Валерий Иванов
Сказка о лягушке-царевне
И вот, пролетая как-то над ними, решил он похвастаться перед незнакомыми знакомцами, людьми земными. А они знали, что он их не тронет, не знали только почему.
– Здоров, русские! – поздоровался Кощей с хлебопашцами. – Много сена поназаготовили?
Переглянулись люди. И понимали они, что случилось с их другими соплеменниками и что оставил Змей Горыныч только их целыми.
– Так теперь уж, Змей Горыныч, не хватит до весны, – сказал один из бородатых крестьян.
– Всё пожёг же ты, Горыныч, – чем скотину-то теперь кормить? – сказал второй мужик, без бороды.
– Теперь как бы самим продержаться зиму-то… – поддержал остальных третий косарь.
– Э-э! Да не кручиньтесь вы так, ребятушки! Всё, что у вас есть, можно продать втридорога – вот и наживётесь, не беда! – сказало чудовище.
Мужики переглянулись друг на друга, но один стал отвечать за всех:
– Так не можем мы так, Горыныч, славяне мы! Коли горе у одного – так горе-то и у другого. Не можем мы на чужой беде наживаться, уж прости ты нас, Змей Горыныч.
Чудовище помолчало, пыхнуло из собачьих ноздрей дымом, огонь из которых недавно пожёг дома невинных. Оглянулись его две головы на длинных змеиных шеях по сторонам, а третья, центральная, в упор глядела на косаря и его соплеменников.
– Ну ладно, русичи, как жить желаете, так и будьте! – сказала центральная голова Змея. – А вот за меня порадуйтесь: лечу за невестой вон в то царство! Тхе-хе, да какое это царство: чихнул – и нет строения!
Удивились сказанному косари. Не выдержал один из людей их коллектива:
– Да сколько можно уже людей губить-то! Страшилище! Нет отдыху от тебя, чудище поганое! Ни добра, ни толку. Разорение только!
Ещё больше подивились косари – и не только чудовищу, но и их бравому соплеменнику. Подумали, что конец настанет тому человеку в наглость сказанное чудовищу, а человека того звали Борис.
– Уймись, Борька, перед чудищем лютым! Считай, моргнёт – и тебя нету, – сказал один косарь.
– Ага, и других не станет! Ладно, хат нету – понастроим. Ладно, поля повыжжены – перезимуем, новые вспашем. А кто с нашими жёнками-то останется, а детишек растить кто будет?! Ты об этом-то подумал? – сказал другой.
– Помолчи пока, братиш, авось всё преобразуется. Найдётся герой-богатырь, кто скотину эту чудищную позамочит! – подсказал третий косарь.
Но не из робких был Борис – русич-косарь – людей. Внутри у него в этот момент перед чудищем поганым всё закипало, наружу запросилось. И гибель людей, и спалённые дома, и недоедание, и зимы лютые, и осень плакосливая, и весна простудная, и лето непонятное: то холодное, которое бывает, то нежаркое. Собрался с духом всё, что было, Борис-косарь, вздыбил грудь, и выкинул указательный палец, и сказал он Змею поганому:
– Ты это… Ты того. Не балуй, Змей Горыныч! Чудище трёхголовое поганое! И на тебя управа найдётся!
А центральная голова фыркнула, выпустив немного дыма. И остальные, боковые головы повернулись обратно в сторону косарей – что-то уже придумали.
– Ладно, хлопцы-косари, нет мне с вами времени прохлаждаться! За невестой лететь! А вы всё же подумайте над моим предложением.
Сказал так Кощей Бессмертный в образе чудища поганого, змея трёхголового огнедышащего, замахал крыльями чёрными, поднялся в воздух и улетел по своим делам.
Несколько так раз пролетал Змей Горыныч над косарями-пахарями, несколько раз так он останавливался и спрашивал, как житие их бытие. И несколько раз так отвечали русичи, что хлопоты он им приносит, и, поразмыслив, вновь продолжали свои дела, когда тот улетал восвояси. После сенокоса заново отстраивали свои дома и хлева, рожали новых ребятишек, выживали как-то в осени до зимы и вёсен. Но на этот раз, после выступления Бориса-косаря, возмутившегося за дела змеиные, что-то изменилось в сообществе косарей.
– Да русские мы! Мы умеем косить траву, и сеять, и строить, и косим мы хорошо! – сказал один из косарей.
– Да зачем мы вообще слушаем этого Змея поганого? Как он нас называет? У нас своя воля, свой характер, своя жизнь!
Другие промолчали. Дела не спешились. Посмотрели на Бориса, который спокойно натачивал свою косу.
– А ты, Борька, зачем встреваешь? Зачем грубишь Змею Горынычу? А вдруг он передумает, обидится да нас всех со свету-то и сживёт?! Как наши ребятишки, как наши жёны без нас останутся…?! Ты об этом-то подумал, перед тем как выступать перед чудищем поганым?! – сказал один из косарей.
– А что – Бориска прав! Доколе нам терпеть выходки этой погани змеиной, терпеть его издевательства?! Что нам – лучше, что ли, что он каждый раз с нашими людьми делает?! Хаты наши жжёт? И так нечисти кругом полно, а тут ещё этот… «как дела» спрашивает! Тьфу, погань! – сказал второй.
И мнения у людей разделились. Но нужно было продолжать работу – ведь они единственные остались, кого не задело чудовище. Кто-то проходил мимо Бориски, бросив посторонний взгляд, кто-то, проходя мимо, хлопал его по плечу, поддерживая, мол. Но никто не остался равнодушным к его выступлению.
