Злой мальчик – Валерий Печейкин

Под Новый год принято подводить итоги. И сборник рассказов Валерий Печейкин – Злой мальчик почему-то наводит на мысли об этих самых итогах, неутешительных, правда, зато как есть…Здесь размышления о политике перемешаны с непростой ситуацией пандемии, здесь мысли о деградации общества, культуры сопряжены с неувядающими надеждами, что когда-нибудь, может быть, все вернется на круги своя. Или не вернется…Злободневно, остро, провокационно и до чего же узнаваемо, до мелочи, до детали. Описывая свои личные впечатления от пресловутой самоизоляции (слово года, между прочим), автор озвучивает и настроения всего населения, умудрившись при этом найти что-то смешное или трогательное. В чувстве юмора Печейкину вообще не откажешь, временами он превращается в черный юмор или же сарказм – так быстрее доходит до обывателя, изредка сбиваясь на непечатные выражения, но так и они лучше характеризуют все то, что мы видим изо дня в день, и удивительно органичны и к месту. Вообще говоря, рассказ – это наиболее адекватная форма литературного самовыражения для современных писателей. По крайней мере, больше шансов, что твое произведение дочитают до конца) А если серьезно, то это наиболее емкая и концентрированная форма донесения своих суждений до читающей братии. И автор смог сделать это изящно, свежо и в довольно своеобразной и очень увлекательной манере. Читается на одном дыхании (к слову, и книжечка небольшая по объему), а воспринимается по итогу как некий роман о жизни писателя N.: здесь и личные драмы, здесь и вопросы творчества, и встречи с коллегами, и посещение культурных мероприятий и много-много чего еще: оказывается, очень уж насыщенная событиями жизнь у современных писателей)

Бывает очень сложно отделить «лирического героя» от автора. В книгах, подобных этой – особенно сложно, потому что, хотя книга и выходила в серии «Loft. Современный роман», к роману это не имеет никакого отношения. Это зарисовки, миниатюры, анекдоты – как угодно назовите. С учётом того, что написаны они в самое что ни на есть ковидное время, – с совершенно чётким, узнаваемым временем действия. И допустим, это не автор – злой мальчик, а его герой. Если чего не поняла, как та женщина из Воронежа, которой в одной из зарисовок не дано понять, искренне приношу извинения автору.Однажды я решу сделать это своей профессией – доводить людей до слез и смеха. До смеха легче. До слез – дольше.Смешное есть. Много. Но скорее, знаете, такой смех сквозь слёзы. Нет, даже скорее сквозь истерику. Жизнь провинциала в Москве, нелюбимой, но почему-то совершенно необходимой.Москва возникла вчера. Или даже с утра. А может быть, час назад. У Москвы нет истории, есть только здесь и сейчас. И вечный ремонт. Но понимаешь это не в Москве. Внутри Москвы вообще ничего понять нельзя. Но стоит только отъехать – и понимаешь все. Тем более если приехал в Санкт-Петербург.Много ёмких, стилистически выверенных фраз. Например, такие:Теперь МЧС пишет часто, как пьяная бывшая. И все в духе: я тебя предупредила, если чё.Но вдруг здесь не так #бирюлёво, как кажется.И тут же – у интеллектуала, любителя классической музыки, возвышенного ценителя искусства – мат без особой необходимости. Режет глаз. Если честно, то вторая книга автора Валерий Печейкин – Стеклянный человек (сборник) показалась мне гораздо более зрелой, что ли. С другой стороны, если вы, к примеру любите Цыпкина, должно понравиться. Особенно подобными пассажами – отличными просто!идеальный способ представлять великие произведения. Особенно музыкальные. «Когда же я умру-то…» – Вольфганг Амадей Моцарт о «Реквиеме». «Ничего не слышу. Дерьмо, наверное», – Людвиг ван Бетховен о Девятой симфонии. «Потом допишу», – Франц Шуберт о «Неоконченной» симфонии.

Каждый год я говорю вам: «Голосуйте за меня.»Каждый год слышу в ответ: «Тебя нет в избирательном бюллетене.» Друзья, ну вы же не дети… Нет в бюллетене – так впишитеНу, по крайней мере, в одном месте вы можете отдать свой голос за автора, не прибегая к сомнительным манипуляциям с бюллетенями. Премия НОС открыла читательское голосование за книги своих номинантов с возможностью прочесть их безвозмездно (то есть даром). Налетай-торопись!Сборник малой прозы драматурга Валерия Печейкина, который в коротком списке, – это такие очень компактные рассказики, больше всего похожие на сетевые тексты: ударное начало, энергичная сердцевина на злобу дня, яркий финал, часто с панчлайном. Отменный литературный язык не исключает использования ненормативной лексики в эстетской манере новой русской интеллигенции. Идеальный формат для репостов и обсуждений. Думаю, не ошибусь, если предположу, что большая часть начинала жизнь фейсбучными постами.Мне пока не довелось читать пьес автора, курирующего, между прочим, в Гоголь-центре программу «Гоголь+» (про «смотреть на театре» не говорю, это наверно надо жить в москвах), думаю, что теперь непременно прочту, мне нравится, как он пишет. Ох нет, начала «Мою Москву» и это слишком сорокински, если вы понимаете, о чем я. Ну. то есть, я-то дочитаю, нас таким не напугаешь, но беременных и слабонервных просьба удалить от экрана. Однако теперь не о драматургии Печейкина, а о его «Злом мальчике.»В сборнике тринадцать разделов, символическое число, под каждым тематически объединено несколько рассказов. «Сложная фамилия» – воспоминания о ташкентском детстве драматурга. Ностальгические, забавные, саркастичные и милые, невзирая. «Кукуха поехала» – салют, самоизоляция, о том, как ощущает себя экстраверт, лишенный возможности непосредственного общения. «Неправильное кино» ожидаемо о российском кинематографе, точнее о том, что пытаются за него выдавать, но остановимся уж на том, что всякая нация достойна своего кинематографа.Вряд ли есть смысл каждый из разделов освещать подробно, куда проще прочесть и порадоваться. Потому что в целом это довольно позитивное чтение. Хотя трагичные ноты имеющий уши не раз и не два услышит. Печейкин открытый гей, а в условиях нашей дремучей патриархальности каминг аут требует немалого мужества. Нарочитый цинизм в этом случае не отталкивает, а воспринимается своего рода защитной оболочкой. Некоторые рассказы из раздела «Бедная Настя» эмоционально вовлекают на уровне, сопоставимом с «Мы умели верить» Ребекки Маккой, одной из лучших книг этого года.И несколько слов о заглавии. Знатоки русской классики непременно вспомнят одноименный чеховский рассказ, такая уж у Антона Палыча планида – вдохновлять современных авторов на литературный подвиг, в том числе названиями произведений (Акунин подарил нам свой вариант"Чайки", Веркин «Острова Сахалина», «Трех сестер» склоняли немерено). Теперь вот «Злой мальчик», история мелкого шантажиста, чей звездный час бесславно закончился, когда влюбленный молодой человек набрался-таки храбрости посвататься к его старшей сестре. Хотя, кажется, внутреннее наполнение этого эпизода ближе «Моей Москве»И потом оба они сознавались, что за всё время, пока были влюблены друг в друга, они ни разу не испытывали такого счастья, такого захватывающего блаженства, как в те минуты, когда драли злого мальчика за уши.