Валерий Геннадьевич Анисимов
Реликтовые хроники

– Вот этот сероватый эллипс?

– Да, Димон! А чтобы не гадать, придется приземлиться.

– Куда? Мы сгорим! Там Солнце близко.

– Не сгорим. Мы, когда сюда летели, не сгорели в этой звезде? – Бок показал на звездочку за своей спиной.

– Как-то пролетели сквозь нее, да и температура там больше.

Светящая рука отошла от огненного сгустка в направлении системы. Перед ангалами появилась серая стена. А за спинами все те же небеса с плывущими звездами. Солнце скрывалось за серой стеной.

– Будем догонять нашу Землю по её орбите, – сказав, Бок медленно повел рукой.

Ноубола осторожно сдвинулась с места и, набирая скорость, полетела вдоль серой стены. Через несколько секунд в стене появились просветы. С увеличением скорости множились просветы, через которые все четче просматривалось Солнце. Огромный алый шар простирался почти от орбиты Венеры. Земля продолжала вертеться с бешеной скоростью вокруг Солнца. Но это была уже не стена, а серый шар, вокруг которого крутилась Луна. Бок сосредоточенно следил, управляя всем процессом. Сфера набирала скорость, пока не сравнялась с планетой. Некоторое время они летели параллельно. Вид земного шара уже не напоминал голубую жемчужину. И хотя Ноубола находилась в теневой стороне Земли, освещенные горизонты показывали ее, полностью покрытую клубами дыма. Прибавив скорости, сфера нырнула к планете и встала на ее орбиту.

– Бок! Я заметил из-под облаков дыма тусклый свет в виде креста.

– Неужели в таком пекле есть живые, да еще и разумные существа. Я и не знаю, Гавриил! Может, Михаил что-то слышал о таких ситуациях?

– Вот, смотрите! Вот он! Вот крест! – крикнул Гаврила.

Сквозь дым светилась еле заметная фигура креста. Кроме креста, на сером фоне Земли ничего не отвлекало взгляд.

– Живые существа всё-таки там есть! Я слышу на разных языках их мольбы. А вы что, не слышите?

– Слышим! Только ни хрена не понимаем, что они там говорят. У тебя хорошая связь, а нам приходится прислушиваться, – выговорился Атас.

– Ну что поделаешь, не всем дано. Придется спускаться на Землю, в район, освещенный крестом.

На этот раз Бок не поднимал руки. Он всего лишь указал пальцем в светлую местность на Земле. Тут же Ноубола зависла в сотнях метрах над поверхностью. Перед глазами пассажиров предстал огромный прямоугольник, от которого во все стороны исходил свет. Казалось, что зависший огненный прямоугольник закрывает весь обзор. Но под этой светящейся полоской находилась Земля, в которой местами виднелись разломы. На поверхность из трещин выходили языки пламени и клубы дыма. Разглядеть почву не давал полупрозрачный туман. Туда дальше туман обрывал неведомый водоем. Море или река? Это оставалось неизвестным, так как мгла ограничивала просмотр. Сфера с ангалами по-тихому опускалась к Земле, и все отчетливей вырисовывалась картина. Светящаяся в небе полоса превращалась в огромный крест. Казалось, что по перспективе он продолжается в бесконечность. Чем ближе к туману, тем отчетливей просматривались его границы. Ноубола остановилась над поверхностью в десяти метрах. Бок следил за курсом планеты и поддерживал в таком направлении сферу. Ему удавалось управлять всем почти машинально. Он знал. Что если пустить все насамотек, то Землю опять закрутит с сумасшедшей скоростью. Ему не хотелось перебивать любопытство ангалов. Они наблюдали за происходящим, как из аквариума. Полупрозрачный туман состоял из призраков. Энергия привидений ковром прикрывала знойную почву. Они все загадочно стояли, прижимаясь своими энергиями.

– Бок, мы спустились не на Землю. Это ад! – выдвинув свою версию, Егор посмотрел на сияющий центр Ноуболы.

– Какой ад? Только лишь конец света.

– Вы оба ошибаетесь, Гавриил! Солнце по-прежнему на обратной стороне полушария планеты, – подправлял их доводы Бок.

– Да что вы, не видите? Люди чего-то ждут, даже на нас внимания не обращают! – последним мнением по поводу увиденного поделился Михаил.

Вдруг все призраки затрепетали. Из светящегося в небе креста появились три темных пятна с человеческими очертаниями. Они находились далеко, и разглядеть их лица не удавалось. Фигуры медленно спустились к туману и зависли над ним. Один из силуэтов слился с туманом. А двое других вытянули оттуда взрослую и детскую фигуры. Четверка, взявшись за руки, не спеша поднималась к кресту.

– Да это же суд Божий!

– И что ты, брат Михаил, знаешь про это мероприятие? – спросил голос из светящегося плазмоида.

– Да что я знаю? Вот это я и знаю! А в книгах все архимало сказано.

– Да, Михаил, только откровение от Иоанна. Ну а тогда что ты сам думаешь? – Бок продолжал узнавать у священника подробности.

– Что я думаю про весь процесс? Два Ангела, их можно отличить. Они не призрачны, а сущные, имеют крылья на спине. Ангелы опустили на Землю одного из призраков.

– Значит, он для рая не подходит? – спросил Титаник.

– Ты верно мыслишь, Денис!

– И что он, рожей не вышел?

– Денис, не по роже судят! А по нутру. Если присмотреться, то некоторые вообще без лица стоят.

Бок еще приблизил Ноуболу к туману метров на пять, чтобы лучше разглядеть призраков. И правда. Обнаруживались и такие, у которых размытость напоминала лицо. Тишину прервал голос Бока.

– Все просто! Кто-то своего лица не видел или всего лишь забыл, как оно выглядит.

Виталиус рукой указал на фантом, у которого на груди сиял крестик:

– Во! Наверное, он христианин? И что-то он один? А! Там дальше еще есть.

– Почему их так мало? Святой отец? – Помятый с ухмылкой, добивался ответа от Михаила.

Но ему объяснил Бок:

– Я вам опять говорю! Все дело в памяти. У людей или уже фантомов, по прошествии огромного количества времени, из памяти стерлось все, что они считали мелочью.

В то же время он двигал сферу над рядами привидений.

– А вот, видите, фантом без лица, зато с крестом! – вставил свою речь Егор.

Призраки снова зашевелились, и из светящего креста показались те же четыре фигуры.

– Ну вот, и эти не угодили! А ребенок, что он успел нагрешить?

– Попробую тебе, Атас, архикратко разъяснить.

Михаил недолго собирал память и тут-же выдавил из себя знания:

– Ребенок ни в чем не виноват. Невозможно всех детей взять в рай. За ними, кто-то должен архинеустанно присматривать. Здесь с ребенком кто-нибудь из родителей и, если они грешны, значит, попечитель. Один из крестных.

– Выходит, что в нашем случае и крестный не безгрешен?

– Наверняка, Атас, так и есть.

– А как же он определяет, кто грешен, а кто чист?

– Атас, Бог он все видит!

Ангелы опустили в туман два человеческих облика и взяли с собой другого призрака. Издалека он все-таки отличался от подтянутых Ангелов.

– Это, наверное, старик, – сказал Гавриил.

– Да, за свои годы он нагрешил больше, чем предыдущие двое.

– Бог его знает, Димон. Может, он за все кается. Надо внутренне сожалеть о содеянном, всей душой. А не просто выпускать слова, – противоречил Михаил мыслям Димона.

Ноубола подлетала к берегу водоема. На берегу, согнувшись и на коленях, стояли фантомы людей. Силуэты призраков походили по облику на женщин. Они водили над водой руками. Как будто что-то искали или подзывали к себе. В воде также присутствовало много призраков. Там привидения парили над водой, иногда скрываясь под ее толщей. По сравнению с сушей, в жидкости находились не только людские, но и еще фантомы животных.

– Михаил! А может, ты что-нибудь знаешь про этот пейзаж? – обратился из своего центра Бок.

– Я слышал от стариков, что раньше утопленники считались заблудшими душами.

– А тогда что там женщины выискивают?

– Из тех же уст, Денис, я слышал следующее. Женщины вылавливают своих заблудших детей, ими же убиенных.

– И на что они рассчитывают? Они убийцы и хотят в рай попасть! – с очередным вопросом, возмутился Титаник.

– Я все тонкости Божьего суда не знаю. Ну все-таки бывают случайные убийства.

– Точно, Михаил, я понял! – и Бок принялся объяснять свой взгляд на данную ситуацию. – Здесь в воде заблудшие, то есть глупые, из слабой энергии, призраки. Это глупые животные. А из людей – самоубийцы, дети, преданные родителем. Также люди, жившие несколькими жизнями, и больные на голову. В общем, такие глупые, как животные. Мне жаль! Но на суше им места не хватило. Да и судить кто таких будет?

– Бок! А давай поближе подлетим, вот к тем “Касперам”. – Гавриил указал на ватагу детей-призраков, шаливших между собой.

Сфера зависла над ними. Они вели себя, как настоящие дети, ныряя в воду и гоняясь друг за другом. Девять голограмм, от двух до пяти лет, задорно смеялись, заворожив ангалов.

– Вы знаете, Ангалы, а я все-таки возьму их к нам в Ноуболу.

– Ты что, Бок! Они нам не дадут сосредоточиться, будут постоянно мелькать здесь.

– По-твоему, Димон, собаке можно, а детям нельзя?

– Ты посмотри, Бок. Пес большее количество времени спит. Вот и сейчас он с Виталиусом дремлет.

– Мы, Димон, скоро все здесь заснем. А через миллионы лет бах, на Солнце взрыв. – Бок сжал сияющий кулак перед собой. Резко разжав его, он выпустил из пальцев искры.

– Когда мы в следующий раз проснемся, Земля и еще некоторые планеты исчезнут. И я себя буду корить за то, что не совершил.

Бок протянул руку, из которой луч осветил ребенка. В мгновение луч затянул малыша в сферу, к руке Бока. И светящаяся полоса коснулась его головы. Детский фантом переменился с головы до пят. Ребенок потерял свою прозрачность, в него как будто влили краски. Голенький, он висел около Бока, и из его спины, как у всех ангалов, били маленькие энергетические дуги. Над головой младенца светился еле заметный круг.

– Бок, я тебя поздравляю, у вас мальчик!

– Да, Димон, сейчас бы бутылочку. Такое дело сбрызнуть надо, – сказав, Титаник протянул руку к мальчику. Младенец парил с широко открытыми глазами, и весь вид его говорил об испуге. От приближающей руки Титаника он отпрянул назад, и из маленькой ручки сверкнул луч. Дениса от удара луча качнуло, и он произнес:

– Малец, да ты дикий, как кошка. Видал, Димон, как сопляк огрызается?

– А что ты, Титаник, хотел? В этих водах какой только твари не водится.

– Вода тут ни при чем, Димон! Энергию мальчика подтолкнул гнев безысходности.

– И что, Бок? Ты хочешь всех этих гневнюков к нам на борт? Они дадут здесь прикурить! Будем в сфере спокойные углы искать.

– Чему, Димон, так волноваться? Они всего лишь дети! Им немного времени дать, и все утрясется.

Бок направил луч на очередного малыша и продолжил те же действия с остальными. Последний оказался не такой, как все. Отрок стоял в длинной до колен рубахе, лет двенадцати-тринадцати.

– О! А ты что такой лоб и с этой малышней связался?

– Мы там играли. – боязливо отвечал мальчик.

– Ну хватит, Титаник, приставать с грубыми вопросами! – вступилась за мальчика сияющая энергия в центре сферы. – Может, ты не видишь, как он напуган. Все хорошо, ты нас, парень, не бойся! Вот, тебя как зовут?

– Меня зовут Рафик.

– Ну, а меня Бок, его Димон, а этого Титаник или Денис. С остальными ты познакомишься, когда они проснутся. Еще, Рафаэль, я тебе хочу сказать! Мы скоро тоже все уснем, а за малышами приглядывать некому, кроме тебя. Ты не бойся! Ничего страшного с вами случиться не может. Тебе всего лишь надо смотреть за ними, чтобы никто не вышел из сферы. Для малюток это может стать сильным потрясением. Да и нам не хочется летать в пространстве, выискивая их. Уразумел?

– Да! А за какую сферу?

– Вот это все сфера. – Бок указал лучом на края Ноуболы. – Туда, за эти границы, им попасть нельзя. Подзывай, Рафаэль, своих друзей сюда.

Титаник спал, и Бок, посмотрев на него, приготовился ко сну. Малыши, понемногу освоившись, задорно подначивали друг друга. Рафаэль их собрал в центре сферы, где вся ватага закружила вокруг Бока. Малышня, мелькая, убаюкивала его, и он начал спускать весь контроль с тормозов. Земля снова бешено закрутилась, и звездная система полетела, притягиваемая невидимой силой. В Ноуболе вскоре после Бока уснул Димон, а за ним вся орава ребятишек.

Глава 8

ДАН 2

Подъем по очередности проходил в сфере, как в прошлый раз. Первым пробудился Виталиус.

– Интересно, если я проснусь, пес будет рядом или нет? – приходя в себя, Виталиусу в память первым влез Гербер. – Нету! Вот тупая тварь!

Он принялся прислушиваться, как это проделывал Бок. Вой пса доносился из сменившего свой пейзаж пространства. Вместо летящих звезд светились три ярких кольца. В центральное кольцо струились из каждых двух других орбит мерцающие линии. К Виталиусу подлетели Атас и Помятый.

– На что ты, Виталиус, уставился? Домой хочешь?

– А кто здесь не хочет, Помятый? Сейчас я бы присел на бидон да закурил. Летаешь тут. И сон не сон, полная отключка, как у робота. Да еще и собака дурная.

– Опять ты со своим псом, Виталиус. Надоело! Хочет он летать? Пускай летает.

У края Ноуболы уже собрались все ангалы, кроме Бока и Димона. Обсуждали последние высказывания Атаса на тему “стоит ли подбирать Гербера”. Егор говорил, что сегодня мы оставим собаку, а завтра кого-то из нас. Ему поддакивал Гаврила. Но Михаил сказал противоположное.

– Брат Георгий! Что у тебя за архисравнения животного и человека? И сколько мы можем его выискивать?

Из центра сферы донесся голос Бока. И все оглянулись.

– Этот пес – наш клубок ниток. Держа клубок за ниточку, мы будем знать направление полета материи.

В середине Ноуболы светился яркий шар. В котором, присмотревшись, можно увидеть силуэт человека, поджавшего под себя ноги. Над огненным шаром с закрытыми глазами и поникшими конечностями парили девять малышей-ангалов.

– Надо опять доставать собаку! – сказав, он протянул сияющую руку в сторону, откуда доносился вой Гербера.

В один момент и сфера появилась внутри трубы, состоящей из светящих колец. Эти обручи уходили по перспективе далеко, и свет их по толщине и цвету отличался между собой. Там, в конце трубы, у темного круга, находилось много трясущихся колец. Огненные круги поочередно проваливались один за другим в эту темноту. Бок, прислушиваясь к псу, постепенно ловил движение трубы, чтобы двигаться с ней синхронно. В трубе все гудело, но память Бока отличила вой собаки. И они помчались по кругу одного из колец за голосом пса. Световые круги во много раз превосходили орбиту Плутона. Ангалы наблюдали, как в кольцах медленно появлялись прорехи, и скоро они превратились в звезды и другие отражающие свет объекты. Бок поймал нужную скорость и взялся снова улавливать звук. Голова Бока повернулась, и сфера не спеша полетела назад. Все ангалы переместились к другому борту Ноуболы, чтобы наблюдать за происходящим. Сфера проходила сквозь большие глыбы и другой космический мусор. Они также пролетали через энергетические сгустки в виде людей и животных. Непринужденные звери летели, не искажаясь. Чего не скажешь про голограммы людей. Они все перекосились и вытянулись.

– Вот он! – воскликнул Помятый, увидев издали фигуру Гербера.

Пес стоял на огромной, раскаленной глыбе и завывал. В следующее мгновение он прыгнул на соседний камень.

– Что у вас тут за зрелище? – подлетая к ангалам, спросил Димон.

– На арене наш неугомонный пес, – ответил Виталиус.

А в это время луч охватил Гербера, и он уже бегал, виляя хвостом у ног Бока.

– Док, а где мы? Что-то я много пропустил!

– Да не так и много, мы сами недавно проснулись, Димон. А сейчас ты, да и мы, у ворот ада. Все, что имеет хоть какой-то вес, летит почти со скоростью света в ЧД.

– А где он, этот Чад? Я его не вижу!

– Вон, Атас, темное пятно, где все исчезает, и есть черная дыра. – Бок указал в середину, от которой не исходило ни малейшей искорки света.

Ангалы уставились на темный центр, вокруг него крутилась оранжевая звезда. По эллиптической орбите она летела, набирая скорость, вниз, к черной дыре. Пролетая вблизи окружности дыры, ее как будто маховиком забросило на верх орбиты. И так продолжалось несколько раз, пока в один момент она не исчезла в темноте. Ее место заняла другая, ярко-белая звезда.

– Да! В этом миксере огромная сила. Давление такое, что из звезд выжимается сок в виде чистой энергии. Да и не только из звезд. Из всего! В этом мешке вмещается вся наша галактика. Там такой тарарам энергетических частиц, всяких протонов, электронов. – каждому из ангалов доходили слова Бока.

За границами Ноуболы, под пристальным вниманием ангалов, пролетало вытянутое привидение с человеческими признаками.

– Бок, а что будет с призраками?

– Их энергия собрана памятью. Так там, Георгий, в ЧД, все перетрется и останется только чистая энергия. Без всякой памяти.

– А с нашей энергией, Бок, ничего не будет?

– Не будет, Титаник! Мы же ангалы, то есть антигалактичны.

– Ааа! Вот почему его так растянуло. Он не хочет в варочный котел. Сопротивляется! А эти привидения к нам в Ноуболу не войдут?

– Войти сюда, Титаник, я думаю, невозможно, а вот выйти легко. Всё, надо прекращать смотреть на чужие муки. Давайте вылетим подальше из этой трубы.

Вокруг опять все закрутилось. Звезды и остальное вытягивались в полосы, пока не замкнулись в кольца. Бок поднял руку, и сфера встала в стороне, откуда просматривались все три черных бездны. Малыши-ангалы проснулись и начали озорничать.

– Бок, откуда взялись все эти галактики?

– Димон, ты видишь только вершину айсберга! Немалую часть ЧД нам не разглядеть на темном фоне неба. Остальные как наш млечный путь со слабо светящими кольцами или черные дыры. Они притягиваются самой массивной галактикой. Одной из тех!

Бок показал лучом пять звездных вихрей:

– Они все из нашего скопления, и расстояние между ними сокращается. Нам надо в сфере как-то разобраться, да и ребятишек нужно назвать. Рафаэль! Может, ты что-нибудь подскажешь?

Ангал метался вокруг сияющего сгустка энергии, успокаивая разыгравшуюся ватагу. Бок посмотрел на остановившегося Рафаэля. А тот всего лишь пожал плечами. На его рубахе он увидел расплывчатые и мелькающие пятна. Но не придал этому значения.

– Что тут, Бок подсказывать? Они вели себя как хозяева того водоема. Так и назовем: “хозяева купели”!

– При чем, Михаил, здесь купальни? Их убили женщины, и некоторых в своей утробе. И я их звать так и буду. “Ом Мур”.

Малыши маячили, отвлекая Бока. Но, зная уже образы Димона, он поддержал Михаила.

– Брат Михаил прав! Они не только хозяева, но и радость нам.

– А, так, – ухмыльнувшись, сказал Димон.

– Русское слово “хозяин” слишком длинное. Оно на испанском короче и звонче. И звучит это так – “Дон купели”. – Выговорившись, Бок спросил мнения у ангала отрока.

– Нравится тебе, Рафаэль, как мы назвали твоих подопечных?

Парень оглянулся и всего лишь одобрительно махнул головой. Этим жестом он говорил о своей занятости. Орава малышей Купель Донов крутилась около Гербера, провоцируя его на действия. Рафаэль пытался успокоить ребят, а пес, не обращая внимания, продолжал дремать.

– Рафаэль! Да брось ты их, пусть резвятся. Расскажи нам лучше, как ты с жизнью расстался?

Остановившись, Рафаэль направился к центру:

– Я уже не все хорошо помню. Только как я разбил горшок с молоком, за что меня мать ударила гладильной палкой. На этот раз Бок опять заметил на его рубашке пятна. Присмотревшись, он увидел, что это негативные картинки и даже не картинки. А фильм. Бок подозвал его ближе к себе. Рафаэль почти уперся в ослепительный свет. Теперь Бок яснее видел всю картину. Негативная женская фигура с палкой в руке металась на рубахе. Она отбросила рубель и наклонилась к Рафаэлю. Женское лицо со слегка суженными глазами наводило мысль на нервное истощение. Она кричала и махала руками, закрывая картинку. Вероятно, стирая кровь с головы, перегораживала обзор мальчику.

– А что, Рафаэль, семья большая? У тебя братья или сестры существовали?

На полотне фильм изменился из негативного в позитив. Холст рубашки показывал лица детей младше Рафаэля. Всего мелькало четыре детских лица.

– Да, вроде у меня были три сестрёнки и братик.

– А отца ты помнишь?

На рубахе появилась река, пристань, пароход с большим лопастным колесом на борту. По трапам и настилам ходили грузчики с мешками. С виду, в мешках находилась соль, и они разгружали баржу. Один из грузчиков помахал своим картузом.

– Да, но потом его не стало. На работе что-то произошло. Он утоп.

Позитивные картинки сменились на негативный фильм. Все женщины плакали над ритуальными носилками с закутанным в ткани телом. В убогое помещение вошли мужчины в национальной одежде. Под плач они подняли покойного и унесли его.

– Рафаэль, из твоего рассказа я узнал, что ты жил у реки Кама. В конце девятнадцатого или в начале двадцатого века. Так что по времени ты здесь самый старший.

– Бок, кого ты там старшим назначаешь?

– Хорошо, Димон. Если хочешь, будешь приглядывать за Купель Донами.

– Ты хочешь сказать, за Ом Мурами? Нет уж, Бок, я не нянька! Они мне не нужны. И он в общем-то не старший, а хозяин. Да и хозяин хозяев! Так какой он Рафик? Скорее всего Фарид. Фарид-дон я его буду звать.

Димон хотел продолжить свои рассуждения, но с границы сферы крикнул Гавриил:

– Бок, ты только глянь! По всему небу архиогромная темная полоса, за которой пропадают галактики.

– Полоса, Гавриил, всего лишь навсего ворота в ад.

– Что, мы сейчас провалимся в черную дыру, и нас будут растирать в порошок? – запаниковал Атас.

– Почему мне все время приходится успокаивать вашу четверку? Еще раз объясняю для ковбоев. Наша Ноубола из эфира, и энергия тут эфирная. Это означает, мы всё и ничего в общем пространстве. Мы продолжаем стоять в одной точке. А тяжеленная ЧД проваливается, проходя через нас.

Пока Бок объяснял всю суть, их сфера вошла внутрь котла. Ворота ада внутри светились как прожектор, его лучи закручивались в нити до самой энергетической жижи. Жидкая масса светло-синего цвета с сиреневыми разводами постепенно приближалась к ангалам. Рядом с энергетическим бульоном сфера поравнялась с голограммами живых существ. Их количество напоминало бескрайнее пшеничное поле, колышущееся на ветру. Нижняя часть призраков размывалась и лучами уходила в энергетическую жидкость. Верхняя часть призраков, которых ангалы при жизни не видели, с воплями и широко открытыми глазами тянулись в сторону яркого света.

– Да, не хотел я этого видеть, но пришлось, – озвучил свои желания голос из центра Ноуболы.

– А что здесь такого?

– Думаешь, Димон, раз и тебя выключили? Для нас все там быстро протекает, а их память расщепляется миллионы лет. Ты представляешь, какое там давление и во сколько раз температура выше, чем у Солнца? Все, хватит, вылетаем отсюда.

Сказав, Бок поднял руку, и сфера выскочила из котла.

– По теории Эйнштейна ЧД изменяет время!

– Ты хочешь сказать, Гавриил, мы помолодели, как Иванушка в сказке о Коньке-Горбунке.

– Георгий, он в сказке проскочил три котла. Так что еще два осталось, чтобы тебе усовершенствоваться. – Гавриил не мог промолчать про такое сравнение Егора.

А Бок удивился их наивности и сказал:

– ЧД не в состоянии остановить старение, я постараюсь обходить все котлы. И еще. Пес второй раз засыпает, нам также надо готовиться ко сну.

– Бок! Ты говоришь, что мы не попадем в черную дыру. А как же во сне? Кто будет следить за нами?

– Во сне мы ее пройдем, Михаил, незаметно для нас. Как войдем в котел, так его и покинем. Только за собаку я тревожусь, она может в тот момент выйти из сферы. Тогда чистилище сотрет ее память, и мы потеряем наш компас. Но у этой трагедии один шанс на тысячу, так что можно не переживать за пса.

После этой беседы Михаил выключился или впал в нечто. Через некоторое время в Ноуболе с последним Купель Доном прекратилось движение. На этот раз произошли в очередности сна у ангалов перемены. Память и здесь управляла суточным режимом.

Глава 9

ДАН 3

Нечто закончилось и память снова открылась для энергии. Этот дан они провели без существенных перемен. Как всегда, вначале искали Гербера, потом искали ответы на новые вопросы. Так прошло еще три дана. Слово “Дан” им приклеилось как данное. Название день или тайм их уже не устраивало. В сфере только память ритмично отсчитывала время.

ДАН 7

За четыре дана Ангалы с Ноуболой поэтапно приблизились к огромному чистилищу. В эти темные ворота провалилось всё скопление галактик, в котором находился Млечный путь. Бок открыл глаза. А остальные парили там, где их застал сон. Его суточный режим постепенно укоротился по сравнению с другими. Он подсчитал арку, созданную над ним из спящих Купель Донов. Маленькие Ангалы необычно нежно и причудливо спали. За это время он немного совершенствовал себя в управлении сферой. И теперь он мог менять ее форму. Из шара получались разнообразные фигуры. Но вся эта декорация не имела значения. За границей опять произошли изменения. Галактическое небо усыпалось разными светящимися кольцами. Они незаметно плыли, как облака, а за огромным пограничным кольцом начинали колебаться. Гигантское кольцо занимало почти все видимое небо. Сияющий обруч выделял тонкий зеленоватый свет. Бок подумал о рентгеновском излучении.

– Бок! Ты с нами?

– А, Михаил! Пробудился?

– Да! Хочу немного кости размять, пока Купель Доны спят.

Михаил тоже посмотрел на огромное кольцо:

– Вроде без архиперемен, Бок! Интересно, а что будет дальше, за архичистилищем?

– Метагалактика по-прежнему стекает в преисподнюю. И по дороге наберет вес или станет чьим-то весом. Смотри, Михаил, она слегка раскачивается. С набором массы амплитуда ее увеличится.

– А вот и брат Гавриил проснулся! Пойду я, Бок, на тот край к нему, пока Купель Доны не проснулись.

– Да, давай, Михаил! До Рафаэля я за ними пригляжу и с вами пообщаюсь.

Поджав под себя ноги, Бок спросил:

– На какие вопросы начнем искать ответы, Ангалы?

– Начнем, Бок, как всегда, отыскивать пса. Ты сам говорил, что он наш компас.

– Я его видел, Михаил. Он недалеко от входа в эту метагалактику. Гербер может еще пару миллионов лет подождать.

Проснувшийся Георгий сразу заговорил:

– Не хочу спорить, но уверен, что вы обсуждаете собаку!

– Да, Егор, спорщиков у нас хватает. Вот сейчас проснутся и приступят сетовать.

С каждым словом Бока все ярче светился огонь в арке из Купель Донов.

– Какой ты, Егор, архидогадливый! Здесь, в пустоши, о чем еще говорить?

– И правда, Гавриил! Мы здесь почему-то не говорим о своей земной жизни.

– Может, Михаил, из-за того, что нам земная жизнь кажется суетой.

– Когда кажется, брат Гавриил, надо пред собой несколько раз проделать знаменье Божье.

– Да, Михаил. Рано еще говорить, что суета и где ее нет. Вот дойдем до дна этой ямы, только там и найдем ответ. Но я приблизительно догадываюсь, что там.

– И что же, Бок?

– Я не уверен, Георгий. Потому не хочу, чтобы мои и ваши надежды рухнули.

– О, Виталиус очнулся! Скажи, Виталиус, что на дне ямы? – Егор переключил свой вопрос к пастуху.

– Я скажу! – выпрямляясь, ответил Атас.

– И что?

– Дерьмо там! В яму хорошее не кинут. О! Помятый еще в отключке? Дрыхнет. А здесь такая скукотища!

– Если, Атас, хочешь повеселиться, тогда тебе придется выйти из Ноуболы. Побегать спозаранку тебе не помешает.

– Что ты, Гаврила, меня за собаку считаешь?

– Нет! Но ты в новом дане всем настроение портишь.

– Ничего с вами не случится. Переживете!

– Куда денутся? Переживут, – разворачиваясь, влез в разговор Титаник.

Он спал, скрутившись и поджав ноги, как Гербер.

– Слушайте, у нас терпение не безгранично!

– Ну и что, брат мой Михаил, вы сделаете? Морально накажите нас?

Титаник продолжал обострять обстановку.

– Успокойтесь все! – раздался голос Бока из сияющей плазмы.

– А ты кто такой? Глава сельсовета? Мы его выбирали, Титаник? – ехидно спросил Атас.

– Вы такие самоуверенные. Вышвырнуть бы вас отсюда, но мне совесть не позволяет. И если так будет продолжаться каждый дан, тогда, как говорит Михаил, и у меня терпение лопнет.

– А ты нам что обещал? Верьте мне, я вас верну на Землю!

– Я сказал, что верну, значит, будет так. Вы нетерпеливы, но этот процесс можно ускорить.

– Так давай ускоряй его! – воскликнул Титаник.

– Терпение. Придет время, и вы сами поймете. Что персонально для вас все пройдет безцеремонно. Надо заканчивать бестолковый разговор и заняться делом. Безотлагательно, по плану, будем отлавливать пса.

Бок посмотрел в центр ЧД, она слегка раскачивалась, как маятник. Поднял руку, и сфера в то же мгновение очутилась в чистилище.

– Бок, что-то нас шатает от стены к стене.

– Ничего сложного, возьмем, Виталиус, твоего пса! А мотыляет не нас, весь котел качается. Буду входить в унисон с чистилищем. И он погнал Ноуболу вдоль стены котла, в сторону, куда закручивало свет. Сфера набрала нужную скорость, и ее зашатало в такт с чистилищем. Но пассажирам Ноуболы казалось, что Бок своей силой остановил болтанку черной дыры. Новая метагалактика почти не отличалась изнутри от котла, который они недавно посещали. За исключением большего размера и цвета энергетического бульона. Оранжевый шар из жидкой энергии покрывался хаотично лиловой сеткой. Бок медленно приближал сферу к собранной энергии галактик.

– Бок, ты сам говорил, что не желаешь на это смотреть.

– Михаил, меня тянет не любопытство, а знания!

– Тебе необходимо узнать, на каком этапе, души или память растворятся в энергетическом бульоне?

– Да, Михаил! Ты правильно мыслишь. Наша безопасность, знания.

– Ноубола не спеша подплывала к бескрайнему полю из вырывающихся в мучениях призраков. Все обстояло так же, как и в предыдущем котле, если не замечать обезличивание голограмм.

– Господи! Пастырь наш небесный. Какие мучения! – взмолился Михаил.

Все остальные Ангалы стояли как вкопанные, и даже недавно проснувшиеся Димон с Помятым. Лучом Бок втянул одного из призраков в сферу и коснулся его. Привидение окрасилось, обрело четкие формы. Около сияющего Бока парила голова с размытым лицом. Из нее выходило несколько энергетических дуг.

– Ты кто? Верней, как тебя зовут? – спросил Бок.

– Я Ефим, – искаженными губами ответила голова.

– И что, Бок? Будем набивать нашу Ноуболу недоваренными Ефимами!

– В сфере места, Димон, предостаточно. И она не ваша!

– А чья? Твоя и Архиангалов!

– Спасительная энергия для всех нас и для страждущих.

– Ну привет, что ли, Сырой Ефим! – воскликнул Георгий, и у всех на лицах расползлась улыбка.

Только один Бок не отреагировал. Его внимание захватил вопрос:

– А с нашей он планеты? Не исключено даже, что он может не из нашей галактики! Но, вроде, речь, как у нас. Земная! Допустим, другая звезда или галактика, тогда жизнь, параллельная нашей. Всё, достаточно заморочек! Вариант с жизнью-близнецом отпадает. Ну, Ефим, рассказывай! Как ты жил до своей смерти?

– Прекрасный вопрос, светоч! Как он может знать, если его память почти переварилась?

– Помятый, что ты перебиваешь? Пусть он сосредоточится и ответит.