Валерий Мирошников
С этой минуты я – Человек! Серия «Сказки и фантастика». Выпуск 1.

Курортный роман

Устав от пятитысячелетней напряженной и плодотворной жизни пара зимбарцев с увлечением планировала свою смерть и небольшой посмертный отдых. Для жителей Зимбара (если что, это не планета, а по-другому устроенный мир, нечто вроде полости в пространстве) смерть не представляется чем-то ужасным. Они не забывают друзей и родственников, не теряют память о прошлом, а просто предстают в новом обличии, чтобы с новыми силами вернуться к захватывающей, полной открытий и свершений жизни. Словом, смерть для них – это что-то вроде ухода в отпуск на небольшой срок в 50—70 лет.

– Радость моя, может быть, нам на это время воплотиться где-нибудь в мало изученном мире, набраться новых впечатлений, посмотреть, как устроены другие цивилизации?

– Дикарями на курорте?

– Что-то типа того!

– Здорово! Мне нравится. Ну, ты и фантазер! Но не полное безделье, а с легкой необременительной деятельностью – разведка местности, исследование типажей и характеров аборигенов, изучение необычных традиций их общества.

– Конечно! Полное безделье чересчур утомительно.

– Давай!

– Вот смотри! Недавно открытый мир! Называется Земля.

– Это планета? Разве планеты могут быть обитаемы?

– Видимо, могут. На планете 7 миллиардов жителей, 200 странных образований, называемых государствами, которые берут с граждан эти… как же их? … налоги.

– А что дают взамен?

– Безопасность?

– А что это такое?

– Не знаю. Тут так написано.

– Действительно, диковинный мир. Тогда поехали?

– Поехали.

И они испустили дух.

К сожалению, сообщение между нормальными мирами и планетами еще не полностью отлажено и при перемещении произошел сбой. Путешественники должны были одновременно родиться (это такой способ путешествий) в небольшом городке, зажатом между лесистыми горами и чистым озером, но произошла накладка, за которую позже служба эксплуатации долго извинялась и оправдывалась. Один путешественник родился в теле девочки (что было для него непривычно, на Зимбаре у разумных существ нет разницы между полами), а другой – через 11 лет в теле мальчика совсем в другом городе на плоской как стол болотистой равнине. Кроме того, местные тела рождались совсем беспомощными – они не умели ходить, говорить, мыслить, ничего не помнили. Из всех признаков разумного существа у них имелась только улыбка, да и то появлялась не сразу.

Служба эксплуатации схватилась за головы – двое туристов по одиночке без памяти на дикой планете! Было от чего разволноваться! Сразу объявили поиск, но любые операции между мирами занимали годы.

Между тем путешественники росли и взрослели. Были они как обычные земные дети, но не покидало их ощущение, что они словно какие не такие. Девочка разговаривала с растениями и уверяла, что они ей отвечают. Родители считали её странной. А мальчик несколько раз спрашивал у земных родителей, не приемный ли он? Настолько ему все вокруг казалось непонятным. Например, мальчики между собой дрались, обзывались, отбирали разные вещи у тех, кто послабей или помладше, не хотели учиться, хотя это было самое интересное – учеба и книги. Они столько нового рассказывали о мире. Учебники он прочитывал сразу как их выдавали в начале учебного года.

Женщина между тем достигла брачного возраста, оглянулась вокруг и поняла, что нет рядом того, с кем бы она хотела провести не то, что всю жизнь, а хотя бы с десяток лет. Хотя было у нее какое-то не то воспоминание, не то мечта, что где-то её должен ждать… кто-то. Она даже не была уверена, что это мужчина. А между прочим наши путешественники даже встретились, когда родители привезли мальчика отдыхать на горное озеро. Но мальчик было 8 лет и все его мысли были о мороженом, а мысли девушки были о Пушкине – и это совсем не шутка. Она увлекалась стихами, даже сама писала песни и получила приз на каком-то фестивале.

Но жизнь шла, надо было её как-то жить, найти в чем-то смысл. И ей захотелось узнать, как появляются и растут человеческие дети, как становятся человеками, какими можно сделать человеков. Она вышла замуж, родила четверых детей и с увлечением их растила, учила каким-то новым замысловатым играм, учила читать книги и смотреть на небо. Нет, она не искала там среди звезд свой родной мир, но зрелище было величественное.

Как-то муж отпустил её на море – первый раз за двенадцать лет отдохнуть и поплескаться в волнах. Тут-то все и произошло. Женщина встретила на берегу красивого русоволосого парня в джинсовке, но с военной выправкой и что-то всколыхнулось в её сердце. Пропустим всю романтику, но проговорили они до зари, удивляясь, как много может быть общего у людей, в общем-то, даже разных поколений.

– Есть такое понятие «суженые», – сказала женщина, когда край солнца показался над горизонтом. – Как ты думаешь, можем мы быть суженными?

– Думаю, что нет, – ответил юноша. – «Суженые» – это что-то такое земное. Я не чувствую, что я дома на этой планете. Мне неинтересно делать карьеру, зарабатывать деньги, соблазнять девушек.

– А что тебе интересно? – немного обиделась женщина.

– Интересно наблюдать за миром, собирать информацию. Только не знаю, кому я должен её передать.

– У меня тоже бывает такое ощущение, что я не отсюда.

– А еще мне интересна ты!

Женщина еще сердилась, но её курортный сезон истекал, завтра она должна была уезжать и было не до обид.

– Но как назвать этот интерес? Друзья, родственные души?

– Я просто знаю, что у нас один путь, – наморщил лоб в раздумьях юноша.

– Спутники! – подвела итог женщина.

В это время она услышала голос:

– Вы – зимбарцы!

– Кто это сказал? – оглянулась женщина. – Ты это слышал?

– Слышал! – ответил юноша. – Хотя мне показалось, что голос был внутри меня.

– И что он сказал?

– «Вы – зимбарцы!»

– Точно! – вспомнила женщина. – Мы с Зимбара. Только это не планета…

– Это полость в пространстве! – подхватил юноша.

– Вот мы и встретились!

– Мы можем забрать вас отсюда прямо сейчас! – сказал голос внутри них.

– Предлагаете умереть? – спросила женщина. – Но я не могу. У меня дети. Еще даже школу не закончили.

– Я бы мог. У меня нет ни детей, ни жилья, ни работы, – ответил юноша голосу и добавил для женщины. – Но я не хочу оставлять тебя одну в этом чудовищном мире.

– Спасибо! Но кем ты будешь для меня?

– Другом, земляком, помощником. Спутником!

– Если вы остаетесь, – напомнил о себе голос службы эксплуатации, – то для вас будет задание.

– Какое?

– Все то же, какое вы сами выбрали, отправляясь на Землю. Изучить этот мир, его обитателей и их цивилизацию. Предложить землянам, как можно обустроить планету лучше с учетом наших знаний. Но вам надо помнить, что на Земле сейчас присутствуют представители многих цивилизаций. Земля – это место встречи.

– Базар-вокзал! – сказал юноша.

– Вавилон – вот что такое Земля! – сказала женщина.

– Представители разных цивилизаций будут предлагать землянам свои проекты. Не то, чтобы они будут светиться и подавать бумаги в правительства государств Земли или в ООН. Они предлагают свои идеи через книги, кино, компьютерные игры и просто игры. Каждый стремится, чтобы земля больше склонилась в его сторону. В этом случае именно их проект будет реализовываться успешней.

– Какие уже есть проекты? – поинтересовался юноша.

– Криптон предлагает путь приключений и сверхвозможностей. Корусанд – дисциплину и служение.

– А библейский проект чей?

– Венерианский. Но не планеты Венера, а полости, с нею связанной.

– Ислам?

– Лунный. Обратная сторона Луны – это не сторона планетоида и даже не пустоты под его поверхностью. Это полость в пространстве, как и Зимбар.

– А что предложим землянам мы? – спросил юноша женщину.

– Сказку! – улыбнулась женщина. – Зимбар – это тот мир, откуда людям приходят сказки и сны. Там есть волшебство высоких технологий, но главное вовсе не это. Главное – душевное приятие друг друга разумными существами.

– То, что порой люди называют рай! – подхватил юноша.

– Или Царствие божие! – добавил голос.

– Или коммунизм. Мечта. Лучший мир. Вот это мы и понесем людям.

– Только, – задумался юноша. – Мало создать сказку. Надо, чтобы она стала известна людям. Нужны книги, фильмы, праздники, сувениры. На все это нужны средства. А я не скажу, что финансово очень успешен. Как-то не видел смысла копить – все равно с собой в лучший мир не унесешь.

– Средства найдутся, – ответил голос службы эксплуатации. – Гранты есть не только на Земле. Будет вам космический грант. Причем не только деньгами, но и нужными связями, вдохновением и удачей.

– Тогда справимся, – заверил юноша.

– А если миссия будет успешной, то… – голос сделал паузу, словно не решаясь сказать. – То Центр будет заинтересован, чтобы продлились ваши дни на Земле. Не 70—80 лет, а хотя бы 300.

Женщина взяла юношу за руку:

– Вместе мы справимся…

С этой минуты я – Человек!

I

Генеральный директор «СофтАвиаХим» Юрий Золотов сказал секретарше ни с кем не связывать и никого не пускать. Ему надо было побыть одному. Нет, у него не было проблем с бизнесом, предприятие работало как часы, приносило прибыль акционерам, он исправно платил налоги и зарплату рабочим, и даже что-то оставалось на развитие. Дело было не в предприятии.

И дело было не личной жизни. Развод с женой он уже пережил, с детьми поддерживал хорошие отношения. Старший в этом году поступал в медицинский, младшая с увлечением занималась балетом. От одиночества он не страдал – и не потому, что пользовался, как и в молодости, успехом у женщин, а потому, что вдруг стал ценить уединение, возможность уйти в себя, сосредоточиться на своих мыслях и ощущениях.

Но что-то неясное бродило в душе. Чего-то хотелось непривычного и неведомого. «Так, наверно, женщинам в положении хочется чего-то непонятного, за чем они гонят мужей в два часа ночи неизвестно куда», – усмехнулся Золотов. Но аналогия была точной. Это была именно беременность – беременность чем-то новым. Он знал это чувство. Оно не раз приходило перед новым проектом – он вынашивал его в себе, вбирая извне новые мысли и подходы – из книг, телепередач, разговоров с коллегами, из сказок, которые сам же рассказывал детям перед сном, из детских изречений по жизненным поводам. Все шло в дело.

Да, это было оно – предвкушение нового. И все же оно было не таким как в прошлом, а больше и глубже, проникало куда-то в самую потаенную суть. «Двойня будет, – улыбнулся Юрий, продлевая аналогию. – Или даже не двойня. А что?»

Ранее в таких случаях он отпускал свои мысли, разрешал им бежать, как реке, по собственному своевольному маршруту. Он мог потащиться за этой мыслью к Белому морю или к Черным пескам – как в переводе с тюркского звучало название пустыни Каракум. И теперь он смотрел с 12 этажа своего офиса на Город, который жил своей жизнью, дымил трубами, шелестел шинами, звучал голосами женщин и птиц и не знал, что вот сейчас, скоро – придет новое.

«Так же Маугли что-то томило перед его уходом из джунглей к людям», – подумал Золотов.

Он вспомнил мультфильм своего детства – «Маугли». Не придурковатую «Книгу джунглей» от Диснея, а старую советскую экранизацию Романа Давыдова с завораживающей музыкой Софьи Губайдуллиной, с удивительной пластикой пантеры Багиры, мудрым Каа и силой заветного слова. Из длинной и немного нудной книги Киплинга мультипликаторы сделали ярчайшую историю, которую дети помнили наизусть – каждый кадр, каждое слово, каждый сюжетный поворот. Вот и сейчас он представлял себе мультфильм во всех деталях. Но уже мог его воспринять с высоты жизненного опыта – и это были новые впечатления, от которых он насторожился: «Вот оно?».

Его удивило, с какой настойчивостью тигр Шер-Хан стремился убить человека, что казалось неприемлемым всем остальным животным в джунглях. Все остальные с удовольствием служили Маугли и радовались его дружбе, но не Шер-Хан. Уничтожение человека стало целью его жизни.

– Юрий Николаевич, вы просили никого не пускать! – появилась секретарша, светловолосая девушка лет 25.

– Вы хотели мне об этом напомнить? – поднял бровь отвлеченный от дум гендиректор.

– К вам ломится Вихорев, и, мне кажется, он не в себе!

Золотов поморщился, так ему не хотелось отвлекаться от мыслей даже на друга. Но дружба – это святое, ради дружбы он всегда откладывал любые дела и ни разу об этом не пожалел.

– Зови! – кивнул он.

Вихорев ворвался в кабинет, на ходу протягивая руку, а другой прижимая под мышкой желтую книгу.

«Не может быть!» – подумал Золотов.

– Привет, Юра!

– Привет, Олег!

Это в самом деле была знакомая книга «Маугли» издательства «Детская литература» с неповторимыми иллюстрациями Василия Ватагина.

Вихорев начал без предисловий, как умел только он:

– Ты понимаешь, что он хромой!

– Кто? – удивился Золотов.

– Шер-Хан, Хромой тигр!

– И что? – Золотов все еще не пришел в себя от совпадений.

– У Киплинга он был хромым от рождения, но в советском мультфильме он обжег лапу, прыгнув в костер. Он охромел от огня. Это так, на будущее.

– Продолжай!

– А кто еще у нас хромой и при этом охотится за человеком? – торжествующе произнес Вихорев.

– Враг рода Человеческого! – догадался Юрий.

– Вот-вот! И Сатана, и Шайтан в исламе – хромые, «Хромой бес» у Лесажа и Мефистофель у Гете, у булгаковского Воланда болит колено. В русских сказках дьявол часто является под именем Анчутки Беспятого (с отшибленной пяткой). Наконец, в поговорке «сам черт ногу сломит».

– Так вот в чем причина одержимости Шер-Хана уничтожением человека! – воскликнул Юрий.

– В книге люди деревни считают Шер-Хана реинкарнацией злого ростовщика, пострадавшего в бунте. Объединяя все это, мы видим осатаневшую, замкнутую в секту, финансовую элиту, претендующую на власть над всем миром, то есть над всеми джунглями.

– И опасающуюся конкуренции только со стороны человека.

– Тогда, наверно, и другие персонажи Киплинга имеют философское, символическое значение, – продолжал Вихорев. – Волки – это…

– Свободный народ! – взял инициативу Золотов. – Предприниматели, инициативные люди, способные к самоорганизации, хозяева жизни. Акела и Совет стаи – государство.

– Ладно! А бандерлоги?

– У них нет закона и вожака, они не способны к самоорганизации. Это толпа или «народ бессмысленный» у Пушкина.

– Балу – учитель закона, – продолжил Вихорев.

– Это наука, интеллектуалы, властители дум.

– Питон Каа?

– Гипнотизер бандерлогов, бессмысленной толпы – идеологическая власть или церковь.

– Он еще и стратег, он создает стратегию победы над рыжими собаками, – напомнил Вихорев. – И да, стратегическое планирование на много лет вперед – удел религиозных структур.

Появилась секретарша:

– Юрий Николаевич, вам что-нибудь надо? Может, чаю?

– Принеси два чаю! Нет, три!

– Для кого третий?

– Для тебя! Посидишь с нами, Оксана? Тебе будет интересно.

– Хорошо.

Когда все расположились в креслах, прихлебывая чай, Вихорев кратко ввел Оксану в курс дела.

– Ты ведь смотрела «Маугли»?

– Я выросла в другое время, когда был моден «Король Лев». Но «Маугли» знаю.

– Этого достаточно! – кивнул Золотов.

– А зачем вы об этом думаете в разгар рабочего дня? – не удержалась от вопроса девушка.

– Так надо! Это свободная охота.

– Продолжим, – сказал Вихорев. – Кто у нас Багира? Гибкая отважная охотница, защитница человека, которая не боится даже Шер-Хана. Но которая томилась в клетке у людей.

– Может, это какой-то конкурент Шер-Хана? – предположила Оксана. – Такой же замкнутый клан, манипулирующий стаей – в частности, в эпизоде выкупа жизни Маугли Багира явно перебежала дорогу хромому тигру.

– Конкурент, который проиграл в конкуренции или не дорос, но ожидает, что человек покарает его обидчика. Спецслужбы?

– Может, быть!

– А вы думаете, что Киплинг сознательно вот так назначил? – спросила девушка.

– Киплинг – поэт. Поэтов ведет вдохновение, и они часто не могут объяснить, что же именно они сказали, – ответил Золотов. – Но тот, кто вдохновляет – знает, что говорит.

– Шакал Табаки, который всем нашептывал нужные Шер-Хану мысли? – продолжил перечисление Вихорев.

– Прислужники секты финансистов-сатанистов, – ответил Золотов. – Масонско-орденские структуры.

– И, наконец, человек, лягушонок, Маугли. Кто это? За что его так ненавидит Шер-Хан и сатанисты.

Все задумались. За окном темнело.

– Юрий Николаевич, я к вам! Открыто было! – В кабинет вошел Батенчук, профсоюзный лидер комбината. – Я, собственно, по поводу подшефной школы.

– Я вас с удовольствием выслушаю, Иван Иванович! – поднялся ему навстречу Золотов. – Но, может, завтра? У нас тут целое расследование происходит.

– По какому поводу?

– По поводу Маугли. Хотите присоединиться?

– Присоединюсь, конечно! Но почему вас это заинтересовало?

– Знаете… понесло. Может, к чему толковому вынесет? – ответил Золотов.

Теперь Оксану попросили изложить накопленный материал. Батенчук почесал затылок:

– Ну, вы даете! И что дальше?

– Дальше человек. Кто такой человек?

Батенчук тяжело вздохнул:

– Все обитатели джунглей подчиняются Закону, то есть действуют по алгоритму.

– Кроме Шер-Хана! Он нарушает Закон, – быстро сказала Оксана.

– Шер-Хан нарушает Закон, – согласился Иван Иванович. – Но Маугли устанавливает Законы, – он процитировал. – «Акела промахнулся из-за Шер-Хана, и вы его не убьете. Он будет вожаком стаи. Это говорю я, Маугли, Человек». То есть он устанавливает Закон по праву Человека. Свобода Человека выше Закона.

– А почему свобода Человека выше Закона? – спросил Вихорев.

– Давайте, я отвечу, – вступил Золотов. – Каковы атрибуты Маугли? Кинжал «Железный зуб» и огонь, он же Красный цветок. Я следую за мультфильмом, он символичней. Кинжал, вообще клинок – это символ различения, он разделяет целое на «то» и «это».

– Согласно Корану, различение – от Бога, – вставил Вихорев.

– Вот! То есть свойство человека – получать знание, получать руководство непосредственно от Бога. А почему это происходит? Потому, что Красный цветок – это…

– Любовь! – воскликнула девушка.

– Именно! – продолжил Золотов. – Кроме Маугли из персонажей истории только Шер-Хан соприкасался с огнем Любви, но он был не готов принять его и остался покалеченным. Поэтому он ненавидит Человека, который способен любить. Любовь, которую приносит Человек – означает смерть Шер-хана и его прототипов-сатанистов. Именно человек – наместник Бога на Земле.

– Есть одна песенка, которая рассказывает, что такое человек, – вспомнил Иван Иванович. – Кстати, она современница мультфильма «Маугли». Видно, тогда это был насущный вопрос. – Он надиктовал поиску в телефоне. – Точка, точка, запятая, текст песни. – А потом включил звук.

 
Точка, точка, запятая.
Вышла рожица кривая.
Ручки, ножки, огуречик —
Получился человечек.
 
 
Что увидят эти точки,
Что построят эти ручки,
Далеко ли эти ножки уведут его?
Как он будет жить на свете?
Мы за это не в ответе,
Мы его нарисовали – только и всего.
 

– Эта позиция недочеловеческая! – пояснил Батенчук и процитировал. – «Каждый сам за себя – вот Закон джунглей».

 
Что вы, что вы, это важно —
Чтобы вырос он отважным,
Чтобы мог найти дорогу, рассчитать разбег.
Это трудно, это сложно,
Но иначе невозможно:
Только так из человечка выйдет человек.
 

– Вот какая ставилась задача – сотворение Человека! – сказал Иван Иванович и обернулся к Золотову. – И вот какую задачу нам надо ставить в подшефной школе.

– А дальше что? – Оксана указала на телефон. – Я не слышала этой песни!

 
Впрочем, знают даже дети,
Как прожить на белом свете.
Легче этого вопроса нету ничего.
Просто надо быть правдивым,
Благородным, справедливым,
Умным, честным, сильным, добрым – только и всего!
 

– Только и всего! – улыбнулся Вихорев.

– Это тоже в песне обсуждается! – поднял палец Батенчук.

 
Как всё просто удаётся
На словах и на бумаге.
Как легко на гладкой карте стрелку начертить.
А потом идти придётся
через горы и овраги.
Так что прежде, человечек, выучись ходить.
 

– Отражает тематику! – признал Вихорев. – Только надо добавить различение от Бога.

– А так хочется стать Человеком! – вздохнула Оксана. – Только как это сделать?

– Вот вопрос так вопрос! – почесал затылок Иван Иванович.

Повисла пауза.

– Я не знаю всего пути к Человечности, – заговорил, наконец, Золотов. – Но я знаю, с чего начать.

– С чего? – заинтересованно повернулась к нему Оксана.

– С объявления себя Человеком.

– Но как объявить, если мы еще не Человеки? – засомневался Вихорев.

– Как венчают на царство? Не был человек царем – повенчали и стал, никуда не денется.

– Ну, не знаю… – задумался Вихорев.

– Надо попробовать! – сказал Иван Иванович.

– Давайте, я и попробую! – решился Золотов.

Все замерли в ожидании.

– С этой минуты я – Человек! – провозгласил он.

Получилось отчетливо, торжественно, но без наигранности – просто и искренне.