Валерий Карибьян
Годфрид ван де Берг
– Поняли!
– Ясно!
– Сделаем!
– Убьём гадов!
Последние несколько дрожащих возгласов прозвучали неубедительно.
«Если половина не сдрейфит, и то – хорошо», – проворчал в уме Годфрид.
Испещрённой шрамами рукой бесстрашный истребитель вампиров выхватил факел у старейшины, перекрестился и направился к зданию. Остановившись у входа, он сделал глубокий вдох, тяжело и медленно выдохнул, а затем потянул на себя массивную деревянную дверь – раздался режущий уши скрип, и в лицо ударил едкий запах сырости.
Внутри царили мрак и могильная тишина.
Противостояние
Годфрид осторожно шагнул в темноту, бряцнув шпорами своих потёртых сапог. Багровая луна зависла над храмом, словно наблюдая за происходящим сквозь здание. Дверь за его спиной принялась медленно закрываться сама собой, вновь издав протяжный скрип, напомнивший теперь жалобный человеческий стон. Через секунду она захлопнулась, отчего на мгновение в руках поколебалось пламя.
Годфрид мгновенно учуял поблизости презренных животных. Их запах сливался с ароматом курильниц и затхлостью старых скамеек, но в отбрасываемом факелом свете он никого не разглядел.
– Где вы притаились, мерзкие отродья? – воззвал Годфрид тяжелым басом, эхом отозвавшимся в сводах старинного храма. – Выходите и сражайтесь, отбросы рода человеческого!
Не успел он договорить свой боевой призыв, как в пространстве над головой послышались громкие взмахи крыльев, рассекающие наполненный предчувствием битвы воздух. В свете пламени показались два уродливых существа с получеловеческими, полукрысиными лицами, обнажая налету свои огромные клыки. Они стремительно летели прямо на Годфрида, устрашающе раскрыв свои гигантские крылья летучих мышей. От их душераздирающего звериного крика затряслись и упали подставки для свечей. Годфрид искусно увернулся, кувыркнувшись в сторону лавок, и уронил факел, продолжавший гореть. Вампиры чуть не врезались в пол, но вовремя успели выйти из пикирования, почти синхронно взмахнув крыльями с такой силой, что пламя светоча всё-таки погасло.
Твари улетели вглубь алтаря и затаились.
Годфрид какое-то время оставался лежать неподвижно на холодном мраморном полу, пытаясь уловить малейшие звуки, а затем принялся медленно подниматься на ноги.
– Ну что, уродливые рожи, промахнулись?! – Он рассмеялся так громко, что эхо его пронизывающего голоса отзывалось в дальних уголках собора еще несколько секунд. – Не на того напали, богомерзкие создания. Клянусь, я оставлю от вас один пепел, который без следа развеет местный ветер, и никто больше не вспомнит об убогих кровососах.
