Валерий Капранов
Дятлов Посох. Книга вторая

– А вот и торт!.. – донесся из кухни восторженный возглас Ляли.

Все тут же разом замолчали и замерли в предвкушении и ожидании. Хозяйка еще не появилась, но в гостиной уже повеяло свежевыпеченным бисквитом, лимонной цедрой, глазированной в карамели вишней, обжаренным в меду миндалем и чем-то еще… таким изысканным, восточным, пряным и сладким… что слюни сами собой потекли.

Анфиса с Марго подлетели к арке, подхватили клювами нити мерцающих гирлянд и синхронно раздвинули их перед Лялей. Она как прекрасная пери, пританцовывая и покачивая бедрами, вплыла в гостиную с большим блестящим серебряным подносом в руках, на котором лежал изумительный торт с сугробами из белоснежного крема и снизу доверху он был усыпан кокосовой стружкой. В центре торта стояла зеленая сахарная елка, а рядом с ней снеговик из комочков воздушного зефира, вокруг елки ютилась стая белочек из разноцветного мармелада, а рядом с ними семейство зайчишек из белой глянцевой шоколадной глазури.

Торт был таким большущим, что среди прочих лакомств на чайном столике он не помещался. Пришлось для него приспособить отдельный табурет.

Освободившись от ноши, Ляля снова упорхнула на кухню, откуда вскоре вернулась с большим ножом и серебряной лопаткой.

– Ну, дорогие гости, говорите кому какой кусок…

– Лялечка, лапочка, и как только у тебя рука поднимается резать, такую красоту, – не сводя глаз с ее творенья, посетовала Анна. – Ну неужели тебе не жалко. Не знаю как все, а я протестую. Так, слушаем все сюда. Сегодня все обойдутся без торта. Да-да, подберите слюни и не облизывайтесь. Вон сколько разных сладостей на столе. Решено. Мы с Аней его забираем. Поставим у меня в классе на самое видное место и будем показывать детям, как шедевр кулинарного искусства.

– Анна, не выдумывай. О каких таких детях ты говоришь? Сдался им твой класс, когда у них со вчерашнего дня начались каникулы, – Надежда привстала, перегнулась через стол и стала высматривать какую бы из фигурок на торте ей выбрать. – К тому времени, когда они вернутся, все уже давно засохнет, а волшебная карета превратится в тыкву. Ляля не слушай ее, давай поскорее режь, пока наша Анна не бросилась грудью на амбразуру. Чур мне вон тот кусочек… со снегирями и клюквой на шоколадной веточке. Нина, а тебе какой?..

– Мне?.. – перед тем как выбрать, она посмотрела на нас с Гелей. По свой натуре Нина была девочкой воспитанной и тактичной. Поскольку речь сейчас шла не о книгах (это была ее единственная страсть и слабость) то ей было не принципиально, какой из кусочков ей достанется. – Мне можете положить любой. Только пусть девочки сначала выберут.

Дорезав торт, Ляля передала кусок со снегирями Надежде, взяла из стопки десертную тарелку, и приготовила лопатку в ожидании того, какой фрагмент торта выберу я.

Зная пристрастия Гели, я не стала претендовать на снеговика из зефира, а присмотрела себе зайчика из белого шоколада с оранжевой морковкой из жевательного мармелада. Но я не успела еще ничего сказать, как тут во входную дверь громко постучали. Да еще так настойчиво и напористо, что того и гляди, дверь слетит с петель.

– Ни чего себе… – удивилась Ляля. – Кому это так невтерпеж. И вообще, почему не зазвонил звонок? Я что забыла закрыть электронный замок на калитке.

Стук повторился. Мы не знали кто там за дверью, но у меня этот стук почему-то вызвал чувство тревоги, и я уже присмотрела, прислоненную к камину кочергу, которой решила воспользоваться, если вдруг возникнет такая необходимость. Тут я заметила, как спала улыбка с Лялиного лица и поняла, что, судя по всему, я здесь не одна такая. Она положила серебряную лопатку на тарелку, встала с кресла и пошла открывать.

– Ну наконец-то!!.. – услышали мы раздавшийся с порога нетерпеливый возглас.

Я не смогла сдержать любопытство, вскочила с места, подбежала к арке и выглянула в прихожую.

На пороге стояла Баба Яга, рядом с ней Дивислав в красной вязаной шапке и в длинном овчинном тулупе, а позади него его верный пес Баян. Чтобы не напугать хозяйку, пес не стал вслед за всеми ломиться в дом, а уселся на снег, и высунув розовый язык, принялся учащенно дышать, выдыхая пар из раскрытой пасти.

Вдруг между ног Яги и Дивислава прошмыгнула черная лохматая тень. Это был Антрацит. Он не стал дожидаться особого приглашения, а минуя Лялю, юркнул сразу в прихожую, обнюхал оставленную гостями обувь, и учуяв знакомые запахи тут же направился прямиком в гостиную.

– Ядвига Аристарховна? – Ляля была взволнована и удивлена столь неожиданным визитом. – Вы так неожиданно. У вас что-то случилось?..

– Случилось, девочка моя, случилось. У нас проблема.

План Б

В гостиной съемной квартиры занавески на окнах были плотно задернуты. Время близилось к полуночи. Чтобы не потревожить соседей говорили тихо. Единственным источником света служил стоявший в дальнем углу торшер, да экрана включенного телевизора.

Жан и Жак, обложившись подушками улеглись на полу, рядом с ними примостились Ральф и Рольф. Они не принимали участия в беседе и смотрели фильм про Крокодила Данди. Поскольку мальчики видели его уже много раз, убавленный до крайней отметки звук, не являлся помехой для восприятия того, что происходило на экране.

Барон, закинув ногу на ногу, устроился в глубоком кресле и неспешно потягивал апельсиновый сок из высокого стакана. Перед ним на журнальном столике стояла, мельхиоровая подставка в форме павлина, в распустившийся хвост которого были вставлены бумажные салфетки. Рядом с павлином фаянсовое блюдо с лежащей в нем непонятной студенистой субстанцией – похожей не то на студень, не то на пудинг с сомнительным содержимым.

Людвиг извлек из внутреннего кармана пиджака складной стилет, открыл его, порезал студенистую массу на тонкие, одинаково ровные ломтики, наколол один из них на узкое острие, отправил в рот и принялся сосредоточенно и неспешно пережевывать. По выражению его лица было сложно понять, нравится ли ему вкус этого блюда или нет. Но одно было неоспоримо – то, что он ел было вполне съедобно. Или все же не очень…

– Не желаете? – Людвиг наколол на нож очередной ломтик студня и предложил его попробовать Любе.

Та сидела напротив него на диване с недопитым стаканом сока в руке. На ободке высокого стакана отпечатался жирной отметиной след от ее помады. Любу заметно нервировало соседство с лежащими неподалеку от нее волками. Она всеми способами старалась не показывать виду, но у нее это плохо получалось. Гадалку с потрохами выдавала неудобная поза, в которой она сидела и то, как она поджимала ноги, чтобы убрать их от волков подальше.

– Что это? – Люба с брезгливым недоверием посмотрела на подрагивающий на острие стилета студень.

– Рожожа, – произнес на французский манер барон.

– Что простите?.. Я не сильна в иностранных названиях. С виду похоже желе, но выглядит как-то мерзко. Это что…, что-то из кальмаров или осьминогов?

– Ну, если вы так не любите морепродукты, а я это вижу по вашему лицу, то смею вас заверить, что их здесь нет. Рожожа – это новое блюдо, изобретенное на кануне одним из этих волков и вот этими юными горе-кулинарами, – Людвиг указал гадалке на расположившихся на полу ребят, и на Рольфа, который, как только упомянули о нем, тут же повернулся к цыганке и одарил ее сияющим от восторга взглядом. – Уникальность этого гениального шедевра заключается в том, что еще вчера вечером это был суп, а сегодняшним утром вместо супа мы ели это блюдо как кашу, а теперь, когда к вечеру оно превратилось в желеобразный студень, его можно подавать как вечернюю закуску и есть холодным. Что-то на манер зельца или вашего холодца. Ну так как, не хотите попробовать?..

Люба замешкалась в нерешительности. Она подумала о том, что не сочтет ли барон ее нежелание пробовать эту гадость за бестактность или за неуважение к своей персоне. А если и так, то, что ей теперь, давиться?

– Нет, спасибо, я не голодна. И вообще, я стараюсь не есть на ночь.

– Следите за фигурой? – с ядовитой иронией спросила сидевшая рядом с ней Гертруда.

Она удобно устроилась на другом конце дивана и без стеснения вытянула ноги на всю длину, тем самым, не оставляя цыганке места, кроме как у самого края, возле подлокотника. Поддерживая разговор, она между делом забавлялась с Флаймой, раскачивая у нее над головой золотую подвеску, а когда та пыталась ее схватить, Гертруда резко отдергивала руку, и начинала ее дразнить по новой.

– Да помилуйте, какая при моей комплекции фигура, – не обращая внимание на ее колкости, фыркнула гадалка. – Я не ем на ночь исключительно ради здоровья. А если, когда и даю себе послабление, потакая порыву сиюминутной слабости, то потом плохо сплю, постоянно ворочаюсь и мучаюсь кошмарами. Наверное, это возрастное…

– Или на нервной почве…, – предположил барон. После чего, отправив в рот и прожевав очередную порцию кулинарного шедевра, отхлебнул из стакана немного сока, вытер губы и лезвие ножа салфеткой, осмотрел его острие со всех сторон и удовлетворившись его чистотой, сложил его и убрал обратно во внутренний карман. – Вы давно специалистам показывались?

– Вы про психиатров? – уловила его намек гадалка.

– Ну да, про них.

– А чего к ним ходить. А то я не знаю про то, что они все как один пройдохи. Те еще шарлатаны…

– Вы по себе судите… – Гертруда не успела отдернуть руку, и саламандра, вцепившись в кулон, оплела его цепкими лапками и стала с упорством пятиться назад, – … или были уже прецеденты?

Цыганка натянуто улыбнулась. Она подбирала в уме выражения, чтобы поставить нахалку на место. По тому, как ней здесь относились она понимала, что ее тут ни во что не ставят. Но вытирать о себя ноги она не позволит. Ведь всему есть предел. И у нее, между прочим, тоже имеется достоинство. Чего бы эта расфуфыренная мымра о себе там не возомнила, но сейчас именно она – так же, как и барон – нуждается в ее помощи. А если бы это было не так, то Люба сейчас бы здесь не сидела.

– Ладно, хватит об этом, – произнес барон, словно прочитав ее мысли. – Не будем судить о том, кто и чем зарабатывает на жизнь. По большому счету нас это не интересует. Давайте лучше поговорим о деле. Любовь, мы вам очень признательны за то, что вы нам помогли, но в процессе сегодняшней операции произошли непредвиденные обстоятельства и нам теперь снова потребуется ваше участие.

– Насколько я помню, то мы с вами договаривались о том, что моя помощь будет разовой, – пользуясь случаем Люба решила набить себе цену и показать им, что она прекрасно понимает то, что они в этом деле без не справятся. – Я сделала то, что вы просили и полагаю, что мы теперь в расчете.

– Насколько я помню, – произнес барон, оказывая на нее давление, – мы с вами вообще ни о чем не договаривались. Вы сами вызвались нам помочь, взамен на то, что мы закроем глаза на проделки вашей племянницы и не станем портить вашу репутацию. Но даже если вы и решили отыграть эту партию назад, то боюсь, что это уже невозможно.

Он посмотрел на нее холодным, непроницаемым взглядом, а его губы вытянулись в хищную ухмылку. Если бы он сейчас сидел бы где-нибудь в казино за карточном столом, то его выражение лица могло означать, что у него на руках все козыри.

– Что вы имеете в виду? – возмутилась Люба. У нее появилось нехорошее предчувствие о том, что ее снова переиграли.

– Дело в том, что тот артефакт, который вы помогли нам похитить привлек интерес представителей спецслужб и кое-кого еще из высоких властных государственных структур, – после этих слов Людвиг сделал многозначительную паузу, чтобы до нее дошла суть всего вышесказанного. – А это значит, что теперь этот артефакт будут искать. Надеюсь, вам не нужно объяснять, чем для вас это может обернуться.

При упоминании о спецслужбах Любе тут же поплохело. У нее пересохло в голе, пальцы крепко стиснули стакан, но сделать глоток она решилась, – не хотелось показывать Людвигу едва сдерживаемую дрожь в руках.

– Так что вы теперь, как и мы – в этом деле соучастница. И если нас всех поймают, то вас обвинят не в банальной краже, а в содействии иностранным резидентам в похищении бесценной реликвии, а возможно еще и в государственной измене. Теперь вы отдаете себе отчет, чем вам это может грозить?

– Но ведь я… – взгляд гадалки заметался, ей стало душно, она оттянула ворот сорочки и проглотила подступивший к горлу ком. – … я же не знала. Я об этом даже не догадывалась. Вы…, вы использовали меня в темную и ни о чем меня не предупредили.

– Это вы будете доказывать следователю по особым делам или прокурору, – в тоне барона сквозило ледяное безразличие. – Но не рассчитывайте на снисхождение. К врагам государства закон суров. Насколько я знаю в вашей стране отменили высшую меру наказания. Но вот пожизненное заключение вам будет обеспечено. Но кстати, всего этого можно и избежать, если, конечно…

Тут он умышленно замолчал. И как учитель, уверенный в том, что ученик знает правильный ответ, подбадривающим жестом предложил ей закончить начатую им фразу.

– Если, конечно, что?!.. – она была сильно взволнована, чтобы вслед за ним продолжить. По ее умоляющему взгляду было заметно, что она была готова на все, лишь бы только получить возможность избежать сурового наказания.

Барон снисходительно улыбнулся – именно это ему было и нужно.

– Если нам все же удастся скрыться от преследования и беспрепятственно пересечь границу, то тогда мы поможем вам замести следы и о вашей причастности к похищению ценного артефакта никто не узнает. И помимо всего, за это вам Орден еще и хорошо заплатит. А имея такие деньги, вы легко сможете про все забыть и уехать куда угодно. Кстати, вы бывали когда-нибудь в Риме? Там в это время солнечно и тело. Или вам больше по душе Мальдивы?..

Речь о хороших деньгах и о возможности сбежать привела ее быстро в чувство. Барон с удовлетворением про себя отметил, что теперь она станет покладистей и выполнит все, что он ей прикажет. Пока у Людвига будет этот рычаг давления, то он сможет удерживать ее на коротком поводке, и будет уверен в том, что до конца операции она их не предаст. За те годы, что он колесил по свету, выполняя по тайным поручениям Ордена всевозможные различные миссии, таких людишек ушлых как Люба ему довелось повидать немало. Главное правило, когда вербуешь шпиона или исполнителя секретной операции – это все сделать так, чтобы отрезать ему все пути к отступлению, и поставить его в такое положение, чтобы у того не оставалось никакого иного выбора. За исключением одного – служить тебе предано и находится в постоянном страхе за то, что с ним может случится если он вдруг станет тебе не нужен.

– Да вы успокойтесь. Все не так безнадежно, как вам кажется, – Людвиг подался вперед и покровительственным жестом легонько похлопал гадалку по плечу. – Выпейте лучше соку. В нем витамины и глюкоза. Они хорошо стимулируют работу головного мозга, активизируют в нем нейроны, которые в момент стресса запускают мыслительные процессы.

Люба послушно поднесла стакан ко рту и судорожными глотками осушила стакан до дна.

– Ну как, полегчало? – барон протянул ей салфетку, чтобы та вытерла капли сока, скатившиеся на подбородок.

Люба вытерлась, поборола приступ отрыжки, прикрыла пальцами губы, икнула … и в ответ кивнула.

– Ну вот и хорошо, – барон откинулся на спинку кресла, сложил пальцы домиком и закинул ногу на ногу, – … тогда продолжим. Раз уж нам с вами предстоит продолжить наше сотрудничество, то введу вас в курс дела. Изначально у нас был план: заполучить желаемый артефакт, по возможности уладить все по-тихому, оформить предмет (так называемый Посох) как дипломатический груз, и минуя таможенный контроль, вывезти ценную реликвию за границу. Но в виду ряда сложившихся обстоятельств, обставить дела по-тихому у нас не получилось. К тому же тут мы столкнулись с еще одной проблемой. При активации Посох создает вокруг себя магическое поле, и те, кто в него попадают… – Людвиг указал гадалке на лежащих на полу волков и саламандру на коленях у Гертруды, – … проявляются во плоти в нашем мире. Хотя, по своей инородной природе они не должны быть в нем видимыми. По той причине, что их тела резонируют с нашим миром на другой частоте, что делает их в нашем мире не осязаемыми. Как отключить эту функцию Посоха и ввести его в спящий режим, мы пока не знаем. Следовательно, наш первоначальный «План А» отпадает. Что означает, что пора переходить к «Плану Б».

– И в чем же заключается этот ваш «План Б»? – и хоть в комнате были все свои, но Люба все же почему-то спросила об этом шепотом.

– Пока ни в чем, – честно признался барон. – Никто не предвидел такого поворота событий. Но кое какие идеи у меня уже появились. Думаю, что с вашей помощью у нас теперь все получится.

– Что я должна буду сделать? – еще не зная деталей нового плана, Люба уже заранее приготовилась к тому, что осуществить это будет наверняка непросто. – Это будет опять что-то противозаконное?

– Противозаконное?.. – Людвиг с Гертрудой обменялись взглядами, и он сделал вид что удивлен такой постановкой вопроса. – Что может быть противозаконного в том, чтобы добыть нам несколько маскарадных костюмов?

– Маскарадные костюмы? – его неожиданное заявление окончательно сбило гадалку с толку. – Зачем вам понадобились маскарадные костюмы. Вы что собрались на карнавал?

– Карнавал, Люба, проводят в Венеции или, например, в Рио-де-Жанейро в Бразилии. А мы с вами сейчас находимся в Росси. Нужно бы и знать традиции страны, в которой вы живете.

Людвиг придвинул к ней лежавшую на столе газету – одну из тех, какие обычно раскладывают по почтовым ящикам, вместе с кучей различных рекламных буклетов и листовок. Он ткнул пальцем на красочное изображение, выполненное в стиле новогодней открытки, с призывным заголовком: «Дед Мороз и Снегурочка на дом, в офис, на корпоратив».

– Нам нужны костюмы Деда Мороза и Снегурочки. И еще кое-что в таком же роде для близнецов, – тут его взгляд остановился на Рольфе и Ральфе. – Что же касается волков, то вам для них тоже нужно будет что-нибудь придумать. Не могут же они просто так разгуливать вместе с нами по городу.

Цыганка посмотрела на барона с недоумением.

– Вы что действительно собрались в этом всем расхаживать по городу?

– Разумеется, нет, – Людвиг спокойно отнесся к ее реакции. Судя по всему, она еще не отошла от изначального нервного потрясения. – Никто по городу в этом расхаживать не собирается. Но в виду того, что нас уже наверняка объявили в розыск, то эти костюмы понадобятся нам для маскировки. В канун новогодних праздников по городу ходят сотни Снегурочек и Дедов Морозов, и несмотря на их яркие наряды, они ни у кого не вызывают подозрения. Так почему бы нам тоже этим не воспользоваться. К тому же тогда у нас не будет необходимости прятать Посох. С костюмом Деда Мороза он будет сочетаться вполне уместно и органично. Улавливаете, куда я клоню? Ведь никому и в голову не взбредет, что это действительно настоящий магический артефакт, а не какая-то там бутафорская штуковина.

– Но все равно, если вы в розыске, то как вы покинете страну? Наверняка во все аэропорты и на железнодорожные вокзалы уже разосланы ориентировки с вашими приметами.

– Увы… Тут вы правы. Вот поэтому мы и переходим к следующему пункту нашего «Плана Б», – пояснил барон. – Чтобы уехать из города нам потребуется машина. Ваша задача, нам ее обеспечить. Но не ту развалюху, что забирала нас из музея. Вам придется найти другую. И по возможности тоже минивэн. В машине другого класса мы не поместимся.

– А если две? Например, легковая и большой внедорожник?

Барон вопросительно посмотрел на Гертруду.

– Нет. По отдельности я не поеду, – отрицательно замотала головой его напарница. – У меня инструкция. И все. Это не обсуждается.

Барон с сочувствием посмотрел на Любу.

– Слышали, у нее инструкция. Так что все-таки придется найти минивэн. В конце концов возьмете автомобиль в аренду. Что касается накладных расходов, то за это не переживайте. Мы возьмем все расходы на себя. Как найдете машину, позвоните мне, назовете сумму, и я переведу вам деньги.

Идея с прокатом автомобиля Любе не понравилась. Потому как в случае чего, когда выяснится, что фургон был оформлен на нее, то ее точно признают как соучастницу. И тут уже не помогут никакие отговорки. Уж лучше поспрашивать у своих. Наверняка у какого-нибудь рома найдется никчемный металлолом на колесах, за который в базарный день никто не даст и рубля. Зато такой при необходимости не жалко и бросить где-нибудь в глухом лесу, чтобы сжечь после этого или утопить – а с барона потом запросить хорошую цену за утраченный транспорт и за непредвиденные риски.

– Я попробую что-нибудь найти, – пообещала она. – Машину поведете сами?

– Как вы себе это представляете… – пренебрежительно усмехнулась Гертруда. – Если на посту ДПС за рулем увидят Деда Мороза или Снегурочку… Вы что издеваетесь? Разумеется, нам нужен водитель. И если вы не сможете его найти, тогда учтите, машину поведете сами.

Тут напарница наткнулась на возмущенный и недовольный взгляд Людвига и поняла, что невольно нарушила одно из правил. Ни он, ни она никогда не вмешивались в разговор, если кто-то из них вербовал и обрабатывал агента, оплетая его паутиной жестких обязательств и неукоснительных инструкций. Это была тонкая психологическая игра, в которой нужно чутко чувствовать психическое состояние собеседника – улавливать его реакцию, знать в какой момент нужно надавить, а в какой, наоборот, сделать послабление – весь процесс нужно четко контролировать от и до. Вербовка – она как рыбалка, а агент, как рыба. Нужно так выстроить разговор, чтобы тот увлекся наживкой и основательно ее заглотил. Если сделать неверный шаг, то рыба сорвется с крючка и уплывет. Сейчас в их положении это было недопустимо. Слишком многое стояло на кону и надеяться кроме этой цыганку им было больше не на кого.

Гертруда с трудом выдержала его холодный взгляд, который как скальпель патологоанатома был лишен какой-либо жалости или сострадания. Взгляд Людвига со скрупулезной точностью был нацелен на то, чтобы рассечь ее натянутые нервы. Глаза Гертруды повлажнели. Она напряглась всем телом и едва сдержалась, чтобы не моргнуть и не отвести взгляд в сторону. Все это длилось какой-то короткий миг, но и его хватило с лихвой для того, чтобы вывести ее из равновесия. И тут Гертруда с недобрым предчувствием ощутила, что ее начинает одолевать приступ панической атаки. Теперь единственным средством, которое могло ее спасти от накатившей на нее волны истерики, были ее незаменимые чудодейственные пилюли. Но под рукой их не оказалось. Они лежали в ее сумочке – а сумочка находилась в соседней комнате.

Про себя, извергая на Людвига лавину чудовищных проклятий и непристойных ругательств, Гертруда подхватила на руки Флайму и вместе с ней выскочила из гостиной вон.

– Прошу прощение за несдержанное поведение Гертруды, – барон проводил свою напарницу равнодушным взглядом, слыша, как за стеной просыпалось на пол содержимое ее сумочки. – День выдался напряженный. Сами понимаете, нервы… Ах эти женщины – нежные создания… Но кое в чем она все же права. Нам действительно понадобится ваш водитель.

– Куда поедете? – прикидывая что-то в уме, спросила Люба. – Если, конечно, это не секрет.

– Ну какие тут могут быть секреты, мы ведь с вами теперь вместе, как говорится, в одной лодке, – барон сделал вид, что готов ей доверять. – Поедем на север в сторону Санкт Петербурга к Финскому заливу. Оттуда верные люди, минуя кордоны, помогут нам по Балтийскому морю перебраться в Финляндию или … если возникнут проблемы, то в соседнюю Эстонию. Это будет зависеть от того, где нас смогут принять, и чья смена будет на таможне. Когда мы окажемся по ту строну границы, то сможем снова вернуться к «Плану А». Все остальное уже не так существенно. Главное, что сейчас меня интересует, это возможность как можно скорей покинуть город.

– А как же посты и проверки на дорогах. За это вы не переживаете?

– Нет, не переживаю, – по выражению лица Людвига было видно, что он и в правду так считает. В данный момент, барона в большей степени интересовало безупречное состояние его ногтей – ведь в ближайшее время посещение маникюрного салона ему не светит. Хоть, он никогда и не был неженкой или чистоплюем, но все же считал, что мужчина при любых обстоятельствах должен ревностно следить за своей внешностью, и всегда по возможности должен иметь в своем гардеробе пару свежих рубашек, смену нижнего белья, носков, носовых платков, носить не стоптанную и безупречно начищенную обувь, а также пользоваться изысканным дорогим парфюмом. – В отличие от компьютеров и камер, которыми напичканы вокзалы и аэропорты, патрульные полицейские – это такие же, как и все, обычные люди. И с ними, как правило, намного проще. Там, где не справятся деньги и не сработают лесть или угрозы, свое дело сделают гипноз и морок. Посты на дорогах – это меньшая из проблем. Гораздо хуже если нам попытаются помешать Хранители.

– А это кто еще такие? – спросила гадалка.

– Вам лучше об этом не знать, – словно что-то почувствовав, Людвиг встал с кресла, подошел к окну, отодвинул край занавески и осмотрел припорошенный снегом двор.

Внизу на тротуаре вдоль соседнего дома виднелись две дорожки протоптанных следов. Неровные, как стежки у нерадивой швеи. Одна покрупней, а рядом с ней помельче. Видно, кто-то выгуливал собаку на ночь глядя. На первый взгляд ничего необычного, но шестое чувство подсказывало Людвигу что это не так. Он не видел тех, кто бы это мог быть, но чуял нутром, что «они» здесь прогуливались не случайно.

– Мы постараемся предпринять кое-кие меры и сделать все так, чтобы они нас не побеспокоили. Ну так что, мы можем на вас рассчитывать? Ведь как там у вас говорят: «Коней на переправе не меняют».

– Да, можете, – сказала Люба. После его обещания о том, что ей за это хорошо заплатят, она теперь уже окончательно пришла в себя. – Сейчас я кое-кому позвоню и узнаю по поводу машины.

Барон одобрительно кивнул, а гадалка достала из сумки телефон, быстро нашла нужный номер, поднесла трубку к уху и прикрыв микрофон ладонью, будто кто-то ее мог подслушать, начала темпераментно с кем-то разговаривать на незнакомом ему цыганском диалекте. Разговор получился непродолжительным, но судя по довольной улыбке Любы, она осталась удовлетворена результатом.

– Все в порядке, считайте, что машина у вас уже есть.

– А водитель? – барон вопросительно вскинул бровь.

– Водитель тоже. Я с ним только что разговаривала.

– Тогда сообщите ему, чтобы он был готов уже завтра к обеду приступить к обязанностям.

– Так быстро? Но я не смогу за такой короткий срок разыскать вам маскарадные костюмы.

– Ничего. Ищите. На это в вашем распоряжении будет весь завтрашний день. Они понадобятся нам послезавтра. Но машина с водителем нам нужна будет завтра к обеду. У меня тут возникла одна идея. Нужно будет кое-что предпринять и кое с кем повидаться, чтобы более тщательно подготовить все к нашему отъезду. Кстати, у вас есть дополнительный комплект ключей от вашей квартиры?

– Да, – сказала цыганка. – А вам зачем?

– Может так случиться… – барон еще раз выглянул за занавеску – двор был пуст, но неприятное чувство его так и не отпускало, – … что нам придется покинуть это место и на этот короткий срок ваша квартира может нам понадобиться.

Заброшенный дом

Мы свернули за угол и оказались на мощенном брусчаткой тротуаре. Рядом с нами по обледенелой дороге, завязнув в предпраздничной пробке, нескончаемым потоком, едва заметным черепашьим ходом ползли вереницы машин. По недовольным, сосредоточенным лицам водителей было заметно, что такая езда для них подобна пытке – несколько метров вялого, сонного движения и снова вынужденная остановка. При этом того и гляди, переживай, чтобы не въехать в бампер впередиидущей машине. Томительное ожидание момента, когда погаснет неусыпное красное око всевидящего светофора, которое словно пастух наблюдает за предсказуемым продвижением своих механических овец. Хуже всего для водителей было то, что эту пробку нельзя было никак объехать из-за колонны автомобилей, припаркованных на узкой обочине. Когда в позапрошлом веке архитекторы планировали эти живописные улицы с доходными домами и роскошными особняками, то им в то время и в голову не могло прийти, что когда-нибудь перемещение по этим улицам станет таким проблемным, и что на смену запряженным лошадкам придут легионы бездушных, сжигающих тонны топлива машин.

– Ты уверена, что мы поступаем правильно? – Вениамин брезгливо поморщил нос и принялся разгонять лапой облако тошнотворных выхлопных газов. – Может прежде, чем отправляться на эту встречу стоило бы позвонить Анне и поставить ее в известность.

– Ну вот, опять ты за свое, – сказала я. – Я уже пообещала ему, что наша встреча останется в секрете. Сам посуди, ведь он рискует не меньше нашего. Думаешь ему не влетит если барон узнает о том, что он с нами виделся. Если Жан вызвался нам помочь, то зачем отказываться. Возможно, он хочет загладить вину и в качестве компенсации собирается рассказать нам про их планы.

– Ага, держи карман шире. Так он нам о них и рассказал. А ты не подумала, что он против нас может что-нибудь замыслить?

– Ну, я тоже по началу засомневалась. Но Жан меня переубедил. Сказал: «Что с вами может случиться в людном месте среди бела дня»? Вот и я подумала о том, что встреча ведь назначена не на пустыре, а в самом центре города. Вениамин, я, конечно, понимаю, что ты его недолюбливаешь. Но сейчас по такому случаю можно хоть раз поступиться своими принципами и рискнуть.

– Ох не нравится мне все это… ох не нравится… – Вениамин принялся пристально озираться по сторонам и стал принюхиваться к разного рода запахам. – Не доверяю я твоему Жану, хоть ты тресни. Ты уже позабыла, как в прошлый раз он попытался всучить тебе в качестве памятного подарка крадник?

– Да помню я, помню… Так, тихо. Все, мы кажется уже пришли…

Согласно договоренности, мы явились в указанное место – одни без группы поддержки и без опоздания. Чтобы удостовериться, что я ничего не перепутала, я сверила время и посмотрела на вывеску кофейни, выбранной Жаном в качестве ориентира. На вывеске была изображена приветливая сова, а над ней соответствующее название. Возле входа в кофейню никого не было. Странно. Может быть, что-то случилось – что-то такое, что помешало ему прийти? Мог бы хотя бы позвонить и сообщить мне, что встреча отменяется.

Я прошла немного вперед и увидела за кофейней арку, которая вела с главной улицы во двор. В глубине стоял Жан в пуховике, джинсах, высоких зимних кроссовках на толстом рифленом протекторе. Его лицо наполовину скрывал длинный вязанный шарф. Мороз в этот день был не сильный – значит прятал он лицо намеренно. Видно, не хотел, чтобы его узнали.