Валерий Петрович Большаков
Праведник
– Привет, Яков! Ушли? Все нормально?
– В штатном режиме, – ответил джип, и перевозчики рассмеялись.
– «Идальго», – заговорил Лот, построжев, – я на той неделе переправлял семью через Карпаты, и чуть не вляпался. На меня устроили засаду погранцы, а сдали нас «розовые». Кстати, сегодняшняя облава – тоже их поганых ручонок дело.
Лот сжато передал новости, и лицо у Робера приобрело серьезное выражение.
– Добробатовцы, значит… – протянул он. – Ла-адно… Будем работать.
Глава 5. Этюд в зеленых тонах
Евросоюз, Центральная Европа
2048 г.
Отоспавшись в одном из убежищ, Лот вернулся к старому занятию – перевез в Новороссию беременных близняшек, совсем молоденьких девчонок, очень гордых тем, что пошли наперекор СС. На обратном пути Яков остановился у озера Балатон, на полуострове Тихань.
Светло-зеленые волны, чистые и хорошо прогретые, колыхались, покачивая камыши. Спокойствие и умиротворение.
Лот завел джип в заросли, стараясь не повредить кустики – экофашисты совсем распоясались, за сорванный цветочек могли избить цепями и арматуринами, а связываться с «Зеленой гвардией» Яшке не очень хотелось. Уж больно силу набрали «зеленые», совсем как «коричневые» сто с лишним лет назад.
Заметят, что на твоей куртке воротник из меха – отбуцкают битами до полусмерти. Полицейские на эти разборки и ухом не поведут.
Но попробуй только дать сдачи – тут же скрутят, и впаяют срок.
Окружающую среду, конечно, надо охранять, но кто убережет людей от защитников природы? Вон, было дело в Ливлоне[6] – старичок растопил камин, хотел кости погреть. Не тут-то было.
Дверь в его квартирку выломали «зеленогвардейцы», и давай ногами деда пинать, чтобы атмосферу не загрязнял…
Помер старый, и никого за это не пожурили даже. Зато какой хай подняли, когда подводная лодка «Зеленой гвардии» прыгала туда-сюда перед носом авианосца «Владимир Путин», требуя «интернационализации» Арктики, да и допрыгалась – командир корабля приказал дать самый полный. Форштевень разломил субмарину напополам, как колун чурку… Вся «свободная пресса» неделю смердела, все каналы провоняла.
Яков лениво вылез из кабины, и потянулся. Устал…
Прислонившись спиною к теплому боку «балта», он откинул голову и закрыл глаза.
Обычно, после очередной «ходки», Лота так и подмывало бросить свое опасное дело. Польза от него, конечно, была, оттого и смысл появлялся, все это верно. А толку в том перевозе? Разве может он, или «Вергилий», или «Голем», или любой другой что-то изменить? Что, так и возить этих евролохов, пока на Западе не останется никого, кроме ЛГБТ с феминистками, недалеко ушедшими от Л? Ерунда же получается. По сути, перевозчики борются не с причинами, а с последствиями, чуть ли не исповедуя непротивление злу.
Нет, ну, это он уже загнул, конечно… Хотя почему? Да, в обиду они себя не дадут, это верно. Последнее задержание обошлось европейской Службе Безопасности в пяток трупов и десяток искореженных атомокаров, но вот «Вакеро» Луиса «безопасникам» так и не удалось взять живым…
А дальше что? Оценить перспективы Лоту помешали.
Затрещали кусты под напором колес квадратного атомокара, выкрашенного в зеленый цвет, и на поляне нарисовались «грины».
Они открывали дверцы неторопливо, и вылезали из кабины с ленцой, словно растягивая удовольствие.
Двое вышли с битами, водитель деловито, с толком, с чувством пялил кастет на руку, а главарь вооружился пистолетом. Штаны-обтягушечки и просторные безразмерные куртки делали «гринов» похожими на массовку к пьесе Шекспира.
Яков, не отрываясь от джипа, ухмыльнулся.
– Вы бы еще гульфики нацепили! – сказал он насмешливо, делая знак «балту»: заводись! Машина тихонько замурлыкала.
«Зеленые» переглянулись с довольными улыбками: а клиент-то наглый попался! Будет весело.
– Патруль «Зеленой гвардии», – небрежно представился вожак, поигрывая пистолетом, и сказал ласково: – Нарушаем?
– Наруша-аем?! – комически изумился Лот. – Что?
– Закон о защите окружающей среды! – внушительно выговорил главный. – Вон, всю флору поломал, помял… Нехорошо!
– Ребятки-зверятки, глазенки свои протрите – это не я нанес урон растительности, а вы! – насмешливо выговорил Яков, качая головой. – Бедная природа, ну и защитнички же ей достались! Пора вам самим урон нанести.
– Чего с ним разговаривать, Иштван, – пробурчал водитель. – Разминаться надо!
И решительно шагнул к Якову, примериваясь врезать под дыхало, для начала. Лот оттолкнулся от борта, одним слитным движением приседая, смещаясь и нанося двойной удар.
Сломанная конечность «грина» повисла плетью. Вожак тут же вступился за своего, вскидывая пистолет. Перевозчик ухватил воющего водилу за здоровую конечность, выворачивая ее.
Грохнул выстрел. Мимо.
Яков, прикрываясь шоферюгой, шагнул на линию огня.
Вторая пуля вошла «живому щиту» в брюхо. «Грины» с битами замешкались, потом один решился-таки атаковать с фланга – и заработал ботинком в колено. Валясь, роняя биту, он заскулил, тянясь руками к выбитому суставу.
Отталкивая водителя на второго «битоносца», Лот скользнул к «начальнику патруля». Врезав тому, как следует, он отобрал пистолет, раскручивая главаря и толкая к передку «Руссо-балта».
Главный «грин» шлепнулся, заскреб ногами, вставая на карачки, но тут Яков дал команду:
– Пас!
Турбина взвыла, и переднее шаровое шасси джипа наехало на вожака. Тот заорал благим матом, хотя пупырчатое колесо не могло его раздавить, разве что помять. Но уж если твой противник полагает, будто его собрались раскатать и сплющить, зачем же лишать человека этой полезной уверенности?
– Всем стоять! – резко сказал Лот. – Бросить оружие!
«Грин», только что сменивший биту на пистолет, такой же, как у главаря, мигом отбросил огнестрел.
– Всем лечь на травку мордами вниз, и не шевелиться! Иначе у вашего начальства кишки из горла полезут!
– Лягай! – взвыл вожак. – Лягай!
Битый «грин» со стоном перевернулся на живот, недобитый мигом принял положение лежа рядом с водителем, зажимавшим рану – между его пальцев стекала кровь, пачкая траву.
– Молодцы, – похвалил Яков. – С вас хоть картину пиши. «Тюлени на отдыхе»!
Забравшись в «балт», он дал задний ход, выбираясь на грунтовку. Развернулся, и уехал.
* * *
Любой перевозчик, сталкивавшийся с боевиками «Зеленой гвардии», знает, что «грины» не спускают обид и поношений.
Лот тоже не принадлежал к наивным – известные блокпосты он аккуратно объезжал. Тогда его попытались перехватить прямо на шоссе. Это случилось километрах в сорока от Вены – из придорожного леска выехали два подержанных «Питера-турбо», загораживая проезд.
Из третьей машины, скромненько стоявшей на обочине, полезли «грины» с короткоствольными «Дюрандалями». Яков глянул на экран заднего обзора – пара атомокаров с зелеными номерами его догоняла. Ну-ну…
Связываться Лот не стал.
Начав притормаживать метрах в ста от съехавшихся «Питеров» – и малость усыпив бдительность зеленогвардейцев, – он резко прибавил скорости. Взревев, джип рванулся вперед бешеным носорогом, целясь в щелку между машин, блокировавших дорогу.
Бум-м!
«Питеры» раскидало, один опрокинуло, о бок другого «балт» потерся со скрежетом и визгом. Хлестнула вдогонку автоматная очередь, продолбив по задку джипа, и засада осталась позади.
И даже та парочка, что преследовала «Руссо-балт», не стала продолжать погоню, остановилась на месте происшествия.
Лот уловил звонок.
– Кто там еще… – поморщился Яша.
Включив автоводителя, он достал из кармана плашку радиофона. Стереопроекция разошлась бледным конусом, представляя голову «Дакоты» Джека, лохматого блондина с узковатым разрезом глаз – сказывалась толика индейской крови.
– Хэллоу! – жизнерадостно вскричал Джек.
– Привет, привет…
– Ты туда или уже оттуда?
– Оттуда, бледнолицый брат мой.
Улыбка у Джека стала еще шире, еле вписываясь в фокус.
– Понимаю, что нарушаю планы и тэ дэ… – притворно завздыхал он.
– Выкладывай, любезник.
– Сможешь в Прагу сгонять?
– В Пра-агу?.. – задумался Яков.
– Поможешь одной влюбленной парочке. История дурацкая! Один парень, Лукаш Земан, был геем, как наш Ксав, и тоже сделал операцию, а тамошняя ЛГБТ-гопа…
– …Надо говорить не «гопа», – с напускной строгостью сказал Лот, – а «сообщество».
– Да иди ты! Короче, обиделись они на нового натурала и долго думали, как отыграться. И придумали! Лукаш женился – и Соцслужба отказала пани Земановой в беременности. Дескать, генетические операции в Европе запрещены вовсе не зря, а потому что грубое вмешательство в генные структуры отца может не только привести… цитирую: «привести к стойким психофизиологическим нарушениям, но и повлечь непредсказуемые последствия для ребенка». Прикинь?
– Уроды… – проворчал Лот. – Стало быть, пока Лукаш порхал «голубком», им было наплевать на стойкие психофизиологические нарушения, а стоило ему стать нормальным человеком, как…
Ясно, короче. Где их искать?
«Дакота» назвал адрес.
– На Яку-убской? – затянул Яшка, соображая.
– Это в Старом Месте. Если от вокзала, то по Панской…
– Да я в курсе. И не Старое Место, а Старе Мисто.
– Грамотей…
– Неуч.
Обменявшись любезностями, перевозчики улыбнулись и отключились.
– Нет повести печальнее на свете… – вздохнул Яков, объезжая Вену стороной.
* * *
К Праге у Лота было двойственное отношение – город ему нравился, а вот население – не очень. В школе Яша узнал пикантные подробности времен Второй мировой, когда гитлеровские войска оккупировали Чехословакию. Немцы маршировали по улицам Праги, и сотни тысяч чехов приветствовали их, встречали цветами.
Вот с тех самых пор народ этой «маленькой, но не слишком гордой страны», полурастворившейся в Средней Европе, вызывал у Лота недоверие с легким налетом презрения.
Может, это было и неправильно – записывать в иудушки целую нацию, не все ж кричали «хайль!» оккупантам, но перебороть себя у Якова не получалось. Да и не хотелось особо, если честно.
Разве не было примеров, когда между народом и отдельными его представителями наблюдалось удивительное сходство, и в общественном сознании свойства индивидуума переносились на весь социум? Лот усмехнулся: приведи он те примеры всуе, и ему обеспечен изолятор в уютной европейской тюрьме…
…С Целетной Яков проехал на Темплову, а оттуда выбрался к Якубской. Неширокая, мощеная камнем, улица была застроена старинными зданиями. «Руссо-балт», урча мотором, продвигался не спеша. Искомый дом – серая пятиэтажка – стоял буквой «Г», а квартира Земана находилась на третьем этаже.
– Ага… – протянул Лот.
Весь квартал был оцеплен. Служебные атомокары не бросались в глаза, стояли у бровки, как все прочие, но перевозчик засекал их влет. Но это не безопасники…
– Полиция нравов! – покривился Яков, наблюдая за парочкой служак, миловавшихся в патрульной машине.
Не повышая скорости, он проехал кругом, тискаясь в переулках, и загнал джип под арку, где уже жалась к стене крошечная легковушка. Дальше придется пешочком.
Порывшись в багажнике, Лот выудил кой-какие приспособы, рассовал их по карманам куртки, и не спеша двинулся к пятиэтажке.
В небольшом зеленом дворе галдели дети – те, что помладше, носились по горкам из пластконструкций, а старшие гоняли мяч на площадке, огороженной решетками.
Яков присел на лавочку, поглядывая на двери подъезда, возле которых слонялся полицейский, и вынул радиофон. Набрав номер, и дождавшись нервного ответа, он спокойно сказал:
– Пан Земан? – выждав секундочку, пока коммуникатор переведет его вопрос на чешский, Лот продолжил: – Это ваш перевозчик. Вы оба дома?
– Да, да! – радостно отозвался Лукаш. – Руженка тут, со мной!
– Спокойнее, спокойнее… Входящий сигнал с моего радиофона не перехватывается, но… Ваша квартира не прослушивается?
– Нет, нет! – поспешно ответил Зееман. – Я специально проверял – «жучков» нет! А вот в подъезде…
– И я о том же. Ключ от двери на чердак у вас имеется?
– Да, да!
– Не просветите меня, с чего вдруг полиция нравов так возбудилась?
– Боюсь, это я виноват, – сокрушенно вздохнул Земан. – Сорвался, знаете ли, устроил в Соцслужбе маленький дебош.
Меня задержали на сутки, потом выпустили, а я им всем пообещал… Господи, ну, что все в моем положении говорят – я вам всем покажу, и все такое… Вот они меня и обложили.
Рекомендовали воздержаться от антиобщественного поведения.
А если не воздержусь, меня приговорят к году позитивной реморализации, и тогда уж точно останусь бездетным – «пози» делаются импотентами и асексуалами…
– Ясненько.
– А… когда начнется… э-э… операция? – осторожно поинтересовался Лукаш.
– Она уже идет, пан Земан. Сейчас я вам передам «картинку», а вы посмотрите… – наведя камеру на юных футболистов, Яков спросил: – Видите мальчишек? Есть тут кто из вашего подъезда?
– Так… Этот… Нет, не он… А, вон Мартин из нашего! Он в красной кепке. И еще Вацлав – у него голова обрита, и тампопластырь на темечке.
– Кому из них можно доверять?
– Мартину, – сразу сказал Земан. – Его однажды поймали педофилы и чуть не изнасиловали. Сказали, что приняли за «киндерпартнера», с которым можно… С тех пор Мартин считает своим долгом мстить извращенцам всех мастей.
– Отлично. Тогда ждите и будьте готовы покинуть квартиру. Собрались хоть?
– В полном боевом! – бодро отозвался Лукаш.
– Ждите тогда.
Убрав радиофон, Лот поднялся и прошагал к спортивной площадке. Игра как раз прервалась – футболисты громко спорили, кто кому забил мяч.
Яков позвал негромко:
– Мартин!
Белобрысая личность лет десяти вздрогнула, услышав свое имя из уст чужого дяди. Поколебавшись, мальчик подошел-таки, остановился по ту сторону решетки, глянул пытливо на Лота.
– Ты говоришь по-русски? По-французски?
– Мы… проходим русский… в школе, – с запинкой выговорил Мартин.
– Ты слышал, что случилось с твоими соседями? С паном Земаном?
Мальчик вскинул голову.
– Вы из полиции? – спросил он враждебно.
– Я – перевозчик, – честно сказал Яков, ибо сохранение конспирации в данном случае было равно провалу.
– Ух, ты… – неуверенно сказал Мартин.
– Мне нужна твоя помощь.
– Моя?! – поразился мальчик.
– Твоя, твоя, – заверил его Лот. – Ты на каком этаже живешь?
– На пятом.
– Ну, совсем хорошо! Так ты согласен помочь?
– Да, конечно! – с энтузиазмом ответил Мартин.
– Тогда слушай внимательно. Вон под той лавочкой лежат два пакетика. Тот, который непрозрачный, положишь под коврик у входной двери своей квартиры. Какой у вас номер?
– Четырнадцать!
– Ага. А в другом пакетике лежат нейтрализаторы и еще один приборчик, похожий на маленький фонарик. Будешь подниматься – следи за ним. Если засветится, значит, на той лестничной площадке встроены «жучки». И тебе надо незаметно прилепить нейтрализатор, лучше всего – под перила.
– Сделаю! – с жаром заверил мальчик. – Вот увидите!
Яков улыбнулся.
– Окна вашей квартиры выходят во двор? – спросил он и поспешно добавил: – Не оборачивайся к дому!
– Да, из столовой. Второе окно от подъезда.
– Тогда подойдешь к нему, если все сделаешь, и не попадешься. Просто покажешься, понял? Если тебя схватят, все отрицай. Нейтрализаторы поплавятся через полчаса, улик не останется.
– А что в непрозрачном пакете?
Лот улыбнулся.
– Веревка. Ну, все, беги.
– Ага! Я только мяч захвачу!
Мартин сбегал за мячом – футболисты все еще спорили, накал дискуссии грозил перевести ее в плоскость драки.
Мальчик покинул площадку, постукивая мячом по дорожке, и присел на лавочку, якобы подтягивая клапаны на кедах.
Незаметно подхватив пакетики, он направился к подъезду.
– Ма-артин! – донеслось с площадки. – Ты скоро?
– Щас! – откликнулся «агент». – Я только мяч отнесу!
Независимо пройдя мимо полицейского, скучавшего у дверей, Мартин вошел в подъезд.
Лот достал радиофон. Та-ак… На первом этаже «жучки» не «завелись». Уже хорошо… На втором… А вот на втором пять штук высеяно-таки. Ага… Пошел сигнал с нейтрализатора! Теперь на экраны в полицейских атомокарах будет поступать ложное видео – блюстители порядка и морали не увидят Лукаша с супругой. Что и требовалось доказать.
Третий этаж… Заработал нейтрализатор. Четвертый…
Еще один включился. Пятый… На пятом чисто.
Не успел Яков сосчитать до десяти, как во втором от подъезда окне замаячила светлая голова Мартина. Все, время пошло!
Незаметно оглянувшись, Лот поднес радиофон к уху.
– Лукаш? – сказал он напряженным голосом. – На выход. Поднимаетесь на пятый этаж, достаете из-под коврика перед дверью четырнадцатой квартиры пакет, и уходите на чердак. Понятно?
– Да, да! – взволнованно ответил Зееман.
– В пакетике – турбокоробка с креплением и двумя ручками. Закрепите ее на стропило и выберетесь через чердачное окно на крышу – с торца, где глухая стена. Только сначала ручки зацепите вокруг запястий!
– И?.. – выдохнул Земан.
– И шагайте с крыши вниз. Не бойтесь – это только кажется, что нить лопнет под вашим весом. Она из нановолокон, и выдержит тонну в рывке.
– Мы поняли…
– Тогда выдвигаемся. Вы – на чердак, а я буду ждать в проулке. Начали!
Прогулочным шагом Лот удалился, не обращая внимания на полицейских. Вернувшись к «балту», Яков юркнул на место водителя, и завел двигатель. Тронулся, неторопливо выезжая к проулку.
За спектролитовым колпаком проплывал верх пятиэтажки. Никого… Сорвалось? Да не должно, вроде… Ага! Кто-то есть!
С краю крыши показались две фигурки. Перевалились через перила, повисли… Плавно заскользили вниз.
Мужчина и женщина.
Когда парочка коснулась тротуара, ноги подогнулись у обоих.
– Быстро в машину! – сказал Лот, распахивая дверцы.
На ходу освобождаясь от турбокоробки, чета бросилась к джипу, и рухнула на заднее сиденье.
– Божечки, божечки… – причитала Ружена, хорошенькая блондинка с волнистыми волосами до плеч, хрупкая с виду, но большегрудая.
Лукаш оказался сухопарой жердиной, взгляд его был растерян, как у всякого беженца – нелегко все бросить, нарушить спокойное течение буден, оказать сопротивление бытию, начать жизнь с чистого листа. И сразу масса вопросов в голове.
А как жить дальше? А выйдет ли что у него, у них?
Не зря ли они покончили со старым? Не поспешили ли?
Вдруг, да прогадали?
– Все будет путем! – подбодрил разнервничавшуюся пару Яков, и стал набирать скорость.
Глава 6. Извне
Амальтея, планетологическая станция «Юпитер-1»
2047 г.
Астероид это был или комета, не ясно, но точно не из пределов Солнечной системы. Круглое тело в десятки километров диаметром прилетело даже не из нашей Галактики. Пронизав Облако Оорта, пройдя мимо Пояса Койпера на огромной скорости, оно непременно покинуло бы владения Солнца, минуя их, как пуля – мишень, пробившая «восьмерку», но тут на его пути подвернулся Нептун.[7]
Огромный синий гигант, поймав «пришельца из космоса» в сети гравитации, чуток «подправил» траекторию его полета. То ли астероид, то ли комета продолжил (продолжила, нужное подчеркнуть) свой путь уже в плоскости эклиптики.
Первой его распознала кассетная станция «Тест-24», кружившая по орбите вокруг Тритона, спутника Нептуна. Блинк-автоматы АМС[8] зарегистрировали прохождение неизвестного тела, бортовой компьютер занялся вычислениями и передал всю телеметрию, кому положено. То бишь – Большой Обсерватории, чьи купола схоронились на обратной стороне Луны. Команда астрономов тут же возбудилась, и начала строить гипотезы.
Версию о том, что «кассетник» зафиксировал прилет инопланетного корабля, отмели сразу – судя по данным, полученным из окрестностей Тритона, неизвестный объект имел неправильную форму, состоя, по всей видимости, из гигантских каменных глыб и льда.
Долго спорили из-за названия. Скрести по сусекам античных мифов не стали – сколько ж можно? Решили переключиться на восточно-европейский легендариум. В полуфинал вышли «Семаргл» и «Вий». Большинством голосов избрали Семаргла.
А тут новая информация. По всем выкладкам получалось, что Семаргл окончит свои дни, врезавшись в Юпитер. Тотчас же, в экстренном импульсе, передали сообщение-просьбу-приказ-мольбу на Амальтею.
* * *
…Юпитер с Амальтеи полностью оправдывал имя, данное богу-громовержцу римлянами – Jovi Optimo Maximo, то бишь «Юпитер Наилучший Величайший».
Гигантская планета занимала большую часть неба. Ее слегка размытый диск, красно-розовый с оранжево-коричневым, полосатила аммиачная хмарь, колоссальные смерчи завивались на границах облачных полос, вспыхивали и гасли белые крапинки экзосферных протуберанцев. Тучи, каждая размером с Африку, окрашивались в ало-розовые закатные тона.
Амальтея на этом величественном фоне выглядела несерьёзно – красно-черная картофелина, приблудный астероид, своим острым концом всегда направленный на планету-хозяина.
Планетологическая станция «Юпитер-1» располагалась с краю кратера Пан. Наружу выглядывал лишь верхний этаж под прозрачным спектролитовым колпаком, нижние горизонты были заглублены в грунт и залиты металлопластом.
Поодаль, на скальной гряде, просвечивал решетчатый параболоид антенны, поблескивали сетчатые башни интерферометров. Темными пятнами отливали наметы серы, занесенной сюда с Ио.
Воронин шумно вздохнул. Второй год пошел, как его назначили начальником станции, а привыкнуть он так и не смог – неуемный восторг переполнял его, как пузырьки – шампанское.
Осторожной припрыжкой Воронин поскакал через космодром – по ровному полю с россыпями каменных обломков.
Посередине площадки в гордом одиночестве корячил шесть суставчатых опор грузовой автомат, а поодаль, в тени острых скал, стоял посадочный модуль. Орбитальный корабль «Хазан»[9] едва виднелся серебристой искоркой – оба астронома оккупировали ОК для наблюдений за Юпитером.
Его прежний ТМК «Леонов» года два летел бы до «Джупа», а вот на «Хазане» стояли атомно-импульсные двигатели, «домчались» меньше, чем за год…
В наушниках щелкнуло, и высокий звонкий голос Яны произнёс:
– Дэ-два, вы встали на пеленг! Код один-один-четыре, база – двадцать семь, двадцать восемь, сто пять! Минутная готовность… Ой, Коль, посмотри, какой Джуп сегодня красивый!
– Вижу, – ответил Воронин, улыбаясь.
Огромный розово-коричневый купол Юпитера почти наполовину вылез из-за скалистого хребта на близком горизонте, а сбоку, цепляясь за пик пятнистым серпом, повис Ганимед.
– Коля, экстренная с Луны! Астрономы челом бьют. Какой-то там внегалактический объект… По расчетам, он в Джуп врежется.
– Хотят, чтобы мы пронаблюдали?
– Ага!
– Ответь, что со всем нашим удовольствием! Он когда долетит?
– По расчетам… Месяцев через восемь.
– Ого! Так быстро?
– Я сейчас уточню траекторию и скорость, но где-то километров двести в секунду будет. Объект-то внегалактический!
– «Внегалактический»! – фыркнул Воронин насмешливо. – Ладно, радируй: «Будем посмотреть!»
