Валерий Иванов
Гости из Тентурии 013
Востоковедом,
А в прошлом я немного был
Консператист.
Теперь вот я экологист,
Недавно жил в восторге идеальном,
Как все, чуть-чуть социалист.
(Проигрыш, с добавлением скрипки.)
Я, это,
Я человек новый,
Я вам толкую совершенно напрямую,
Я прогрессивный,
Я в то же время либеральный,
Антирасист.
Я образцовый,
Еще
Анималист,
На государство не надеюсь.
Резко повернул голову в сторону служителя, на котором была «ушанка», продолжая:
Но в то же время я не хозяин своих мнений,
Я федералист.
(Проигрыш с добавлением скрипки.)
Голос гражданина немного повысился. В движениях появилась уверенность:
Быть конформистом,
Тем, на правой стороне, как правило, всегда готовый быть специалистом,
Красивый и всегда точный, он на все может дать ответ.
Средоточитель разных мнений,
И ежедневно три газеты под рукой.
Но если шевельнет мозгами,
Пользуясь другими словами,
Считает
Себя оппортунистом.
Он, ни на что не обращая,
Ловчась, живет в своем раю конформиста.
В пути по кругу свой везде, но бег без цели в его жизни, тормозится,
Где направленье большинства, он неотменно завсегда стремится,
Прямо животное из стада.
Он чужими разговорами питается,
А ночами представляет,
Как проникает в сны других.
Позади него появились двое его спутников:
А днем
Он просто веселится.
Миру он желает мира,
Проделать путь и сохраниться.
Откуда-то появились две барышни и стали подпевать:
Быть конформистом,
Путь конформиста.
(Проигрыш.)
Гражданина никто не поддерживает, но служители порядка рядом. Человек продолжал:
Я, это,
Я человек новый,
С женщинами в особых отношеньях.
Я
Феминист,
Я независим и оптимист,
Европеист,
Я не повышу голос.
Я
Пацифист,
Был марксистом-ленинистом.
Случилось так, вдруг оказался почему-то
Как-то коммунистом.
(Проигрыш.)
Быть конформистом
Не очень мне понятно, как мяч футбольный, скачет он пофигистом.
Разбухшего от сведений я сравниваю с баллоном.
Это все, потому что он
Летает над землей на малой высоте,
Касается слегка он пальцем мира
И чувствует себя
Налегке,
И всем этим он доволен.
И я одно заметить должен,
Что он на нас похож, на всех…
Подхватывают женщины:
На конформиста,
На конформиста.
Я, это,
Я человек новый,
Совершенно и это сразу видно, новый.
Я новый конформист.
Песня закончилась. Появился псевдоафриканец. Помотал бородой:
– Брр.
Увел женщин. Служители порядка увели гражданина.
Одни
Петрович и Валентин вдвоем. Стало еще безлюдней. Свет в домах почти погас. Осталось два или три окна далекого здания. Землян освещает свет Луны (планета меньших размеров).
На Валентине рубаха Петровича. Петрович в майке. Петрович расположился на земле, заложив руки за голову, иногда меняя ступни ног от холода. Валентин расположил голову на тапках Петровича, скрестив на груди руки. Оба глядят в небо.
– Петрович?
– Да?
– Тебе пришлось когда-нибудь глядеть на небо вот так, просто. Тупо, просто, вот так?..
– Было дело, Валек. Когда я до Матрены Николаевны направился. В дупель…
Пауза.
– Ну?..
– Что ну?.. Она мне сказала, чтобы я больше к ней не являлся в таком виде. И вообще…
– Что, не простила?
– Скорей, не поняла…
– Н-да… дела… Я вот… А как в небо-то?..
– Сковородой херанула… Я не устоял. Назад завалился. Открываю глаза, небо… все, все в звездах…
– Хе-е. Искры, наверно, Петрович?
– Нет, – Петрович посмотрел на Валентина и снова повернул лицо к небу, – там Большая Медведица была… Малая… Балалайка… Тьфу ты, спутник.
Через некоторое время Петрович заёрзал. Поднялся.
– Так, все, Валек. Пора искать этого Фреона-Фиона.
– Фиона – это жена гоблина, – сказал Валентин, приподнимаясь.
– А?.. – не понял Петрович.
– А… Да-да… – понял он.
Люди отряхнулись.
– Выпить бы че… Сушняк какой-то, – сказал Петрович.
Он побрели в сторону. Когда они исчезли, появился Фуон с пустой тарой в руке, в плаще, трико. Бегающим взглядом. Не найдя людей, скрылся обратно.
Акт 3
Встреча
Рассвело. Те же. Усталые. Встречают Фуона. Земляне, измотанные, уселись на землю.
– Фуф, ну, где же вы ходите?! Я же показал вам туда…
Фуон, запыхавшись, показал в сторону рукой.
– Всю ночь вас искал. Вот, – Фуон показал бутылку.
– Что это? – спросил Петрович.
– Как что?! Бутылка! – Фуон не понимал их.
– Я понимаю, что это бутылка, но она пустая… Ты, что, искал нас, чтобы показать пустую бутылку?!
– Издеваешься? – сказал Валентин.
– Зачем издеваться. Мне водка нужна для топлива на балалайку.
– Я тебе щас устрою балалайку, – Петрович торопливо поднялся, – гони нас отсюда к едрть-тудыть… домой. А то щас тебя этой бутылкой так отбутылю… гоблин…
Фуон, не понимая их, достал машинку:
– Сейчас, сейчас, я не понимаю только… На носу праздник, а вы…
Петрович замахивается рукой.
– Сейчас, сейчас, ищу… Вот… Уже.
– Ну?! – сказал Валентин.
– Нашел!
Фуон нажал на кнопку.
Новое место
Из растительности нового места переселения Петровича и Валентина была мелкая трава. Кругом развалины. Люди огляделись.
– Чуть-чуть, походу, перелетели, Петрович, – сказал Валентин.
Почесал затылок.
– А может недолет, Валек? – сказал Петрович. – Как пить дать, останки древней культуры.
– Греция?
– А то что же, напарник, – с настроением сказал Петрович, – у тебя загранник с собой?
– Ну, уже два года как просрочен, я его только один раз-то и использовал…
– С собой, чудила, есть загранник?! – настаивал Петрович.
– Ты что, Петрович, если бы знали, куда будем летать и откуда, то, конечно же, бы был, а так, откуда он у меня здесь. Мы же…
– Не дрейфь, старина, у меня его тоже нет…
– Так как же мы отсюда выберемся? – спросил Валентин.
– Я знаю? Спросим у кого-нить… – сказал Петрович.
Они решили идти дальше. Навстречу им появился человек в белых лохмотьях из простыни, в сандалиях, синей потрёпанной древнеегипетской короне, напоминавшей кувшин вверх дном.
Египтянин
– Привет, – сказал человек.
У него была вытянутое лицо и подбородок, слегка выделялась округлость бедер, что при ходьбе ему придавало женскую походку.
– Здоров, коль не шутишь, – ответил Петрович.
– Не подскажете, где у вас тут российское посольство? – спросил Валентин.
– Посольство не у нас, на Альфе. А Российское, оно в тентурии на Земле, если не ошибаюсь. А если вам в планетарий, то это вам на Плюк надо.
– Тьфу ты, – Петрович сплюнул, – до сих пор тут.
Вспомнил, что нельзя плевать, прикрыл место тапком.
– И что это за планета? Какая тентурия, спираль?
– Планета Мазолятор 250 в тентурии галактики Бета, – ответил тот.
– Петрович, надо выбираться отсюда, – сказал Валентин.
– Послушай, друг, как там тебя… – обратился к незнакомцу Петрович.
– Аменхотеп, это по батюшке… А так Экх-На-Атан. Царь.
– Послушай, царь… Как на Землю вернуться, случайно не знаешь? – спросил Петрович.
Тот задумался.
– Это вам к Наполеону. Лучше у него спросить.
– А, ну да, – сказал Петрович, – как же я сразу-то не догадался-то… К Наполеону… Конечно…
– Ну и где этот Наполеон, где-нибудь в галактике шесть? – спросил Петрович.
– Да нет, где-то тут рядом бродил.
– А, ну да, как же я сразу не догадался… Рядом, ага…
– А вот и он, – сказал Экх-На-Атан.
Из-за одной из разрушенных колонн вышел пухловатый на лицо, полноватый телом, с угрюмым видом человек, действительно схожий с портретом императора Франции. На нем была одежда из простыни, на голове венок. Он что-то искал.
Наполеон
– Бонапарт, тут к тебе люди, спросить чего-то хотят, – сказал египтянин.
– Чего они хотят? – спросил Наполеон, не отрывая взгляд от земли, продолжая свое занятие.
– Да вот, спрашивайте. А мне пора. Мне нужно пообщаться с Рейганом, пока.
Царь ушел.
– Извините, вы Наполеон? – спросил Валентин.
– Допустим.
– Вы могли бы сказать, как нам попасть обратно на Землю?
– Допустим.
– Да ты че ищешь-то, Боня? Дорогой? – спросил, потеряв терпение, Петрович.
– Двууголку.
– А на кой она тебе? На тебе вон, венок…
Наполеон обратил внимание на Петровича.
– Затем, что это мой головной убор. А это… – Наполеон снял венок. – Дарю тебе. На… – сказал Наполеон.
– Это отдай лучше Вале, – сказал Петрович.
– Нет, это тебе, Петрович. От самого Наполеона Бонапарта. Величайшего императора!
Наполеон надел венок на голову Петровича.
– Спасибо, конечно…
– А я думал, ты, это… На острове Святой Елены… Того… Этого… Почитай, уж лет триста…
– Это Мазолятор! У нас здесь все такие.
