Валерий Карышев
Бандитские жены
– И еще, – добавил он неожиданно, – если вам несложно, ходите к ней, пожалуйста, почаще. Все визиты будут оплачиваться дополнительно. Надо девочку поддержать морально. Как вы на это смотрите?
– Я не возражаю. Пока у меня есть такая возможность. Дальше – не знаю, как буду загружен…
– Ну вот и договорились, – закончил Игорь.
Утром я заехал в консультацию. Пакет с вещами для Кристины, который приготовила жена Эдика, уже ждал меня. Забрав его, я направился в Текстильщики.
Перед самым следственным изолятором вновь зазвонил телефон. Это был Игорь.
– Ну как?
– Что-то ты мне рано звонишь, – сказал я, – я еще к изолятору не подъехал!
– Ой, извините, – произнес он, – тогда я позвоню позже.
– Стой! – спохватился я. – Знаешь что, давай вот что с тобой сделаем для укрепления ее морального духа… Хорошо бы ей весточку получить от тебя.
– Да я далеко от Москвы. А то бы с удовольствием…
– Тогда вот что. У меня в «дипломате» диктофон есть. Сейчас я подсоединю его к телефону, а ты пару слов скажи – естественно, что-нибудь личное, от души, не касаясь дела. Сам понимаешь… Могут прошмонать.
– Да, это было бы здорово! – обрадовался Игорь. – А так можно?
– Да, сейчас я все приготовлю. – Я уже открывал «дипломат» и доставал оттуда постоянно возимый с собой диктофон с микрокассетой. Я поднес его к микрофону.
– Все готово – говори!
Включил диктофон на запись. Индикатор замигал. Игорь что-то говорил. Наконец мигание прекратилось.
– Алло, – сказал я в трубку. – Как у тебя?
– Все отлично, я наговорил! Но как же вы найдете возможность дать ей прослушать запись? Ведь вас там наверняка слушают!
– Это уже мои проблемы, – сказал я.
– Отлично! Я чувствую, что ей очень повезло с адвокатом! – сказал Игорь.
– Ладно, комплименты будете делать потом. Главное, чтобы у нас все выгорело.
На этом разговор закончился.
Не доезжая следственного изолятора, я свернул налево к радиомагазину. Мне нужно было купить мини-наушники. Раз это личное, так пускай она сама это и слушает. Мне-то это зачем?
Наушники купил без труда. Положив диктофон с наушниками в боковой карман, распределив все, что необходимо было принести – традиционную шоколадку, сок, сигареты, – я решил все, что собрал Эдик, передать через окно передач.
Войдя в изолятор, я без проволочек заполнил необходимые документы и, получив номер кабинета – на сей раз это был кабинет 56, – вошел в него и стал ждать Кристину.
Вскоре она появилась. На этот раз выглядела она повеселевшей, одета была уже в другой костюм.
«Странно, – подумал я, – она что, весь свой гардероб сюда притащила?» Хотя в тюрьме была традиция время от времени меняться одеждой с сокамерниками.
Я обратил внимание, что сегодня Кристина была тщательно причесана. Распущенные прежде волосы были собраны в небольшой пучок, скрепленный резинкой.
Я поздоровался. Она приветливо улыбнулась.
– А я и не ждала вас сегодня. Думала, следователь придет. Потом уже вертухай сказал, что адвокат…
– Да вот, пришел к тебе с сюрпризом.
– Сюрприз? – удивилась она. – Меня выпускают?
– Нет, – я засмеялся. – Так быстро не бывает. Подожди чуть-чуть, хоть пару дней! Вот тебе, – и я протянул ей портативный диктофон.
Кристина взяла диктофон, вставила в ухо маленький наушник и стала слушать. Я наблюдал за ней. Она была очень счастлива. Конечно, Кристина не ожидала, что услышит голос любимого человека. Она еще несколько раз прослушала эту короткую запись. После этого я спрятал диктофон, запись стер, кассету уничтожил, а обломки выбросил в мусорную корзину.
Теперь Кристина полностью доверяла мне. Вся ее прежняя скованность, осторожность исчезли. Она была разговорчива, порою даже болтлива.
– Ну что, давай готовить жалобу об изменении меры пресечения, я повезу ее в суд, – сказал я.
– Давайте! – обрадовалась Кристина. – А вы думаете, это поможет?
– Надо попробовать. Попытка – не пытка… Давай, для начала, расскажи – ранее не судима, ранее не привлекалась, откуда сама, что и как, короче – рассказывай о себе.
Я взял листок бумаги и начал писать традиционную жалобу об изменении меры пресечения. Мне нужны были так называемые смягчающие обстоятельства, то есть что человек ранее не судим, ни к какой ответственности не привлекался.
– Ну что вам рассказать… – задумалась Кристина. – Родилась я в небольшом уральском городке.
«Ну вот, – подумал я, – теперь она будет полностью излагать мне свою биографию! А это совершенно не нужно, мне нужно несколько строк для соответствующей жалобы… С другой стороны, ладно, пусть выскажется, это даже полезно будет… Составим психологический портрет моей клиентки…»
– Родилась я в маленьком уральском городке, двадцать один год назад. Мои родители… Раньше мой отец был военным. Военным летчиком, – добавила она. – Затем он уволился в запас и стал работать в нашем местном аэропорту. Мать – врач…
«Так, – подумал я, – из порядочной семьи, значит…»
– Семья у нас достаточно строгая, держали меня жестко… – Кристина остановилась и, взглянув на меня, спросила: – Вам, наверное, это неинтересно? У вас время есть?
– В каком смысле?
– В прямом. Вы куда-нибудь торопитесь?
– Да нет вроде…
– В камеру не хочется возвращаться. Может, поговорим с вами?
– Давай поговорим.
– В общем, – продолжила она, – жила я нормальной, обычной жизнью провинциальной девушки. К десяти вечера всегда возвращалась домой. Подруг у меня было только две. После окончания десятилетки решила поступить в медицинское училище. Тем более мама могла мне в этом помочь. Поступила, стала учиться. В училище-то, знаете, одни девчонки, парней почти не было. Правда, потом встретила одного, Егор его звали, встречалась с ним, но ничего такого у нас не было. Даже как-то скандал произошел на этой почве.
– Какой скандал?
– Да как-то пытался он… короче, овладеть мной. Я дала ему сильный отпор. На весь город парня опозорила. Потом девчонки рассказывали мне, что по этому поводу легенды стали ходить…
– Легенды?
– Ну, что я неприступная крепость, что строгих правил… В общем, неизбалованная. Кстати, Игорь признался мне после, что по этой причине хотел взять в жены именно меня, а не кого-нибудь из московских девчонок, потому что они все только и интересуются деньгами да бриллиантами. А я книги люблю читать.
– Какие?
– Да разные… Природу очень люблю.
– А Игоря как ты встретила?
– Игорь был видный парень, спортсмен, его многие знали – город-то у нас маленький. Несколько раз я видела его. Потом он исчез – в Москву уехал. Потом приехал, нарядный, в дорогом костюме, на черном «Мерседесе». Помню, по городу большой шум прошел. Но никто не знал, чем он занимается. Все думали, что он – бизнесмен, и достаточно удачливый. Познакомились с ним на дискотеке. Точнее, меня познакомили с ним. Подошел то ли Эдик, то ли Колька, то ли еще кто – я уж и не помню, – и познакомил с Игорьком.
– И как дальше?
– Ну, ухаживал за мной, причем чуть ли не при первой встрече стал интересоваться, девочка я или нет.
– Даже так?
– Потом он объяснил мне, что это было его целью. Хотелось ему, чтобы жена досталась ему целомудренной… – Кристина тяжело вздохнула и отвела взгляд. – Встречались. Потом он еще раз приехал в город. А потом – предложение сделал, просил выйти за него замуж.
– А ты?
– А я согласилась. Решили переехать в Москву.
– А родители твои как же?
– Они были не против, не знали же толком, кто он. Думали, что бизнесмен. Держался он солидно, не пил, не курил… Переехала я в Москву. Казалось бы, надо к свадьбе готовиться. Но тут Игорь стал говорить мне, что пока о свадьбе не может быть и речи – по работе, мол, мне нельзя на тебе жениться. Тогда я еще не понимала, что это значит. «На мне или вообще?» – спросила у него. «Вообще», – ответил Игорь. Потом-то многое поняла… – Кристина помолчала. – …А ходить-то тут можно?
– Где? – не понял я.
– Да по этой камере.
– Это не камера – следственный кабинет, – поправил я ее.
– Тем более.
– Конечно, ходи.
– Я похожу. У нас в это время прогулка начинается. А я тут побуду, с вами. – Она стала ходить из одного угла кабинета в другой.
– А вы женаты? – спросила она неожиданно.
– Да, женат.
– Я так и думала.
– А дальше что? Переехали в Москву…
– Сняли квартиру. Сначала Игорь снял шикарную четырехкомнатную квартиру в районе метро «Сокол». Такой, знаете, генеральский дом, высокие потолки. Сделали ремонт, стали жить. Столичная жизнь меня просто потрясла. Представляете, скромная провинциальная девчонка, которая ничего не видела, кроме Дома культуры и дискотек по пятницам и субботам, да которой еще надо являться в десять вечера домой – и вдруг перед ней новая, столичная жизнь! Игорь решил купить меня своей щедростью – стал возить по модным бутикам, покупать дорогие вещи. Купил шубы – сначала песцовую, потом норковую, потом еще одну, потом дорогие костюмы – Армани, Версаче, Лагерфельд, Нина Риччи и другие. А дальше пошли ювелирные изделия – золотишко от Картье, брюлики… Все Игорь покупал в самых дорогих магазинах. Потом – заграничные поездки в экзотические страны. Сначала Таиланд, Испания, Париж… Игорь устроил меня в спортивный клуб – фитнесс-клуб, – поправилась Кристина. – Там солярии, короче, все, что хочешь. Из подруг – в основном жены тех же подчиненных Игоря.
– Подчиненных? – переспросил я.
– Ну да. Вначале ведь говорил мне, что он бизнесмен. Потом, когда стали появляться эти рожи…
– Какие рожи?
– Ну, такие… типично бандитские лица – короткая стрижка, оттопыренные уши, взгляд какой-то холодный, пронзительный, страшный… Игорь говорил, что это его охранники, что-то типа его «крыши». Но я обратила внимание, что он дает им какие-то указания. Я поинтересовалась: «Как же так, это твоя «крыша», а ты им указания даешь…» – «У меня с ними такие хорошие отношения, я у них в авторитете, – ответил мне Игорь, – консультирую их по многим вопросам, вот они и уважают меня. Кроме того, я плачу им деньги, зарплату». Тогда я не стала вдаваться в подробности, тем более что в тот же день мы пошли в какой-то дорогой ресторан, поехали по ночным клубам – наверное, мы посетили все, что есть в Москве. Пожалуй, больше всего мне понравились казино. Я ведь никогда раньше в карты не играла, только с подругами в дурачка или в пьяницу, – улыбнулась Кристина. – А тут, представляете, блэк-джек, вроде бы импортное название, а на самое деле – обычное очко. Только на деньги. А деньги немалые. Игорь давал мне по пять, по десять тысяч долларов. Играй, говорит, ни в чем себе не отказывай. Знаете, я даже выигрывала.
– И что? Ты стала профессиональным игроком? – улыбнулся я.
– Нет, что вы! Это мне неинтересно. Так, развлечение… Короче, вначале у нас с ним все было хорошо. Жили мы прекрасно, ни в чем себе не отказывали. Денег было много. А потом, – она помолчала, – началось самое плохое.
– Что же?
– Стрелки, разборки, перестрелки… Я помню первое ранение Игоря, в руку его ранили. Лечил какой-то частный доктор. Он доказывал мне, что случайно попал в перестрелку, остановился – тут началась стрельба, и его зацепили. Я ему тогда поверила. Потом еще одно ранение, уже в ногу. Не помню, как он объяснил мне тогда. Но я сделала вид, что снова поверила ему. А потом – первое задержание.
– Задержание? Тебя задержали?
– Нет, не меня – их. Они ехали на машине, их задержали, доставили в отделение милиции. Для меня это как снег на голову. Я примчалась туда. Отпустите, говорю, что он сделал? За нарушение скорости задерживать? А они мне в глаза нагло смеются…
– Кто они?
– Да милиционеры. Какое нарушение скорости, говорят? Вы хоть, девушка, знаете, чем ваш муж занимается? Я отвечаю – конечно, знаю, он бизнесмен. Наивная я дурочка тогда была! А они говорят: он такой же бизнесмен, как я китайский император! Ваш муж – бандит, точнее, авторитет, а если еще точнее – лидер преступной группировки, с которой мы боремся. Вскоре Игоря отпустили. Мы проговорили с ним всю ночь. Я помню наш разговор очень хорошо. Я пыталась понять, для чего ему нужна такая жизнь. Сначала Игорь отшучивался, а потом… Потом он впервые ударил меня и сказал, чтобы я больше не лезла в его дела.
Я был удивлен такими откровениями.
– Кристина, послушай, а почему ты не ушла тогда от него?
– У меня вначале была такая мысль. Меня ничего не держало – ни бриллианты, ни деньги, ни дорогая одежда… Но, понимаете, я его любила, и достаточно сильно. Не знаю, почему так получилось. После этого, конечно, он особенно ничего не скрывал от меня. Потом начались разборки.
– Какие разборки? – переспросил я.
– Разборки с другими бригадами, – пояснила она. – Что-то они не поделили между собой – то ли территорию, то ли людей, то ли коммерсантов – не знаю. Но начался отстрел. Сначала наших хоронили, иногда по три раза в неделю на кладбище ездили… Потом их стали хоронить. Потом началась охота друг на друга – засады, перестрелки, отстрелы. Короче, из четырехкомнатной квартиры, где мы жили, мы переехали. Сняли другую квартиру. Опять делали ремонт, опять чужая мебель… Квартира, правда, хорошая была, дорогая. Я ему говорила – давай купим дом за городом, будем там жить. Игорь мне отвечает: при моей профессии постоянное место жительства иметь никак нельзя. Потом, когда я заработаю определенную сумму, когда все закончится, мы с тобой уедем за границу, купим себе там виллу с бассейном, у моря, и будем жить там… «А когда это будет?» – «Скоро, скоро, как только заработаю». – «А какая сумма тебе для этого нужна?» Игорь только улыбался. «Я же для тебя, дурочка, работаю, – говорил он, – для тебя деньги делаю». – «Да ничего мне не нужно», – опять начинала я. Но он грубо оборвал меня, позвонил кому-то и ушел. А потом у нас снова был разговор, очень откровенный… Игорь сказал, что просто так не может уйти, его никто не отпустит. «Да кто же тебя держит? Ты же там главный!» – «Да те же, кто мне подчиняется, мои боевики! Это моя пехота. Они первые меня завалят, – ответил Игорь, – всем им нужны мои деньги. Я не могу уйти просто так». Потом случилось второе задержание… На этот раз его держали в милиции три дня, потом выпустили. Господи, какой же он был! Знаете, он сам крепкий, самбист – вот такие плечи, – она развела руки, – рост за метр восемьдесят. А привезли его – еле на ногах стоит, весь избитый. Тогда я и узнала, как бьют в милиции.
– А за что его избили?
– Они говорили, что Игорь оказал сопротивление при задержании. Вот они его всю ночь и били. Это было что-то страшное. Я почему на себя ствол-то взяла? Мне жалко его стало. Думаю, опять попадет в камеру, опять будут бить… До смерти забить могут.
– Понятно.
– После второго задержания, – продолжала Кристина, – наступил перерыв. Мы вновь уехали за границу. Тогда Игорь повез меня на Лазурный берег Франции. Монте-Карло, Ницца, Канны. Господи, представляете, как это ошеломило меня! Лазурное море, пальмы, изысканная пища в ресторанах… И вдруг – по-моему, это было в Каннах, – мы встречаем девчонок. Такие они все модные, чем-то даже на итальянок похожие. И они, узнав Игоря, заговорили с ним. Он познакомил меня с ними. Чувствую я, что он этой встрече не рад. Зашли мы в какое-то кафе, сели, стали разговаривать. Оказалось, это русские девчонки, которые вышли замуж за итальянских графов и баронов. Сейчас одни из них стали француженками, другие – итальянками… Говорили мы тогда долго. Они стали приглашать нас покататься на яхте. Игорь отказывался. Потом, когда девчонки ушли, я спросила у Игоря, кто это. Он ответил: «Это путанки, проститутки бывшие, из одного ночного клуба московского». – «Ты пользовался их услугами?»
В этот день мы с ним поругались. К вечеру он сказал: «Собирайся, в гости поедем». – «В какие гости?» – удивилась я. «В Ниццу поедем». Тогда наступили майские праздники, было много выходных дней. А в Ниццу приехал, как я потом узнала, коммерсант Игоря. Ну, кому Игорь «крышу» делал. Смешной такой коммерсант, Гриша его звали. Двухметрового роста, круглое лицо, как у колобка, кудрявые волосы, в круглых очках. Очень добродушное лицо. Но Гриша был ушлым парнем. Он окончил какой-то технический вуз. Затем, как ни странно, был на комсомольской работе, что-то организовывал. Потом, когда начали создавать кооперативы, он организовал один из первых в Москве кооперативов – для отдыха молодежи. Он проводил дискотеки, организовывал вечера. И этим нажил себе достаточно крупное по тем временам состояние. Потом стал заниматься компьютерами, затем нефтью, после его увлекло банковское дело, банкиром стал. Гриша был с женой. Мы вчетвером выезжали на яхте. Машины мы брали напрокат – Игорь взял «БМВ» белого цвета. Ездили мы с ним по всему французскому побережью. Это немного отвлекло меня. Потом, после очень длительного отдыха, мы вернулись в Москву. Сразу же начали возникать проблемы, какие-то стрелки. Я почти всегда это чувствовала и очень переживала. Стрелки проходили днем, но никто – ни Игорь, ни его друзья, ни я – никогда не знали, чем они кончатся, миром или кровью. Я научилась чувствовать опасность. К тому же в последнее время Игорь стал очень подозрительным. Он отключил городской телефон, купил мне мобильный и заставлял звонить только по мобильному. Стал время от времени менять номера телефонов.
Однажды позвонил мне и сказал взволнованным голосом: «Слушай, ты сейчас никуда не выходи из дома. Приедет жена Эдика, она выведет тебя из квартиры». – «А что случилось?» – спросила я. «Потом объясню». Потом я узнала, что враги, конкуренты Игоря, узнали наш домашний адрес и устроили засаду возле подъезда. Приехала Лена, жена Эдика, привезла мне парик, старомодный плащ, одела меня, и мы вышли с ней из подъезда. Я увидела, что недалеко стояло несколько иномарок с ребятами. Это были бандиты, враги Игоря. Вероятно, они хотели с ним рассчитаться. Мы приехали в гостиницу, по-моему, «Аэро-стар», недалеко от ЦСКА, сняли номер «люкс» и жили там несколько недель. Потом переехали в Подмосковье, в коттедж к одному коммерсанту, несколько недель жили там. Очень красивое место – сосновый бор, большой участок земли, каменный коттедж со всеми удобствами. Единственное только – вода плохо шла, не было такого напора, как в Москве. Игорь приезжал почти каждый вечер. Иногда вместе с друзьями. Они ужинали у нас, разговаривали о делах. Как-то вечером Игорь сказал мне за ужином: «Я должен уехать на три дня. Если что – зеленая сумка лежит в кладовке». – «Что за сумка? Что мне с ней делать?» – «Ничего. Возьми с собой в Москву». – «А что с тобой может случиться?» – «Профессия такая, опасная… Но, думаю, все будет нормально. Это я так, на всякий случай…»
Игорь уехал. Мне было очень интересно, что же лежит в этой зеленой сумке. Не стала я дожидаться конца трех дней, в первый же вечер открыла сумку. А там – полная сумка долларов, пачками, видимо, по десять тысяч в каждой упаковке. Я насчитала почти миллион. Мне даже как-то не по себе стало! А наверху – граната… Закрыла я «молнию», задвинула сумку на место, села и впервые в жизни закурила… Чуть не задохнулась, потушила сигарету…
Через три дня приехал Игорь, веселый и довольный. Сказал, что решил очень важную проблему. «Ну что, – решил он, – теперь можно и в Москву вернуться, в нашу квартиру». Потом я узнала, что убрали лидера конкурирующей бригады… Вернулись мы в Строгино, стали жить по-прежнему. Вскоре – новая проблема…
Неожиданно дверь кабинета открылась, заглянула женщина в форме старшего лейтенанта внутренних войск. Она вошла, поздоровалась и обратилась ко мне:
– Тут к вашей подопечной следователи пришли. Хотят поговорить с ней.
– Ну вот, – сказал я, – я ведь ее адвокат и должен присутствовать при их разговорах.
– Это уже ваши вопросы, – сказала старший лейтенант. – Вы разбирайтесь между собой. А я должна ее забрать.
– Нет, нет, – запротестовал я. – Я не могу ее вам отдать. Любой разговор, любой допрос следователя обвиняемой должен происходит только в присутствии адвоката. Таков порядок.
Женщина немного подумала.
– Хорошо, сейчас я пойду и скажу им об этом.
– Иначе, – крикнул я ей вслед, – я просто не отдам ее вам.
Женщина улыбнулась наглости моего высказывания.
– Интересно, кто это может быть? – спросил я Кристину.
– Вы же слышали – следователь…
– Нет, она сказала – следователи, – подчеркнул я. – Может быть, что-то случилось?
Кристина пожала плечами.
Мне было все это очень любопытно. Я приоткрыл дверь и увидел – старший лейтенант стояла в конце коридора и беседовала с двумя незнакомыми мужчинами в гражданском. Это не оперативники были и не наш следователь.
После этого разговор наш дальше не пошел. Было уже не до того. Я стал нервничать, сам стал ходить из угла в угол следственного кабинета. Однако никто к нам не заходил. Я снова открыл дверь и выглянул в коридор. На сей раз там никого уже не было.
– Ну что, – сказал я Кристине, – давай заканчивать?
На прощание я строго-настрого приказал ей ни с кем не вести никаких разговоров без моего участия.
– Просто отказывайся говорить – и все. Настаивай, что разговаривать о чем-либо будешь только в присутствии своего адвоката.
Она кивнула головой.
– Завтра я обязательно навещу тебя, – сказал я на прощание.
На этом мы расстались.
Когда я получал уже документы, поинтересовался, кто же приходил к Кристине. Старший лейтенант сказала:
– Да так, из одной конторы люди были…
– Конторы? – переспросил я.
– Да, – ответила она.
«Все ясно, наверное, ФСБ…»
На следующий день, несмотря на то что мне надо было ехать в суд для ознакомления с делом, которое должно слушаться в ближайшее время и где я должен был выступать как защитник одного фигуранта, я с утра поехал в Текстильщики. Почти бегом поднялся на второй этаж, взял требование, стал заполнять. Наконец передал листок дежурному.
Та неспеша взяла требование, стала просматривать карточки, потом вытащила и написала сверху «карцер».
– Как карцер? – спросил я.
Дежурная только пожала плечами.
– Я ничего не знаю. Числится она там.
– Как же это, если еще вчера она была в камере?
– Все может случиться, – сказала дежурная. – У нее сами узнаете.
Вскоре привели Кристину. Она выглядела нормально, только заметно было, будто невыспавшаяся, волосы немного растрепанные. Ясное дело, из карцера…
– Кристина, что случилось? – почти с порога спросил я. – Как ты оказалась в карцере?
Она спокойно подошла к скамейке, села к столу:
– В общем-то, пустяк…
– Ничего себе пустяк! Ты в карцере, в таких ужасных условиях… А ну, рассказывай, что случилось!
Посмотрев на меня и немного смутившись, она сказала:
– Вчера вечером… Вы ящик смотрели?
– Какой ящик?
– Телевизор.
– Нет, вчера не смотрел, занят был.
– Короче, показывали вчера какой-то фильм, про любовь, эротический, вечерний сеанс. Мы всей хатой смотрели. Не знаю, что произошло, но вдруг ко мне стала приставать одна «ковырялка».
– Какая «ковырялка»? – не понял я.
– Ну, женщина одна… Стала меня ощупывать, ласкать… Я вежливо говорю ей: я не по этой части. А она еще больше напирает, облизывает меня своими противными губами. Я и сбросила ее на пол. А та драться лезет. Начала я с ней драться, потом еще какие-то «мочалки» подошли…
– Ты, смотрю, хорошо тюремный сленг освоила, – улыбнулся я.
– Короче, мы подрались.
Я еле сдерживался, чтоб не рассмеяться. Перед моими глазами стояла картина – Кристина, не знаю, в чем они спят, в ночных рубашках или спортивных костюмах, ведет активную защиту своей девичьей чести от женщин…
– И что в итоге?
– В итоге меня в карцер. А их – в больничку…
– Кого?
– Ну, ту «ковырялку», которая ко мне лезла, – улыбнулась Кристина.
– Молодец, герой! А как в карцере?
– Ужасно! – ответила Кристина. – Темно, горит тусклая лампочка, окна нет, вода на полу… Я вас очень прошу, просто умоляю – пожалуйста, попытайтесь вытащить меня из карцера! Я не смогу там десять суток находиться.
– Десять суток? – удивился я.
– Да. А прошли только сутки. Я уже не могу больше!
Конечно, мне было ее очень жаль. Я тут же бросился к начальнику следственного изолятора, вернее, к заместителю начальника по режиму. Заместителем по режиму была женщина в звании подполковника. Не помню уже, какие доводы я стал ей приводить, но уговорил ее.
– Ладно, – сказала она, – выпустим мы вашу пассию.
– Почему пассию? Это моя клиентка.
– Что-то никакой другой адвокат так о своих клиентках не беспокоится, – улыбнулась подполковник, – а вы прибежали на первые сутки.
– Жалко человека, первый раз ведь, – стал объяснять я.
– Нет, я вас понимаю.
– Так когда вы ее освободите?
– Как это? Я должна ее освобождать?
– Нет, поднимете ее в камеру, наверх, – поправился я. – И, надеюсь, камера будет другая?
– Нет, она может вернуться в прежнюю камеру, проблем не будет, – ответила подполковник. – Сегодня же вечером или завтра утром. Посмотрим.
Вернувшись домой, я почти целый вечер думал, обманет меня подполковник или сдержит слово. Да нет, не должна…
На следующее утро я не мог поехать в изолятор, так как начался суд. До обеда сидел в городском суде, слушал дело, выступал, а сам только и думал о том, освободили из карцера Кристину или нет. Сразу же после окончания судебного заседания сел в машину и помчался в Текстильщики. Главное – успеть до шести часов, потому что позже подследственных не выдают. Попал я туда в половине шестого, быстро выписал документы, жду.
Наконец дверь открывается. Бог ты мой, что стряслось? Кристина передо мной или нет? Входит совсем другая девушка – в тонких брюках-стрейч, в туфлях на высоких шпильках, с какой-то невообразимой прической, в ушах клипсы, эффектная блузка… Я онемел от неожиданности.
– Вы что, не узнаете меня? – пошутила Кристина.
– Узнаю, узнаю, – сказал я. – Как ты преобразилась!
– Спасибо вам большое, что из карцера меня вытащили, – сказала Кристина.
– Ну, слава Богу! А когда вытащили?
– Вчера вечером. Потом одна тюремная начальница проводила со мной длительную беседу.
– А ты даже похорошела, – сказал я.
– Что же, надо везде стараться держать себя в форме, – ответила она.
– А как тебя камера встретила?
– Ой, да там все нормально! Могу сказать даже, что теперь я в авторитете.
– В каком плане?
– Та «ковырялка», которую я на больничку заслала, оказалась со стажем. У нее три ходки. А у второй, что ей помогала, – две судимости. Так что, поскольку я с ними разобралась по справедливости, камера меня уважает.
– А зачем тебе нужен этот авторитет?
– Знаете, – Кристина тяжело вздохнула, – в жизни все пригодится, в том числе и это. Так часто говорил Игорь… Кстати, вы мне так ничего и не сказали о нем. Давно с ним последний раз говорили?
– Игорь давно мне не звонил. Может, уехал куда? Или телефон не работает?
– Нет, его могли задержать, – сказала Кристина. – Или он лег на такое дно, откуда позвонить просто невозможно.
Я заметил, что взгляд ее был каким-то странным, направленным в одну точку. Видимо, думала о чем-то о своем.
Я еще несколько раз приходил к Кристине, пока не произошло новое событие.
Как-то, приехав в юридическую консультацию, я услышал:
– Вам прислали телефонограмму.
– Какую телефонограмму? – удивился я.
– Есть такая форма связи между следователем и адвокатом. Следователь звонит в юридическую консультацию и дает сообщение по телефону с подписью секретаря, который принял это сообщение, – извещение об адвокате на следственное действие. Так вот, следователь просит, чтобы вы к нему пришли в ближайшее время. Он вас хочет ознакомить с какими-то следственными действиями.
– Меня? А куда я должен прийти?
– В телефонограмме написано, что в следственный отдел, где он работает.
«Странно, – подумал я, – может, он не захотел сам в тюрьму ехать, а вызвал Кристину в следственный отдел?»
Я позвонил следователю в этот же день. Мы договорились о встрече на следующий день.
С утра я был у следователя. Он поздоровался со мной и протянул мне бумаги.
– Вот, – сказал он, – ознакомьтесь, пришли результаты баллистической экспертизы.
– И что говорит экспертиза?
– Да ничего, все чисто.
– Вот видите, – сказал я, – что у нас получается. Отпечатков пальцев на оружии не обнаружено, ствол чистый. Она в своих показаниях, которые мы собираемся вам давать, будет утверждать, что приобретала газовый пистолет, а не огнестрельный…
– Да ладно, – махнул рукой следователь, – не в этом дело. Я вообще могу выпустить ее в ближайшее время…
Я был ошарашен этим сообщением.
– Это как? Я бился, старался, собирал документы, пытался всячески ее освободить, а тут…
– Ситуация изменилась, – сказал следователь и поднял глаза к потолку.
«Так, – подумал я, – значит, и вас тоже слушают…»
– Понятно, – сказал я и стал медленно двигаться к двери. Видимо, следователь понял мой намек. Он достал из пачки сигарету и, не зажигая ее, вышел вместе со мной в коридор, как бы для того, чтобы покурить. Там он медленно подошел к окну, где стоял я.
– Ну что, – сказал следователь с гордостью в голосе, – у нас хорошая новость. Вообще-то для вас, может, и не очень хорошая… Но для нас – весьма. Мужа вашей подопечной задержали, арестовали.
– Как арестовали? Давно?
– В начале мая, в Голландии, по подозрению в убийстве. Правда, говорят, с убийством ничего не получается, но все равно в ближайшее время его депортируют в Россию. По крайней мере, голландцы нам обещали. Так что, как только его доставят в Россию, интерес к вашей подопечной иссякнет.
– Спасибо за хорошую новость, – сказал я. – Действительно, хорошая новость!
Следователь с удивлением взглянул на меня.
– По крайней мере, для моей подопечной. Ее же могут освободить.
– В принципе, мы не будем возражать, если вы подадите прошение об освобождении…
Я вышел из следственного отдела и помчался в Текстильщики. Правда, я не знал, хорошей ли будет эта новость для Кристины… Получалось, новость была одновременно и плохой, и хорошей, как двухцветный мячик. С чего мне начать?..
Вскоре я увидел Кристину. Я всматривался в ее лицо. Ее женская интуиция подсказывала, что что-то произошло. Она первая спросила меня:
– Не тяните. Что случилось? Его убили?
– Нет, никто его не убивал. Но у меня для тебя две новости – одна хорошая, другая плохая. С какой начинать?
– Давайте плохую.
– Задержали Игоря.
– Где?
– В Голландии.
– Откуда вы знаете?
– Мне следователь сказал. Кстати, пришли результаты экспертизы. С оружием все чисто. И вторая новость, хорошая, – тебя выпустят, когда его доставят в Россию.
Кристина очень расстроилась. Она не была рада тому, что скоро ее выпустят. Молча пожала плечами:
– Собственно, я знала, что рано или поздно это случится…
– Что тебя выпустят?
– Нет, не это… Что его задержат. Просто не ожидала, что задержать его могли в Голландии. Специальная бригада туда, что ли, летала?
– Нет. Подробностей я не знаю, но задержала его голландская полиция.
– Наверное, по нашей наводке? – спросила Кристина.
