bannerbannerbanner
полная версияМежпланетные исследователи

Валерий Иванов
Межпланетные исследователи

Полная версия

За тысячелетия (цифра не ясна) ими было организовано и отформатировано в цивилизации много таких колоний, несколько из них сохранялись в книгах, которых уже, естественно, нет, одни из них со временем были похищены, другие исчезли навсегда в огне. До наших дней дошли абстракционные названия некоторых цивилизаций, таких как Лемурия или Город Богов, интерпретированный позднее в греческий пантеон, а еще позднее ставший мифологией. Однако единственным действующим по наши дни из двух абстракций «серых», ранее действующих цивилизаций приходило в образовании на древний Египет. Ныне, в современном мире, абстракции инопланетян межуются меж святых земель планеты. Но основное мировое новое тягло было сконцентрировано в начале восемнадцатого века, преобразовавшись из простого мира господ – ячейки иллюминатов, в орден масонов, не без влияния, хоть и тончайшего, но контактов с внеземной цивилизацией. В этом периоде и было рождено современное тягло мирового господства как доллар. Интерпретируемое человеческой моралью, переросшее в созидание оккультизма, привязанности одной ячейки как область всего мироздания человеческой расы, кастой людей.

Часть человечества, не поддавшаяся влиянию представителей других, более разумных галактик, была отведена и оставалась под гнетом своей морали. Распадаясь, вновь созидаясь, под разливом разных племен, со своими знаниями, своим религиозным пантеоном, который в большей части был подразделен и имел отношение к самой природе.

О частичном понимании такого пантеона ранних поселян воссоздается согласно дубликату из воссозданной книги, раскрывавшей тему жизнеописания древних людей, Велесу – ветру бытия, духу всей жизни, известным лишь потому, что зачастую было в обиходе у древлян это древнее издание.

У 1 работал без отдыха. Смена часов работы для гуманоидов его расы была типична, на время они оставляли работу, тем самым их организм, питающийся по принципу фотосинтеза, внутри как бы переставал работать, но со стороны это нельзя было предположить.

У 1 готовился к перебазировке на Землю.

Информация, перехваченная у «тельцов», у другого общества, шифровальным методом, выглядела как явления природы, выстроенные в код для передачи информации, то есть маскировалась под другие буквы, но с каким-либо отличительным знаком.

Изучение результатов наблюдений, вступления в контакты, попытки вербовки человечества – все это служило для получения и анализа понятий о человеческой расе, помимо основной работы – контроля жизни самой планеты. Но попытки влияния на действия соседской стороны так же строго контролировались самой коалицией, разрешившей наблюдение за землянами, как и их «коллегам» планеты Земля.

Забавные курьезы при контакте «серых» с людьми случались во все века. На Диком Западе, принимая длинноногих за своих, местные жители, будучи в хмельном сознании, били их, запихивали сигары в рот, делали попытки напоить.

Сумеречная зона. Так назывался один из углов дома, оставленного жителями в связи с переездом в новые, расширенные земли. Здесь, в старом районе обывателей оставались в основном люди, которые не требовали новизны и жили за счет небольшого фермерского хозяйства, которое и подкрепляло их бытие. Поселок, некогда расположенный в одном из мест современной Северной Америки. Напитки, наркотические средства попадали сюда транзитом, по дороге на новые обитаемые земли после американской войны за независимость.

Ник Клемонн, продав свое хозяйство, не торопился покинуть нажитое место в поселке с полузабытым названием Флоувинд. Проживая в гостинице, в свои тридцать четыре года он проматывал деньги, вложенные во все еще действующий банк, умеренно, но не отказывая себе в том, чего хотел. Его подруга Сиси Даутфайер покинула его из-за его несерьезности. Ник избавился от житейских хлопот и не интересовался политикой. Зачастую проводил время в индейском племени, которого еще не коснулась политика в период рассвета независимости США. К тому же как личность он пользовался авторитетом в обществе. Ник вырос в этом поселке. Половина жителей покинула это место, некоторые из проезжающих транзитом людей, бывало, оставались по месяцам в надежде, что нашли землю обетованную. Часть переселенцев не оставались в покинутых домах и недели.

Однажды поднатаскавшись за три дня где попало, Ник решил завалиться в бар, посмотреть на новых посетителей. Здесь прошел слух, что в их поселок въехала семья из трех человек. «Истинный» американец решил узнать о новых лицах. Вновь прибывшие на время остановились в гостинице, и им уже предложили пустующие дома, об этом они уже были проинформированы Биллом, хозяйничавшим за стойкой с выпивкой.

– Билли! – оповестил о себе Ник.

Билл уже принял приветствие как сигнал и без лишних расспросов перешел к главному:

– Привет, Ник, тебе бурбон или виски? – спросил он.

– Виски, только виски, настоящий западный виски, Билли! – сказал почти подлетевший к стойке Ник.

На нем была одежда среднестатистического жителя, замшевая, с порезами куртка, штаны, ковбойская шляпа, во рту сигара, небритое лицо, горящий взгляд одинокого обывателя. Ник Клемонн подставил сигару Билли, не вынимая изо рта. Билли подкурил сигарету Нику.

– Что нового, старина Билл?

Билли отлил Нику виски, бросил взгляд на другого клиента в ожидании того, что тот выберет себе из напитков, расставленных на полках у стены за стойкой. Выбор был невелик, в основном различие в наклейках фирм.

– Вон за столиком новая семейка из Флорвилля, думает уже о завтрашнем отъезде, – сказал Билл другу.

– Флорвилль?! Там такие угодья, можно арахис выращивать, – удивился Ник.

Билл пожал плечами.

– Они говорят, что после Великобританской конвенции индейцы стали напускать страх на их городок, кого режут, кого забивают кнутами, дикари…

– Даа, Билли, среди краснокожих туземцев есть и приличные. И… дрянь, – подытожил Ник и махнул в рот порцию виски.

Бармен уже ожидал опустошенный стакан, вновь наполнив его пятьюдесятью граммами алкоголя. Николас Клемонн после одинокого затворничества в пустоши между полями, лесами вернулся обратно, вновь не найдя ответа на свой вопрос о смысле, он даже не знал, над чем ему искать осмысление в общем. Выходя в который раз из кабака гостиницы и возвращаясь, перед этим употребив очередные пятьдесят капель, докуривая сигару, он стал ощущать, что сознание его приходит в нужное русло. Оставалось расслабиться, к кому-нибудь поприставать, помучить вопросами о смысле, возможно, сесть на чью-то лошадь, покататься на ней и вернуть обратно. После нескольких таких хулиганских выходок с угоном и взысканий за них, в конце концов, к нему привыкли. И в очередной раз, когда он угонял лошадь, хозяин лошади с испугом пытался обратиться за помощью, сообщить о правонарушении. Его, объяснив действия Ника, успокаивали словесно, если тот отказывался от принятия алкоголя или сигареты. Конечно, старине Биллу Нику приходилось возвращать за использованные для успокоения хозяина лошади предметы релаксации, если тот не отказывался их принять.

В этот день у стен гостиницы были привязаны лошади шерифа Лорана и бутылочника Брюса. Местный шериф изредка появлялся в этом поселении, сам он проживал за тридцать километров, в долине с более оживленными переулками. В этот день он появился из-за дел с проституткой Лиз. У нее кто-то украл денежный запас за неделю, и сейчас он находился на втором этаже, выслушивая потерпевшую. У Ника с утра ничего не было в желудке, и поэтому алкоголь действовал стремительно, порождая в его голове немыслимые идеи. Клемонн все же помнил о просьбе сорокалетнего Брюса не трогать его лошадь, потому как тот часто использовал ее и ожидать взбалмошного Николаса, пока тот выветрится, временем не располагал. Об этом знал и Билл. Ник появился в дверном проеме гостиницы.

– Билли, я ненадолго… – сказал он и исчез на улице.

Бармену и соучредителю хозяина гостиницы оставалось только приоткрыть рот. Произнести просьбу, чтоб его товарищ ничего не сделал противозаконного, он не успел.

О договоре бутыльщика и Ника Билл знал.

Билл хорошо или плохо знал Николаса. Билл Холлинг, попав однажды в их поселение, остался несколько лет назад здесь жить, женившись на покинутой мужем дочери хозяина гостиницы. И мог сказать о Клемонне, что тот очень редко нарушает свои обещания. Если изрядность выпитого его не подведет. Но от трехсот граммов виски, Билл был уверен, соблюсти уговор Ник был еще в силе. На улице оставалась другая лошадь. Кто-то из местных граждан, зашедших в фойе, скривил удивленно лицо, в недоумении помотав головой. Было ясно, что Ник оседлал лошадь шерифа и умчался в неизвестную сторону или сумеречную сторону – часть поселения, где дома уже лет двадцать были покинуты людьми, и в темное время никого там не было.

День подходил к завершению, но солнце еще стояло чуть выше горизонта.

– Хорошо, Лиз, поймаем мы твоего воришку, – Лоран достал из кармана часы. Стрелки показывали шесть минут пятого.

– Впредь… – Лоран уловил беспомощный взгляд проститутки. – Впредь, Лиз, следи за своими клиентами.

– Шериф, я недавно стала работать в доме. Когда Уилли укусила змея, он прожил еще пару дней и… его не стало… У меня ничего не было, мне пришлось…

– …Найдем мы твои деньги, – перебил ее шериф.

У него не было желания выслушивать исповедь проститутки. Но в глубине души шериф пожалел ее. Он спустился на первый этаж.

До сумеречной зоны, последней необитаемой хижины, проскакать Нику ничего не стоило, равно как оказаться на стороне пустых домов. Через пару жилых домов две нежилые постройки окружали обветшалое двухэтажное деревянное здание, где в свое время содержался притон. Но со временем клиентов стало мало и дом терпимости постепенно растерял своих работниц. Далее простирался пустырь, разделенный проезжей дорогой, выезд из Флоувинда. Ник Клемонн намеревался набрать скорость и, разогнавшись, промчать коня по этой дороге, развернуться на одной из сторон и вернуть животное хозяину – если повезет, тот ничего не узнает о пропаже.

 
Рейтинг@Mail.ru