Валерий Михайлович Маслов
Медведь с лабаза. Записки сахалинского таёжника. Одиннадцатая книга
– Ну ты бы взял, да развеял этот миф.
– Зачем? Мне с этого нечего не выгорит, а вот проблемы могут быть. Рафик непосредственно мой начальник. Я ещё года не проработал, а стою на блатном посту, сам знаешь какая у меня работа.
– Да, работка не бей лежачего.
– Вот-вот, поругаюсь с Рафиком, он меня с этого поста снимет и бросит на главные ворота. А там надо сутки крутиться. За сутки, тысячи машин заходит и выходит. Кстати он с этого сезона будет, на Симау охотится.
– Где?! – парниша чуть с лабаза не упал от этой новости. – А как он туда влез?
– Ну он ведь супер охотник! – Николай засмеялся. – Ему все пути открыты!
– Супер трепло! Да, одного супера с Симау убрали, другого супера поставили.
– Это супер покруче будет. Тот хоть что-то ловил. Рафик кроме енотов на устье нечего больше не поймает, вот посмотришь, он не может соболей ловить.
– Да мне по барабану, что он там поймает, что соболей он ловить не может это факт на лицо. Ходок он только налегке и на короткие дистанции, ориентировки не какой. В том году вон перегрузили его. И куда ушёл?
– Если бы не тот приметный камень, может, и до перевала бы дошёл!
Товарищи окажутся, правы на счёт супер охотника Рафика. Они посмотрели, послушали, им стало ясно и понятно, что Рафик охотник теоретик. Но на работе, на одном из самых крупных предприятий города Рафик так и будет считаться супер охотником. Он каждый промысловый сезон на ноябрь месяц берёт отпуск. На Симау Рафик охотится, не будет. Он будет на диване отращивать бороду, мол, только что из тайги.
После отпуска на работу с бородой, что бы все видели, из леса вышел. Будет пересказывать рассказы, про охоту услышанные за время его работы егерём. На диване Рафик проохотиться два сезона, потом Симау у него заберут, точней выкинут супера с Симау. Мужику почти пятьдесят лет, голова седая, играет в охотника, взаправду играет. Такие великовозрастные игроки опасны для общества. Ведь не в машинки, не в куколки играет, он имеет на руках серьёзное огнестрельное оружие.
Медвежатники лабазники залезли в спальники, пожелали друг другу спокойной ночи и так хорошо поспали! Ещё бы, на свежем воздухе, на верху, слегка покачивает, если аккуратно переворачиваться на другой бок.
Первым проснулся Тимоха, уже рассвело, шесть часов утра. – Так, хорошо поспали! Эй, промысловик, подъём ядрена вошь! – во всё горло гаркнул парниша.
– Ты, придурок! Что ты орёшь? А вдруг сейчас медведь к лабазу шёл?
– Ага, полз, подкрадывался! Опять я виноват.
– А кто? Куришь постоянно, кричишь на весь лес.
– А ты храпишь на весь лес, лабаз ходуном ходит. Поехали, жрать охота, надо термосок с собой брать. У нас ведь работа на свежем воздухе.
– Да тебя убить легче, чем прокормить.
– Мне это многие говорят.
– А я, наверное, это приведу в жизнь! Ещё раз на лабазе закуришь, и больше ни кто тебе нечего не скажет.
Забрали вещи, спустились на землю. Проверили бочку, косолапый не приходил, вот гадина лохматая!
***
День провели в мелких работах по хозяйству, Николай работал, товарищ на подхвате. Он мог бы сиднем сидеть, но при этом деяние время очень медленно тянется, куришь много. Надоедает сиднем сидеть, ночью опять придется сиднем сидеть, мишку караулить. Точней лёжам лежать, а ещё точней, спать! В карауле всё спят; сторожа, охранники, пожарники, воины. Так на Руси положено, скажем обычай!
Ближе к вечеру, медвежатники собрались на другой лабаз, на дальний.
– Коля, ты на лабазах жить собрался? – спросила Валентина.
– Почему собрался? Я уже живу! – Николай смеется. – Пока не возьмём медведя, в постели меня не увидишь!
– Ой испугал. Просто перед знакомыми стыдно, спрашивают, где муж, я говорю на лабазе. А что он там делает? Я говорю, спит, ведь ты сказал не заикаться о медведе.
– Да и о лабазе не надо заикаться.
– А что я скажу? Мужа из дома выгнала.
– Говори что избу строю.
– Пятиэтажную, я уже три года говорила, что ты избу строишь! Нормальные мужики за три года такие дачи отгрохивают, а он всё избу построить не может.
Николай не стал слушать продолжение, повернул ключ зажигания, завёл машину. Поехали на речку Колку, сначала прокрались по объездным дорогам. Окольными путями обошли пост ГАИ, на Пятом километре выскочили на трассу.
Совсем недавно был хороший объезд с восточной стороны. Но только для коротко базовых автомобилей. На грунтовке бугор за два метра высотой. С южной стороны подогнали экскаватор, под бугром выкопали яму. Обычно грунтовые дороги на полях перекапывают совхозы, мода вынужденная. Борьба за сохранность урожая, борьба начинается в первых числах августа!
В этом случае канава, непосредственная работа гаишников. Власть беспокоится за безопасность движения или трясутся над каждой копейкой? Через бугор мало машин проходило, только с короткой базой. Смысл гнать экскаватор? Есть смысл, экскаватор пригнали за счёт уплаты штрафа. Гаишники не со своего кармана рассчитывались. С тех машин, которые пользовались объездом, большая часть денежки пойдёт в личный карман работников ГИБДД. Гаишникам не разрешают перекапывать дорогу на местную свалку, они бы перекопали с удовольствием, весь поток автотранспорта пошёл бы через пост. И на плевать работникам ГИБДД, что будет полная деревня мусора.
Судзуки оставили на прежнем месте, машина уже привыкла здесь стоять. Потом почти сорок минут маршировали в быстром темпе. На Пятом километре лучше, приехал, три минуты ходу и ты на лабазе. Здесь топать четыре километра. Первым делом подошли к бочки, но с оглядкой, все во внимание.
– Был, да Тимоха?
– Да хрен его знает, что-то непонятно, может вороны? Я хорошо помню, что на землю не просыпали не одного куска.
– Ну вы же полную бочку затаривали?
– А про копчённую селедку забыл? Так что тридцать литров можно смело минусовать.
– А здесь пол бочки.
– Ну значит был! Тот, с двумя пулями в башке. А может, рыба осела, а?
– А почему ты решил, что именно он. Этот медведь сюда дорогу забыл.
– Сам ты медведь, медвежонок. Да потому что мало рыбы сожрал.
– Да, лесоповал вы здесь конкретный устроили. Мне кажется, медведь вообще сюда может не придти.
– Перекрестись если, кажется, и лесоповал мы устроили по твоему заказу, лишнего нечего не убирали. Кончай Коля дурковать. Тебе не надоело в дурачка охотника играть? Сейчас залезем на лабаз, опять про курево запоёшь.
– Что-то я тебе не понял!
– Медведь рядом с людьми живет, и зверь плюёт на всю жизнедеятельность человека. Ясно? Не испугаешь его двумя сваленными ольхушками.
– Ты мне другое объясни. Когда это я в дурачка охотника играл.
– Когда? Да не так-то и давно, на полях птицефабрики Первомайской ходил в белом защитном костюме и капканы на лис с помощью деревянной лопатки ставил. Чтоб запаха не было и что бы лисы хитрого охотника не увидели. Умора. Лисица сидит в полсотни метрах от трассы и машины рассматривает, а он в защитном костюме. Да и сейчас ты играешь.
– Не понял, а где ты мог Васька увидеть?
– Он об этом давно рассказывал.
– Я тогда Тимоха молодой был и кстати птицефабрика только строилась.
– Да, время идёт. Птицефабрику построили и уже давно уничтожили, а Коля, каким был таким и остался. Крепкий у тебя ум, нечего его не берёт!
– Ты сейчас умник договоришься, и в твоём уме возникнут две сквозные дырки! Пошли на лабаз.
Залезли наверх, расположились на лабазе как в гостинице. Николай на боевом посту, со стороны ручья. Тимоха со стороны ельника, позиция стороннего наблюдателя.
– Матрасы надо, жестковато, спальник тонкий.
– Больше тебе нечего не надо. То на куртках лежали, а теперь ему матрасы подавай.
– Медведь Тимоха нужен по зарез. Здесь уже дело чести.
– Мне по барабану, я не охотник и не хлестался медведя застрелить. А пристрелить медвежонка это, кстати стыдно и честь твоя наоборот упадёт.
– Тимоха, ты дурак или больной? Когда гостям выставишь долгожданное варенное мясо там не видно какой медведь был. И кстати любитель детей, я маленьких медвежат не убивал. А вот ты арматурой, изощренно убил медвежонка. Так что уткнись на эту тему, правильный нашёлся.
– Слушай ты, кто меня подбил на того медвежонка, а? Это первое, второе, я пьяный был. А третье, зверёк на меня набросился, брюки порвал и обе ноги здорово расхирачил своими маленькими коготочками, ну и последние, это четвёртое будет, я молод был.
– У тебя своя голова на плечах должна быть, я его подбил, вот жук! – Николай рассмеялся.
– Тиши ты, ржёшь что конь. То храпит то ржёт и ещё хочет медведя взять.
– Да я Тимоха как вспомню и не могу успокоиться, сразу по смеху пребывает. Поехал в гаражи проверить, что с пьяным корешком случилось. А из гаражей медвежий рёв, куча матов и собачий лай. Ну думаю нет, надо линять отсюда. Так что Тимоха не упрекай и не стыди меня, будим стрелять по любимому, кто к бочке подойдёт.
– Это ты детоубийца, не стыди меня. Да у тебе совести не осталось.
– А у тебя её не когда не было, но под правильного, под совестливого, под честного ты классно маскируешься. Молодец!
– Я не маскируюсь, я такой есть, ты забыл упомянуть о моей скромности. Тебя Коля лесной бог накажет за убийство детей.
– А почему тебя не наказал, а?
– Тиши ты. Как же не наказал? Расплатился я с полна.
– Ты расплатился за расстрелянную машину и за раненых людей. Это ведь надо так нажраться, медведя с Тойотой спутать! – Николай снова, в который раз громко рассмеялся.
Тимоха закурил и повернулся к ельнику, он не любит когда ему напоминают именно вот это. Ему становится стыдно. Он не испытывает и не испытывал угрызений совести, что ранил двух не в чём не повинных людей, нет, нет. Ему стыдно, что не за что дурак получил срок.
– Тимоха, эй на барже! Зубную пасту то мы не взяли.
– Не мы, а ты, у меня нету ружья.
– Да какая разница, ты, мы? Что делать будим?
– Снимать штаны и бегать, спать будим. Ночью медведь не придёт, на рассвете появится.
– Так, теперь я понял, ты специально про зубную пасту мне не напомнил. Ты, специалист медвежатник. Все берут медведей с лабаза по ночам, а у Тимохи ночью медведь спит.
– Кто все? Я знаю одного Соколовского медвежатника, не единожды мясо кушал добытого им косолапого, я тебе про него совсем недавно говорил. Так он постоянно по утру косолапых брал. Лейкопластырь наклей на мушку, да на прицельную планку. А лучше на глаза наклей!
– Я тебя сейчас на рот лейкопластырь наклею, что бы ни курил на лабазе. А у тебя он есть, лейкопластырь этот?
– У меня всё есть, – Тимоха вытащил аптечку и дал товарищу лейкопластырь.
– Всё есть, кроме совести, тунеядиц!
– Ну-ка давай лейкопластырь обратно! Работяга нашелся.
– Ручонки убрал, а то сейчас обломаю. Как клеить?
– Молча, как хочешь, так и клей. Отвали от меня.
– Сюда бы ножницы.
– А вот ножницы ты уже хрен получишь. Лодырь, косящий под трудоголика.
– Так, вспомнил у Тимохи и ножницы в аптечки есть. Сам отдашь или как?
– Да на, на клей, – вытащил маникюрные ножницы. – Когда коту делать нефик, он яйца себе лижет.
– Ты договоришься. Вот возьмём медведя, я тебе потом всё припомню.
– Значить не возьмём.
***
Николай приклеил тонкую полоску лейкопластыря на прицельную планку и точку на мушку. Что бы можно было в темноте приблизительно сопоставить планку с мушкой. ПРИБЛИЗИТЕЛЬНО! Это уже о многом говорит. Когда прицеливаешься приблизительно, то и результат приблизительный, как правило, нулевой, бывают исключения, но это редкость. Стреляет в кромешной темноте на шум и всаживает пулю в глаз или под ухо косолапому. А потом на десять лет разговоров, вот я какой стрелок и медведи на лабаз ходят только ночью. Медведь идёт на приманку по темноте в том случае, когда на эту же приманку ходит более сильный конкурент, оба зверя уже встречались.
Сумерки сгущаются, бочка начинает сливаться с деревом к которому примотана тросом.
– Давай-ка Коля червячка заморим.
– Может, солитера заморим? Так у тебя он не морится, его травить надо, дустом. Худой, а жрёшь за себя, и за двух парней. Обожди немного, чую должен вот-вот появится.
– Нет, только завтра поутру. На сон грядущий перекусим и баиньки.
Полностью стемнело, луны не видно, темень кромешная. Николай опробовал аккумуляторный Южно Корейский фонарь. Хорошо бьет, бочка в луче прожектора как днём при солнышке. В России нет таких фонариков, да нечего путного в России нет. Сначала развились, потом перестроились, читаем, завились и начали снова развиваться, но в другом направление, в капиталистическом. Пока что добились успехов только в сильной социальной расслойки оставшегося населения свободного и нерушимого, которого, казалось бы, навеки сплотила великая Русь.
В том то и дело, что Русь великая, было и похуже. Дороги в стране хреновые, так что есть надежда, что и на нашей улице перевернется грузовик с колбасой! Сегодня ты лежишь на лабазе, а завтра станешь депутатом. И будешь спать не на лабазе, а в думском кресле!
– Тимоха, кажется, медведь пришел, – шепотом сказал Николай.
– Перекрестись значит, тебе последние время много чего кажется, – так же шепотом, но гораздо громче ответил Тимоха.
– Я шум посторонний у бочки услышал.
– Акустик что ли? Ручей под ухом грохочет, он шум услышал. Давай спать.
– Я тебе сейчас посплю! Свети, давай, спать захотел, на том свете выспишься.
Парниша прислушался к звукам ночного леса. Нечего не слышно кроме бурчанья речки и весёлой песенки ручейка. Николай с ружьём наизготовку стал на колени к краю лабаза. Тимоха с фонариком пристроился сзади ведущего охотника.
– Смотри не промахнись! – что змея прошипел Николай.
– Ты сам смотри не промахнись, у этого прожектора отражатель мощный, луч широкий, так что за меня не беспокойся. А если промахнусь, то я успею звездануть тебя фонариком по башке! Он тяжёлый, так что срыва не будет!
– Тимоха, кончай шутить. Готов? На счёт три включай.
– Можёт тогда давай обратный отсчёт! – парнише весело стало.
– Ты, придурок, что ты орёшь? Тимоха, ты заколебал, надо знать время и место где шутить.
– Ты это на своем носу заруби, а мой не трогай. Ясно!? Твои шутки при посторонних слишком далековато заходят.
– Да б…! – старший товарищ выдал матерную тираду. – Короче считаю. Один. Два. Три!
Тимоха щелкнул тумблером. Верхом на бочке, мордой к лабазу сидит старый знакомый, который с двумя пулями в голове. Медвежонок на секунду опешил от яркого света. Николай нажал на курки, громыхнуло добре! Медвежонка с бочки сдуло. Но как-то не так, как нужно, спрыгнул зверёк с бочки. Надо было, что бы в прямом смысле слова, сдуло, снесло с бочки.
– Ты Коля звук металла уловил?
– Ну, кажется, я ниже взял и в бочку всадил.
Тимоха с фонариком спустился вниз, полазил вокруг бочки, крови не видно, её нет. Промахнулся, сразу это почувствовал. Вернулся на лабаз. Сели ужинать или вечерять, а может ночерять, время двенадцатый час. Литровый термос крепкого чая, гора бутербродов.
– Ничего я Тимоха не понимаю. Точней не понимаю тех людей, ведь не возможно ночью нормально стрелять.
– Коля, ночью берут с лабаза медведей те, которые ни разу не стреляли в темноте. Люди наподобие Рафика и второго супер охотника, по ночнику медведей бьют как белок, строго в левый глаз.
– Но ведь этот то медведь ночью пришел.
– Какая ночь? Двенадцатый час всего. Как стемнело, так он и пришёл.
– Да, он давно крутился здесь, я еще посветлу слышал посторонние шумы, он время выжидал.
– Разумеется, ему одного раза хватило. Посветлу по башке здорово получил!
Охотники рассмеялись от души. Что за народ? Такое горе, промах, а они смеются.
– Медвежонок, наверное, подумал, что его большой медведь по башке ударил!
– А ведь и в первый раз он к бочки не сразу подошел, все по сторонам оглядывался.
– Завтра утром надо сначала посмотреть, как медведь рыбу с бочки вытаскивает, а потом его за это убить.
– Мне тоже интересно как он умудряется. Ты Тимоха говоришь с такой уверенностью, как будто медведь тебе сказал, что завтра утром, что бы, не случилось, а он будет здесь.
– А иначе и быть недолжно. Не мог этот щенок столько рыбы за короткое время сожрать. Логично?
– Логично! Но не понятно. То ты не можешь определить был ли медведь у бочки за эти два дня. А теперь заявляешь, что рыбы много ушло. Ты давай-ка определяйся.
– Коля, утром придёт тот медведь, которого мы видели в первый раз. Я говорю про тухлую селёдку, которую в прошлый раз затаривали.
– Которому ты чуть было кых не сделал! Было бы хорошо, он большой.
– Да, было бы тогда ружьё, точно было бы хорошо! Устроили бы олимпиаду.
– Ну что, давай спать. Ты меня обнадёжил, ну если утром медведь не придёт, даже не знаю, что я с тобой сделаю.
– Молчи, мазила! Стрелок Ворошиловский. Народ по ночнику в глаз медведей бьёт, а ты только в бочку смог попасть! Нет, был бы медведь нормальный, я имею в виду размерами со среднестатистического медведя, ты бы попал, может быть! Но зверь бы всё равно ушёл, стрелять приблизительно, это не охота.
– Возможно, и ушёл бы, тогда бы мы расстроились ещё больше.
– Лично я не расстроился, а наоборот обрадовался. Пусть этот щенок живёт, растёт большим, толстым и вкусным.
***
Под веселую песню ручейка спалось хорошо. Парниша изредка пихал кулаком в бок старшего товарища, обрывая его начинающийся мощный храп. Проснулся Тимоха на рассвете. Николай уже не спит, лежит наизготовку, готов к труду и обороне, а точней готов к убийству. Парниша поднял голову, немного приподнялся на локтях, бросил взгляд на бочку, некого нет.
Опустил голову на импровизированную подушку сделанную из болотных сапог. Только было подумал, что еще надо вздремнуть пару часиков, но сначала надо курнуть. На лабазах так хорошо спится, и жаворонок даёт сбои. Не успел вытащить с пачки папиросу, под самым ухом как громыхнуло! От неожиданности чуть с лабаза не слетел.
С перепугу вскочил на колени и уставился на бочку, а там не кого. – Ты в кого стрелял? – был уверен, что произошел непроизвольный выстрел. Случается и такое, человек сонный, время раннее, ещё нет шести часов, нечаянно нажал на курки. Ага, нечаянно сразу на два курка нажал? Ясно и понятно, что громыхнуло дуплетом.
– В медведя!
– В какого медведя? Я посмотрел на бочку, ни кого не было, а через десять секунд ты шарахнул.
– Он Тимоха резко, быстро из леса выскочил и сразу к бочке. Бурый, килограмм на сто пятьдесят. Промазал! – вот теперь товарищ был убит морально.
– А на хрена ты спешил? Ведь договорились сначала посмотреть, как он рыбу с бочки вытаскивать будет.
– Забыл. Не смог сдержатся. Да, поторопился, мой косяк.
– Ну не мой же косяк. Я не курил, дым тебе не застилал глаза. Давай Коля всё на ружьё спишем, мол, кривое и все дела. А вот что на третий раз будем придумывать, ума не приложу.
– Третьего раза быть не должно, да кстати он уже случился.
– Так мы что разы будим считать или медведей или шкуры не убитых медведей? Ведь это второй зверь ушедший от супер медвежатников. Маленький мишка, наверное, в бронежилете родился, везучий скотина, второй раз уходит. Руководствуясь этим, словом маленький, мы упустили только одного зверя. С медвежонком ты бы опозорился. Так что не надо шибко приживать.
– Как бы я опозорился?
– А как бы ты угощал? Каждому по пол килограмма? Твои знакомые сказали бы, во жмот, а мы и не знали что Коля такой скупердяй.
– Хватило бы и пол килограмма.
– У тебя знакомых, которые знают, что мишку пасёшь, выше крыши и ты сам хорошо понимаешь, что по пол килограмма медвежатины на рыло – это полнейшая позаруха. Лучше тогда вообще нечего не давать.
– Да маленький уже прошедший день. Вот, пять минут тому назад нормальный медведь был. Да Тимоха, ты опять прав оказался. Пришёл утром, и именно тот медведь, про которого ты говорил.
– Мы же с ним стрелку забили, а ты всё испортил!
– После завтра я стволы беру. Ты будишь с этим двенадцатым и покажешь класс стрельбы. Я что-то мазать стал.
– А ты не когда и не был снайпером. Класс то я не покажу, но будь уверен, днём не промахнусь. Вот если мне пару пачек патронов из этого ружья сжечь, пристреляться, привыкнуть, изучить ружьё, мог бы и класс показать.
– Пару пачек, где их взять?
Спустились на землю, походили вокруг бочки. Нашли следы только двух пуль, а вот куда утренняя дублирующая пуля делась не понять, значит с этих двух стволов дуплетом бить нельзя. Ночью Николай обнизил, утром обвысил и точно в дерево пулю вогнал. Он утром дуплетом бил, а ночью одиночным. Вот если бы ночью дуплетом шарахнул, то медвежонка бы зацепил на вечно.
– Надо Коля рыбу тащить, завтра бочка пустая будет.
– Володька больше сюда не поедет. Он меня уже достал со своей покарябанной машиной.
– И не говори, меня тоже достал, надоело слушать. Уж лучше по десяточки отнесём в рюкзаках, не поломаемся. Спокойней будит. Нервные клетки не восстанавливаются. Трезвый то он молчит.
– Нет Тимоха, мне он трезвый выговаривает, говорит, что бы я краску в баллончиках искал. Такого цвета нитроэмали в магазинах нет.
***
Летние время летит сломя голову, не успели оглянуться, как июль пришёл. На Сахалине началось лето! Жаркое, с нещадно палящим солнышком. Охотники кормят медведей и остерегают медвежий покой уже с двумя ружьями. Косолапые сволочи издеваются, как хотят. Не какой благодарности. Медведи скоро будут требовать рыбу, звери уже привыкли.
Первого числа ближе к вечеру два супера медвежатника поехали на Пятый километр. Рыба в бочке не тронута, не приходил зверюга. Если почти двое суток не приходил, значит, что-то случилось. Может, на восточную сторону ушел, горбушу поджидать? Рановато, однако. На Пятом километре, торчать смысла нет. Поехали на Колку, там бочка чуть ли не вылизана.
Посовещались и вернулись обратно на Пятый километр. Хотели, было лезть на лабаз, но что-то не так. Тимоха подошел к бочки и чуть не заревел от злости, от обиды, бочка пустая. Два часа назад в бочке была тридцатка рыбы. Медведь двух суперов обвел как слепых котят. Ну морда косолапая, погоди! Теперь всё, местный медведь стал врагом! Этого прощать нельзя.
– Ох ни… себе! – парниша смачно выругался. – Куда полез? Бочка пустая.
– Как пустая? – спросил Николай стоя на лестнице. – Ты чё гонишь?
– Сам ты гонишь. Пустая бочка и всё, косолапый нас вокруг пальца обвел. Если бы сразу легли, то уже бы свежевали зверя, поехали за рыбой.
– А нам дадут в такое время?
– Сегодня родственник дежурит. Они работягам не доверяют, у них там воровство процветает. Социалистическое ведение бизнеса.
– Рюкзак то давай наверх затянем.
Николай забрался на лабаз, с восточного торца сбросил верёвку. С этой стороны высота не большая, метра три. Тимоха привязал рюкзак. Ведущий охотник с трудом затащил мешок наверх, по лестнице с рюкзаком на плечах ещё тяжелей подниматься. В рюкзаке два ствола, два спальника, термосок на сутки. Ребята решили сутки высидеть, точней вылежать сутки. Пора кончать с этим делом. Сколько можно себя и знакомых смешить? Два гринписовца! Занимаются увеличением поголовья Сахалинского медведя. Больше тонны рыбы скормили, а отдачи ноль.
Съездили в рыбный цех, взяли тридцатку отходов, засыпали в бочку, расположились на башенном кране. Парниша этот лабаз называет башенным краном. Потому что мотыляет на лабазе как на работающем башенике. Стоит пошевелиться и лабаз шатается. Ружья положили наперед, стволами на бочку. Сами устроились у восточного края, покушали. Как раз ночь подошла, приготовили спальные места.
Тимоха с помощью проволоки внутри бочки закрепил, пустую консервную банку. Николай распорядился установить сигнализацию. Мол, если охотники заснут, это и без если понятно, охотники спать будут. Придёт мишка, начнёт рыбу жрать, банка загремит, как на передовой. На Березняковском лабазе шумно, такая сигнализация не разбудит суперов. На Пятом километре тишина, звон банки будет хорошо слышно. Сигнализацию установили, можно баиньки делать.
***
Ночь прошла, поспали без происшествий, ни кто не упал и ни кто не пришёл. Парниша не поверил сигнализации всех времён и народов. А зря, электроника могла бы дать сбой, данная механическая сигнализация повсеместно используемая в Великую Отечественную, с обоих воюющих сторон, сбой не даст не когда. Спустился, подошел к бочки, всё на месте и рыба и банка консервная.
Сходил на дорогу, на самом повороте на полях, завёл костерок, попил чаю, принес горячего чаю Николаю.
– Доходишься ты Тимоха, да может, уже спугнул медведя.
– Давай сюда чай, – парниша стал вырывать кружку из рук товарища.
– Ручонки свои убрал, а то сейчас обломаю.
– Больше чаю не принесу.
– Да куда ты денешься. Медведь ведь на рассвете приходит, ты мог его спугнуть.
– Ну, на рассвете, до недавнего времени у тебя медведи на лабазы ходили только по ночам. Я уверен, что сегодня утром мишки не будет и завтра тоже.
– Тогда поехали домой! Ну Тимоха!
С часиков с десяти утра начало припекать, это полбеды. С полей которые на прямую в километре от лабаза, доносится шум работавшего комбайна, грузовики на поле рычат. Траву на мучку заготавливают. Впечатление такое, как будто комбайн под лабазам работает, громко, однако, шумит.
– Утром медведь не пришёл, при механической музыки днем он не появится.
– Утром он и не должен был придти. Музыка да, громко хэви металл лупит! Что ты Коля предлагаешь?
– Да нечего я не предлагаю. Утром не должен был придти, утром ты его спугнул, чаю горячего захотел. Ведь в термосе чай есть.
– Вот зануда! В термосе мало чаю. Я ещё раз повторяю, медведь и не должен, сегодня появится. Он придёт завтра с шести до семи вечера!
– Да?! – Николай задорно рассмеялся. – У тебя Тимоха точно башню рвануло! Ты уже и точное время знаешь. Да, вот это тебя колбасит, а казалось бы с чего! Тогда что мы лежим, поехали лучше на Теплые озера, там полежим! – Николай смеётся.
– Я твою честь спасаю, а ты ржёшь. Завтра вечером медведь будет, главное попасть в зверя.
– С такого то расстояния и слепой попадёт. Ты Тимоха дуплетом бей, меть под левую лопатку.
– А вдруг медведь зеркальный?
– Короче, как только возьмём медведя, отправим, тебя подлечится!
– Ну тогда не возьмём. Дуплетом я Коля бить не собираюсь и не когда этой глупостью заниматься не буду. Дуплет, это всего один шанс. Зачем? Два ствола, два шанца. Перезарядится, не успеешь, лабаз на краю полей. Этого медведя я просто вычислил. Он приходит через двое суток.
– Посмотрим, как он придёт через двое суток. И запомни, дуплет это не глупость, я пять медведей взял дуплетом. Зря ты дуплетом стрелять, не хочешь.
– Это ты зря дуплетом в последнего стрелял. По башке бы этому Рафику настучать, чтобы у него парусности не было. Коля, ты мне раньше не говорил что дуплетом медведей бил и последнего медвежонка на Сохе, когда в берлоге расстреляли, ты ведь не дуплетом бил. Не надо мне ля-ля, ты каких-то баранов слушаешь и на ус мотаешь. Это можно делать в молодости, но не в такие годы.
– Слушай, ты, умник, если завтра вечером с шести до семи! – Николай заржал что конь. – Короче, ты меня понял! А Рафика надо на лабазе на день привязать, пусть пожарится. Вот урод, что сделал, парусность понимаешь ли убрал. Симбад мореход!
Солнышко жарит, и не чем не поможешь. К обеду дав охотника сидят в трусах, истекают потом.
– Ты хоть Коля загоришь на халяву.
– Да мне уже, наверное, хватит, а вот тебе немножко до негра не хватает. Здорово ты уже загорел, а народ только начал. У тебя кожа смуглая, загар липнет. Смотри, рак кожи заработаешь, прилипнет рак!
– Да пошел ты с этим раком и с крабом, далеко, далеко. В России больше половины врачей идиотов, суки продажные. Давай чайку попьём.
– Опять пойдёшь костёр заводить? Хотя сейчас можно, при таком грохоте не один медведь не появится, зря мы днём торчим на лабазе. Тем более ты знаешь точное время прихода медведя! – Николай в который раз задорно рассмеялся.
– Понравилось свежий чай пить, а потом на меня рычать? Шиш тебе, вон с термоса давай попьём, – парниша налили кружку чаю, передал старшему товарищу. В это время с севера востока послышался треск.
– Медведь Коля идёт, – шутя, сказал Тимоха, и тут же до него дошло, что это не шутка. Косолапый верхом обходит лабаз.
Застыл с термосом в руке, Николай с кружкой. Ребята не могут дотянуться до оружия. Надо шевелиться, а шевелиться нельзя. Тимоха сидит лицом на восток и мешает товарищу, дотянутся, до оружия. Поздно уже тянутся. Появился бурый косолапый килограмм на сто. Идёт осторожно, боится. Ясно дело боится, возле бочки следы медведя в три раза больше этого.
Немного ниже бочки, в узкой полоске ельника отличная, вытоптанная лёжка. Большой медведь там часто отдыхает после сытного ужина. Там не кучи, а горы помёта. Медведь жил здесь долго, когда стали косить траву, косолапый ушел в другое место. Больно шумно, комбайн завывает, грохочет, что деревообрабатывающий станок резмус, то есть фуганок.
У охотников в мыслях одно. Лишь бы медведь голову не поднял, обошёл бы, спустился к бочки и здравствуйте девочки. Салют с четырёх стволов, а потом свеженина. Нашли дурака, судя по поведению медведя, он у этой бочки не единожды огребался от более крупного сородича. Так что сначала надо убедиться, что у бочки нет не кого. Мишка перешёл на крадущийся шаг.
Ребята как изваяния, памятник два дурака! Один с кружкой, другой с термосом! Ружья спокойно лежат стволами на бочку. Близок локоть, да хрен укусишь. И медведь близок. На восток довольно крутой склон, косолапый уже на уровни лабаза, в каких-то восьми, десяти метрах! Зверь учуял, унюхал, поворачивает голову направо. Бедненький мишка от испуга, чуть на задницу не сел. Хрюкнул от неожиданности, так что смеяться захотелось.
Тимоха сразу, резко наклонился на левый бок. Товарищ моментально схватил ружьё. А что толку? В это время косолапый с хрюканьем ломился по ельнику на предельных оборотах. Была слабая надежда, а вдруг на большой скорости головой в елку воткнется? Не воткнулся гад, он по этому пути не первый раз убегает, все елки знает!
Николай смачно и продолжительно выругался. – Это Тимоха какой-то рок. Не возьмём мы медведя.
– Не ссы, я возьму! – парниша рассмеялся.
Ведущий медвежатник упал духом, но не на долго. Через полминуты он тоже ржал за кампанию.
– Кому рассказать, не поверят. В десяти метрах медведь, два ружья и ушел. Это ты виноват, чаю захотел.
– Как обычно, Тимоха крайний. У нас Коля за две недели уже много случаев, кому рассказать не поверят, но ведь верят! Они уже ждут, когда медвежатники очередной анекдот в лесу со стряпают и привезут! А сегодня круто, ведь ни разу не промахнулись!
– Да, ты Тимоха в который раз прав, они уже мяса не ждут, а ждут очередной хохмы. Пожалуйста!
– Твои друзья товарищи поняли, что ты не медвежатник, а хохмач. Коля, а если глубоко задуматься, мясо сожрал и забыл. А вот такие комичные ситуации будишь, долго помнить. От мяса один вред, быстро стареют, трудно переваривается, жиреют. Смех во вред не когда не шёл, только на пользу.
