с высокими каблуками.
Помещение фэрии просторное, квадратное. Голые каменные стены и каменный пол. В центре большой стол из темного дерева, полукруглый, с резными элементами. Вокруг изогнутые деревянные скамьи с высокими спинками. В стенах полукруглые узкие оконные проемы. Вдоль стен несколько причудливых напольных глиняных ваз. По углам на полу – шкуры зверей.
Перед фэром за полукругом стола сидели четверо деби в накидках разных цветов. Внимательно следили за каждым движением Быхома и податливо кивали, когда их глаза натыкались на взгляд фэра.
– Дрянь, новости дрянь, сплошное дерьмо, – тряс свитком Быхом. – Ищейки доносят, что Бартакул на рубеже схватил четырех терров и упустил, крысятник бесхвостый. Сбежали терры. Теперь он носом землю роет. Шарит в округе. И ничего не сообщает мне, рассчитывает, наверное, что быстро настигнет.
Подфэр Чобик, в полунакидке болотного цвета, крайний справа за столом, удивленно задергал бровями. Не сдержался и посыпал словами, как горохом:
– Это Бартакул-то прохлопал? Да от этого пройдохи даже мышь не ускользнет. Никому никогда не удавалось улизнуть. Если Бартакул вцепился, то намертво. Хватка известная. Может, ищейки придумали все? Многие завидуют удачливому отряднику. Его сам Фарандус отметил. Быть не может, чтобы Бартакул проморгал терров!
Фэр Быхом пропустил мимо ушей словесный всплеск Чобика, недовольно продолжил:
– Еще ищейки доносят, что по всему рубежу непонятную возню устроили мыши и вольные крысы. Твари научились с наскока разгадывать наши ловушки. Перестали клевать на приманки. Количество крыс-каннибалов в бункерах уменьшается. Ловчие набили мозоли на ногах, гоняясь за грызунами, но поправить положение не удается. Мое терпение лопается. У нас под носом крысиный лес, где варит варево непокорная воительница. Она обучает крыс и противодействует пополнению наших бункеров. Пора бы давно изловить ее. Но ловчие не справляются с крысами, сами попадают в крысьи западни. Мало кто унес ноги. И теперь обходят этот лес стороной. Я в бешенстве. Посему хочу отправить отряд воинов с ловушками и с голодными крысами-каннибалами. Пусть перевернут лес, поставят все вверх ногами, наполнят ловушки вольными крысами. А свирепые каннибалы зальют землю кровью вольного отродья. Лес пожечь и не жалеть огня. Пора наконец прикончить желтую дрянь, вытащить дохлятину из Слепой низины и бросить всем на обозрение. Дебиземцы своими глазами должны увидеть эту падаль. Я уверен, у Бартакула не обошлось без ее вмешательства. Она у меня уже в печенке сидит, – он нервно хлопнул по животу. – Достала, мерзавка! – Его ноздри расширились и задрожали. – Выловленных вольных крыс отправим в бункеры и сделаем из них каннибалов. Дебиземии нужны крысы-каннибалы, чтобы каждый деби чувствовал их дыхание в затылок и дрожал от страха.
– Но крысий лес вне наших рубежей, – как бы невзначай напомнил Чобик, шевеля бровями и двигая руками по пыльной столешнице.
– И что с того? – свирепо отреагировал Быхом на замечание подфэра. Грубым тоном дал понять, что тот должен подчиняться, а не обсуждать. – Наши рубежи для врагов, а для нас рубежей нет нигде. Крысы это не деби, чтобы считаться с ними. И потом, крысы никаких рубежей не придерживаются, лезут сквозь любые дыры и щели. Эти мерзавки хороши, когда становятся управляемыми каннибалами. Но дай каннибалам волю, сожрут нас.
Чобик согласно кивнул на последние слова Быхома и предложил:
– Надо доложить Фарандусу о твоем намерении, иначе сами можем оказаться кормежкой для каннибалов. През крут, когда действуют без его согласия.
– Знаю! – Быхом заморгал чаще, как от нервного тика. Остановился в коротком раздумье и зло поперхнулся. – Пока до него дойдет, мы уже разделаемся с воительницей и пополним бункеры. А победителей не карают.
Присутствующие за столом дружно завозились. Молча переглянулись, проверяя, все ли одного мнения. И только Чобик настырно лез на рожон:
– Заполнить бункеры и приумножить количество каннибалов дело стоящее. Но ты ведь знаешь, фэр, о воительнице среди дебиземцев бродят жуткие слухи. Хотя мало кому удавалось увидеть ее. Болтают, очень умна, способна менять обличья, сильна в магии. Не попасть бы впросак. Отправь магов с отрядом, фэр, не будут лишними. Ведь каннибалы управляемы только благодаря магии. Без нее с желтой мерзавкой нам вряд ли справиться.
Быхом, прихрамывая, бросился к столу. Придавил выпирающим брюхом край столешницы, наклонился вперед. Прокричал, стараясь поставить на место въедливого подфэра:
– Я думал, в твоей башке толкутся умные мысли, но в ней один свист сквозняка. Запомни, что лучшая магия – это вранье. Кто больше врет, тому больше верят. Кто больше хапает, тому больше отдают. Кто больше убивает, того больше боятся! – Кулаком ударил по столешнице. Животом оттолкнулся от нее и мгновенно, не задумываясь, гортанно выдал: – Эта мерзкая крыса слишком желта для серых, серым нужна серая воительница!
– Крысы могут не согласиться, ведь среди них много черных, – вставил Чобик. Его насупленные брови нависли над коротким острым носом.
Фэр побагровел от натуги. Он не любил разжевывать свои мысли, из-за этого постоянно был на ножах с подфэром, но терпел того за лояльность. Короткая нога Быхома описала полукруг, голос сорвался, как камень с утеса:
– А кто с ними торг ведет? – Фэр вприпрыжку прошелся перед столом и спокойнее добавил: – Спалим и перебьем половину, другая половина на все согласится. Тебе поручаю, Чобик!
– А что делать с Бартакулом, если тот не поймает терров? – разнесся голос длинноголового деби в красной накидке. Его верхняя губа выступала вперед, по горлу гулял острый кадык.
– Не зли меня, Рокмус! – возмущенно подпрыгнул у стола Быхом. – Под твоей командой весь гарнизон городища. Неужто не найдешь одного достойного воина, чтобы заменить отрядника? Если Бартакул не отыщет терров, поступи с ним, как с пособником терров. И не смотри, что его отметил Фарандус, през многих отмечает, но никого не запоминает. – Фэр усмехнулся, отступил от стола. – Не надейся, гарнизонник, что ты глубоко засел в его мозгах. У Фарандуса без тебя голова от проблем пухнет.
Гарнизонник Рокмус мотнул длинной головой, крякнул хмуро. Он был воитель, а воин обязан исполнять команды, это его работа, приказы не оспариваются. Но иногда и у воителя возникают вопросы:
– Тогда зачем отряд воинов отправлять в крысий лес, не лучше ли бросить его на поиски терров?
Фэр Быхом, челночно двигаясь перед столом, глянул на Рокмуса так, будто первый раз увидал. Расширил ноздри полукруглого носа, втянул в себя воздух и обрушился на гарнизон-ника с негодованием:
– Учить меня вздумал! Исполняй, что говорю! На поиски терров снаряди других воинов и сам возглавь. Поставь на уши магов. Вытряхни из рубежников полную информацию, перекрой все дороги и тропы в Пунском землячестве. Пусть лазутчики обнюхают каждый бугор и каждый куст, обшарят все, как собственные карманы. Эти терры оказались много хитрее хваленого отрядника, сумели оставить Бартакула с носом. Определенно отъявленные убийцы. Ты, Рокмус, любой ценой обязан настичь их в самый короткий срок. Далеко уйти они не могли, им неизвестны местные тропы, без проводника это беспомощные слепые крысята.
– Я их достану, – краснея от натуги, буркнул Рокмус, – не сомневайся, фэр. – Острие кадыка заметалось по горлу, едва не прорезая тонкую кожу.
Сбоку от гарнизонника шевельнулся деби в синей накидке: жухлая сухая кожа на лице, лоб в глубоких морщинах, на впалой левой щеке крупная бородавка:
– Фэр, не пощекотать ли заодно мышиное княжество? Разделаемся с княгиней, как и с крысиной воительницей. Свершим благое дело, повеселим души: потопим и потравим грызунов. Я готов направить к мышам своих палачей, у тех давно приготовлено надежное зелье. Они ждут твоей команды.
На полукруглом лице Быхома на мгновение возникло раздумье. Он приостановился, глаза перестали моргать. Но тут же быстро крутнулся на месте, отозвался:
– Повеселим души, Самор, повеселим. После того, как заметем терров и покроем трупами мышей поле мышиного княжества. Опустошим его, как крысиный лес. Не беспокойся, Самор, тебе, городищенскому инквизу, работы привалит по глотку. Попотеть придется, чтобы развязать языки терров. А потом потравишь гнусных полевок и в бункерах подготовишь новых каннибалов. Так что твоим живодерам некогда будет изнывать от безделья: попотеют на славу, душегубы. Ты уж постарайся, чтобы Центральное Инквизное Управление осталось тобой довольно. А то последнее время мои ищейки новости приносят быстрее, чем твои инквизы. Это плохо, Самор, очень плохо. – Быхом умолк и снова стал хромать из стороны в сторону по каменному полу. А руки будто были не у дел: то кидались за спину, то сцеплялись на брюхе, то болтались вдоль бедер.
Потянулась пауза. Самора словно высекли, он весь свернулся, как желтый лист, бородавка на щеке обескровилась.
За оконными проемами легкий ветер ворошил листву деревьев. Лучи солнца елозили по гладким каменным стенам помещения и лицам сидевших за столом. Попадая в глаза, заставляли деби морщиться.
Четвертый за столом был в накидке розового цвета. Круглые маленькие глазки и крупные уши. Он молча отлепил зад от сиденья, привлекая к себе внимание, но ничего сказать не успел, его опередил фэр:
– Тебе, Дарон, поручение особенного рода, ты задержись! Остальные – свободны! Но Самор пускай вернется после Дарона.
Дарон сжался, вновь к жесткому сиденью приплюснул зад, притих, сделался неприметным.
