Валерий Меретский
Телец в год быка
Предисловие.
Творчество свойственно человеку по природе. Будь то рукоделие, сочинительство или творение своей собственной судьбы. Кружева плести можно не только нитками, а еще решениями, выбором, которые сплетаются в узоры событий переплетением человеческих судеб…
Читая главы книги «Телец в год быка» одну за одной, ты дорогой читатель, возможно узнаешь в героях своих знакомых, близких или самого себя, глядя на жизнь, как бы со стороны.
События, описанные в книге это опыт, ошибки, эмоции, тревоги, радости, и огорчения, самопожертвование, переживания. Словом, все то, что сопровождает путь к простому человеческому счастью.
Мне, как автору, очень хотелось бы чтобы моя книга помогла кому-то разобраться в событиях своей жизни, наблюдая за жизнью вымышленных имен и фамилий.
Глава 1
Август 1991 года.
Веселье было в самом разгаре, когда кто-то из гостей громко крикнул: «Каравай, каравай не пели». «Ну, послушай, мы же не на именинах, а на проводах», – хором загалдели присутствующие.
«Да, ну и что, пусть проводы, но каравай нужно спеть», – загадочно и многозначительно произнес тот же гость, давая понять, что намечается подвох.
Все встали в круг, виновник вечера в центр.
Каравай, каравай, кого любишь, выбирай…каравай, каравай, кого любишь, выбирай…
– Я люблю, конечно, всех…но…
Воцарилась тишина. Присутствующие переглянулись между собой, прищуром улыбающихся глаз посмотрели на нее в предвкушении признания и приготовились аплодировать и поздравлять. Она залилась краской, от пристального внимания к своей персоне, почувствовала, как жар от волнения подступает к глазам.
«Я люблю, конечно, всех, но…себя я люблю больше всех…» – быстро протараторил Валерка.
Присутствующие, явно желающие услышать совсем другое, на секунду замерли, словно фильм поставили на паузу. Затем ожив, неловко еле заметно переглянулись между собой, соображая, как себя повести дальше. Он, понял, что ляпнул не, то, и чтобы скрыть свое смущение, шагнул в ее сторону. Протянул руки и обняв за талию, посмотрел в ее зелено-карие в крапинку глаза, как бы извиняясь. Неожиданную заминку прервала вовремя зазвучавшая мелодичная музыка. Гости встали в пары и медленно покачиваясь в танце поспешили загладить неловкий момент, словно его и не было.
Все сделали вид, что ничего не заметили. Вернее, что сказанная фраза, ничего не значила, а его объятие это и было признанием в любви. Музыка закончилась, танцующие пары распались, и улучив удачный момент разбрелись покурить и освежиться. Хозяйка дома, взяв в помощь Лину, воспользовалась минутной паузой, стала прибирать со стола использованные салфетки, пробки от шампанского. А Лина, заменила тарелки и столовые приборы на чистые. Снова прозвучал призыв за стол. Горячее с пылу с жару, как раз было к месту. Гости стали вновь объединяться за столом, но было очевидно, что молодежи заметно убавилось. Каждый из гостей занял свое место и Лина тоже.
– Лина, где Валера? – спросила Вера Павловна.
– Я видела, он выходил на площадку с ребятами, сейчас вернется.
– Нет, не вернется, вся молодежь уехала. Сказали, что не надо их ждать на горячее, будут через часок, – занимая место за столом уточнил один из гостей.
– В смысле уехали? Куда? – в недоумении засыпала вопросами Вера Павловна.
– Да, кого-то навестить или поздравить, я толком не понял.
Лина, опустила голову над тарелкой, чтобы никто не заметил, как губы ее затряслись, а в глаза стремительно начали подступать слезы. Ком в горле рос, готовый рыданиями вырваться наружу. Бросил, забыл, оставил. Ей хотелось убежать от немых вопросов гостей, витающих в воздухе.
– Я вспомнила, – успокаивающе, как бы извиняясь за необдуманный поступок сына, посмотрела на Лину Вера Павловна, – они же хотели поехать повидаться с Аленой. Одноклассница все-таки, они всегда дружили. Я встретила ее случайно сегодня утром. Она приехала к родителям на пару дней. Вот они и поехали на минутку.
Вера Павловна положила Лине руку на плечо, давая понять, что понимает, что она сейчас чувствует. Лина, сжала всю свою волю, чтобы запечатать слезы внутри себя и не дать им немедленно, прилюдно фонтаном вырваться наружу. Она медленно встала со своего места, вышла из-за стола, дошла до середины комнаты и неожиданно для всех упала замертво.
– Боже, боже мой, поддержите ее, поднимайте, поднимайте, несите в комнату, осторожнее, осторожнее, – запричитали взволнованные гости, – откройте окно, воздух, больше воздуха…
Едко запахло нашатырём.
– Потрите ей виски, дайте понюхать, поднимите чуть выше ноги, может скорую вызвать…
Она уже несколько минут, как пришла в себя, но продолжала лежать с закрытыми глазами, слушая суету вокруг себя. Вдохнув очередную порцию нашатыря, Лина открыла глаза.
– Как ты себя чувствуешь?
– Все хорошо, – тихим, спокойным тоном ответила Лина Вере Павловне.
В комнату влетел Валерка, Вера Павловна сразу вышла, оставив их наедине.
– Что случилось? Лина, что случилось?
Он бросился к лежащей на кровати девушке.
– Ничего, страшного, это от духоты, просто голова закружилась, – безразлично, отведя, от него взгляд, ответила она.
– Меня не было всего час, а ты тут безобразничаешь, в обморок падаешь, – с улыбкой заглядывая Лине в глаза, произнес он. Пытаясь приободрить ее и объяснить свое неожиданное исчезновение.
– А мы к Алене ездили…с ребятами…мы не собирались, как-то экспромтом получилось. А я посмотрел, ты тарелками занята. Подумал, мы же быстро туда и обратно, – поправляя ее каштановые волосы объяснил свое отсутствие Валерка, – ты же здесь не одна осталась, а с моими родителями.
– Да, я уже знаю, – безразлично сказала она, убрав его руку со своего плеча. Он еще что-то хотел сказать, но внезапно зашедшая в комнату мама перебила его мысли.
– Валер, скоро ехать уже…
– Лина, все хорошо? – еще раз справилась она.
– Да, да, Вера Павловна, все хорошо, – слегка улыбаясь вынужденной улыбкой успокоила девушка.
Лина, чувствовала, Валерке не терпится вернуться к гостям. Эйфория праздника в его честь полностью поглотила его. Внимание одноклассниц, которые искренне не понимали, что он в ней нашел, льстило его самолюбию. Лина и Валера вот уже четыре года вместе. Она понимала его без слов. Музыка, заливистый смех гостей, всеобщее веселье манило его в их ряды.
– Ты полежишь еще? – с вежливым нетерпением спросил он.
Лина молча поднялась с кровати, поправила юбочку, еще раз заверила, что чувствует себя хорошо. Вышла из комнаты, перед зеркалом в прихожей остановилась, пристально посмотрела в свое отражение, поправила прическу, макияж. И с гордой осанкой вошла в зал к столу. Лина весь оставшейся вечер веселилась, танцевала, улыбалась, но не глядела на него. А если и встречалась с ним взглядом, то смотрела сквозь. Она только внешне веселая, и непринужденная, всем видом показывала, что не придала особого значение его поступку, хотя юные особы шептались и посмеивались между собой, глядя в ее сторону. И в том обмороке действительно виновата духота летнего вечера, а не то публичное унижение, которому она подверглась, когда он оставил ее с родителями и уехал с друзьями. Смех сквозь слезы. Никто не догадывался о ее внутреннем состоянии – состояние принятия решения, когда на душе полный штиль. Тишина. Мертвая тишина. Все ее чувства, эмоции впали в глубокую кому. Душа плотно закрылась, как в старину ставни плотно закрывали окна, чтобы дневной свет не проникал в помещение и чужие люди не заглядывали внутрь.
– Ну, что на посошок! – провозгласил Александр Николаевич.
Гости оживились, начали поднимать тосты за удачную учебу, затем удачную службу, затем за удачную карьеру, за здоровье, за все хорошее.
– А стременную…
– А забугорную…
– Ну, все, все хватит, пора ехать. Через пять часов самолет, а до аэропорта еще нужно добраться, и желательно вовремя.
– Не опоздать бы, – заторопился Валерка.
– Так, только никто не расходятся. Пусть они едут, а мы посидим еще, – громко оповестила о намерении продолжить вечер Вера Павловна. Вот как самолет оторвется от земли, тогда и по домам.
– Так мы до утра у вас будем сидеть, – весело приняли предложение гости.
– Отлично! Решено – до утра!
Такси подано, вещи погружены. Все гости гурьбой высыпали на улицу. Каждый из них дал Валерке напутствие в дорогу. Девчонки и женщины по очереди обняли его по-дружески, а мужчины ограничились крепким рукопожатием.
– Лина, я надеюсь ты останешься? – спросила Вера Павловна, приобняв девушку за талию.
– Нет, они довезут меня по пути до дома, поздно уже, – вежливо отказалась Лина.
– Ну, хорошо, – ты заходи к нам почаще.
Девушка закивала головой в знак принятия приглашения.
Уже совсем стемнело. От фонарей расходились яркие пятна, освещая дорогу. Водитель завел мотор. Машина тронулась в путь. Вера Павловна вслед отъезжающей машине, шагнула по дорожке на несколько шагов вперед, замахала руками, провожая взглядом сына, пока такси не скрылось за поворотом.
– Ну, что, мать, вот и проводили сына? – спросил и одновременно ответил Александр Николаевич, трогательно приобняв жену за талию. Та, грустно закивала головой, вглядываясь в почти успокоившиеся клубы дорожной пыли.
Тем временем молодые люди ехали в такси, сидя на заднем сиденье. Они сидели рядом, молча обнявшись в полной тишине. Эмоции праздника постепенно стихли. Валерка взял ее за руку, крепко прижал к себе. Посмотрел пристально в глаза, и прошептал на ухо.
– Я тебя люблю! – он произнес это тихо, словно не хотел, чтобы нашлись свидетели его признания.
Лина, чувствовала, что ему хочется в ответ услышать то же самое…она хотела сказать, то, что он хотел услышать…но не смогла. Язык и губы объединившись в молчании, отказывались ее слушаться.
– Я тебя люблю! – настойчиво произнес он снова, как бы убеждая ее в этом.
Такси остановилось. Лина незамедлительно дрожащими руками нащупала ручку, открыла дверцу и ступила на землю. Он следом.
– Лина, ты меня услышала? – улыбаясь, как с ребенком заговорил он, – ты меня точно услышала?
– Да, да, конечно, услышала, – и чтобы не продолжать тему, быстро с заботой в голосе добавила, – вам нужно ехать. Пока. Счастливо. Аккуратнее в дороге. Чтобы все было хорошо.
– Да, не переживай, все так и будет! – оживился Валерка, подумав, что, он прощен и неприятный инцидент вечера исчерпан.
Она всегда его прощала, и этот день должен быть не исключением.
– Да, да все будет хорошо, – как мантру произнесла она, – ну все, в путь. Улыбаясь, она отстранила его руку от своей, дала понять, что ему пора вернуться в салон.
Он поцеловал ее, крепко прижав к себе. Тем самым убеждая, что она для него самая дорогая. Попрощавшись, Лина, перешла дорогу и медленно пошла прочь в темноту пустой ночной улицы. Удаляясь вглубь, с каждым шагом все больше и больше понимая, что все кончено. Она не обернулась на звук тронувшегося с места такси, не смогла обернуться. Каждый шаг до дома придавал ей уверенности в себе. Лина, почувствовав свободу, одновременно почувствовала боль, как будто от нее с силой оторвали кусок мяса и душа истекала кровью. Но она знала, что боль будет еще сильнее, невыносимее, если она еще раз пройдет через предательство любимого человека. Той силы любовь, которую она к нему испытывала все эти годы, останется с ней навсегда, но их жизненные дороги и судьбы стремительно расходились в разные стороны.
Глава 2
Полгода спустя.
Суббота всегда считалась свадебным днем. Это день торжественной регистрации брака. Накануне, испытывая нарастающее нервное напряжение, страх и панику перед приездом родственников будущего мужа и его самого, Лина не находила себе места. И ничего лучше не придумала, как сбежать к соседям, предоставив встретить их своим родителям. Смеркалось. Микроавтобус, как будто щупая фарами неосвещенную дорогу въехал во двор частного дома.
– Приехали, приехали, батя, иди встречай, – позвала Валентина Георгиевна.
– Ты меня первого навстречу гостям, как на амбразуру посылаешь, – немного взволнованно сказал хозяин, – а где Лина? Лина где? Как он хоть выглядит?
– Да ладно разберешься по ходу, ты же его на фотографии видел? Чай узнаешь. Иди уже, не медли, они подъехали.
Хозяин вышел во двор и подойдя к автобусу жестом показал водителю, где удобнее припарковаться. Закончив парковку, водитель открыл двери и из салона вышли миловидная невысокого роста женщина средних лет за руку с девочкой лет одиннадцати и трое молодых парней. Первый высокого роста, худощавый с открытой задорной улыбкой. Второй коренастый брюнет. Третий – скромный невысокий парень, щупленького телосложения с застенчивым взглядом.
– А кто из них жених? – вспоминая фотографию, показанную дочерью, подумал Викторыч. И тут же сам про себя отметил: – Ага, судя по фотографии жених третий молодой человек.
– Ну, парни здорово! – приветливо, с юморком встретил приезжих гостей хозяин. Давайте знакомиться!
Ребята оказались на редкость разговорчивыми и располагающими к общению.
– Проходите, проходите, не стесняйтесь, – гостеприимно приглашая войти в дом, обратился Викторыч к женщине с девочкой, жестом показывая на крыльцо дома, – завтра ведь уже родственниками станем. Так что знакомьтесь со всеми.
Это женщина завтра станет свекровью Лины. А девочка по имени Милена золовкой. На удивление Викторыча, отца жениха среди приехавших на свадьбу гостей не оказалось. Он появился только на второй день свадьбы ближе к вечеру.
– Я так и знала, что ты здесь скрываешься, – язвительно констатировала Тамара, увидев Лину, – сама кашу заварила, а расхлебывать не хочешь?
– Да будь тебе. На ней и так лица нет, – приструнила ее соседка.
– Марш домой. Все уже приехали и тебя нет.
Ей ничего не оставалось, как покорно вернуться домой и лицом к лицу встретиться с будущими родственниками и мужем.
Проснувшись ночью, Лина не могла унять дрожь. Это была ее последняя девичья ночь. Ей не спалось, как не спится перед важным судьбоносным событием. Но это волнение не имело ничего общего с волнением счастливой невесты перед вступлением в брак. Она встала с пастели, подошла к окну. Тихая январская ночь. Огромное количество ярких звездных огней, лучше фонарей освещали улицу. Лина, стоя у окна в темной комнате пристально вглядывалась в дорожку, ведущую к дому, вспоминая идущую по ней знакомую фигуру. Она прислушалась. Из кухни доносилась предсвадебная суета. В большом зале накрывались столы. Почти всю ночь были слышны шаги людей, снующих по коридору из кухни в зал и обратно. Ближе к утру они постепенно стихли. А утром соблюдая все законы свадебного жанра выкупив невесту, гости распределились по машинам и направились в ЗАГС. Торжественные звуки свадебного вальса вызывали умиления и пробивали слезу.
– Дорогие молодые!
– Любовь, – это награда, подаренная господом человеку. Ваша жизнь как песочные часы, два хрупких сосуда связанных невидимой нитью времени. Эта нить связала вас, ваши судьбы. А сегодня ваши сердца заключают союз биться рядом неразрывно на всю последующую жизнь. Перед тем как официально заключить ваш брак я хотела бы услышать является ли ваше желание свободным, искренним и взаимным, с открытым ли сердцем, по собственному ли желанию и доброй воле вы заключаете брак? Прошу ответить вас жених.
Жених незамедлительно, торжественным голосом: – Да.
Прошу ответить вас невеста…
Нависла мертвая тишина. Время отсчитывало секунды – одна, две, три, четыре, пять…
Невеста молча стояла, опустив голову. Присутствующие гости забеспокоились затянувшимся замешательством. Стали переглядываться между собой, не понимая, что сейчас происходит. Регистратор свадебной церемонии торжественно, в своей манере, только чуть громче:
– Невеста, является ли ваше желание свободным, искренним и взаимным, с открытым ли сердцем, по собственному ли желанию и доброй воле вы заключаете брак?
Прошу ответить вас невеста…
Только сейчас, Лина поняла, как далеко зашла. Сказав сейчас одно лишь слово «Да», она впустит в свою жизнь людей, события, которым возможно не будет рада.
Она была на грани сказать «нет», но как смотреть в глаза отцу, матери. Невеста подняла голову и еле слышно обреченно выдавила из себя:
– Да.
Гости дружно весело захлопали в ладоши, и звон этих аплодисментов колоколом зазвучал в ее голове.
– В соответствии с семейным кодексом Российской Федерации ваше взаимное согласие дает мне право зарегистрировать ваш брак. Прошу скрепить подписями ваше желание стать супругами.
Молодые подошли к столу. Регистратор указкой показала места, где им следовало расписаться. Когда необходимые подписи были поставлены молодые вернулись на свое место, готовые прослушать церемонию до конца.
– Брак – серьёзный поступок. Готовы ли вы легко и не раздумывая дать друг другу клятву любви и верности?
Лина, слушала и не верила своим ушам…любви и верности…любви, любви, крутилось в ее голове. Она, стояла не шевелясь, словно парализованная. Через несколько секунд ее голова тихо, еле заметно закачалась из стороны в сторону. Этот знак, находясь перед молодоженами видела только ведущая церемонии. Гости, находящиеся в зале поодаль от молодоженов, не могли даже догадываться об этом. Этот знак внес свои коррективы в торжественную речь. Опытная ведущая торжественной регистрации видела многое, но в такой ситуации она оказалась впервые. Видя, в каком состоянии находится невеста, она решила опустить часть торжественной речи, где молодожены должны давать клятву любви и верности.
– С давних времен кольцо использовалось в важных событиях. Оно является совершенным кругом, который не имеет начала и конца. Оно обозначает ваше совместное желание иметь бесконечную любовь друг к другу, чтобы не было конца вашему счастью, вашей любви в супружеской жизни. Примите обручальные кольца, как символ единства, верности и чистой любви. Пусть они всегда напоминают вам что ваша любовь бесконечна.
Дорогие новобрачные я прошу вас обменяться обручальными кольцами.
Под громкие аплодисменты гостей, Лина, протянула руку и на ее пальце заблистало обручальное кольцо.
А тем временем регистратор продолжала: – Дорогие гости, поздравьте молодоженов! И запомните. Серебряную свадьбу наши сегодняшние молодожены будут отмечать в 2017 году, а золотую 2042. Не забудьте поздравить их так же тепло и искренне, как вы это сделаете сейчас.
Гости весело ринулись к молодым, наперебой вручая цветы, поздравляли, давали напутствие на совместную жизнь. Она принимала поздравления, улыбалась, незнакомым, чужим ей лицам – гостям со стороны жениха. Лина смотрела на происходящие, как будто со стороны, как будто все происходит не с ней.
Свадьба для каждой юной девушки магическое событие. И Лина в своих мечтах видела белое платье, море цветов, а главное она чувствовала удовольствие от происходящего действа. Но это только в мечтах.
В реальности все по-другому.
Молодой муж был без ума от нее. Но разделяла ли она его чувства? Вряд ли.
– Да, пусть будет так, главное, чтобы тебя любили, – думала про себя Лина, – а, умная женщина приспособится и с чувством глубокой благодарности, с заботой и поддержкой примет эту любовь.
Именно с такой философией Лина шагнула в семейную жизнь, а ведь ей не было еще и 19-и лет.
Глава 3
Полгода спустя. Лето 1992 года.
До места первой службы добирались долго – 9 часов самолетом и чуть больше трех часов автобусом. По прибытии на вокзал военного городка молодого офицера с супругой ждала штабная машина с готовностью, отвезти их в военную часть на представление командиру.
– Лейтенант Лапшин? Здравия желаю! Приказано доставить вас в часть, – показывая жестом на машину прокомментировал свое обращение к офицеру солдат – водитель.
Ехать пришлось через весь городок. Лина смотрела по сторонам и не верила своим глазам. Вид жилых полуразрушенных многоэтажек шокировал ее.
– Что это? – тихо спросила мужа Лина, показывая взглядом на окна домов.
– По всей видимости это трубы, – присмотревшись ответил Вадим.
– Да, это трубы от печек, – уточнил водитель, – городок зимой практически не отапливается. Вот офицеры, чтобы хоть как-то отопить квартиру мастерят печки.
– Боже, какая дикость, – настороженно тихо себе под нос пробубнила Лина.
В таком же разбитом состоянии были дорога, и тротуары. Военный городок располагался в южной части Приморья, по дороге от Владивостока в Хабаровск, на берегу залива Петра Великого. Чудесная природа окутанных зеленью дальневосточных сопок шла в разрез с унылым состоянием улиц и домов городка. По прибытии в часть, которая располагалась на окраине городка, пока Вадим официально представлялся командованию части, Лина спокойно сидела в красном уголке ожидая супруга. В дороге им не удалось перекусить, ужасно хотелось есть. Смена часовых поясов дала о себе знать. Сейчас ей хотелось только утолить голод и уснуть.
– Но офицерская жена должна уметь терпеть все тяготы и лишения наравне с мужем, – вспомнила Лина слова свекрови, которая в свою очередь тоже была офицерской женой, теперь уже вышедшего на пенсию супруга. Она знала о чем говорит. Лине хотелось соответствовать гордому званию «офицерская жена». Собственно, у нее не было выбора. Из коридора послышались шаги, дверь открылась и вошли Вадим и небольшого роста, худощавый человек.
– Добрый день, – поприветствовал он Лину. Уверен, вы голодны, – и не дожидаясь ответа продолжил, – я распорядился накрыть вам обед в столовой. Я вас провожу.
Проходя коридоры унылой казармы, начальник части продолжал, – служебных квартир пока нет, поэтому придется пожить какое-то время в гостинице. Условий, конечно, там нет, сами понимаете, внутренние правила. Ну ничего придется потерпеть, – с улыбкой закончил он. С этими словами Лина поняла, что слово «потерпеть» будет сопровождать ее часто.
– Я вас оставлю, перекусывайте. Вадим Павлович, как закончите, вас отвезут в гостиницу, располагайтесь, устраивайтесь и завтра я вас жду на служебном построении ровно в 8.00 для представления личному и офицерскому составу.
Так началась рутинная жизнь Лины в гарнизоне. Вадим пропадал постоянно на службе. А Лина целыми днями пребывала в одиночестве. Правила гостиницы запрещали пользоваться электроплиткой, чайником и конечно кипятильником. В городке не было ни кафе, ни столовых. Перекусить чего-нибудь горяченького было невозможно. Вадим обедал в части в офицерской столовой, а Лине ничего не оставалось, как купив на рынке небольшой чайник, втихаря от администратора гостиницы варить в нем сосиски или яйца в крутую. Этим и питалась, добавив в свое скромное меню салат из свежих помидоров и огурцов. Благо летом ими был завален весь местный рынок, к тому же стоили эти сезонные овощи недорого. Временное проживание в гостинице затянулось на четыре месяца. Осень уверенно вступила в свои права. С наступлением холодов неотапливаемая гостиница настойчиво подталкивала незамедлительно заняться решением квартирного вопроса.
– Ты знаешь, что мне посоветовали ребята в части. Квартиру нам по всей видимости не собираются давать. Начальник части сказал, что жилого фонда нет, – Вадим пил утренний чай с бутербродом, – если я пойду к командованию требовать квартиру, мне скажут – шагом марш. Правильно же? – рассуждал Вадим, – а, ты же гражданский человек.
– Я не пойму, к чему ты клонишь? – Лина в недоумении смотрела на мужа.
– Тебе нужно сходить на прием к начальнику гарнизона, и потребовать квартиру, – исчерпывающе пояснил Вадим, и добавил, для пущей ясности, – ты же гражданский человек, тебе не скажут шагом марш. Сегодня начальник точно будет на месте. Я узнавал. Поэтому сегодня можно и сходить, не откладывая.
Вадим справился с завтраком, положил на стол свернутый листок бумаги: – Все я ушел. Пока, до вечера.
Оставшись одна, она развернула листок и прочла адрес управления гарнизоном. Через час Лина шла на прием к начальнику гарнизона. По дороге непрерывно говорила себе, что должна зайти в кабинет, потребовать, постучать кулаком по столу, сделать все, чтобы добиться хоть какого – нибудь, но отдельного и главное отапливаемого жилья. Дойдя до управления, она так себя накрутила, что остановить ее было уже невозможно.
– Вы по записи?
– Сегодня не приемный день гражданского населения, – холодным тоном спросила секретарша.
– Я без записи, но меня это не пугает, – дерзко ответила ей Лина.
Она, не останавливаясь, прошла мимо секретарши и прямиком направилась в кабинет начальника гарнизона. Стукнула два раза для приличия в дверь и не дожидаясь разрешения вошла в кабинет, громко закрыв за собой дверь. Тем самом дав понять секретарше, что лучше не вставать на ее пути. За столом сидел представительный мужчина: – Вы кто? Я занят.
– Меня это меньше всего волнует, – резко, дрожащим голосом от волнения ответила Лина.
– Так, в чем дело? – еще раз спросил начальник гарнизона.
Заглянувшей в кабинет секретарше знаком показал, что она может быть свободной.
– Я сейчас вам все объясню, – пытаясь скрыть свое волнение ответила Лина.
Разговор был не долгим, но Лине хватило времени рассказать, как они живут в городке вот уже четвертый месяц в гостинице, где не топят и нет горячей пищи. Лина говорила громко, чтобы заглушить волнение, эмоционально, чтобы он прочувствовал ее состояние. Ведь второго шанса у нее не будет. Начальник гарнизона, внимательно, не перебив ни разу выслушал её, потом снял трубку телефона и набрал номер.
– Здравия желаю. У меня в кабинете сейчас находится жена лейтенанта Лапшина, которая пришла требовать квартиру.
На том конце провода что-то говорили, объясняли, он внимательно выслушал и твердым голосом, не терпящим возражения, добавил, – немедленно обеспечить и доложить.
– Все будет хорошо.
Он положил трубку, в которой слышались монотонные гудки.
– Ваш вопрос будет немедленно решен. Честно говоря, это первый случай, когда ко мне в кабинет, можно сказать, ворвалась жена офицера с требованиями, – улыбаясь произнес он. Лине от его улыбки стало легче. Напряжение стало немного уходить, и вместе с этим она почувствовала неловкость своего положения. Она опустила взгляд, добавить ей было уже нечего. Лина вышла на улицу опустошенная. Весь заряд энергии был истрачен.
– Здравствуйте.
– Вы ко мне? – переспросила обратившегося к ней солдата.
– Мне приказано доставить вас в часть, – пояснил водитель штабной машины.
Начальник части встретил Лину не дружелюбно.
– Вы напрасно пошли к начальнику гарнизона. Почему не пришли сначала ко мне?
– Я была уверенна, это совершенно бесполезно, – резко ответила Лина, возвращая себя в эмоционально накрученное состояние.
– Поймите, у меня нет жилья для вас. Как будет, обязательно дадим. Я понимаю, молодые, приехали служить, думаете, что получите все сразу, но нет. И вообще, прежде чем идти что-то требовать, нужно послужить годок другой, – назидательным, чуть повышенным тоном продолжал начальник части. Я вот где только не служил и не везде же мне жилье давали. И в гостиницах жил и на съемных квартирах. А им служебную подавай.
– Вы на меня тон не повышайте, – резко ответила Лина. Я не военнослужащая, мне «шагом марш» не скажешь. Встаньте на позицию другого человека и поймите, что нужно ему, а не вам, – остро сказала Лина.
– С тем, кто сумеет это сделать, будет весь мир, – парировал он.
И оба рассмеялись.
– Дейл Карнеги, – утвердительно заметила Лина.
– Вы тоже увлекаетесь им? Теперь понятно, чем вы руководствовались, когда шли на прием к самому начальнику гарнизона, да еще без записи, ведь «Далеко идущий человек – тот, кто отваживается пойти на риск. Трусливая лодка не уйдет далеко от берега. – процитировал он.
– Интересно, и где же вы служили так? – с интересом спросила Лина.
– В Нижнем Новгороде.
– А я там училась.
– Да, здорово. Так значит мы земляки.
– Получается так, – улыбаясь, констатировала Лина, – у нас с вами много общего.
– Ну, хорошо, Лина.
– Мне можно Вас так называть? – учтиво спросил начальник части.
– Да, можно. Конечно можно, – уже по-дружески ответила Лина.
– Но, помните, служебного жилья у меня нет, – извиняясь и расписываясь в собственном бессилии уточнил он.
Лина развела руками: – Значит все было бесполезно.
– Я этого не говорил…
Лина вернулась в гостиницу. Она без сил легла на кровать, закрыла глаза и тут же уснула.
Разбудил ее вернувшейся со службы Вадим.
– Привет. А ты что спишь?
– Я устала сегодня, – еще толком не проснувшись ответила Лина.
– А что же ты ночью делать будешь?
– Спать, спать и еще раз спать.
– Мне рассказывали, что начальник части очень злой был сегодня. Он просто рвал и метал, когда ему начальник гарнизона позвонил, – восторженно рассказывал Вадим.
– Ну, а кому сейчас легко? – философски подметила Лина, – был бы только от этого толк.
Через три дня Вадим, вернувшись со службы сообщил новости.
– Лина, начальник части передал тебе, чтобы ты на него не обижалась, но это единственное жилье, которое есть на сегодняшний день. Он сказал, что там можно жить, но нужно прибраться. Я если честно, так и не понял, что он имел в виду. Лина пожала плечами в знак того, что тоже не в курсе, о чем идет речь. Истинный смысл этих слов Лина поняла на следующий день, когда они пошли смотреть квартиру. Десятиэтажный дом стоял в руинах. Разбитые стекла окон многих квартир, деревянные полы в коридоре и полумрак. Вадим открыл дверь ключом, они вошли внутрь небольшой однокомнатной квартиры и сразу почувствовали смрадный запах. На полу валялись грязные тряпки, какая-то одежда, газеты, мусор. А над тряпками клубился огромный рой мелких насекомых, похожих на блох. Они не летали, а прыгали вокруг. От жуткого зрелища и запаха тошнота немедленно подкатила к горлу. Лина выбежала на улицу, села на сломанную лавочку перед подъездом, закрыла лицо руками и безудержно зарыдала. Уже смеркалось. И в этом полумраке дом казался призраком. Но деваться было некуда, другого жилья в ближайшем будущем не предвиделось, а снимать жилье не было денег.
– Придется потерпеть! – сама себе сказала Лина, очередной раз утирая слезы с распухших глаз.
Приведя квартиру в порядок, вылив не один литр белизны, дихлофоса, изрядно сдобрив лизолом они переехали из гостиницы в квартиру и стали жить. Лина понемногу начала привыкать к жизни, богом, забытом в сопках военном городке. Жизнь шла своим чередом. Вадим почти всегда был на службе. Даже в редкие выходные его могли срочно вызвать в часть. Лина много времени проводила в одиночестве, почти в полной тишине. Ни радио, ни телевизора у них не было. К счастью, в городке работал книжный магазин, куда она с удовольствием заглядывала, прочитав очередную книгу. Читать, думать о жизни времени было предостаточно. Она старалась уютно обустроить квартиру, чтобы все было чисто прибрано, вовремя постирано и выглажено. Стирать приходилось руками. Горячей воды в квартире не было. Сушка белья доставляла много хлопот. Влажный и холодный климат Приморья не позволял белью высохнуть до конца и его приходилось досушивать утюгом во время глажки. Вадим, особо не вникал в ежедневные будни жены. Он часто ходил на суточные дежурства и редко приезжал на обед. Лина ждала мужа вечером домой со службы накрытым столом. Благо офицерский продовольственный паёк обеспечивал их продуктами. Он содержал рыбные и мясные консервы, сахар, сгущенку, три вида макаронных изделий, специи, муку, подсолнечное и сливочное масло. Она старалась готовить разнообразно. Даже научилась из мясных консервов делать пельмени. Деньги на службе Вадим получал с большой задержкой, поэтому паёк обеспечивал возможность не жить впроголодь. Но с каждым месяцем довольствие становилось все хуже и хуже. Но Лина не жаловалась. Однажды ближе к вечеру Лину испугал стук в дверь. Мужа дома не было, а ждать было некого.