Валерий Иванов
Сказка о лягушке-царевне
– Вот затащил ты меня в какое-то ягрило! – назвала она так ярило.
Она вообще часто коверкала разные слова. Когда была чем-то недовольна. Солнце она называла «глонце», свет она называла «блет» и так далее – в общем, озлобилась женщина как-то. Постарела от своей внутренней замкнутости, подурнела и стала какой-то старухой. Ведь ей тоже было больше ста лет. В сказочной стране долго жили. Правда, не обычный люд, а те, кто как-то связан с колдовством. А за то, что она коверкала слова разные, так леший Сорняк Мухоморыч подловил её однажды и назвал ягой. А оттого, что они никак-таки не сошлись, – бывшая жена Кощея Бессмертного и новый неудачник ухажёр Леший, житель леса Тартарии, – то поселилась эта женщина одна. Отдельно. Наняла местных жителей леса. Зверья всякого, дикого нечеловеческого, упырей всяких, болотных ухарей безмозглых, нечисти поганой и оставила надежду для Водяного, которому нравилось, когда она расчёсывала ему волосы, забитые всей тиной. Выстроила избу странную такую: архитектура по собственной индустрии, на одной курьей ноге. Нога эта потерялась одной из куриц, купавшихся в некогда быстрой реке, или курье, по старому названию, и вот лапа эта выросла в этой сказке до невероятных размеров и была теперь отдана в дар от Водяного этой женщине. А Леший потом, в связи с тем, что она отделилась от него, назвал её (Ягой исковерканное ей слово от «ярила» – владения Лешего), а наречие “ баба” так и оставил – вот и стала она, бывшая жена Кощея Бессмертного, покинутой, озлобленной на двух покинутых её мужчин и нелюдимой Бабой Ягой.
В народе поговаривали, будто Баба Яга приходит по ночам и забирает ребятишек к себе в лес. А заплутавших молодых людей жарит на сковороде и ест их в отместку своим бывшим мужьям. А женщин берёт в рабство, где они перебирают её зёрна. Вот такая сказочная страна.
И вот прилетел Кощей Бессмертный к себе в логово на Кудыкину гору. Рассматривает себя в зеркало.
– Молодой! Опытной! – хвалит себя. – Тыща лет в самой раз! Едрить туды разтудыть! Женюсь!
Сказал так и топнул ногой об пол, да так, что задребезжало само зеркало.
– Уть, уть, уть, тихо… – поддержал он пошатнувшееся зеркало. – Вот так… из необычного места мне подарок! Из параллельнуго миру! От товарища Нушрока! Подарок! Чтоб тебе пусто было!
Сплюнул Кощей Бессмертный:
– Халтура! Ведь просил же нормального зеркала! Намекал! Нет! Жуть! Кривое подсунул! Говорил, «любимое»…! Ладно, – успокаивал себя Кощей Бессмертный, – толкану как-нибудь потом Водяному, на гладь водяную поменяю. Итак… – Кощей потёр ладони, – за принцессой!
Сказал так и вышел в огромный скальный зал.
Зал был невиданной красоты. Стены, пол, колонны – всё было из мрамора. Янтарные и бриллиантовые метровые сталактиты лампад свисали вниз, не доставая до полу метров тридцать. Вазы из сапфира, расставленные по краям стен, вмещали в себя разные диковинные растения. В них росли кустообразные деревья, груша-дичка со своими волшебными плодами, откусив которые, можно было превратиться в кого угодно. Деревья с молодильными яблоками, откусив которые с одной стороны, можно помолодеть, и тут же постареть лет на десять, откусив плод с другой стороны.
По центру стояла огромная статуя самого Кощея Бессмертного. Вся из чистого золота. В ней руки он опирал на рукоять меча, слитого из сплава титана, – это в сотни раз крепче, чем из обкалённого металла, и по качеству лучше, чем нержавеющая сталь. И горделивый взгляд лица был направлен в сторону.
Окна были разных форм, собранные из разных стёкол и изумрудных камней, и когда Солнце стояло в зените по одну сторону замка Кощея, пробиваясь сквозь его окна, с другой с не зашедшей за горизонт Луной они создавали вместе невообразимый и зачарованный эффект светопреставления и цветообразования.
Итак, Кощей Бессмертный был не просто человекоподобным существом – он был некогда простым человеком, но об этом позже. Он умел превращаться в ужасающее чудовище, каких только не видел свет. И без волшебных груш-дичек.
Он мог превратиться в Змея Горыныча – чудовище о трёх длинных шеях с головами отвратительных собак и телом этого зверя, покрытым змеиной чешуёй, из которой была видна шерсть, и хвостом, как у самой огромной змеи.
И вот однажды, превратившись в такого монстра, взмахнув крыльями дракона, Кощей Бессмертный полетел за невестой, испепеляя всё на своём пути – стога сена, избы, хлева, поля хлебные, леса дремучие, ладьи коробейников, лодки рыбаков, – наводя страх и ужас всей сказочной стране. Единственные, кого он не задел, – это хлебопашцы, косари. Чем-то они были похожи на него – гладко работали ребята. Раз – и колосья вбок, раз другой – и уже целые поля выложены покошенной травой. Словно хворь-ратники, его слуги поработали да слуги Врань-Дури. А нравилось Кощею, что коса таким звуком подкашивает колосья, вот так вот: «рус… рус…». Так и прозвал этих ребят Кощей Бессмертный: русами.
