Валерий Попов
Протоны в томатном соусе
Как француз в России побывал
Почти 30 лет в России капитализм со всеми его недостатками и проблемами, но уже на новом историческом уровне. Российское общество вдруг бросили выживать в бездну рынков, челноков и авантюристов. Эта история, о которой я хочу рассказать, случилась уже в наше время.
В конце 90-х наш институт физики высоких энергий, более известный в мире как Серпуховский ускоритель, начал активно участвовать в международной программе в ядерном центре в Швейцарии, а именно в проекте коллайдера в ЦЕРНе. В Женеве работали сотни специалистов из России. Мы участвовали в разработке системы вывода энергии из сверхпроводящих магнитов и однажды меня пригласили на работу в ЦЕРН. Это был подарок судьбы, который перевернул мою жизнь в другое измерение. Во многом я был обязан моему шефу и коллеге Кнуду Дахлерупу Петерсену. По его инициативе наш институт в течение многих лет в те трудные годы имел большой контракт и интересную работу. Родом из Дании, прекрасный человек и друг, он помогал во всём, ведь сколько трудностей и проблем ожидало нас, впервые оказавшихся в чужой незнакомой Европе. Мы часто встречались, вместе проводили время, выезжали в горы на лыжи.
Незабываемое время, это была другая жизнь, другие люди, более жизнерадостные и добрые. Кнуд очень интересный человек, помимо своих рабочих проблем, он постоянно искал новые. И вот однажды в беседе за кружкой пива он рассказал, что у него есть знакомый бизнесмен, француз. Он миллионер и ищет возможность начать дело в России, так как задумал поставлять на европейский рынок деревянные палеты, понимая, что Россия как раз подходит для такого бизнеса. В то время в России продавалось всё, что плохо лежало и что можно было толкнуть, все ринулись торговать, делать деньги.
Предложение Кнуда поискать возможный бизнес в России показалось интересным, чем чёрт не шутит, вдруг что-нибудь получится? Мысль была о том, что вот самое время попробовать себя в бизнесе, есть хороший вариант с французом. В голове уже крутились мысли, с кем в России выйти на контакт, были связи и друзья, но нужен был надёжный вариант.
После недолгих раздумий я вспомнил своего коллегу по совместной работе на станкозаводе в Сухиничах, Гену Петрова, кризисного управляющего и просто хорошего человека, с которым время от времени мы встречались и предавались воспоминаниям за рюмкой водки. Иначе в России и нельзя, я до сих пор не понимаю немецкие нравы, сосать пиво или рислинг и болтать, болтать, болтать.
Геннадий был рад такой возможности попробовать раскрутить деревянный бизнес с иностранцами, тем более, что у него были хорошие связи в Брянске, где знаменитые брянские леса и море делового леса вокруг. Довольно быстро договорились о визите француза в Россию, все хлопоты в России Гена брал на себя в расчёте, что всё окупится впоследствии. Кнуд уверил француза, что всё вопросы решены, надо лететь и договариваться на месте.
В один прекрасный день, француз, прихватив с собой жену, как же не показать ей Россию, летит в Москву. Гена, проведя всю организацию визита, встречает его в аэропорту с переводчиком. Как уж они встретились и нашли друг друга, история умалчивает, но встреча состоялась, а далее 350 км. по киевскому шоссе до Брянска. Это как путешествие из Петербурга в Москву, так же красочно, но только покороче. Кругом вдоль дороги торговые палатки, всевозможные мягкие игрушки, висят огромные рыбины, чего только нет, одним словом базар, для гостей всё интересно, они с интересом созерцают российскую действительность. Проехали Обнинск, впереди Калуга, Сухиничи, а там и Брянск недалеко. Всегда, когда длинная дорога, наступает момент, когда, что называется приспичит, естество даёт знать, неважно француз ты или русский. Француженка долго терпела, потом стала толкать мужа в бок, что-то лепеча на ухо. Наконец француз спросил, где по дороге есть туалет, ведь у них проклятых туалетные домики вдоль дороги со всеми удобствами через несколько километров. Когда Гена понял в чём дело, он опешил и попросил потерпеть до подходящего места.
Для россиян обычно нет проблем, мужики направо, дамы налево, только чтобы за задницу никто не укусил, кругом раздолье. А здесь иностранка, ей подавай сервис, мать её так, проблема. Женщина всё громче и громче на чистом французском убеждала мужа, что уж больше невтерпёж. Остановились возле небольшого строения у дороги, как оказалось летнего придорожного кафе, у которого на отшибе виднелась будка, напоминающая отходное место. Гена всё пытался уговорить потерпеть, но куда там, как тигрица француженка ринулась из машины в надежде успеть.
Чтобы не испортить настроение, думаю не надо пояснять, что такое эти туалеты вдоль дороги. Вообще туалеты в России это отдельный разговор, хотя есть мнение, что дом начинается с туалета. Ещё ситуация усугублялась тем, что эта будка стояла на краю оврага над обрывом. Надо было видеть эту сцену, когда она справила нужду и буквально вылетела из будки. Вопль «Ты посмотри! Что там такое!» был понятен и без перевода. Ошалелые французы ещё долго не могли успокоиться, начиная осознавать, куда они попали. Когда потом Гена рассказал этот эпизод мы хохотали, держась за животы, такого нарочно не придумаешь. Было видно, что французы немного побаивались, но приключений больше не случилось и через пару часов благополучно прибыли в Брянск, впереди предстояли важные переговоры.
Здесь нужно знать ситуацию в стране в то время. Желающих погреть руки при возможности было больше, чем этих возможностей и каждый чиновник, который имел весьма отдалённое касательство к тому же лесу, но что-то разрешал или подписывал, считал необходимым урвать свой кусок масла и таких набиралось немало.
На следующий день утром состоялась первая встреча. Да, следует напомнить, что было предметом переговоров. Как я уже отмечал, наш француз хотел поставлять деревянные европалеты, для чего была нужна недорогая доска в большом количестве и организация производства этих палет. Для справки, европалеты определённого размера используются повсюду для транспортировки различных товаров, это довольно простое изделие, позволяющее использовать погрузчик. Основным в переговорах был вопрос цены и качества доски, француз уже имел примерную возможную цену, знал сколько стоит доска в других местах, подготовился он основательно, в отличии от брянских товарищей.
На совещании присутствовали в основном чиновники и они ожидали хороших денег, иначе зачем француз припёрся бы в эту глубинку? Торг начался с того, что француз откровенно обрисовал ситуацию и желание работать с Россией. Далее с пространной речью, что леса много, что есть все возможности, выступил хозяин, т. е. главный по должности. Переливали из пустого в порожнее долго, в итоге прозвучала цена 70 дол. за куб/м. доски. На лице француза улыбка сменилась недоумением, цена была явно завышена и это было понятно по выражению его лица. По расчётам себестоимость палеты не должна была превышать 10 Евро, иначе невыгодно организовывать производство так далеко в этой глуши. Он долго прикидывал, что же в итоге получается, затем попросил показать производственные мощности и сам товар, который предлагался за эту цену, чем вызвал некое замешательство у народа.
После совещания гости с интересом знакомились с городом, наблюдая за бойкой торговлей вокруг, всё было здесь не так, как во Франции, и люди другие и палатки кругом. Брянск, хотя и большой город в 350 км от Москвы, всё же провинция, небезопасно одним бродить по городу, особенно вечером, так что большую часть времени им пришлось провести в гостинице. В те времена иностранцам небезопасно было даже в Москве, не говоря о провинции.
Как то Кнуд, мой друг из Швейцарии, рассказал мне историю, однажды случившуюся с ним в Москве. Когда у нас началась совместная работа с ЦЕРНом, Кнуд часто бывал в России и любил посещать рынки в Москве, где художники продавали картины. Обычно он ездил на общественном транспорте и ничего не боялся. Однажды сел в трамвай в районе метро Аэропорт и по дороге решил спросить где ему лучше сойти. Кнуд прекрасно владел французским, немецким и английским, а вот из русского знал всего несколько слов и на него сразу обратили внимание. Народу было не так много, к нему подошли 2 подозрительных типа, которые что-то спрашивая, неспеша стали теснить его к двери. В этот момент трамвай остановился. Кнуд, быстро оценив происходящее, рванулся в дверь и бросился бежать, незнакомцы за ним. Нетрудно представить, что могло бы произойти, но на счастье он увидел невдалеке милиционера и попросил проводить его до метро. Видя это, преследователи отстали. Время было неспокойное, всё могло случиться и в Москве.
На следующий день переговоры продолжались. Перед тем, как поехать на производство, было заявлено, что с учётом возникших некоторых проблем, каких не уточнялось, цена выросла до 75 дол/куб.м. Это заявление просто ошарашило француза. Он, бизнесмен, прекрасно знал неписанное правило, которое у нас звучит так: Семь раз отмерь, а один раз отрежь. Это не аукцион, но если ты заявил 70, значит это начальная точка отсчёта, дальше можно торговаться только на понижение, да и первоначальная цена была высокой.
Оценив ситуацию после недолгого замешательства, француз собрал свои бумаги и заявил, что не видит смысла в дальнейших переговорах, поскольку партнёры не определились с ценой и по всей видимости не заинтересованы в данном бизнесе. Организаторам стоило большого труда убедить его продолжить визит, но доверие было подорвано, француз понял, что ловить здесь нечего. После обеда вся компания всё же поехала смотреть производственные площади. Ожидалось, что француз изменит своё мнение после представления бизнес-плана и радужных перспектив будущего производства.
Какими же надо быть идиотами, чтобы привезти гостей в большой сарай на окраине, абсолютно пустой, без следов какого либо оборудования и думать, что француз клюнет на пустышку. Из объяснений главного инженера стало ясно, что здесь предполагается организовать новое производство и французу нужно профинансировать поставку оборудования и всю организацию производства палет. Такого нахальства наш бедный француз вытерпеть не смог, это была последняя капля. Он сдержанно поблагодарил за тёплую встречу и попросил немедленно отвезти в аэропорт.
Так и закончился наш совместный неудавшийся интернациональный бизнес проект по освоению брянского леса. По дороге в аэропорт француз то ли матерился на французском, то ли переживал по поводу потраченного времени, одно было ясно, он не ожидал такого в России. Когда Гена рассказывал эту историю, в которую я имел неосторожность его втянуть, невозможно было удержаться от смеха, мы хохотали до слёз, хотя француз так ничего и не заплатил за поездку, но это осталось на его совести миллионера…
Как мы выживали в 80-е
Далёкие 80-е годы, череда похорон дряхлых генсеков, в магазинах пустые прилавки, очереди за колбасой, но люди как-то жили, работали.
Я начальник технологической группы в престижном институте, интересная работа, хорошая зарплата, 220 рублей, есть квартира, что ещё нужно? Но есть амбиции, молодой здоровый авантюризм, хочется больше. В те времена были распостранены студенческие отряды, на каникулах осваивающие просторы Родины. Но также много было стихийных бригад, различных шабашников, работающих в сельском хозяйстве.
К тому времени уже сложилась партийная система управления сельским хозяйством. И бог и царь в районе был первый секретарь КПСС, он управлял и вершил все судьбы, мог только что не расстрелять, а разжаловать с волчьим билетом, это в порядке вещей. Ниже рангом – председатели колхозов, царьки местного разлива, имеющие неограниченные права и власть в своей вотчине.
Как их подбирали и назначали, немногим известно, но люди эти были разные и по уровню образования и по интеллекту, одно можно сказать они должны были работать и день и ночь, обеспечивать все показатели, которых не сосчитать, и во всём угождать первому. За свой тяжёлый труд они пользовались особыми привелегиями, нередко среди них процветали пьянство и разврат, это было в порядке вещей.
Что такое деревня в то время? Это тяжёлый крестьянский труд, беспробудное пьянство, по колено грязь кругом и усталые хмурые люди. В небольшом районном городке, где я родился и вырос, было много знакомых людей, важных и менее важных, были и школьные друзья, поэтому, когда появилось желание заработать хорошие деньги, выбор, куда ехать, был ясен. В колхозах стала появляться различная механизация, во многих устанавливались сложные агрегаты подготовки кормов, фермы также имели довольно сложные различные устройства. Всё это надо было монтировать и налаживать, сельхозтехника поставлялась по частям и никому дела не было, как её запустить в работу, поэтому председатели с охотой приглашали бригады шабашников, среди которых были и квалифицированные специалисты, выполняющие работу качественно и в срок. Бригада, как правило, организовывалась по принципу личных знакомств и на доверии, брались за всё, что было нужно колхозу. Монтаж крупных агрегатов был верхом мастерства, нужно быть технически грамотными спецами, чтобы смонтировать и запустить сложную технику.
Первой работой, в которой мне пришлось участвовать, был навес над кормовым агрегатом в колхозе Суворова, где председателем был в то время мой хороший знакомый, каким-то невероятным образом назначенный на должность. Его коньком были женщины и пьянки, как он в течение нескольких лет ухитрялся руководить колхозом мне трудно понять. Но однажды при встрече он предложил построить этот навес. У колхоза не было ни материалов, ничего. Договорились только о цене, хлопнули по рукам и вперёд, как мы будем строить, где брать материалы, его не интересовало.
Агрегат подготовки кормов, метров 30 длиной и около 5 высотой, нужно было закрыть надёжной конструкцией навесом. Нас было четверо, три Вовки и я. Вовка Иванов, одноклассник и авантюрист, Вовка Черкашин коллега, технолог и Вовка Майоров, выпускник академии внешней торговли.
Собрались случайно, все хотели подзаработать в отпуске, а Вова Иванов на месте нашёл поставщика больших труб и металла, что окончательно решило все наши сомнения и вскоре наш десант прибыл на место, работа закипела.
Проблемы решались по мере поступления и не всегда законным образом. Довольно быстро завезли трубы и металл, обсудили будущую конструкцию, наметили план действий, оказалось срочно нужен бур, сверлить глубокие отверстия под трубы-столбы. Выяснили, что где-то недалеко в окрестностях геологи ведут изыскания и бурят дыры, и вот вскоре вокруг нашего агрегата красовались два десятка аккуратно выполненных дыр. Вова Черкашин в течение дня на велосипеде нашёл бурильщика и привёз на место. Установка труб оказалась весьма трудоёмкой операцией, но с помощью крана, который арендовали по случаю, также прошла успешно.
Далее оставалась выверка и заливка бетоном. В колхозе в то время работал студенческий отряд из Калуги, они что-то строили, им возили бетон. И вот однажды мы завернули две машины к нам, решив ускорить дело. Впоследствии нас, по заявлению местного недоброжелателя, по очереди таскали в ОБХСС, была такая надзорная организация в советские времена, инкриминировав нам кражу бетона, но это было потом. А пока мы довольно быстро сгородили сварной каркас навеса размером 35×20 метров и высотой около 6 метров. Работа была непростая, здесь и сварка на высоте без страховки и много разных бетонных работ.
Время отпуска бежало быстро и неумолимо заканчивалось, а нужно было ещё закрыть весь каркас шифером. Не помню, у кого родилась идея, не использовать ли нам студентов, которые жаждали заработать? Им платили немного, они готовы были на любые работы и после короткой встречи с согласия председателя, студенты с энтузиазмом взялись за работу, обещая закончить в срок нашу стройку. В итоге мы получили хорошие деньги, все были довольны благополучным завершением почти невыполнимой работы, что и отметили в местном ресторане.
Как появилась идея красить водонапорные башни, я уже не помню, то ли было предложение, то ли это было случайно, но однажды мы с моим другом Мишей Чернецовым озадачились этой проблемой всерьёз. К тому времени почти каждая деревня имела металлические водонапорные башни высотой под 20 метров. Как правило, башни были на виду, покрытые налётом ржавчины и создавали неприятное впечатление, поэтому идея красить башни оказалась очень даже успешной. Только вот нужна была подходящая краска в большом количестве и технология окраски. С краской вопрос решался просто, серебрянный порошок можно было недорого приобрести везде, а за основу мы решили использовать чёрный кузбас лак.
Бочку лака нам удалось достать на ремонтном заводе, где директором был мой хороший старый знакомый. При перемешивании получалась отличная краска серебрянка, достаточно стойкая и недорогая. Но как достать и окрасить высокую часть башни? Каким инструментом красить? А ведь нужно было красить быстро и качественно. Недаром говорят, голь на выдумки хитра. Мы долго ломали голову и решили сделать телескопическую алюминиевую штангу, закрепить на её конце распылитель краски и от компрессора подавать сжатый воздух через шланг в распылитель. На первый взгляд идея была неплохая, Миша организовал изготовление устройства, я приготовил небольшой компрессор, различные кисти, валики и вскоре мы оформили отпуска и с хорошим настроением рванули помогать селу на моём стареньком москвиче.
Председатель колхоза в небольшой деревне Брынь Калужской области, что на берегу одноимённой речки, Ерёмичев Б. Н. был один их немногих, кто душой болел за колхоз и вызывал невольное уважение за свой нелёгкий труд. На таких людях и держится наша Россия. Обычно в 6 утра он уже был в кабинете, иногда делился с нами колхозными проблемами, то коровы недоены, доярки напились, хотя зарплата высокая, то механизаторы не готовы, пьяные, да мало ли проблем в деревне и так каждый день с утра до вечера.
Когда он отдыхал, не знаю, я удивлялся его стойкости, выдержке и понимал, что такая работа и ответственность, например мне, не по плечу. Когда мы подъехали к нашей первой ржавой башне, высоченной, стоящей на семи ветрах, первая мысль была, как же на неё забраться? После недолгих раздумий подготовили нашу технику и поняли, что ничего не получится. Сильный ветер на высоте сбивал струю краски и манипулировать краскораспылителем с земли было довольно сложно. Оставалось одно, надо ухитрится красить башню вручную валиком, часть башни снизу, часть сверху. Быстро изготовили длинную лестницу, она доставала чуть выше середины башни и работа пошла. Перемазались как черти, с ног до головы, но постепенно стало ясно, одолеем. Самое сложное было забраться на самый верх, на крышу и покрасить там. К концу второго дня башня сияла как новенькая. Впереди были ещё несколько в других деревнях. Самое главное, работу можно было оценить, башня сияла издалека.
Была ещё одна работа в этом колхозе, нас попросил Борис Никитич. Срочно меняли транспортёр удаления навоза в действующем коровнике. Что бывает на ферме, где сотня коров, при неработающих механизмах удаления навоза, объяснять не надо. Работать пришлось по щиколотку в гов… адские условия и этот запах, запах… Пахло от нас потом целый месяц, отмыться было просто невозможно… Зато какие впечатления!
